Сокровище Стража

Глава 2 «Бесстрашная»

Не зная, что шторм приближается, Киоко почувствовала, как прохладный ветер остужает ее кожу и поприветствовала его с легкой улыбкой. Закрывая изумрудные глаза, она наслаждалась одиночеством ночи, прежде чем отправиться к Сеннину и присоединиться к стражам, что там дремали.

Дочь Сеннина Саки стала ее ближайшей подругой на этой стороне временного портала, а ее хижина стала местом, где они оставались, когда не путешествовали по опасным землям, в поисках осколков Кристалла Сердца стража. Саки была с ними с самого начала, даже несмотря на то, что не была стражем.

Киоко улыбнулась, думая о Саки и одном из стражей, который никогда не покидал сторону ее подруги, – Шинбе. Он был одним из пяти братьев – стражей. Он желал ее, души в ней не чаял. У него были темные синие волосы как полночь и глаза как аметист, а Саки делала все, чтобы продолжать отбиваться от его наступлений.

Ее улыбка стала шире, когда она размышляла, сколько Саки еще сможет держаться. Возможно, Саки и упрямая, но Киоко знала, насколько упрям страж, когда вбивает что-то себе в голову.

Киоко и самый младший страж – Камуи очень часто смеялись, наблюдая, как Саки изо всех сил старалась держать Шинбе под контролем, не выдавая своей симпатии к нему. У Камуи было потрясающее чувство юмора, и она его очень любила. Цвет глаз Камуи менялся в зависимости от настроения, но она не была уверена, что кто-то кроме нее это заметил.

Когда Камуи улыбался – это было искренне и очень заразительно. Но глубоко внутри Киоко чувствовала что-то большее, что-то, что он прятал ото всех, даже от себя. Иногда в глазах Камуи были видны секреты и знания, которые были очень далеки от ее понимания. Для существа с таким большим сердцем, все это было как удерживание всей вселенной на своих плечах. Это заставляло ее желать защитить его, также как он защищал ее, хотя он совсем не был слабым.

Мысленно избавившись от забот о Камуи, она осталась с Котаро – самым ярким из группы, самопровозглашенным соперником Тои. Почти с самого начала Котаро отметил Киоко для себя и постоянно рассказывал, что она его женщина. Это всегда раздражало Тою независимо от ситуации. Она знала, что Котаро шутит, но Тоя всегда принимал все это всерьез.

Темные, развевающиеся на ветру волосы, ледяные голубые глаза – Котаро создавал проблемы. Он постоянно называл ее «его женщиной», несмотря на то, сколько раз она это отрицала. Он был принцем на своей территории, провел много времени здесь, защищая ее от демонов в своем мире. В большинстве случаев – все, что ему необходимо было делать, так это сверкнуть своими яркими голубыми глазами, и она таяла.

Он знал, какие струны души нужно задеть, чтобы получить все, чего он хочет. Иногда она думала, а не вертели ли ей как хотели все стражи в тех или иных случаях. Но группа редко видела Котаро. Ее мысли вернулись к Кью.

«Кью», – мурашки пробежали по телу Киоко, как только его имя сорвалось с ее губ. Она не нравилась ему, как и никто другой. Он обычно вел себя больше как враг, чем как брат по отношению к Тое. Эти двое придали термину «братская вражда» новый смысл. Из пяти братьев Кью конечно же был самым странным, тем, кого лучше избегать всеми силами. Он был даже более опасен, чем демоны, на проклятой земле которых он жил.

Оставив свои обрывочные мысли, Киоко открыла свои изумрудные глаза и соскользнула с камня, ее сердце замерло от страха. Там, меньше чем в двадцати футах от нее, стоял Кью. Он выглядел почти как ангел, за исключением только опасного взгляда его золотых глаз.

«Легок на помине», – подумала она.

Казалось, что окружающая их темнота освещала его тело, придавая ему призрачный вид. Молчание Кью было грозным. Он выглядел так, будто решал что-то, и Киоко чувствовала, что решение ей не понравится.

Кью смотрел, как бледнеет ее лицо из-за тревоги, и вдыхал ее опьяняющий запах. На этот раз ей следует бояться его. Ей также следует бояться демонов, которых он только что уничтожил для ее защиты. Его взгляд устремился к ней, когда он вспоминал опасных монстров. Если бы только они добрались до нее…

На скулах яростно играли желваки от мысли, что когти демонов касаются ее. Но она все еще не убегала и даже не кричала. Стала бы она кричать, узнав, что Хиякей идет за ней? Такое бесстрашие было не в ее интересах. Его мысли стали темнее, отсутствие у нее страха только разжигало его больше, зажигая огни странной ярости и страсти, которые он испытывал к жрице.

Киоко стояла неподвижно. Она не знала, что думать о его притягательно красивом образе. Она была слишком напугана, чтобы пошевелиться, и не смела произнести ни звука, зная, что все, что она делает, может поставить ее жизнь под угрозу. Она не была уверена, что Кью простил ее за то, что она принесла Кристалл Сердца стража в его мир.

Она почувствовала, как пробежал холодок вверх по спине, не останавливаясь, пока не достиг затылка, а оттуда отдал в мозг сигнал предупреждения. Она сделала шаг назад прежде, чем осознала это и остановила себя, чтобы не сделать еще один. Она знала, что это будет расценено как появление страха, а ее дедушка учил в раннем детстве подавлять такой страх.

Слова ее деда всплыли в ее воспоминаниях: «Проявление страха немедленно делает тебя жертвой».

Стараясь отогнать преследующее ее чувство, Киоко на секунду закрыла глаза. Но когда открыла их снова, Кью нигде не было, что еще больше заставило ее бояться. И снова наставления дедушки наводнили ее разум: «Никогда не позволяй врагу скрыться из поля твоего зрения, иначе ты не увидишь приближающейся атаки».

«Кью?» – прошептала она, когда страх отпустил ее горло. Она почувствовала его горячее дыхание на своей шее и услышала, как он глубоко и протяжно делал вдохи, как будто бы оценивал ее запах.

Медленно, с широко открытыми глазами, ожидая смерти в любую секунду, она поворачивала голову в сторону, остановившись только тогда, когда ее щека коснулась его шелковистой щеки. Она ахнула и попыталась вырваться вперед, но почувствовала, как его рука обхватила ее и рванула назад к нему, оставляя ее почти без дыхания.

Внезапный страх Киоко мешал ей восстановить дыхание. Она подумала, что теперь по-настоящему узнала, что такое паническая атака и размышляла не получит ли она переизбыток кислорода. Это было единственное существо, которого она боялась больше, чем Хиякея, однако этот маленький секрет она предпочитала держать при себе. Она никогда не находилась с ним на расстоянии вытянутой руки…и ей определенно это нравилось.

Ее аромат окружил его, опьянил. Кью чувствовал ее запах, смешанный со страхом, который становился сильнее оттого, что он удерживал ее возле себя как пленницу. Наконец она показала тот страх, которого он жаждал, но она все еще не кричала. Ее первой ошибкой стал тот маленький шаг назад, который она сделала, чтобы отступить от него. Этот маленький жест распалил его кровь и он почувствовал то, чего не испытывал уже очень долгое время.

Веки его золотых глаз мгновенно опустились, и образы проносились мимо слишком быстро, чтобы их расшифровать, но тут он представил призрачный звук ее крика, кричала она от страха или чего-то еще было сложно сказать. Все, что он знал – он не хотел его слышать.

Или возможно ему необходимо было услышать этот звук, чтобы избавить себя от чар, которые она на него наложила. Что-то подсказывало, что в любом случае это ничего не изменит. В глубине души страж понимал, что желает ее, и он не тот, кого следует отвергать. Опасная улыбка медленно появилась на его губах, когда она начала бороться с ним. Он быстро схватил одно из ее запястий, когда она дернулась.

Кью прижался к ее шее, а затем сделал резкий вдох, когда она начала биться об него, пытаясь освободиться. «Ты только распаляешь меня», – прорычал он и приложил губы к ее тонкой шее. Его горячая кровь заставила заявить ей, что она принадлежит ему.

Киоко не могла справиться с чувствами после прикосновения его губ. Он пытался ее соблазнить или все-таки убить? Она перестала бороться и замерла, сомневаясь, либо ей понравилось то, что он сказал, либо она просто не хотела его выводить. Что-то подсказывало, что он просто старался ее напугать.

«Умная девочка», – подумал Кью. Однако она все еще не кричала, и он касался ее, это так странно. Его руки немного ослабили хватку, а она с любопытством смотрела на него через плечо, страх начал ослабевать.

Кью первый раз взглянул прямо в ее изумрудные глаза, и увиденное испугало его. Она смотрела на него, словно он был человеком, не стражем. Ее неспособность проявить должный страх перед ним обескураживала и злила его. Отсутствие страха в первую очередь поставило ее под угрозу сегодня.

Из-за этого же Хиякей приближался к ней прямо сейчас, думая, что сможет украсть ее посреди ночи. Даже на таком огромном расстоянии он мог чувствовать его зловещее намерение. С таким чувствительным слухом как у него, он слышал, как ветер гладит черные как смоль перья. Этого ей стоило бояться, помимо всего прочего.

Страх…Он мог научить ее бояться.

Он мог показать ей реальность этого мира и причины, почему ей не следовало сюда приходить. Его братья – ее защитники были не здесь и не могли спасти ее. Он мог бы по-разному объяснить ей истинный смысл страха. Его золотые глаза неистово сияли в лунном свете, когда идея пришла ему в голову.

Кью потянулся к ее телу, медленно и нежно скользил ладонью вниз, пока не остановился на ее бедре, где заканчивалась ее юбка. Затем он начал скользить вверх, под свободную одежду. Он чувствовал жар, исходящий от ее мягкой кожи, обжигающий его ладонь.

Все ее тело содрогнулось от легкого прикосновения, когда она попыталась вырваться. Движение заставило его покрепче схватить ее. Его вторая рука скользнула по грудной клетке, желая только преподать урок, что может случиться, если она будет поймана одна, без защиты. В следующий раз она уже не совершит такого проступка.

И снова его инстинкт победил его волю, что-то внутри нее звало его, заставляя его желать. Кью чувствовал жар, исходящий от нее, и его благородная кровь вышла из-под его контроля. Растерявшись, он внезапно не захотел ее отпускать.

Ему не суждено было узнать, для кого было предупреждение: для него или для нее. Наклонившись прямо к ее уху, Кью выдохнул: «Беги».

В мыслях Киоко страх уступил место панике, когда его хвата ослабла. Она могла быть очень послушной, когда нужно, и сейчас был как раз такой случай. Она рванулась вперед с одной только мыслью – убежать. В мыслях она постоянно выкрикивала имя Тои, но ни звука не срывалось с ее губ. Казалось, что каждый звук, который она хотела произнести, застревал в горле, оставаясь звучать только в ее ушах.

Если бы она могла добраться ближе к деревне и Тое, у нее появился бы шанс, что он услышит ее и спасет от невменяемого брата. Она мысленно попросила себя проснуться, хотя и знала, что все было слишком реальным, чтобы быть сном.

Она практически застонала, когда капля дождя упала на нее, доказывая, что она была права. Все это не было сном, от которого можно было проснуться, шторм настиг ее. Оглянувшись через плечо, она врезалась во что-то похожее на стену и отшатнулась назад.

Увидев белую вздымающуюся шелковую рубашку всего на шаг от себя, она рванулась в противоположном направлении, убегая от деревни, где спали стражи и единственная надежда ее спасения. Она знала, что Хиякей был стражем, но как-то позволил захватить себя демонам, с которыми сражался, и стал врагом. Киоко думала, а что если тоже случилось с Кью, и никто не понимает этого.

Киоко поймала взглядом белое пятно справа от себя и устремилась назад к деревне, надеясь на шанс добраться до Тои. Ее пульс так громко стучал в ушах, что практически оглушал ее.

Она знала, что боги потешаются над ней, поскольку с неба хлынул дождь с сотрясающим землю громом.

Почему? Почему он все это делал? Почему он не убил ее вместо того, чтобы издеваться? Она знала, что не имела ни единого шанса убежать от него. Она также знала, что он не позволит ей добраться до безопасного места, но это все равно не останавливало ее стремительный порыв.

Кью наблюдал, как она ближе подбирается к деревне, и решил позволить ей думать, что у нее есть маленький шанс убежать. От этого будет только лучше, когда он поймает ее. Но затем он почувствовал другой запах. Его братья. Нет! Он не позволит! Они не смогли защитить ее, и именно поэтому сейчас она останется с ним несмотря ни на что. Его благородная кровь требовала этого.

Киоко почувствовала в нем резкую перемену. Она чувствовала, как аура Кью закрывается вокруг нее, и закричала, на этот раз не в силах сдержать крик. Звук пронесся по лесу, словно звонок смерти, и одна рука закрыла ее рот, другая обхватила талию, она снова задыхалась, как будто опять была заключена в тесные объятья. Теперь ее ноги находились в нескольких сантиметрах от земли.

*

Тоя посмотрел на темнеющее небо, когда упали первые капли дождя. Сегодня была плохая ночь, он отчетливо ощущал это шестым чувством. Его глаза подходили по цвету молнии, которая плясала в темноте приближающегося шторма.

Он не мог заснуть, когда Киоко нет рядом, поэтому Тоя забрался на высокую ветку дерева на окраине деревни, чтобы наблюдать. Все, что он мог делать – ждать рассвета, чтобы встретить ее в садах Сердца времени. Если бы у него был выбор, то первое, чтобы он сделал - никогда бы не отправил ее домой.

Земля содрогнулась от грома, но глаза Тои стали шире, он уловил испуганный крик. От крика у него перехватило дыхание: «Киоко?» Что она делает здесь в такое время, не сказав ему?

Его глаза приобрели серебристый цвет, как только его инстинкты стража пробудились. Он никогда не слышал, чтобы она была так напугана, даже во время битвы. Его сердцебиение зашкаливало, когда появились серебряные крылья, он взлетел так быстро, что человеческим глазом этого было не увидеть.

«Киоко!» – взволнованный крик вырвался из него.

Шинбе, лишенный сна, стоял снаружи хижины Саки. Его ночные кошмары не позволяли ему спать. Его аметистовый взор остановился в лесу, в котором был портал Сердца времени. Что-то было не так, он чувствовал это, и это не было связано с надвигающимся штормом, который сейчас бушевал в лесу.

Кью? Что делал Кью так близко? Очень долго связки Шинбе отказывались работать, и его дыхание замерло в груди, когда он смотрел вдаль. Он чувствовал ее, Киоко вернулась назад. Его синие волосы метались от штормового ветра, который принес запах братской злобы. Его кулак сжался. Она была не одна, Кью был там!

Он взял свое оружие, которое стояло у двери. Шинбе знал, что ему не нужно звать остальных, он чувствовал их за спиной. Прозрачные аметистовые крылья распахнулись за ним, когда он оторвался от земли.

Камуи мгновенно присоединился к погоне, оставляя след разноцветной пыли за собой. Каэн яростно зарычал, поднял Саки в воздух, чтобы также присоединиться к погоне.

«Нет!» – голос Кью был жестким, как будто он ругал ее за что-то, чего не одобрял. Не в этот раз. В этот раз его не отвергнут. Он хотел прикоснуться к ней и раньше в пылу битвы, но не делал этого. Что-то предупреждало его, что их контакт может быть опасным для них обоих, поэтому он отступил.

Но в этот раз он будет потакать его настоящей сущности. Ее душа отравляла его слишком долго. Она была единственным человеком, который столкнулся с ним в бою или где-либо еще и не убежал в страхе. Он сжал объятья, чтобы уменьшить ее сопротивление.

Он знал, что его братья любят ее, но Тоя был по-настоящему влюблен в жрицу. Его разозлила близость брата к чему-то, что он желал для себя. Он до сих пор не мог понять, почему Тоя не переспал с ней, а вместо этого оставил ее свободной и беззащитной. Неужели не понимал, что враг может захватить ее? Простая мысль, что Тоя может сделать ее своей, вызвала чувство собственности, которое перешло и к рукам, которыми он держал ее.

Кью знал, что Тоя слышал ее крик о помощи. Он чувствовал серебристого стража, приближающегося на тревожно высокой скорости. Он не только преподаст ей урок за похождения посреди ночи в одиночестве, но и проучит братца за то, что позволил ей это.

Силой мысли он создал щит, он знал, что его брат не проломит его. Он посмотрел вниз, на девушку, чьи изумрудные глаза были полны страха, причиной которого был он. Кью убрал руку с ее губ только для того, чтобы заменить ее своими губами и не позволить закричать. Он потребовал ее губы жестким, голодным поцелуем, непреклонным ни перед чем. В тот момент, когда он вкусил ее, было поздно отдавать ее назад.

Киоко немедленно стала бороться с ним, хватая воздух. Что он делает? Она никогда не целовалась до этого, и то, что произошло, было далеко от ее мечтаний о первом поцелуе. Она запротестовала.