Глава 2
Впервые за много лет я была свободной на все сто. Я просто шла. Одна, ничем не обремененная, вне направления. Меня уже никто и нигде не ждал…
Я привыкла всегда видеть цель своих передвижений, была ли это слежка за объектом или марш-бросок до работы, визит к подруге или путь домой.
Последние два года были насыщены прогулками с Кириллом. Точнее сказать, самое начало наших отношений. Помню, тогда мы частенько бродили вечерами по улицам, просто наслаждаясь близостью друг друга. Тогда я еще не знала, кто я есть. И уж тем более не думала, что, спустя какое – то время, Кира так отдалится от меня.
Будто железной рукой сжало мое сердце. Я не хотела представлять себе, чем и с кем может быть занят Кирилл в эти самые минуты, но незваные картины сами лезли в разбушевавшееся воображение.
Чтобы немного успокоить нервы, я присела на скамейку и закурила.
Сосредоточилась на яркой точке тлеющего кончика сигареты, перемещая свой взгляд за частичками пепла, опадающими вниз. Вот и я, подумалось, такой же огонек, теряю постепенно частичку за частичкой своей жизни, а скоро потухну и сама…
А вокруг бурлила вечерняя развеселая жизнь города. Зажглись яркие, манящие огни увеселительных заведений, в парки стайками высыпала молодежь, облепив немногочисленные скамейки.
Теплый осенний вечер уютно окутывал желтой шуршащей листвой, совсем как тогда, когда я следила за Кириллом, повиснув на дереве напротив его окна… Как давно это было, словно тысячу жизней назад…
Я нервно расхохоталась, группка молодых людей на соседней лавочке неодобрительно посмотрела в мою сторону, как на сумасшедшую. Пусть.
Нехотя, я встала и продолжила свой бесцельный путь, неторопливо озираясь. Я шла по центральной улице, совершенно не смотря под ноги, порой сталкиваясь с другими гуляющими и получая неприятные замечания в свой адрес. Один из несчастных, чье личное пространство я бесцеремонно нарушила, схватил меня за локти так крепко, что я опешила и даже слегка испугалась. Приготовившись извиняться и обороняться одновременно, я подняла негодующий взгляд и уперлась им… в синие ледышки глаз.
Алекс.
Это он удерживал меня так крепко, что я не могла вырваться.
– Вот и встретились, наконец… Катя.
Его голос звучал так уверенно, как будто он специально искал меня на этом переполненном бульваре. А ведь, на самом деле, все было наоборот – это я так сильно хотела его увидеть.
Зачем только? Как я объясню все малознакомому человеку? Как я смогу объяснить ему хоть что нибудь?
Он точно посчитает меня ненормальной, развернется и уйдет. Это в самом лучшем случае.
Алекс смотрел на меня как то странно, как будто соскучился после долгой разлуки.
– Я так давно хотел Вас увидеть, Катя. Как Вы? – его голос слегка дрожал. Самую малость.
– Да… нормально, Алекс..сандр.
– Алекс.
– Алекс. Как ты поживаешь? – Что я могла выпалить, кроме дежурных плоских фраз?
Он чуть крепче сжал мои локти. Посмотрел куда – то вниз, мимо меня.
– Э..Катя, я не думаю, что у нас с Вами есть необходимость, да и время обмениваться стандартными фразами приветствий. Давайте куда нибудь присядем, надо поговорить.
Я очень удивилась, ведь на самом деле это мне надо с ним поговорить! Хоть о чем нибудь, пока мой мозг не взорвался в этой хрупкой черепной коробке.
– Да,.. там, наверное, есть еще свободные лавочки, давай присядем.
Мы поспешили к ближайшей свободной скамейке и даже успешно опередили человек шесть подростков с бутылками пива, спешащих туда же.
Плюнув и обложив нас по матушке, они развернулись и ушли.
Я смотрела на своего спутника во все глаза. Алекс почти не изменился, правда, его белокурые локоны едва заметно поредели и поблекли, выражение лица стало жестче и суровее. Немного странно, всего – то за два года.
– Ты такая же красивая, Катя, совсем не изменилась. Ничего, что я на «ты» – он виновато посмотрел на меня. Синие ледышки загорелись теплым огоньком внутри.
– Ничего, горько усмехнулась я. – сейчас это уже совершенно неважно. А ты немного постарел, Алекс. Что так?
– Годы берут свое, никуда не денешься – он криво улыбнулся.
Как он все таки похож на Бреда Питта. Интересно, он сам об этом знает?
– Ой, только не надо жеманничать! Какие годы? Тебе двадцать пять то хоть есть? Стареет он, видите ли! – не люблю прибедняющихся мужиков. У самого, наверное, очередь из подружек за углом, и еще хорошо, если жена с детьми дома не ждет. А блеск порастерял, наверное, из – за частых гулянок. Поистрепался.
Алекс посмотрел мне в глаза так, как будто хотел за что – то зацепиться. Пауза затянулась. Потом он вдруг сказал довольно резко:
– Да, поистрепался немного. Это есть, судьба такая! Но мне не двадцать, Катя, а тридцать пять на самом деле.
Я была немного обескуражена, а он все продолжал:
– Мне столько же лет, сколько и тебе. У нас… похожие судьбы. Нет будущего здесь. У нас нет никого, кроме друг друга, Флейм.
Звенящая тишина окутала меня как ватное одеяло. Гомон городских улиц больше не пробивался сквозь него. Я слышала «Флейм», мое кодовое имя, я смотрела в синие-синие глаза белокурого парня напротив и видела то, что делал он на этой земле. То, что делала здесь я сама. И десятки других, карающих, приводящих в исполнение чьи – то неоспоримые приговоры, живущих по тридцать пять.
Я куда то поплыла… Вроде бы, еще не ноябрь…
– Еще рано… рано…
Мой голос слабел, я проваливалась в черную бездну.
– Катя! Катя, нет, нет, держись… не уходи…
Голос Алекса тоже слабел, не пробивался сквозь вату тишины… пропал.
Глава 3
– Эей, эй… просыпайся, Флейм, просыпайся уже…
Голос был, тихий, доносился издалека… потом ближе, ближе… я открыла глаза.
Уперлась взглядом в смеющуюся синеву. Алекс.
– Ну и напугала же ты меня, милая! Я, было, подумал, что ты уже собралась на родину, вот так, прямо посреди улицы.
Я похлопала веками и осмотрелась.
Помещение было незнакомым. Чужая, дорого и современно обставленная квартира, была плохо, будто наспех убрана.
– Где я? – хрипло буркнул мой голос
– Ты у меня дома, дорогая.
– Зачем ты привел меня сюда? Почему я ничего не помню?
– Ну, посуди сама, что мне еще оставалось, если ты грохнулась в обморок прямо посреди бульвара и не собиралась приходить в себя? Я принес тебя туда, куда мог. Извини, но твой адрес мне неизвестен.
– Ладно, ладно, не обижайся, Алекс. Спасибо, что не бросил на улице.
Я осторожно пошевелил затекшими конечностями и встала. Голова немного кружилась.
– Как ты себя чувствуешь? Голова не болит? – заботливо поинтересовался Алекс. С чего бы вдруг такое участие?
– Немного есть. Ничего, сейчас успокоится.
Я прошлась по комнате, видимо, единственной, потому что в коридоре были только двери в кухню, ванную и входная.
Полегчало. И тут я вспомнила, от чего, собственно, и пришла в состояние шока.
– Алекс!
– Да?
Он сидел в кресле под абажуром торшера, мягкий свет золотил его белокурые волосы. Сейчас он так был похож на ангела…
Ангел смерти.
– Ты говорил мне, перед тем как я потеряла сознание, что то о… Ты ликвидатор?
Он устало кивнул, словно ему приходилось повторять это много раз
– Да, Катя, такой же, как и ты. Нас много среди людей, тебе просто не пришлось еще узнать остальных.
– А тебе, конечно, довелось?
– Не всех. Кого-то я знаю давно, с другими пока незнаком. Главное, я сразу их вижу. В отличие от тебя.
– Почему?
– Не знаю, мне и самому интересно. Ты – вообще какая – то другая. Не похожа на остальных.
– На остальных кого?
– На всех, кого я знаю. Обычно, мы распознаем друг друга, глядя в глаза – ты этого не можешь. Обычно мы не вступаем в отношения с людьми, это только мешает работе и создает лишние проблемы… Ты же влюбилась в мальчишку.
– Я уже не работала тогда. Бросила эту вредную привычку.
– Я знаю, но… все равно ведь ничего хорошего не получилось, правда?
Я сжала зубы от злости. Откуда он все это знает?
– Да, в итоге не очень- то получилось.
– Потому что этого и не должно было произойти! Твой куратор не предупреждал тебя? Вы были очень близки, насколько я понял.
– Он был моим мужем. Куда еще ближе… Да, он предупреждал меня, но я подумала, что это просто ревность.
– Ты не знала, что он твой куратор? Даже этого?
– Нет.
Алекс схватился за голову руками и зажмурил глаза.
– Нет, я решительно отказываюсь понимать! Что происходит? Они посылают тебя на Землю, ты работаешь.. Ты ведь работала, правда?
– Я выполняла каждое задание, кроме… Кирилла. Бросала таблетки…
– Таблетки? Какие еще таблетки? Ты уничтожаешь приговоренного только силой своего намерения по воле того, кто приказал.
– Я бросала в карман человека маленькую таблетку…
– Первый раз о таком слышу. Ты сплошная загадка, Флейм… Хм… и ты влюбилась в свою жертву.
– Я не рассматривала его как жертву. В любом случае, я не сделала бы ему ничего плохого. Но, знаешь, когда влюбилась, я начала задумываться, для чего все эти убийства.
– Не убийства, а казни. Мы только палачи, мы не выносим приговор и не надо брать на себя ответственность за его исполнение. Это – просто работа.
– Знаешь, от этого не легче. Мерзость какая. Хотела бы я взглянуть в глаза тому, кто выносит приговоры.
– Тебе это предстоит… возможно. Но не суди пока. Ты не знаешь, чем все эти несчастные заслужили свое устранение. Возможно, так будет лучше для всех.
– В случае с Кириллом так бы не было. Он просто узнал то, чего не следовало. Но Кира не хотел ничего дурного!
– Кать, им бы все равно воспользовались. Но о чем разговор, ведь мальчишка жив?
– Да, но только потому, что я переубедила его. Он больше не занимается наукой. Он теперь занимается бизнесом, делает деньги, короче живет как все – как и положено.
– Но он отвернулся от тебя.
– Да! – я негодовала, зачем Алекс снова и снова жмет мне на больную мозоль? – Но ведь так не следует поступать, правда? Любить человека, жить с ним. Это крайне неудобно! Что ж, теперь все так, как должно. Кирилл будет жить своей жизнью, а я через пару недель умру. И он даже не вспомнит.
Мне было настолько гадко, что я даже не знала, кого в этом винить.
– Не паникуй. Все будет хорошо. Я тебе сейчас все объясню.
Он встал с кресла, подошел к журнальному столику. Налил из темной квадратной бутылки виски в два низких стакана и протянул один мне.
– Выпей. Надо успокоиться.
– Я безропотно осушила жгучую ароматную жидкость до дна одним длинным глотком. Тепло приятно окутало желудок, разбежалось по венам. Я села.
Алекс, выпив свой виски, сел рядом и взял меня за руки.
– Послушай, все будет не так страшно. Ты просто покинешь это тело и отправишься домой. Ты даже не почувствуешь этого перехода.
– Ты уже делал так?
– Да. И куратор все мне снова рассказал, когда привел сюда. Еще в детстве я прекрасно понимал, кто я и для чего существую. Поэтому и отношусь спокойно ко всему, что происходит.
– Мне ничего не говорили. Мой му… куратор сказал, что, если бы я знала все с самого начала, я не смогла бы… работать.
– Немного странно. На мой вкус, так лучше иметь трезвое представление о происходящем и своем месте в нем.
– Не знаю. Я больше ничего не понимаю, Алекс. – Я закрыла лицо руками, мне хотелось спрятаться от всего этого в глубокой – глубокой норе. – Хорошо, я вернусь, что будет дальше?
– Как решит Абсолют. Если ты показала хороший результат здесь, на Земле, могут снова отправить в том же качестве.
– А если нет?
– Не знаю, честно.
– Я показала очень хороший результат, кроме Кирилла, конечно, но я бы не хотела еще тридцать лет убивать людей. А отправляют сразу?
– Понятие времени относительно, Катя. Может быть, сразу – там – это пару столетий спустя – здесь.
– Боже…
– А ты… что будет с тобой?
– Увидим. Я хорошо справлялся.
– Тебе бы хотелось вернуться?
– Не очень, если честно. Я пресытился такой жизнью. Может быть, я способен на что то, более интересное?
– А нет ли способа не уходить?
– Остаться на Земле? Зачем?
Я посмотрела на него, как на идиота. Неужели непонятно?
– У меня любимый человек здесь, Алекс. Я хочу остаться с ним. И не хочу вновь «работать»
Он равнодушно пожал плечами
– Разве он хочет быть с тобой?
На этот вопрос у меня не было ответа.
– Но технически можно?
– Давай подумаем. Тело не живет больше тридцати пяти. Значит, не уходить нельзя. Как вариант, можно вернуться сразу же, точнее, попытаться это сделать. И молиться, чтобы на Земле прошло не так много времени с момента твоего ухода.
– Что- то я слабо в это верю.
Алекс замолчал. Видимо, он больше ничего не знал. Как и я. Но что- то в глубине души мне подсказывало, что есть, есть еще какой то способ, маленькая искорка надежды тлела, не давая мне покоя, не разрешая смириться.
Глава 4
Я вернулась домой очень поздно. Мы долго разговаривали с Алексом обо всем, что тревожило меня и его в этот непростой период нашей «жизни».
Мне действительно намного легче стало после общения с себе подобным, перед ним хотя бы не надо было играть и притворяться. И кое – что все – таки прояснилось. Хотя главное так и осталось для меня загадкой – а что потом? Наверное, мы не должны были этого знать.
Алекс оказался хорошим собеседником – он выслушивал меня, отвечал, как мог, на все бредовые вопросы. Рассказывал о себе и о других – то, что смог узнать.
Я задумалась о его жизни, она была не так насыщена событиями и переживаниями, как моя, естественно, Алексу хотелось иного. Если бы он любил кого то, то не стремился бы уйти.
Другое волновало меня гораздо больше, однако. Что делать с Кириллом?
Если для меня нет варианта остаться, а его, видимо, нет, надо готовить парня к тому, что он будет один, и довольно скоро. Хотя, может, Кира и не заметит моего отсутствия? Вон, вторые сутки уже не показывается дома.
Я тяжело вздохнула и пошла в ванную. Разделась и стала внимательно разглядывать себя в большое зеркало, купленное мной не так давно.
Да, хотя в целом я выгляжу молодо и привлекательно, кое какие изменения все же заметны. Как и волосы Алекса, мои огненные локоны чуть потускнели и коса уже не такая толстая, как пару лет назад. Суровые морщинки залегли на переносице – крохотные, но я – то вижу. Кожа стала более сухой и не такой белоснежной, проявились едва заметные веснушки.
Этому телу осталось совсем недолго.
Интересно, вдруг задумалась я, а если снова вернуться, каким будет твое новое тело? И сама себе ответила – вряд ли таким же, как это…
Я все таки думала о возможности вновь найти Киру, уже после… но в другом теле он меня и не узнает… А может, это и к лучшему.
Я выкупалась и побрела в спальню.
Я лежала, закрыв глаза, в абсолютной темноте. Все обдумывала и осмысливала печальный финал своего непонятного существования. И чем больше я думала об этом, тем больше склонялась к тому, что мне пора уходить от Кирилла. И поскорее.
Как бы сильно я не любила его и не хотела насладиться последними днями вместе, ничего не изменишь. Поэтому, чтобы его чувства пострадали меньше (о своих я даже говорить не хочу), надо воспользоваться нашим теперешним отчуждением. Пусть думает, что я обиделась и ушла. Потому что, если я умру у него на руках, Кирилл не простит себе этого до конца дней. Он такой.
Несмотря на то, что происходило между нами сейчас, я ни на секунду не сомневалась в его человечности и совестливости.
Решившись на столь важный поступок, я как то даже внутренне расслабилась и, было, уснула.
Почти. Находясь на грани сна и бодрствования, я услышала звук ключа, поворачивающегося в замке.
Кирилл.
Не повезло. Мне придется увидеться с ним. Я надеялась ускользнуть по – английски, не прощаясь. Завтра же.
Не вышло.
Я не знала, как лучше повести себя в этой ситуации – притвориться спящей, или, наоборот, встать и устроить сцену?
Скандала не хотелось.
Кирилл не спешил ко мне, я слышала, как он долго возится в прихожей, разуваясь, вешая в шкаф куртку. Потом он пошел в ванную, затем- на кухню.
Зашипел чайник на плите, хлопнула дверца холодильника. Я опять начала засыпать, так и не решив, что лучше сделать.
Кровать справа от меня тихо скрипнула, прогибаясь под тяжестью его тела. Я почувствовала знакомый запах шампуня – его шампуня, услышала дыхание…
Нет, не открою глаза. Потом будет хуже, еще больнее.
Теплая рука опустилась на мое плечо. Его рука.
Это запрещенный прием. Я еле сдерживалась.
– Кать, ты спишь? – голос шелестел еле-еле, как ночной мотылек у абажура лампы.
– Кать, ну не притворяйся, я же вижу, что ты не спишь! Кать!
Две длинные сильные руки обхватили меня и притянули. Я оказалась в ловушке, из которой у меня не было сил вырваться.
– Катюш, ну, я виноват, я знаю, что очень виноват перед тобой… Ну прости меня, девочка моя любимая, простишь? Я бросил тебя совсем одну, закрутился, братья мои, будь они неладны, ну не мог я им отказать, пойми…
Я молчала, как будто уже умерла. Тренировалась.
– Катюшенька, поверь, для меня никого нет, кроме тебя, никто ничего не значит. Девочка моя, прости, я никогда больше не сделаю так. Я не сделаю тебе больно…
Его губы шептали мне прямо в ухо, горячее дыхание воспламеняло мою кровь, разнося желание по всем клеточкам. Мальчик мой, что ты со мной творишь…
Я всего лишь слабая женщина, я не могу сопротивляться силе любви… Я сдалась.
Я повернула руками его лицо к своему и поцеловала так, как целуют в последний раз.
Я прильнула к его телу своим и отключила мозг. Еще один раз.
Я не сказала ему ни слова.
Когда Кирилл заснул крепким сном счастливого человека, уставшего от любви, я взяла себя в руки и встала.
Трясясь крупной дрожью, приняла душ, наскоро оделась, собрала самое необходимое – деньги, документы, кое-что из вещей. Зачем-то сунула мамин дневник.
Я не нашла в себе сил поцеловать его на прощанье.
Дверь закрылась за мной, дверь в квартиру, где я оставляла самое дорогое, что у меня было – Кирилла, память о бабушке, свое сердце.
Я остановила случайное такси и назвала одно-единственное место, куда могла поехать сейчас.
Глава 5
Видавший виды старенький Форд тихо шелестел по ночным холодным улицам. Я смотрела в темноту, как будто боялась пропустить там что- то очень важное. Громады многоэтажек черной массой угрожающе нависали в ответ.
Светлых окошек было так мало. Люди в большинстве своем давно и крепко спали в теплых постелях. Я же бежала из дома, в холод, в ночь, от любимого, от самой себя.
Я ехала к Алексу. Не зная точного адреса, я как могла, описала таксисту район, хорошо, что он понял и не капризничал, выполняя странное желание поздней клиентки.
Я понятия не имела, какова будет реакция Алекса на мой приезд, но разве это было для меня важно? Я просто спешила к себе подобному, чтобы умирать не в одиночестве.
Вот и дом. Стандартная девятиэтажка. Подъезд. Пьяный гогот в его глубине. О, нет, только не сейчас!
Я потихоньку пробиралась вверх по ступеням. Совсем бесшумно, как дикая кошка.
На площадке между третьим и четвертым этажом расположилась стайка подростков. Совершенно неадекватных в силу действия алкоголя, который они распивали.
Сейчас будут приставать.
Я буквально физически почувствовала флюиды страха, зависти, гордыни, бесформенные, как будто размазанные в воздухе, они клубились вокруг меня, проникая под кожу.
Жалкие, больные создания. Они еще дети, но их мозг, душа, тело уже насквозь пропитаны отравой, спасения нет.
Я вышла на площадку.
В тусклом свете еще летом засиженной мухами лампочки я разглядела троих. Шапки по самые брови, отсутствующий взгляд, искривленные в ухмылке губы. Лет по шестнадцать, не больше.
Бутылка водки, почти пустая, и несколько пива – у каждого по две или три…
Стойкий запах перегара и застарелой мочи.
– О, да там движуха! Ну-ка, ну- ка, кто идет?
Один из ублюдков нетвердой походкой приблизился ко мне.
– Какая цыпа!
– А ну, давай ее сюда, кент! Давай, давай, не ломайся, киса, кис кис! – подключился второй.
Ближайший протянул ко мне свою лапу – очень зря!
Мне уже нечего было терять…
Раздался свист, сдавленный крик, глухой удар тела о бетонный пол.
Все.
Двое других притихли в своих углах.
Я не стала себя утруждать воспитательными беседами, я не педагог, я палач, в конце то концов.
Перешагнула через тело на грязном полу и пошла дальше.
Через один лестничный пролет меня начало трясти, когда я подобралась к двери Алекса (надеюсь, что это была его дверь), ноги отказывались удерживать мое тело вертикально.
Я нажала на кнопку звонка и тихо сползла на пол.
Секунды тянулись бесконечно, звенели в ушах, давили на грудь.
Может, позвонить еще раз?
Может, он не дома?
Наконец дверь открылась. Белокурая голова моего собрата и коллеги высунулась наружу. Удивление застыло в глазах только на миг.
В следующий момент меня подхватили на руки и внесли внутрь.
– Катя, что за день – то такой, я все время тебя спасаю!
– Я сама приехала…
– Конечно, конечно. И сама убила какого то парня в моем подъезде. Так, заодно.
– Он хотел меня тронуть… Они хотели…
– Тс! Тихо. Не надо сейчас. Я все понимаю, хотя то, что ты самовольно вынесла приговор – не разумно.
– Плевать.
– Ладно, не будем об этом. Пока. Ты раздевайся, ложись вот сюда – он показал на уютный, даже с виду мягкий диван.
– А ты?
– Что? – в синих озерах заплескалось удивление
– Спать где будешь? Я не вижу здесь других мест.
– А, ты об этом… Подожду, пока ты заснешь, а потом лягу рядом.
– Алекс!
– Шучу. – он улыбнулся. – один несчастный уже попытался приблизиться к тебе – это стоило ему жизни.
– Наша жизнь сейчас ничего не стоит, Алекс.
Он пожал плечами. – Не согласен.
Я сняла куртку, бросила ее вместе с сумкой на пол возле дивана. Алекс поморщился. Гляди ка!
Легла на диванные подушки, они обняли меня мягкими боками.
Алекс присел у меня в ногах.
– Так что привело тебя, о прекрасная мстительница, сюда в такое время?
– Я …я – я не знала, как сказать. – не могу подобрать слов, Алекс… короче, можно у тебя пожить? Недели три. Думаю, больше я не протяну.
У него приоткрылся рот. На долю секунды.
– Да, конечно, о чем речь. – спохватился юноша – но что случилось-то?
Я, не отрывая головы от подушки, промямлила:
– Ушла от Кирилла… не хочу умирать на его глазах. Пусть живет своей жизнью… долго…
Я провалилась в тяжелый сон, без видений.