Обмануть герцога

Глава 3

– Еще одно приглашение от леди Ривертон! – объявил отец Клио за завтраком и, помахав тисненой карточкой, отложил ее к остальной почте.

– Опять? – сказала Клио, намазывая тост маслом. Она почти не прислушивалась к разговору за столом. Ее мысли были заняты крестьянским домом и планами на день. Погода портилась, того и гляди пойдет дождь, как тут часто бывает по утрам. Небо за окном угрожающе хмурилось, нужно накрыть место раскопок, пока погреб дома не затопило. – Мы же были у нее на прошлой неделе, разве не так?

– Это другое, – сказал сэр Уолтер. – В карточке написано – театральный вечер для актеров-любителей. И закуски у нее весьма неплохи, ты же знаешь. Те сэндвичи с омарами, что подавались в прошлый раз, были превосходны…

Клио рассмеялась.

– Отец, ты думаешь только о своем желудке! Но если хочешь, можем пойти.

– Может быть, она позволит мне принять участие в постановке, – сказала Талия, подливая себе шоколад. – Я бы хотела прочесть некоторые строфы из «Антигоны» перед публикой, не уверена, что моя манера исполнения верна. В амфитеатре это звучит великолепно, но хотелось бы знать, не слишком ли драматично.

– На роль Гемона уже нашла кого-нибудь? – поинтересовалась Клио.

Талия покачала головой:

– Сицилианцы почти не говорят по-английски, а англичанам не хватает страсти! Не знаю, что делать. Читать на греческом? Кажется, на нем здесь все говорят.

– Талия, дорогая, я уверен, леди Ривертон тебе поможет, – сказал сэр Уолтер. – Она знает тут буквально каждого.

– Да, и любит совать нос в чужие дела, – ответила Талия. – Не хочу, чтобы она вмешивалась в мою пьесу! Но насчет актеров я у нее узнаю. Ты пойдешь со мной, Клио?

Клио посмотрела в окно. Небо было совсем мрачным. Она торопливо допила чай.

– Если пойдешь вечером, я с тобой, – сказала она, – а сейчас мне надо бежать. Ты позволишь, папа?

Сэр Уолтер рассеянно кивнул, его внимание было поглощено очередным приглашением. Он уже привык, что Клио часто исчезает из дому. Даже в тот раз, когда она, предупредив его всего за день, уехала с семейством Дарби осматривать храм в Агридженто, сэр Уолтер и бровью не повел.

Выбегая из комнаты, Клио слышала, как ее сестра Кори жалобно попросила:

– Можно мне тоже пойти к леди Ривертон? Ну пожалуйста! Я не была ни на одном приеме с тех пор, как мы сюда приехали, а мне уже почти пятнадцать.

– Это потому, что до октября тебе всего четырнадцать, – ответила Талия. – Тебе еще нельзя выезжать, и скажи спасибо за это. У тебя никаких социальных обязательств, можешь делать все, что хочешь!

Клио задержалась у входной двери, чтобы сменить туфли на крепкие ботинки. Если она побежит, то наверняка успеет до дождя и вернется задолго до того, как надо будет отправляться к леди Ривертон. Распахнув дверь, девушка выскочила из дома и побежала по улице, ведущей мимо собора на главную площадь Санта-Лючии.

Городок пробуждался к жизни. Продавцы фруктов, овощей и рыбы устанавливали свои прилавки, пекарни и кондитерские открывали двери, наполняя улицу восхитительным ароматом. Служанки, шушукая и смеясь, наполняли ведра водой из фонтана. Огромные резные двери собора были еще закрыты, в храме шла утренняя служба, но скоро они распахнутся, выпуская почтенных дам и хорошеньких девиц.

Утро было прохладным, но скоро солнце озарит город и в нагретом воздухе смешаются ароматы соленой рыбы и пряностей, сладостей и лошадиного пота. Колокола собора зазвонят, и толпа хлынет на улицу. Местные жители займутся своими повседневными делами, английские туристы отправятся осматривать древние храмы. Мировая политика, король Фердинанд – король Обеих Сицилий, пребывающий в Неаполе со своей юной сицилийской супругой, крах сицилийской феодальной системы после отступления английских войск – все это не имело здесь значения. Не сейчас. Нужно было делать покупки и готовить обед. Мария, жена пекаря, высунулась из окна и протянула Клио свежевыпеченную булочку:

– Будет дождь, синьорина! Вам бы лучше сегодня остаться дома.

Клио пробежала мимо огромного палаццо леди Ривертон. Окна еще были закрыты, но когда они распахивались, леди Ривертон могла следить за всем, что происходит в Санта-Лючии, а этой еще не старой вдове только того и нужно было.

Клио никогда не отказывалась от приглашений леди Ривертон. Ее приемы обычно были довольно скучными, особенно когда Клио приходилось поддерживать светскую беседу или слушать, как очередная талантливая мисс бренчит на пианино.

Впрочем, большинство гостей леди Ривертон интересовались антиквариатом, и Клио нравилось беседовать с ними. К тому же, как верно заметил отец, у леди Ривертон отменный повар. В сущности, хозяйка дома ничем не отличалась от дюжин других таких же скучных светских матрон.

На окраине городка, у обрыва холма стоял дом баронессы Пичини. Он пустовал с тех пор, как Чейзы поселились в Санта-Лючии. Баронесса отбыла в Неаполь ко двору новой королевы. Однако сегодня в этом большом пустом доме царило необычное оживление, слуги бегали взад и вперед, перенося чемоданы, сундуки и мебель. Ворота были широко распахнуты.

Полку гостей леди Ривертон прибыло, подумала Клио. Ей было любопытно узнать, кто решился въехать в эту старую развалину, но впереди было много работы. Клио свернула на тропинку, ведущую в долину. К раскопкам она подошла, как раз когда на землю упали первые капли дождя. В погребке, где Клио начала свои раскопки, пахло дождем и старым вином. Она уже успела обнаружить здесь глиняные амфоры и кувшины, в которых некогда хранилось вино и оливковое масло. Клио расправила большое полотнище непромокаемой парусины и накрыла погребок. Ей уже приходилось делать это несколько раз, поэтому работала она быстро.

Этого, конечно, мало, но парусина, по крайней мере, не даст дождю залить раскопки до тех пор, пока Клио не завершит работу. Пока что она откопала только кувшины для хранения продуктов, фрагмент терракотового алтаря и один помятый серебряный кубок, но рассчитывала на большее. Может быть, удастся отыскать монеты, гончарные изделия или даже украшения. Клио хотела найти что-то, что можно было бы показать отцу и его друзьям. Пусть не думают, что она зря тратит здесь время!

Клио пришлось придерживать парусину – дождь усилился, и крупные капли звонко колотили по промасленной ткани. Она сидела на другом куске парусины, прижав колени к груди и прислушиваясь к шуму дождя над головой.

Этот шум, как ни странно, успокаивал. Клио сидела в своем древнем доме, представляя, как дождь поливает ростки в полях, омывает цветущие сады. Люди, когда-то жившие здесь, тоже прислушивались к шуму дождя, вознося хвалу Деметре, богине земли и плодородия, за ее щедрость, совершали ей подношения в надежде на хороший урожай.

Клио любила представлять себе жизнь древних. Ей от истории никуда не деться, учитывая то, в какой семье она родилась. Дедушка написал знаменитый трактат «Античная археология». Отец, унаследовавший любовь к археологии, создал Общество любителей древности. Мать Клио была дочерью французского графа, известного своей коллекцией эллинистического серебра. Родители дали Кио и ее сестрам имена древнегреческих муз. Они с колыбели росли на рассказах о древних богах, битвах и любовных приключениях античных героев.

Для Клио древний мир был так же реален, как лондонские улицы и площади, нет, даже реальнее повседневной жизни, ярче и красочнее. Клио всегда принимала древнюю историю ближе к сердцу, чем ее сестры, и это снова и снова порождало проблемы. Апофеозом стало раскрытие тайны Вора Лилии, похищавшего предметы античного искусства из гостиных сливок светского общества Лондона.

Дождь сильнее забарабанил по парусине, и Клио крепко зажмурилась, стараясь прогнать из памяти воспоминание о потрясении, которое испытала Каллиопа, узнав правду. Вором Лилии была Клио. «Как ты могла, Клио?»

Меньше всего на свете Клио хотела обидеть сестру. Она любила Каллиопу всем сердцем, любила всю свою семью – шумную, эксцентричную, но часто чувствовала себя одинокой, даже находясь рядом с родными. Однако все изменилось после того, как Кэл вышла замуж и они приехали на Сицилию. Клио любила этот остров, продуваемый ветрами. Ей казалось, что ветер говорит только с ней. Любила грубоватых, простых, но добрых людей, живущих на острове с богатой историей. Их предки вели такую же простую жизнь, смеялись, любили, ссорились и умирали. Клио отдала этому острову свое сердце, поверила свои тайны, и он взамен вернул ей саму себя.

Но не все воспоминания можно стереть из памяти. Они преследовали Клио, особенно по ночам, когда она без сил падала в постель. Герцог Авертон, прикосновение его губ к ее губам, его теплое дыхание на ее коже, жар его тела… Он смотрел на нее так, словно душа ее была для него открытой книгой, будто он знал о ней все…

Над головой раздался раскат грома, оглушительный, как выстрел из пушки, и Клио удивленно заморгала. Она почти забыла, где находится, заблудилась в лабиринтах памяти. Глаза герцога, темно-зеленые с золотистыми искорками, притягивали ее к себе, так что она едва не утонула в них.

Протянув руку, Клио убедилась, что парусина закреплена надежно, хотя и провисла в центре под тяжестью скопившейся воды. Дождь, наверное, скоро прекратится. Эти утренние ливни всегда пролетают быстро, истомленная жаждой земля впитает в себя все до последней капли. Раскаты грома стали глуше. Клио взяла свою маленькую лопатку и отправилась на новое место раскопок возле остатков старой каменной лестницы, которая когда-то вела на верхние этажи дома. Если работать быстро, может быть, повезет больше, подумала Клио, тщательно размечая место на изрешеченной дождем земле. Едва вонзив лопату в землю, она вдруг заметила что-то странное, что-то, чего раньше не было. Углубление в земле. Яма, которую кто-то когда-то выкопал. Сдвинув очки на лоб, Клио наклонилась, чтобы рассмотреть поближе… и тут же услышала шум. Он был похож на раскаты грома, но становился все сильнее. Девушка замерла в напряжении.

Стук копыт.

По спине пробежали мурашки, кровь быстрее побежала по венам. Никто никогда не появлялся здесь. Старый дом располагался далеко от городка и для туристов был лишен всякого интереса. Клио, конечно, слышала о бандитах и ворах – Сицилия дикое, опасное место. Но она никогда не видела ни бандита, ни вора.

Осторожно отложив лопату, Клио подобрала юбку и потянулась к ножнам, привязанным к ноге чуть выше ботинка. Одним быстрым движением она вынула кинжал.

Это была не изящная, украшенная орнаментом игрушка, а настоящий нож, острый как лезвие бритвы благодаря кузнецу из Санта-Лючии. Этот нож Клио вручили их сицилийская повариха и ее муж, когда девушка стала уходить из дому одна. Сначала, правда, они устроили грандиозный скандал. Сицилийские девушки из хороших семей находятся под куда более строгим присмотром, чем английские. Однако Клио настояла на своем, и тогда получила кинжал, полагая, что такая независимая девушка должна знать, как им пользоваться. Клио действительно хорошо владела кинжалом, ведь когда-то она была самой знаменитой воровкой в Лондоне. Если понадобится, подумала Клио, она знает, что делать с кинжалом, хотя в глубине души надеялась, что такая возможность ей не представится.

Стук копыт тем временем приближался. Наверное, это путник, стремящийся в какое-нибудь более интересное место. И все же осторожность не помешает. Клио поднялась по выщербленным ступенькам лестницы, встала на цыпочки и выглянула из-под парусины.

Дождь наконец прекратился. Воздух был напоен ароматом влажной земли, на листьях и цветах сверкали капли. Небо было еще серым, но сквозь тучи уже пробивались солнечные лучи. На старой, заросшей травой дороге показалась лошадь.

Крепко сжав кинжал, Клио отвернула парусину.

– Черт возьми, – пробормотала она, борясь с желанием ущипнуть себя. Ей казалось, что она спит и видит сон. Или, вернее, кошмар.

Огромный, черный как смоль конь был под стать лошадям, которые были, наверное, запряжены в колесницу Аида, когда он похищал беспомощную Персефону. На нем восседал человек, который, как полагала Клио, должен был быть сейчас за сотни миль отсюда. Авертон. Это, несомненно, он. Его светлые волосы падают на плечи. Они длиннее, чем в тот день, когда Клио видела герцога в последний раз – в его йоркширском доме. На нем был черный костюм и высокие кожаные сапоги, издалека казалось, что человек и лошадь составляют единое целое.

Опасный человек. Он берет то, что хочет, не думая о последствиях.

Герцог подъехал к развалинам дома, так близко, что Клио видела его бронзовую от загара кожу, на которой блестели капли дождя и пота. Он огляделся, и лицо его было бесстрастным.

Клио почувствовала, как в ней разгорается ярость. Да как он осмелился явиться сюда, после всего, что случилось в Англии! Как он посмел вторгнуться в ее дом, в ее святилище? Прежние чувства – страх, гнев, изумление – проснулись в ней. Она больше не в силах была молчать.

Отбросив парусину, Клио взлетела по ступенькам с кинжалом в руке, словно готовясь вступить в бой.

– Что вы здесь делаете? – крикнула она. – Это частная собственность, и я требую, чтобы вы немедленно убрались отсюда!

Авертон посмотрел на нее, но выражение его лица не изменилось. Он вообще редко выказывал свои чувства, даже когда стоял лицом к лицу с ворами, забиравшимися в его дом. Лишь несколько раз Клио видела, как он сбрасывал маску светского безразличия, под которой кипели страсти.

Однако глаза Авертона, зеленые как морская пучина, чуть заметно расширились, когда он увидел девушку. Она заметила у него на лбу неровный белый шрам.

– О, так вы теперь защищаете частную собственность, мисс Чейз? – иронично спросил он. – Какая поразительная перемена!

– Что вам нужно?

Клио сжала рукоятку кинжала, хотя больше всего ей сейчас хотелось укрыться в погребе – своем надежном убежище.

– Хочу поговорить с вами, – мягко сказал Авертон. – Только поговорить, клянусь.

– Ну так говорите.

Конь в нетерпении принялся бить копытом, и руки Авертона, затянутые в черные кожаные перчатки, крепче сжали поводья.

– Если я спешусь, не угрожает ли мне опасность быть выпотрошенным этим кинжалом, что я вижу в вашей руке?

Несколько минут Клио внимательно изучала его. За свою жизнь она редко встречала кого-то столь же упрямого, как она сама. Авертон легко не сдастся. Если она попытается бежать, он в два счета ее догонит.

Наконец Клио кивнула:

– Ладно. Но оставайтесь там, не подходите к моему дому.

Герцог удивленно изогнул бровь:

– Вашему дому?

Тем не менее он послушался ее и, спрыгнув с лошади, остался стоять на месте. Лошадь тут же принялась щипать сочную траву.

– Я стою достаточно далеко?

Клио снова кивнула.

– Вы сказали, что хотели поговорить, Авертон. Должно быть, вас привело сюда что-то очень важное.

– Так и есть, – ответил он.

И все же он молчал, глядя на нее так, словно никогда раньше не видел. Так, словно Клио была каким-то диковинным созданием наподобие единорога или феникса.

Клио переступила с ноги на ногу.

– Неужели кто-то все же унес вашу драгоценную Алебастровую Богиню? Клянусь, это не я. Я уже несколько недель на Сицилии. Или может быть…

– Клио, – вдруг тихо, но твердо сказал Авертон, – я приехал сюда потому, что вы в опасности.

Глава 4

Клио не верила своим ушам. Она что, спит и видит сон? Авертон всегда был странным, но на этот раз…

– Вы сказали, что мне угрожает опасность? – сказала она, внимательно глядя ему в глаза и стараясь отыскать признаки того, что он… что? Шутит? Пытается обмануть ее? Но такие шутки не в его характере.

На его лице не было ни намека на шутку или обман. Он был все так же бесстрастен, только челюсти сжаты и под кожей играют желваки.

Клио смотрела в его глаза, не осмеливаясь дышать, двигаться. После грозы воздух был влажным, плотным, напряжение, казалось, сгущается вокруг Клио. Вокруг них. Словно тонкие нити, тянущиеся из серого неба, опутали их обоих, притягивая все ближе и ближе друг к другу.

Это было похоже на миф, сказку о ревнивых богах и волшебных заклинаниях, которыми они пользовались, чтобы привязать к себе смертных против их воли.

Бессмыслица какая-то.

Клио тряхнула головой, стараясь отогнать прочь мрачные фантазии. Наверное, это место на нее так действует, оно словно оплетено паутиной мифов. К тому же девушка растерялась – Авертон был последним человеком, которого она ожидала здесь увидеть. Каждый раз, когда они встречались лицом к лицу, между ними словно пробегала искра.

Девушка сделала шаг назад:

– Единственная опасность, которая может мне угрожать, исходит от вас. Не стоило приезжать сюда, чтобы предупредить меня об этом.

В глазах Авертона промелькнула боль, но на его губах тотчас появилась насмешливая улыбка.

– Разве там, в Йоркшире, я не доказал вам, что рядом со мной вы в полной безопасности? Я отпустил вас и вашего друга – Марко, кажется? – без единого слова упрека. И это несмотря на то, что вы пытались обокрасть меня. Я последний человек, которого вы должны опасаться, Клио.

Клио судорожно вздохнула, вспомнив другую ночь в Акрополе:

– Неужели?

– Да. Я хочу стать вашим другом, если вы позволите.

– Моим другом? – изумленно переспросила Клио. – И поэтому вы приехали сюда? Чтобы предложить мне дружбу и предупредить о какой-то мистической опасности? А мне кажется, вы здесь для того, чтобы увидеть то, что мой отец нашел на греческой вилле. Наверное, хотите выторговать что-нибудь для вашей хваленой коллекции и спрятать подальше, чтобы никто никогда не увидел.

– Клио! – прорычал Авертон. Он отпустил поводья, невольно сжав кулаки.

А Клио, вместо того чтобы испугаться, ощутила странное удовлетворение.

– Вы самая упрямая женщина, которую я когда-либо встречал, – пробормотал он. – Почему бы вам не выслушать меня? Хотя бы раз в жизни?

– Просто выслушать? Прошу прощения, ваша светлость, но я слишком занята, чтобы тратить время на споры с вами.

Клио прошла мимо герцога, не вполне уверенная в том, куда она идет. Она знала только, что ей нужно уйти как можно дальше, сбежать, разорвать соединяющие их путы.

Она старалась не слишком приближаться к Авертону, но дорога была узкой, и не успела девушка опомниться, как он схватил ее за запястья и притянул к себе. От испуга она выронила кинжал. Он упал совсем рядом с Авертоном, но тот даже не взглянул на него. Авертон смотрел только на нее.

Клио подняла глаза, и у нее перехватило дыхание, она едва могла пошевелиться. Согнув кисть, она пальцами правой руки коснулась теплой гладкой кожи его запястья, ощутила биение его пульса.

Авертон склонился к ней, и она почувствовала его дыхание на своем лице, вдохнула чистый аромат его кожи. Он был рядом с ней, был частью ее, и она не могла сбежать, потому что они стали единым целым.

Клио отклонилась, откинула голову, как Персефона, пытавшаяся укрыться от Аида, спрыгнуть с быстро летевшей колесницы.

– Так что вам здесь нужно? – прошептала она. – Зачем вы искали меня?

– Вы меня выслушаете наконец? – хрипло спросил он.

– Я… это зависит от того, что вы скажете.

Авертон рассмеялся, разжал руки и освободил ее запястья:

– Ну конечно. Условия. Опять условия. Опять пытаетесь повернуть все по-своему?

– В этом смысле музы так же своенравны, как и герцоги, – ответила Клио.

Она подняла руку и словно в забытьи легко коснулась кончиками пальцев белой полоски шрама на его лбу.

Авертон напрягся, как тетива лука, но не сделал попытки отстраниться. Клио провела рукой по его скулам, коснулась носа, который когда-то сломал Камерон де Вер, пряди шелковистых волос.

Наконец ее пальцы коснулись его губ, и Клио ощутила его дыхание. Как он близко…

– Клио, – простонал он, и его руки обхватили ее талию.

Она была высокой, почти такой же высокой, как он, но в его сильных руках чувствовала себя маленькой и хрупкой. Она обняла его за шею и притянула к себе.

Их губы встретились в жарком отчаянном поцелуе, они стремились стать одним целым, слиться друг с другом. Клио словно заблудилась в коридорах подземного мира среди теней и иллюзий. Как глупо, ужасно глупо, что она снова позволила ему поцеловать себя.

Она запустила пальцы в густые волосы Авертона, притягивая его к себе, чувствуя, как его сильные, затянутые в перчатки руки сжимают ее плечи…

– Клио! – выдохнул он, отрываясь от ее губ. – Клио, что я делаю? Я пришел сюда не за этим…

Колдовство рассеялось, разорвались невидимые путы, связывавшие их. Клио отшатнулась, прижав к губам дрожащие пальцы. Она должна бежать от него, сейчас же!

– Нет, вы приехали, чтобы предупредить меня. Отлично, Авертон, считайте, что вы это сделали.

Клио наклонилась и подняла измазанный грязью кинжал, уронив при этом очки, которые сдвинула на макушку, когда занималась раскопками. Но она этого даже не заметила. Развернувшись, бросилась прочь по узкой тропинке, зная, что Авертон не сможет последовать за ней верхом.

– Наглец – бормотала она, вытирая на бегу глаза, – проклятый наглец! Как он посмел!

– Проклятье! – выругался Авертон, пнув лежавший в грязи камень.

Все было совсем не так, как он планировал. Он хотел подготовить Клио к своему появлению, хотел быть вежливым и спокойным, хотел убедить ее в том, что не причинит ей вреда, а потом рассказать ей все. Или почти все. Он даже не знал, что она будет здесь сегодня. Любой другой охотник за древностями в такую погоду остался бы дома. Он должен был знать, что Клио Чейз не испугается даже урагана!

Авертон хотел увидеть место раскопок, побродить тут, пока никого нет. И вдруг перед ним появляется Клио, злая как фурия, с кинжалом в руке. Ее глаза, обычно прозрачные как изумруды, сверкали от гнева. «Вы!» – крикнула она, как будто перед ней стоял сам дьявол.

Все его тщательно разработанные планы, его намерение не приближаться к девушке рассеялись как дым. Его отчаянно влекло к ней, желание, с которым он не мог совладать, заставляло его прикасаться к ней. Усилием воли Авертон заставил себя стоять на месте, но когда эта упрямая девчонка прошла совсем близко…

Эдвард выругался и ударил кулаком по стволу дерева, не обращая внимания на занозы, впившиеся в перчатку. Он все еще ощущал на своей коже слабый аромат духов Клио.

Зачем, зачем он поцеловал ее? Почему она поцеловала его? Ее действия были куда понятнее, когда она нокаутировала его Алебастровой Богиней. Тогда он заслужил наказание. Но теперь он хотел только одного – оградить ее от опасности, предупредить ее. Хотя он хотел не только этого, и то, что случилось в Акрополе, служит тому подтверждением. Авертон мечтал, чтобы Клио очутилась в его постели, в его объятиях. Чтобы ее длинные ноги сжали его бедра, чтобы она стонала от страсти, шепча его имя.

Но их поцелуй ничего не изменил.

Эдвард подошел к лошади. Подбирая поводья, он заметил, что на земле что-то блеснуло. Это были очки Клио, лежавшие в грязи. Эдвард осторожно поднял их и осмотрел. Линзы были не слишком сильными, стекло лишь слегка приблизило растрескавшуюся стену дома. Значит, Клио использовала эти очки только для работы вблизи, но вполне могла обходиться и без них. Может быть, это тоже своего рода оружие, что-то, за чем можно спрятаться.

Эдвард аккуратно положил очки в карман своего сюртука и вскочил в седло. Что ж, она получит свои очки, и очень скоро.