Гувернантка в драконьем поместье

Отец рассказывал, что даже на суде Трэвис до последнего отрицал вину, но все факты свидетельствовали против него. Ему как аристократу сохранили жизнь, но для такого гордеца лишение титула, пожалуй, оказалось страшнее смерти. Я был совсем мальчишкой, когда видел его в последний раз – сухой, высокий, бывший военный офицер, он всегда оставался невозмутим, и, по словам отца, не изменял себе, даже стоя перед разгневанным Императором. Что же могло заставить такого человека пойти на подлость? И что могло привести сюда его единственную дочь? Неужели она не унаследовала ни капли его гордости?

На этот раз от размышлений меня отвлек запах гари. Подняв ладонь с деревянного подоконника, я увидел на темном фоне черные подпалины от пальцев. Да что со мной? Не хватало еще, чтобы сила вышла из-под контроля, как у подростка. Самое странное, что для этого нет никаких видимых причин, чужого магического влияния я не ощущаю, да и сам дом, зачарованный еще до окончательного переезда, выдал бы мне злоумышленника.

Стоило только подумать о недоброжелателях, как я ощутил холодок чужеродной силы, которая кралась по камням. Трейсил, маленькая интриганка! Решила проверить замок с помощью магии? Думаешь, я тебе это позволю?

Сосредоточившись, быстро отыскал источник сил, конечно же в комнате мерзавки Вилберг, и обдал ее руки жаром защитной магии. Не больно, но достаточно поучительно. Пусть запомнит, что ей не следует совать нос в мои дела.

Трейсил

Я смотрела на обожженные руки, от досады хотелось ругаться. Но в коридоре суетились слуги, и мне оставалось только сжимать зубы, глядя на покрасневшую, саднящую кожу.

Я ведь просто задумалась! И вовсе не собиралась шпионить за Келбером – этого мне еще не хватало! Моя сила всего лишь немного вышла из-под контроля и отправилась на прогулку по родным прохладным камням. Вот только спонтанных всплесков со мной не приключалось лет с семнадцати, кажется. Что же произошло?

Я сжала и разжала пальцы, но ничего необычного не ощутила, кроме легкого покалывания от ожога и нового приступа раздражения.

Наверное, Келбер подумал, что я пыталась найти что-то в замке или кого-то выследить. Я бы на его месте тоже так решила. Плохо дело.

Впредь надо постараться быть поаккуратнее, чтобы подобные инциденты не повторялись, ведь положение мое и так хуже некуда: Луизу еще учить и учить до приемлемого результата, а ее брат отдает неразумные распоряжения, за неисполнение которых я могу вылететь из поместья. Слуг иногда отстраняют за излишнюю строптивость, такой аргумент вкупе с плохим образованием моей воспитанницы станет вполне убедительным для комиссии в Академии.

В тщетных попытках придумать выход из ситуации я заметалась по комнате. Идея воздействовать на лорда через его сестру оказалась провальной – они гораздо менее близки, чем я предполагала. Необходимо придумать новый план.

Солнце уже склонилось к горизонту и жарило землю менее неистово, чем пару часов назад, стало прохладнее и я начала соображать быстрее. Чтобы не поддаваться панике, составила предварительный план действий, исходя из самого худшего предположения.

Итак, на случай, если Келберу все же удастся найти способ меня отстранить, я должна быть уверена, что в ходе рассмотрения дела в Академии он не сможет упрекнуть меня в неподобающем поведении. Помимо этого, я должна продемонстрировать результаты в обучении его сестры, они точно сыграют в мою пользу…

– Мисс Вилберг, – служанка, вошедшая в комнату, держала в руках поднос с едой. Она даже не постучалась, перед тем как открыть дверь, и под моим вопросительным взглядом поежилась. – Я стучала, но вы не открывали. Его Светлость приказал подать вам ужин в комнату.

Что? С чего бы ему меня кормить? Может, отравить хочет?

Все же отказываться от милости хозяина дома без видимой причины было бы невежливо, так что я кивнула служанке, гадая, куда же она пристроит поднос. Однако вслед за ней в мою комнатушку вошел еще и ловкий юноша, который, несмотря на низкий рост, быстро втащил через узкий дверной проем столик и пристроил его у окна. После выбежал в коридор и вернулась с табуреткой, затем откланялся и поспешил уйти.

Пока горничная расставляла тарелки и приборы, я еще раз оглядела комнату. Теперь она казалась еще меньше, но гораздо более уютной. Или, может, такое ощущение у меня появилось из-за аппетитного запаха мяса с пряностями?

Служанка уже собиралась меня покинуть, но я окликнула ее.

– Скажи, Его Светлость давал какие-то еще распоряжения на мой счет? – на всякий случай уточнила я у замершей на пороге девушки.

– Нет, – покачала головой она. – Только велел кому-нибудь из слуг сопровождать вас, если решите выйти в сад.

Когда горничная все же выскользнула за дверь, я уселась за стол и, взглянув на тарелку, сосредоточилась. Добавок из неорганических компонентов типа цинка, серебра, ртути или меди, в ней точно нет – я бы заметила и мельчайшие частицы. А вот с проверкой на ядовитые травы сложнее. По запаху ничего подозрительного я не заметила, но чтобы окончательно убедиться в безопасности еды, вырастила на поверхности тарелки тонкий слой серебра. Это почти полностью истощило мой магический резерв, зато яркий свет драгоценного металла показал, что бояться нечего.

На какую-то долю секунды мне даже стало стыдно за свою подозрительность, и чтобы успокоиться, я принялась за еду, попутно размышляя о своем положении. Чем дальше, тем страннее оно мне казалось: гувернантка в доме врага, при этом я не чувствую на себе никаких сковывающих магию чар. Зато на доме, на самом Келбере и на Луизе защитных заклинаний, пожалуй, даже больше, чем нужно для обычной предосторожности. Может, глава великого рода чего-то опасается? Вряд ли меня – если бы чувствовал во мне угрозу, не оставил бы под своей крышей, да и свободы перемещения по поместью бы не дал. Но слуги обязаны лишь сопровождать меня в саду. Наверное, снаружи защиты не такие сильные и лучше приставить ко мне хотя бы одного соглядатая?

С другой стороны, при всей своей неприязни Келбер не проявляет и открытой враждебности: хмурые взгляды и один нелепый приказ – не такая уж и пытка, если подумать. Я наслышана от своих сокурсниц о том, как господа могут издеваться над слугами, при этом и пальцем их не трогая, так что тут вроде бы все не слишком плохо. С другой стороны, от мысли о том, что Келбер просто ни во что меня не ставит, считает пешкой в шахматной партии, которую противник ему уже проиграл, раздражало. Он не видит во мне не то, чтобы угрозы, а даже равной себе аристократки.

Перед первым занятием я волновалась едва ли не больше, чем моя маленькая ученица. Заранее разложила книги и повесила карту – планировала начать с урока географии – потом попросила горничную принести полный комплект столовых приборов, которые понадобятся в обед. Если все пройдет хорошо, то первые результаты моей работы будут видны уже сегодня.

Луиза вошла в классную комнату, когда я задвигала шторы так, чтобы свет падал на ее маленький столик, но меня хотя бы немного скрывала тень. Сегодняшняя жара не уступала вчерашней, и мне становилось труднее дышать всякий раз, когда я слишком долго оставалась на солнце.

Когда вслед за моей маленькой ученицей в классную комнату вошел Райан Келбер, я не слишком удивилась, но и воодушевления его визит не добавил. Предпочла бы заниматься наедине с воспитанницей, но он, выслушав мое формальное приветствие, с поистине императорским величием прошел к окну и опустился в глубокое кресло.

– Я намерен присутствовать на сегодняшних занятиях, чтобы окончательно убедиться в их качестве, – безапелляционно заявил Келбер.

– Как пожелаете, Ваша Светлость, – ответила я спокойно.

Нельзя показывать ему, насколько мне неприятно его присутствие. Он наверняка пытается вывести меня из равновесия, заставить ошибиться, но я ему этого не позволю!

Луиза прошла к своему столу, созданному специально под ее небольшой рост. К себе она прижимала изящную куклу с золотыми кудрями, наряженную в голубое платье с белыми оборками. В детстве я глядела на похожих кукол в витринах магазинов, но даже не осмеливалась спросить у родителей, купят ли мне когда-нибудь такую: слишком хорошо понимала, насколько плачевно наше положение. По крайней мере, проблем с игрушками у Луизы точно не возникнет, с другой стороны, у меня вместо дорогих кукол была любящая мать, заботливый, пусть и погруженный в величие прошлого отец и хорошо образованная бабушка, которая утерла нос всем самым лучшим гувернанткам.

– Луиза, оставь куклу, – велел герцог, флер печальных воспоминаний тут же развеялся.

Малышка насупилась и прижала игрушку к груди еще крепче. Сегодня она и сама походила на эту куклу, правда, ее платье выглядело гораздо проще, чем праздничный наряд на тонком фарфоровом тельце. Начинать уроки с такого противостояния – плохая идея, так что я, собравшись с духом, решила поддержать Луизу.

– Ваша Светлость, в этом нет необходимости. Думаю, маленькой подруге нашей леди тоже будет интересно узнать, в какой замечательной стране она живет и какие государства находятся по соседству, – мягко, почти так, как говорила бы с ребенком, обратилась я к герцогу.

Он опешил от такой наглости, я мысленно ликовала уже от того, что мне удалось ошарашить его и сбить с толку. Запоздало подумалось, что сейчас он во второй раз может обвинить меня в неисполнении своих приказов. Но не устроит же он балаган из-за такой мелочи, как детская игрушка. Или устроит?

Луиза смотрела на меня со смесью восхищения, благодарности и интереса. Ее голубые глаза буквально светились от радости, когда она шагнула к столу вместе с любимой игрушкой.

– Что ж, надеюсь, ваш урок достаточно интересен и эта игрушка не будет отвлекать мою дорогу сестрицу от учебы, – удивил меня Келбер.

Хотелось на месте запрыгать от осознания того, что в этот раз я победила. Да, отвоевала игрушку для ребенка, но чем не первый шаг? Пусть этот напыщенный идиот и думает, что я ничего не стою, пусть считает меня хоть шпионкой, хоть интриганкой, но теперь он будет иметь в виду, что я не стану тупо склонять голову и раболепно повторять «Да, Ваша Светлость» при любом его слове!

Занятие началось, и я стала показывать Луизе очертания границ Империи. Моя ученица выглядела напряженной и на вопросы отвечала скованно. Подозреваю, дело не столько в волнении из-за меня, сколько в ее брате, который не сводил с нас обеих тяжелого взгляда. При этом я все никак не могла понять, что же выражают его ореховые глаза и нахмуренные темные брови: то ли он так ненавидит меня и мой род, что просто не может вести себя нормально в моем присутствии, то ли его печаль какая-то более всеобъемлющая. Чем дольше я наблюдала за хозяином поместья, тем больше мне казалось, что верно второе предположение. Но и мое присутствие радости в жизнь Келбера определенно не добавляло.

Завершив рассказ, я заметила, что Луиза локтем отвернула куклу, сидевшую все это время на краю стола.

– Луиза, кажется, твоя маленькая подруга не увидела, как я показываю на карте крупные города, – мягко начала я, чтобы не пугать девочку, но малышка все равно напряглась и взглянула на меня исподлобья. – Давай ты ей все еще раз объяснишь?

Златовласка с опаской встала со стула, подошла к карте и не слишком уверенно указала деревянным прутиком, который я передала ей, в столицу Империи, находящуюся севернее этого поместья.

– Смотри, Лили, это Пембер… – тихо начала она, но заметив мою одобряющую улыбку, поверила в свои силы еще больше и назвала почти все значимые для страны населенные пункты.

– А теперь покажи, где находится ваше поместье, – попросила я, косясь на Келбера. Его лицо по-прежнему не выражало ничего, кроме то ли презрения, то ли усталости. Впрочем, теперь уже не так явно, как в начале занятия.

Луиза уже вполне уверенно, даже приосанившись, ткнула указкой в пятачок степей в предгорьях, которые резко переходили в почти отвесные скалы. Неподалеку от этих скал и стояло поместье, окруженное искусственно выращенным садом. И именно горы скрывали долину от ветра, но позволяли солнцу беспрепятственно нагревать ее. Таким образом она становилась идеальным пристанищем для магов огня и настоящим адом для всех остальных живых существ.

– Молодец, можешь отдохнуть, – я забрала у Луизы указку и она, со счастливой улыбкой схватив куклу, отправилась с ней на диван.

Прислушавшись, я поняла, что маленькая хитрость сработала: юной леди понравилось самой выступать в роли учительницы, и она охотно пересказывала своей игрушечной подруге и обо всем остальном, что узнала на занятии.

Убедившись, что с малышкой все в порядке, я подошла к приоткрытому окну, чтобы вдохнуть хоть немного свежего воздуха. Голова от яркого света закружилась, но я чувствовала себя вполне сносно и готовилась повторить с Луизой еще и основы столового этикета.

– Думаете, вам удастся? – голос Келбера, раздавшийся прямо за спиной, едва не заставил меня потерять самообладание. Но я все же осталась внешне невозмутима.

– Что удастся? – искренне не понимая, о чем он говорит, уточнила я.

Глава 3

– Навредить Луизе, мне или репутации моего рода. Что бы вы не замышляли – отступитесь. Я не хочу ворошить прошлое и вам не советую, – спокойно, будто ожидал моего вопроса, пояснил Келбер.

Ну каков самоуверенный стервец! Можно подумать, его слова могли бы на меня повлиять, если бы я и правда замыслила что-то недоброе.

– И что же вы сделаете, если я не послушаю вашего совета? Что было бы, если бы я действительно что-то замышляла? – я иронично улыбнулась. Ситуация, вопреки логике и кипящему в груди раздражению, казалась забавной.

– Мне по силам добиться не только вашей казни, но и исчезновения имени вашего рода из истории страны, – невозмутимость Келбера уже начала раздражать.

Он что, в самом деле решил запугать меня? Будь я злодейкой-заговорщицей, может, и впечатлилась бы немного, но моя совесть перед ним чиста, поэтому мне совершенно нечего опасаться. А вот ему бы задуматься о том, что его отец сделал с моей семьей ради своего и сыновьего благополучия. Это он передо мной виноват и ему бы следовало вести себя осторожнее. Но увы, хоть правда и на моей стороне, но сила – на его. Такой неравный, несправедливый баланс.

Мы вместе смотрели в окно, на цветущий сад, который, наверное, трудно растить в этой жаркой равнине. Мне казалось, я закипаю то ли от злости, то ли от духоты, хотелось как-то поддразнить герцога, хоть немного сбить с него это холодное, отстраненное выражение, заставить слегка понервничать. Я сдерживалась, но чем более мрачным становился вид Келбера, тем быстрее таяло мое самообладание.

– А, впрочем, вы правы, я вынашиваю действительно крайне грандиозный план. Вам следовало бы опасаться, – с язвительной улыбкой заговорила я.

В отражении на стекле я видела, как на миг изменилось выражение лица Келбера. Взгляд ожесточился, черты заострились, на скулах наметились золотые чешуйки. Но он довольно быстро справился с собой. Как только буря эмоций в его душе схлынула, я продолжила, как ни в чем не бывало.

– Я намерена проработать здесь год, оговоренный контрактом, и дать достойные знания юной леди Луизе, после чего спокойно покинуть ваш чрезвычайно гостеприимный дом. Вам следовало бы опасаться, что ваше мнение обо мне окажется ошибочным.

Когда Келбер от злости сжал зубы, я едва не задохнулась от восторга и страха. С одной стороны, меня почему-то радовало, что я смогла вывести его хоть на какие-то эмоции, с другой я понимала, что хожу по очень тонкому льду. Но его взгляд стал таким острым и внимательным, поза – такой напряженной в этот момент, что я быстро решила: вид раздосадованного хозяина поместья стоил небольшого риска. Вряд ли на свете много людей – или нелюдей – которым удавалось довести его до подобного состояния.

– Изволите шутить, – выдохнув сквозь зубы, констатировал герцог. – Значит, уверены, что поведение Луизы за ужином меня не разочарует. Если она снова сбежит или запутается в приборах, вы получите второе предупреждение.

Я кивнула со всей возможной торжественностью. Да, так и знала, что за моей выходкой последует ужесточение правил, но раз Келбер прибег именно к такому методу, значит, крыть ему нечем. То ли у него врожденное отсутствие чувства юмора, то ли он и в самом деле меня опасается – не так уж и важно. Важно, что и у него, как у любого живого существа, есть слабости. И чем больше несовершенств в главе драконьего рода я подмечаю, тем сильнее крепнет моя уверенность в том, что и его отец обладал какими-то недостатками. И мог ошибиться, обвиняя в преступлении моего отца.

Не желая провоцировать продолжение разговора, я вернулась к Луизе и нашим занятиям. Герцог еще какое-то время мешал нам своим присутствием и тяжелым выражением лица, которым сваи можно было забивать, но вскоре к нему пришел дворецкий и что-то тихо сообщил. Райан нас покинул, и атмосфера на сразу стала свободнее.

Луиза с удовольствием показывала своей маленькой кукле-подруге, как правильно держать локти, какую вилку или ложку брать для определенного блюда. И, глядя на изящное фарфоровое тельце, сама невольно начинала подражать его осанке и царственному повороту головы. Я следила за тем, чтобы занятие окончательно не скатилось в игру, но и не превратилось в тупое зазубривание правил, и через пару часов мы с моей юной ученицей уже неплохо подготовились к предстоящему обеду.

К столу молодая госпожа Келбер подошла царственной походкой, аккуратно, как настоящая леди, придерживая юбку изумрудно-зеленого платья. Она гордо вздергивала носик, светились в солнечных лучах милые кудряшки, собранные в незамысловатую прическу, и весь вид маленькой гордячки казался мне настолько комичным, что я с трудом сдерживала смех. И конечно же подыгрывала ей, обращаясь к преувеличенно-вежливо, как к взрослой аристократке.

– Сегодня замечательная погода, не правда ли, леди Луиза? – спросила я, пока проходила первая перемена блюд. С овощным супом моя ученица справилась прекрасно.

– Вы правы, мисс Вилберг, – в тон мне отвечала малышка, но я заметила, что она краем глаза косится на брата.

– Не хотите ли прогуляться по саду после полудня? – продолжила маленький фарс я, теперь тоже аккуратно наблюдая за герцогом.

Ему, казалось, до нашего маленького спектакля нет никакого дела. Погруженный в свои мысли, он вяло ковырялся в тарелке и что-то обдумывал. Все внимание он сосредоточил на какой-то одному ему известной проблеме, и старания сестры полностью игнорировал. Ну каков наглец! Как бы плохи ни были дела, ребенка можно и похвалить. Луизе ведь всего пары слов и ласкового взгляда будет достаточно для счастья.

Малышка тоже замечала, что ее старания не производят на брата ни малейшего впечатления, и заметно расстраивалась.

– Да, с удовольствием, мисс Вилберг, – ответила она и уткнулась носом в тарелку с вторым блюдом, как только паж поставил его на стол.

– Выходить за пределы сада вам обеим запрещено, – взгляд Келбера сосредоточился сначала на Луизе, потом на мне, но лишь на пару мгновений, затем дракон снова погрузился в свои печальные думы.

Нет, ну просто невозможный мужчина! Вроде бы огненный дракон, но равнодушия в нем на десяток ледяных. Чего бы мне это ни стоило, я обязана ему объяснить, что так нельзя. Пусть со мной разговаривает, как ему вздумается, пусть взглядом замораживает и цедит слова сквозь зубы, но с сестрой и наследницей рода он обязан вести себя иначе! Если не наладит контакт с девочкой сейчас, то через пару – тройку лет будет уже поздно, она окончательно перестанет ему доверять и уж тем более искать его расположения или слушать советы.

Я уже составляла мысленную тираду, когда дверь в столовую отворилась. Вошел дворецкий. Я уже даже не оборачиваясь узнавала бодрую поступь этого сухого, высокого, прямого как палка и всегда спокойного старика.

– К вам гостья, Ваша Светлость, – оповестил он.

Я, позабыв от удивления о собственной злости, тут же повернулась к дверям.

В столовую вошла – вернее, впорхнула – тоненькая и гибкая как стебелек лозы блондинка в голубом платье. Каждое ее движение, выверенное и текучее, рождало ассоциации со звонким ручейком. Тонкое, как паутина, золотое кружево прекрасно гармонировало с блеском сетки в прическе и изящными, но баснословно дорогими украшениями. По ним – вернее, по белому золоту с бирюзой, отделка которого имитировала рябь на воде – я и узнала в гостье представительницу семьи Ллойд, в которой по наследству передается водяной дар.

– Герцог Келбер, прошу прощения за вторжение, – проворковала леди Ллойд нежным, как трель соловья, голоском, и поклонилась. По тону становилось ясно, что раскаяния она вовсе не чувствовала.

Келбер уже поднялся и направился к ней, взгляд его заметно оживился, но я бы не сказала, что он выражал радость. Скорее удивление. Я тоже запоздало встала, показывая Луизе, что и ей следует вежливо поприветствовать гостью.

Малышка с любопытством рассматривала леди Ллойд, которая очень походила на ее любимую куклу.

– Я всегда рад видеть тебя, Илена, – ответил Келбер, склоняясь к руке гостьи, но никаких эмоций в его голосе так и не прорезалось. – Что привело тебя сюда?

– Ах, разве нужен особенный повод, чтобы повидать старого друга? Тем более теперь ты живешь совсем рядом – всего-то четыре дня пути! К тому же, быть может, тебе не помешает помощь с обустройством дома? Да и красавице-Луизе необходим пример настоящей аристократки, – сделав упор на последних словах, Илена Ллойд попыталась заморозить меня взглядом. Но после общения с Райаном у меня на такие взгляды иммунитет, она может даже не пытаться меня впечатлить.

– К слову, пример вполне пристойного поведения у Луизы теперь есть, – улучив минутку, Келбер поспешил перевести разговор с обустройства дома. – Это Трейсил Вилберг, гувернантка из Академии классических искусств. Я, кажется, писал тебе, что намерен нанять выпускницу. Мисс Трейсил, – герцог повернулся ко мне, – это Илена Ллойд, дочь герцога Ллойда и его второй супруги.

– Для меня честь познакомиться с вами, – так же церемонно, как Келбер, и не менее холодно ответила я.

Уточнение на счет второй жены явно не случайное. Если мне не изменяет память и бабушка все верно рассказывала, именно от второй супруги у герцога Ллойда родились два наследника водной магии, между которыми сейчас идет активная борьба за главенство в доме. Отец Илены еще вполне здоров, но разве ей не следовало бы быть поближе к нему и зарабатывать бонусные баллы вместо того, чтобы трястись в карете под палящим солнцем?

– Вилберг? – Илена выпучила глаза и картинно прижала ладонь к сердцу. – Из того самого рода? – она бросила на Келбера возмущенный взгляд, но напоровшись на его полную невозмутимость, тут же опустила глаза. – Впрочем, если ты считаешь, что это разумно…

– Мисс Вилберг показывает себя вполне достойно, – с нажимом произнес герцог. Судя по тому, как на мгновение скривились пухлые губки леди, она поняла намек. – Пока что, – добавил Келбер, эта фраза вместе с колким взглядом предназначалась уже мне.

Пока мы беседовали, слуги уже успели выставить на стол дополнительные приборы. Как только они закончили возню, Келбер поспешил занять едой рот гостьи, которая без умолку болтала то о дороге, то о жаре, то о еще каких-то незначительных вещах.

Когда мы принялись за новые блюда, я тут же посмотрела на Луизу. Она сидела напротив меня и в присутствии нового для нее человека явно нервничала. Но мы с ней достаточно занимались, так что пока все молча жевали, ей вполне удавалось сохранять самообладание.

Когда нам подали десерт – воздушную пастилу, политую клубничным джемом, – глаза малышки загорелись при виде любимых сладостей. Она довольно быстро выбрала правильную ложку и принялась за еду. Я уже расслабилась, рассчитывая, что хотя бы окончание обеда пройдет без сюрпризов, но леди Ллойд решила, что ей в этом случае будет слишком скучно.

– Луиза, милая, не стоит так спешить, – с медовой улыбкой и легким укором сказала она, наклонившись к малышке. – Разве твоя наставница не рассказывала об этом?

Луиза сникла и замерла с поднесенной ко рту ложкой. И надо было этой рыбине портить ребенку аппетит?!

– Предпочитаю не понукать воспитанниц во время еды. Таким образом невозможно добиться ничего, кроме несварения желудка, – невозмутимо ответила я.

Илена на мгновение растерялась, но будто в отместку мне снова переключилась на Луизу.

– Не сиди с открытым ртом, дорогая. Кушай, раз уж подняла ложку, – леди Ллойд ободряюще улыбнулась, но от ее акульего оскала даже у меня кусок поперек горла встал.

– Леди Илена права, – не выдержав, добавила я. – Сколь бы неприятной или напряженной не была беседа, не позволяй себе терять лицо.

Я заработала сразу два уничтожающих взгляда в свою сторону – и от Келбера, и от его гостьи. Зато подбодрила Луизу. Малышка кивнула и через силу все-таки заставила себя проглотить сладость, к которой уже потеряла всякий интерес. Глазки девочки покраснели, казалось, она готова вот-вот расплакаться и убежать, но все же осталась.

Взглянув сначала на брата и не найдя в нем поддержки, она переключилась на меня. Я мягко улыбнулась ей одними уголками губ, приосанилась и, зачерпнув ложечкой совсем маленькую часть лакомства, медленно поднесла ее ко рту. При этом вид сохраняла такой, будто ем не редкий деликатес, а обычный куриный суп.

Кажется, мое поведение приободрило малышку. Она, подражая мне, продержалась еще какое-то время, при этом все мы сидели в напряженном молчании. Я глядела прямо перед собой: даже смотреть не хотела в сторону Келбера, который и не подумал вступиться за собственную сестру.

Ладно я – гувернантка, да еще из рода предателей, по его мнению, но ведь Луиза еще совсем малышка! Мне казалось, стоит только увидеть холодный и безразличный взгляд герцога, как я наброшусь на него с руганью и кулаками. Но сейчас выдать свои эмоции – значит проиграть. Я чувствовала, что мой наниматель пристально за мной наблюдает, и старалась, не обращая на это внимания, подавать воспитаннице достойный пример.

Наконец, Луиза не выдержала. Но вместо того, чтобы убегать, как в прошлый раз, она поднялась со стула и, сделав вполне неплохой реверанс в сторону Келбера, пролепетала «разрешите откланяться». Тот кивнул, и девочка удалилась, держа спину как можно ровнее. Молодец, малышка! Надо будет обязательно похвалить ее за правильный и вежливый уход. Конечно, не все идеально получилось, но наметился явный прогресс.

– В списке ваших достоинств сдержанность не значится? – спросила Илена, когда слуги закрыли дверь за Луизой.

Только моя сдержанность и спасает тебя от потери скальпа! Если бы не это прекрасно развитое качество, я бы уже выдирала твои волосы, накручивая их перед этим на раскаленную вилку для пущей вони.

– Осмелюсь предположить, что о сдержанности я все же знаю чуть больше, чем вы – о воспитании юных барышень, – ответила я и отвернулась, не желая продолжать пикировку.

Илена вспыхнула, сжала в руках десертную ложку, ее глаза вмиг, как по заказу, наполнились влагой. Интересно, вызывать слезы по собственному желанию – это какая-то особая способность водных магов или она просто хорошая актриса?

– Райан, ты слышал, что сказала эта мисс? – на последнем слове Илена показательно скривилась.

– Ты упрекаешь Трейсил в отсутствии сдержанности, но и сама не стремишься демонстрировать это качество, – осадил приму самопального театра Келбер, после чего повернулся ко мне. – Мисс Вилберг, я хочу, чтобы вы сегодня позанимались с Луизой дополнительно. Начните как можно раньше.

Намек я поняла. Поднялась, откланялась и поспешила уйти, пока не началась новая пикировка с гостьей Келбера. Зачем эта пиявка вообще заявилась сюда? Не похоже, чтобы их с герцогом объединяли какие-то романтические тайны.

Я раздумывала и так, и эдак, но не могла найти никаких логичных причин, по которым Илена могла тут находиться. Нестерпимая жара для нее еще более губительна, чем для меня, к тому же она тут явно не с официальным визитом: слуг с ней почти нет, только одна горничная и пожилая компаньонка, которым впопыхах искали пристанище в необжитом особняке. Силы леди Ллойд и Келбера противоположны по своей сути, брак между ними мог бы быть возможен, не будь Райан главой огненного рода. Но связь бы сильно ослабила обоих, так что в ней нет никакого смысла. Тогда в чем же дело?

Решив, что у меня слишком мало информации для правдоподобных теорий, я отбросила рассуждения. К этому моменту как раз почти добралась до классной комнаты, куда Луиза должна была вернуться после обеда – мы договорились, что обсудим ее успехи и неудачи сразу после того, как покинем столовую.

Пока я подходила к дверям, в коридоре стояла мертвая тишина. И это казалось странным. Я все ждала, что услышу тихий голос маленькой леди, которая что-нибудь рассказывает своей игрушке, но с каждым шагом ее молчание все сильнее давило на уши.

Деревянную створку я распахнула едва ли не рывком, чувствуя, как под волей, заключенной в пальцах, прогибается металл ручки. Быстро оглядела комнату и от страха едва не вскрикнула. Малышка лежала на ковре, широко распахнув глаза, от ее горла поднимался едкий черный дым. Она пыталась вдохнуть, но никак не могла зачерпнуть побольше воздуха, и в испуганном взгляде, устремленном в потолок, стояли слезы.