За картинами, что шли в настенных рисунках, за лестницами, с вырезанными на них золотыми рыбами, за красивыми механическими кранами с чистой водой вдоль стен западных ворот, начинался тихий уголок обсерваторий и библиотек. Клоак поплёлся туда, ища место, где мог подумать и получить совет со стороны ещё одного из своих подданных.
Как и было привычно, библиотека начиналась с винтовой деревянной лестницы и бардака её хранителя. Многодумус был необычным стариком, чаще говорил чушь, чем истину и ту самую истинно чаще всего считал чушью. Его книги любила читать Цуччи, королева-регент, а предсказания слушала бывшая королева, мать самого Торретора. Сам король не мог вынести его лёгкого безумства и беспорядка мысли, потому старик-звездочёт жил не во дворце, а за его стенами, на углу, проводя все свои дни в библиотеках и за наблюдением звёзд.
Клоак прошёл по скрипящим отлакированным полам библиотеки, попадая в царство книжных шкафов. Архитекторы из прошлого пытали в библиотеке передать символизм симбиоза знаний, путешествий меж миров и бесконечности времени. Шкафы несколько метров высоту, хранили секреты. Одни открывались стеклом, другим нужен был ключ, что прятался на картинках его створок, были и те, что с открытием пели подобно музыкальной шкатулке и те, что давали конфетки за возврат прочитанных книг. Такие щедрые стеллажи знаний были в почёте как у Многодумуса, так и у самого Клоака.
Остановившись у границы книжного моря и берегов рабочих столов для чтения, наследник, повысив голос, крикнул:
– Многодумус, где тебя найти?
Ему, секунды спустя, ответил старческий голос. Донёсся он из центра книжного моря, за тринадцатыми стеллажами.
– Не знаю кто меня ищет! Если вы пришли с проблемами, то я занят. Если с комплиментами, то я их недостоин. Если с приглашением на полдник, вынужден буду согласиться. Ничего не ел с самого утра!
– Потрясающе, – дал характеристику услышанному мальчик, идя вдоль стеллажей на звуки голоса.
Дойдя до нужного, застал звездочёта на полу в кругу раскрытых книг. Старик поднял взгляд зелёных глаз на подошедшего и тут же улыбнулся.
– Ваше высочество, как жизнь? Чего-то изволите почитать?
Он захлопнул книгу, что держал на коленях и она дыхнула на него облаком пыли.
– Кхе, надо бы прибраться здесь, – прокашлялся звездочёт, вставая.
– Многодумус, – задумчиво обратился к своему знакомому будущий король, – Помнишь, ты говорил мне о мировой сети и показывал по звёздам её пути и туннели.
Старик расставил часть книг на книжные шкафы, и повернулся к мальчику, внимательно слушая, что может содержать может его просьба или приказ. Клоак потребовал в своей манере:
– Хочу взглянуть на небо обсерватории, проведи меня до традиционного зала.
– Как скажете, Ваше высочество, – тут же отозвался хранитель знаний, – Буду рад оказаться вам полезным. Пойдёмте, звёзды любят когда за ними наблюдают. В отличие от меня, я не люблю преследований.
Старик смешно встряхнул руками, словно испытывая брезгливость к подобного рода внимания. Клоак промолчал, скрывая улыбку за инспекцией книжных рядов.
Оставив книги в том состоянии, в которое их привёл звездочёт, они направились к дальним частям библиотеки, что открывали думающим людям куда как больше информации для размышлений, нежели написанное в энциклопедии.
Стены библиотеки, что разделяли книжные океаны и обсерваторию, были выполнены подобно роще дубовых деревьев. Ограда, что шла полукругом уже очерчивая большой зал обсерватории, была высажена вечными дубами, чьи стволы стали частью несущих стен. Корни начинались за несколько шагов до перекрёстка двух плоскостей и волнообразным, растительным переходом, врастались в обсерваторию.
За дубовой рощей были скрыты тропинки, что по замыслам архитектурной мысли вели путника вглубь леса.
Старик ступил на ступени первый, за ним последовал наследник, привычно соблюдая дистанцию в четыре шага, как требовал того его высокий статус и этикет двора.
Лестницы были тоже деревянными, а перила выложены листочками, покрытыми зелёной эмалью. Без скрипа ступеней они поднялись в зал обсерватории, к которому вели шесть таких же лестниц с разных частей лаборатории.
Образно пространство обсерватории можно было разделить на три части: сидячий амфитеатр, сцена для работы с техникой и большое звёздное небо. Под открытым потолком и в окнах амфитеатра оно было многократно приближённым окружающим пространством. Создавался эффект «протяну руку и дотронься до звезды». Человек, заходивший в обсерваторию одновременно чувствовал себя и богом, и маленькой, незначительной, частичкой большой задумки космоса.
Клоак богом себя не чувствовал. Под наблюдающими за ним звёздами, он сел на верхние ступени амфитеатра. К нему присоединился звездочёт, кряхтя от потуг борьбы со своим расшитым халатом.
– Многодумус, ты тоже мной недоволен? – спросил мальчик, устремляя взгляд куда-то в центр сцены, где привычно располагались предметы определений длин и радиусов звёздных элементов. Среди них были точные инструменты вычислений математических параметров и невообразимо занимательные квадратные глобусы Вселенной.
– Я недоволен даже собой, мой мальчик, – отозвался философ, вздыхая воздух обсерватории.
Повернув голову, он увидел погрустневшее лицо, и столь же мудро исправился:
– Хотя знаешь, к другим я испытываю снисхождение, но только не к себе.
– Видимо, это должно меня успокоить.
Мальчик перевёл взгляд на ступени обсерватории Вселенной, а после уделил внимание её потолку. В вышине далёких звёзд сверкали цветные светлячки, призывно мерцали потоки света далёких планет в бесконечно тёмной ночи космического мира.
Клоак обратился скорее к самому космосу, но услышать его мог только звездочёт.
– Я напортачил и, возможно, бесповоротно потерял шанс достойно занять престол.
Многодумус не стал медлить с ответом:
– Знаешь, я не считаю это ошибкой. Может нашим мира это было нужно.
Увидев в сидящем рядом простого тринадцатилетнего мальчика, испытывающего чувство вины перед всеми мирами разом, он протянул ему свой платок, из которого высыпались спрятанные в нём конфетки. Маленькие разноцветные сладости попадали на пол, стуча и перепрыгивая лестничные ступеньки. Это позабавило наследника, и он улыбнулся, бережно перехватывая не выпавшие конфетки. Развернув платок, белокурый мальчик из дома Осеннего Равноденствия положил конфеты между ними, и старик-звездочёт отведал хрустящих сластей. Смакуя шоколадные драже с твёрдой оболочкой из закалённого шоколада, он поделился с наследником своими мыслями:
– Я провёл в изучении планет почти всю свою жизнь, – но вместо звёзд, он обратил внимание собеседника на фрески вдоль сидячих рядов амфитеатра. На них были изображены белые маги, чёрные космические змеи, что маскировались под звёздные скопления и рогатые демоны, охраняющие покой множества миров. – С открытием порталов, первым тревогу забил Меридиан, он тут же лишил своей энергии планету Эписхей. Потом подключились другие планеты и «Мировая сеть» стала постепенно закрывать пространственные переходы, начав с самых больших и опасных. Побоявшись привлечь космических змеев ещё большим количеством энергии в наших мирах, мы приняли решение замаскировать этот всплеск под нечто более привлекательное для голодных чудовищ. Он переключил внимание чудовищ к взрыву небольшой соседней звезды. Они слетятся на её избыточный свет, как мотыльки, и, выждав подходящего момента, маги произведут взрыв.
Клоак кивнул, принимая сложно исполнимое решение как единственно верное. Жители его миров веками боролись с космическими кровожадными змеями. Они сотнями лет объединялись в советы магически одарённых и притягивали к планетам Мировой сети небольшие звёзды, чтобы изредка отгонять от положительнозаряженых планет ищущих еды чудовищ космоса. Единственный способ борьбы с тварями, превышающими размеры материков их стандартных планет.
Многодумус поправил подолы своей мантии и сказал о чём бывало много думал:
– Долгое время жил в Мередиане и на Катакаве. И исходя из своего опыта, могу с уверенностью сказать, что наши миры забыли, какого это понимать чувства друг друга. Мы рассматриваем себя как жителей одной конкретной планеты, а все другие миры записываем во враги и конкуренты. Чем чаще мы общаемся и напоминаем друг другу о себе в приятельских контактах, тем меньше вероятность, что нам придётся выступить на путь войны в дележе территорий и ресурсов.
Мудрый старый человек перевёл взгляд на сидящего рядом мальчика. Он как раз формулировал своё мнение, им же и поделился:
– Знаешь, произошедшее открыло мне глаза на то, кто был мне другом, а кого привлекала только корона. Я в один миг столкнулся с большой Вселенной, что прямо или косвенно узнала о моём существовании. Меня гложут сомнения и эта ответственность перед всеми планетами разом. После вчерашнего дня за моей жизнью будет следить миллионы мыслящих существ. Мои ошибки и победы будут восприниматься иначе, чем если бы всё оставалось так, как было. Передо мной открывается большой мир, и я хотел бы знать какие изменения он претерпел после открытия врат «мировой сети».
Старик-звездочёт с уважением взглянул на будущего короля планеты Эписхей.
– Многодумус, я пришёл сюда, чтобы спросить, как сильно это изменит текущий порядок вещей.
Тринадцатилетний наследник перевёл взгляд на далёкие звёзды, вмиг повторяя взоры своих предков, что бесстрашно выстраивали архитектуру звёздных мостов меж мирами. Чувствуя нахождение других планет в далёких просторах космоса, он слушал тишину Вселенной, попутно ожидая выполнения просьбы от звездочёта.
– Идём, мой повелитель, – отозвался Многодумус, вставая с лестниц амфитеатра.
Клоак повторил за советником, считающим звёзды, и тоже встал со ступеней.
Спускаясь вниз, он видел изменённые карты на стенах обсерватории, что менялись спадающими плоскостями друг под другом. Где-то среди новосоставленных звёздных схем, его ждали знания, что могли повлиять на будущее правление планетой и «Мировой сетью».
* * *
В пещерах дворца раздавались крики возмущений и возгласы протестов. По каменным плитам древнего сооружения, имеющего много тайных ходов, бегала стража, уже смутно понимающая как следует выполнять свой рабочий долг.
В коридорах остановился стражник, житель планеты Эписхей, сверяясь со схемой туннелей. Обычно пустынные секретные лабиринты сейчас были наполнены рабочими группами, что размещали вновь прибывших и отловленных пападанцев из других миров. Позади послышался ругательный возглас знакомого, и охранник развернулся к своему однослуживцу с вопросом.
– Кто ещё? – спросил служащий планеты-телепорта у пробегающего мимо стражника.
Пока второй подбирал слова, чтобы достойно ответить, в коридоре послышался слаженный марш нескольких пар ног. Мимо двоих охранников прошли рогатые демоны, что в количестве шести крупных существ сопровождали пополнение в тюремные камеры. Они вели в конвое трёх синих крупных монстров, что пугались любого шороха.
– Куда вести? – пробасил рогатый демон, и оба замешкавшихся человека переглянулись.
– На триста тридцать третий нижний ярус, наверное, – ответил один из них, – Мы не подумали, и верхние оставили для беззащитных существ, а нижние ушли под монстров. Но вот проблема, теперь мы не можем ни уместить всех вместе, ни вызволить кого бы то не было с нижних ярусов. Монстры длинноруки и проворны, в пещерах собрали очень опасных тварей…
– Я спросил куда, – грубо оборвал его пояснения демон.
Человек вздохнул и пожал плечами.
– Не знаю, давайте на третий ярус, там есть свободные места в камере. В заточении человек-магиня, демонесса, эльфийка и зелёная лиана. Зелёная дамочка какая-то дикая, видимо, с речных долин Маззара.
– Почему демонесса в заточении? – пробасил тот же голос, и в ожидании ответа все шестеро рогатых подняли взоры на двух охранников, располагающих интересующих их информацией.
Те немного помедлили, но под требовательными взглядами спешно пояснили, перебивая друг друга.
– Так переходы забиты перемещением делегаций!
– Кавардак творится, они сидят в камерах, чтобы никто из них не пострадал в конфликтах. Места во дворце уже нет, мы и переключились на камеры.
– Ясно, веди! – приказал демон и охранник подчинился, сопровождая группу отловли к камерным отсекам для задержания.
Коридоры вновь услышали строевой марш, что был едва ли слышен в шуме криков вынужденных заложников планеты.
* * *
В пещерах под дворцом, в триста тридцать третьим нижнем ярусе, в переполненной пападанцами камере… было темно. На каменных, выдолбленных в скале лавках сидели человек-магиня с королевства Мередиан, демонесса из Тора-Тора, эльфийка из Сивирила, зелёная лиана с речных долин Маззара и обычная девочка с Земли. Последняя в перечислении, плакала, всхлипывая от каждого нового шороха, ведь её пугали соседствующие рядом с ней заложницы камеры и обстоятельств, только одна из которых была человеком.
– В школе как раз обед, – горестно вздохнула светлая магиня, чьи столь же светловатые, как и одежда, волосы были распущены и отброшены за спину. Она держала в руках свёртки бумаг, в тусклом свете факелов пытаясь занять себя их изучением.
– Не говори про еду! – шикнула на неё лиана, скрещивая ноги в скованной позе. – Только больше есть захочется!
– А вы не делайте ей замечание, – вставила свою лепту демонесса, тоже не испытывая удовольствия от того, что была заперта. Ей не составило бы труда выбить все двери, и в ярости покрушить пространство дворцовой тюрьмы, но её попросили о сдержанности, объяснив просьбу невозможностью отправить её домой в перегруженной мировой сети.
– А вы не делайте замечание мне! – взинчиво и грубо ответила ей лиана, в отличие от других, хорошо видя в темноте её силуэт.
Их начинающуюся перебранку перебила всё та же девочка из светлых магов, шурша бумагами, и объявив: – Тогда у меня есть время закончить домашнее задание?
– Ты чего? – с ужасом вопросила лиана, выворачивая голову, чтобы ей было лучше видно что замышляла, сидящая у света их камеры, девочка. Другая продолжала тихо плакать, протяжно всхлипывая.
– А как же паника и страх? – ехидно спросила демонесса, посмеиваясь над магами и их маниакальными тягами к знаниям. Все и позабыли, что хотели вступить в сору, переключившись на разглядывание девочки. Она, отобрав бумаги для изучения, вновь пыталась поймать далёкий свет факелов.
– Поддалась бы, честное слово, да домашки много, – отозвалась магиня, помедлив с ответом, а после почти погрузилась в работу. Но колыхание далёкого света стало мешать. Кто-то стремился проверить камеры, спускаясь до их теремных уровней. Как оказалось, горел не один факел, а целая лампа, что опускаясь и поднимаясь, выборочно освещая ярусы пещер под дворцом. И вот проверка коснулась их части пещеры. С появлением стабильного света поднялись вверх и створки их решёток. Пришедшим с проверкой в камеру лиана задала свой капризный вопрос:
– Когда вы собственно собираетесь нас кормить?
Появившаяся в проёме голова светловолосого служащего выдала задумчивость на лице. Он набатом выдал расписание, коим располагал.
– Через четверть часа. В ближайшее время по камерам вашего яруса пройдёт контроль от лекарей, у вас спросят про ваше текущее состояние. Потом вашим ячейкам поочерёдно предложат ванные, после вам будет роздан сухпаёк из скомбинированных для вас продуктов.
Лиана удивилась ответу и кивнула, словно именно его и ожидала услышать.
Пришедшего с проверкой гражданина планеты Эписхей отодвинули демоны, двое из которых сунули головы в проёмы камеры. Найдя среди сидящих свою кровницу, поинтересовались о её силе духа, что у них приравнивалось к вопросам о здоровье и настроению одновременно.
– Жду своей очереди, – устало и раздражённо отозвалась демонесса. Она сидела на скамье, забросив ногу на ногу и скрестив руки. – Меня бесит, что попала я сюда во время охоты в нижних кругах. Все очки за моих убитых пещерных тварей достанутся низкоуровневым бойцам.
– Всё с ней в порядке, – басом подвёл итог демон и все шестеро рассмеялись. Даже демонесса ухмыльнулась. Ей, как ищущей силы, было важным поставить в известность других демонов, что она ставила охоту выше внутренней неуверенности в благополучном исходе битвы.
Всё внимание вновь было уделено служащему от планеты-телепорта. Он появился в проёме в свете ламп, сверился с бумагами и пропустил вперёд трёх синих троллей, что стояли за его спиной.
– Вам пополнение.
Почти все из присутствующих в камере пополнили своими возгласами акустику пещеры.
– Да тут места нет! – возмутилась лиана, её возмущение подхватила демонесса.
– Куда вы их посадите?!
Монстры тем временем торопливо втиснулись в проёмы пещерки, и сели на пол, поджав ноги. Тут им было спокойней, чем снаружи. Один из них всё продолжал испуганно бубнить: – Они этот ужас называли клубной музыкой. Кошмар кошмарный, а не музыка!
– Эм, – отреагировала лиана, подбирая свои ноги подальше от вновь прибывших. – И откуда их достали?
– Бедняги попали к музыкальный клуб почти не магической планеты и угодили на танцпол того развлекательного заведения. Их приняли за аниматоров. Они своим видом развлекали толпу пока искали выход, но как вы уже поняли, музыка им не подошла.
– Это был настоящий ад! – жалобно поделился тролль, всхлипывая так же как и девочка, сидящая в углу. На неё обратил внимание служащий и демоны, другие сидящие в камере продолжили своеобразное тюремное знакомство.
Демонесса скептично изогнула бровь, качнув витиеватыми рогами.
– Так прямо Ад…?
Она знала Империю Ада в ином свете, и была уверена, музыка её родины вызывала другие эмоции. Но на её реплику не ответили. Служащий, облачённый в пальто, вызвал по списку девочку, что как и всё на руке носила браслет со странными буквами, для этой реальности считающейся общепринятыми простыми цифрами.
– Думаю они имели в виду тебя, – передала ей девочка-магиня, верна полагая, что ей цифры были незнакомы.
– Я с ними никуда не пойду! – запротестовала жительница Земли, отодвигаясь вглубь камеры.
Все присутствующие, даже тролли перевели на неё взгляды. Увидя интерес синих монстров, она исправилась, протиснувшись по стеночке к выходу. Уже было выдохнула с облегчением, да подняла глаза на шесть стоящих демонов. И, вновь начиная всхлипывать, чуть не упала в обморок. Всю ответственность за более раннюю транспортировку, запуганного и не верящего никому, ребёнка ложилась на плечи пожалевшего его охранника планеты Эписхей. Он двигал её имя выше по составленному его коллегами списку, она тем временем продолжала плакать.
Один из демонов положил свою руку на плечо служащего, выражая знак поддержки.
– Да, нелёгкая у тебя работа.
Его гулом голосов поддержали рогатые собратья. Их прадеды веками выполняли охрану межпространственных путей, но разбираться с проблемами психологических отклонений путешественников всегда было задачей жителей Эписхей.
– Это ещё нормально. Вот то, что встречаются истерики покрупнее, это факт, – устало принял их поддержку охранник, вновь обращаясь к сидящим в камерах.
– Господа, мы вновь закроем ячейки. Всё делается ради вашей безопасности. На верхних и нижних ярусах сидят опасные существа, не относящиеся к разрядам мыслящих. На случай, если они вырвутся из оков своих камер, вы будете в безопасности. Приносим искренние извинения за дискомфорт, но только так мы можем обеспечить безопасность такому количеству пападанцев нашей Мировой сети.
Все сидящие в переполненной камере согласно загудели, и только лиана капризно пробубнила требование о скором продвижении очереди. Ей что-то ответили и решётка вновь опустилась вниз, закрывая камерную ячейку от внешних угроз.
Девочке-подростку с Земли охранник-человек предложил руку в общепризнанном во всех мирах жесте поддержки. Она ухватилась за неё и, прижавшись к молодому человеку, вместе с ним прошла мимо демонов, чтобы потом подняться по каменным лестницам к большой люстре. Она была железная, пришвартованная подобно кораблю или круглой горящей лодке в пространстве пустот пещеры. Превозмогая себя, она ступила на её платформу, чтобы в окружении шести демонов и одного охранника взмыть на подвесном потолочном светильнике под потолки пещер планеты Эписхей.
Поднимаясь ввысь, она видела сотни и сотни камер, одинокого выдолбленных в скалах округлой пещеры. В этих ячейках содержалась сотня тысяч, целый рой пападанцев из разных миров, со своими переживаниями и вопросами, ждущих своей очереди на возвращение обратно домой.
И ей повезло, она в числе первых, минуя небывалый час-пик, возвращалась домой. Но для начала, работникам дворца следовало выяснить, где именно во Вселенной располагался её дом.
Спустя пятнадцать минут она села уже напротив другого служащего, одетого и выглядевшего в точности, как и её сопровождающий. Девочка напрягала голову, в попытках понять что от неё требовали.
– У нас нет в реестре просто Земли. Какая именно? Мне нужно второе название планеты! – спросил житель планеты Эписхей у севшей напротив него попаданки. На вид ей было лет пятнадцать. Он, как служащий планеты-телепорта, разбирался с вопросами депортации пападанцев на их родные планеты. В поставленную задачу входило определение их местожительства.
– У нас нет второго названия, мы называем её Земля! – воскликнула девочка, не понимая, чего от неё требуют. Вряд ли ей в школе объясняли, что планета состояла в каком-то реестре. Не могла же она прослушать нечто подобное.
– Проблема, ничего не скажешь, – шумно выдохнул дворцовый служащий, со следующим вздохом набираясь терпения. – Ладно, опиши её!
– У нас есть моря и страны.
Девочка, с открытым ртом и нахмуренными глазами, в своих воспоминаниях пыталась ухватиться за что-нибудь необычное в её таком простом мире. За что-нибудь, что помогло бы ей его описать.
– Страны – это государства? – спросил служащий, получил кивок, и задал следующий вопрос: – На материках или в воде?
– На земле, конечно, – быстро ответила допрашиваемая.
– Много земли? – тут же уточнил человек, попутно перебирая бумагами.
– Неуверена, – призналась попаданка, вспоминая школьную программу, – В общей сумме, океанов на пару процентов больше.
– Мне поможет факт, что у вас есть несколько стран, – признался сотрудник дворца, кладя перед собой несколько выбранных листов, – Исключу планеты с единственными на них государствами. Следующий вопрос будет про фауну. Какого цвета вода и деревья? После, опиши мне ваших животных.
– Вода, как и у всех, зелёная, – живо отозвалась жительница обычной планеты, добавляя в свой ответ подробностей: – Животные, ну карапортусы и мигалитты.
– Понятно, – определил служащий дворца Эписхей, – Ты с планет Сирафиновой тройки. Осталось определить с какой из трёх.
Он прикрыл глаза, подбирая слова для конструкции вопроса, и задал сразу два.
– Вы как замуж выходите и контактируете ли вы с соседями?
– С тройки? – пропустила мимо ушей последний вопрос девочка, ухватившись за непонятные ей объединения миров. Всё, о чём она могла думать, касалось определения уровня власти выводимого решения над её дальнейшей жизненной судьбой. А если сидящий напротив ошибся с выбором планеты, и её отправят на какую-нибудь тройку Сирафины? Да это могло быть вообще в другом конце галактики, он мог просто ошибиться и её отправят не домой, а на другую планету. Никто обратно не заберёт и разбираться с её проблемами не будет!
– Значит не контактируете, – по-своему интерпретировал её ответ житель планеты-телепорта. – Дальше, какие институты брака?
– Ну как и у всех, сколько хочешь, столько и выходишь. Свобода выбора тепла сердец, – на автомате пробормотала девочка.
– Ясно, планеты Сирафиновой тройки, Тиба.
Молодой человек собрал документы, быстрым почерком выводя что-то на бумагах. Завершив, сложил их на край стола. Очередное дело было завершено, и она испугалась этого окончательного решения, никак не соотнося свою планету, такую какой она её знала, с этим непонятным названием, которое ей дали по бумагам. В голове набатом поднималась тревога, гораздо большая, чем когда её закрыли в камере с непонятными монстрами.
– Не-е-е-ет! – протяжно воскликнула девочка, вставая со стула, – Подождите и проверьте, это может оказаться не моя планета.
Светловолосый служащий, одетый в привычное пальто, устало вздохнул, ощущая подступы её истерики. Девочка тем временем распыляла внутреннюю тревогу, отчего её волосы привычным образом электризовались. Собственно, как и у всех представителей грозовых Сирафиновых планет. Она убедила в своём происхождении проверку, а сама продолжала накручивать себя тревогами. И гражданин планеты, что вынужденно решала проблемы большого потока пападанцев, начал её успокаивать.
– На вашей планете чай заваривают в квадратные чашки. Вместо сахара вы используете нектары цветов сладких лилий. Ваше вероисповедание основано на контакте с природой во всех её проявлениях. По праздникам вы дарите друг другу пустые книги, чтобы ваши знакомые писали в них свои истории… для общей истории.
Служащий, что был на десять лет старше самой попаданки, ждал, что его слова её успокоят. Она их выслушала, но не ощутила того же спокойствия, что транслировал сидящий напротив человек.
– У всех так, на всех планетах!
Он покачал головой, выражая несогласие с тем, что так было на всех планетах. Но она всё равно считала должным выразить свои справедливые тревоги.
– Просто поймите, если вы совершили ошибку, меня же отправят куда-то в глушь! Если я там никого не знаю? И как мне вернуться тогда домой?
– Во-первых, – тяжело вздыхая, сказал житель планеты, – На точку сброса вас будет сопровождать группа из наших сотрудников. Прибыв на место, вы подтвердите или опровергните вашу принадлежность к планете. В случае, если она окажется не вашей, мы вновь вернём вас во дворец и проведём опрос снова. Сделаем всё возможное, чтобы вы попали домой.
– Ладно, – дрожащим голосом согласилась девочка. Уже было передумала, но сотрудник нажал на рифлёную поверхность стола, завершая приём клиента телепорт-сети. В комнатах позади раздался звоночек колокольчика и дверь открыл её новый сопровождающий. Очень схожий на того, кто решал вопрос о её местожительстве.
Успокоил её сотрудник, всё ещё не вставший из-за стола. Сложив руки перед собой на рифлёной поверхности рабочего места, он представил вошедшего.
– Это Димитрий. Он тоже работник телепортационной магистрали «Мировой сети». Вас проводят в залы ожидания и ближайшими порталами отправят домой. Не переживайте, в залах будут присутствовать специалисты психологической поддержки, они настраивают наших гостей на путешествия.
Тот самый Димитрий кивнул головой в знак приветствия, и в пригласительном жесте шире открыл деревянную створку двери с вырезанными на ней голубыми и жёлтыми узорами. Девочка, доброжелательно улыбнувшись молодому сопровождающему, последовала принять галантный жест и как и сопровождение залы ожидания.
Двери за ними закрылись и из другой, по звоночку от дальних комнат, к столу перераспределения пападанцев пришёл новый клиент. Им оказался тёмно-синий рыбоподобный старичок, что не хотел на родину, а решил использовать подарок судьбу и попутешествовать по другим мирам.
* * *
Король Торретор стоял в окружении шести советников и глав нескольких подведомственных ответвлений контроля межпространственной телепортационной сети. Он привычно смотрел в окна своего дворца, пока стоящие рядом отчитывались об успехах своей пятидневной работы.
Слово взял один из первых советников, опираясь на статистические цифры своих документов.
– Мы отправили по домам более триллиона гостей дворца. «Мировая сеть» сейчас работает в плановом режиме, мы нормализовали поставки товаров и перевозку плановых путешественников.
– Позволю заметить, это была лучшая практика для наших сотрудников. Работа с решением разнообразных проблем такого числа путешественников только улучшили наши услуги, – прокомментировал его слова глава управления связи телепортационной сети миров.
– «Мировая Сеть» усовершенствовала много направлений и в работе с клиентами пополнила базу характеристик планет, – поддержал его положительную характеристику работ служащих планеты глава схематических проложений порталов.
– Мы наладили связи с прочими, ранее не контактирующими с нами государствами, получив благодарственные отзывы о благополучном и своевременном возврате их жителей, – отозвался представитель от подразделения мировой политики, чьими задачами была регулировка конфликтов взаимодействий двух точек и транзитной планеты.
Его дополнил коллега с подразделения договорных – торговых отношений. Его отдел занимался переправкой товаров с планеты на планету.
– На столах ваших советников лежал десять договоров о мире. Его запрашивают те, кто самолично разглядел преимущества межпространственных путей и высоко оценил уровень нашей работы. Их заинтересовали торговые отношениям с соседями. Возможно, это предотвратит конфликты на их вечно враждующих территориях.
– Всё, что ни делается, всё к лучшему, – отозвался король, чувствуя, что настал момент, когда свет давно уничтоженной звезды наконец дойдёт до взора их планеты.
Все подняли глаза к небосводу, видя даже в солнечном свете вспышку далёкой звезды, что взорвалась, защищая сотни миров от голодных монстров космоса.
– «Уповаем на милость Вселенной», – помолился про себя нынешний король Эписхей, ныне знакомой всем и каждому правитель планеты-телепорта.
Конец одной истории – это начало другой…