С самого утра действительно стучали, подозрительный перестук доносился то из одной части тронного зала, то из другой, попеременно смещаясь от окна к окну. Крюк испуганно втянул голову в плечи, бросая удивленные взгляды на окна храма, некоторое время молчал, подбирая слова. Так и не сообразив лучшего варианта, по итогу вытянул указательный палец в сторону ближайшей витрины. Ксепт, недоумевая куда ей там тычут, развернулась в обозначенную сторону. За окном тронного зала, прижавшись щекой к стеклу и с безумным взглядом за Ксепт наблюдая, скреблась и ждала пока её заметят лучшая подруга.
– Там же высота метров двадцать, – прикрыла лицо рукой проклинательница, обескураженно рухнула обратно в свой трон. – Как эта лохундра туда забралась вообще?
– Понятия не имею. Впускать?
– Впускай, – обреченно махнули рукой.
Через пару минут вся исцарапанная и с синяками по телу, та самая «лохундра» безумным метеором носилась по тронному залу и раздавала поручения чужой прислуге. Сотворив бардак и хаос в цитадели, понабрав в обе руки еды и спиртного, шатенка устроилась возле трона своей лучшей подруги, приготовилась лицезреть.
– Ну, запускай уже, не томи! – нетерпеливо дернули Ксепт за локоть. – Зря я что ли по стене карабкалась? Запускай женишков, ужас как не терпится на всех посмотреть! Ты мне обещала!
– Подготовьте тут всё, – не отнимая руки от лица, буркнула главная проклинательница, требовательно махнула синекожему.
Белоглазый вышел из тронного зала, через пять минут вернулся в сопровождении двух десятков проклинательниц уровнем от семисотого и выше. Без лишних слов и с четким пониманием для чего их позвали, гвардейцы Ксепт выстроились друг напротив друга, растянулись двумя ровными шеренгами от самого входа и до трона своей Госпожи. Ещё через пару минут двери в тронный зал открылись, в глубине коридоров послышались шаги первого из претендентов, Крюк вернулся к трону и вытащил из кармана новый свиток, развернул пергамент.
– Фарул Скороговорщик, – представляя первого кандидата на руку и сердце главной проклинательницы, зачитал Крюк. – Складывает тексты по десять слов в секунду, половина Земель отчаяния знает его имя и чтит заслуги, тысячи кровных врагов уничтожены и ещё столько же всевозможных тварей отправлены в небытие. Вознесся до статуса «бог» два года назад с огромным состоянием в кармане. В данный момент его считают самым видным женихом во всем Пантеоне, не в последнюю очередь благодаря грамотному «самопиару». Средства, которые он тратит на всевозможные слухи и сплетни о себе, не часто найдутся в казне мира-миллионника.
– «Пиар»? – вскинула брови синекожая. – Забавное слово. Кто это вообще придумал?
– Анубис…
– Ясно, – скривилась шаманка, перевела свой взгляд на ждущего у порога кандидата.
Весь в белом и донельзя обольстительный на вид, Фарул Скороговорщик буквально прожигал женщину взглядом и разливал вокруг себя настоящий океан концентрированной мужской притягательности.
– Ну, иди ко мне, – томно изогнулась в своем троне синекожая, оголила бедро, мазнула по проклинателю похотливым взглядом. – Дойдешь до трона – подарю тебе незабываемую ночь. Я жду!
Взглядом отметив неподвижные женские фигуры по сторонам, поправив на себе одежды и как следует причесавшись, главный кандидат на руку верховной проклинательницы двинул той навстречу. Молчаливые до этого девушки-гвардейцы разом зашептали, забормотали, посылая на голову претендента десятки самых убойных и скоропостижных по своему эффекту проклятий. Белоснежные одежки на претенденте загорелись. Фарул Скороговорщик мгновенно облысел, почернел, пошёл пузырями, разливая гной из своих набухших рубцов и кровоточащих волдырей. Разбросав все свои зубы по алой дорожке и заляпав всё вокруг собственной отслоившейся кожей, к трону главной проклинательницы добралась вонючая тлетворная куча, догорающая и дымящаяся.
– Очуме-е-еть, – выдохнула шатенка-лохундра.
– Слабак, – рыкнула синекожая. – Следующего сюда!
Из глубины храма послышались шаги второго претендента, Крюк стал зачитывать описание нового кандидата:
– Фиделиус Быстрые ноги. Добровольно остался на безжизненном плато разлома и два года жил между мирами, охотился на самых кошмарных и жутких порождений тех мест. Самая известная история про его достижения рассказывает о том, как Фиделиус трое суток подряд преследовал старую и хитрую Гангрену – ещё одну мифическую и крайне смертоносную тварь разлома. День и ночь не выпуская монстра из виду, сражаясь с атакующими его суккубатом и линчевателями, Фиделиус вышел победителем из этой схватки и забрал с собой головы всех убитых им противников. Сам проклинатель утверждает, что обо всех его победах составлена настоящая летопись и прямо сейчас она хранится под тремя замками в центральной библиотеке Пантеона. Я проверил эту информацию, ни про какую летопись о Фиделиусе Быстрые ноги в библиотеке не слышали.
– Иди ко мне, – пальчиком поманила Фиделиуса главная по хвори, страстно облизнула губы, вульгарно похлопала глазками. – Сумеешь дойти до трона, и я стану твоей! А не выйдет – заберу у тебя всё, и жизнь, и земли и всё нажитое. Таковы мои условия!
– Давай-давай, чего застыл? – с набитым ртом и бокалом вина в руках, промычала подруга-лохундра, ткнула носом в грудь синекожей. – Ты видал эти сисяндры? Хочешь пощупать? Иди к трону, не стой столбом!
Быстрые ноги сорвались с места. Со взглядом, полным безумного желания, не отрывая глаз от Ксепт и её верхних девяносто, проклинатель миновал бо́льшую часть пути, успел пробежать половину тронного зала и немного дальше. Под кровожадный шепот гвардейцев и треск собственных костей, Фиделиус подобрался к трону без рук и без ног, потерял собственную голову и даже лишился мужского достоинства. Трясучка, посылаемая на голову претендента многочисленным женским шепотом, превратила того в кровоточащий искалеченный обрубок.
– Хух, вот это его расколошматило! – округлила глаза шатенка. – Нет ну ты видала как его кочерыжка по всему залу скакала? Просто же-е-есть.
Ксепт пренебрежительно фыркнула, обернулась к своему подопечному.
– Зови остальных, сколько там их осталось!
– Этот последний, – через ближайшее окно рассматривая площадь у храма, сообщил Крюк. – Кандидаты на вашу руку и сердце бегут от храма только пятки сверкают.
– Жалкие слабаки!
Белоглазый вернулся к трону своей хозяйки, под звуки уверенных шагов приближающегося претендента, зачитал краткую сводку по последнему смельчаку:
– Брестус Ужасный, бывший заклинатель огня и выходец из Могильной плиты. После загадочных событий в КельтунХель этот прогус неведомым образом сменил основной класс и стал проклинателем, совершил самое быстрое в истории Пантеона вознесение до ранга «бог». Всего за каких-то два года. Известен своей маниакальной убежденностью в существование не-то поедателя, не-то пожирателя, что по его словам живёт в Землях отчаяния и готовится убить всех вокруг. Также Брестус Ужасный славится своими повадками уродовать собственное тело и вешать на себя останки умерших. Ходит слух, что он специально выколол себе правый глаз, пытаясь подражать все тому же пожирателю. По моему личному мнению, он просто псих.
На пороге тронного зала возникла однокрылая сутулая фигура с клинком в руках и безумным взглядом. С головы до ног увешанный отрубленными руками и ногами, с костяной маской на лице и горбом во всю спину, Брестус Ужасный выглядел по-настоящему жутко. Особенно пугал его странный бубнеж и дополнительная пара конечностей на груди, уродливая и на мышиные хвосты похожая. Неизвестно по каким злачным местами Серединного мира его мотало, но от некогда гордого и своенравного прогуса в этом уродливом мешке с костями больше ничего возвышенного не осталось. Брестус вытащил из ножен второй клинок.
– Гнала бы ты его отсюда, – поежилась подруга Ксепт, отсела подальше за трон своей любимицы. – Таких уродов ещё поискать. Пшёл вон!
– А по-моему красавчик, – подалась всем корпусом вперед синекожая, с восхищением и настоящей страстью в глазах осмотрела жуткого горбуна.
Выдав полный желания и похоти пронзительный вздох, Ксепт поманила ручкой одноглазое чудовище, многообещающе прошлась пальчиком по своим губам:
– Ну же, сладкий, возьми меня! Подойди к трону и можешь делать со мной всё, что захочешь! Давай!
Горбун бросился вперед. Филигранно орудуя клинками, двигаясь со скоростью, недоступной лучшим фехтовальщикам божественного мира, одноглазый уродец прошёл через строй проклинательниц, как нож сквозь масло. Проявив неожиданную сообразительность и нестандартный подход к испытанию, горбун практически достиг желаемого. Единственной препоной на пути однокрылого оказалась сама проклинательница, что сложив губы трубочкой шепнула всего несколько заветных слов. Однокрылая и одноглазая фигура рухнула у подножия трона неприглядным куском зеленой массы.
– Выглядел перспективно, – хмыкнула богиня, пнула от себя подальше бесформенную кучу, – а оказался полнейшим ничтожеством.
Синекожая ещё некоторое время оставалась на троне. Скучая и слушая болтовню лучшей подруги, Ксепт сидела-ждала не появится ли какой другой претендент на её руку и сердце, быть может не такой слабак и позёр, как предыдущие. Но нет. И через минуту и через пять у порога её тронного зала никто не появился, и мысли главной проклинательницы плавно вернулись к тому, с чего начинались. Анубис.
– Крюк, – игнорируя бесконечное щебетание шатенки, позвала своего подчиненного главная по хвори. – Что нравится Анубису? Я хочу знать.
Нужно было подготовиться. Зная собственный нрав и прекрасно представляя, чем может обернуться второй её поход в пирамиду, небесная культуристка решила подстраховаться. Не ровен час, она ещё взбрыкнет перед Богом смерти, наговорит с три короба индюку этому напыщенному, сорвется и тогда пиши пропало. Нет, тут нужно действовать наверняка и разбить этому гаду сердце! Сначала покорить его, а потом бросить! Чтобы знал, козлина, как выставлять её дурой на глазах у всей общественности.
– Ну, чего задумался? – сдвинула брови шаманка. – Что там чаще всего на уме у Владыки мертвых?
Помолчав какое-то время и поизучав пустое место перед своими глазами, Крюк неожиданно вышел из помещения. Вернулся через пару минут с непонятными железками в руках, подошёл к своей хозяйке.
– Вот, – продемонстрировали богине металлические загогулины. – Это рычаг, а это шестерня. Соединив их между собой мы получим реле. Вот, видите? Крутится, передает вращение.
– Полная хрень, – скривился шаманка, подержала в руках железяки, бросила назад белоглазому.
– Не «хрень», а «технология». Владыка мертвых любит такие вещи.
– Серьезно?! А ну дай назад! – Ксепт отобрала железки у синекожего, спрятала в карман. – И где ты их взял?
– Да как-то прикупил в одном магазине, «Юный электротехник» называется. Сейчас там правда шаром покати, на пару километров вокруг ни единой души, но буквально вчера он ещё работал. Странное дело.
– «Юный электротехник», значит, понятно. Всё, собирайся, мы идём к Анубису! Прямо сейчас!
– Ты к Владыке мертвых в таком виде собралась?! – поперхнулась сухофруктами длинноносая. – Совсем сдурела на старости лет?
– Вообще-то мне триста.
– Да хоть сколько! Надень что-нибудь поприличней и не позорь меня!
– Сдалась ты мне…
– ЧЕГО-О-О?!
– Ладно-ладно… надену. И Крюк, оставь уже вазы в покое! Хватит их таскать по всему залу. В пирамиду ты с ней не пойдешь!
– Вы не понимаете, Госпожа…
– Сказала не тронь вазу! Это моя любимая!
– Как скажете, Госпожа…
***
Платье жало, туфли натирали, корсет давил, что аж не продохнуть, но Ксепт стойко терпела весь дискомфорт и шла через пустыню мертвых собирая на себе бесчисленные взгляды окружающих. Даже мумии, что, казалось бы, совершенно безмозглые и глаз не имеют и те переставали брести своим маршрутом, переставали мычать и оборачивались в след небесной культуристке. Выглядела шаманка по-настоящему сногсшибательно.
– Отлично выглядите, Госпожа, – подбадривал свою хозяйку Крюк, шел следом с крошечной вазой в кармане, просто так, наудачу. – У Анубиса нет ни единого шанса!
– Ещё бы, – самодовольно ухмыльнулась главная по хвори, кровожадно оскалилась, предвкушающе закатила глаза. – Через пару минут посмотрим, чего стоит вся эта его невозмутимость!
Синекожая и её подопечный шагнули в воронку портала, оказались в уже знакомом зале перед огромной толпой народа и очередью из высокопоставленных лиц. Ксепт развернулась к Анубису. Бог мертвых даже позы не менял, продолжал восседать в своем каменном троне точно монумент, непоколебимый, бесконечный, основательный. Взгляд его желтых глаз сейчас был направлен строго на шаманку, сконцентрирован и не предвещал богине ничего хорошего. В подтверждение этих её мыслей под потолком хрипела и дергалась фигура главы небесных рубежей. Оттуда же доносились жуткие свист и бульканье, капала кровь, а старый дед внизу уже подставлял вторую вазу, заботился чтобы всё это дело не запачкало атласную дорожку у трона его хмурого владыки.
Зато детишки Предательницы шли от Анубиса веселые и довольные. За последние пару лет отпрыски Саяши серьезно так вымахали и уже успели сожрать свою деспотичную мамашу, заняв её место в совете триумвирата. После того случая у Владыки мертвых и трона пучеглазой, песком разлетевшегося, бешеная рыбеха вконец обезумела и чуть было не угробила всех вокруг, начиная с собственного семейства. Но малолетние отпрыски чешуйчатой оказались не пальцем деланные и не в последнюю очередь благодаря подаркам Анубиса объяснили сбрендившей мамаше где теперь её место. Конкретно в их случае это был суп. В общем с тех пор близнецы заседают в совете, а у Владыки мертвых и детишек пучеглазой сложились вполне себе дружеские отношения. Но сколько в этом правды никто точно не знал.
– На нас смотрят, – шепнул из-за спины проклинательницы Крюк. – Анубис ждёт, Госпожа.
– Я пришла к тебе с просьбой, – хмуря брови и сложив руки на груди заявила шаманка. – Анубис, позволь заглянуть в Серединный мир, мне нужно знать, что творится в землях Помойки!
Владыка мертвых раздраженно почесал за ухом, подумал, молча разглядывая пустоту перед собой.
– Нет. Следующий.
– Ч-что?! – вытаращилась на Хозяина пирамид культуристка. – Как?! В смысле?!
Уму непостижимо, но этот упертый хрен мало того, что не реагировал на её сногсшибательные формы, так ещё и макал носом в грязь! Её, главную шаманку трёх миров гнали из пирамиды как… как… как всех остальных!
– Никуда я не пойду, ясно?! – мгновенно взбеленилась главная по хвори, недобро сузила глаза, сжала кулаки.
– Следующий, – нахмурился Владыка мертвых, смерил женщину изучающим взглядом.
Все присутствующие и особенно первые шеренги сделали дружный шаг назад. С цокотом многочисленных лап и шелестом старых бинтов нечто невидимое и тяжелое пробежало через весь тронный зал, остановилось у Ксепт за спиной. Шаманка услышала подозрительные щелчки над своей макушкой.
– Госпожа, Госпожа… – дернул свою хозяйку за рукав белоглазый.
Бледный что мел, громила без остановки крутил головой и буквально умолял синекожую одуматься. От того, что она сейчас скажет, казалось, зависит судьба этого бедолаги и её собственная. Шаманка негодующе набрала воздуха в грудь. Грозно крутанувшись на каблуках, смерив Анубиса уничижительным взглядом, проклинательница махнула рукой, тряхнула шикарными кудрями и под удивленные взгляды многотысячной толпы громко и четко скомандовала:
– Крюк, мы уходим! Юный электротехник ждёт, не будем терять драгоценное время!
Бросив через плечо дурацкие железяки и вышагивая по тронному залу точно по подиуму, Ксепт направилась строго на выход. Не оборачиваясь и не забывая как следует крутить нижними девяносто, гордо задрав нос к потолку, шаманка прошла сквозь страждущих как королева через толпу плебеев, очаровывая, влюбляя, лишая сознания. И уже у самого выхода, за секунду до того, как стройная ножка казалось вот-вот перешагнет воронку телепорта, женщину позвал взволнованный мужской голос:
– Юный электротехник, говорите… А вы когда-нибудь слышали про кофемашины?
Глава 7
Скрипели кости, трещали жилы, закоченевшее тело красноглазой возвращалось к жизни. Повинуясь воле чужой могущественной силы разум мертвого суккуба пробуждался ото сна, вспоминал себя, искал места в этом новом странном теле, таком незнакомом и непривычном. Анна открыла глаза. С трудом повелевая непослушными конечностями, суккуб умудрилась сесть, прислонилась спиной к коряге, пустым взглядом обвела пространство вокруг. В голове было пусто. Точно ржавые вагонетки старого товарняка, мысли медленно и со скрипом выстраивались одна за другой, подавались в голову поезда, строились цепью и волей заспанного машиниста набирали ход. Помойка, мусорщик, клинок в глазу, холодеющие пальцы. С каждой секундой Анна всё ярче и отчетливей вспоминала последние минуты её жизни, приходила в себя, шевелила ногами, разгоняя по охолодевшему телу загустевшую кровь. Бывший мертвец в некогда хрупкой женской оболочке возвращался к жизни.
– Что за чёрт? – осмотрела собственные руки красноглазая, пошевелила острыми когтями, провела ладонью по огрубевшей коже
Нащупав у себя во рту пару новых клыков, девушка испуганно одернула руку, схватилась за голову. Вспомнив про отломанный рог, потянулась к отростку, обнаружила на его месте совершенно новый, в баранку изогнутый. Всё больше и больше удивляясь собственному телу, испуганно ощупывая и проверяя его со всех сторон, девушка находила все новые и новые отличия между её старой и новой версиями. Эта Анна, в теле которой она проснулась, была совершенно другим существом, новым, пугающим, эволюционировавшим.
– Осторожней! – неожиданно подхватили за руку красноглазую, помогли подняться. – Ступай осторожно, сейчас тут сложно понять, что у тебя под ногами.
– Ты?! – вскинула брови Анна будто призрака увидала.
Девушка все ещё не была уверена явь это или галлюцинации. По её глубокому убеждению все вокруг и она в том числе должны быть однозначно мертвы.
– Что происходит? Где мы находимся? – округлила глаза рогатая, осмотрелась по сторонам, недоумевая.
– В Помойке, – отошёл от девушки культист, удостоверившись, что та может стоять и не падать, заспешил к своим грязным котомкам, – тебя воскресили.
– Кто? – опешила рогатая.
– Мой повелитель, – в благоговении склонил голову фанатик.
– Болотник что ли? Тот самый? Он был здесь?!
– У него много имён и обличий, – осторожно поправили девушку, – но для тебя он может быть болотником, если так удобнее. Владыка совсем не горд и не придает значения тому как его называют.
Культист порылся в вещах и пергаментах, вытащил в темноту Помойки небольшую тряпочку на нитке, поднёс красноглазой.
– Вот, надень, – протянули Анне повязку. – Глаз уже не вернуть, но не ходить же тебе вот так, простой люд пугать.
Суккуб забрала повязку, боязливо ощупала собственный глаз. На месте зрительного органа числилась пустота и только след от кривого клинка напоминал, что раньше она этой половиной хорошо видела. Тесак телохранителя-усатого знатно повредил глазницу, проткнул веко, задел кость. Девушка надела повязку. Получив из рук культиста маленькое зеркальце, с легким испугом в него заглянула. С той стороны на неё смотрел кто-то другой, бледный, одноглазый, с клыками и изогнутыми рогами. От старой Анны остались разве что общие черты. Даже рост и комплекция поменялись. Бывший суккуб знатно увеличилась в габаритах, добавила в килограммах, обзавелась упругими мышцами и крепкими хрящами. Её старая одёжка, являвшая собой корсет, спицы и обрывки платья, местами и вовсе приросли к телу. Иглы в спине, выполняющие функцию каркаса, теперь стали неотъемлемой частью тела и ощущались как своеобразные отростки. Анна могла ими даже пошевелить.
В голове мелькнула тревожная мысль, вспомнилось кое-что важное. Красноглазая лихорадочно заскребла по груди когтями, расстегнула корсет, запустила руку в декольте. Убедившись, что «глаз» никуда не делся и всё ещё при ней, суккуб облегченно выдохнула. Отпустив артефакт, вытянула из-под одежек свою кулон-подвеску, раскрыла голограмму собственных характеристик и навыков.
– «Измененный», – дрожащим голосом прочитал строчку текста суккуб. – «Ловкость, скорость и выносливость улучшены, живучесть повышена, все имеющиеся навыки усилены. Двойная прибавка характеристик за уровень».
В ужасе от прочитанного Анна рухнула на землю:
– Анубис всемогущий, за что мне это?! – взмолилась девушка в темноту небес.
– Странная ты, – осуждающе покачал головой культист. – Радоваться надо, что тебе второй шанс дали. Иди лучше скажи спасибо аватару божьему, а не истери тут. Ты его столько раз обзывала, обмануть пыталась, палкой по голове дубасила чуть не убила, а тебя все равно вернули к жизни. Одумайся пока не поздно. Один раз тебя спасли от смертельной раны в боку, второй раз оживили после убийства предателем, третьего может и не быть!
Культист похватал свои тряпки и пергаменты, упаковал за пазуху. Аккуратно ступая, выставив перед собой руки точно слепой, фанатик медленно пошёл в сторону виднеющихся у самого горизонта развалин.
– Нужно идти! Наши ждут! – позвали за собой красноглазую.
– Кто это «наши»? – хмуро переспросила рогатая. – Нету никаких «наших», я сама по себе.
Больше не разговаривая и не отвечая на вопросы девушка побрела за культистом, молча поплелась за фанатиком, разглядывая странные чудные картины их окружающие. Кусты, деревья, брошенный лагерь экзекутов – всё казалось прозрачным, сделанным из стекла, ненастоящим. На целые километры вокруг местность буквально исчезла, обратилась едва заметным силуэтом, сыграла в невидимку, спрятавшись от глаз посторонних. Даже земля под ногами, и та исчезла. Через толщу пустого пространства можно было разглядеть подземные ходы и норы огромных уродливых червей, куда-то ползущих.
Культист вывел девушку в разрушенный город, разграбленный и обескровленный эшелоном суккубата. Ни местных, ни собак, ни кошек. В городе не осталось никого и даже последнюю крысу линчеватели нашли и забрали, специально для этого дела прокопав в туннели канализаций. Анна увидела мусорщика. Одинокая фигура неподвижным истуканом замерла на окраине города. Точно гигантский гриб на тонкой ножке, мусорщик сидел у самого обрыва и неотрывно смотрел в хвост уходящего каравана. Там, впереди, далеко за болотами и скалистым полугорьем уже виднелись шпили черного замка и бушевали небеса. Яркие всполохи молний разрывали небосвод, закручивали над цитаделью гигантское торнадо и готовились извергнуть кривую разлома, единственный и последний для этого загнивающего мирка путь на другие планеты. Эшелон линчевателей спешил к разлому.
Медленно ступая, Анна прошла сквозь руины. В свете неоновой луны и отблеске холодных звёзд девушка миновала развалины, обошла молчаливый зев изрытой линчевателями канализации. Ни Игвара, ни других выживших, кому она задолжала мешок с небесными, поблизости не было – одни лишь пигмеи и кривая деревянная катапульта, которую они сооружали. Маленький гарпуномет стоял-кренился на ветру и норовил вот-вот рассыпаться, настолько неказистая и чахлая поделка выходила у крикливых чудиков. Тут же валялись несколько стальных гарпунов, лежал моток самодельной веревки и в небольшой плетеной корзинке хранилась изуродованная башка какой-то местной зубатой твари.
Анна пошла к одноглазому. Бледнолицые строители тут же побросали все свои дела и встали на защиту однорукого, воинственной кучей перегородили Анне дорогу. Только сейчас суккуб заметила, что какая-то часть пигмеев измазала себе рожи белой краской, а вторая пошила себе каждый по мешку за спину.
– Кыш-кыш, – не стала Анна пинать это воинство, распугала визжащих туземцев своими когтями.
Приблизившись к однорукому, суккуб задумалась. Может и вправду стоило сказать «спасибо», в конце концов что с ней от этого станет? Ничего. Девушка осторожно коснулась ноги неподвижного великана. Среагировал однорукий молниеносно. Невероятно худой, истощенный, с выпирающими костями и взглядом изголодавшегося животного мусорщик схватил рогатую. Стальной хваткой когтистая пятерня сомкнулась у Анны на горле, гигант встал, поднял красноглазую в воздух, шумно вдохнул запах подвернувшейся добычи. Из-под его гигантского мешка полез целый клубок кроваво-красных змей, защелкал пастью, вцепился Анне в руки и ноги, впился в неё, норовя разорвать на части. В груди у мусорщика предвкушающе зарычало, заклокотало, поселяя в душе красноглазой бездну животного страха и ужаса. Разомкнув свои жуткие челюсти, демонстрируя целый набор смертоносных пил и кольев у себя во рту, мусорщик потянул Анну в свою пасть.
– Ты сдурел?! – уже синяя от удушья, просипела рогатая. – Это же я! Очнись! Это я!
Мусорщик на секунду застыл, дернулся, багровый зрачок единственного глаза сделал плавный оборот вокруг оси. Захлопнулись жуткие челюсти, калека посмотрел на Анну слегка недоуменным, но уже вполне осмысленным взглядом. Ещё через секунду голодные спруты юркнули обратно в мешок, стальная хватка разжалась, красноглазую поставили обратно на землю. Мусорщик отошел подальше в темноту. Будто бы в извинение всё из той же темноты снова вынырнула красная каланча и бросила к ногам Анны соломенную вязанную куклу.
– Себе оставь, придурок! – хрипя и кашляя выкрикнула рогатая, запулила куклой бледнолицему прямо в лоб. – Дебил!
Прикрывая ладонью разорванный бок, рогатая проковыляла до ближайших руин, свалилась на землю. Раны затягивались, тело измененного восстанавливалось, но возвращаться обратно к мусорщику Анна больше не хотела. Ещё бы секунда промедления и её руки-ноги точно бы валялись по всей Помойке.
С окраины города зазвучали голоса Ивара и компании. Разгоряченные, воодушевленные, с оружием в руках и в доспехах небесных, отряд бородатого возвращался не один, а с добычей. Взяв на вооружение прием кровожадного болотника, новоиспеченная команда катила перед собой парочку колесованных экзекутов и одного жителя Пантеона. Все трое давно были уже мертвы, внешний вид и характер ранений говорили о смерти мучительной, а количество дырок в телах и обломки гарпуна в спине указывали на прицельное попадание из метателя. Десять к одному, что линчеватели подбили бога в полете, после завязался бой, а бородач и компания уже подоспели к его финалу, добили сражающихся и путем колесования соорудили из последних удобные к транспортировке туши. Неплохо, Анна такой ход одобряла.
– Где ядра? – первыми делом задали девушке вопрос.
Новый внешний вид рогатой, рана в боку и отсутствие усатого телохранителя Ивара вообще не интересовали. В рамках творящегося в Помойке дурдома подобные метаморфозы никого видимо уже не удивляли.
– Меня ограбили, отвали, – буркнула рогатая, отвернулась.
Настроения разговаривать не было, в боку болело, шок от недавнего воскрешения всё ещё не отпустил. Да и целом Анна будто бы потеряла интерес к жизни. Это её превращение в урода-измененного одним махом выбил у девушки почву из-под ног. Она-то мечтала блистать и покорять, жить на верхних этажах Города и служить предметом зависти и восхищения, а вместо все этого боль, смерть, уродливое преображение и бесконечная грязь вонючей Помойки.
– Отвали, – повторила суккуб, – денег не будет.
– Ничего, вычтем из твоей доли, – не особо расстроился здоровяк. – Пока тебя не было мусорщик где-то насобирал целую кучу барахла и притащил за собой. Мы тоже без дела не сидели, как видишь. Так что подходи. Сейчас начнется дележка, думаю тебе что-нибудь да останется.
Со стороны развалин донеслись треск, шум и встревоженные голоса. Прогус, единственный пернатый в компании Ивара, пугал других выживших странными повадками. С безумным взглядом, никого к себе не подпуская, пернатый оторвал ногу у одного из колесованных, ухватил ту зубами и убежал в темноту ближайшего подвала.
– Что это с ним? – без особо интереса спросила Анна.
– Да тут поди разберись, – озадаченно покачал головой Ивар. – Уже два дня так. Сначала нормальный был, как все, потом кашлять начал, чесаться. Вчера вот три плюс два посчитать не мог, а сегодня сама видишь. Какую-то жуткую хворь подцепил, наверняка местную. Не хотелось конечно, но придется пернатого кончать кабы все не заразились.
Ивар создал ледяной шар, покатал на ладони. Со словами «чудеса-а», превратил сферу в ледяную булаву, а после в здоровенный молот. Не прекращая удивляться собственным способностям, повторяя «чудеса-а-а», великан развернулся, подошёл к дверям подвала, начал спускаться. Через пару минут послышались треск, шум и звон разбитого стекла, уже без своего ледяного молота и весь в перьях здоровяк вернулся обратно. Отряхнувшись, закрыв подвал, бородач ушёл на дележку колесованного небесного и двух экзекутов, чьи тела уже начинали пилить и резать на части. В этот же момент на руинах появилась худая нескладная фигура, сопровождаемая пятого уровня обольстительницей и небесным, на богомола похожим.
Молодой, крепкий, сильный, представитель божественного города сразу повернулся в сторону сидящего в темноте мусорщика, сотворил мо̒рок. Развалины города наполнились точными копиями хитинового, мусорщик среагировал молниеносно. Однорукий прыгнул в одного небесного, не угадал, прыгнул во второго, снова не угадал. Лезвия богомола опустились на гипертрофированную шею. Возникнув за спиной бледнолицего, богомол с явным усилием перерубил это невероятное переплетение хрящей, мышц и позвоночника. Удивленно моргнув, башка мусорщика отделилась от тела, покатилась с обрыва. Тело гиганта, конвульсивно дергаясь, распласталось по земле. Обольстительница сложила губы трубочкой. Подув в сторону бородатого, нимфоманка превратила Ивара и компанию в послушных болванчиков, подчинила весь отряд силе своих феромонов.
– Хе-хе-хе, – довольно потёр руки-крюки иприт, деловито обошёл дергающееся тело мусорщика, постучал по лбу улыбающемуся бородачу, встал напротив Анны. – А я же тебе говорил!
Смерив девушку любопытным взглядом, иприт со знанием дела покачал головой:
– Измененная, значит. Поня-я-ятненько.
Рогатую подергали сначала за левое ухо, потом за правое.
– Не соображк как ты исхитрилась прятать это своё обличие, коли нету серьги, – нахмурился иприт, – но теперь хотя бы ясно как ты умудрилась сожрать моего братца. А я всё голову ломал, думал, прикидывал. Веришь-нет уже всерьез начал полагать, что это мусорщик его сожрал, ха-ха.
Псевдоинкуб довольно закружил вокруг Анны, закудахтал, забулькал, пуская слюни пузырями:
– А ты ничего такая, мне нравится. Бледная кожа, крепкие ноги, тентакли эти твои за спиной. Есть в этом какая-то изюминка.