Шок от случившегося, стоило ему поутихнуть, вернулся вновь. А причиной тому возникшие на месте черных врат призрачные фигуры не самой приятной наружности. Жуткие на вид, сплошь в черной броне, с кривыми рожам, кирками да лопатами, мертвые каменщики рыли землю. Рыли в самом центре могильника жутко подвывая и что-то нашептывая бледным псам. Последние, по виду не менее уродливые чем хозяева, нетерпеливо скулили и рычали, порывались разбежаться по округе. С каждой секундой в стане бестелесых прибывало. С рогатинами в руках, вооруженные лассо, с мистическими ружьями и гарпунами, прибывшие разбредались по округе. Бледное воинство все дальше расходилось от могильника, пристально разглядывало землю под ногами, чутко прислушивалось, зорко посматривало в темноту Помойки.

– Что теперь будет, что будет?! – тормошила Алеся за рукав красавчика рыцаря.

С неприязнью поглядывая на блондинистую дуру, вместо брюнета ответила рогатая:

– Тебя найдут и заберут под пески Анубиса.

К слову говоря. С того момента, как прогремел жуткий взрыв, троица дружно отошла подальше в темноту. Трехпалый наемник растворился зеленой кляксой, ринулся на поиски небесного гвардейца. Носатый глава тайной полиции, что удивительно, поступил аналогичным образом. Мастер темных дел, изрядно помятый, но сытый и отожранный, оклемался. Думается, каннибал с удовольствием закусил болотными кротами. Как бы там ни было, парочка кинулась на поиски заветной головы, оставив красноглазую разглядывать подозрительного мусорщика.

Сам же «болезный», как охарактеризовала его смазливая дурында, молча сидел поодаль. Остекленевшим взглядом калека таращился перед собой, когтистая пятерня заплетала соломенную фигурку. С каждой секундой поделка обзаводилась пугающими деталями. Одноглазый методично вплетал туда уродливые части тел, рисовал знаки и пиктограммы на кукле. Соломенное чучело в когтистой руке все больше напоминала безногую фигуру тощего старика, ростом с нормального человека.

– Но… но… я не хотела! А как так-то?! И вообще, это все наемник, он взорвал! – продолжала бегать дочь короля. – Не хочу к мертвецам! Брант, Брант, что делать?! Что делать?!

Наблюдая за истерящей девушкой, рыцарь-брюнет обернулся к рогатой:

– Что они там ищут? Зачем роют?

Интендант заторможено повела головой, прекратила таращиться на молчаливого сборщика артефактов:

– Откапывают монету. Под фундаментом черных врат хранится жетон-проводник, пакт договора между строителями и богом. Монета – путеводная нить, что связывает Земли отчаяния с Пантеоном. Если мертвяки не успеют её извлечь, это сделает кто-то другой. Например, суккубат.

Красноглазая кивнула в сторону могильника. Два, если не три десятка пространственных разрывов на краткий миг озарили темноту изуродованного кладбища. На влажную почву синхронно ступило целое полчище экипированных до зубов гремлинов и мерзких на вид старух. Приземистые безрогие бабки в сияющих хламидах синхронно забормотали, раскинули руки по сторонам:

– Эсʼс мартог! Эсʼс мартог! – зашептали разодетые матроны, красные нити гудящей энергии заструились между заунывно бормочущими бабками.

Бледные строители гневно взвыли, в тот же миг ринулись на пришедших. Призрачное войско каменщиков спустило псов, тишина Помойки сменилась бряцаньем железа и утробным воем. Закованные в сталь по самую морду, гремлины побежали наперерез. Две противоборствующих стороны схлестнулись между собой.

– Что они задумали?! – пуще прежнего всполошилась дочь короля, вцепилась рогатой в комбинезон. – Меня найти хотят? Отвечай!

– Матроны плетут гексаграмму, – красноглазая с явным трудом отцепила от себя белобрысую. – Как только закончат, могильник будет перенесен в тайное место.

– Мертвые каменщики не на шутку обидятся, – глянул брюнет на красноглазую.

– Жетон – уникальный реликт, – пожала Анʼна плечами. – Суккубат развяжет войну с кем угодно, лишь бы заполучить себе кладезь огромных сил. Монета станет бесконечным источником энергии для нового улья.

– Только отдавать её призраки не намерены, – закончил речь красноглазой коротко стриженый.

В центре кладбища возникла призрачная фигура с короной на голове. Под перезвон лопат и кирок, огромный мертвяк замахнулся черным крюком.

– Жалкие куски мяса! – гневно просипел коронованный.

Исполинский крюк метнули в ближайшую старуху. Безрогую бабку пробило насквозь, мгновенно притянуло к мертвецу. Булькающую кровью матрону тут же затянули в черное марево открывшегося неподалеку портала. Не теряя времени, коронованный вновь замахнулся. Безрогие ответили синхронным залпом, красные нити ударили в защитный купол мертвеца, полчище гремлинов кинулось в сторону призрачного строителя.

– Подозреваю, этот мертвяк и строил ворота, – кивнула сама себе красноглазая. – Иначе, с чего бы ему так стараться.

Суккуб повернулась к брюнету, окинула цепким взглядом красавчика:

– Тебе бы свалить отсюда, мой сладкий. Целее будешь.

Дочь короля тут же полезла в разговор:

– Брант! Мы должны отыскать лопату гробовщика! Лопату! Не слушай эту прохиндейку!

– У нас нет на это времени! – брюнет схватил Алесю за руку. – Интендант права, нужно бежать в город!

– А как же лопата? А мусорщик?! – захлопала глазами девушка. – Без мусорщика не пойду!

Дочь короля крутанулась на каблуках. Заприметив молчаливую фигуру бледного великана, побежала в темноту. Зубастый мордоворот, между тем, оставил занятия по рукоделию. Безголовая кукла сейчас покоилась в ногах сборщика артефактов, когтистая пятерня сумасшедшего орудовала над сморщенной головешкой. Мусорщик невесть откуда выудил пожеванную на вид, оторванную башку старика и теперь пытался засунуть два белесых шарика в пустые глазницы. Шары, они же чьи-то глаза, явно были не по размеру и в сморщенный котелок не лезли. Калека злился и едва заметно рычал, упорно пытался втиснуть глаза в головешку.

– С ума сошел?! – подскочила Алеся к сумасшедшему. – Ты где это взял? А ну брось!

Дочь короля полезла отбирать сморщенный черепок. Брюнет, мгновенно очутившись подле Алеси, как бы невзначай саданул по руке одноглазому. Сморщенный котелок выскользнул из когтистой лапы, головешка покатилась в темноту. В груди бледного великана злобно заклокотало, багровый зрачок скатился вниз, уставился на девушку. Зубастая морда угрожающе приоткрылась.

– Ой! – испуганно пискнула дочь короля. – Дурак! А ну пусти! Ты чего удумал?!

– Убери от неё свои лапы! – рыцарь с воссиявшим мечом ринулся на мусорщика.

– Брант! – пискнула юная особа. – Не надо!

Брюнет, словно и не слышал, широко замахнулся. Подпрыгнув неожиданно высоко для обычного человека, рыцарь со всей дури опустил меч на шею одноглазого. С лязгом и треском оружие развалилось. Удивленный, рыцарь быстро выудил из сапога клинок поменьше, вновь высоко прыгнул. Брюнет попытался всадить кинжал в единственный целый глаз сумасшедшего. Алеся тут же полетела на землю, когтистая пятерня мусорщика перехватила рыцаря в полете. Послышался хруст и треск ломаемых костей, брюнет истерично завизжал. В мгновение ока рука воителя превратилась в расплющенную кривую соломенку.

– Отпусти его, отпусти! Гад, подлец, болван!! – закричала Алеся на вязальщика игрушек, кинулась спасать рыцаря из мертвой хватки одноглазого.

– Пусти! Пусти! – мутузила девушка кулаками мусорщика по бледной ноге.

Зубастая морда удивленно повернулась в сторону Алеси, визжащего рыцаря швырнули в темноту.

– Живой, ты живой?! – кинулась следом взволнованная особа.

– Моя рука…, – сипел и булькал рыцарь, баюкал искалеченную конечность.

– В цитадели есть знахарь, он тебя вылечит! Он и не такое лечил! – запричитала девушка. – Нам нужно в черный замок!

– Нет, – забеспокоился брюнет, живо мотнул головой. – Нужно ко мне, в Подделку. Там есть все необходимое! Помоги встать!

Бросая гневные взгляды на сборщика артефактов, дочь короля помогла подняться пострадавшему. Обнимая и суетясь вокруг стонущего красавчика, рассерженная Алеся гневно крикнула в адрес зубастого:

– Вот ты как?! Я тебе помогала, заботилась о тебе, а ты!

Мусорщик на обвинения даже не отреагировал. Калека уже подобрал ускакавший котелок и наконец-то запихнул оба глаза в головешку. Оставалось присобачить её к соломенному телу, что у однорукого не получалось. Башка раз за разом отваливалась, все больше раздражая зубастого.

– Пошли с нами! – тужась от боли, позвал суккуба брюнет. – Здесь нельзя оставаться. Я всех нас выведу, знаю короткий путь!

– Сама разберусь, – фыркнула красноглазая.

– Ну и оставайся тут! С этим неблагодарным гадом! – топнула ногой дочь короля, потянула рыцаря в сторону города.

Стоило смазливой дуре отчалить, как суккуб осторожно двинула к мусорщику. Девушка нутром чуяла, сумасшедший задумал что-то провернуть с этой куклой. Вон как старается, ещё и таращится постоянно в сторону раскопанной мертвецами монеты. Врядли мордатый чудик её поймет, но упускать такой шанс нельзя.

Девушка сделала ещё один шаг к непутевому:

– Твоя кукла не сработает. Вот здесь не хватает знака «ра», а здесь «ул», – прокомментировала суккуб размалеванную поделку.

Оказавшись поближе, девушка окончательно уверилась в своих предположениях. Мордатый мастерил вуду, но знаки на кукле неверные. Все эти закорючки и палочки отдаленно похожи на письменность рейдеров, но последовательность знает только шаман. Самому вычертить орнамент не получится, а как-то перенять навыки невозможно. Следовательно, вуду не оживет. Однако, в её силах спасти ситуацию и обернуть в свою пользу. Дорисуй нужные символы и дело в шляпе. А если незаметно вписать имя, то суккуб и вовсе станет хозяином. Мордатый даже не узнает куда ушла его поделка неделю спустя. Да, коварно и несправедливо, но что поделать. Каждый вертится как может. В конце концов, она же не виновата, что умнее одноглазого?

– Руны нужно переписать, голову перевернуть и пришить, – сделала ещё один шажок суккуб. – Не видишь чтоли? У твоего дедка башка вывернута в обратную сторону!

В нескольких метрах от молчаливого истукана Анʼна на всякий случай притормозила. Выждав пару секунд, продолжила:

– Отдай мне, – глянула в багровый зрачок суккуб, – я закончу работу.

Красноглазая призывно вытянула ладошку:

– Быстро дошью, а ты отнесешь её вон туда, поближе к центру. Закопаешь где-нибудь возле монеты и через неделю получим живого вуду. Деньги пополам, согласен?

За спиной девушки утробно зарычали. Бледная гончая в черных доспехах прыгнула Анʼне на спину. Перед носом суккуба просвистел жирный червь, и без того мертвую собаку разорвало в клочья. Не успела красноглазая осмыслить, как следом за псом возникла безрогая матрона. Натужно хрипящая, бабка радостно уставилась на красноглазую.

– Интендант! – вытянулся старческий палец в сторону девушки. – Здесь интендант, хватайте её! На алтарь, живо!

Пара упитанных гремлинов шагнули Анʼне навстречу.

– Что? Нет! – девушка попыталась сбежать, но соглядатаи старухи уже схватили её.

Очевидно, в этой битве бабки проигрывали. Единственное, для чего её схватили – ритуал. Матроны решили принести собственную товарку в жертву, вызвав из ближайшего улья тварь пожирнее. Это они могли и умели. Пусть зверюгу будет сложно контролировать и без гнезда она сдохнет довольно быстро, но этого хватит, чтобы отвлечь коронованного мертвяка. Пока призрачный строитель будет расправляться с жуком, матроны успеют закончить гексаграмму.

– Тащи её к Изельде! – рявкнула бабка на прислугу. – На альтарь её, живо!

– Нет! Только не это!! – затрепыхалась в истерике интендант. – Я интендант разлома! Пустите меня, сумасшедшие!

Молчаливый калека, что в считанных метрах от Анны мастерил свою поделку, на происходящее даже не реагировал. Когтистая пятерня все ещё пыталась присобачить чужой котелок на пугало. В данный момент одноглазый додумался использовать ветку. Кривая палка уже торчала из соломенных плеч, мусорщик прицеливался оторванной головешкой.

– И этого на алтарь! – удивленно вытаращилась бабка на однорукого. – Ты глянь, какой здоровый!

– Эй вы! – махнула карга в темноту. – Живо ко мне!!

Парочка упитанных гремлинов тут же очутились подле мусорщика.

– К Изельде его, живо! – нетерпеливо махнула рукой старуха. – Только мешок вспорите, проверьте пожитки!

Подобострастно кивнув, прислужники ухватились за мусорщика. Грубо вцепившись в бледного великана, гремлины потянули. Сморщенная башка чучела в который раз отвалилась, в груди мордатого угрожающе заклокотало. Упитанный красный червь вылез из-за спины сумасшедшего, со свистом вспорол воздух. Четверка бесов бесформенными кучами мяса улетели в темноту Помойки.

– Чертовщина какая-то, – пробормотала освобожденная суккуб. – Что за червь, откуда?

– Сдохни! – не растерялась матрона, вытянула крючковатые пальцы в сторону бледного великана.

Но когтистая пятерня одноглазого уже опустилась бабке на голову. Не успела старуха сообразить, как с треском и хрустом её башку затолкали в собственное тело. Сплющенным кровавым пеньком разодетая бабка повалилась замертво. Мусорщик тут же прекратил булькать, спокойно вернулся к прежнему занятию.

«Чудовищно силен» – подумала красноглазая, встрепенулась. – «Черт, теряю время»

Сейчас она закончит поделку сумасшедшего и шустро свалит из этого бедлама. Раз мордатый не стал её убивать, то можно и понаглеть.

– Голову пришить надо, а не на ветку сажать! – прокомментировала потуги великана красноглазая. Суккуб ухватилась двумя руками за куклу, потянула. – Дай, помогу!

Анʼна не успела понять, как оказалась подвешенной. Все тот же мерзкий червь вылез из-за спины однорукого, обвился вокруг ног красноглазой, вздернул вверх тормашками. Когтистая пятерня потянулась к лицу девушки, схватила за рога. Одноглазый приблизил свою рычащую зубастую пасть, угрожающе сдавил красноглазой голову. Неожиданно для всех Анʼна потеряла над собой контроль.

– О-о, сильнее-е! – выдохнула прибалдевшая суккуб, принялась томно поглаживать себя прямо в воздухе.

Об этом её фетише знали немногие. Стоило кому-нибудь ухватить красноглазую за рога, да сжать посильнее, как девушку накрывал неконтролируемый экстаз. В те редкие дни, когда работа простаивала, а в карманах водились лишние деньги, суккуб заглядывала на площадь трех шлюх. И уже там её тайным желаниям потакали красивые мальчики, специальными клиньями, да щипцами сжимая рога и ублажая тело.

– Сожми их! Ну же! – требовательно застонала суккуб. – Сильнее!

Одноглазый мордоворот изменился в лице. Зубастая пасть резко захлопнулась, брови полезли на лоб. Даже багровый зрачок поменял цвет на кристально-голубой. Мусорщик с подозрением осмотрел стонущую в самозабвенном экстазе рогатую, пожевал своей массивной челюстью. Что-то громко треснуло, на голове Анны подозрительно полегчало, а девушка отправилась в непродолжительный полет. Промычав что-то нечленораздельное, мусорщик выбросил рогатую в ближайшие кусты.

«Ч-черт! Это что сейчас было?» – красноглазая выползла из кустов.

«Неужели я…» – суккуб пьяным взглядом уставилась на однорукого.

Сумасшедший заканчивал мастерить пугало. Теперь из плеч соломенного чучела вместо кривой ветки торчал пирсингованый рог. На него мусорщик и насадил оторванную башку. В ту же секунду кукла ожила, медленно повела руками. Приподнимая себя на сухих морщинистых руках, безногий дед пополз к центру поля затылком вперед. Выпученные разномастные глаза угрожающе полыхали в сухой головешке, вуду озлобленно бряцал челюстью и мычал.

Мусорщик развернулся в сторону поля. Подхватив ожившее чучело, прыгнул, взмыл под небеса. С оглушительным «ГРЫМ» сутулая фигура приземлилась в центре могильника. Жуткий красный хлыст в очередной раз проявился возле однорукого. Жирная тентакля со свистом вспорола воздух, всех, кто был на пути разметало кровавым фаршем по округе. Коронованный строитель лишился головы. На глазах у ошалевшего суккуба, мусорщик откусил призраку его башку. Подхватив из рук исчезающего строителя гудящую монету, калека затолкал уникальную реликвию чучелу в рот.

Сноп алого марева с оглушительным треском ударил в небеса. Вздрогнула земля, кровавым светом обагрились тучи, обернулись мерзкими языками. Темноту могильника окончательно покинул свет, уродливая кукла-вуду с мерзким скрипом и хохотом закопалась под землю. Жирные алые буквы пьяными червяками собрались в слова. Огромные строчки текста на краткий миг зависли над могильником.

Оʼд Всемогущий, 664-й легионер проклят

Вуду-лич набирает силы, хозяин чучела неотрывно следит за проклятым.

– Проклятье? Что за бред? – мотнула Анʼна рогатой головой. – У меня галлюцинации.

Девушка с прищуром уставилась в темноту, попыталась разглядеть хоть что-нибудь. Свет окончательно ушел из этих мест, погрузив могильник в непроницаемый мрак. Развалины утонули в криках, свисте и мерзком чавканье. Нечто жуткое и голодное бесновалось там, впереди, рвало в клочья призрачных строителей и безрогих матрон.

«Кранты мусорщику» – решила красноглазая.

Совсем рядом неожиданно пробежали. Анʼна уловила жалобный скулеж и шумное всхрапывание. Через пару секунд над головой пролетело, макушки коснулся поток холодного воздуха, послышалось испуганное бормотание. Вот неподалеку торопливо проковыляла матрона, злобное кряхтенье и старческую вонь ни с чем не спутаешь. Парочка гремлинов, подвывая, шустро просеменила следом. Похоже, народ уносил ноги подальше от этих мест. Красноглазая нащупала в карманах камень телепортации, сжала баснословно дорогой кругляш. Прежде чем шепнуть адрес назначения, глянула в небеса. Две ярких точки стремительно пикировали в сторону болот.

«В Помойке становится чересчур оживленно», – удивленно отметила суккуб.

Прекратив наблюдать за полетом небесных, девушка шепнула в холодный камушек:

– Подделка, заброшенный особняк!

Облом. Кругляш внезапно отказался работать, странным образом принялся дрожать. Не понимая что происходит, суккуб попыталась открыть аномалию разрыва, спрятаться от всеобъемлющей темноты в безжизненных степях разлома. Тщетно. Девушка попробовала активировать защитный купол. Фиг там. Её собственные способности напрочь отказывались работать.

«Что за чертовщина?» – вконец напуганная происходящим, суккуб быстро поднялась, развернулась.

Выставив перед собой руки, побежала. Спотыкаясь и падая, преследуемая голодным чавканьем и мерзким клокотанием, красноглазая со всех ног ломанулась из могильника. Костеря себя за нерасторопность, не в силах разглядеть, что творится в темноте под ногами, суккуб постоянно падала. Поблизости слышался свист и крики, каждую секунду кого-то хватали и утаскивали обратно к центру могильника. Через три сотни шагов, разодранный комбинезон, да ушибленные коленки, Анʼна неожиданно очутилась в городе. Кругляш заработал, выкинув девушку в теплое, сухое помещение.

Красноглазая шумно выдохнула, повалилась на деревянный пол особняка. Заброшенное поместье по обыкновению встретило её паутиной и пылью. Освещенный светом масляных ламп, полумрак обширного холла принял Анʼну в свои объятия. Не в силах отдышаться, интендант поплелась к ближайшему столу. Ухватила бутыль, жадно отпила. Легкие обожгло, алкоголь приятным жаром прокатился по организму. Восстановив дыхание, суккуб попробовала вновь открыть портал в разлом. Кривой излом аномалии осветил темноту помещения, интендант облегченно выдохнула.

С бутылкой в руках девушка прошла к ближайшему окну. Заколоченное изнутри, обрешеченной металлическими прутьями снаружи, окно скрывало вид на городские улицы. Тем не менее, суккуб отыскала прореху в деревянных жердях, глянула. Темнота. Не такая густая и всеобъемлющая как в могильнике, но тем не менее. Пугающий мрак присутствовал даже здесь, в трех часах пути от места событий. По улицам шныряли силуэты многочисленных граждан, мелькал тусклый свет факелов, народ встревожено переговаривался и куда-то спешил.

Опрокинув в себя ещё пару глотков чего-то невероятно крепкого, девушка нащупала заветный кулон на груди. Происходящее в могильнике её знатно напугало. Что случится, потеряй она свои способности? Остаться в Землях отчаяния, навсегда поселиться в Помойке? Суккуб попыталась представить себе подобную жизнь.

– К черту, к черту! – смахнула жуткие видения красноглазая.

Не выпуская бутыль из рук, Анʼна отошла от окна. Собравшись с силами, поплелась вглубь особняка. Требовалось как следует напиться, принять душ, выспаться. А затем обдумать случившееся на свежую голову. Взорванные врата, убитый гвардеец, разлетевшийся запчастями гробовщик. Какого черта? И что за красные черви вокруг сумасшедшего мусорщика, откуда такая силища в этом бледном великане? С чего она вообще взяла, что он мусорщик? Да, похож. Да, блондинка пару раз обмолвилась. Но эта белобрысая хрен от ручки не отличит. И вообще, почему способности отказались работать?

– А-а, к черту! – раздраженно мотнула рогатой головой интендант.

Суккуб прошла через пустой холл, миновала коридор, вошла в библиотеку. Неизвестно кто являлся прежним хозяином этого поместья, но коллекцию книг и ветхих летописей собрал знатную. По большей части все эти манускрипты, свитки и пухлые тома прочесть не представляется возможным. Тексты практически не поддаются переводу, скупую вязь безликих палочек и черточек можно расшифровывать годами. На небесах, конечно, уже бы разобрались. Но суккубат скорее переселится в Помойку, чем отдаст литературу в чужие руки.

Бытует мнение, что некоторые книги способны указать путь к логову бога-отступника. Мол, тысячелетия назад в Помойку свалился уникальный небесный. Бывший легионер владел специфическими умениями, знал как открыть любые из черных врат. Опасаясь, что долго не проживет, легионер оставил на бумаге подсказки где его искать, после чего исчез. Неизвестно правда все это или нет, но в суккубате хватает фанатиков, желающих разобраться в вопросе.

– Хлоп, ты как всегда на месте, – суккуб на ходу поприветствовала две желтых точки, внимательно поглядывающие на неё из темного угла библиотеки. – Всё не бросишь эту затею?

Каждый раз, когда она появлялась в этом особняке, Хлоп уже был здесь. Загадочное неосязаемое создание, что практически поселилось в этой комнате и ходит-бродит от одного темного угла к другому, слоняется по помещению, корпит в темноте библиотеки над зашифрованными текстами. Многие из суккуб считают, что это и есть бывший хозяин особняка. На самом деле бред. Пусть и не самый обыкновенный, но Хлоп все-таки лингвист. Об этом просто и понятно свидетельствует строчка текста над его головой. С того момента, как Анʼна стала интендантом разлома и впервые появилась на этой перевалочной базе, бестелесый лингвист уже был тут. Думается, реши его кто-нибудь отсюда выпнуть – в жизни не получится. Таких условий для прокачки вовек не сыщешь. Тепло, сухо, еда и алкоголь, что можно подворовать у ночующих здесь рогатых. Ещё и деньги платят. Знай себе, отписывайся в матриархат строчкой расшифрованных текстов раз в неделю да сиди себе дальше, качайся, переводи.

– Узнал чего интересного? – больше по традиции чем из реального любопытства спросила суккуб в темноту угла.

В ожидании ответа, девушка остановилась у круглого письменного стола, единственного предмета мебели в этом помещении. Ну, кроме книжных шкафов и полок, разумеется. На деревянной столешнице разбросанная, валялась литература. Пухлый томик «как соблазнить регулуса», увесистая книженция «что делать, если повстречал измененного», плотная брошюрка «как сделать шпоры из кояʼкоя» и прочее чтиво схожей тематики. Видать, когда зашифрованные летописи надоедали, Хлоп пользовал литературку попроще.

– Мы теперь в темноте, – сообщила новость суккуб молчаливым глазам, просто так, чтобы хоть с кем-нибудь поделиться.

– Могильник взорван, гробовщика размотало по всей округе, прикинь, – отпила из бутылки красноглазая.

Постояв ещё какое-то время, суккуб двинула дальше. Анʼна уже собиралась оставить лингвиста, как внезапно остановилась, обернулась к внимательным глазам. Хлоп, что было для него не свойственно, все ещё таращился на суккуба, смотрел куда-то поверх головы.

– Ты, случаем, про красных червей ничего не знаешь? – хлебнула из бутылки рогатая, посмотрела в желтые глазенки. – Огромная красная каланча, в могильнике появляется.

Лингвист прекратил таращиться на макушку суккуба, задумался. Из темного угла вылетела книжонка в яркой обложке, метко приземлилась на стол перед красноглазой.

«Суккубат и тентакли, правда или вымысел?» – прочитала девушка заголовок.

На обложке красовалась перетянутая ремнями суккуб и подбирающаяся к ней сзади тентакля. Судя по выражению лица, изображенная на обложке рогатая была совсем не против предстоящей встречи. Анʼна даже потянулась перелистнуть страницу-другую, но вовремя себя одернула.

– Нет, не эти тентакли я имела ввиду!

Решив попытать удачу во второй раз, ибо лингвист явно её недопонял, девушка спросила:

– Может, есть что-нибудь о рейдерах Помойки? Куклы-вуду, шаманы, проклятия?

Желтые глаза уверенно кивнули, на стол прилетел пухлый томик.

– Проблемы шаманизма на крайнем севере, – вслух прочитала рогатая. – Все, хватит. Я поняла.

Поколебавшись пару секунд, суккуб все-таки ухватила книжонку о тентаклях, сунула в карман.

– Даже не спрашивай! – ответила девушка по жизни молчаливому лингвисту, зашагала вглубь особняка.

Красноглазая миновала очередную запыленную комнату, поднялась этажом выше, прошла длинный коридор. По пути встретила парочку кровососов. Через незаколоченное окно упыри затащили в дом дряхлую бабку и аппетитно её поджирали. Ничего необычно, просто охрана особняка решила перекусить. Отметив сто тридцатый уровень над головами кровопийц, Анʼна вышла в очередной просторный холл.

– Где контракты, интендант? – крайне недовольно спросили из-под потолка.

Огромная толстая арахна трехсотого уровня сейчас свисала вниз головой над голограммой. Неоновое око с вертикальным зрачком парило в центре комнаты, транслировало интерактивную карту разломов. Сотни черных точек то появлялись, то исчезали, меняли свое место, загорались и тухли. Голограмма вживую показывала, как прямо сейчас её конкурентки где-то там в безжизненных пустошах зачищают червоточины, исследуют новые территории, приумножают свое богатство.

– Суккуб, ты злоупотребляешь положением, – проскрипело сверху. – Не в твоих полномочиях требовать с кандидатов головы за вступление!

– Какие ещё головы? – деланно безразлично удивилась девушка, на секунду прекратила разглядывать онлайн-голограмму.

– Не забывай про свой никчемный статус, – злобно прошипела толстая, паукообразная тетка. – Подобная привилегия тебе не доступна!

Толстая арахна, с трудом цепляясь за покрывало огромной паутины, перебралась поближе к рогатой:

– Приведи ко мне наемника с коробкой, приведи каннибала, – требовательно прошипело у Анʼны над головой. – Или я доложу о твоих выходках в матриархат!

– Докладывай, – хмыкнула рогатая, опрокинула в себя алкоголь из бутылки. – Может, хоть так я не попаду в отряд СелʼВы.

Арахну девушка недолюбливала по очевидным причинам. Паукообразная, зная о незавидном статусе красноглазой, спекулировала на её контрактах. Всякий раз, когда суккуб приносила очередной договор, жирная гадина продавала его по завышенной цене, оставляла себе разницу. Вот и сейчас толстуха наседала со сроками. Видимо, наемник с носатым уже привлекли чье-то внимание. Впрочем, девушка своих планов менять не собиралась. Сперва кандидаты раздобудут для неё головы падших, и лишь потом она скрепит договор печатью. В крайнем случае, у неё ещё неделя сроку и один контракт про запас. Если припрет, или кандидаты внезапно подохнут, у неё будет пару дней выставить на торги ещё кого-нибудь. А там уже и поход в червоточину. С наемником или без него, ей все равно не жить. Так чего теперь суетиться?

– Займись своим делом, регистратор, – фыркнула суккуб толстой паукообразной. – Без тебя разберусь как быть!

– Это ты зря, это зря! – разозленно прошипела толстуха, уползла в темноту под потолок. – Теперь жди проблем!

Суккуб ещё немного постояла, рассматривая интерактивную карту тройного мира. Пески анубиса, земли отчаяния кольцом вокруг пустыни, клочки пустошей и Пантеон над обеими мирами. Понаблюдав за червоточинами, да проверив свой статус в общем рейтинге, суккуб двинула дальше. Нырнув под стрельчатую арку очередного коридора, красноглазая зашагала к развилке. Остановившись в небольшом зале, покрутила головой. Что хранят в себе боковые коридоры – загадка почище библиотеки с её манускриптами. Анʼна как-то попыталась их исследовать, вооружившись факелом ушла в темноту. Через двадцать минут путешествия что есть мочи припустила назад. Бежала так, будто шестой сектор полным составом дышал в спину. Трудно сказать, что за ужас обуял её в тот момент, но про вторую попытку Анʼна больше не помышляла.

До сих пор кто-нибудь из рогатых уходит исследовать коридоры. Чаще всего это происходит в подпитом состоянии после очередной драки. Потасовки среди суккубов дело не редкое, и причина всегда в красивом самце-инкубе, что нет-нет да заглянет на огонек. С чистокровными самцами в суккубате напряженка, все инкубы на пересчет. Инфантильные и напыщенные, они пользуются своим исключительным меньшинством, вертят рогатыми как хотят. Отсюда и многочисленные склоки, да распри между рогатыми товарками. Утехи на стороне, как это многие практикуют, считается делом плебейским. Впрочем, как и отсутствие денег.

Смахнув мысли не по делу, Анʼна миновала развилку, зашагала вперед. Особняк с его загадками остался позади, красноглазая вышла в новые, отстроенные специально для рогатых, помещения. По обыкновению, здесь обитают разного рода личности, с кем так или иначе ведут дела в суккубате. Однако, сегодня залы и коридоры, казалось, вымерли. Возможно, не в последнюю очередь благодаря предстоящему рейду СелʼВы и уже разлетевшейся по округе новости о взорванном могильнике.

– Вот и прекрасно, – выдохнула суккуб, поплелась в сторону душевых.

За третьим или четвертым поворотом взгляд уперся в бордовую жилетку, черную шерсть и крючковатые зубы. Перекатываясь с пятки на носок, сложив за спиной свои маленькие ручки, в одной из комнат стоял Мрак. Поглядывая в прорехи заколоченного окна, мохнатый о чем-то размышлял. Наличие этого мутного типа здесь, в Помойке, означало только одно – этот мирок ждут неприятности. К бабке не ходи, скоро тут все пойдет к черту. Стараясь не отсвечивать, суккуб отошла за угол, остановилась.

«Интересно, где эта «корсетница»? – Анʼна со скрипом в зубах вспомнила неотъемлемую спутницу мохнатого. – «Любительница выпячивать свои сиськи!»