С его пальцем она вновь отошла от кровати и встала перед ней. Разблокировав телефон, она стала вводить номер, но телефонная книга уже знала, чей это номер: "Женя, сантехник".
– Сантехник? – усмехнулась Лиза. – И часто вы прочищаете трубы?
– Конченная сука, шлюха драная, ебососина, тебе нужно в дурке лечиться!
– Почти, я там работаю, – она вновь усмехнулась, – нужно, наверное, позвонить этому Жене, но ты, конечно же, будешь молчать.
Она прошла к шкафу, достала оттуда кляп из секс-шопа и тряпку.
– Всё очень просто, милый, – говорила она, сжимая его челюсти, чтобы он открыл рот, – я не могу позволить, чтобы ты закричал в ненужный момент.
Ловко она засунула ему в рот ткань. Так глубоко, что Дмитрию показалось, что он может задохнуться. Чтобы не умереть от удушья, он стал активнее сопротивляться, пытаясь при этом не тревожить ногу. Но Лиза была сильнее, и она не была ранена, поэтому быстро засунула ему в зубы шарик и застегнула замочек.
– Зря ты дёргаешься, лишь мешаешь мне, а ведь Женя ждёт звонка, – она улыбалась.
Нажав вызов, она приложила телефон к уху, и стала слушать гудки. Но резко на том конце послышался мягкий женский голос:
– Дим, глубокая ночь! Ты охренел?
– Здравствуй, Женя сантехник, – Лиза улыбалась, – я жена Дмитрия.
– Послушайте…
Но Лиза сбросила.
– Вот он твой секретик, – Лиза подмигнула Дмитрию, – очень интересно. Наверное, у каждого есть свои секреты! Хочешь узнать мой?
Дмитрий молчал, глядя на неё и чувствуя недостаток кислорода.
– Всё очень просто, я обожаю работы Ван Гога! Он вообще потрясающий художник! А все в этой комнате словно срисованы с картины "Крик". Есть ещё одна небольшая особенность, однажды Ван Гогу очень захотелось творить, а кисти не было. Именно тогда он… Ну же, Дмитрий, все это знают! Что же он сделал?
Мужчина попытался промычать ответ, и Лиза залилась хохотом.
– Молодец! Рада, что ты не сдаёшься, хоть я и не поняла, что ты там промычал. А с Ван Гогом всё просто.
Она вновь подошла к изголовью кровати и посмотрела прямо в лицо мужчине. В этот же момент острая боль пронзила его голову, холодный метал коснулся кожи, а кровь хлынула на подушку. В скромных, аккуратных пальцах она держала мочку уха. Всю в крови и мягкую как кусочек жира.
Она смотрела на мочку, пока мужчина дёргался и орал, а потом вдруг кинула её. С чмоком она упала на пол, а затем Лиза всё же вытащила у мужчины кляп.
– Так неинтересно, они у тебя слишком маленькие! Вот у прошлого мужчины были такие крупные уши!
– Блять, да отпусти ты меня уже! Что я тебе сделал? Я ведь не сделал тебе ничего плохого!
– Ты сделал плохо большому количеству женщин, милый, – серьёзно ответила Лиза, – и меня хотел сделать следующей.
– Я думал, что мы просто хорошо проведём время, думал, ты не будешь против, ко всему ты мне очень понравилась!
– Конечно, я знаю, – Лиза села на край кровати. – Ты просто хотел меня трахнуть! Я не совсем трезвая, а ты – не совсем верный. Два счастья сошлись! Но только ты не знал, что за подобное может ждать расплата.
– Это была бы просто интрижка, я бы утром вернулся к жене, – мужчина плакал.
– Ну ты и сукин сын! Обсосок! И ты бы целовал жену губами, которыми лизал бы мою пизду? Ты бы гладил детей по головкам теми же руками, пальцами которых теребил мой клитор? Ты бы после всего этого говорил бы своей семье, что ты любишь их? А?
– Я их и так люблю, – в слезах проговорил мужчина.
– Я их и так люблю, – сморщившись наподобие мужчины, она передразнила его, а потом продолжила серьёзно, – нет, мой красавчик, ты никого не любишь кроме себя! Тебе плевать на ту боль, которую ты можешь причинить своей семье! Твой хуй управляет тобой, а не ты им. И знаешь, милый, я в силах тебе помочь!
Кровь хлынула фонтаном, столь сильное было кровотечение. А мужчина орал, дёргался, извивался и, казалось, в первую очередь, он переживал не физическую боль, а боль от расставания со своим членом.
– Правда, боль фантастическая! – Лиза улыбнулась. – А какое кровотечение! Как думаешь, насколько тебя хватит? Могу поспорить, ты никогда не мог даже предположить, что умрёшь, потому что тебе отрежут хуй.
Но он её не слышал. Он орал. Его лицо покраснело, на шее выступили вены, а слезы застилали глаза, но несмотря на это, он видел свой член, валяющийся на полу.
– Я прошу тебя, я умоляю тебя, спаси меня, не дай мне умереть!
– А зачем тебе жить? – спросила Лиза. – Что было смыслом твоей жизни? Твои секретики? Ради них жить глупо и бесполезно, а к чему-то наивысшему ты не стремишься.
Она потянулась к нему и вытащила из бедра ножницы, из-за чего кровотечение усилилось, а мужчина вновь заорал, запрокинув голову.
– Сука! Мразь! Ебанная шлюха!
– Ты бы знал, как часто я это слышу, – спокойно ему ответила Лиза, – но неужели ты хочешь, чтобы именно это было твоими последними словами?
– Я не хочу умирать, – он плакал.
– Знаю, милый, знаю. Все хотят жить. Жизнь – это наивысший дар, ценить который мы начинаем лишь перед лицом смерти. И, боюсь, мой драгоценный, твоё время вышло. Но все имеют право на последнюю волю, твоей будет последнее слово. У меня всё ещё есть твой палец, скажи мне, что сообщить твоим жене и детям.