Лабиринты душ. Сборник стихотворений + сказки

«Мы устаём от этой вечной беготни…»

 
Мы устаём от этой вечной беготни,
Чтоб переделать все дела внутри системы.
Мы устаём, что мы заведомо одни,
Ведь это личное – и наши же проблемы.
 
 
Мы устаём, что доверяем и храним.
И от того, что этот «воз» всё там же ныне.
Насколько выше мы себя не возомним,
Мы устаём ходить кругами по пустыне.
 
 
И впереди мани́т оазис красотой,
Но не мираж ли в этой выверенной неге?
Мы устаём в своей погоне за мечтой,
И от себя в своём стремительном побеге.
 

*В гневе*

 
Гнев тяжело увести в рассуждения,
Сложно порой его чем-то завешивать.
Ты поддаешься потоку смятения
Там, где не стоит эмоции смешивать.
 
 
Что-то сгорает от этого пламени,
Носишься с этим, ругаясь торжественно.
Как предводитель без войска и знамени,
Всех ненавидишь, и это естественно.
 
 
Словно картинка не хочет быть целою.
Словно теряются пазлы намеренно.
Скоро и вовсе она станет белою,
Старые краски теряя уверенно.
 
 
Сложно смириться с таким состоянием,
С этим отчаяньем и раздражением.
Зеркало также не чтит пониманием —
Смотрит со злостью твоим отражением.
 

*После бури*

 
Когда огонь внутри становится холодным,
Когда эмоции и чувства замирают,
Тогда твой вдох уже всё более свободным
Идёт по корпусу. И линии стирают
 
 
На той исчерканной картине. Балюстрады
Своей массивностью не давят так на тело,
Да и на душу, и казалось бы, все рады,
Что ты в себя приходишь чаще то и дело.
 
 
Но в этом облике так много от печали,
И от смирения пред тем, что мы не в силах
Преодолеть. И теплота незримой шали
На плечи ляжет. А в небесных ли светилах
 
 
Всё это дело? Или просто так совпало?
Здесь очень сложно провести все параллели.
Но не хотелось бы, чтоб это вас пугало.
В душе у каждого присутствуют метели.
 
 
И тёплый вечер с дуновением ветерка,
Палящий зной, что так изводит, и туманы,
И мы не знаем ничего наверняка.
Лишь то, что так порой затягивает раны.
 

«Что же нужно усталой душе?..»

 
Что же нужно усталой душе?
Для кого-то ответ и не сложен —
Иномарка с своём в гараже,
И когда ты богат и ухожен.
 
 
Кто-то скажет: тепло и уют,
И объятия, что успокоят.
Люди разные песни поют,
Люди сами все разного стоят.
 
 
Что же нужно усталой душе?
Есть ли средство, чтоб всем подходило?
Или это обман и клише?
Может общество нас отравило?
 
 
Предоставило список заслуг,
За которые надобно биться.
Только надо ли это, мой друг?
Каждый сам предпочёл отравиться.
 

*Сплавы*

 
Демонов опасаются.
Видите, в чем все дело?
Что-то всегда мешается.
Душу свою и тело
 
 
Словно мозаику выстроят,
Спрятав свои порочности.
Долго ли образ выстоит?
Видит ли кто неточности?
 
 
Тем же, кто дал принятие
Демонам, в целом личности,
Тем не дают объятия,
Только ярлык циничности.
 
 
Но человек не книжица,
Чтоб вырывать листочками.
Кисть постоянно движется,
Пишет тире и точками.
 
 
Коды внутри меняются.
Что-то – неуправляемо.
Если понять стараются —
Может и быть читаемо.
 
 
Пусть и давно забытые
Жизни этапы – главами,
Светом и тьмой прошитые.
Души красивы сплавами.
 

«Иногда ты просто на пределе…»

 
Иногда ты просто на пределе.
Есть ли где-то спрятанный ресурс?
Ты не знаешь есть ли в этом теле
Сил ещё, чтоб дальше в этот курс.
 
 
Хочется заботы и объятий.
Так банально, странно и смешно.
Нам бы часть из тех мероприятий,
Что собрать нас призваны в одно.
 
 
Стресс ломает многие барьеры.
Может счастье любит дураков?
Ты не знаешь где пределы веры,
Где ключи от сломанных замков.
 
 
В коридорах памяти шагая,
На стена́х картин не узнаёшь.
Что-то нас ломает, помогая.
Всё в порядке. Пересоберёшь.
 

«Когда слова опять горчат на языке…»

 
Когда слова опять горчат на языке,
Когда так хочется отправиться из дома,
И где-то там бродить и видеть вдалеке
То эфемерное, что было так искомо.
 
 
Напиться силой бы из горного ручья,
И слиться с ветром, что неистово бушует.
И закричать с обрыва: «вот он! вот он я!
Я тот, кто вместе со стихиями танцует!»
 
 
На мне броня подобно каменной скале.
Во мне огонь, что ветер только раздувает,
А я стою ногами твердо на земле,
И древо жизни рядом тут произрастает.
 
 
Мне по плечу теперь сражения и бой,
Я фору дам любому воину и магу.
…Но я сижу и лишь смотрю перед собой.
И собираю всё упорство и отвагу.
 

«Как будто мне новокаина…»

 
Как будто мне новокаина
Вкололи медленно в висок.
Я как бездушная машина.
Какой-то техники кусок.
 
 
Взаимодействий код активен,
Ведёт меня автопилот.
Ведь разум тоже не всесилен,
Когда его наотмашь бьёт.
 
 
И даже выглядеть прилично
Ты можешь внешне. Всё окей.
Быть может, так эгоистично,
Но просто «выдыхай и бей»,
 
 
Когда эмоции вернутся,
Когда барьеры все сорвёт.
Кто не сломался – будет гнуться.
Приходит каждого черёд.
 

*Не ждите*

 
Не отправляйте в ожидание что важно.
Мы все откладываем что-то «на потом».
Порой бывает «неуверенно» и «страшно»,
Ну а со временем мы сами за борто́м.
 
 
Всё это важное становится ненужным,
Неактуальным, или просто вышел срок…
Не оставляйте «на потом», а то бездушным,
Пустым и маленьким то станет. Не пророк
 
 
Я далеко, и никого не осуждаю.
Но если что-то ярким пламенем горит,
То воплощайте это в жизнь. Теперь я знаю —
Не бесконечен этот призрачный лимит.
 

«Мне давно не снятся черти…»

 
Мне давно не снятся черти.
Страхи больше наяву,
Где вопросы жизни-смерти
И зачем вообще живу.
 
 
Подсознание кошмары
Как из жизни выдаёт.
И кидаюсь я пожары
Потушить где повезёт.
 
 
Просыпаюсь снова плача.
Снова выдох, снова вдох.
Но пока со мной удача,
Мир вокруг не так уж плох.
 
 
Раздавал бы кто уменья —
Я б, наверно, попросил,
Может быть, чуть-чуть терпенья
И ещё немного сил.
 

«Быть может, безумцы не чувствуют боли…»

 
Быть может, безумцы не чувствуют боли
И надо, наверно, сойти бы с ума,
Неверный пароль на забытой консоли
Набрать много раз, чтоб настала зима,
 
 
Чтоб иней покрыл провода, что искрятся,
От новых пожаров спасая нутро.
И ты перестанешь чего-то бояться,
Нейтральными станут и зло, и добро.
 
 
Лишь тени эмоций, скользнувшие было
На этом спокойном лице, пропадут.
И время внутри постепенно застыло.
Но ты не уходишь, ты все ещё тут.
 
 
Ты слышишь дожди, щебетание пташек,
Ты видишь рассветы, но сам опустел.
И нет от эмоций по коже мурашек.
И ты выдыхаешь – ты так и хотел.
 

«И выворачивает душу наизнанку…»

 
И выворачивает душу наизнанку.
И от бессилия внутри скребут коты.
И по-хорошему поставить надо планку,
Чтобы очерчивать границы пустоты.
 
 
Меня периодами просто не хватает.
И оптимизма, и настроя на успех.
И бесполезно сердце ритмы отбивает,
И механизм поизносился. Я из тех,
 
 
Кто принимает ситуации и планы,
Что у судьбы на нас расписаны давно.
И я с аптечкой перевязываю раны,
Себе, другим ли – мне порою все равно.
 
 
Как с энергетиками силы занимаю,
Не ощущая сколько требует затрат.
С ментальным так же. Я порою побеждаю,
Но отдаёт потом бессилием откат.
 

*Улыбка*

 
Не хожу больше с «каменной рожей»,
Моя маска обличье сменила.
Стала мягче и больше похожей
На такую, что больше хранила
 
 
Теплоты. Улыбаясь порою,
Много проще идти среди судей.
Это даже не станет игрою,
Чередою актёров и студий.
 
 
Это частью сольется в итоге
С изначальным. И станет светлее.
Вот с улыбкой стоишь на пороге.
Вот – идёшь по любимой аллее.
 
 
Снег налип на пальто, на ресницы,
Ты смеёшься (а что остаётся?)
И пускай их таких единицы,
Тех, кто тоже тебе улыбнётся.
 

«Каждый борется сам…»

 
Каждый борется сам.
И своим небесам
Он молитвы возносит степенно.
 
 
Но вокруг часто ложь.
Где же силы возьмёшь,
Чтоб не лгать хоть себе откровенно?
 
 
Ты уже на нуле.
И стоит на столе
Чашка кофе, что тоже остыла.
 
 
Ты же пальцем стучишь
И о чём-то молчишь.
И во взгляде эмоции смыло.
 
 
И часы на стене
На твоей же волне
Отбивают секунды спокойно.
 
 
В голове лишь туман.
Ты засунул в чулан
Все те мысли, что делали больно.
 

«Что за тоска и пустые тревоги?..»

 
Что за тоска и пустые тревоги?
Вроде свобода – так в чём же беда?
Словно упущено что-то в дороге,
Что же оно – не поймёшь никогда.
 
 
Снова качели и снова печали.
Вроде недавно ты видел подъём.
Может быть осень? Того обмельчали,
Сдулись совсем, потеряли объём
 
 
Все те приятные мелкие штуки,
Что избавляли от боли и снов
(Тех, что приходят в период разлуки,
Словно скучаешь). Одной из основ
 
 
Было всегда вдохновение ветром,
Что ощущаешь и страх, и восторг.
Нынче же сталь обращается фетром,
Что унесёт через тернии в морг.
 
 
Страшно летать, если больше потоком
Ты управлять… Не достоин? Не смог?
Сделать лежанку за каменным блоком,
Тихо себе развести костерок.
 
 
Взять одеяло и парочку книжек.
Многим такое вполне помогло.
Где бы ещё раздобыть мне дровишек,
Чтоб не замёрзнуть, чтоб было тепло.
 

«Я устал и сражаться, и злиться…»

 
Я устал и сражаться, и злиться.
Я, наверно, устал от себя.
И куда-нибудь бы провалиться,
О каких-то утратах скорбя.
 
 
Капли бьют за окном подоконник.
Отчего же так сложно уснуть?
Может, реже заглядывать в сонник,
Чтобы дольше тебе протянуть?
 
 
Отзываются горькой усмешкой
Эти мысли, что тянут внутри.
Не хотел быть обычно пешкой
Так ведь нет и доски – посмотри.
 
 
И чего же тебе не живётся?
Наконец-то желанный покой.
…Только где-то за ребрами бьётся
Это глупое сердце с тоской.
 

*Принятие*

 
Я спокойно приму всё, что будет и есть,
И стальное гнездо буду вить.
Потому что порой приключается жесть,
А себя надо как-то хранить.
 
 
Я спокойно приму всё, что просит обид,
Всё, что душит дыхания такт,
Всё, что где-то внутри о своём говорит.
Я приму это просто как факт.
 
 
Я живой, и конечно, не будет легко,
Это просто всё лишь на словах.
Как стреляешь по цели, но всё «в молоко»,
Так и в мыслях своих и делах.
 
 
Непонятки всегда у «слепых» и «глухих»,
Здесь и в целом не нужно решать.
Надо просто принять и себя, и других,
Чтобы вновь было легче дышать.
 

«Жизнь – это рельсы и шпалы…»

 
Жизнь – это рельсы и шпалы.
То ты степенно бредёшь,
То ты в вагон запоздалый
Прыгнешь, коль не упадёшь.
 
 
Или на станции тихо
Песни поешь о своём.
Или несёт тебя лихо
С кем-то куда-то вдвоём.
 
 
Или сидишь у перрона,
Что-то мучительно ждёшь.
Может, пустого вагона,
Может, на голову дождь.
 
 
Или кого провожаешь,
В сердце храня адреса.
Внутренне запоминаешь
Лица и их голоса.
 
 
Надо порою так мало —
Лишь на развилке свернуть.
Жизнь – это рельсы и шпалы.
Нам подлиннее бы путь.
 

#AL_сказки

 

Пень

Жил был пень с глазами. Все над ним смеялись. «Посмотрите, пень с глазами!», «какой нелепый пень!». А пень молчал и только глаза на всех выпучивал. Не любил он спорить и что-то кому-то доказывать.

Как-то пришли разбойники в лес клад припрятывать. А пень сидел себе тихо да подсматривал. А потом ночью выкопался, да вместе с кладом и ушёл, куда глаза глядят. Больше его никто не видел.

Уголёк

Жил был уголёк (в огромном пакете таких же угольков для растопки печи). Только не хотел он отправляться в печь как все. Он мечтал рисовать.

«Мы существуем, чтоб поддерживать огонь. Зачем тебе рисовать? Ты же все равно испишешься» – говорили другие угольки. Но тот уголёк был упрям и однажды выпрыгнул-таки на бетонный пол. Он нарисовал ёлку, такую же, как на мешках с углем. Больше он в жизни ничего и не видел, а потому нарисовал, что смог.

Ёлка вышла кривая и неказистая, а утром кочегары стёрли её подошвами своих сапог. Но все это было уже неважно. Пока уголёк рисовал свою ёлку, он был по-настоящему счастлив.

Зонт

Жил был зонт. А жил и был он, собственно, у человека, который много путешествовал. Зонт объехал с ним много городов и всегда служил верой и правдой. В тот памятный день они вернулись из очередной поездки и пересекали здание аэропорта. Было так многолюдно, что им еле удалось протиснуться к выходу. На улице шёл дождь. Едва раскрыв зонт, путешественник обнаружил, что в толпе он обо что-то его зацепил и теперь посредине красовалась дыра. Прореха была не так уж велика, и ее прекрасно удалось заклеить наклейкой, что лепят на чемоданы в багажном отделении. Вот и пригодилась. До дома было рукой подать, а потому наклейка выдержала. Уже дома зонт был раскрыт и убран сушиться в чулан. В следующую поездку его не взяли. Вокруг было непривычно тихо и темно. Неизвестно, сколько времени прошло, может, день, а может и целый месяц. Но вот хлопнула входная дверь, и в доме загорелся свет. Зонт был, наконец, извлечен из своей темницы. Он думал, что его просто забыли выбросить, и теперь несут на свалку. Но этого не произошло. Путешественник лишь заботливо разгладил края зонта и приклеил к нему новую наклейку. «Ты столько времени хранил меня от непогоды. Теперь ты будешь хранить мои воспоминания».