Настоящее чувство

Глава 3

За неделю Олеся ощутила все тонкости работы дояркой. Она вставала раньше всех и пешком шла на ферму. Дорога занимала у неё пол часа в одну сторону. После утренней дойки и выгона коров на выпас, она чистила загон и заканчивала работу к девяти часам. Затем возвращалась домой, а к четырём часам вечера вновь шла в коровник.

Хотя казалось, что день был свободен, но приходя домой после утренней дойки, снова ложилась спать. Потом помогала маме по дому или работала в огороде. После вечернего похода на ферму, домой она уже приходила в седьмом часу. Олеся не знала, что больше отнимало у неё силы – сама работа или хождение туда-сюда.

Из девчат она больше всего подружилась с Верой. Та всегда была готова помочь с коровами. А ещё у неё было прекрасное чувство юмора и самоирония. Но иногда Олесе казалось, что за веселостью Вера старается скрыть печаль. Однажды, возвращаясь с работы, она поделилась, что переживает из-за того, что у неё нет любимого человека, а ведь ей уже 28 лет. Все подруги давно замуж повыходили, а она всё одна. Дома мать тоже пилит, что ей замуж пора, а она всё в девках ходит. И ведь парни были, которым она нравилась, хоть и не так много, но все они оказались не по душе. А кто ей нравился, тому она не нравилась. Олеся утешала, что так всегда бывает, даже классики об этом писали. Вера переживала, что скоро совсем никому нравится не будет, годы-то летят.

Каждый день на ферме Олеся встречала Сергея. Он казался ей очень серьезным, даже суровым. Заходя в коровник, сухо здоровался с девчатами и лишь с Еленой Ивановной мог перекинуться парой слов. К счастью, на работу он приходил, когда девчата заканчивали чистить загоны, а уходил сразу после их вечернего прихода. Олеся не могла себе это объяснить, но когда Золотов входил в коровник, то она становилась напряжённой, как струна. Она даже старалась не высовываться из загона, чтобы он не заметил её. Больше всего она боялась встретится с ним взглядом. Вдруг он подумает, что она «вяжется» к нему. А ещё, Олеся постоянно чувствовала перед ним вину. Так на неё подействовала его несчастная история и теперь она косвенно тоже виновата в его беде, как принадлежащая к женскому роду. В присутствии этого человека ей было очень не комфортно. Но, к своему удивлению, она заметила, что девчата с интересом смотрят на него. Как только он появляется в дверях, некоторые становятся более весёлыми, шумными, начинают поправлять косынки. Даже разговаривают громче. Правда, как казалось Олесе, Золотов не особо на это обращал внимания. Возможно, он даже не понимал, что только в его присутствии они себя так ведут.

За время работы Олеся успела по лучше узнать Елену Ивановну и проникнуться к ней уважением. Хотя она была строгой женщиной, но справедливой. Чувство ответственности за коровник и работниц заставляло её быть серьёзной. Но, в тоже время, заметив, что кому-то нужна помощь или кто-то не справляется с работой, она тут же приходила на выручку. В большей мере это была её заслуга, что не смотря на трудную работу, в коровнике царила здоровая атмосфера.

Выходные дни Олеся ждала с нетерпением. Во-первых, она могла выспаться, во-вторых, они шли в гости, а в-третьих, ей не нужно было никуда бежать. В субботу утром, понимая, что дочь хочет выспаться, Тоня не стала её будить. Иван с Артёмом работали в огороде.

Около десяти часов проснулась Олеся. Тоня налила чай и поставила хлеб с маслом на стол. На плите варились яйца.

Склонившись над столом и облокотившись на руки, она внимательно разглядывала дочь.

– Тяжёлая тебе работа досталась, – грустно заметила она.

– Почему ты так решила? – не поняла Олеся.

– Ты раньше так долго не спала. Ох, не нравится мне, что ты дояркой работаешь, ещё и в такую даль бегаешь. И что это отец так гордится? Лучше бы пожалел тебя. Если тебе невмоготу, ты скажи.

Хотя Олеся тоже не мечтала о такой работе, но жаловаться ей и в голову не приходило.

– Трудновато конечно, но я почти втянулась. Мы ведь сюда помогать приехали, потерпеть можно. Осенью по профессии пойду работать.

– А что если осенью та медсестра не захочет уходить?

– Но ведь Василий Семёныч пообещал. Я ему верю.

На лице Тони пробежала тень недоверия.

– Ладно. Поживём, увидим.

В обед Тоня поставила тесто и пока оно поднималось, Олеся испекла сладкий пирог с яблоком и смородиновым вареньем. К вечеру всё было готово. Тоня одела своё лучшее праздничное платье. Было заметно, как она волновалась перед выходом. Олеся с отцом хоть и оделись в парадно-выходную одежду, но были абсолютно спокойны. Артем же одел праздничную рубашку и брюки от костюма. В шесть часов они стояли на пороге председательского дома.

– Здравствуйте, гости дорогие! – и хозяин дома пожал всем руки. Рядом стояла его жена.

– Анфиса, – представилась она.

– Иван.

– Тоня, – ответили они.

Артём с Олесей стояли за родителями. Иван представил хозяйке детей. Закончив церемонию знакомства, Василий Семеныч проводил гостей в зал. В центре комнаты стоял большой накрытый стол, за которым сидел ещё один гость. К своему разочарованию Олеся увидела Сергея. Он тут же встал со своего места и Василий Семеныч представил его гостям. Он обменялся рукопожатиями с Иваном и Артёмом, Тоне кивнул головой, а на Олесю даже не посмотрел. В это время из кухни пришла Ася. Она одарила всех улыбкой со словами приветствия.

Все расселись за столом. Артём тут же уселся с Асей, рядом с ним Тоня. Во главе стола сел хозяин, а напротив него Иван. Слева от мужа расположилась Анфиса, а с ней Сергей. Рядом с ним осталось одно свободное место. Именно это место пришлось занять Олесе. Как только она опустилась на стул, Сергей тут же отодвинулся подальше. Даже не смотря на него, она ощущала его неприязнь к себе. Настроение пропало. Она с укором посмотрела на брата, сидевшего рядом с Асей. А ведь она могла там сесть. Но, ничего не подозревавший Артем не обращал на неё внимания, всецело поглощённый своей соседкой.

Сергей тоже был не рад такому раскладу. Когда председатель пригласил его в гости, то сначала он решил не ходить, но дед Терентий сказал, что было бы не вежливо отказываться без уважительной причины. Послушавшись старика, Сергей согласился, а теперь ещё больше жалел, что пришёл. Её близость заставляла его нервничать, а это ещё больше раздражало. Он давно для себя решил, что больше ни одна девушка не сможет иметь над ним власть. А сейчас он сидит и думает о ней.

Началось застолье. Стол был достаточно большим, отчего приходилось просить соседей подать блюда. Олесе пришлось довольствоваться ближними яствами. Только когда отец, сидевший во главе стола или мать, расположившаяся напротив, просили для себя что-нибудь подать, Олеся тут же пользовалась этим случаем. Просить Сергея она не хотела.

За столом велась оживлённая беседа. Председатель расхваливал свой колхоз, Анфиса, всё больше обращаясь к Тоне, рассказывала, когда в магазин привозят хлеб и продукты, по каким дням приезжает рынок. Иван вспоминал смешные случаи из жизни. Даже Сергей участвовал в разговоре. Но стоило Олесе заговорить, как он демонстративно делал скучающий вид и просил ему что-нибудь подать со стола, тем самым перебивая её.

От чуткого взгляда Тони не ускользнуло странное поведение молодого человека. Она несколько раз всматривалась в него, пытаясь понять, что с ним не так. Материнское сердце быстро подсказало, что дело в её дочери. Она заметила, с каким пренебрежением он относился к Олесе, а та сидела как на иголках. Тоня только не могла понять, почему её дочь так раздражает его?

После ужина, как это обычно бывает, затянули песню. К своему неудовольствию, Сергей услышал красивый девичий голос. Даже слишком красивый. Как же ему хотелось найти в ней какие-нибудь недостатки, тогда он смог бы меньше волноваться в её присутствии. Исполнив десяток песен, хозяину дома пришла мысль, а не потанцевать ли им? Они недавно купили новые пластинки. Артём тут же пригласил Асю. Председатель подхватил свою жену, а Иван Тоню. Само собой разумеющимся было, что Сергей должен был пригласить Олесю. Но вместо этого молодой человек резко встал из-за стола и подойдя к окну, уставился на улицу. Олеся осталась одиноко сидеть за столом. Никогда в жизни она не чувствовала себя так неловко. Ею не только пренебрегали, но и для всех присутствующих это было очевидно.

Василий Семёныч шепнул жене, что надо что-то делать. Теперь он понимал, это была не очень удачная идея, пригласить Сергея в гости. Он думал, раз агроном теперь живет в доме Золотова, то он обязан его пригласить. К тому же Сергей был бы хорошей компанией Артёму. Но он ни как не мог ожидать, что Артём себе в компанию выберет Асю. Об этом он ещё поговорит с дочерью.

В итоге посовещавшись, председатель оставил жену и пригласил Олесю потанцевать. Анфиса же пригласила Сергея.

– Спасибо, Анфиса Васильевна. Что-то не хочется мне сегодня танцевать.

Та, по-доброму, посмотрела на него.

– Ну хорошо. Тогда пойду со стола приберу.

– Давай-те я вам помогу, – обрадовался он возможности себя занять.

Натанцевавшись, гости поблагодарили хозяев за гостеприимство и разошлись по домам.

Идя по дороге, Тоня подхватила дочь под руку.

– Олеся, мне показалось или этот парень к тебе плохо относится?

Олеся очень удивилась материнскому вопросу.

– С чего ты это взяла?

– Я всё видела. Он и слова тебе не давал сказать. Сидел мрачнее тучи. Вон, и танцевать тебя не пригласил.

Олеся задумалась, как всё объяснить маме.

– А ты знаешь, что мы в его доме живём?

– Что?! – удивилась та. – Как это?

– Он его для жены построил, а она бросила его и уехала к другому. Он и отдал дом в колхоз. Мне Ася сказала, что после этого он девчат не жалует. Думаю, его неприязнь направлена не лично ко мне, а вообще, ко всем девчатам.

Теперь задумалась Тоня.

– Нет, – покачала она головой, – с Асей он себя так не вёл. Конечно не любезничал, но спокойно разговаривал.

Меньше всего Олесе хотелось о нём думать.

– Да ну его! Мне с ним в одном доме не жить. Пусть относится ко мне как хочет. Тоню всё равно не устраивало такое положение дел. Её особенно задевало, когда кто-то плохо относился к её детям. Нет, никогда он не будет гостем в их доме.

Глава 4

На очередной рабочей неделе Олесю очень беспокоила пятница. У девчат был заведён график, по-которому одна из доярок приходила раньше всех и наполняла поилки. Так у других была возможность поспать чуточку дольше.

Накануне вечером Елена Ивановна напомнила девушке.

– Олеся, завтра твоя очередь дать воды коровам. Как пользоваться насосом ты уже знаешь. Только ненадёжный он. Если вдруг сломается, придётся в ручную воду носить с колонки. Ты лучше по-раньше приди, чтобы не торопиться.

Олеся внимательно слушала. Она уже была полноправным членом коллектива. Так же её радовало, что больше не нужно было сломя голову бежать на работу. Когда отец узнал, как далеко ей приходится ходить, то купил велосипед, сказав, что и в будущем пригодится, сможет к пациентам ездить.

Несмотря на раннее утро, солнце уже встало. Олеся с удовольствием крутила педали, подставляя лицо лучам солнца. Подъезжая к ферме, она увидела странную картину. Возле коровника стоял Сергей, склонившись над столом и что-то отпиливающий. Никогда раньше он так рано не приходил на работу. Олеся расстроилась, что теперь всё утро придется терпеть его присутствие. И что ему не спится в такую рань?

Спешившись с велосипеда, она приставила его к стене. Проходя мимо плотника сухо произнесла: «Здравствуй» и вошла в здание. Он лишь чуть повернул голову в её сторону.

Олеся надела рабочий фартук, подошла к насосу и включила его, но… ничего не произошло.

– Только не это! – она наклонилась к нему и осмотрела, хотя совершенно ничего в этом не понимала.

Затем вновь выключила и включила. Результат был тот же.

– Сломался, как специально! – чуть не плача, досадовала она. – Теперь придётся вручную таскать!

Олеся схватила два ведра, стоявшие у входа и отправилась на колонку. Ей очень хотелось успеть до прихода остальных девчат дать коровам воду. Хотя колонка находилась в метрах пятнадцати от коровника, через несколько ходок она почувствовала, как спина задеревенела, а руки онемели. Стараясь не обращать внимания на усталость, она хотела как можно быстрее закончить работу, пока не пришли остальные.

Сергею сегодня пришлось ни свет ни заря пойти на работу. В два часа дня шёл автобус в город. Он спросил разрешения у председателя прийти рано и отработать до часу, чтобы успеть на транспорт.

Занимаясь досками, он заметил, как Олеся торопится, нося воду. Глупая, так она ещё больше выдохнется. Достав очередную доску, Сергей принялся рулеткой отмерять нужный размер. Олеся, с полными ведрами воды пролетела мимо него. И тут он услышал жуткий грохот. Подняв голову, перед ним предстало страшное зрелище. Запнувшись за настил из досок, девушка плашмя лежала на полу, а вокруг валялись два ведра и растекались лужи воды.

Он тут же подскочил к ней и ловко подхватив под руки, поставил на ноги, прислонив к стене. По лицу девушки потекли ручейки воды.

– Жива?! – с тревогой осматривал он её.

Левая рука и обе ноги были содраны в кровь. Весь перед фартука был в грязи. Он вновь заглянул в её лицо. «Сейчас заплачет» – пронеслось в голове. Она смотрела на него не видящим взором. Сергей, как заколдованный, смотрел в её большие голубые глаза. Её лицо было так близко, что он мог рассмотреть его в мельчайших подробностях. Хотя вид у неё был жалкий, но он почему-то вновь отметил про себя, что она очень красивая.

Всё произошло так быстро, что Олеся с трудом приходила в себя. В одно мгновение она потеряла равновесие и земля закружилась перед глазами, как тут же она уже снова стояла на ногах. Вдруг, она почувствовала сильную боль в коленях и руке. Она и в самом деле хотела заплакать, как в мыслях пронеслись лекции об инфекциях при ранах. Ей нужно срочно их обработать!

– Я в порядке,– наконец произнесла она.

Сергей заметил, как поменялось её лицо. Оно вдруг стало выражать крайнюю озабоченность. Он чуть отступил. Олеся, прихрамывая, направилась к аптечке. Она достала из неё марлю и вышла из коровника. На колонке она промыла раны. Вернувшись, села на стоявшую возле стены лавочку и принялась обрабатывать ссадины.

Сергей посмотрел на валявшиеся рядом вёдра. Он поднял их и пошёл на колонку. Набрав воды, вернулся в коровник и вылил в поилку. Олеся была крайне удивлена его поступку. Хотя она делала вид, что не замечает его, но краем глаза следила за каждым его движением. К тому моменту, как она закончила лечение, он уже раз пять сходил туда-обратно. Когда Сергей вновь пришёл с полными вёдрами воды и вылил их, Олеся подошла к нему.

– Давай, я сама, – и потянулась к вёдрам.

Он тут же одернул их на себя.

– Ещё чего! Того и гляди убьёшься, – и вышел из коровника.

Олеся ещё больше удивилась. Но стоять без дела ей было не удобно. В дальнем углу она нашла ещё одно ведро и вместе с ним отправилась к колонке. Сергей, с полными ведрами воды, шёл ей на встречу. Он было хотел что-то сказать, как Олеся опередив его, подняла ведро перед собой, показывая, что у неё оно только одно:

– Я буду осторожна.

Окинув её недовольным взглядом, молча прошагал мимо.

Елена Иванова с Галей и Любой уже подходили к ферме, как увидели Сергея, выходящего из коровника с вёдрами. На колонке он набрал воду и проследовал внутрь. От этой картины все трое остолбенели. Тут вышла с одним ведром новенькая.

Первой не выдержала Люба:

– Никогда такого не было! – возмущалась она.

– Никому из нас он в жизни не помогал! – вторила ей Галя. – А новенькой даже воду носит!

Наконец, пришла в себя и Елена Ивановна.

– Ладно вам, работать пошли, – напомнила она дояркам, хотя на самом деле была удивлена не меньше остальных. Слишком хорошо все они знали Золотова и его неприязнь к девчатам.

Галю с Любой душила ревность. Они столько раз старались понравиться Сергею, а он ноль внимания. И что он в этой приезжей нашёл?

– Что, опять насос сломался? – расстроилась Елена Ивановна.

– Как видите.

Тут она заметила ободранные ноги, лейкопластырь на коленях и грязь на фартуке.

– Ты что, разбилась? – встревожилась она. Елена всегда переживала, когда кто-то на работе получал травму. – Тебе срочно нужно к врачу!

– Ну что вы, Елена Ивановна.

– Нет-нет, к врачу. А вдруг заразу занесёшь?

– Вы что, забыли, я же сама медсестра, – успокаивала её Олеся. – Уж раны-то знаю как обрабатывать.

Елена Ивановна нахмурила брови, будто сомневалась в её словах.

– Ладно. Но, если вдруг почувствуешь себя плохо, сразу домой.

Олеся кивнула головой в знак согласия.

Обозрев жалкий вид новенькой и узнав о её падении, Галя с Любой немного успокоились. Просто Сергей пожалел её.Закончив работу, Олеся вышла из коровника и остановилась возле плотника. Он распиливал доску.

– Я хотела поблагодарить тебя за помощь, – сказала она, смотря себе под ноги.

– Пожалуйста, – ответил он равнодушно и принялся ещё усерднее пилить.

С чувством выполненного долга, Олеся взяла велосипед и усевшись на него, покатила по дороге. Сергей оторвался от доски и взглядом проводил её, пока она не скрылась из виду.

Когда все девчата ушли, он, к настилу коровника приделал небольшой спуск из досок, чтобы никто больше не мог об него споткнуться.

При виде дочери Тоня ахнула!

– Ты что, с велосипеда упала? Ой-ей-ей! И локоть расшибла. А ноги-то все ободранные!

Олесе, при мысли, что она могла упасть с велосипеда, стало смешно.

– Нет, вы посмотрите, она ещё смеётся! Я ведь отцу говорила, что больно высокий велосипед купил, убиться можно.

– Да не с велика я упала, – убеждала её Олеся. – В коровнике об порог запнулась. Как специально, насос сегодня сломался. Пришлось самой вёдра носить. Поторопилась и вот результат.

Тоня недовольно качала головой.

– Хотя отец гордится тобой, но я считаю, что тяжёлая тебе досталась работа. По-скорее бы тебя в больницу перевели.

Пока мать собирала на стол, Олеся отмывалась в бане. Заодно постирала фартук и платье.

– Кстати, знаешь кто мне помог воды натаскать в поилки? – откусывая хлеб, спросила Олеся у матери.

– Кто? – машинально произнесла Тоня, убирая кипящий чайник с печи.

– Сергей.

– Какой Сергей? – больше от удивления спросила она, хотя и так поняла о ком идёт речь.

– Тот, что у Телегиных был. Он тебе ещё не понравился.

– Должно же в нём быть что-то хорошее… – вдруг, она задумалась – А он что там делал?

Олеся совсем забыла, что не рассказывала, что он коровник ремонтирует.

– Так он у нас плотником работает, коровник досками обшивает. Мы, вправду, его почти не видим. Он приходит, когда мы уже домой идём, а уходит перед вечерней дойкой. Только сегодня, как специально, с раннего утра там был. Видел мой позор, как я растянулась на полу, ещё и ведро с водой на себя опрокинула.

– Бедная ты моя! Хорошо хоть сегодня пятница, за выходные раны успеют поджить.

Вернувшись вечером на работу, Олеся, как и остальные доярки, с удивлением обнаружили пологий спуск приделанный ко входу.

– Теперь никто здесь не споткнётся! – довольно заметила Елена Ивановна. – Молодец Сергей!

Только он уже не слышал хвалу в свой адрес, так как трясся в автобусе. До города ещё целый час езды оставался. Как же ему не хотелось ехать. Каждый раз это была сплошная нервотрепка. Ведь именно в городе теперь живет Лариса. А что, если он её там случайно встретит? Её предательство, развод, дались ему слишком тяжело.

Сестра отца жила в городе и сегодня собирала всю родню. Родители ещё утром уехали. Он может и отказался бы от поездки, да деду лекарства по рецепту нужно купить, а они только в городе продаются. Жалко старика, мучается болями, так хоть ему легче будет.

При встрече с родней Сергей видел, как они жалеют его. При нём стараются не затрагивать больную тему, а за спиной шепчутся. Относятся к нему, как к инвалиду. Тетя Света, как бы между прочим всё повторяет, что время лечит, а сама на него многозначительно косится. А если кто-то невзначай вспомнит Ларису, так родители страшно глаза пучат, намекая, что это запретная тема.

А самое противное, что они всё время рассказывают ему про каких-то знакомых мадам, преимущественно незамужних. Мол работает с тетей Светой хорошая девушка, красивая, работящая и не замужем. Или у дяди Олега, у друга, дочь есть, в институте отучилась. Умная очень.

Хотя они пока ограничивались только рассказами, но в глубине души он чувствовал, настанет время, когда приедет он к ним в гости, а там сидит какая-нибудь Даша или Маша. И почему они понять не могут, что своим поведением только раздражают его?

Вдруг, перед его глазами предстала картина, как Олеся чуть не убилась. Где-то он даже восхитился её силой духа. Она так сильно упала, казалось он слышал, как её коленки ударились о пол. У него самого они аж заныли. И при этом ни одной слезинки или жалобы. В голове пронеслась мысль, что Лариса бы подняла плач и причитала, как ей больно. А он старался бы её утешить. Сергей тут же замотал головой, как бы отгоняя непрошеную мысль.

До этого дня в Олесе его раздражала именно её красота. А сегодня, когда он увидел её в жалком виде, раздражение сменилось, нет, не призрением или насмешкой, а восхищением. Восхищением её мужеством и терпением.