Цветы на мостовой. Роман

Миссис Томсон охнула, услышав о похищении племянницы, а Барнет и его подручные коротко переглянулись и побежали в направлении, указанном мальчиком. Миновав главную аллею парка, они очутились на улице, по-воскресному шумной и заполненной гуляющими. Понятно, похитителей и след простыл – да где их было найти, в такой толпе! Джереми оглядывался в растерянности, но экипаж, в котором увезли Мэри, как сквозь землю провалился.

Очевидно, его неприкаянный вид привлек внимание полицейского, поинтересовавшегося, не случилось ли чего.

Даже мысли не возникло у Джереми о том, чтобы прибегнуть к помощи закона: он не сомневался, что это дело рук Морстена. Только этот тип способен похитить беззащитную беременную женщину, и кто знает, что угрожает бедняжке.

И тем не менее вмешательство полиции может усугубить печальное положение Мэри, заставив похитителей пойти на крайние шаги. Барнет коротко успокоил полицейского, заявив, что он всего лишь плохо ориентируется в этом районе, а сам незаметно сделал знак своим подручным вернуться обратно.

Взглянув на расстроенное лицо зятя, миссис Томсон молча заплакала. Так получилось, что пикник, начавшийся как праздник, закончился печалью и слезами. Дома, немного успокоившись, она спросила Джереми, сообщил ли он в полицию о случившемся.

– Я не могу это сделать. Простите, миссис Томсон, – ответил он, помедлив.

– Почему? – спросила она.

– А вы не догадываетесь?

Их взгляды встретились, и миссис Томсон смогла прочитать в них все, о чем они раньше никогда не говорили, о том, что ей казалось подозрительным и неправдоподобным и на что она закрывала глаза.

– Догадываюсь, – сказала она задумчиво. – Я не хотела в это верить…

Домоправительница припомнила и поздние возвращения среди ночи, и подозрительных личностей, похожих на «клерков», как воробей на павлина. А пистолет, обнаруженный ею во время уборки в ящике комода?

– Мистер Барнет, вы не тот, за кого себя выдаете, – заявила она. – Возможно, это ваши настоящие имя и фамилия, но суть не в этом. Вы не клерк и не служите в конторе в Сити. Вероятно, вы занимаетесь чем-то криминальным, а все эти годы лгали мне.

– Миссис Томсон, я не мог признаться вам… Особенно после того как увидел Мэри.

– Вот, вот, бедная девочка из-за вас попала в беду, из-за вас и вашей любви. О я, старая ворона, как это я раньше не сообразила!

Тетушка Томсон была безутешна. Она как-то сразу позабыла о том, что в свое время не уставала нахваливать Джереми и, можно сказать, способствовала браку племянницы. Теперь зять представлялся ей чудовищем. Правда, у этого чудовища имелись деньги, а в нашем меркантильном мире многое зависит от них.

Миссис Томсон вытерла слезы и задумалась.

– Полагаю, мистер Барнет, вы уже что-то предприняли для поисков моей племянницы? – спросила она, поджав губы сердечком. Это должно было означать крайнюю степень раздражения.

Джереми не обратил внимания на тетушкину мимику, однако довольно поспешно принялся уверять ее в том, что его люди ищут Мэри, а вмешательство полиции может осложнить поиски.

Слова зятя вернули ее к действительности. Она задумалась о том, что предпринять после сегодняшнего открытия, как ей вести себя с зятем. Снова закрыть глаза на то, что муж ее племянницы связан с криминалом? Порвать с ним? Прогнать его? Нарушить привычный жизненный уклад? А вдруг эти так называемые клерки будут ей мстить?

Бедная миссис Томсон глубоко вздохнула и призвала на помощь сюжеты когда-то прочитанных ею романов.

Глава 29

Миссис Томсон застыла, глядя в одну точку, как будто увидела там насекомое. Джереми было знакомо это состояние «сна на ходу», в которое периодически впадала домоправительница.

Обыкновенно оно возникало после прочтения очередного романа, словно мир грез и приключений не отпускал ее в действительность. Он покашлял в кулак, чтобы обратить на себя внимание, и тетушка очнулась.

– Я знаю, что заставило вас вести двойную жизнь, – объявила она. – Вам нечего стыдиться, друг мой, судьба иногда так жестока.

«О чем это она?» – подумал Джереми и попытался протестовать – не потому, что подверг сомнению утверждение о жестокости судьбы. Он боялся высокоморальных поучений своей домоправительницы, но, к удивлению, она повернула разговор в сторону его оправдания.

– Вы, несомненно, джентльмен, мистер Барнет, но выросли в простой семье. А почему?

– Действительно, почему? – вдруг заинтересовался Барнет.

– А потому, что кто-то занял ваше место в богатом доме, – заключила миссис Томсон и победно взглянула на зятя.

– Как это? – не понял он, попутно вспоминая, какие книги она брала в библиотеке в последнее время. – Вы хотите сказать, что меня похитили, когда я был ребенком?

Ничего удивительного, что Джереми подумал в первую очередь о подобном развитии сюжета, ведь почти в каждом бульварном романе младенцев похищали, меняли, и лишь по прошествии пары десятков лет похищенный каким-то чудом возвращался в свою среду, где провидение готовило ему встречу с семьей и в награду за мытарства – титул и богатство.

– Вас не похитили, вас подменили, – возвестила тетушка Томсон таким тоном, словно она была свидетельницей этого события. – Допустим, гувернантка подменила благородного ребенка на своего, чтобы обеспечить своему титул.

– Или цыгане, – включился в игру Джереми.

– Так это были цыгане! – воскликнула Томсон. – Видите, вы уже начинаете вспоминать…

– От вас ничего невозможно скрыть. Вы очень проницательны, миссис Томсон, – согласился Барнет.

– Ну, рассказывайте, рассказывайте, – потребовала она. – Я хочу знать, что было дальше.

Казалось, придуманная история жизни мистера Барнета интересовала ее сильнее, чем судьба похищенной племянницы.

К сожалению, Джереми ничего не приходило в голову, ведь он не увлекался бульварными романами.

– Э-э-э, я хочу проверить вашу интуицию, дорогая миссис Томсон, поэтому предоставляю вам возможность для рассказа, – вывернулся он.

Домоправительница задумалась ровно на секунду.

– Тайну вашего происхождения открыла ваша няня, когда вы стали взрослым.

– Няня?

– Ну, гувернантка, какая разница?

– Но откуда взялась няня, если меня увели цыгане? – заметил Джереми. – Может, это приемные родители?

– Цыгане? Нет! – горячо возразила несогласная с таким поворотом рассказчица. – Именно няня. Она вас обожала. Она узнала вас на улице. Она привела вас к настоящим родителям, но…

– Они даже не взглянули на меня. Да и кто заподозрит в цыганенке аристократа? – перебил Джереми. Кажется, сюжет начал его увлекать.

Он не стал обращать ее внимание на нестыковку: как могла его узнать няня, если он был похищен младенцем? Разумнее было пропустить это место и двигаться дальше, поэтому он солидно добавил:

– Скоро они умерли.

– Родители? Ах да! – сообразила она. – А этот наглец, занявший ваше место, не счел нужным с вами объясниться.

Какой наглец, откуда он взялся – неизвестно, а у Барнета не хватало фантазии для возражений, и он просто развел руками.

Миссис Томсон восприняла этот жест как одобрение и продолжила:

– Вы попытались вернуть себе состояние и положение в обществе, однако самозванец подкупил даже закон.

– Вернее, его служителей.

Джереми умирал от любопытства, куда заведет бурная фантазия его домоправительницу. А любительница чтива добавила:

– И тогда вы стали действовать как благородный разбойник.

– Как Робин Гуд? – уточнил Барнет

– Именно! Вы стали грабить богатых…

– Чтобы помогать бедным, – устало закончил «Робин Гуд».

Концы с концами не сходились в рассказе тетушки Томсон. Она же, не замечая этого, продолжила:

– Да, чтобы помогать бедным. И однажды вы ограбили этого самозванца.

– Почему «ограбил»? Я всего лишь вернул свое, принадлежащее мне по праву рождения, – возмутился Джереми.

Кажется, он начал верить фантазиям своей кухарки. Та немного смутилась:

– Ну, я просто неудачно выразилась. Конечно, вы вернули свое, а этот тип прознал и в отместку похитил нашу дорогую Мэри.

И миссис Томсон снова залилась слезами.

Глава 30

Неожиданно в дверь постучали. Барнет и домоправительница переглянулись, и оба бросились открывать, втайне желая увидеть на пороге живую и невредимую Мэри.

«Или хотя бы весть о ней», – подумал более реалистичный Джереми.

Миссис Томсон дрожащими от волнения руками отворила замок, но вместо племянницы увидела незнакомого мальчика.

Тот протянул ей небольшой конверт и убежал, не дожидаясь чаевых и оставив обоих без объяснений.

Джереми взял конверт и осмотрел его. Обратного адреса не было, а получателем значился мистер Барнет.

– Это не ее почерк, – заявила тетушка Томсон, заглядывая сбоку. – Читайте же скорее, наверняка за Мэри попросят выкуп.

Не хочется повторяться, но руки Джереми тоже дрожали от волнения, пока он разворачивал вложенный в конверт лист бумаги.

– А, миссис Томсон, скорее! Бросайте все, бежим ловить кэб! – закричал он, ознакомившись с письмом.

– Что-то с Мэри? – спросила тетушка, в тревоге прижимая руки к лицу.

– Написано, что она в кондитерской напротив Британского музея.

– Живая? – ахнула тетушка.

– А как вы думаете, Томсон? Конечно, живая, если она нас ждет.

Миссис Томсон схватила сумочку и шляпу и уже повернулась к двери, а потом снова уставилась на зятя.

– Что такое? – спросил Джереми, прочитав на ее лице недоумение.

– А в письме есть что-нибудь относительно выкупа?

В письме ничего подобного не было, о чем Барнет ей с готовностью сообщил.

– Тогда непонятно, – сказала тетушка, выходя на улицу.

– Непонятно, – повторил Барнет, запирая дверь.

Они заметили Мэри, одиноко стоящую возле забора, окружающего территорию Британского музея. Джереми остановил кэб и побежал ей навстречу, пока тетушка Томсон расплачивалась и торговалась с возницей. Она предполагала вернуться домой на этом же экипаже и требовала скидку, но возница оказался упрямым и, хотя других пассажиров в обозримом времени и пространстве не наблюдалось, стоял на своей цене. Впрочем, он готов был и уступить, но уж больно интересно разворачивался спор с этой дамой.

Джереми подбежал к плачущей Мэри и заключил ее в объятья. Если бы в этот момент здесь очутились его подчиненные, то, можно с уверенностью сказать, они незамедлительно выбрали бы другого главаря. Подумать только – глаза босса увлажнились!

– Мэри, дорогая Мэри, кто это сделал? – шептал он, не выпуская ее из кольца рук. – Кто? Я посчитаюсь с ним! Я отомщу ему за каждую твою слезинку, дорогая…

– Джереми, Джереми, – повторяла Мэри, не переставая плакать.

– Все позади, дорогая, я с тобой. Идем домой. Миссис Томсон тоже здесь. Она приехала со мной.

Утешения не помогали, Мэри продолжала рыдать и не двигалась с места.

– Дорогая, ну пойдем же! Простить себе не могу, что упустил момент, когда ты исчезла. Не плачь, я больше не допущу чего-либо подобного.

Внезапно его осенило.

– Мэри, любимая, они что-то сделали с тобой! – воскликнул он, повернув ее к себе и вглядываясь в залитое слезами лицо.

Она энергично запротестовала и наконец выдавила из себя:

– Никто мне ничего не сделал…

Повисло молчание; Джереми недоумевал: похищение казалось ему бессмысленным. Причина молчания Мэри была иной – она только собиралась с мыслями, чтобы кое-что прояснить, без чего дальнейшая совместная жизнь с мужем не представлялась возможной.

– Зачем ты мне лгал, Джереми? – неожиданно спросила она. – Ведь ты мне лгал?

– Мэри, я готов за тебя жизнь отдать, а ты говоришь, что я лгу?! Идем в кэб, дома выясним все. – Он уже стал проявлять признаки нетерпения, и бедная заплаканная Мэри кивнула и пошла в сторону экипажа. Она справедливо рассудила, что не стоит скандалить на улице. Кроме всего прочего, их семейные тайны не должны стать достоянием чужих ушей.

Мэри сердечно обняла тетушку Томсон, довольную тем, что ей все-таки удалось добиться скидки, и уселась рядом с ней, почти не обращая внимания на мужа.

Джереми недоумевал: кто настроил против него Мэри? Скорее всего, это интриги проклятого Морстена, а тот может насочинять не хуже тетушки Томсон.

И лишь дома все разъяснилось…

Глава 31

– Он сказал, что его зовут Морстен, – заявила Мэри по прибытии домой.

Миссис Томсон побежала на кухню, а супруги выясняли отношения в гостиной. Мэри уже не плакала, но взгляд ее сухих глаз стал напряженным и недоверчивым. Барнет, как каждый мужчина, терпеть не мог женских слез, но сейчас предпочел бы выслушивать всхлипывания и рыдания, чем оправдываться неизвестно в чем.

– И что тебе наговорил этот подлец?

– Он сказал, что ты бандит, Джереми, а я – жена бандита. Получается, наш ребенок – бандитское отродье? Он сказал, что тебе подчиняются бандиты и воры со всего Кэмдена. Это правда, Джереми?

Мэри с надеждой посмотрела на него, и у Барнета появился шанс солгать ей, успокоить, сказать, что Морстен – его злейший враг и его словам нет веры. Возможно, именно такого ответа ждала бедняжка, но неожиданно для самого себя он признался:

– Это… правда.

И опустил голову. Мэри продолжала вглядываться в лицо мужа и шепнула еле слышно:

– Почему ты так обошелся со мной, Джереми? Если бы я только знала заранее…

– Ты не связала бы свою судьбу со мной. Что ж, это предсказуемо, но… честно.

– Джереми, как ты можешь… Я любила тебя, думая, что ты честный человек. Ты мне казался добрым, необыкновенным. Ты был добр ко мне, тетушка восхищалась тобой, а Майкл? Не каждый может взять себе сироту. А ты взял! Наш милый мальчик пропал бы на улице, если бы не ты. И что же? Выходит, твои поступки неискренни и ты притворялся все это время?

– Но почему неискренни? Что ты придумываешь? – Он попытался ее обнять, но Мэри отстранилась:

– Нет, Джереми, Морстен рассказал мне, как ты и твои так называемые клерки грабили и шантажировали, – это так противно…

– Мэри, но ты же никогда не спрашивала меня, откуда в доме деньги. Что изменилось сейчас? Ты поверила Морстену?

– Поверила. И в связи с этим заявляю, что я ухожу от тебя, Джереми. Я не могу оставаться под одной крышей с бандитом. И не позволю называть нашего ребенка бандитским отродьем.

Барнет пристально посмотрел на жену: она выглядела серьезной как никогда.

– Ах, вот в чем дело – миссис Барнет брезгуют! А куда вы собираетесь уйти от меня? У вас есть деньги? Дом? Квартира? Или, может быть, вернетесь туда, откуда приехали? Нет, моя милая, я не позволю вам покинуть этот дом по одной простой причине – я за вас отвечаю.

Он произнес это, едва сдерживая ярость и недоумевая. Казалось, он делал все, чтобы Мэри была счастлива, чтобы она ни в чем не нуждалась. И что же? Пустые слова Морстена значат для нее больше, чем все старания Барнета.

Кажется, он произнес это вслух. Мэри покачала головой и сказала:

– Это не пустые слова. А насчет стараний – старается честный труженик прокормить семью, а ты…

Она смахнула слезу и повернулась к двери. Джереми в отчаянии схватил ее за рукав и прижал к себе.

– Не уходи, Мэри, не уходи, – повторял он, чувствуя ее сопротивление. – Нет, дорогая, никуда ты не денешься. Я не дам тебе по молодости лет наделать глупостей. Ты беспокоишься о своей совести и совсем не думаешь о ребенке.

Он сразу не понял, что произошло. Мэри вдруг перестала сопротивляться. Ее тело обмякло, и она повисла на руках мужа. Встревоженный Джереми взглянул в лицо любимой – оно было бледным, а над верхней губой сверкали капельки пота.

– Мэри!!! – воскликнул он в отчаянье.

– Джереми, я умираю… Больно… – прошептала она и потеряла сознание.

Глава 32

Через три часа все было кончено: Мэри родила дочь, о чем доктор с радостью возвестил домашним.

Малышка скулила и зевала беззубым ртом, лежа на руках у матери. Растроганный Джереми заглянул к ней в комнату, за ним, несмотря на протесты доктора, протиснулся Майкл.

Мэри лежала на кровати с высоким подголовьем и тяжело дышала. В лице у нее не было ни кровинки, а влажные волосы прилипли ко лбу. Она пошевелила рукой, словно хотела позвать мужа, но рука упала бессильно. Джереми подхватил завернутую в полотенце малышку и, оглядев ее со всех сторон, с чувством произнес:

– Красавица!

Майкл, стоящий у него за спиной, не согласился с ним:

– Да ты что, босс! Разве она красавица? Лысая, кривоногая. Смотреть не на что.

Новорожденная сучила ножками и складывала маленькие кулачки, не подозревая об оценке, данной юным Майклом. А мальчик пробубнил вдобавок:

– Найдется ли дурак, который на ней женится.

– Но-но-но, – запротестовал Барнет. – Много ты понимаешь… Это будет самая прекрасная, самая счастливая девочка на свете. Моя маленькая принцесса не будет ни в чем нуждаться, и женится на ней лорд, а не такой охламон, как ты.

– Больно надо, – фыркнул Майкл.

– Отдам в самую лучшую школу, каникулы в Брайтоне…

– Джереми, это дорого.

– Лучшие учителя, няня, гувернантка…

– А миссис Томсон? Разве она не справится?

– Не уверен.

Барнет хотел еще что-то добавить, но слова замерли у него на языке при виде домоправительницы. Она неслышно подошла откуда-то сбоку и, несомненно, слышала реплику Джереми.

– Дайте мне ребенка, мистер Барнет, – попросила она, сжав губы в ниточку. – Я все-таки ей не чужая.

Глава 33

Радость оказалась непродолжительной: доктор обратил внимание на неестественную бледность Мэри и попросил всех, кроме миссис Томсон, удалиться. А через час бедняжка скончалась от сильного кровотечения, не успев как следует налюбоваться на новорожденную.

Отчаяние, охватившее Джереми, было неописуемым: такого удара судьбы он не ожидал!

Мэри, нежный ангел, ушла и оставила его навсегда. Он вспомнил их последний разговор, тяжелый для обоих, и ясно осознал, что Мэри так и не простила его, а он ничего не успел ей объяснить и сказать, как сильно он ее любит! Он даже не поблагодарил ее за дочь! Джереми застонал от досады на себя: вместо того чтобы обнять и поцеловать жену, он был поглощен созерцанием малышки. Он мечтал о будущем, строил планы и не заметил, что Мэри покидает его.

– Господи, за что? – терзался Джереми муками совести. – Если ты хотел наказать меня за мою неправедную жизнь, то почему пострадала моя единственная любовь? Почему ты приговорил нас к вечной разлуке без надежды вновь встретиться? Зачем я должен оставаться в этом мире без нее и влачить жалкое существование?

Очевидно, он сказал это вслух, потому что громкие рыдания тетушки Томсон и тихое поскуливание Майкла вдруг прервались и домоправительница произнесла с укоризной:

– Стыдись, Джереми, ты не можешь думать о смерти – у тебя же дочь!

Она никогда не называла его по имени, но сейчас, в минуту общего горя, это было уместно. Более того, миссис Томсон взяла ладони Барнета в свои и заглянула ему в глаза.

– У тебя дочь, – повторила она. – Ты будешь о ней заботиться, ведь это частичка нашей дорогой Мэри.

Миссис Томсон, потрясенная кончиной юной племянницы, не потеряла способность ясно мыслить. Жаль несчастную, тем более тетушка присутствовала при ее последних минутах, но жизнь есть жизнь, и новорожденной необходимо внимание, а иначе она уйдет вслед за матерью.

– Вы правы, миссис Томсон. Малышка лишилась матери, но не лишилась отца, она не почувствует себя обделенной родительской любовью. Я буду любить ее за двоих, – заявил Барнет, вытирая слезы.

– А я в свою очередь, если мистер Барнет не против, буду растить ее как свою внучку. Милая Мэри была мне родной племянницей, значит, ее дочь приходится внучатой племянницей, не так ли? – Миссис Томсон вопросительно посмотрела на Барнета, и он согласно кивнул головой.

Они скрепили свое согласие рукопожатием, и миссис Томсон заговорила с доктором, задержавшимся для выписки свидетельства, о возможности нанять кормилицу и няню. Один из подручных Барнета, все это время отиравшийся возле дома, был послан в похоронную контору.

Джереми сидел на диване в гостиной не в силах подняться. Какие-то люди заходили в дом, выражали сочувствие, чем-то занимались – он был настолько погружен в свое горе, что отвечал невпопад, а то и вовсе не слышал никого.

Скоро все стихло; тело увезли, и дом опустел. Только миссис Томсон вполголоса давала наставления нанятой кормилице.

Внезапный толчок в бок заставил его очнуться. Разумеется, это Майкл вернул босса к действительности. Джереми взглянул на мальчика с удивлением, словно спрашивая: «А, ты еще здесь, юное дарование?»

– А, ты еще здесь, юное дарование? – произнес он довольно нелюбезно. – Шел бы спать и не путался под ногами.

У Майкла от обиды показались слезы и задрожал подбородок, и Барнет устыдился.

– Прости меня, дружище, – сказал он, погладив ребенка по голове. – Я не могу осознать, что ее нет.

– Мне тоже жалко Мэри, – сказал мальчик. – Но скажи откровенно, босс, теперь, когда ее не стало, ты меня прогонишь?

Напряженный взгляд Майкла выдавал его волнение, и тут на Джереми снизошло озарение!

– Майкл, ты решил, что я взял тебя в дом для того, чтобы произвести впечатление на Мэри? А после ее кончины за ненадобностью выброшу тебя на улицу? Какой же ты свин!

– А разве это не так?

Мальчик по-прежнему не сводил с него взгляда.

– Не так! – воскликнул Джереми, а потом, понизив голос, признался: – То есть сначала я в самом деле хотел понравиться Мэри, но потом привязался к тебе, и не потому, что ты ангелочек. Ой ли, Майкл Уиллоуби, Мэри и десятой доли не знала того, что нас связывало. Ты такой, каким я был когда-то, и я не хочу, чтобы тебе пришлось пережить то же, что и мне.

– Но тогда у тебя не было этой девчонки. – Видно было, что мальчик пытается разрешить последние сомнения. – А я тебе и не сын даже, а просто воспитанник.

– А давай ты мне будешь племянник? – придумал Барнет. Он оживился, признав свою идею блестящей. – А то ты даже не знаешь толком, как ко мне обращаться. А теперь ты можешь называть меня дядя.

– Конечно, я буду называть тебя дядя, – обрадовался Майкл.

За год, что они прожили под одной крышей, мальчик успел понять характер своего благодетеля. Если криминальный босс по кличке Крот в словах и деяниях мало чем отличался от заклятого врага Морстена, то дома он преображался. Отчасти любовь к Мэри была тому причиной, отчасти – желание отключиться от творимого им на стороне и изображать видимость нормальной жизни. Первый Барнет для пользы дела мог лгать, лжесвидетельствовать и забывать собственные обещания. Второй же твердо придерживался данного слова. Успокоившись, что сиротский приют ему больше не грозит, Майкл осмелел и спросил:

– Дядя Барнет, ты уже придумал имя для девчонки?

– Придумал, – сказал тот. – Я назову мою дочь Ева. Ева Барнет. И пусть она будет счастлива.

Глава 34

Не успел Джереми прийти в себя после похорон Мэри, как новая беда подстерегла его. Впрочем, этого и следовало ожидать: слишком долго он занимался личными делами и упустил из виду Морстена.

А тот не преминул воспользоваться ситуацией.

В один прекрасный день Барнет обнаружил, что вся его «армия» переметнулась на сторону заклятого врага и фактически он уже и не босс. Чем взял их Морстен – подкупом или угрозами, а может быть, воспользовался лживыми обещаниями, – неизвестно, но победа его над Барнетом была полной и окончательной.

В Кэмдене хозяйничали люди Морстена, а паб «Веселая лошадь» превратился в новый тайный игорный дом. Магазины продолжали платить дань, но деньги текли в карман нового босса, мнившего себя криминальным повелителем над всеми районами Лондона. Барнет же чувствовал себя поверженным идолом, униженным и преданным всеми. Подумать только – те, кто еще вчера заискивали перед ним и подобострастно смотрели ему в глаза в готовности выполнить любой приказ, сегодня так же выслуживаются перед Морстеном.

Джереми понимал, что род занятий, связанный с криминалом, отнюдь не возвышает душевные качества, но, несмотря на это, пребывал в иллюзии, надеясь на подобие товарищества. Как же он ошибался! Только Майкл Уиллоуби остался верен своему Джереми.

Вскоре выяснилось, что не он один. Мици, та самая Мици, разочаровавшись в Морстене, заняла свое место в команде Барнета и не собиралась повторно испытывать судьбу. Именно она принесла дурную весть покинутому боссу.

– Что еще придумал этот негодный Морстен? Он хочет меня добить окончательно! – в отчаянии воскликнул Барнет после того, как Мици, запыхавшаяся от бега, ворвалась к нему и без предисловий заявила, что боссу грозит арест и полиция будет здесь с минуты на минуту.

– Мистер Барнет, пожалуйста, послушайте меня. Я не знаю всех подробностей, но речь шла о какой-то важной для вас бумаге. Некий мистер Хопкинс подал заявление, что вы обманом забрали у него наследство по подложному завещанию, а теперь он хочет все вернуть. Морстен предоставил ему адвоката, и тот грозится упечь вас в тюрьму. – Мици говорила так быстро, словно лондонские полицейские гнались за ней, а не за боссом.

Миссис Томсон ахнула и всплеснула руками, а потом бросилась собирать чемодан. Милую даму не волновало, действительно ли зять был замешан в истории с наследством. Из сообщения Мици она почерпнула только то, что мистера Барнета могут посадить, и надолго, а это значит, что малышка Ева останется круглой сиротой.

– А откуда тебе это известно? – недоверчиво глядя на нее, спросил Майкл.

– Да есть у меня кое-какие старые связи, – смутилась Мици.

Она вдруг испугалась, что Джереми неправильно поймет ее и подумает о работе на два фронта, но босс находился не в том состоянии, чтобы цепляться к словам.

– Дядя Барнет, а про наследство правда? – поинтересовался Майкл.

Миссис Томсон и Мици посмотрели на Джереми с любопытством. В ожидании ответа домоправительница оторвалась от своего занятия, а Мици замерла на месте.

– Ну, было, было, – признался Барнет, – но наследство Хопкинс сам на меня переписал. Добровольно. Такова была плата за услугу, которую я ему оказал.

– А сейчас он утверждает, что это подлог, – закончила Мици.

– Было, не было – какая разница? Ваше слово против его слова, а сейчас сила на его стороне, поэтому вам нужно бежать, – рассуждала миссис Томсон. – И лучше уехать из Лондона в Шеффилд. О малышке я позабочусь.

– Спасибо, миссис Томсон, но почему в Шеффилд? У меня уже и родных-то не осталось…

Джереми глубоко вздохнул, а Мици предложила покинуть страну.

– Я никуда не поеду, а лучше найму адвоката и докажу свою правоту. Иначе мне придется бегать до самой смерти.

– Нет! – в один голос завопили дамы.

– Кажется, я смогу тебе помочь, – немного подумав, сказал Майкл.

И в это время в дверь постучали.

Глава 35

Все присутствующие дружно посмотрели на дверь. Миссис Томсон пошла открывать, а остальные в растерянности переглянулись.

– Мистер Барнет, а здесь есть другой выход? – спросила Мици.

Бедная девушка досадовала на себя, что слишком долго добиралась до босса.

Запасного выхода не было.

– А через окно? – предложил Майкл.

При этом он с сомнением окинул взглядом крепко сложенного Джереми и решил, что пролезть-то он пролезет, но с большим трудом.

– Поздно, – прошептала Мици.

В гостиную вошла миссис Томсон в сопровождении молодого человека с кожаной папкой в руках.

Молодой человек представился судебным исполнителем и спросил мистера Барнета. Джереми вышел вперед под напряженными взглядами Мици и Майкла. Домоправительница тоже не казалась спокойной. А молодой человек порылся в папке и протянул Джереми какую-то бумагу.

Барнет углубился в чтение, но чем дольше он читал, тем мрачнее становился.

– Миссис Томсон, мы должны немедленно покинуть наш дом, – заявил он, оторвав взгляд от бумаги.

– Как покинуть? О чем вы говорите, мистер Барнет? – воскликнула домоправительница. – Кто это выставит нас из собственного дома?

– Закон, – вставил свое слово молодой человек. – На жилье и имущество мистера Барнета наложен арест, пока идет разбирательство по делу наследства Хопкинса.

Потрясение было всеобщим, но лишь одна миссис Томсон сумела что-то сказать:

– Как же так? Почему арест? Где же мы будем жить? А что будет с малышкой?

Джереми судорожно сглотнул, не в силах произнести ни слова. Он был подавлен оттого, что не в силах взять ситуацию под контроль, а упоминание о дочери и вовсе лишило его сил.

– Я не уполномочен оспаривать судебные решения, уважаемая леди, – твердым голосом произнес молодой человек. – Вам дается двадцать четыре часа на то, чтобы подыскать себе новое жилье.

Он распрощался с присутствующими, сочтя свою миссию законченной. И как только дверь за ним захлопнулась, все, кроме Джереми, заговорили одновременно.

Миссис Томсон сетовала на то, что разрыв договора с жильцами дорого ей обойдется и в настоящее время у нее нет возможности выплатить неустойку.

Мици вслух перебирала варианты, где бы Джереми мог поселиться, но при ближайшем рассмотрении ни один из них не подходил. Она вполголоса – так, чтобы не расслышала миссис Томсон, – пообещала боссу добыть денег, то есть пойти на дело, хотя бы вместе с Майклом.

Майкл высказал здравое суждение о том, что сначала необходимо позаботиться о малышке.

Глава 36

Миссис Томсон невольно прислушалась: не проснулась ли маленькая Ева? Однако девочка мирно спала в колыбельке, не подозревая о буре, настигшей ее семью.

– Можно снять квартиру в том доме, где живет кормилица, – неуверенно произнесла она. – Я слышала, там есть меблированные комнаты. Что вы думаете по этому поводу, мистер Барнет?

Увы! Джереми по-прежнему находился в прострации и не отвечал.

– Да что же такое происходит! Когда надо принять решение, он молчит! – возмутилась Мици, по молодости лет убежденная, что безвыходных ситуаций не бывает, а переживания – это от лукавого.

– Оставь в покое дядю Джереми. Если бы ты знала, какой необыкновенной была Мэри!.. Ты же никого не теряла! – заявил Майкл, а Мици нахмурилась.

Никого! Мальчик невольно напомнил ей о том, что в своей семье она считалась лишним ртом, и только дедушка Стивен относился к ней по-доброму. Семья жила впроголодь из-за того, что родители пили, а дети были предоставлены сами себе. Хрупкой Мици доставались тумаки от более сильных братьев и сестер, и она поняла, что нельзя не только быть слабой, а даже выглядеть таковой. Это был первый урок, выученный ею.

Второй урок она усвоила, пустившись в одиночное плавание по жизни: ищи того, кто прикроет твою спину, – друга, покровителя, союзника. И Морстен с его безупречными манерами встретился ей как нельзя кстати и очаровал ее. Глупенькая Мици, откуда же было тебе знать, что тот самый Морстен преподаст еще один урок – третий, и наигорчайший? Именно благодаря ему в твоем сердце проросло недоверие ко всем окружающим и постоянное ожидание измены.

Она даже Барнету до конца не доверяла, хотя в его команде чувствовала себя спокойно. И все-таки это не повод оставить босса наедине со всеми бедами.

– Стоп! – Мици прервала свои горестные размышления и, волнуясь, произнесла: – Я придумала, где мы можем отсидеться, а потом нанести ответный удар Магистру. У моего дедушки Стивена в Чизик-вилладж!