Цветы на мостовой. Роман

Очарование этого мгновенья нарушило покашливание тетушки Томсон:

– Мистер Барнет, так дела не делаются. Вы вынудили мою племянницу открыться вам, а сами? Вы что же, хотите посмеяться над чувствами бедной Мэри?

Домоправительница, только что горько рыдавшая, вытерла слезы и метала молнии в сторону своего жильца.

– Как вы могли так подумать, миссис Томсон! Я же вам сразу сказал, что у меня серьезные намерения.

Джереми снова обратился к Мэри:

– Верьте мне, дорогая. Если вы согласитесь разделить со мной мои дни, то…

Он замялся, но девушка уже улыбнулась.

– Я согласна, – сказала она, – но при одном условии, что мы не оставим Майкла.

Глава 10

После объяснений, восторгов, предложения руки и сердца наша троица вернулась к тому, с чего начался этот вечер, – к вопросу, а куда девался Майкл Уиллоуби? Джереми заметил, что дамы готовы к новому этапу рыданий, но утешать обеих не входило в его планы.

– Мы никогда его не разыщем, если будем проливать слезы и все, – заявил он.

– А что же делать? – растерялась Мэри.

Она бросила на своего будущего мужа взгляд, полный надежды: если не Джереми, то кто способен руководить данной ситуацией?

– Вы осмотрели дом?

– Мистер Барнет сомневается в наших умственных способностях? Конечно, осмотрели, – гордо сообщила миссис Томсон.

– И никого не нашли, – вздохнула Мэри.

– Спрашивали у соседей? Может быть, кто-то видел, куда ушел мальчик?

Дамы переглянулись и отрицательно покачали головами.

– Ну как же так? – В голосе Барнета послышалась укоризна.

– Мистер Барнет, наши соседи – порядочные люди. Они не вмешиваются в личную жизнь окружающих, у нас это не принято.

Миссис Томсон попробовала возмутиться, но Барнет только усмехнулся в ответ… Не вмешиваются…

Может быть, и не вмешиваются, но то, что следят из окна за всеми их передвижениями, это точно! Особенно выросла их активность с появлением Мэри.

– Полагаю, нужно пойти к соседям. И пойдете к ним вы, миссис Томсон, – заключил он. – Я тоже поброжу по улицам…

Он неопределенно махнул рукой, вовсе не желая докладывать дамам о своих планах. А он уже наметил маршрут – от дома до «Веселой лошади», а оттуда, в случае отсутствия Майкла, прямо в Риджентс-парк: мальчик мог ночевать где-нибудь среди беседок и павильонов после закрытия.

– Вы правы, мистер Барнет, – отозвалась домоправительница. – Я поинтересуюсь у соседей, пока никто не спит.

– А я? – подала голос Мэри. – Тетя, я провожу вас, только надену накидку.

– И то правда – вдвоем сподручнее, – обрадовалась Томсон.

Мэри поспешила за накидкой, а через минуту вернулась, загадочно улыбаясь.

– Идите сюда, – позвала она домашних, и те послушно проследовали за ней.

Картина, представшая перед их взорами, впечатляла: на узкой кровати Мэри спал Майкл. Он так и не снял полученную утром новую одежду. На маленьком прикроватном столике валялись разноцветные леденцы – братья-близнецы того, отобранного миссис Томсон. Последним штрихом, так сказать вишенкой на торте, было кольцо с огромным камнем.

Джереми сразу определил стоимость кольца – полшиллинга в базарный день. Подобными изделиями бойко торговали на Кэмденском рынке.

Он уже приготовился сказать невесте, чтобы та спрятала эту «красоту» куда подальше, но неожиданно из его уст вырвалось совершенно другое:

– Видите, мисс Мэри, малыш приготовил вам подарок на помолвку.

– Верно, – заулыбалась девушка и взяла в руки кольцо.

Пока она вертела его в руках и рассматривала со всех сторон, Барнета вдруг охватило смущение: пусть в роли жениха он пребывал менее получаса, но купить памятное колечко для любимой не догадался! Эх, Джереми, Джереми, жаль, что никто никогда не учил тебя хорошим манерам…

– Простите меня, мисс Мэри, я оказался не столь сообразителен, как наш юный друг, – повинился Барнет. – Но я вам обещаю подарить все, что захотите.

Он и сам испугался своего заявления – а вдруг запросы Мэри превысят его возможности?

Она же, примерив кольцо, успокоила жениха:

– Ничего не нужно, мистер Барнет, совсем ничего. Я люблю Вас ради Вас самих, а не ради подарков и приобретений.

Она подумала и добавила с лукавой улыбкой:

– Впрочем, одно приобретение я бы все-таки сделала. Помните, Вы сказали, что хотели бы усыновить Майкла?

Джереми понял, что попался в собственную словесную ловушку, и… согласно кивнул головой.

Глава 11

Узнав о намерении Джереми Барнета усыновить его, Майкл пришел в смятение. Мэри переглядывалась со своей тетушкой, и на лицах обеих дам читалось недоумение.

Сначала Майкл не хотел ничего рассказывать о себе, но постепенно взрослым удалось вытащить некоторые подробности.

– Я боюсь, что вы мне дадите свою фамилию, и тогда мой брат не сможет меня разыскать, – заявил он.

Все собрались в гостиной за круглым столом, и Майкл Уиллоуби занимал место наравне со всеми.

– Ты никогда не упоминал о брате, – проговорил Джереми, а про себя подумал, насколько верна пословица о том, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным.

– К слову не пришлось. – Майкл говорил серьезно и спокойно, как будто заранее обдумал каждое слово. – У меня есть брат Джон, но его похитили из приюта.

История братьев Уиллоуби не представляла собой нечто из ряда вон выходящее. Родились в небогатой семье в Ист-Энде, Майкл старше Джона на шесть лет. Жили весело, дружно, счастливо; старшие заботились о младших, и казалось, так будет всегда.

Счастье закончилось внезапно: однажды ночью загорелся их дом, родители успели вытолкнуть полуодетых сыновей из окна, благо было невысоко, а сами спастись не успели.

Что ожидает осиротевших детей? Понятно, скудная жизнь в приюте. Майкл никогда не забудет этот день, когда их с Джоном привезли в неприметный серый дом за забором. Их окружили дети разных возрастов, одетые одинаково. Воспитанники хмуро смотрели на вновь прибывших, и неясно было, сочувствуют они или злорадствуют.

– Бедняжки, – всхлипнула миссис Томсон. – Вас, наверное, плохо кормили и обижали в приюте?

– Я знал, что в приюте не будет так, как дома. Кормили плохо, а обижать… Пришлось подраться. И не один раз.

Хотя по принятым правилам дети из одной семьи не разлучались, но малышу Джону едва исполнился год, и, понятно, он нуждался в уходе.

Его поместили в немногочисленную группу совсем маленьких. Майкла никто не спрашивал, однако он посчитал, что так будет лучше для Джона, тем более братья могли видеться каждый день на прогулке.

Пару месяцев все так и было, пока в один из дней Майкл не обнаружил исчезновение брата.

– И что же ты предпринял? – поинтересовался Барнет.

– Я спрашивал у нашего директора, но напрасно: он раскричался, мол, кто это такой – Джон Уиллоуби? Не было никакого Джона Уиллоуби! А потом в наказание посадил меня в кладовку.

– За что?!! – одновременно воскликнули тетя и племянница.

Майкл пожал плечами, а Джереми усмехнулся:

– Ну это же так ясно. Скорее всего, младшего Уиллоуби отдали на усыновление, а старшего наказали, чтобы не задавал вопросов. Ну а ты, юное дарование, отсидел в кладовке и?..

– И я сбежал оттуда. И, клянусь, ни разу не пожалел об этом.

Глава 12

Оставим на время Барнета, тем более дела у него идут хорошо. Правда, он их немного подзапустил и хваткий Морстен уже успел похозяйничать на его территории, но ухаживание за Мэри требовало времени.

Опустим ежедневные разборки и претензии двух главарей, иначе мы никогда не закончим повествование.

Сейчас у нас на очереди рассказ о других лицах – о семье, принадлежащей к высшему классу и, конечно, никак не связанной с криминалом. Мы встретили их в тот момент, когда они только что въехали в недавно купленный загородный дом в Чизике.

Кстати, это в настоящее время Чизик является частью Лондона, а в 70-е годы XIX века это была скромная деревушка. Так вот, семейство Мак-Доуэлл, выходцы из Шотландии, о чем красноречиво свидетельствует фамилия, собрались вместе в новой гостиной на файф-о-клок.

За столом сидели родители, приятная пара лет сорока с небольшим, и три их дочери.

Две старшие, погодки, еще не перешагнувшие двадцатилетний рубеж, белокожие рыжие красавицы, шептались между собой и поминутно смеялись. Их звали Джейн и Элиза, что, несомненно, указывало на любовь их матери к романам Джейн Остен.

Что ж, мы готовы простить миссис Мак-Доуэлл ее маленькую слабость, но пусть она объяснит нам, откуда взялось имя для ее младшей дочери – Берта? Неужели и его она позаимствовала из какого-нибудь романа?

Берта Мак-Доуэлл была полной противоположностью своим сестрам. В неполные семь лет она выглядела гадким утенком, и на ее превращение в прекрасного лебедя не надеялся никто. Худенькая, с темными прямыми волосами и мелкими чертами лица, она напоминала воробушка. Характер ее, созерцательный и спокойный, заставлял окружающих думать о ней как о нелюдимой и склонной к одиночеству – то, к чему в XX веке припечатают термин «интроверт».

И все-таки окружающие ошибались: Берта с удовольствием принимала участие в ребячьих играх, если ей было с кем играть! Именно! Товарищей для игр не находилось – в самом деле, ведь не заставишь ни Джейн, ни Элизу бегать наперегонки или нянчить куклу?

Сестры вошли в прелестный подростковый возраст и стали вдруг лучшими подругами – очевидно, их теперь связывали общие секреты. Берту они гоняли прочь от себя: их тайны не предназначались для ушей младшей сестры.

Родители постоянно были заняты, гувернантка честно отрабатывала жалованье и проводила с воспитанницей много времени, но ни играть, ни придумывать игры не умела. Прислуга – на то она и прислуга, чтобы делать дела по дому, а не забавлять хозяйскую дочь! И бедная Берта должна была играть в одиночестве, сама себе сочиняя сюжеты игр.

Разговор во время пятичасового чаепития вертелся вокруг нового дома: что-то предполагалось доделать, кое-что из мебели переставить, заменить шторы и ковры.

И тут вдруг миссис Мак-Доуэлл обмолвилась о необходимости познакомиться с соседями, а посему устроить прием.

Понято, что сия идея пришлась по вкусу двум рыжеволосым мисс, но их отец отнюдь не пришел в восторг от необходимости новых трат. Хватит, потратились на переезд, а с соседями можно познакомиться как-нибудь потом.

Мистер Мак-Доуэлл имел неосторожность высказать свое недовольство вслух и мгновенно получил отпор от жены и старших дочерей. Траты тратами, но надо и соображать! Если Мак-Доуэллы не будут приглашать гостей, то кто же тогда пригласит в гости их самих? Резонный вопрос! А ведь у них дочери-невесты!

Говорили все вместе, не слушая и перебивая друг друга. И только Берта молчала – принимать гостей вместе с мамой удовольствие сомнительное: стоишь рядом с ней, улыбаешься подошедшим или подъехавшим гостям, а время проходит впустую…

– Папа, соглашайся! – шепнула отцу Берта. – Все равно мама устроит все по-своему.

Мистер Мак-Доуэлл посмотрел на младшенькую в недоумении и… согласно кивнул головой.

Глава 13

Что такое званый вечер, устраиваемый с целью знакомства с новыми соседями?

Собирается общество людей, равных друг другу по положению и финансовым возможностям, – ужинают, танцуют, играют в карты и… разговаривают, разговаривают, разговаривают.

Так было и у Мак-Доуэллов. И можно было не упоминать об этом заурядном событии, если бы не один из гостей.

Лорд Д. (да простит меня почтенная публика за то, что я не называю его имя) проживал в родовом гнезде неподалеку от Чизик-вилладж, поэтому и получил приглашение одним из первых. Он приехал в самом начале праздника и с первых же произнесенных им слов очаровал все семейство.

Подумать только, сколько любезности, обаяния, очарования может быть в одном человеке! Он нашел общий язык и с миссис Мак-Доуэлл, озабоченной тем, как пройдет вечер; и с прекрасными девицами, разговаривая с ними как с равными, и с главой семейного клана мистером Мак-Доуэллом.

И только маленькая Берта, с позволения матери вертевшаяся среди гостей, нашла его слова слишком сладкими и липкими, как сахарный сироп.

Девочка заметила, что в то время, когда лорд улыбался, глаза его оставались холодными. Берте показалось, он прибыл в их дом, чтобы что-то прояснить или разведать. Она неоднократно пыталась поделиться с матерью своими впечатлениями, но та только отмахнулась. И Берте не осталось ничего иного, как заняться новыми гостями.

И почему мы бываем так невнимательны к нашим детям? Вопрос риторический, но прислушайся тогда миссис Мак-Доуэлл к младшей дочери, возможно, не произошли бы некоторые драматичные для Мак-Доуэллов события.

Лорда Д. знали в округе как утонченного аристократа, богатого землевладельца, хорошего соседа. Он приобрел славу коллекционера разных египетских древностей, а посему не приглашал к себе гостей из боязни, что кто-нибудь позарится на его драгоценные приобретения. Если же незваный гость все-таки стучался к нему, лорд принимал его в гостиной, но никогда ни при каких обстоятельствах не провожал в другие помещения.

Собственно говоря, показывать больше было нечего, и никаких коллекций не существовало: лорд Д., бедный как церковная мышь, изо всех сил старался играть роль богача. Хорошо ли, плохо ли, но до настоящего времени это ему удавалось.

Можно было бы посочувствовать лорду, растратившему то, что многие поколения его предков наживали веками, если бы не одно обстоятельство: пристрастие к азартным играм стало причиной всех его бед. Кроме того, он был замечен неоднократно в курильнях опиума, где одурманенного и плохо соображающего аристократа подобрал небезызвестный Чарлз Морстен.

Сначала криминальный босс не знал, какую пользу может принести этот порочный лорд, готовый на все за трубку с опиумом. А потом выяснилось, что он незаменим в деле заманивания неопытных игроков за карточный стол.

И действительно, кто подумает, что обаятельный лорд Д. способен предложить недоброе? Ведь у каждого есть свои слабости и склонности к запретным удовольствиям.

Наивный обыватель соглашался поиграть в карты и попадал в руки опытных шулеров, обирающих бедолагу до нитки.

А порочный лорд не терял времени и, не откладывая в долгий ящик, принялся за обработку «любезного соседа» мистера Мак-Доуэлла. Он дал выиграть несколько раз, вскользь намекнув, что в Лондоне существуют места, где играют по-крупному, где делаются большие состояния, а тот, кто не рискует, не пьет шампанское.

Он рисовал такие радужные перспективы и совершенно загипнотизировал мистера Мак-Доуэлла возможностью быстрого обогащения. В результате последний поддался на уговоры лорда и согласился посетить одно из подобных мест.

Глава 14

В который раз в голову закрадывается мысль о несовершенстве мира; о том, как часто мы обманываемся в наших надеждах и как тяжело переживаем разочарование. А за ней следует утверждение об изобретательности злого ума и наивности доброты.

Лорд Д. привел ничего не подозревавшего мистера Мак-Доуэлла, как он выразился, «немного побросать карты». Клуб располагался в районе Ламбет – не самом тихом и благополучном, однако улицы были застроены добротными двухэтажными особняками, а также чисто выметены и ухожены. Газовые фонари освещали округу тусклым светом, и кэбмены заезжали туда без боязни.

Они постучали в дверь одного из серых безликих домиков. Им отворил слуга-индус и вопросительно посмотрел на обоих.

– Агра, – сказал лорд, и мистер Мак-Доуэлл понял, что это пароль.

Их пропустили, затем повели по темным коридорам прямо в игровую комнату. Взору мистера Мак-Доуэлла предстал небольшой зал, заставленный игровыми столами, за которыми испытывали судьбу джентльмены разных возрастов.

– К сожалению, сейчас все места заняты, – сказал лорд Д. – Подождите немного, мой друг. Выпейте пока что-нибудь.

Он затерялся среди гостей, оставив мистера Мак-Доуэлла одного. Тот попробовал понаблюдать, как играют другие, но вскоре понял, что это его не занимает, и вышел в коридор.

Несколько дверей были закрыты; Мак-Доуэлл подергал каждую, пока одна из них не поддалась. Он заглянул в узкую щель – свет вечерних сумерек проникал через незанавешенное окно. Судя по обстановке, комната служила кабинетом: шкафы с книгами, массивный письменный стол. В углу стоял небольшой сейф немецкой работы.

Мистеру Мак-Доуэллу нечего было делать ни в кабинете, ни в любой другой комнате этого дома – он уже хотел вернуться в игровой зал, но вдруг за поворотом длинного коридора послышались шаги и чьи-то раздраженные голоса. Застигнутый возле двери, он не нашел ничего лучше, как войти внутрь.

Голоса приближались, кто-то снаружи стал поворачивать дверную ручку, вынудив Мак-Доуэлла спрятаться в темном углу за сейфом.

– Не зажигайте огня, я не хочу, чтобы меня здесь видели, – проговорил один из вошедших.

Кто-то двигал стулья и рассаживался, а бедный Мак-Доуэлл скорчился, не смея пошевелиться.

– Вы уже усадили за стол вашего протеже? – поинтересовался тот же голос.

– Не было места, – ответил второй собеседник, в котором изумленный Мак-Доуэлл узнал лорда Д. – Но не беспокойтесь, шеф, все под контролем.

– Вы не должны были оставлять его одного.

– Я предложил ему выпить. У вас великолепный бар, мистер Морстен.

– Тише, не называйте меня по имени. Вы же знаете, и у стен есть уши. Так что с новеньким? Есть перспективы?

– Дом в Чизике, земля. Кроме всего прочего, он проговорился, что у него есть акции.

– Какие?

– Я побоялся расспрашивать, чтобы не вызвать подозрений.

– Вы уверены, что он после проигрыша подпишет дарственную на дом и на землю без ненужного нам шума?

Послышался короткий смешок лорда Д.

– Он не поднимет шум, у него жена и три дочери-красавицы. Можно припугнуть как следует… Мол, мы в курсе, в какие часы они гуляют в парке.

– Я бы не связывался с женщинами. И потом, побойтесь бога, лорд. Недаром вас зовут Порочным Лордом. Вы хотите выступить в роли насильника? Тут я вам не компания!

В голосе Морстена чувствовалась брезгливость по отношению к словам лорда, да и к нему самому. «Порочный Лорд» – подумать только!

Затаившийся в полутьме Мак-Доуэлл ловил каждое слово и проклинал себя за доверчивость. Внутри у него все кипело, он готов был растерзать недавнего приятеля, особенно когда тот спокойно заявил:

– А что здесь такого? Цель оправдывает средства, и любой отец отдаст все за своих дочерей. В крайнем случае мы их похитим.

– Похитим, – передразнил лорда Морстен. – Вы бы лучше занялись своими прямыми обязанностями, лорд, а то ваш протеже того и гляди убежит.

Они вышли оба, а сраженный наповал открывшимися фактами Мак-Доуэлл решил бежать из этого дома, оказавшегося ловушкой для дураков.

Глава 15

Уважаемые читатели, вы, вероятно, удивились и не поверили тому, что криминальный босс Барнет ведет себя как герой банального любовного чтива? Успокойтесь, я нисколько не отступаю от истины – волк иногда может прикинуться собакой, но только прикинуться, а не стать. Так и Джереми сыграл роль благородного жениха, чтобы заполучить Мэри, и… продолжил жить так, как жил до женитьбы.

Его всецело занимал Майкл. Барнету вдруг пришло в голову, что юный воспитанник мог бы многого достичь на криминальном поприще, ведь сумел же он вытащить незаметно кошелек из кармана босса. Другие карманники шлифуют умение долгими тренировками, а этот как будто родился с тонкими чувствительными пальцами. Кроме того, мальчик небольшого роста, гибкий и тонкий в кости – сама природа предназначила его лазить в форточки. Эх, если бы получилось обработать дивный алмаз – цены бы ему не было! Со временем Майкл мог бы стать правой рукой босса.

А еще Барнету хотелось утереть нос проклятому Морстену, на которого, по слухам, работала форточница Мици – хрупкая девушка, похожая на эльфа. Ее так и звали – Эльф. Способная пролезть в любую щель, пройти без боязни по карнизу, она за короткое время проникла по очереди в добрую половину особняков Хэмпстеда.

Понятно, без наживы она не возвращалась.

Начиналось все как обычный спор: а слабо тебе проникнуть в дом и принести оттуда некую драгоценность? Майкл с недоверием посмотрел на своего искусителя. По его представлениям, Барнет и так был богат, зачем ему еще какая-то драгоценность? И вдруг понял – понял все без объяснений.

Его сердце терзали противоречивые чувства: с одной стороны – глубокая благодарность к Джереми за то, что он пригрел у себя маленького бродяжку; с другой – не таким уж простачком являлся он, каким стремился себя показать, особенно перед Мэри и миссис Томсон. И встретились они в «Веселой лошади», где, по слухам, собирались воры и бандиты.

«Ладно, – решил про себя Майкл, – будь мистер Барнет хоть трижды бандитом, но помог мне именно он, поэтому я сделаю для него все, что он только попросит».

А Барнет попросил всего-навсего проникнуть в чужой дом.

Глава 16

Барнет не был благородным разбойником, и если он не грабил бедных, то только потому, что взять с них нечего.

– Именно поэтому, прежде чем планировать дело, надо собрать сведения, – напутствовал он Майкла. – Никогда не лезь наобум. Вот, например, сегодняшний объект… Дом семьи Лэнгрот… Недавно вернулись из Индии и, по слухам, привезли много индийских ценностей. А самое интересное – гарнитур из черного жемчуга. Почтенная супружеская пара вечером идет в театр, ну а тебе и карты в руки.

– Давайте, – мрачно проговорил Майкл.

– Что давать? – не понял Джереми.

– Карты. Вы же сказали – «карты в руки».

– А, ты имеешь в виду план дома? Так я сейчас нарисую.

Оба склонились над листом бумаги.

– А скажи мне, Джереми, откуда у тебя эти сведения? И о том, что гарнитур в шкатулке в спальне? И о стороже? – поинтересовался Майкл недоверчиво.

– Слуги болтают, – усмехнулся Барнет. – Надо только подтолкнуть разговор к нужной теме. Выложат что угодно.

– Вот именно – «что угодно».

Майкл не считал полученные Барнетом сведения достоверными, ведь слуги могут и приврать для красного словца, но делать нечего, он обязан выполнить свое обещание, иначе Барнет разочаруется в своем воспитаннике.

Летом в Лондоне темнеет поздно, около одиннадцати часов вечера, таким образом, у мальчика было в запасе каких-нибудь полчаса на то, чтобы проникнуть в дом через узкое подвальное окно, подняться в спальню и разыскать шкатулку. Дальнейшее пребывание в доме являлось рискованным: в любую минуту могли вернуться хозяева.

Оба заговорщика, выйдя из дома, взяли кэб и направились в сторону Хэмпстеда. Выйдя заранее, они отпустили экипаж и пошли пешком в сторону улицы, где жили Лэнгроты. На углу они расстались: Джереми устроился в придорожных кустах, а мальчик приблизился к невысокому заборчику, ограждающему нужный дом от улицы.

Сторожа не было видно, к тому же сумерки сгущались, поэтому никто не заметил, как маленькая фигурка ловко перемахнула через ограду и юркнула в то самое подвальное окошко, о котором проболтались слуги. Дальше все шло в соответствии с планом, нарисованным Джереми: небольшая дверца, выход на кухню, крутая лестница наверх и… вторая дверь по коридору – та самая спальня.

В доме было темно, лишь тусклый свет газового фонаря проникал через окно. Майкл уже привык к темноте и довольно ловко ориентировался в незнакомой комнате. Он нащупал шкатулку в ящике подзеркального столика и поднес к окну. Сомневаться не приходилось: внутри на атласной обивке находилась та самая вещь!

Обрадованный мальчик уже заранее представлял, как будет хвалить его Джереми и сколько денег отвалит! В украшениях он не разбирался, но такая красота не выглядела дешевкой.

«Гинея, не меньше, – размышлял юный воришка, проделывая обратный путь. – А может, и две. Хм, если бы каждый вечер попадалось что-то стоящее, я бы разбогател к совершеннолетию».

Внезапно он остановился и застыл на месте: в кухне кто-то был! Майклу казалось, что чьи-то глаза наблюдают за ним из темноты, а до уха доносилось легкое дыхание. Прижимая к груди шкатулку, мальчик продолжил движение к подвальной двери, как вдруг неизвестный схватил его и притиснул к стене. От неожиданности Майкл чуть было не уронил шкатулку и, стремясь удержать добычу, зашевелился и нечаянно ударил напавшего по ноге. Тот взвыл тонким голосом, а потом затряс мальчика за воротник.

– Отдай то, что взял, маленький негодяй! – зашипел ему в ухо неизвестный.

«Неужели хозяева вернулись?» – мелькнула мысль, но вскоре ей на смену пришла другая: скорее всего, это кто-то из слуг обнаружил его присутствие в доме, а раз так, надо исхитриться – вырваться и убежать. И шкатулку не отдавать!

Неизвестно, каким образом удалось бы Майклу воплотить его замысел, если бы у входной двери не послышались громкие голоса.

Некто, вероятно сторож, сказал невидимому собеседнику:

– Я же говорил, дверь не заперта. Нутром чую, в доме посторонние.

Глава 17

Майкл почувствовал, что хватка неизвестного соперника ослабла – вероятно, тот тоже услышал шаги и голоса. Воспользовавшись ситуацией, мальчик обернулся и увидел – только не падайте в обморок! – ему, оказывается, противостояла девчонка! Вот это да! И эта дрянь снова протянула ручонки к шкатулке!

А Майкл, не теряя времени, оттолкнул нахалку и бросился в подвал к открытому окну. Девица опомнилась и тоже нырнула в подвальную дверь.

Майкл ужом пролез в окно, девица за ним. Будучи субтильной, но не такой хрупкой, как семилетний ребенок, она тоже выскользнула наружу, однако сильно поцарапала себе кожу рук. И, несмотря ни на что, преследовала мальчика, пока тот не добежал до прятавшегося в кустах Барнета. Майкл шмыгнул за спину своего провожатого, а девица остановилась в двух шагах от них, прикидывая, как бы получше выхватить шкатулку и смыться.

Джереми усмехнулся при виде соперницы: по росту и весовой категории они с Майклом стоили друг друга, но взгляд юного создания выдавал возраст – никак не меньше шестнадцати.

А его воспитанник за широкой спиной босса расхрабрился и даже погрозил обидчице кулаком.

– Добрый вечер, мисс! Не правда ли, прекрасная погода? – Джереми обратился к ней со всей галантностью, на которую был способен.

Мисс скорчила страшную гримасу и выпалила:

– А это что еще за старый пень?

В ответ послышался смех:

– Судя по всем приметам, а главное, по хорошему воспитанию, передо мной прекрасный Эльф, подруга Магистра?

Читатель, вероятно, осведомлен о том, что у криминальных главарей в ходу были клички. С одной стороны, в разговорах лишний раз не упоминалось настоящее имя, а с другой, считалось, что это поможет запутать полицию. Морстен, окончивший курс в Оксфорде, назывался Магистр, а Барнета отчего-то прозвали Крот – может быть, причиной этому послужила жадность и запасливость босса, кто знает?

Милая девушка фыркнула и скорчила еще одну гримасу, да такую, которая, несомненно, испугала бы всех эльфов с Британских островов.

– Ну, судя по твоему столетнему костюму, ты – жадина Крот?

– Чем тебе не понравился мой костюм? Десять лет ношу, а он как новый.

Джереми обескураженно осмотрел свою одежду, а девица усмехнулась:

– А, так это твой парадно-выходной смокинг? Говорят, ты в нем и женился!

– Сплетни, гнусные сплетни, – возмутился Барнет. – Твой шеф вместо собирания слухов лучше бы делом занялся. Какого черта ты залезла в этот дом? Кто тебя навел? А ты знаешь, что это моя территория?

– Ты ее купил? Застолбил за собой?

– Не наглей, девочка! Я не юнец, чтобы оправдываться перед тобой. Знаю, это происки мерзавца Морстена. Только ты опоздала, а посему утрись. Умей проигрывать, юное дарование.

Неожиданно девица сбавила обороты и растерянно проговорила:

– Он послал меня за шкатулкой… Индийский жемчуг… Твои люди, Крот, болтали за пинтой пива, а наши донесли. Он так меня просил…

– Еще бы, любимый шеф просит! Для милого дружка хоть сережку из ушка. А не влюбилась ли ты в него, девочка? – внезапно осенило Барнета, а она передернула плечиком и ненатурально запротестовала:

– Ну вот еще, скажете тоже.

Что ж, вполне может быть, размышлял Джереми. Морстен хорош собой, образован, а манеры ему прививали с детства. Надо отдать должное, с любой женщиной, даже с посудомойкой в пабе, он разговаривает так, что она начинает чувствовать себя герцогиней. Стоит ли удивляться влюбленности Эльфа? Мой бог, сколько разочарований ожидает эту девочку, пока она не поймет гнусную натуру Морстена…

Джереми помедлил, а потом спросил:

– А хотела бы ты работать на меня, Мици? Видишь, мне даже известно твое имя.

– С чего это? Ты же лишний пенни пожалеешь заплатить, Джереми Барнет. Видишь, мне тоже известно твое имя.

– А с того, что ты мне понравилась. Сегодняшнее происшествие не в счет. И платить буду как надо.

Внезапная идея пришла ему в голову и, недолго думая, он выхватил шкатулку из рук Майкла и передал ее Эльфу. Мальчик так и ахнул, а она замерла, словно ожидая подвоха.

– Возьми, – твердо сказал босс. – И отнеси шефу, но не утром, как вы договаривались. Ведь вы договаривались на утро, не правда ли? Иди к нему прямо сейчас.

Эльф молча повернулась и пошла своей дорогой.

– Что ты наделал, Джереми! Я рисковал, добыл шкатулку, а ты собственноручно отдал добычу Морстену! Как это понимать? – Майкл был вне себя от творящейся несправедливости, а Барнет, глядя вслед удаляющейся девице, произнес:

– Считай, что я ей одолжил шкатулку. К утру она принесет ее обратно.

Глава 18

Мы оставили мистера Мак-Доуэлла в притоне Морстена. То, что ему случайно удалось подслушать, заставило подумать о своем спасении.

«Усадят играть с профессионалами, доведут до большого проигрыша, а потом вынудят подписать документы на дом. Бедные мои девочки! Бедняжка Берта – ты оказалась прозорливей всех».

Он выглянул в коридор: там было пусто. Ах, если бы только удалось проскочить в переднюю, а оттуда прямой путь на улицу.

Может быть, и полисмен встретится…

Увы! Удача скрылась от него в туманных сумерках, усмехнувшись напоследок. Не успел он сделать несколько шагов, как молчаливый индус преградил ему путь. В тот же миг позади материализовались еще двое, как будто вышли из стены. Мак-Доуэлл заметался, переводя взгляд от одного к другому, он понял, что ловушка захлопнулась и пощады ждать не приходится… А по коридору медленно приближался, улыбаясь криво, Порочный Лорд.

– Мистер Мак-Доуэлл, куда же вы? Игра начинается. – Его голос источал мед, но глаза смотрели холодно и бесстрастно.

– Я передумал. – Несчастный искатель приключений старался говорить спокойно, но голос предательски дрожал. – Я хочу уйти.

– Хотите уйти? Пожалуйста, вас никто не задержит после игры. А пока идите в зал.

– А если я не подчинюсь?

– Подчинитесь, куда вы денетесь, – произнес появившийся из-за спин индусов молодой человек в черном костюме с жемчужной булавкой в галстуке. – Вы же любите ваших девочек, мистер Мак-Доуэлл?

Этот аргумент перевесил все возможные возражения, и обманутой жертве не осталось выбора. Склонив голову, он медленно последовал в зал. Молодой человек в черном исчез так же внезапно, как и появился, словно растворился в темноте.