Мутация вечности

Tekst
Przeczytaj fragment
Oznacz jako przeczytane
Czcionka:Mniejsze АаWiększe Aa

3. Эффект «МВ»

Профессор Шанди растерянно возвратился в свой кабинет. Последнее время он был сильно удручен происходящими с Алу событиями, ученого печалило неизменное состояние девушки, которое не улучшалось спустя длительное время. Глаза его постоянно бегали по страницам научных книг, в поисках любой информации, которая могла помочь ему найти выход из сложившейся ситуации с Алу, помимо всего, ученый до сих пор не понимал, какие изменения произошли с девушкой. Он собрал отчетную документацию и направился на растерзание к Белле.

– Вы смогли понять, что происходит с Алурис Уайли? – недовольно спросила женщина.

– Боюсь, что нет, – огорченно сообщил очкарик, – девушка жива, но никаких внутренних и внешних изменений не наблюдается, вероятно, она просто в коме.

– Потратить столько времени на то, чтобы люди всего-навсего впадали в кому. Это и есть мутация вечности? Она будет жить в вечном сне, словно спящая красавица? Я разочарована в вас. Нет! Я сильно разочарована в вас, профессор, – глаза Беллы начали краснеть, и она в истерике схватила профессор за воротник, – немедленно принесите мне все экземпляры «МВ». Все до последней колбы!

– Что вы собираетесь с ними делать, Белла? – в ошеломлении спросил ученый.

– Теперь это вас не касается, – грозно ответила Дорис, – тащите сюда все, что вы нахимичили в своей лаборатории!

Холодный пот пробежался по белой коже профессора, коварные идеи Дорис всегда пугали его, но в этот раз ученый был в полной растерянности, идеи покинули его голову, и он не знал, чего ожидать от этой женщины на этот раз.

Через несколько минут взволнованный профессор Шанди уже явился с полупрозрачным белым контейнером. В нем аккуратно в три рядочка были сложены пробирки с красной жидкостью, той самой, которую не так давно испытали на девушке Уайли, каждая пробирка была опломбирована индивидуальным штрихкодом, но в графе «название» у всех было написано лишь одно: «МВ 74». Дорис схватила своими тощими руками холодный контейнер с пробирками и направилась к окну, показательно расталкивая ученых.

Белла отодвинула бежевые жалюзи, открыла створку, достала одну пробирку и подняла вверх над головой. С улицы доносился легкий приятный ветерок со сладким ароматом весны, лучи солнца заискрились в красной жидкости, и она бледно-красным нежным цветом отразилась на белых стенах лаборатории, все также напоминая клубничное варенье. Ученые были в замешательстве от действий Беллы, но ни один не мог предвидеть ее дальнейшие действия. Дорис прокрутила пробирку в руках несколько раз, недовольно пробежалась глазами по присутствующим, и начала по одной вышвыривать их в окно.

– Нет! – в истерике завопил профессор. – Это очень опасно! Мы не знаем, как поведет себя вещество в окружающей среде, – почти визжал ученый.

– Вопрос экологии, это последнее, что вас должно волновать сейчас, профессор Шанди! – злобно прокомментировала Дорис. – И так случится каждый раз, когда я не буду получать нужный мне результат, – обратилась она к аудитории, – а следом в окно могут отправиться еще и те, кто не выполняет свою работу!

Ученые в ужасе смотрели на то, как Белла пробирку за пробиркой выбрасывает в окно. Стеклянная бутылочка падает, поблескивая на солнце, а затем со звоном разбивается об асфальт возле железной двери здания, откуда еще совсем недавно пытались сбежать Уайли и Шах. Когда блондинке надоело не совсем увлекательная затея, она столкнула остатки вместе с контейнером за подоконник и прикрыла окно. Внизу раздался громкий шлепок и звук битого стекла. Шанди подбежал к окну, асфальт был сырой с красноватым оттенком вплоть до самого забора, брызги разлетелись на стены здания и запачкали окна первого этажа.

– Никто отсюда не выйдет, – злобно начала женщина, – пока я не получу новую мутацию!

Шокированные ученые пытались прийти в себя, подобное поведение ввело в ступор каждого присутствующего здесь. Профессор Шанди продолжал взволнованно смотреть вниз, на миг ему показалось, что вещество на асфальте начинает мелко пузыриться. Белые пузыри надувались до небольших размеров, а затем лопались, оставляя после себя крохотные клубни полупрозрачного дыма.

Никто даже не мог предположить, что же сейчас творится в отдаленной белой камере Алурис. Девушка кидалась в разные стороны, била себя об стену, царапалась и оглушительно кричала. Если бы не звукоизоляция, все ближайшие соседи давно бы пострадали от таких концертов. В попытке очередной раз кинутся к стене, Алу сорвала со своей шеи золотой кулон, тот самый, что отец подарил ее маме в день свадьбы, и он зазвенел где-то в углу комнаты.

Алурис прислушалась, впервые странные звуки привлекли ее внимание, она осмотрелась. Возле угла кровати заметила кулон, медленно подкралась, понюхала, аккуратно подняла, и тут в ее глазах промелькнула вспышка. Перед глазами она увидела образ отца, мамы и себя, где-то в возрасте лет десяти. Отец держал мать за руку, другой же рукой нес единственную дочурку на руках. Мама улыбалась, в ее глазах и улыбке искрилось счастье, а красное с розами платье развевалось от теплого летнего ветра. Отец отпустил ее руку, и она помчалась в своих узких лодочках по дорожке вдоль набережной, где они гуляли в тот чудесный летний день. Алу радостно завизжала, в секунду соскочила с рук отца и ринулась догонять даму в красном. Их руки слились в цепочке, и вот они уже вместе бегут, посылая друг другу счастливые улыбки, а на шее мамы блистает кулон с золотыми рыбками в аквариуме, которые словно плывут, искрясь от летнего солнца.

От собственного испуга она выронила кулон, упала на четвереньки и стала отхаркивать изо рта черную жидкость. В камере напротив Аглая испытала легкий приступ тошноты совместно с ужасом и небольшим отвращением. Жану повезло больше, из-за стены дальний угол камеры Алу он наблюдать не мог и только догадывался, что же там может происходить. Алурис пришла в себя и увидела перед собой лужу черной жидкости, точно такая же стекала у нее по подбородку, шее и рукам. Рядом с лужей лежал кулон с рыбками, она скорее подняла его и надела обратно на шею. В любом своем состоянии девушка боялась потерять кулон больше всего, тем более тогда, когда не знала, увидит ли свою семью еще когда-нибудь.

Кулон символизировал для нее маму, а память об отце – это вообще единственное, что у нее оставалось при виде этого кулона, ведь после развода с мамой, который произошел вскоре после рождения младшего брата Рона, отец погиб в ужаснейшей автокатастрофе. Алурис не успела даже с ним попрощаться. Родители в очередной раз поругались, и отец выбежал из квартиры на эмоциях, в ту же ночь им позвонили из больницы, его машина съехала с дороги и перевернулась в канаве. Через два дня отец умер от травм, хотя Алу до последнего верила, что он сильный и справится со всеми трудностями, но, как оказалось, просто быть сильным не всегда достаточно для победы.

Девушка до сих пор вспоминает его темно-карие глаза, доставшиеся ей от отца по наследству, его почти черные волосы и блестящую загорелую кожу. Алурис в детстве считала отца идеалом, он был справедлив, очень серьезен, но до безумия добр и заботлив.

Отец был высокого роста, а в детстве казался ей еще выше. Они часто ходили вместе на карусели в парк, а вечером к ним присоединялась мама, освободившись после домашних дел. На маму Алу была похожа гораздо меньше, чем на отца. Мама была невысокого роста и рядом с мужем выглядела крошечной и милой, ее белая кожа переливалась снегом на летнем солнце, а русые волосы с небольшими кудряшками трепетно развевались на ветру. Мамины глаза напоминали вечерний лес, так всегда любил говорить отец Алурис о своей жене, так как ее глаза были глубокого темно-зеленого цвета, при плохом освещении они напоминали карий цвет, но отец знал, что они зеленые.

Они были идеальной парой, их души радовались вместе, глаза сияли, казалось, что они созданы друг для друга. До сих пор Алу не могла понять, отчего родители решили развестись в тот вечер, и зачем отец несколько раз возвращался к ним после развода. Одно такое возвращение стало для него последним. К счастью, младший брат Рон был точной копией отца, его волосы были такими же густыми и черными, а глаза такими же темно-карими и большими. Черты лица были словно скопированы с отца, даже его скромная улыбка была в точности передана на его детском личике, единственное отличие было между ними: кожа Рона также белоснежно сияла, как и у их матери. Глядя на брата Алу испытывала невероятную и трепетную любовь, в глубине души которая исходила с печалью и памятью об отце.

При попытке развернуться Алу тяжело свалилась на пол и только сейчас окончательно поняла, что жива. Она тяжело вздохнула и попыталась встать. Повернувшись лицом к стеклу, вдруг увидела испуганный взгляд Милона и ужас в глазах Аглаи. Девушка медленно подползла к стеклу, минуя черную лужу, встала и прижалась телом к двери. Своей смуглой от природы кожей она ощутила приятный холод на спине.

– Они живы! – мысленно порадовалась Алу. – Почему они так смотрят на меня?

Вдруг у нее закружилась голова, и девушка присела обратно на пол. Прислонившись спиной к стене для сохранения равновесия, Алу начала растирать лицо. По непонятной причине у нее двоилось в глазах, в ушах стоял какой-то шум, горло першило, а в голове крутились чужие мысли. Она положила руки на колени и вдруг обратила внимание на свои ногти.

Они были длинные с заостренными кончиками, словно у кошки. У Алу никогда не было таких длинных ногтей, она их даже не подпиливала, так как не умела этого делать красиво. Алу с интересом начала рассматривать свои пальцы и убедилась, что толщина ногтевой пластины стала куда больше, чем раньше. Алу попробовала сломать ноготь, но он был очень крепкий и острый, словно лезвие. Она надавила ногтем на подушечку пальца, кончик словно иглой моментально проткнул нежную кожу и на поверхность выступила алая капелька крови.

– Так странно, – не почувствовав боли, подумала Алу.

 

Неожиданно маленькая ранка девушки затянулась, словно ее никогда и не было, лишь загустевшая капелька крови на поверхности утверждала об обратном. Брови Алурис поднялись от удивления, она не верила своим глазам. Уайли вдруг обернулась и обратила внимание на камеру: подушка валялась на полу и была в пух изорвана, на стенах просматривались царапины от пола до самого потолка, а железное изголовье кровати было изогнуто и поцарапано. Она неоднозначно посмотрела на свои руки и вдруг ей в голову пришла интересная мысль, Уайли попробовала поцарапать стену, и вот же было ее удивление, когда острый ноготь оставил на твердой стене глубокую царапину. Положительно кивнув головой, она со всей силы вдавила ногти в стену и повела рукой к стеклу. Пять глубоких дыр, оставленных новоприобретенными ногтями Алу, казались невозможными в этой белой камере заточения, но были полностью реальны.

– Ура! – хотела воскликнуть девушка, но вместо этого издала пронзительный вопль, который был похож на крик какой-то птицы.

В ушах все зазвенело, горло прихватило, и Алу закашляла. Приступ не проходил, и она почувствовала легкое жжение в грудной клетке, кашель усиливался, сопровождаясь странным птичьим писком, но вскоре приобрел привычное звучание, и прекратился. Голос вернулся, поначалу он был с легкой хрипотцой, но через пару минут прошла и она.

Алурис подползла к выходу и, замахнувшись, вонзила ногти в стекло, на котором сразу появились пять круглых дырочек. Она восторженно подмигнула ребятам, которые до сих пор в полном недоумении наблюдали за действиями Алурис, а затем провела руку вверх, влево и вниз, вырисовывая круг. Стекло с треском выпало на пол, и девушка вылезла через проделанное отверстие и направилась к камерам напротив. То же самое Уайли повторила дважды, и Аглая с Жаном оказались на свободе.

– Видели, что я могу? – не громко сказала Алу, показывая длинные ногти. Аглая по-прежнему не могла прийти в себя от внешнего вида Алурис, и отстраненно смотрела на нее.

– Разумеется, видели, ты разнесла всю камеру, и как ты еще жива? Ты билась головой о стены, – рассказывал Жан.

– Алурис, твои глаза, – в шоке проговорила Шах.

– Что не так?

– Они же почти черные, и такой странный кошачий белый зрачок, – также испуганно добавила Аглая.

– Все в порядке, – пожала плечами Алурис, – идемте отсюда скорее.

Они быстрым шагом направились в сторону лаборатории, но тут же остановились, когда увидели возле одной из камер профессора Шанди, который в очередной раз направлялся обследовать Алу.

– Алу, ты очнулась, – почти обрадовался он, как заметил явные изменения в девушке, – что это с твоими глазами? Никогда такого не видел. Как ты себя чувствуешь?

– Разберемся с этим позже, – прохрипела Алурис, – сейчас надо убираться отсюда.

– Как вы собираетесь пройти мимо всех? – уточнил профессор. – У вас есть план?

– Этот план я, – смело заявила Алу.

– Думаешь их напугать? – поинтересовалась Аглая.

– Учитывая ваши недоверчивые взгляды в мою сторону, это будет не так и сложно, – убедительно ответила девушка.

– А почему ты хрипишь? – неожиданно заметил Милон.

– Что-то с голосом, – шепотом ответила Алу, – когда пытаюсь говорить громче, появляется странный крик.

Криллос, Шах и профессор во главе с Уайли вошли в лабораторию, присутствующие подозрительно оглянулись, кто-то негромко произнес фамилию Алу и с удивлением всматривался в ее фигуру. У входа появилась охрана, они сомнительно осмотрели компанию прибывших, а затем медленно вытащили пистолеты.

– Профессор Шанди, как это понимать? – грозно спросил один.

– Я все объясню, – начал ученый, – я…

– Закройте уши, – сиплым голосом произнесла Алу.

– Зачем? – не понял Жан.

– Закрывайте, сейчас! – хотела крикнуть Алу, но вместо этого издала птичий вопль.

Раздался громкий словно звенящий невыносимый крик. Криллос бросился назад, прихватив с собой Аглаю, Шанди свалился на колени подле них, и сжимал уши, что есть силы. Волна крика повалила всех присутствующих перед Алу на пол, некоторые потеряли сознание, кто был ближе, отлетел в противоположную сторону, остальные пытались закрыть голову любым приспособлением, но возглас Уайли пронизывал насквозь, заставляя сходить с ума всех, кто слышит его. Несколько секунд, и противники были поражены.

В комнату влетела Белла, вместе с ней преданно вошел в лабораторию и Роберт. Картина была не из приятных: у выхода изгибались от боли ученые, позади Уайли прятались профессор Шанди и бывшие пленники. Остальные, кто находился в центральной части комнаты, без сознания лежали на полу. Алурис стояла посередине комнаты и пристально смотрела на вошедшую Дорис.

Блондинка в недоумении оглядела помещение, затем ее взгляд остановился на Алу, она заметила ее огромные темно-карие глаза, цвет которых заполнил все глазное яблоко и казался почти черным. Глаза были словно неживые с белыми кошачьими зрачками в виде ромбика, что Дорис с ужасом стала отходить назад. Воспользовавшись моментом, Алурис сделала вид, что она дикое животное, безумно начала махать руками, огрызаться и кидаться на Роберта.

– Взять ее! – приказала Белла, но Роберт только в недоумении отскочил назад, не желая подходить к озверевшей девушке. – Тогда убейте ее!

Он поднял оружие, но Алурис почувствовала опасность и снова издала пронзительный крик, волна крика повалила его на пол. Хорошая подготовка помогла ему сконцентрироваться даже в подобной ситуации, Роберт отполз в край комнаты, заслонившись за изгородью, преодолевая громкий вопль, еще раз поднял пистолет и выстрелил в Алу. Она поймала пулю в живот и согнулась от боли. Крик прекратился, уже через минуту ее настигла Белла и вколола что-то в шею. Алу попыталась подняться, но в момент ощутила невероятную слабость, в глазах помутнело, и она бессознательно отключилась.

– У Алурис удивительная регенерация, – услышала девушка голос профессора Шанди, когда стала приходить в себя, – даже рана от выстрела, которую она получила несколько часов назад, уже прошла, словно ее никогда и не было.

– Выходит, благодаря нам у Алу появились суперспособности? – довольно спросила Белла. – Вот это настоящая мутация! – восторгалась она.

– Я бы не назвал это суперспособностями, – негромко ответил ученый, – продолжим, – начал он снова, – я провел несколько тестов над разумом Алу и могу уверить вас, что девушка имеет идеальную интуицию, которая не только предупреждает ее об опасности, но и читает мысли других людей. – Белла промолчала. – Длинные ногти являются главным оружием, которым она может не только убить кого-то, но и проткнуть все, что ей захочется. Они режут и пробивают стекло, железо, камень, – продолжил Шанди, – а крик – это своего рода защита. Им девушка может вмиг оглушить любого, кто стоит на ее пути, без возможности на сопротивление, звук настолько тонко проникает в головной мозг, что человек просто теряет сознание.

– Похвально! – восхищенно произнесла женщина.

– Помимо этого девушка обладает прекрасным зрением. Белые кошачьи зрачки дают способность видеть очень далеко и даже в темноте, при этом увеличенная радужка реагирует на любое минимальное движение.

– Поздравляю, Шанди, – с довольной улыбкой выдала Дорис, – вы убедили меня. Может быть, этот результат даже лучше, чем проект, над которым мы изначально работали! А что насчет вечной жизни? – воскликнула Белла и покинула кабинет профессора.

– На данный момент говорить об этом еще рано, но могу смело предположить, что быстрая регенерация способна не только продлить существование, но и защитить клетки от старения. Возможно, она никогда не состарится и будет жить вечно. Своеобразная мутация вечности, получается.

Коротышка грустно вздохнул и посмотрел на Алурис. Девушка лежала на твердом столе, вновь связанная по рукам и ногам. Во рту у Алу была пластмассовая трубка, которая фиксировала движение ее челюстей, чтобы девушка не могла издавать криков. Уайли давно пришла в себя и смотрела на профессора, который в свою очередь смотрел на нее. Алу слышала весь разговор с Дорис и теперь отчетливо понимала, на что она способна. Профессор знал, что Алу для него не опасна, еще несколько часов назад она защищала его и своих новых друзей в попытках сбежать. Он закрыл кабинет изнутри и поторопился развязать Уайли.

– Как ты? – спросил ученый.

– Жива, уже хорошо, – отшучивалась Уайли.

Алу спрыгнула со стола и начала расхаживать по лаборантской ученого, рассматривая каждую мелочь. Девушка до сих пор никак не могла привыкнуть к своему новому зрению. Она замечала пролетающую мимо букашку и увеличивала картинки в глазах до такой степени, что были видны молекулы воды в стакане. Единственное, что пропустил Шанди в новых способностях Алу, это слух, благодаря которому девушка знала, о чем говорят в соседней лаборатории. Прислушавшись, она убедилась в том, что все безостановочно обсуждают только ее.

– Что с моими глазами? – спросила она, вспомнив слова Аглаи.

Профессор передал ей небольшое зеркальце и девушка, наконец, поняла, что именно так пугает всех окружающих. Глаза Алу были не просто увеличены, как сказал ученый, они были огромные. Все глазное яблоко, которое было привычно белым для девушки, вдруг стало жуткого темно-коричневого цвета, каким раньше был основной цвет ее глаз. А зрачок, он был молочно-белый, вертикально вытянутый в какой-то узкий ромбик и находился в постоянном движении.

– О, нет, нет, – в ужасе произнесла Алурис и заревела, – это выглядит ужасно, профессор, что вы со мной сделали!

– Алу, девочка, не кричи, – испугался он, – если кто-то услышит, то будет очень плохо.

Девушка упала на пол и в истерике ревела, размахивая острыми ногтями, от которых Шанди только и успевал уворачиваться. Возле двери послышались шаги. Разъяренная Уайли, вскочила, похоже изменения произошли и в ее характере, она больше не собиралась оставаться здесь подопытной крысой и отчетливо решила сбежать, убивая всех, кто посмеет ей помешать. Теперь она знала, на что способна, и остановить ее не под силу никому.

Выбравшись из кабинета ученого с оглушительным криком, Алу отшвырнула тех, кто пытался задержать ее, и направилась к лестнице. Уже знакомая дверь и тот самый тугой засов, который сейчас девушка открыла легким нажатием руки, больше не казались ей большой проблемой. Она выбежала на улицу, здание окружало огромное белое облако, которое становилось все больше, заполняя собой атмосферу. В воздухе стоял неприятный запах испорченных мандаринов, а густой туман не давал просматривать даже кончики пальцев на вытянутой руке. От увиденного, девушка растерялась, она не ожидала таких погодных изменений поздней весной.

Следом за Алу во двор выбежала охрана во главе с Робертом. Только она собиралась оглушить их своим криком, как охранники согнулись пополам, нездорово начали икать, кричали от боли, вот уже у них изо рта пошла черная жидкость, и они упали на землю без дыхания. Несколько минут Алу вопросительно смотреть на их тела, как вдруг они медленно зашевелились, а затем издали такой же птичий крик, которым не так давно пугала всех Уайли, и выпрямились в полный рост. Ранее узкие голубые глаза Роберта вдруг стали в два раза больше, голубой цвет заполнил все пространство глаза, а посередине вибрировал ромбовидный белый зрачок.

– Совсем как у меня, – заметила Алу.

Уайли подошла к Роберту, на секунду ей показалось, что он сейчас кинется на нее, но бедный Роберт лишь медленно переставлял ноги в сторону забора, за ним вскоре последовали и его товарищи. Они бродили взад и вперед по огражденной территории, не имея никакой цели своего существования, иногда толкали друг друга, ударялись головой об стену, немного изогнули железную дверь выхода, но затем разворачивались и шли в обратном направлении, совершенно не понимая, что делали минуту назад. С одной стороны, они были так похожи на Алу, но с другой, они скорее напоминали безэмоциональных зомби, которые просто бродят в рандомном направлении.

Взгляд Алу упал на окно второго этажа, с которого грозно смотрела Белла и возмущенно с кем-то переговаривалась. Алурис прислушалась.

– Как это понимать? – возмущенно кричала Белла.

– Вокруг здания появился странный дым, – сообщил кто-то из ученых.

– Что еще за дым? Почему не сообщили?

– Обычный туман, но, похоже, это он повлиял на Роберта и охрану, они вдохнули его, как только оказались на улице, а затем с ними случилось это, – ученый в черной водолазке и узких очках дрожащими руками указал на бессмысленно толкающихся у забора мужчин.

Голоса в лаборатории на миг притихли, можно было лишь заметить серьезные и задумчивые лица присутствующих и недоброжелательный вид Дорис. Неожиданно взгляд Беллы упал на разбитый контейнер с пробирками, именно оттуда все больше и больше поднимались клубни белого густого дыма и медленно рассеивались по периметру.

 

– Черт! – вскрикнула Дорис

– Это из-за выброшенных пробирок? – спросил опять кто-то.

– Заткнись! – взбесилась Белла. – Я не знала, что такое может быть.

– И как это остановить?

– Закрывайте все двери, все окна! – вбежал в лабораторию профессор Шанди. – Если хотите жить, нельзя вдыхать газ! Срочно надевайте кислородные маски!

– Какого хрена она выбросила их? – ругалась во дворе Алурис после подслушанного разговора. – Эта женщина погубит всю планету.

– Для заражения достаточно один раз вдохнуть газ. Мое мнение, действие препарата изменилось под влиянием ультрафиолета – прямых солнечных лучей, теперь он не требует введения в кровь, – бегал по лаборатории очкарик.

– То есть, вы хотите сказать, что все, кто вдохнет газ, пополнят ряды Роберта и его товарищей?

– Так точно, – пожал плечами очкарик.

– Они не похожи на Алурис Уайли, они ведут себя как стадо идиотов, – усмехнулась Дорис.

– Смею предположить, – начал ученый, – что «МВ» подействовал на них несколько иначе.

– Я это вижу и без вас, Шанди. Лучше скажите, от чего это зависит. Когда они придут в себя?

– Боюсь, что если уже не пришли, то…

– Они такими и останутся, – додумала Белла.

– Вы правы, – добавил он, – вероятно, сейчас это предстоит испытать всему человечеству. Только пока непонятно, кому повезет остаться с разумом, а кому с ним навсегда распрощаться.

– Человечества, вы сказали? – ахнула Дорис.

– Газ распространяется довольно быстро, – почесал бороду Шанди, – поглядите, тот холм, который виднеется за темнохвойным лесом, уже покрыт наполовину туманом. Вероятно, вы организовали апокалипсис, Белла.

Дорис ощутила холодный пот, подкрадывающийся к коже, в ее глазах отмечался страх, неуверенность и даже обида. Совершенно не свойственно для нее, она обездвижено стояла возле окна, наблюдая, как Роберт бьется кулаками об кирпичную стену забора, медленно, но уверенно разрушая ее по одному кирпичику, его мощь и сила прибавились также стремительно, как и способности Алурис Уайли. Белла даже не заметила, как кто-то из прежних ее охранников уже выбил дверь и вырвался за забор, а теперь бродит по лугу в направлении чащи леса.

Ученые судорожно бегали по лаборатории с огромными коробками, складывали туда свои самые ценные вещи, но незаметно куда-то пропал профессор Шанди. Белла пришла в свое привычное состояние минут через пятнадцать, она небыстро дошла до своего рабочего места и вытащила оттуда старую пыльную коробку.

– Заблокировать все двери и окна, закрыть все в этом здании, перекройте лестницу на первый этаж! – орала в рупор Белла. – Газ не должен проникнуть внутрь!

– Как долго мы не сможем выходить? – спросил кто-то из ученых.

– Все будут находиться внутри столько, сколько потребуется! – разгневанно орала женщина. – Профессор, – обратилась блондинка к Шанди, который только что вернулся из серого коридора, – вы смогли узнать, сколько это продлится?

– Могу предположить, что в газовом состоянии вещество менее активно, – тихо сказал коротышка, – обратите внимание, вокруг здания облако постепенно рассеивается, а значит, перестанет распространяться и по поверхности земного шара. Нужно дождаться, когда оставшийся во дворе процент вещества прореагирует, после этого его концентрация в воздухе начнет стремительно снижаться.

– Как газ подействует на Уайли? – поинтересовалась женщина.

– Алурис Уайли уже заражена, – рассудительно ответил профессор, – думаю, ее состояние никак не изменится. К тому же, – дополнил очкарик, – вы можете наблюдать за ней из окна, она не уйдет без Шах и Криллоса.

– Зато она может проломить дверь в здание! – вскрикнула Белла.

–Уайли не будет этого делать, она понимает, газ убьет не только вас, но и ее друзей.

Ученые суетливо продолжали о чем-то переговариваться. Шанди с грустью смотрел в окно и наблюдал за тем, как Алурис оглядывается за территорию забора. В это время ничего не подозревающая Аглая сидела на кровати в заточении и рассматривала, чем занят Криллос. Без очков девушка довольно плохо видела, но делать было нечего, они потерялись где-то в лесу, когда Аглая пыталась сбежать.

– Ну, давай! – думала Алурис, усердно втыкая ногти в забор, она старалась окончательно выломать свисающую железную дверь. Прошло уже достаточно времени, Алу начала уставать. – Что же это со мной? – вслух произнесла девушка, чувствуя упадок сил.

У Алурис закружилась голова, ей показалось, что над ее разумом кто-то берет вверх. Неожиданно девушка не смогла себя контролировать и громко завизжала подобно дикой птице. Из окон сразу показались встревоженные головы Беллы и профессора Шанди.

– Что это с ней? – недовольно поинтересовалась женщина. – Вздумала верещать под нашими окнами?

– Она ведет себя подозрительно, – заметил профессор Шанди, – посмотрите на ее поведение.

Алу словно потеряла рассудок. Она начала расхаживать вокруг здания, как еще совсем недавно делал это Роберт, кидаться на стены, вскакивать на четвереньки и пристально всматриваться в окна. Она царапала стекла, двери, при этом совершенно не пыталась пробраться внутрь. Ее действия скорее носили рефлекторный характер, девушка хватала все, что оказывалось возле нее, и с силой разбрасывала в разные стороны.

Когда девушка в очередной раз согнулась, ее голубую сорочку разодрали вдоль спины три костяных отростка, располагающихся в районе лопаток. Отростки напоминали недоразвитые кости крыльев, они были тонкие и длинные, с каждой стороны от основания спины отходило три крупные кости, разделяющиеся дальше на две и более, как еловые ветки. Они заканчивались совсем тонкими короткими костями, кончики которых были загнуты в крючки. Для чего было это странное приспособление, пока совершенно не ясно, ведь летать с такими оголенными «крыльями» явно не было возможности, да и размер их совершенно не был предназначен для поднятия в воздух всего человеческого тела.

Вдруг Алурис направилась к железной двери, что была закрыта изнутри на засов. И тут стало ясно, резко развернувшись к двери спиной, Алурис выпустила, словно стрелы, самые тонкие крючковатые кости. Они отлетели и вонзились в дверь, насквозь протыкая ее железо. Затем она выпустила снова и снова. Железо болезненно скрипело, сопротивляясь ярости Алу, но вскоре поддалось терзаниям, и Уайли содрала ошметки двери и ворвалась внутрь, впустив вместе с собой смертельный газ.

– Не будет этого делать, говорили вы? – взбесилась Дорис на профессора. – Да она нас сейчас всех разорвет в клочья еще до того, как мы умрем от газа.

Алурис медленно поднималась по лестнице, направляясь к лаборатории. Ее темные глаза тускло смотрели в одну точку, словно не замечая происходящего вокруг. Что она брала, куда кидала и где находилась, глазам совершенно было не интересно. Дорис расставила возле входа охрану, а сама схватила рупор и попыталась вразумить девушку.

– Алурис Уайли, убирайся вон, если хочешь остаться жива, – Белла старалась выглядеть как можно серьезнее, но Алурис было совершенно наплевать на то, что женщина пытается ей внушить.

Девушка была не в себе, она даже не слышала и не понимала, что происходит вокруг нее, и чем больше она делала неосознанных поступков, тем сильнее ее это заводило. Шанди схватил противогаз, натянул его поверх очков и на пальцах объяснил Дорис, что собирается выйти в коридор.

– Это безумие, Шанди! – оттолкнула его Белла. – Вы впустите газ внутрь!

– Следующее помещение заблокировано, – пробубнил из противогаза профессор, – я выйду, а вы заприте за мной дверь. Я вернусь, когда действие препарата закончится.

– Это самоубийство, Шанди, – окликнул его кто-то из лаборатории, но он уже направился в сторону выхода.

Дорис мгновенно закрыла за ним дверь, и профессор оказался в полной темноте. Он нащупал следующую дверь, и вышел из темного коридора на лестничную площадку. Снизу послышались медленные шаги, затем легкое рычание и подозрительно тихий птичий писк. Профессор заметил приближающуюся Алу, она не смотрела на него и по началу даже не заметила. Он попытался подойти к ней, но девушка мгновенно среагировала и кинулась вперед. Через два прыжка она оказалась уже возле ног профессора и замахнулась на него своими длинными ногтями. Алурис ранила ученого в плечо, но видимо на подсознании не собиралась этого делать, посему оставила лишь небольшую царапину. Профессор судорожно закопошился и вытащил из кармана халата шприц.

To koniec darmowego fragmentu. Czy chcesz czytać dalej?