Циферблат. Город Адимари

Встреча в лесу

Кира прыгнула. Прыгнула прямо в сугроб, но его глубины было недостаточно, чтобы смягчить прыжок на такой скорости и с такой высоты. Удар был очень болезненным и сильным. Правая нога отозвалась мучительной болью, а левая рука предательски хрустнула.

Девушка перевернулась на спину и посмотрела на светло-серое небо, попыталась отыскать Фиву глазами – собаки нигде не было.

– Нашла с кем связаться, – внезапно осенило её. – Сама виновата, поверила какой-то малознакомой говорящей собаке. Да у вас не все дома, девушка! – сама себя отчитала Кира. Точно так же всегда говорила её мама, но она сейчас была вне досягаемости, и Кире приходилось всё делать самостоятельно, даже ругать себя за собственные ошибки.

Девушка осмотрелась: кругом был непроглядный лес и никакого намёка на цивилизацию. Она попыталась встать, но сделать это оказалось ещё труднее, чем отыскать кого-то в диком лесу. После нескольких неудачных попыток Кире всё-таки удалось подняться, но нога болела просто невыносимо, так что каждый шаг отзывался в сознании вспышками боли.

Кира стала двигаться по пути, проделанному в чаще леса резвым паровозом. Каждые пятьсот метров давались ей с большим трудом. Время тянулось бесконечно. Девушка шла медленно, но Фива так и не появилась и не составила ей компанию, так что всё приходилось делать в одиночку. Кире оставалось только гадать, как паровоз преодолел такое внушительное расстояние за каких-то двадцать минут, потому что в их краях таких лесов отродясь не было.

Спустя полчаса Кира уже практически выбилась из сил, когда увидела небольшой живописный деревянный домик прямо посреди леса. Он был так присыпан снегом, что его вполне можно было и упустить из вида, но, к счастью, этого не случилось.

Девушка решила передохнуть в нём и собраться с мыслями: силы были уже на исходе, и никаких других идей Кире в голову не приходило. По правде говоря, теперь этот дом стал для неё единственным шансом на спасение. Помощи ждать было неоткуда. Все люди были вне досягаемости, и спасательные службы в том числе.

Снег завалил тяжёлую деревянную дверь, и, чтобы откопать её, Кире пришлось потратить остаток своих сил. Правда, на этом проблемы не закончились: дверь оказалась наглухо заперта.

Без какой-либо надежды на результат девушка бессильно постучала и затем осела на землю. Не нужно было быть особо сообразительной, чтобы понять: она крепко влипла. Продолжать двигаться дальше Кира не могла: правая нога ныла нестерпимо, рука была повреждена, и девушка с самого утра почти ничего не ела, не считая похищенной из магазина колбасы. И, если голод можно было ещё как-то утолить запасами из рюкзака, то с пронизывающим до мозга костей холодом справиться было гораздо сложнее. Белые кеды, которые она почему-то надела в это снежное утро, оказались не самой подходящей обувью для многочасовых прогулок по лесу.

Внутри деревянного дома что-то зазвенело. Этот шум напомнил Кире звук бьющейся посуды. Затем на ближайшее к девушке окно прыгнул довольно упитанный рыжий кот, испытующе на неё посмотрел и стал издавать самые что ни на есть мартовские кошачьи вопли. Судя по всему, кот оказался заперт внутри дома и сильно проголодался, пока его хозяин где-то прохлаждался.

Какое-то время Кира сидела на пороге чужого дома, замерзая и слушая мяуканье толстого холёного кота, пока на узком подоконнике со стороны улицы что-то не сверкнуло.

Девушка с трудом поднялась на ноги и подошла к окну. Сверкающая штучка оказалась небольшим серебристым ключом необычной формы. Кира сразу и не поняла, что это ключ: таким замысловатым он был. Девушка взяла его в руки и подошла к входной двери, попыталась вставить – не вышло. Если ключ и открывал какую-то дверь, то только не эту.

– Так, бери себя в руки, нельзя сдаваться! – громко сказала Кира сама себе, решив обойти дом вокруг.

При ближайшем рассмотрении дом оказался не таким уж и маленьким. Построен он был из сруба, и в нём имелось три добротных окна из настоящего дерева – роскошь, которую в городе нечасто встретишь. Городские жители теперь всё больше предпочитали практичный, но не слишком экологичный пластик. Они наполняли свои дома материалами, ставшими результатом работы химической промышленности, а потом удивлялись, почему аллергия вошла чуть ли не в каждый третий дом. Этот лесной дом был другим: его стены, окна и двери дышали. Он являлся продолжением дикого леса.

С обратной стороны дома имелась дверь в подвал, на которой висел чёрный стальной замок. Этот вход Кира чудом сумела отыскать в глубоких сугробах.

В замке виднелось отверстие, по форме соответствующее ключу. Девушка решила проверить свою догадку и попытаться открыть замок. Она вставила изогнутый ключ и провернула. Ключ стал с замком единым целым, поменял цвет с серебристого на чёрный и бесшумно растворился в воздухе.

Дверь отворилась. Кира стояла перед открытой дверью и не знала, радоваться или бежать подальше сломя голову, потому что замок странной природы пугал её.

С первого взгляда на это жилище можно было сделать вывод, что живёт здесь заядлый охотник и рыбак. В подвале имелись всевозможные устройства для ловли рыбы, капканы для охоты и несколько ружей. Видно было, что хозяин дома подходит к этому делу со всей серьёзностью, так как некоторые капканы были довольно внушительных размеров. С такими приспособлениями можно спокойно охотиться не то, что на медведя, но даже на индийского слона.

Кира вошла внутрь. Над головой что-то просвистело. Девушку на минуту бросило в жар, но затем наступило облегчение. Она мельком пробежалась по подвалу взглядом и поднялась наверх. На странные ощущения она предпочла не обращать внимания: проблем и так было немало.

Кира ожидала увидеть типичное мужское жильё с кучей охотничьих трофеев и характерным беспорядком, но в доме было на удивление чисто. Более того, в этом жилище был выполнен достаточно своеобразный ремонт, чего никак не ожидаешь от неприметного снаружи дома в лесу. В глаза сразу же бросалось большое количество кованой железной мебели. Металл был странный: белый с переливами. Издалека он почему-то казался мягким и липким.

В доме было две комнаты: спальня и гостиная, совмещённая с кухней. Также здесь имелся небольшой кабинет, посреди которого стоял массивный дубовый стол, а вдоль стен – высокие книжные шкафы из красного дерева. Их полки были наполнены всевозможными ветхими книгами в старинных переплётах. Большинство из книг были на иностранном языке, которого Кира не знала, да и чтение девушку сейчас мало привлекало: она хотела поскорее согреться, переодеться во что-нибудь и съесть хотя бы кусочек колбасы из своего рюкзака.

Небольшая спальня оказалась довольно интересной, но находиться в ней почему-то было неприятно. Здесь было намного холоднее, чем во всём доме, хотя в узком камине всё ещё тлели угли.

Кира направилась к широкому гардеробу и распахнула его дверцы. Гардероб был женским, но ни одного платья в нём девушка не нашла: одни лишь брюки, море тёплых свитеров, кожаных курток и изделий из меха. Размер у хозяйки дома был такой же, как и у Киры: самый маленький женский размер. Покопавшись в шкафу пару минут, Кира достала себе утеплённые чёрные брюки, коричневую кожаную куртку на меху и тёплый свитер грубой вязки.

Оставалось решить проблему с обувью. В коробке внизу шкафа Кира отыскала военные ботинки, которые оказались ей немного велики. Пришлось искать толстые шерстяные носки, чтобы обувь не болталась на ноге.

Теперь Кире нужно было как-то перевязать покалеченную руку и зафиксировать вывихнутую ногу. Аптечка в доме отсутствовала, так что пришлось воспользоваться тряпками, которые в избытке имелись в подвале. После всех манипуляций девушке стало немного легче, и она осела на кухонный металлический стул.

Что-то коснулось её ноги. Кира уже и забыла про крикливого кота, вот только он про неё не забыл и теперь настойчиво требовал покормить себя.

Девушка и раньше замечала некоторую особенность кошек: они чувствуют себя уверенно на собственной территории, и порой им абсолютно всё равно, кто именно их кормит, если делает это дома. Желая отблагодарить пухлого крикуна за помощь с ключом, Кира направилась к холодильнику.

Содержимое холодильника повергло её в шок и вызвало приступ дурноты. Замороженные воробьи и вороны, кроличьи лапки, кости. Эти «деликатесы» заполняли холодильник снизу доверху. Такой суповой набор, может быть, и мог бы накормить кота, но никак не человека.

Кира достала рыжему смутьяну парочку лапок и брезгливо кинула на пол. Кот укоризненно на неё посмотрел, взял угощение в зубы и отнёс к миске.

– Ну извини, кормлю как могу! – сказала Кира, задумавшись о том, какая женщина станет жить так глубоко в лесу и хранить в холодильнике замороженные тушки птиц для своего кота. Дом действительно был весьма и весьма подозрительным, и в нём присутствовали несочетаемые вещи.

При первой же мысли о хозяйке дома Кира почувствовала, будто ей за шиворот вылили стакан ледяной воды. Навряд ли незнакомка проявит дружелюбие после столь бесцеремонного вторжения в её жилище. Оставалось только надеяться, что хозяйка дома замедлилась, как и все люди.

Кира отошла от холодильника, села в широкое кожаное кресло и заточила наконец магазинную колбасу. Её моментально разморило, и она не заметила, как уснула.

Сон ей снился престранный. Она убегала по лесу от гигантской птицы размером с дракона. Чем быстрее она пыталась бежать, тем сильнее замедлялись её шаги. Птица вот-вот должна была настигнуть Киру и схватить её огромными когтями, но тут за деревом сверкнуло треугольное фиолетовое стекло, и птица мгновенно уменьшилась, приняв размеры воробья. Толстый рыжий кот взял её в зубы и утащил куда-то.

Проснулась девушка от сильного шума ветра, раздававшегося снаружи. К этому времени в лесу уже стемнело и стало ещё страшнее. Кот мирно спал у Киры на коленях, свернувшись калачиком и держа в зубах нечто мёртвое и пернатое. Это была точно такая же острокрылая птица, как и во сне.

Девушка мягко переложила кота на пол и встала. Боль в ноге утихла, так что Кира могла спокойно передвигаться. Рука тоже таинственным образом исцелилась, исчезли синяки и даже крошечные ссадины. Киру это обрадовало, но не сильно поразило. Сегодняшний день разучил её удивляться.

Раньше утра выдвигаться в путь не имело смысла, так что Кире нужно было как-то скоротать время. Телефон она забыла в вагоне, поэтому уверенно направилась в библиотеку, в надежде отыскать что-то на родном языке.

Книги, стоящие на полках кабинета, были не просто старыми, а по-настоящему древними. Казалось, стоит лишь коснуться их пальцем, как эта ветошь отправится в небытие и обратится в пыль. Многие из книг были написаны на каком-то неизвестном Кире материале, лишь отдалённо напоминающем бумагу. На книгах отсутствовала пыль, а это означало, что хозяйка дома регулярно ими пользовалась и они были ей для чего-то нужны.

Почти все книги, за редким исключением, стояли на полках неподвижно, негостеприимно пряча свои корешки в глубине книжного шкафа. Однако одна из них жаждала быть прочтённой.

Красивая рукописная книга нетерпеливо подпрыгивала, открыто радуясь новому читателю. Девушку сразу же привлёк грубый переплёт из толстой чешуйчатой кожи, и ей захотелось прикоснуться к нему. Сложно было понять, чья это кожа: змеиная, крокодиловая? Оба этих варианта были далеки от истины. Когда Кира подошла поближе, книга сама прыгнула ей в руки и распахнулась ровно посередине, не оставляя времени на раздумья.

Кира разочарованно вздохнула, когда увидела на страницах книги незнакомые символы, но её огорчение длилось недолго. Прямо на глазах часть текста стала преображаться, и девушка наконец смогла прочесть содержание абзаца посередине: «Всего их осталось 70 000 лионитов. Младшему из них – 500 лет, старшему – 50 000 лет. Роста они очень высокого, продолжают расти всю свою жизнь. Чем выше лионит, тем он старше и сильнее. Исключение составляют только члены семьи из рода Келаксаса, обладающие рядом привилегий. Лиониты видят и слышат лучше и дальше, чем люди. Их привязанности настолько крепки, что сохраняются на всю жизнь. Лиониты ничего не забывают и по этой причине чрезвычайно злопамятны. Они считают свою расу лучше других рас и ставят собственные интересы превыше чужих».

Прочесть текст на других страницах оказалось невозможно, зато книга была дополнена красочными иллюстрациями, которые Кира рассматривала в течение часа. Девушка мало что понимала, но от некоторых картинок у неё кровь леденела в жилах. Другие же рисунки её восхищали, вроде парящих над землёй башен и необыкновенных животных.

Так Кира могла бы просидеть ещё очень долго, если бы не неожиданный шум. С улицы донёсся одиночный волчий вой. Затем ещё один. Довольно быстро отдельные крики превратились в нескончаемую череду завываний этих диких лесных животных, приближающихся к дому.

Какое-то время Кира ещё обманывала себя, полагая, что волки обойдут дом стороной, но чем ближе они были, тем меньше надежды у неё оставалось.

Она подошла к окну, чтобы посмотреть на происходящее. По узкой дороге к дому приближалась волчья упряжка. На нартах сидела худенькая женщина, одетая в меха и держащая в руках что-то чёрное и мохнатое. Женщину окружал противоестественный густой туман. Её тёмные густые волосы вздымались, развиваясь по ветру и поглощая весь окружающий свет. Энергетически незнакомка напоминала чёрную дыру. Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы понять: ничего хорошего от неё не жди.

Кира быстро отскочила от окна и стала искать место, где бы спрятаться. Ею овладел первобытный страх, какой испытывали древние люди перед встречей с опасным хищником. Руки и ноги стали ватными, а мысли в голове перемешались. Что-то подсказывало ей, что надо поскорее уносить ноги.

Девушка замешкалась на некоторое время и не нашла ничего лучшего, кроме как спрятаться за тяжёлые бордовые шторы в гостиной.

Спустя пару мгновений женщина вошла в дом. Её брови удивлённо изогнулись, а на губах отразилась лёгкая ухмылка. То, что Кира не смогла разглядеть издалека, оказалось отрезанной медвежьей головой. Хозяйка дома непринуждённо несла в руках этот жуткий трофей, не выказывая и тени сожаления. В глазах мёртвого зверя застыл немой ужас и адская боль, которые ему пришлось испытать перед смертью.

По спине Киры сразу же побежали мурашки. Она чуть было не вскрикнула, но всё-таки сохранила самообладание. Инстинкт самосохранения всё ещё работал в каком-то автоматическом режиме, заменяя отсутствующие в голове мысли.

На вид женщине было около сорока лет. У неё были чёрные волосы, жёлтые глаза и очень бледная кожа. Прямой и острый нос выдавал в ней человека нетерпеливого и достаточно конфликтного. Она направилась к холодильнику, открыла морозильную камеру и закинула туда трофей. Затем достала воробья, откусила ему голову и подошла к креслу. Удобно уселась. Какое-то время она сидела молча, а затем произнесла старческим голосом:

– Выходи. Я знаю, что ты здесь.

Её голос напоминал скрип ветвей старого дерева. Такой голос больше подошёл бы столетней старухе, чем сорокалетней женщине. Кира замешкалась, не зная, как поступить.

– Выходи, я не люблю долго ждать, – холодно повторила женщина. – Себа, где она? – спросила она, обращаясь к коту.

Рыжий предатель какое-то время вылизывал заднюю лапу в позе йога, а затем медленно направился к шторам, где пряталась Кира, и замяукал. Девушке не оставалось ничего другого, кроме как показаться хозяйке дома на глаза, осознавая всю глупость своего положения.

– Садись, – произнесла женщина, указывая Кире на точно такое же кресло, как и то, в котором сидела она сама. Кира была уверена, что до этого никакого кресла в этом месте не было.

– Рассказывай всё. Кто завёз тебя в лес Эмиража, и как ты смогла проникнуть в мой дом? – спросила незнакомка.

Кире будто подрубили ноги. Она рухнула в кресло и стала рассказывать всё как есть. Девушка хотела бы остановиться, но почему-то не могла. Она описала свой день. Поведала обо всём, что видела сегодня: о лиловых вихрях, об Агрэе, о старом паровозе, взявшемся из ниоткуда, о Фиве и о том, как оказалась в лесу. У неё перехватывало дыхание, но слова продолжали литься нескончаемым потоком.

Женщина коротко кивнула, сжала руку в кулак, и Кира замолчала. Лесная дикарка стала постукивать другой рукой по подлокотнику и вглядываться Кире в глаза. Казалось, хозяйка дома старательно пытается разглядеть в ней что-то.

– Не мог же Аракбис так ошибиться? Слабо в это верится, но все ловушки на неё не подействовали, – тихо произнесла она, размышляя вслух.

Девушка опустила взгляд чуть ниже на кресло, в котором сидела её собеседница. Кира готова была поклясться, что видела в его основании лица людей, корчащихся от боли и взывающих о помощи. Их было больше двадцати, и все они принадлежали молодым женщинам. Каждая из них смотрела на Киру полными ужаса глазами.

– Знаешь, что схожего в людях, живших тысячу лет назад и теперешних? Тщеславие. Ваше тщеславие не знает границ. Сначала вы поклоняетесь разным богам, затем выдумываете единого Бога. Но и этого для вас мало. Через время вы начинаете обожествлять самих себя.

Кира всё ещё не могла произнести ни слова. Она не понимала, к чему клонит незнакомка. Последняя разжала кулак, и к девушке вернулся дар речи.

– Конечно, моя одежда пришлась тебе к лицу, но не думаешь ли ты, что это не слишком вежливо: вламываться в дом, воровать одежду и читать чужие рукописи? – в голосе женщины послышалась угроза.

– Извините, я была в безвыходном положении! Если бы не ваш дом, то наверняка я погибла бы! Я готова отдать все, что взяла у вас, – попробовала извиниться Кира, прекрасно осознавая тщетность своей попытки.

Хозяйка дома встала и махнула рукой в сторону Киры, будто пытаясь ухватить её за горло, но ничего за этим не последовало. Женщина удивлённо подняла брови и повторила свой странный жест. Снова никакого эффекта.

– А ты и отдашь, только сначала мы поиграем с тобой в игру. Ты пойдешь в лес и хорошенько там спрячешься. Мои волки сильно проголодались, и я давненько их не кормила. Если они тебя найдут, то заберут твою жизнь, если нет – можешь убираться восвояси, и даже в моей одежде! – сказала незнакомка, недобро улыбнувшись. – У тебя есть несколько минут на то, чтобы спрятаться. Беги с такой скоростью, с какой сможешь, а я буду наблюдать, – закончила она свою жестокую речь, снова усаживаясь в кресло.

Кира встала и на ватных ногах пошла в сторону двери. У волков потрясающий нюх и сильные лапы. Как бы быстро она ни бежала, они всё равно отыщут свою жертву по запаху. Зачем эта женщина даёт ей шанс убежать? Хочет насладиться её страданиями?

Кира выбежала из дома и подумала о том, что лучше бы она ехала сейчас в паровозе с Агрэем, наслаждаясь роскошью пульмановского вагона. Там хотя бы она не рисковала быть заживо съеденной волками посреди дремучего леса. И зачем только она послушала Фиву, которую и знала-то всего каких-то полдня?! В этот момент Агрэй не казался ей таким уж негодяем.

Кира бежала сквозь лес, попутно разыскивая глазами хоть что-то, отдалённо напоминающее убежище. Бесполезно. Вокруг были лишь высоченные деревья и кромешная тьма. Девушка вздумала было забраться повыше на какое-нибудь дерево, но первые ветки были слишком высоко.

Сам лес был очень и очень старым. Деревья росли так густо, что в некоторых местах человеку было трудно протиснуться. Даже худенькой Кире с её малым весом порой приходилось искать лазейки между старыми и мощными деревьями. Всё ещё осложнялось глубиной сугробов и рыхлостью почвы под её ногами. Местность здесь была болотистая. Пахло сыростью и влагой.

Раньше девушка и не догадывалась о существовании в их краях таких дремучих лесов. Ей всегда казалось, что непроходимые места такого рода встречаются в России только на севере, но никак не в южных краях. Хотя Кира довольно смутно представляла, где именно она сейчас находится, ведь паровоз Агрэя рассекал пространство с огромной скоростью, и за несколько часов их путешествия они вполне могли оказаться где-нибудь в Центральной России.

Кира продолжала бежать из последних сил, когда услышала позади себя леденящий душу вой. Стая диких животных настигала её, и некому было прийти ей на помощь. Кире не на кого было рассчитывать, кроме как на себя.

Девушка поняла, что попытка оторваться от клыкастых преследователей на своих двух ногах не увенчалась успехом. Её надежды стремительно таяли, и сцены из её короткой жизни уже начинали мелькать перед глазами.

Чем быстрее Кира пыталась бежать, тем хуже её слушались собственные ноги. Ей казалось, что она передвигается не по суше, а по воде, с трудом преодолевая упругое сопротивление пространства. Всё смешалось: лес, кроны деревьев, земля и нескончаемый снегопад.

Ах, как же она ненавидела в этот момент снег, лес и зиму – своё некогда любимое время года. Она думала, что если каким-то чудом выберется отсюда, то будет впредь любить жаркое и знойное лето.

И тут Кира заметила что-то каменное у невероятно старого и толстого дуба. В хвойном лесу этот дуб смотрелся почти несуразно: как здоровенный детина среди учеников младшей школы. Его ствол был как минимум в три раза толще стволов соседних елей и сосен, а его заснеженная крона заслоняла собой небо и блокировала проникающий сверху свет.

Кинувшись к дереву, девушка обнаружила большую каменную плиту, покрытую письменами снизу доверху. Несмотря на то, что на плите не было никаких ручек или подписей на русском языке, по форме орнамента девушка почему-то сразу поняла, что это плита является каменной дверью.

Волки стремительно приближались. Кира что есть мочи пыталась сдвинуть плиту с места, но та упрямо не поддавалась. Вес плиты был слишком велик, и для того, чтобы сдвинуть её, понадобилась бы помощь как минимум четырёх крепких мужчин.

Так как Кире не приходилось рассчитывать на внезапный приход нескольких бравых удальцов, она стала колотить по плите и затем в отчаянии воскликнула:

– Ну, пожалуйста, откройся! Ты – моя единственная надежда.

Снизу раздался глухой звук, и плита медленно отъехала в сторону ровно на одну треть, не то чтобы приглашая её войти, но не имея ничего против. Именно такого расстояния было достаточно, чтобы Кира смогла протиснуться между сырыми каменными плитами. Кто-нибудь более упитанный навряд ли нашёл бы здесь убежище. Плита словно намекала: «А оно тебе надо?».

Больно оцарапав руку об острый край камня, девушка прыгнула в неизвестность. За пределами каменной плиты царила кромешная тьма, и разглядеть что-то в таких условиях было невозможно.

Падение было недолгим, а приземление оказалось достаточно болезненным, так как каменный пол не привык выполнять роль посадочной площадки для испуганных и загнанных в угол девушек.

Этот прыжок стал для Киры вторым за день прыжком в неизвестность, но для неё это место оказалось спасательной шлюпкой для утопающего. Кира была несказанно этому рада и благодарна каменной плите, что та пропустила её и не дала стае волков поставить точку в её недолгой жизни.

Тайны склепа

Как только беглянка оказалась внутри, плита со скрежетом встала на место, заблокировав девушке выход из убежища и погрузив её во тьму. Затхлый воздух, пронизывающий холод и сырость свидетельствовали о том, что эти стены не привыкли к гостям в виде тёплых солнечных лучей. Лишь только Кира впервые за долгое время нарушила размеренную жизнь этого негостеприимного места.

Девушка стала передвигаться на ощупь. Пол и стены помещения состояли из больших каменных блоков, покрытых мхом, плесенью и паутиной. Каждый раз натыкаясь на что-то скользкое или мохнатое, Кира вздрагивала, но брала себя в руки и продолжала идти дальше. В конце концов игры вслепую ей надоели, и она решила взять паузу.

Порывшись в карманах брюк, Кира с удивлением и радостью обнаружила коробок со спичками. Трясущимися руками зажгла парочку и стала смотреть по сторонам.

Увиденное её не обрадовало. Она стояла в длинном коридоре, в стенах которого виднелись глубокие каменные ниши. В каждой нише лежал человеческий скелет в невероятно дорогой одежде, расшитой драгоценными камнями.

Не нужно было быть особо сообразительной, чтобы понять, что находилась она в самом настоящем склепе. Радость от чудесного спасения сразу же несколько поугасла, и градус оптимистичного настроя снизился вдвое.

Нашедшие здесь покой люди лежали в таких позах, будто уснули и не проснулись. Их головы были повернуты направо, а ноги согнуты в коленях. Кира отметила, что захоронение это было исключительно женским. Здесь не было мужчин или детей, и все умершие были достаточно молоды. Такое умозаключение Кира сделала по длинным и ярким волосам умерших.

Из груди каждой женщины торчало золотое копьё, но было не ясно, то ли это стало причиной их гибели, или же это было сделано исключительно в ритуальных целях. Все покойницы при жизни были очень высокого роста, и это сразу бросалось в глаза.

Кира продвигалась дальше по коридору, периодически зажигая всё новые и новые спички. Они больно обжигали пальцы, быстро догорая и отправляясь в небытие. Коробок стремительно пустел, но коридор никак не заканчивался. Этот подземный тоннель оказался склепом-лабиринтом, настоящей ловушкой для незадачливых путников.

Постепенно длинный коридор начал поворачивать налево, а воздух почему-то стал более сухим. Когда Кира завернула за очередной угол, в конце тоннеля она увидела ослепительный холодный свет. К этому моменту у девушки осталось всего две спички, и она решила поберечь их на всякий случай, тем более что теперь перед ней был источник столь яркого освещения.

Девушка побежала на свет так быстро, как только могла, но чем быстрее она бежала, тем больше от неё отдалялся его источник. Кира замедлила шаг, и вспышка стала постепенно приближаться, всё ещё оставаясь вне досягаемости.

«Так дело не пойдет, я что-то делаю не так», – подумала Кира, повернулась спиной и пошла по тоннелю задом наперед, спотыкаясь и теряясь во тьме.

У девушки начала сильно кружиться голова, каменные плиты стали уходить из-под ног, а стены искривились. И как раз в этот момент Кира наткнулась на что-то твёрдое и холодное.

Девушка медленно повернулась и оцепенела от ужаса. Перед ней на высоком стеклянном стуле сидела молодая женщина неземной красоты в сверкающем небесно-голубом платье с россыпью камней и с подобием фаты на голове. Незнакомка была обмотана массивными цепями, каждая из которых крепилась к стенам небольшой комнаты при помощи штырей. Цепи располагались таким образом, что человек, попавший в эту ловушку, не смог бы выбраться ни при каких условиях.

Загадочная обитательница склепа выглядела совсем как живая и глядела куда-то вдаль зелёными глазами. Её длинные белоснежные волосы ниспадали на пол мягкими волнами. Тонкие руки были сжаты в кулаки. Эта картина была ужасающей, но в то же время трогала до глубины души.

В правой руке пленницы лежал браслет. Именно он и был источником того яркого света, на который бежала Кира. Этот холодный загадочный свет манил её, приковывал к себе взор и будоражил воображение. Его свечение не было похоже на блеск ламп, а скорее напоминало ровное мерцание звёзд на ночном небосводе.

Девушка медленно подошла к стулу и протянула руку к браслету. Что-то подсказывало ей, что вещица эта очень нужная и не раз пригодится в будущем. Кире казалось, что она точно где-то видела его раньше, но мучительно не могла припомнить, где именно. Стоило ей только напрячь сознание, как голова начинала раскалываться, а виски будто сжимало в тиски.

Момент, когда она схватилась за сверкающее украшение, Кира запомнила плохо. Сначала руку ей обожгло так сильно, будто кто-то вылил на неё расплавленное железо, затем жар сменился пронизывающим холодом.

Этот холод постепенно стал поглощать тело Киры. Вот она уже полностью не чувствует руку, затем плечо. Не прошло и пяти секунд, как Кира уже не могла нормально дышать. Казалось, невидимый лёд сковывает не только её тело, но и душу.

«Неужели так всё и закончится? Какая нелепая смерть. А я ведь даже не успела влюбиться», – обречённо подумала Кира и в этот момент освободилась.

Девушка обнаружила себя лежащей на холодных каменных плитах, а на её тонком запястье красовался тот самый браслет, который только что чуть не убил её. Теперь же он сидел так плотно, что не только снять его не представлялось возможным, но даже сдвинуть с места. Браслет признал в ней новую хозяйку и, обживаясь на новом месте, то вспыхивал ярким светом, то начинал испускать тусклое свечение. Было похоже, что он подстраивается под её характер.

Девушка медленно встала и посмотрела на женщину в цепях. Пленница сидела на стуле всё так же неподвижно, только уже не выглядела столь молодо. Её лицо потемнело, а глаза перестали гореть. Следы боли и переживаний отразились на её лице, будто тысячу лет она сидела в этом подвале и страдала от непонимания, почему это случилось именно с ней и за что с ней поступили так несправедливо.

На запястьях появились синяки, и Кира начала испытывать такую жалость к этой незнакомке, что подошла к стене и стала искать способ отсоединить массивные цепи, поочерёдно дёргая каждую из них.

«Пусть она и мертва, но сидеть так веками после смерти – это слишком жестоко», – думала Кира, тщетно пытаясь вытащить хотя бы одно крепление из стены. Во время прикосновения к цепям браслет нагревался и больно обжигал запястье. Цепи и штыри составляли со стеной единое целое, и снять их силами одного человека не представлялось возможным.

Кира посмотрела на свои руки и ужаснулась при виде волдырей на пальцах и ладонях. Она перевела взгляд и заметила на дальней стене старого склепа большую картину. Рисунок выглядел на удивление свежим. Казалось, кто-то только что закончил его рисовать и скрылся в темноте. Девушка подошла поближе, чтобы как следует его рассмотреть.

На рисунке было изображено множество фигур в длинных одеждах. Это сборище напоминало масштабный праздник или шествие. На небе виднелись две луны, причём одно светило поменьше закрывало собой второе. В тени дальнего светила скрывался большой воздушный корабль.

Кира вплотную приблизилась к картине, и фигуры медленно задвигались, как в старом мультипликационном фильме. В тот миг, когда малое светило полностью заслонило собой второе, из корабля был выпущен газ или ядовитая жидкость. Почти все участники шествия попадали на землю, прикрывая лица руками. Часть фигур остались стоять неподвижно, заняв боевые позиции.

Что было дальше, Кире увидеть не довелось. Картина таяла на глазах, не оставляя и следа красок на каменной стене. Девушка обратила внимание, что браслет стал холодным как лёд, и тень подозрения закралась к ней в голову.