Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 6 апреля, 11:38
После ухода камердинера Питер честно попытался привести свою жизнь в порядок: он принял душ, побрился, надел свежую одежду и даже подключился к онлайн-совещанию и что-то там периодически говорил, но все его мысли были с Беннетом, с его посланием к жене, с его надеждой на то, что она прекратит обижаться, они поговорят и помирятся.
Она отходчивая девочка, она не сможет долго обижаться.
Отходчивая девочка отошла бы уже пять раз.
Ничего, я подожду…
Он постоянно смотрел на мобильник, проверяя, не пропустил ли СМС от Беннета, но телефон молчал.
Значит, она спит. Это хорошо.
Когда наконец сообщение пришло, он долго смотрел на экран, вчитываясь в строчки, а потом отключил все – и телефон, и компьютер.
Ровно через минуту в его кабинете появился Патрик:
– Что?
– Не взяла.
Патрик плюхнулся на диван:
– Пит, давай я с ней поговорю.
Питер подставил стул к шкафу, положил на него несколько толстых книг и влез на этот «Монблан». Встав на цыпочки, он потянулся и достал с самой верхней полки пачку сигарет и зажигалку. Патрик выругался. Питер спрыгнул со стула, сел в соседнее кресло, с наслажденьем закурил и поинтересовался:
– И что ты ей скажешь?
– Что знаю тебя тысячу лет, что ты долбо… ящер, но любишь ее и… все такое…
– Хоть ты пожалей мою гордость.
– Да в жопу твою гордость! От тебя жена ушла! Или тебя выгнала, не знаю, как правильно в вашем случае.
– Я сам ушел… а иначе да, от меня бы ушла жена.
Он усмехнулся:
– Самое смешное, что я собирался ее простить.
Патрик недоуменно посмотрел на друга, и Питер вынужденно пояснил:
– Ну если бы выяснилось, что все правда – я бы ее простил.
– Но не забыл бы. И жил бы с этим.
– Не знаю. Но простил бы точно. Я и ей это сказал.
Патрик неверяще смотрел на Питера:
– Что ты ей сказал?!
– Что, если выяснится, что фото настоящие, я, скорей всего, не буду с ней разводиться.
– Ты!..
– Ну, давай, расскажи мне, как строить счастливые отношения.
– Я хотя бы молчу… Иногда женщину нужно оставить в покое. Пусть придет в себя, подумает…
– И много счастья тебе эта тактика принесла?
Патрик отвернулся:
– Заткнись.
Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 6 апреля, 15:15
Из телефонного разговора абонента «Кейт» с абонентом «Кристина»:
– И что ты обо всем этом думаешь?
– Знаешь, я пытаюсь об этом не думать. Я пришла к выводу, что не надумаю ничего ни нового, ни полезного. Я не хочу, Кейти. Меня засунули в какую-то грязь, вымазали всю с ног до головы в этой мерзости, как чужие люди, так и… Но это не моя история. Не моя жизнь. И я не буду ее жить. Понимаешь?
– Ты права. Мне даже нечего добавить, потому что… ты права.
Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 6 апреля, 18:22
Патрик шел к Питеру и знал, что он там увидит. Он ждал этого еще позавчера, но Питер держался. Открыв дверь и не найдя друга за столом, он посмотрел на ставшее уже привычным место у книжного шкафа – да, Питер сидел там в компании с сигаретой и стаканом. Патрик подошел и сел рядом:
– Не рано?
– Рабочий день закончился – имею право расслабиться.
– Так ты сегодня особо не напрягался.
Питер покатал напиток на языке и сделал глоток:
– Будешь?
Патрик посмотрел на бутылку – там оставалось не так уж много:
– Буду. Чем больше выпью – тем меньше тебе достанется.
Патрик сделал глоток из бутылки:
– Сейчас допьем и ко мне поедем.
– Сейчас допьем и новую откроем.
Патрик удивленно посмотрел в сторону полки для виски, которую он лично заказывал в подарок другу лет семь назад в Шотландии. Питера, как ценителя и знатока этого напитка, очень обрадовала эксклюзивно сделанная для него двухуровневая поделка. Сейчас полка пустовала.
– Вчера же все выпили. А новым не затарились. Поехали ко мне, у меня есть.
– У меня тоже.
Питер с трудом встал и направился к дальнему шкафу. Открыв его, он продемонстрировал несколько коробок:
– Выбирай.
Патрик поднялся и тоже подошел к шкафу:
– С ума сошел?! Это коллекционный!
Питер пожал плечами:
– И что?
Он протянул руку и снял с полки деревянную коробку с надписью «Macallan 1939»[25] и принялся открывать ее. Патрик возмутился:
– Сдурел?! Он десятку стоит!
Питер открыл коробку и вытащил бутылку с белой этикеткой. Патрик потянул ее на себя:
– Ты миллионер чокнутый, эта бутылка десять тысяч фунтов стоит! Тебе ее дарил этот… как его…
Питер держал бутылку и молча смотрел на Патрика.
– Пит, хватит.
– Отдай.
– Все еще наладится…
– Не хочешь пить со мной – проваливай, но не лечи меня.
Резким движением Питер вырвал бутылку из рук Патрика и направился обратно к излюбленному месту, где стоял его стакан. Патрик встал и вышел из кабинета.
Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 6 апреля, 18:45
Из телефонного разговора абонента «мама» с абонентом «Крисси»:
– А что с УЗИ, милая? Разве тебе не пора делать плановое? После двенадцати недель я делала.
– Завтра, мама.
– Отлично. Питер поедет с тобой?
– Нет, он занят.
– Но он же находил время ходить с тобой раньше. У вас все нормально?
– Да, мама. Просто у него работа.
– Ну хорошо. Позвони после УЗИ, ладно?
– Да, конечно. А как ты?
– Я замечательно, детка. Зак говорит, что я рождена, чтобы ходить беременной.
Женский смех.
– Обнимаю тебя, хорошая моя.
– И я тебя, мамочка.
Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 6 апреля, 18:50
Из телефонного разговора абонента «О’Брайен» с абонентом «Нина»:
– Приезжай. Ты ему нужна.
Пауза.
– Что случилось?
– От него ушла жена.
– Это я знаю. Что еще?
– Он пьет, курит и… я не знаю, чего еще от него ждать…
– Черт!..
– Он уволил секретаршу. Место вакантно, официально тебя вызвали, чтобы…
– Я поняла.
Пауза.
– Ему нужен друг. Еще один. У него их не так много.
Молчание.
– Билет мы тебе купим, отель закажем…
– Я сама себе все куплю, О’Брайен!
– Наш человек тебя встретит…
– Меня есть кому встретить.
Гудки.
Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 7 апреля, 02:56
Кристину разбудила изжога. Взяв с полки телефон, она забила в поисковик запрос «как избавиться от изжоги» и прочитала несколько популярных советов. Теплое молоко показалось ей самым приемлемым вариантом. Не желая будить Рози, она собралась спуститься на кухню, для чего зашла в свою гардеробную за жакетом. Одеваясь, она зацепила взглядом нечто лежащее на соседней полке. Она подошла ближе – это оказалось бумажным тюльпаном, переданным ей Питером.
Значит, Беннет его не вернул, а положил сюда. Ладно, пусть лежит.
Она развернулась, чтобы уйти, но не смогла сделать ни шагу. Ее тянуло к этому цветку. Уступив, она осторожно взяла его за стебель и поднесла к глазам. Все четыре лепестка были мелко исписаны рукой Питера. Приглядевшись, она разобрала несколько слов: «Прости… Люблю… Никогда… Моя…»
При желании она разобрала бы и другие слова, написанные вперемежку, но желания не было. Только боль. Тупая боль… и изжога. Кристина вернула цветок на полку и спешно покинула гардеробную.
Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 7 апреля, 07:50
Питер не спал. У него всегда было не очень хорошо со сном, но благодаря женитьбе все наладилось. Они занимались любовью, и после он засыпал сном младенца. Он вспомнил рассказ жены о том, как после пьянки пришел к ней и заявил, что не может без нее спать.
И жить.
Он оглядел кабинет. Пить он больше не мог и не хотел, да и курить тоже. Он вообще ничего не хотел, а то, чего хотел, казалось сейчас далеким и нереальным.
Дверь открылась, и в кабинет, начинавший наполняться солнечными лучами, вошла женщина.
– Нина…
Она остановилась, глядя на него – расхристанного, заросшего, помятого.
Он усмехнулся:
– Он вызвал тебя. Значит, дела совсем дерьмовые.
Она подошла к нему вплотную:
– Послушай, я пролетела полмира, почти не спала и прямо из аэропорта приехала сюда. Давай ты не будешь выеживаться, а встанешь и отправишься в душ, окей? Потому что через час придут твои подчиненные, и им не стоит видеть босса в таком виде.
Питер вытянул губы трубочкой:
– О, о, о, о, о! Как страшно.
Она продолжала смотреть на него.
– Я тебя не вызывал. О’Брайен тебе звонил, вот к нему и езжай. Может, он тебя для себя вызвонил…
Нина стремительно опустилась на корточки, приблизив свое лицо к его:
– Заткнись, Питер! Заткнись и слушай. Все, покуролесил два дня и хватит! Не смей себя жалеть! Это не путь.
– А что путь?
– Пока не знаю. Но мы поищем его вместе.
Посмотрев на него, она продолжила другим, мягким тоном:
– Иди сейчас в душ, а я сделаю нам кофе, ладно?
Он кивнул и поднялся:
– Ты надолго?
– Как фишка ляжет. Иди уже!
Питер еще раз кивнул и отправился в душ.
Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 7 апреля, 08:22
Кристина так и не смогла заснуть. Тот бумажный цветок, исписанный словами сожаления и любви, стоял у нее перед глазами. Она лежала, вставала, ходила, пила молоко или воду и снова ложилась, чтобы через какое-то время встать и повторить маршрут. Мыслей не было. Эмоций тоже. Все будто сгорело в той боли, отголоски которой она еще слышала в душе и во всем теле.
Скоро Рози придет меня будить. Не нужно ей знать, что я не спала.
Ее размышления прервало СМС-сообщение. Отправителем значился «Госпиталь Св. Марии». Открыв его, она прочитала текст: «Добрый день. Напоминаем вам, что вы записаны на сегодня на плановое УЗИ. Врач будет ждать вас в 12:00. Доброго дня».
Кристина улыбнулась и положила руку на уже заметный животик.
Что, малыш? Покажешься сегодня маме?
Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 7 апреля, 08:30
Они пили кофе, когда пришла эта чертова СМС. В тишине его кабинета раздался рык, после чего в стену полетел мобильник. Нина вздрогнула:
– Что опять?!
Он выругался и ушел в ванную, громко хлопнув дверью. Нина подняла телефон. На треснувшем экране можно было разобрать текст СМС-сообщения: «Добрый день. Напоминаем вам, что вы записаны на сегодня на плановое УЗИ. Врач будет ждать вас в 12:00. Доброго дня».
Она подошла к ванной и постучала в дверь:
– Питер…
Гробовая тишина.
– Ты объясни мне, что в этой СМС не так. Я же не знаю – УЗИ для беременных это плохо или норма?
Из-за двери послышался голос:
– Норма.
– Тогда почему такая реакция?
Дверь открылась, и она увидела Питера с мокрой головой.
– Мы всегда ходим на УЗИ вместе… ходили… Она мне не позвонила, значит, пойдет одна.
– Ну, подожди, до двенадцати еще есть время. Может, она еще позвонит и…
Он криво усмехнулся:
– Она не позвонит. Я поеду туда сам. Я отец, я имею право.
Он снял с полки чистое полотенце и принялся вытирать голову.
Нина покачала головой:
– Не думаю, что тебе стоит…
Его крик оборвал ее мысль:
– Это мой ребенок!
– Никто и не оспаривает. Но сейчас ты ее только выбесишь. Дай ей остыть.
Он прошел в кабинет:
– Хорошо, я не буду ей надоедать. Просто посмотрю УЗИ, послушаю, что скажет врач, и уйду.
Нина всплеснула руками:
– Это ее и выбесит! «Посмотрю, послушаю…»
Питер упрямо смотрел на нее:
– Это называется «забота».
– Это называется «контроль»!
– Я хочу знать, как мой ребенок.
Нина улыбнулась:
– Это DPP. Хочешь знать? Пожалуйста! Она уйдет, и я отправлю туда человечка. Через час у тебя на столе будет копия ее УЗИ и все выписки из медкарты. Но не трогай ты ее сейчас!
Питер помедлил и кивнул.
Лондон, госпиталь Св. Марии, 7 апреля, 12:20
– У вас чудесный малыш, миссис Девенпорт. Немного мелковат, но позже выровняется. Учитывая ваш недобор веса – это нормально. Вы начнете есть, и он подрастет.
Доктор Реми водила по ее животу ультразвуковым датчиком – детектором, передающим звуковые волны на компьютер, производящим расчеты и переводящим данные в картинку.
– Мне не хочется, доктор.
– На волне отсутствия токсикоза и утренней тошноты это странно, хотя может быть простой психосоматикой. Дома все хорошо?
Кристина, заранее отрепетировавшая этот разговор, спокойно произнесла:
– Да, все отлично.
Доктор чуть сдвинула датчик, и комнату наполнили необычные равномерные звуки. Кристина уже знала, что так звучит сердце ее малыша.
– Сердцебиение хорошее, ручки, ножки, все у нас в норме. С настроением тоже все хорошо – пальчик вон сосем, видите?
Кристина смотрела на своего малыша, чуть не плача от восторга.
Убрав датчик, доктор проехала к столу.
– Сейчас выпишу вам направление на анализы. Сдадите протеин А и ХГЧ.
В ответ на удивленный взгляд пациентки доктор Реми улыбнулась:
– Не волнуйтесь. В лаборатории все знают. Они пришлют результаты мне. Если все в норме – увидимся с вами недели через три, ну а если нет – то я вам сообщу.
Увидев расстроенное лицо Кристины, доктор поспешила добавить:
– Но, судя по всему, все у вас хорошо, и увидимся мы нескоро. Так что все мои предыдущие рекомендации остаются в силе и… ешьте, пожалуйста, миссис Девенпорт! Ешьте!
Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 8 апреля, 01:20
Как и обещала Нина, через пару часов после визита Кристины к гинекологу результаты ее посещения лежали у него на столе. И теперь его лицо освещал только свет, падающий от монитора компьютера: вот уже в который раз он просматривал УЗИ, показывающее его сына. Или дочь. Неважно. В голове вертелось словосочетание, прочитанное в медкарте жены: «недобор веса».
Она не ест, я не сплю… Прекрасно.
Он вспомнил тот день во Флоренции, когда Рой впервые приготовил свои фирменные крылышки барбекю. Боги, что тогда было с Кристи! Она ела и не могла остановиться. Только мычала периодически, как это вкусно, и ела, ела, ела… Он потом не рисковал просить Роя повторить это блюдо, так как боялся за жену – его мышка могла лопнуть.
Он грустно улыбнулся.
Он скучал по ней. По ее очаровательному личику, мягкой улыбке и теплому голосу, по тонкой фигурке, начавшей округляться, к которой он так привык прижиматься во сне, по запаху ее волос и легкости рук, но главное – он скучал по себе, тому, каким он был с ней – почти раскованный, почти свободный и очень счастливый. Он достал телефон и принялся листать ее фотографии. Их было много – он любил ее фотографировать. Иногда она дурачилась и позировала ему, но чаще он щелкал ее украдкой. Вот и это видео он снял неожиданно для нее, когда она отправилась в душ и не заперла дверь. Он тогда вошел и, увидев ее голой, быстро достал телефон. Он хотел сделать фото, но впопыхах нажал на кнопку «видео». Она повернулась, увидела его и быстро прикрылась полотенцем. Она кричала: «Питер Девенпорт, ты извращенец! Ты подглядываешь за женщинами в душе!» – а он хохотал, видя, что она совсем не сердится. Он тогда поклялся ей удалить это видео, но потом просто забыл о нем. И вот сейчас он пересматривал его снова и снова, потому что в конце записи, после того как она подходила к нему и он опускал телефон, был слышен ее смех, который он не хотел забывать.
Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 12 апреля, 14:00
Через неделю после того ужасного разговора в его кабинете к Кристине приехал Питер. Она узнала об этом от Рози, с заговорщицким видом заглянувшей в спальню хозяйки:
– Миледи, приехал милорд и просит его принять.
Кристина, читавшая в это время увлекательную книгу об истории шотландских войн XV–XVI веков, непонимающе посмотрела на камеристку. Рози, привыкшая к подобному взгляду, повторила:
– Милорд приехал, сэр Питер Девенпорт, просит его принять.
– Зачем?
– Поговорить хочет, наверно…
– О чем?
Рози растерялась:
– Я не знаю…
– Так узнай.
И Кристина вновь углубилась в книгу. Правда, стоило Рози уйти, как она встала с кровати и подошла к окну.
Зачем он приехал?
Рози вернулась через минуту.
– Да, миледи, он хочет поговорить.
– О чем?
– Он отказался отвечать на этот вопрос. Сказал, что скажет вам лично.
Кристина сложила руки на груди и вздохнула:
– Рози, передайте, пожалуйста, милорду, что я не буду с ним ни о чем говорить, и напомните ему также, что он обещал не беспокоить меня – именно при соблюдении этого условия я согласилась остаться в доме.
Некий звук, раздавшийся за дверью, привлек ее внимание.
Мы еще и подслушиваем – замечательно. Интересно, это он или Беннет? Хотя какая разница?..
После ухода Питера через два часа к ней приехал Патрик О’Брайен. Его она приняла, и они натянуто и вежливо пили чай, до тех пор пока он не начал просить ее простить его друга, так как Питер хороший, любит ее и прочее бла-бла-бла… В ответ она положила руку на живот и попросила Патрика, являющегося другом ее мужа и, следовательно, человеком, небезразличным к судьбе и здоровью малыша, которого она носила, не причинять ей беспокойство, заставляя нервничать, так как именно в этот период у ребенка закладываются нервные клетки и ей не хотелось бы… и прочая, прочая, прочая… Она наговорила ему столько ерунды, наполненной медицинскими терминами, что он сбежал, поклявшись больше никогда не нарушать ее покой.
Ночью она опять плакала и корила себя за то, что не выслушала мужа, не дала ему шанса…
На что? Все изменить? Это невозможно.
С этими мыслями под утро она с трудом забылась сном.
Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 17 апреля, 00:10
Питер в который раз изучал результаты анализов жены. В медицинской карте доктор Реми признавала их удовлетворительными. Несмотря на то что он сразу же поинтересовался у специалистов значением слова «удовлетворительные», в том смысле, что «это медицинский термин такой или „удовлетворительные“ и „хорошие“ все же разные вещи», и получив ответ, что у Кристины все хорошо, он все же не переставал волноваться по этому поводу.
Пару дней назад он попытался поговорить с ней – только о ее здоровье, только о малыше. Но она не захотела его видеть, вдобавок пригрозив съехать, если он не перестанет искать встреч с ней. Позже по собственной инициативе к ней поехал Патрик, но и его визит ничего не дал – сославшись на беременность, она попросила не тревожить ее разговорами о муже.
После этого Питер с Патриком пили всю ночь и надрались, как два подростка, до поросячьего визга, из-за чего пришедшая наутро на работу Нина ушла, громко хлопнув дверью.
Да, всем нелегко. Знала бы Кристи, что ей удалось то, чего не удавалось мне столько лет – свести этих идиотов.
Он уже привычно достал мобильник и принялся перебирать фотографии жены.
Какая она красивая здесь. И такая счастливая.
Он хорошо помнил историю этого фото. Это был четвертый день их пребывания во Флоренции, женаты они были пять дней. Он тогда смог оторваться от нее и уйти в кабинет поработать. Окна были открыты, и в разгар видеосовещания он услышал за окном крик мальчишки: «Джелато! Джелато!»[26] Соседская джелатерия ежевечерне распродавала все, что не купили за день, и, зная ее любовь к мороженому, он отправил Беннета за самой большой порцией фисташкового. А позже она прислала ему эсэмэской эту фотографию с вафельным рожком в руке и эмодзи: мордочку с восторженными глазами-сердечками. И он не удержался: в ответ он отправил ей активную мордочку, живо орудовавшую язычком и кучу вопросительных знаков. Ответа не последовало. Он ждал тогда долго, минут десять, ежесекундно проверяя телефон. И наконец она ответила: в СМС было изображение краснеющей мордочки и подпись: «Питер Девенпорт, вы – хулиган!» Захлебнуться восторгом ему помешал Патрик, вслух заявивший: «Президент холдинга не с нами. Ну что с него взять? Молодожен. Ты что там, с женой переписываешься? Она что, уже ушла от тебя?»
Накаркал…
Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 17 апреля, 11:04
Рози разбудила Кристину в десять утра и практически сразу усадила завтракать. Плотно поесть опять не получилось: еда казалась безвкусной или еще хуже – имела картонный привкус. Поковыряв кашу и выпив две чашки горячего какао, Кристина, чувствовавшая себя сегодня не очень хорошо, прилегла на диван и включила телевизор. Она лениво переключала каналы до тех пор, пока не натолкнулась на один из любимейших фильмов: «Сабрину» Сидни Поллака. Она знала фильм наизусть и тем не менее с восторгом следила за развитием событий.
И вот наконец наступил один из ее любимых моментов, в котором герой Харрисона Форда – Лайнус Ларрэби – говорит героине Джулии Ормонд – Сабрине, что все это время обманывал ее и никогда не любил. Сабрина, сдерживая слезы, собирается уходить, и Лайнус предлагает отвезти ее домой. «Домой я полечу», – намекая на Париж, отвечает Сабрина и уходит.
Сентиментальная Кристина обычно плакала в этом месте. Обычно, но не сегодня. После того как они с Сабриной одновременно произнесли ключевую фразу, она замолчала и огляделась. Ее посетила мысль, обдумать которую требовалось немедленно. Она была настолько важна, что Кристина отключила звук телевизора.
Ну конечно! «Домой я полечу». Сколько можно так жить? Да и жизнь ли это? У меня были цели. У меня были мечты. Где они все? «Домой я полечу!» Я полечу туда, где была счастлива. Я полечу в тот город, о котором мечтала.
Кристина вскочила и забегала по спальне. В памяти всплыл девиз школы, который им твердили на протяжении долгих лет обучения: «Я есть, я могу, я должна, я это сделаю».
Так, что мне нужно? Деньги. Это первое и основное. Ладно, попробуем поискать.