Картина жизни моей

Продолжив ужин за приятной беседой, я все размышлял, какая она – Диана? Думал, о многом, что мне есть ей рассказать, спросить. Как-то много столь значимых событий в моей жизни за такой короткий промежуток, думал я. На фоне всего, лишь только к вечеру я вспомнил про очень важное в своей жизни, про Лору, не заметив как напрочь позабыл о ней во всей этой суматохе. Написал ей письмо, в подробностях рассказав про сложившуюся ситуацию, но так и не отправил, храню ветхий лист до сих пор с собой в память о ней.

***

Я перестал чувствовать холод, перестал чувствовать тело. Свет тускнел, вот они, мои последние из дыханий. Говорят, что за мгновение до смерти вся жизнь пролетает перед глазами, так вот – это ложь. Кроме боли физической, что вскоре пройдет и боли моральной, что продлится до самого конца, нет ничего. Ты просто лежишь, утопая в собственных мыслях морально и крови буквально, думая обо всем хорошем и плохом, осуждая себя за грехи, не припоминая ничего хорошего. И про свет в конце тоннеля также ложно, я наблюдал лишь свет лампы, что присутствовал со мной с самого начала, до последнего момента. Последние мысли улетали из головы, прошло все сожаление, прошла печаль, силы покинули меня, а душа вырывалась из тела, дабы направиться на небеса к предкам, коих я не знал. И вот, последний твой товарищ в лице лампы угасает, наступает ироничный мрак, подобно атмосфере проклятого города. И из последних сил пытаюсь сказать – Прощай мама…

Диана

За все годы на одной лишь работе я добился немалых успехов, ровно, как и выстроил дружественные отношения с коллегами и начальством, которое в тот день легко вошло в мое положение и отпустило меня домой пораньше. Небеса явно были прогневаны чем-либо, проливные дожди непристрастно поливали всех, кто осмеливался выйти без зонта. Наблюдая за окном такси, как люди хаотично бегут из стороны в сторону, в поисках укрытия от того, что дарует им жизнь, что растит урожай, которым они питаются. Порой люди сами того не ведая убегают от тех, кто помогает им на протяжении всех дней. Иначе как объяснить извечные новости как подростки убегают из дома. Диана будет явно не в восторге от гнетущей атмосферы города, интересно, как она отреагирует, наблюдая за иллюминатором всю эту тьму, туманом покрытый город, запачканный всевозможными отходами. На такой прием точно не рассчитывает ни один из гостей, в этом я уверен. Попав под милость небес на выходе из такси, умчался я домой, где мама, натянув фартук вовсю лепила ужин. До приезда родной сестренки мне стояла важная миссия, привести мою старую комнату в порядок, куда мы поселим Диану. Сюда никто не заходил уж очень давно, использовалась этакий склад. Сквозь ностальгические воспоминания по своим старым принадлежностям и туман пыли, комната приведена в порядок, из всего бардака остались лишь кровать, шкаф и окно с видом не на самый приятный газон, атмосфера здесь как вы поняли, не щадит ничего. Добросовестно выполнив работу, наградил себя минутой отдыха, оставив душ на потом!

Мои мысли все так же были забиты Дианой, никак не мог определиться, что мне ей сказать, как поприветствовать, стоит ли ее обнять или нет и вообще, какая она, моя родная кровь. Оставаясь наедине с мыслями о ней, напрочь забыл про гигиену и проморгал время, что нещадно пролетело. Закрывающиеся от усталости и спокойного времяпрепровождения глаза медленно тянули в сон, но что-то прервало сие процесс. Мама зазывала меня. Я быстро понял, что к чему и уверенными шажками пошел вниз, нет, я побежал, неуклюже как дитя (Я ведь никогда не был таким, эх Лора, твое влияние неоспоримо). Эмоции переполняли, словно вновь вернулся на остров, я был счастлив до предела, никак не верил во все происходящее, считая это сном и я вот-вот проснусь, но нет, это был не сон, к сожалению.

Мама обнимала юную девочкой слегка промокшей от ливня. Моя гримаса выражала натянутую до ушей улыбку, а тело медленно тянулось к своей родной крови до поры пока оно не застыло в ужасе. Ужас – не самое точное объяснение моего состояния, глаза не бегали со страху, они камнем уперлись в одну точку, сердце не вырывалось из груди, обратно, застыло, пот что успел пробиться от рывка с кровати остудил весь пыл, покрывая тело холодком, пробирающим до самого нутра. О мой дорогой читатель, как наверное, ты уже догадался, напротив меня стояла Лора с присущей ей улыбчивостью. Процессы в голове происходили неоднозначные, с одной стороны я был рад видеть Лору, до безумия рад, поймите меня правильно. С другой никак я не возжелал и уж тем более ожидал видеть сие леди в роли своей родной сестры. Несмотря на все неоднозначное, сдержаться от желания прижаться к ней, я не сумел. Мама присоединилась к нам с еле слышными нотками утонченного голоса – «Мои дети». И да, тут снова полились слезы, без меня, я был все в том же состоянии шока и неопределенности, плакать мне или смеяться. Говоря откровенно тут весь мой мир рухнул (Наверное это уже третье «До и после»). Чувства, какие могут быть чувства в этот момент, когда родная сестра – твоя любовница? От воспоминаний, которые приносили столько радости, теперь становилось противно. Актер из меня такой себе, но из всех сил я старался держать себя в руках, не подавая виду чего-то неестественного. Отлично от меня Лора вела себя максимально раскованно, ей однозначно нравилась вся эта ситуация, впервые ее задорность была не по душе.

Мама готовила очень виртуозно, каждый раз я поедал ее блюда с усладой, но на сей раз я воздержался. (Впервые в жизни) Аппетит пропал с самой встречи. Лора очень активно поедала мамину стряпню, попросту пропуская всю процессию наслаждения вкусом. В этот момент я искренне не понимал, что творится в ее голове. Внешне никаких признаков как таковых не было, вела себя юная леди совершенно спокойно, не учитывая безудержный голод заставляющий поглощать пищу ложку за ложкой. Возможно, по легкости движений Лоры можно предположить, что она совершенно нормально и даже положительно относится к данной ситуации, ее нисколько не смущал факт нашего родства и даже удивления я не заметил. Она явно была готова ко всему происходящему и была осведомлена больше меня, учитывая, что она сама позвонила маме и сообщила о своем приезде. Мои скулы онемели, наружу лез оскал, с трудом разжав зубы, под любым предлогом постарался удалиться прочь.

Как я уже писал раннее, погода здесь не щадит никого и я не исключение, в спешке выбегая на улицу напрочь позабыв зонт быстро пожалел об этом. Будучи промокший насквозь, терять уже было нечего, продолжая скитаться вдоль набережной, привлекая внимания всех и вся, утопал в собственных мыслях и суматохе эмоций, разрывающих душу на мелкие кусочки изнутри. Пытался понять, что мне делать, как быть. Наблюдая за водой, можно сделать вывод, что она течет по реке, знает, куда ей стремиться, вне зависимости от того, что ждет ее в конце. А я попросту не знал, куда мне стремиться. Никак не мог принять того факта, что Лора, моя любовь – оказалась мне сестрой. Все произошедшее на острове, оправдывалось, ссылаясь на неведение. Но как быть дальше, вот вопрос, что меня гложил. Освеженный холодным душем, что обливал неустанно, остужая кипяток внутри головы, снизошло на меня тогда озарение: Как давно Лора знает, что я ее брат, знала она это еще на острове, если да, тогда…