– Где эта девчонка?! – прошипел Бен, яростно озираясь по сторонам. – Я хочу посмотреть на ту, из-за которой разгорелся весь сыр-бор!
– Ты не подойдешь к ней, – ледяным тоном ответил ему альфа.
– Отчего же? – устав сидеть в тени, я вышла из-за стены на своеобразный балкон, с которого весь первый этаж был виден как на ладони. Роман резко повернул ко мне голову и обжег горящим негодованием взглядом. – Я не прочь пообщаться!
– Я приказал тебе сидеть в комнате! – теперь альфа обратил свой гнев на меня. Стоило ему развернуться, как на меня обрушилась волна волчьей силы. Это похоже на реальное физическое давление, как если бы на меня начала надвигаться гранитная плита. Сопротивляться этой силе было невероятно сложно. Мои пальцы вцепились в кованые перила, инстинкты вопили о том, что я должна подчиниться, а вот человеческая ипостась все больше раздражалась. Даже отец никогда не применял ко мне подобных методов! Роман давил своей властью все сильнее, будто хотел сдуть меня с балкона. Наверное, он рассчитывал, что я в ужасе убегу обратно в комнату, но гордость, смешанная с негодованием, заставляла стоять на месте. Голова раскалывалась от давления на сознание, дышать становилось все сложнее.
– Ты не мой вожак, – выдавила я из себя. Рассчитывала, что получится нечто уверенное и твердое, но из горла вырвался напряженный писк. Оказалось, связки тоже находятся в напряжении. – Я не обязана тебе подчиняться, – удивительно, откуда нашлись силы покачать головой.
– Ты гостья в моем доме, – ответил Роман после недолгой паузы и все же ослабил напор своей силы. – А потому обязана подчиняться мне и моим требованиям! – ох, как сердится! Похоже, и правда недоволен тем, что я ослушалась его приказа, еще и подкрепленного внушением альфы.
– Гостья вольна уйти из дома, когда пожелает, – едко заметила я, распахнув глаза. Мой взгляд уперся в горящие глаза альфы. Прежде темно-коричневые зрачки теперь приобрели оттенок молодой луны – желтые, будто подсвеченные изнутри. – Значит ли это, что ты отпускаешь меня на все четыре стороны?
– Хорошая идея! – неожиданно поддакнул мне Бен. – Отпусти ее, брат! – он указал широкой ладонью на входную дверь. – Обещаю, девчонка Капуловых не пройдет и ста метров от твоего дома, как ее учуют и схватят.
Ик! От этих слов сердце на короткий миг пронзил страх. Увы, этой предательской секунды хватило, чтобы все мое сопротивление рассыпалось, как карточный домик. Сила альфы сбила с ног, ударила в голову тяжелым молотом. Я отлетела от перил, сделала два неловких шага назад и рухнула на каменный пол, как подкошенная.
– У Капуловых все самки такие грациозные? – услышала я смешок Бена и от души захотела залепить ему пощечину. Но вместо этого мои эмоции облачились в слова.
– А у Манкуловых все самцы – наглые хамы, способные показывать свою силу лишь тем, кто слабее? – голос предательски задрожал. Поднявшись на ноги, я безо всяких приказов ушла обратно в комнату. И вовсе не потому, что так приказал альфа! Это было мое решение – остаться одной, чтобы немного прийти в себя.
Похоже, я все-таки получила солнечный удар. Упав на кровать, во ощутила, как все мышцы облегченно расслабились. Ванна помогла лишь на время избавиться от неприятных ощущений, но теперь они спешили вернуться. Я будто бы таскала тяжести сутки напролет, а по голове словно ударили молотом. Мне бы обезболивающую таблетку… Увы, но оборотни тоже болеют. Да, у нас ускоренная регенерация, но даже она не избавляет от неприятных ощущений. Все равно мы переносим простуду, инфекции, получаем раны. Тело исцеляется быстрее, чем у обычного человека, но приходится соблюдать постельный режим, чтобы дать организму силы и ресурсы.
Целый час я валялась на кровати, изнывая от ощущения, словно мое тело разбили, как хрустальную вазу. Сил едва хватало на то, чтобы встать и попить воды. Какой уж тут ужин в компании оборотней-врагов? Я просто не смогу дойти до столовой. Чувствую, если Бен Манкулов увидит меня в таком состоянии, он не откажет себе в удовольствии лишний раз пнуть дочь своего врага. Хочется надеяться, что хотя бы словесно.
***
– Зачем ты пришел в мой дом? – голосом альфы можно было заморозить. Стоило девчонке скрыться в гостевой комнате, как на него накатила волна стыда. Юля – гостья в его доме, да еще и та, перед которой Роман провинился. Да, он не нападал на нее лично (и никогда не напал бы), но именно вожак отвечает за молодняк. Согласно всем волчьим законам, он должен окружить девочку заботой и покоем. Не только как хороший хозяин, но и просто как мужчина. А что она получила вместо этого? Унижение, скандал, да еще и ментальное воздействие.
– А она сильная самка, – протянул Бен, игнорируя вопрос брата. Он задумчивым взглядом смотрел вверх, туда, где пару минут назад стояла дочь Капулова. – Не каждая выдержит напор альфы. Ты ведь применил к ней лишь четверть силы, верно?
– Зачем ты явился?! – повысил голос Роман, и теперь его сила могла бы расплющить брата. – Я уже рассказал тебе обо всем, что произошло! И что потом? Ты раскаялся? Ты попытался исправить ситуацию? Ха! Ты лишь доказал, что такой поступок парни совершили с твоей подачи!
– Ром…
– Молчать! Я отстраняю тебя от воспитания молодняка. Пока временно. Посмотрим, как разрешится эта ситуация. Если все закончится плохо…не жди моего заступничества. Ты ответишь за казнь братьев, ибо ты вложил им в голову мысль, что на женщину можно напасть, – альфа не шутил. Впервые он был готов отвернуться от брата. Родня родней, но…никакие законы – ни человеческие, ни волчьи – не оправдывают подлости.
– Ты не прав… – попытался оправдаться Бен голосом обиженного ребенка. Даже взгляд стал растерянным, как у малыша, у которого отобрали любимую игрушку. – Я не…
– Хоть раз в жизни подумай не о себе, Бен! – закатил глаза альфа. – Подумай о стае, подумай о своих братьях! Им грозит смерть! И если ты перестанешь демонстрировать свою ненависть девчонке, которая не сделала ни тебе, ни мне, абсолютно ничего плохого, то смерть будет грозить уже тебе!
Повисла тяжелая пауза. Бен втянул голову в плечи, став похожим на провинившегося школьника. Глядя на эту картину, Роман лишь покачал головой. Нет, он не имеет права оставить клан на этого инфантильного разгильдяя. Бен младше него всего на пару лет, но порой возникало ощущение, будто между ними не меньше пятнадцати лет разницы. Не потому ли Бен так хорошо ладил с молодняком, что в глубине души сам оставался подростком?
– Я тебя понял, – просипел брат голосом двоечника. – Будем искать выход.
– Сразу бы так, – раздраженно рыкнул альфа, развернувшись, чтобы отправиться на кухню. Он обещал девчонке ужин, а его еще надо приготовить!
– Но согласись, она действительно сильная самка! – поняв, что буря миновала, Бен снова ожил и включил свой обычный режим «взрослого ребенка». – Как противостояла тебе, а! И ведь не побоялась нарушить ментальный приказ. Ты ведь внушил ей приказ, да, Ромыч?
– Да, – буркнул альфа, бросая на раскаленную сковородку мясо. Кухня сразу наполнилась ароматами говядины, посыпанной свежемолотым ароматным перцем.
– Но не вложил в него полную силу, да? – допытывался младший, по-хозяйски усевшись за обеденный стол.
– Чего ты пристал ко мне? – повернулся к нему Роман, всем своим видом показывая, что не расположен к дружескому разговору. – Зачем тебе такие подробности?
– Хочу понять, что из себя представляет девчонка Капуловых, – демонстрируя крайнюю степень наглости, Бен протянул руку к хлебнице и вытащил оттуда булочку, которую Роман собрался взять с собой для перекуса. И ведь прекрасно, знает, гад, для чего в хлебнице постоянно лежит выпечка! Но ему лень покупать свою, поэтому он предпочитает таскать у брата. Ей-богу, не волк, а какой-то шкодливый кот. – Это поможет нам найти выход из всей этой заварухи, а заодно глубже узнать о «наших дорогих соседях».
– Я применил столько силы, сколько требовалось бы для обычной самки, – пояснил Роман, перекрикивая скворчащее мясо. – Но Юля – дочь альфа. Очевидно, она сильнее остальных самок.
– Странная она, – задумчиво протянул Бен, пережевывая булочку. – И запах у нее специфический. Ты заметил?
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Роман. Он включил вытяжку на полную мощность, лишь бы убрать из дома этот кружащий голову аромат ванили. Даже здесь, на кухне, куда девчонка и вовсе не ступала, ощущались отголоски сладкого аромата. Было в нем что-то такое, чего не ощущалось в других самках. Даже его сестры – тоже дочери альфы – никогда не источали столь трепетных ароматов.
– Он приятный, – хмыкнул Бен. – Ненавижу Капуловых, но эта девчонка пахнет так сладко… Чем-то нежным, теплым, вкусным… Как булочка, – он посмотрел на выпечку в своих руках и громко рассмеялся. – Все же эти Капуловы – идиоты. Если бы моя дочь или сестра так пахла, я бы никогда в жизни не позволил ей гулять по лесу в одиночестве. И плевать на всякие там законы. Безопасность стаи должна быть превыше законов, – изрек Бен и многозначительно покачал остаткам булочки в своей руке.
– Законы и обеспечивают безопасность стаи, – вздохнул Роман, осуждающе качая головой. Все же его брат – сущий подросток, хоть и справит скоро третий юбилей. – Капуловы уже обнаружили пропажу Юли? – задал он прямой и конкретный вопрос.
– Мне сказали, что один из них выехал в ту сторону, где девчонка бросила машину, – пожал плечами Бен.
– Раз выехал один, значит, о том, что случилось, еще неизвестно, – рассудил Роман. – Но скоро там соберется половина стаи, и по запахам они быстро вычислят похитителей. Нужно отправить Капуловым весточку и сообщить, что их дочери ничего не угрожает. Ты меня понял? – альфа послал брату мрачный взгляд. Когда Бен хочет, он умеет быть серьезным и убедительным. Его слово Михаил Капулов, как минимум, не воспримет как блеф.
– И что я должен ему передать? – развел руками брат. Его хитрые глаза блеснули азартом и жаждой приключений. – Что на его любимую дочурку напали мои младшие братья, а мой старший брат увез ее к себе домой и эту ночь намерен провести с девчонкой в одном доме? Ты, правда, думаешь, что взволнованного отца такие новости успокоят?
– М-да, – почесал затылок Роман. И вправду, глупо как-то получается. Нужно убедить Капуловых в том, что девчонке ничего не угрожает, но как подобрать слова? – Может, умолчим о нападении? По крайней мере, до утра. А уж потом, когда вернем девчонку, будем парировать.
– Предлагаешь оттянуть побоище на несколько часов? – мрачно усмехнулся Бен. Даже он не верил в жизнеспособность такого плана. – Какой смысл? Что ты намерен сделать с ней в эту ночь? Переубедить? – Бен вложил в это слово столько пошлости, что даже альфа скривился. Нет, таких планов на девчонку у него точно нет.
– Позаботиться, – подмигнул ему Роман, выключая плиту. Мясо готово. Теперь можно звать свою плен…в смысле, гостью.
***
Я сама не заметила, как уснула. Лежала на чужой кровати, смотрела в голубое небо и медленно погрузилась в исцеляющий сон. Это именно то, что было нужно моему измотанному жаждой телу. Но нежное забытье нарушили шаги. Тяжелые, по-хозяйски неспешные, и оттого очень уверенные. Я всегда чутко спала, и раскрыла глаза за несколько секунд до того, как дверь комнаты открылась.
– Юля, ужин готов, – голос Романа звучал отстраненно и бесцветно. В нем не было ни ненависти, ни попытки изобразить из себя доброго хозяина. Будто не его братья напали на меня, будто не он применил ко мне силу альфы, заставив позорно упасть на пол. Чуть приподнявшись на локте, я обернулась, чтобы явить альфе свою заспанную физиономию. Влажные волосы успели просохнуть, пока я спала, и теперь у меня на голове творилось какое-то безобразие. Да и в целом, видок, похоже, тот еще. Когда наши взгляды встретились, лицо Романа как-то странно дернулось. – Тебе плохо? – насторожился он, прищурив внимательный взгляд карих глаз.
– Я не голодна, – бросила ему, давая понять, что не собираюсь идти на поводу у того, кто фактически пленил меня. Дело даже не в оскорбленной гордости. Мне физически плохо и совсем нет аппетита. – Оставь меня.
– Что с тобой? – вопреки моей просьбе, альфа вошел в комнату и приблизился к кровати. Я тут же отвернулась на бок, уткнувшись носом в подушку. – Эй, я к тебе обращаюсь! – поняв, что я совсем не настроена на общение, Роман ткнул меня пальцем в плечо. Ай! Больно же! – Что болит?
– Плечо, – буркнула я в ответ.
– Почему оно болит?! – с абсолютно серьезной обеспокоенностью спросил альфа. – Что с ним случилось? – этот наглец поддел край рукава моей футболки и задрал его, открывая себе взор на плечо.
– Ты в него ткнул! – не выдержав, я раздраженно одернула ткань. Нет уж, трогать себя не позволю!
– Какие мы нежные, – проворчал альфа, но прикасаться ко мне больше не пытался. По крайней мере, без разрешения. – Температура есть? – он занес руку над моим лбом, без слов прося разрешения прикоснуться.
– Не знаю, – я попыталась прижать голову плотнее к подушке, чтобы часть лба утонула в мягкой поверхности. – Дай мне таблетку обезболивающего и оставь, – попросила тихим голосом, чтобы не нарваться на эмоциональный отказ из вредности. – Я, правда, совсем не хочу есть.
– Я принесу градусник, – только и бросил мне Роман, выходя из комнаты. Он вернулся через пару минут и протянул мне небольшой прибор для измерения температуры тела. Деваться некуда, пришлось мерять температуру в присутствии альфы.
– Тридцать шесть и девять, – вернула ему его собственность, как только она издала сигнал.
– Ни плохо, ни хорошо, – хмыкнул Роман, стоя надо мной как отвесная скала. Его присутствие давило, внушала странное чувство смущения. Не хочу, чтобы Манкулов видел меня такой: разбитой, слабой, больной. Слава богу, он не привел с собой Бена. – Болит голова? – спросил альфа.
– Болит, – вяло отозвалась я.
– Мышцы ноют? – продолжил он допрос.
– Ноют.
– Горло болит?
– Нет, – фыркнула я.
– Понятно. Сейчас вернусь, – бросил он странную фразу и вновь вышел. Я так и осталась лежать, не понимая, что собирается делать хозяин дома. В сердце теплилась надежда, что он послушал меня и пошел за обезболивающей таблеткой. Но эта надежда рассыпалась в прах, когда Роман вернулся, держа в руках стеклянный бутылек, напоминающий флакон от духов.
– Выпьешь – и все пройдет, – пообещал он, протягивая мне странную штуку с непонятным содержимым цвета болотной тины. Ха! За дуру меня держит? Пить непонятную бурду в доме врага моей семьи?
– Это яд? – самое логичное, что пришло мне в голову.
– Это лекарство, – щека Романа дернулась, словно я зарядила ему пощечину. Нервничает он, но показывать этого не хочет. – Выпьешь, и через пять минут будешь прыгать, – после этой фразы он как-то странно хмыкнул, отчего желание пить эту настойку погибло в зародыше. – Юля, сама подумай: какой мне резон травить тебя? – оборотень быстро догадался, в какую сторону поскакали мои мысли.
– Кто тебя знает, – пробурчала я, одарив альфу хмурым подозрительным взглядом. Откуда мне знать, вдруг Манкуловы решили обставить все так, будто я сама разбилась на машине, наглотавшись какой-то дряни? Это, кстати, избавляло их от многих проблем и позорило мой клан.
– Я хочу вернуть тебя отцу в целости и сохранности, – заверил меня Роман, упорно протягивая настойку. – Только представь, о чем он подумает, когда увидит тебя, едва стоящую на ногах?
– Подумает, что надо мной издевались? – предположила я, смотря на альфу как на дурака. Он что, и вправду думает, будто я собираюсь играть на его стороне? – Надеешься избежать наказания? – мне не хватило сил сдержать интонацию злорадства в своем вопросе.
– Избежать не надеюсь, – удивительно легко признался Роман. – Но вот загладить свою вину – да, хочу.
– Напоив меня какой-то дрянью? – я с неприязнью посмотрела на пузырек. – Откуда мне знать, что после этой настойки у меня не сотрется память? Что я не стану особенно внушаемой и послушной и подтвержу любое твое слово?
– Криминальное мышление у такой юной девушки – редкость, – протянул альфа, склонив голову на бок. Теперь его взгляд изменился. Он смотрел на меня как на хитрого зверя, который в любой момент может цапнуть его за протянутую руку.
– Было бы у меня криминальное мышление, я бы не пошла через лес, – тихо ответила ему, опуская взгляд. – Я не буду пить эту настойку, – решила поставить точку в этом разговоре. Повисла давящая тишина. Я чувствовала напряжение, исходящее от оборотня, но как разрядить обстановку, не представляла. Выпить настойку я не могу, а он, очевидно, не может отступить. Какой же выход?
– Хорошо, – неожиданно произнес альфа, опуская руку с бутылочкой. – А так? – в его голосе бурлило столько мрачной уверенности, что мне стало тревожно. Я ожидала, что Роман решил сбросить маску доброго хозяина и начнет применять силу, но он…поступил по-другому. Краем глаза я заметила, как альфа произвел частичную трансформацию. Его указательный палец удлинился, ноготь почернел и превратился в заостренный коготь. Мое сердце болезненно сжалось в груди. Решил убить? – Клянусь, что эта настойка не причинит тебе никакого вреда и излечит все симптомы теплового удара, – торжественно произнеся слова клятвы, Роман разрезал кожу на собственной ладони, пустив себе кровь. Несколько алых капель стекли по белой коже и, упав на пол, образовали вершины равнобедренного треугольника. Если между ними провести линию, то можно нарисовать идеально ровную геометрическую фигуру. Это настоящая клятва оборотня, выполненная по всем законам и правилам. Если Роман нарушит ее, его волчья природа предаст его.
– Ну и зачем это? – прошептала я, все еще не в силах поверить в увиденное. Он принес клятву…ради того, чтобы я выпила исцеляющую настойку? Но к чему вся эта забота?
– Мне важно, чтобы ты хорошо себя чувствовала, – спокойно ответил альфа, ни одной мышцей своего лица не выдав эмоций. Понять, что именно он сейчас чувствует, было невозможно. – Выпей, – он вновь протянул мне флакон.
От моей решительности не осталось и следа. Клятва меняет все. Теперь я точно знаю, что Роман не лжет, и эта зеленоватая бурда способна исцелить меня. Если это и вправду поможет, то почему бы и нет? Обычные человеческие лекарства малоэффективны для оборотней. Мы лечимся травами и специальными препаратами, но их удается приготовить далеко не каждому.
– Ладно, – протянула я, осторожно принимая из рук альфы бутылек. Кожи коснулось холодное стекло. Чем пахнет-то? Поднеся горлышко к носу, я ощутила ароматы мяты, ромашки, фенхеля и еще каких-то трав. Голова раскалывалась так, словно мне в макушку вонзили металлический лом. Если эта настойка поможет мне, то это было бы замечательно. Еще раз все тщательно обдумав, я бросила на Романа быстрый взгляд и выпила настойку. Всю, до самой последней капли. На вкус она оказалась вполне сносной и даже приятной. Что-то среднее между валерьянкой и горьким пустырником.
– Жива? – не то издеваясь, не то шутя спросил альфа, принимая из моих рук пустую тару.
– Пока да, – хмыкнула я. Никаких изменений в организме не ощущалось ни в лучшую, ни в худшую сторону.
– Хорошо, тогда жду тебя внизу через тридцать минут, – распорядился хозяин дома. – Если вдруг вздумаешь умирать и изображать из себя подло отравленную барышню – зови, кричи. Я услышу, – похоже, он по-настоящему обиделся. Взглянув на меня исподлобья, альфа за считанные секунды вышел из комнаты. У меня появилось стойкое ощущение того, что ему трудно выносить мое присутствие.
В душу медленно заползало чувство вины. Стоп! Что это со мной? Какая еще вина?! Я что, навязываюсь этому оборотню?! Разве я сама, по своей воле пришла в его дом и завалилась в его кровать!? Если ему неприятно мое присутствие, то пусть отвозит меня обратно в мою стаю!
За всеми эмоциями и справедливыми возмущениями я и не заметила, как в организме появились силы. Головная боль медленно растворилась, из тела ушла боль, а мысли стали бодрыми и ясными. Минут через десять я уже могла вставать, ходить, и даже озаботилась собственным внешним видом. Ей-богу, эти испачканные в пыли вещи, да еще и в пятнах от травы, только позорили меня. Даже не удивительно, что Бен Манкулов позволил себе разговаривать со мной в хамской манере, учитывая его противный характер. Мой внешний вид никак не внушает желания держать себя в руках. Так дело не пойдет.
Я принялась лихорадочно дергать ящики в туалетном столике у окна. Должна же здесь быть расческа! Почти сразу мне попались щипцы для ресниц, полузасохший блеск для губ, какие-то сломанные заколки с застрявшими в них черными волосами. Не понимаю, как можно так вести себя в гостях? Я и сама не слишком аккуратная в быту, но бросить в чужом доме свои личные принадлежности, да еще в таком отвратительном виде? Никогда!
Наконец, нашлось что-то, похожее на расческу: старый гребень со сломанными зубьями. Сгодится. Бросившись в ванную, я посмотрела на себя в зеркало и снова ужаснулась. У меня на голове гнездо! В таком виде показываться врагам своей семьи нельзя ни в коем случае! Если только я не хочу опозорить фамилию Капуловых.
Я смочила волосы водой и принялась расчесывать их. Огромного труда стоило сделать ровный пробор. Даже в распущенном виде моя шевелюра никуда не годилась. А значит, придется стараться. Волосы плохо слушались, но я упорно заплетала их в два колоска.. Теперь я, по крайней мере, не напоминала львенка, сбежавшего из зоопарка. Что делать с одеждой? Постирать ее я уже не успею, никакого сменного комплекта здесь нет и в помине. Я прошлась по одежде влажными руками, смахивая с нее остатки пыли. Пятна, увы, так и остались на самых видных местах.
Полчаса очень быстро истекли. Я сердцем чувствовала: Роман хочет поговорить. Нам обоим нужна эта встреча. Обменяемся взглядами на эту ситуацию и, кто знает, может быть, обсудим условия моего возвращения домой.
***
– Ну и где она? – хмыкнул Бен, с насмешкой глядя на брата. – Мясо уже остыло, а я, знаешь ли, все еще голоден! Какого черта я должен дожидаться девчонку Капуловых? Начнем без нее! – он потянулся к стейку на своей тарелке, но неожиданно для себя одернул руку. Ладонь обожгла боль, словно кто-то воткнул в его кожу раскаленную вилку. В действительности рука Бена осталась неповрежденной. – Эй! – обиженно пискнул оборотень, но больше на мясо не покушался. Как ребенок, ей-богу!
– Невежливо начинать трапезу, не дожидаясь гостя. Ты хочешь, чтобы о Манкуловых говорили, что мы варвары и невоспитанные свиньи? – альфа скосил на брата мрачный взгляд.
– Какой-то ты слишком злой, – проворчал оборотень. – Это на тебя не похоже. Что тебе сказала эта девчонка, что ты сделался сам не свой?
– Не говори глупостей, – скривился альфа как от кислого лимона. – Я веду себя как обычно, то есть так, как требует того ситуация. И ты тоже мог бы вспомнить о манерах! Вежливость лишней не бывает.
Бен не нашелся, что ответить. Он лишь фыркнул, как обиженный пес. Спорить с альфой, когда он пребывает в столь скверном настроении, себе дороже. Интересно, что же такого произошло между ним и девчонкой? Старший брат поднялся к ней в гостевую комнату в своем обычном состоянии, а вернулся сам не свой. Бен не мог припомнить случая, когда какой-то женщине удалось бы вывести Романа из равновесия.
– Простите за опоздание, – раздался приятный женский голос от двери. Два брата одновременно повернули головы на звук. Как они могли не услышать звуков ее шагов?! Но стоило увидеть стоящую в проеме девушку, как все лишние мысли вылетели из их голов.
Впервые запах Юли чувствовался так ярко и отчетливо, без лишних примесей и неприятных ноток болезни. Она пахла как рождественский пирог – ванилью, сладостью, теплом, уютом, домом. Обычно молодые волчцы источают ароматы свежести, энергии, секса – всего того, что олицетворяет молодость. Но Юля… Она совсем другая.
Роман не понял до конца, что именно девчонка сделала со своей внешностью, но отвести от нее изумленно-восхищенный взгляд получилось не сразу. Оказалось, до этого момента он видел перед собой замарашку. Юля причесалась, уложила растрепанные волосы в изящные колоски. Роман не разбирался в женских прическах, но его всегда завораживали вот такие объемные косы, как у его гостьи. Они всегда наделяли свою хозяйку особой женственностью и красотой. У Юли они, в довершение ко всему, имели приятный пшеничный оттенок, что только добавляло шарма и нежности.
Теперь лицо девушки не казалось ему изможденным, уставшим и будто бы посеревшим. Со лба исчезли складки, да и сам цвет лица стал более здоровым. Щеки обрели приятный румянец, губы налились соблазнительным розовым оттенком. Юля вся стала какой-то… другой. Будто сбросила с себя всю тяжесть неприятностей, которые с ней случились по вине его братьев. Распустила свои лепестки как цветок от солнечных лучей. Глядя на нее, оставаться на стуле было невозможно. Не успев отдать себе отчета в своих действиях, альфа поднялся на ноги.
– Проходи, – Роман махнул рукой на свободный стул за столом. Девушка застыла в дверях, ожидая приглашения. Он видел в ее глазах растерянность и испуг, которую та тщательно прятала за маской сдержанности. Что ж, ей еще учиться и учиться искусству прятать свои истинные эмоции. Жизнь научит. – Садись. Как я вижу, настойка все же помогла, и ты осталась жива? – он произнес эти слова беззлобно, словно нечто дежурное. Юля тоже не стала острить.
– Я прекрасно себя чувствую. Спасибо, – вежливо кивнула она, не обращая внимания на озадаченный взгляд Бена.
Юля молча прошла мимо него, обдав новой порцией своего потрясающего аромата, и уселась на приготовленное место. Прикасаться к еде не спешила, хоть и бросала на мясо короткие плотоядные взгляды. Голодна, но к еде прикасаться не спешит. В каком-то смысле, это правильно. Если бы Юля была его сестрой, Роман предпочел бы, чтобы она вела себя именно так, как сейчас – сдержанно, скромно, не давая повода заподозрить ее в плохих намерениях.
– Какое преображение, – присвистнул Бен, оценивающим взглядом глядя на девочку. Заметив этот взгляд, Роман с трудом сдержал дикий порыв ревности. Руки сами сжались в кулаки, мышцы дернулись от желания стереть с лица брата презрительную ухмылку. Роман знал, что за этой гримасой прячется совсем другое чувство – похоть.
– Вы хотите обсудить мою внешность? – губы девушки дрогнули в легкой улыбке.
– Почему бы и нет? – издевательски протянул Бен. – Она играет огромную роль в контексте всей ситуации…
– Бен, умолкни! – резко оборвал брата Роман. – Юля, прошу прощения за поведение моего брата, – произнес он, с неприязнью глядя на Бена. – Он очень волнуется, вот и несет всякую чушь.
– Давайте оставим в стороне все эти заигрывания, – вздохнула Юля, отбрасывая косы назад. Роман поразился серьёзности ее интонации. Такой нежный девичий голос звучал непривычно взросло. – Нужно поговорить серьезно и предельно обстоятельно. Ваши братья напали на меня, а это карается смертью. Вы, как ответственные за младших, тоже виновны. Отчасти, – спешно добавила девушка, заметив, как Бен раскрыл рот, намереваясь возразить. – Моя семья не простит такого, – с искренним сожалением произнесла она, закусив часть нижней губы. – Я не знаю, зачем ты привез меня сюда, – обратилась она к Роману. – Каковы ваши намерения? – этот вопрос был адресован обоим братьям. Даже Бен подобрался, отбросив всю свою наглость.
– А что мне оставалось? – пожал плечами Роман, не сводя взгляда с дочери Капулова. – Ты была не в себе, целый час пролежала под палящим солнцем. Уставшая, испуганная, возможно, раненая. Вход в стаю Капуловых мне закрыт. Связаться с твоей семьей, чтобы они встретили тебя, я тоже не могу. У меня в телефоне, знаешь ли, нет номера твоего отца, – мрачно усмехнулся он. – Я привез тебя в свой дом, показывая раскаяние и чистоту своих намерений. Мы не собираемся еще сильнее ухудшать свое положение, – альфа поднял ладони вверх, показывая свою безоружность.
– Правда? – Юля метнула острый взгляд в сторону Бена.
– Правда, – ответил оборотень серьезным голосом. – Но твой отец наверняка захочет расправы над младшими. Впрочем, все зависит от того, как поведешь себя именно ты, – Бен многозначительно приподнял брови.
– Вот к чему вся эта забота, – мрачно усмехнулась Юля. – Вы напрасно думаете, что в моих силах повлиять на отца. Он никогда не советуется с женщинами, чтобы принять решение.
– Это правильно, – одобрил Бен. – Но он позволил тебе уехать из стаи и учиться среди людей.
– Такое решение – показатель огромной любви к дочери, – приподнял бровь Роман. – Мои сестры тоже просили меня отправить их на учебу, но я отказал. Это опасно. Самка, тем более молодая, не должна быть вдали от стаи.
– Возможно, в нашей стае уважают женщин намного сильнее, чем в вашей, – натянуто улыбнулась девушка, волей-неволей упрекнув альфу в плохом обращении с сестрами. – Моя мать тоже получила высшее образование, как и все ее сестры. Мой отец не понаслышке знает, что умная женщина рядом с мужчиной приносит стае намного больше пользы, чем необученный домашний цветочек.
– Тем не менее, твой отец не советуется с женщинами при принятии решений, – рассмеялся Роман, уловив противоречие в словах своей гостьи.
– А ему и не нужно советоваться, – ничуть не смутилась Юля. – Он и так знает, что женщине необходимо образование.
– Ладно, оставим, – мягко свернул тему альфа. – Я не отрицаю своей вины и вины своих братьев. Когда твой отец начнет требовать смерти моих младших, я прошу лишь об одном: не лги. Не преувеличивай. Не говори о том, чего не было, – он говорил странные фразы, будто боялся прямо озвучить свою просьбу.
– В смысле? – не поняла Юля. – Чего ты ждешь от меня? Что я начну выгораживать их? Заступаться?
– Нет, – сквозь зубы процедил Роман, теряя терпение. – Я прошу тебя не утверждать, будто бы тебя били, издевались или приставали.
– Они толкнули меня! – прошипела девушка как рассерженная кошка. Альфа с трудом удержался от того, чтобы закатить глаза.
– Так и говори, – с расстановкой попросил он. – Не насиловали, не избивали, не преследовали десять километров, злобно хохоча. Просто – толкнули.
– Просто, – обиженно прошептала Капулова и отвернулась, пытаясь скрыть не то негодование, не то слезы.
– Мне жаль, что это произошло, – произнес альфа после небольшой паузы. – Мне жаль, что они вообще прикоснулись к тебе. Братья не имели права так поступать. Я не оправдываю их, но надеюсь, что мне удастся хотя бы сохранить им жизнь… – под конец фразы его голос сел, зазвучав пугающе тихо. Юля осторожно повернула голову к альфе, поджав губы, словно подбирала слова.
– Я тоже не желаю им смерти, – неожиданно произнесла она. Роман прищурился, глядя на девушку с недоверием. Не похоже, что лукавит, но все же… – Они не заслужили ее. Все вы потеряли отца по вине моей семьи, – девушка обвела братьев извиняющимся взглядом. – Я сама не знаю, что сделала бы, если бы мой отец погиб от руки Манкуловых.