10
Волновалась я напрасно – в гостиной никого не было, только стол был уже сервирован к обеду. На двух персон. Поэтому мы с Рэйденом сели и спокойно пообедали. Ну, почти спокойно – потому что, стоило мужчине занести вилку над своей тарелкой, как я, вспомнив, в чем его обвинял Аррен, возмущенно выпалила:
– Зачем ты объединил миры? – и тут же замолчала, сообразив, что все-таки перешла с ним на ты. Вот так, где не помогли уговоры и совместно проведенная ночь – но помог один поцелуй, где он точно знал, что я – это я.
– Объединил? – рассеянно переспросил мужчина, накалывая на вилку гриб, поджаренный с травами. Наверное, на этот вопрос было так быстро не ответить, потому что, отложив вилку, он вздохнул и посмотрел на меня неожиданно серьезно. – Несколько веков назад наш мир и так был единым, ты знаешь об этом?
– Да, – кивнула я, вспоминая главы из учебника истории. – Но потом люди начали опасаться нас, добывать железо, делать из него оружие, и мы начали уходить в свой мир…
– Пока все не перебрались туда, и в человеческом мире остались одни люди, – закончил за меня Рэйден. – Только вот магия, без которой не может существовать мир, потянулась за вами и начала утекать из человеческого мира в волшебный, пока в мире людей ее почти не осталось.
– Люди же не верили в магию и не использовали ее? – уточнила я.
– Да, – согласился император. – Но вот только есть люди, например, дикари, которые и не подозревают о том, что все вокруг наполнено воздухом – однако без воздуха они жить не смогут. Так же и с человеческим миром – без магии он погибал, и поэтому, – тут он поморщился, но все-таки сознался, – я соединил миры.
– Как это вообще возможно? – пораженно пробормотала я. Хотя мне уже стоило прекратить удивляться чему-либо: Рэйден может превратить дерево в железо, может мгновенно перемещаться из одного места в другое… да он же буквально недавно снял с меня мой морок! Морок, который был создан магией фэйри, волшебного народа – по идее, человек не должен ни видеть сквозь него, ни, тем более, снимать его одним щелчком пальцев, как будто это не высококлассная иллюзия, а накидка из тюли. Но, наверное, Рэйден был каким-то особенным магом, для которого закон был не писан – в хорошем смысле этого слова. Он мог просто делать то, что хочется, не раздумывая, возможно это или нет.
Впрочем, он явно этим не гордился: на мой восхищенно-изумленный взгляд он только пожал плечами и пояснил:
– Без этого человеческий мир мог погибнуть, а волшебный – пострадать. Поэтому пришлось это сделать.
– А тебе вообще нравится быть императором? – задала я следующий вопрос. Мне хотелось понять, что им двигало, когда он объединял все королевства.
– Ну.., – он слегка поморщился, – если честно, хотелось бы иметь побольше времени. Но на тот момент другого выхода не было… А сейчас империю разделять нельзя. Да ты и сама видишь, что происходит на западном материке.
Я молча кивнула – наша империя раскинулась почти на всем восточном материке, а вот западный материк после объединения миров развалился на десятки враждебных королевств, которые всячески друг другу пакостили. Нет, пусть сейчас в империи были недовольные – в основном отпрыски королевских родов, потерявшие часть своего влияния и безграничной власти в своих странах – зато у нас был мир.
Дальше мы обедали, не обсуждая серьезных тем – мне и так уже хватило пищи для размышлений, а Рэйден, казалось, напряженно о чем-то думает. Он непрестанно сверлил глазами фикус, «выпивший» мой чай с предназначенным императору зельем. Мельком мазнув глазами растение, я тут же развернулась к нему, с ужасом оглядывая поникшие, как тряпочки, листья. Да что это была за гадость? «Чтобы не видеть иллюзии»? Куда там! Скорее, чтобы уйти в мир иной и больше уже ничего не увидеть…
– Лиарра, – отставив свою чашку, император поднялся и на миг сжал мои пальцы. – Я пойду… решать разные вопросы. Пока я не могу ничего тебе сказать – просто ничему не удивляйся и ни о чем не беспокойся, хорошо?
– Хорошо, – эхом отозвалась я, поднимаясь, чтобы проводить его. Коротко поцеловав меня в серединку губ, Рэйден вышел.
Я же, вздохнув, пересела в кресло – диван у меня теперь прочно ассоциировался с серьезными разговорами. Я не обижалась на Рэйдена за то, что он не сказал мне о том, как собирается избавить меня от опасности – пока Аррен может мне приказывать, я оставалась очень ненадежным союзником: стоит ему только сказать, и я выложу все, что знаю. Поэтому пусть он делает, что считает нужным, а я просто доверюсь ему и буду ждать – он же сказал, что ему нужно всего несколько дней?
Если в голове после событий сегодняшнего утра у меня воцарилась полная путаница, то в сердце все было еще хуже: я до сих пор не могла поверить, что Аррен, которому я так верила, оказался… тем, кем оказался. В то, что он выкрал мое имя и приказывал мне – причем так цинично, без малейшего проблеска раскаяния. Словно он не был тем, кто несколько лет назад говорил, как много я для него значу…
Смахнув с лица одну-единственную слезинку, я прошла в гардеробную – посмотрю лучше на знакомые зимние просторы в волшебном зеркале. Однако, лишь бросив взгляд на промерзший ручей возле моего дома, я вспомнила, как однажды летом он вдруг налился водой и разбух до состояния небольшой речки, впитав в себя талые воды с гор, и хлипкий деревянный мостик унесло куда-то вниз по течению. Аррен как раз зашел за мной, и мы вместе пошли к ним в особняк, пить чай вместе с Миррой. Когда мы дошли до речки, я на миг замешкалась, готовясь создать ледяной мостик для нас двоих – как вдруг он подхватил меня на руки и перенес через ручей. Он нес меня на руках, дразня, что вот-вот уронит, а я делал вид, что мне страшно, и крепко хваталась за его шею. А потом Мирра напустилась на него за то, что он натоптал на чистом полу, и отправила переобуваться – а сама с заговорщицким видом подсела ко мне и начала выпытывать, что мне сказал ее хитрый брат и нравится ли он мне или нет. А я тогда покраснела, как помидор – потому что он мне не нравился, я уже влюбилась по уши.
Снова стерев слезы, я грустно улыбнулась – тогда все было так хорошо и просто. Мирра была совсем нормальной – она всегда была немного легкомысленной, но все равно оставалась хорошей. И Аррен был не таким, как сейчас.
А вот император, которого я при первой встрече испугалось до дрожи в пальцах, оказался гораздо надежнее давно знакомого Аррена… Если бы не все его угрозы уничтожить зимнее королевство, я бы, наверное, не относилась к нему с таким предубеждением все это время. Кстати, интересно, что на него тогда нашло? Насколько я успела узнать его, он был очень цельной натурой, и такое проявление мстительности не было ему свойственно.
– Госпожа? – Розанна, обнаружившая меня, застывшую в гардеробной и безмолвно глядящую в зеркало, слегка удивилась, – вам так нравится, как вы сегодня выглядите?
– А? – я, с трудом выныривая из своих мыслей, обернулась к ней, – о чем ты? Я смотрю на свой город.
– Город? – она с сомнением покосилась в зеркальные глубины, в которых я совершенно четко видела зимний пейзаж родного королевства.
– Ты что, ничего не видишь? – уточнила я, и она, нахмурившись, отрицательно покачала головой. Странно, может, она не видит ничего, потому что она не зимняя фея? – Ладно, – я махнула рукой, – пойдем пить чай.
Розанна безропотно прошагала за мной, однако, стоило ей войти в гостиную и увидеть злополучный фикус, как глаза ее яростно сверкнули.
– Что вы с ним сделали! – обвиняющее выкрикнула она, хватая горшок с подставки. – Он же погибает! Вы что, специально его чем-то поливали?
– Ну, мне пришлось кое-что в него вылить, – я неуютно переступила с ноги на ногу и вздрогнула от того, что девушка грохнула цветок обратно на подставку.
– Другого выхода не было, – торопливо пробормотала я, потому что в ее глазах пылал нешуточный огонь. Да она пришибить меня готова за этот несчастный цветочек! Хотя она же – цветочная фея, наверное, для нее он как любимый домашний кот…
– Розанна, прости, – поняв, что уморила ее любимца, покаянно пробормотала я, и огонь в ее зрачках слегка утих. – Слушай, ты же разбираешься в травах? Ты можешь понять, что было в том зелье, которое я вылила в горшок?
Вздохнув, она развернулась к горшку и поводила над ним рукой, сосредоточенно бормоча:
– Медянка, болеголов, синичный разманник… Непонятное зелье, никогда с таким не сталкивалась, – призналась она, оборачиваясь ко мне. – Не могу даже предположить, для чего оно.
– Оно опасно? – настойчиво спросила я. Может, я все надумала и Аррен не пытался отравить императора?
– Для нас, – она подчеркнула это слово, – нет. Если выпить, возможно, будут неприятные ощущения, но оно не опасно. А вот для людей… – тут она крепко задумалась и через полминуты подытожила, – людям пить явно не стоит.
– Ясно, спасибо, – задумчиво пробормотала я, падая в свое кресло. Что же это все-таки за зелье? Надо было оставить в бутыльке хотя бы половину, может, так ей было бы легче разобраться с его свойствами.
Розанна утащила фикус куда-то в другое помещение – пересаживать и лечить – а я задумчиво укусила за бок воздушное пирожное, которое она успела принести ранее. Наверное, если фикус не оживет, то больше ни принесет…
Однако она появилась всего через полчаса, когда я как раз успела догрызть тарелку пирожных и дочитать первую главу новой книги, и водрузила горшок с воспрявшим растением на его прежнее место. Впрочем, бросив на меня подозрительный взгляд, она «незаметно», стараясь не шуметь, перетащила его подальше от дивана. Я только хмыкнула, делая вид, что ничего не замечаю.
– Розанна, садись пить чай, – позвала я ее, откладывая книгу.
– А если кто-то зайдет? Вы можете себя выдать, – шепотом напомнила она, и, поколебавшись, я все-таки сказала ей:
– Император уже все знает. Он догадался, кто я.
– Как? – прошептала она, опускаясь на диван. – И что? Он не разозлился?
В ее взгляде явно читалось: «и сколько же дней тебе осталось жить, бедолага?»
– Не разозлился, – успокоила я ее. – Только я сама не поняла, почему.
Розанна облегченно выдохнула, и я невольно ощутила, как меня охватывает признательность: я и не знала, что она обо мне так переживала.
– Ну и отлично, – бодро подытожила она, поднимаясь с дивана, – пойдемте, выберем вам подходящее платье.
– Подходящее? Для чего? – удивилась я. Сама я твердо намеревалась отсидеться в своих комнатах, куда теперь не пустят Аррена, пока император не избавит меня от опасности получить от него очередной приказ.
–Только что к императору заявилась огромная делегация, весь род Биернис, и подали прошение о свадьбе их наследницы. Констанс Биернис – невеста вашего… то есть, генерала Ву.
Против воли я почувствовала, как руки холодеют.
– Это событие давно уже планировалось, но тут они почему-то заторопились, – продолжила Розанна, не подозревая, какую бурю в душе вызвало у меня ее сообщение. – Говорят, какая-то древняя бабушка сильно хворает и хочет скорее увидеть свадьбу любимой внучки.
– И что? – деланно спокойно спросила я.
– Император согласился, – пожала плечами Розанна. – Не знаю, какие у них причины спешить со свадьбой, – в ее голосе явно послышалось осуждение, – но ее назначили на ближайшую субботу. Вы с императором, конечно же, приглашены, поэтому я должна подготовить вам подходящий наряд.
11
В день свадьбы Аррена меня трясло сильнее, чем в день собственной свадьбы – чашку кофе пришлось буквально держать обеими руками, чтобы не расплескать все на себя.
Впервые услышав о грядущей свадьбе, я почувствовала невероятное облегчение – Аррен в последнее время вел себя очень странно. Может, супруга его приструнит?
Но, подумав обо всем хорошенько, я пришла к выводу, что какой бы план не зрел в его голове, свадьба с представительницей могущественного рода была его частью. Он явно укреплял свое влияние, пользуясь всеми возможными способами. Для чего это вообще ему нужно? Может, он хочет сместить королеву и занять трон зимнего королевства? Нет, точно не это, приближенные королевы сметут его, как ураган сметает сухой листок.
Все эти дни, пока я была с Розанной или хотя бы чем-то занята, я могла рассуждать трезво – но стоило мне остаться одной, как в голове начинали всплывать воспоминания пятилетней давности, от которых все внутри переворачивалось от боли. Вот мы с Арреном на балу, и он кружит меня в центре зала, а мое сердце стучит так громко, что я едва слышу музыку; вот – собираем землянику в лесу, и я смеюсь над какой-то его шуткой так громко, что мы вспугиваем какого-то зверя, и он с шумом несется от нас сквозь кусты…
Аррен обманул и использовал меня, но даже сейчас я не могла оставаться к нему равнодушной – у меня получалось то ненавидеть его, то – с ужасом ощущать в груди прежние чувства. А еще мне все время казалось, что я что-то сделала не так. Если бы я сказала то, а не это, то он бы так себя не повел, если бы я поступила по-другому, а не так, как поступила, то он бы посмотрел на меня другими глазами…
В общем, состояние у меня было такое, что я ненавидела его всеми фибрами души, но если бы ему действительно угрожала опасность, то, скорее всего, я бы первая бросилась его спасать, и от этого раздвоения мне было еще противнее. Почему я не могу просто забыть его, как все нормальные люди, которых обманули и использовали! Мазохистка…
А еще я боялась его – настолько, что не отпускала Розанну от себя ни на минуту. Мне казалось, что если я останусь одна, он тут же каким-то образом проберется сквозь надежный кордон перед моими дверьми, просочится сквозь стены, залезет в окно – и прикажет мне что-нибудь ужасное. Однако мои страхи были напрасными: за эти дни меня никто не потревожил.
Император вот уже несколько дней не появлялся на моем пороге, и я пыталась отогнать от себя черные подозрения, что он потерял ко мне интерес, узнав, что я – не Мирра. Если разобраться, он же не говорил, что любит меня… Да он даже не говорил, что я ему нравлюсь!
Что я сама к нему испытывала, я облечь в слова не решалась – потому что я определенно пока еще не влюбилась в него. Просто рядом с ним мне было легко и спокойно, с ним было интересно разговаривать, а его личные качества вызывали уважение. Ну и… выглядел он явно привлекательно.
В голове всплыло его лицо, бледное, словно вылепленное из снега, сверкающие лунным серебром глаза, темные пряди волос, антрацитовым потоком стекающие на плечи. Образ вдруг сменился воспоминанием о том, как он поцеловал меня в подворотне возле гостиницы, и я заметно покраснела, так, что красившая меня перед зеркалом Розанна недоуменно вздернула брови. Да, целовался император тоже так, что это вызывало уважение. И не только…
В общем, я толком не могла в себе разобраться. Наверное, я пока еще точно не влюбилась в императора – но была на пороге этого чувства. Пока еще изучая его. Может, если я узнаю его получше, то полюблю – а может, наоборот, разочаруюсь.
В любом случае, без императора я не могла узнать его получше, и поэтому все эти размышления были лишь способом скоротать время.
– Все, готово, – голос Розанны вырвал меня из раздумий, и я обернулась к зеркалу. Да, сегодня она превзошла саму себя – из зеркала на меня смотрела настоящая красавица. Наверное, все-таки не стоило так разряжаться на чужую свадьбу – но я малодушно не стала ничего говорить. В конце-концов, хорошо выглядеть – не преступление, и если сегодня кое-кто поймет, как он сильно ошибся, то это его проблемы. Может даже локти покусать, если получится прогрызть свой форменный доспех.
Интересно, а Констанс, невеста Аррена, знает, какое ей досталось «сокровище»? Скорее всего, нет – когда это было нужно, Аррен мог быть очень обаятельным. Наверное, она по уши влюблена и сейчас порхает от радости, прилаживая фату.
Тут на мою собственную голову легла переливающаяся искрами бриллиантов диадема, дополняя серебристое платье, и я следом за Розанной вышла наружу.
Император, уже ждущий меня в карете, при нашем появлении легко спрыгнул и подал мне руку, хотя, вообще-то, это было ему не по статусу – не для того ли на облучке сидели два лакея? Тронутая его заботой, я смущенно улыбнулась – и смутилась еще больше, когда он вдруг наклонился ко мне и легко поцеловал в краешек губ.
– Я скучал, – шепнул он, не обращая внимания ни на Розанну, ни на гвардейцев, которые выстроились сзади, делая вид, что смотрят на облака, на землю и куда угодно, только ни на нас.
Я уже открыла рот, чтобы отчитать его за то, что не появлялся, раз скучал, но заметила тени под глазами и тщательно скрываемую усталость в его позе – и, улыбнувшись в ответ, легонько сжала его пальцы, обхватившие мою ладонь. Чем бы он ни занимался, это далось ему нелегко.
Впереди прозвучала отрывистая команда, и мы выехали.
Погода была прекрасная, светило солнце, и не было ни малейшего намека на снег – значит, все идет по плану Аррена, и он сегодня в превосходном настроении. Не то, что в день моей свадьбы, когда начавшийся снегопад к вечеру превратился в настоящую бурю. Я же держала себя в руках и явно не собиралась в порыве грусти заморозить полгорода – пусть это… парнокопытное убедится, насколько мне все равно.
Когда мы прошли в уже знакомый собор, счастливый жених уже был там и нервно переминался с ноги на ногу у алтаря. Чтоб его невеста бросила…
Мы прошли к своим местам в самых первых рядах, и я затолкала все лишние переживания подальше, сконцентрировшись на том, чтобы просто идти и улыбаться приседающим и кланяющимся при нашем появлении гостям. Просто нужно дойти до своего кресла и сесть, а потом пережить этот день…
– Я пригласил Керо с его невестой, – шепнул мне на ухо император, и я, вздрогнув, обернулась – но не увидела их в такой толпе.
– Зачем? – чуть слышно спросила я, придвигаясь ближе, чтобы услышать его ответ, и меня окутало облако его сложного парфюма.
– Не поверишь, если я скажу, что из чувства альтруизма? Должна же Мирра побывать на свадьбе своего брата! – отозвался мужчина, и я фыркнула. Не поверю.
– И правильно, – похвалил меня император, и тут оркестр, тихо бренчащий что-то ненавязчивое, смолк и разразился торжественной мелодией. Невеста прибыла.
Конечно же, она была прекрасна, как весенний рассвет, и я ощутила легкий укол жалости, замешанный на таких чувствах, о которых предпочитала не думать. Хотя с чего я взяла, что Аррен будет плохо к ней относиться? Вон, стоит у алтаря, улыбается и выглядит вполне довольным жизнью. Наверное, он любит ее, раз уж берет в жены.
Мой взгляд, скользящий от идущей по проходу невесты к Аррену, наткнулся на знакомую фигуру в серебристом платье, и я нахмурилась. А она-то почему напялила императорские цвета? Мои цвета – серый и лиловый, а цвета ее жениха – красный с золотым. Неужели Мирра пожалела о том, что потеряла? Только этого не хватало…
Тут Констанс, передвигающаяся черепашьим торжественным шагом, наконец-то добралась до алтаря, и все сели на свои места. Рэйден сжал мои ледяные пальцы, и я натянула на лицо улыбку. Только бы он не понял, почему я в таком нервном состоянии!
Церемония была недолгой, но к концу у меня буквально болели мышцы лица из-за удерживаемой неестественной улыбки. Фу, наконец-то закончилось! Теперь можно покидать в молодоженов рис и идти домой. Я швырнула пригоршню, сморозив ее в ком, и мстительно улыбнулась, когда от рисового «снежка», попавшего в плечо, Аррен сморщился и завертел головой, ища «адресата».
Сразу после церемонии, однако, удалиться в свои покои не получилось – мы поехали в поместье генерала на свадебный пир. Карета молодоженов отъехала от собора первой – сегодня им следовало оказывать почести – и мы отправились следом.
– Все нормально? – проницательно спросил Рэйден, пока мы медленно двигались по узким улочкам города к выезду – поместье располагалось загородом.
– Есть хочу, просто ужасно, – назвала я первую попавшуюся причину и внезапно поняла, что это правда. Ну конечно, я с утра не завтракала —кусочек в горло не лез. Скорее бы уже приехать на обещанный пир!
Мы как раз проезжали мимо стеклянной витрины пекарни, уставленной пирожными с кремом, пряниками с глазурью, бисквитными тортами и румяными булочками. Хмыкнув, Рэйден подставил ладонь – и на ней словно из воздуха возникла ароматная, свежайшая булочка, покрытая сахарной хрустящей корочкой.
– Ты ее что, телепортировал? – я в полнейшем восторге схватила булочку с его ладони и вцепилась в нее зубами. Великолепно, на вкус еще лучше, чем на вид.
– Честно украл для тебя, – подтвердил Рэйден, вгрызаясь в другую булочку, такую же.
– Теперь я знаю, что не зря вышла за тебя, – ляпнула я и прикусила язык. Кошмар! Зачем я это только сказала!! Это я выходила замуж за Рэйдена, а вот он женился на Мирре. Кто знает, может, после того, как он сотрет мое имя из памяти Аррена, он отправит меня прямиком домой?
Он, однако, лишь хмыкнул и, придвинувшись ко мне, страстно прошептал на ухо:
– Я могу украсть для тебя еще и целый окорок… Копченый окорок, нежный, ароматный, обсыпанный перцем, и гигантский кусок хлеба!
– О, не останавливайся! – томно прошептала я, подыгрывая, и мы рассмеялись.
– Ладно, посмеялись и хватит, – я отряхнула с рук налипший сахар. Мы уже выехали за город и теперь двигались среди полей, покрытых пожухлой травой. – Поговорим о деле. Когда точно ты украдешь для меня окорок?
– Все мои окорока в твоем распоряжении, – так же серьезно отозвался Рэйден. – И булки.
– Без булок даже не подходи ко мне, – кивнула я, и тут мы заехали в ворота усадьбы – массивные, деревянные, усиленные магией так, что искрили поверху.
Не знаю, от кого собрался защищаться Аррен, но его поместье выглядело очень хорошо укрепленным – высокие стены, узкие окошки основного здания, куча стражи, пытающейся придать себе незаметный вид. Хотя, может, он просто построил себе поместье по своему вкусу, а они у него весьма специфические – в этом я убедилась еще тогда, когда он построил ту снежную крепость. К слову, его поместье выглядело как точная копия той крепости, только из камня и дерева, а не снега.
Нас уже встречали родители невесты и сами молодожены, которых мы принялись поздравлять. Стоило мне оказаться в пределах досягаемости Аррена, как он, пользуясь тем, что Рэйден поздравлял невесту, вдруг крепко обнял меня, изображая братскую привязанность, и торопливо зашептал:
– Лиарра, встреться со мной в ко…
– Как же я забыл поздравить жениха! – оттеснив Аррена, император холодно улыбнулся ему и положил свою руку, затянутую в светлую перчатку, на плечо Аррена, – могу только пожелать, чтобы ваш брак был таким же счастливым, как мой!
Мы еще с полминуты поулыбались друг другу, стоя на пороге, и наконец были приглашены в зал. После нашего разговора с императором меня серьезно волновал лишь вопрос, подадут ли копченый окорок, но я все равно следила за тем, чтобы идти подальше от Аррена – он явно что-то задумал.
Стол ломился от угощений, и, углядев коричневый окорок, кокетливо воздевший ножку в небо, я успокоилась. Нас с императором посадили рядом во главе длиннющего стола, как почетных гостей, а Аррен с молодой женой сидели напротив, отделенные от нас метрами и метрами белоснежной скатерти, уставленной многочисленными тарелками.
Толпа гостей заняла свои места, равномерно размазавшись по длинным сторонам стола, и праздник начался. Признаться, я едва следила за тем, кто произносил какие тосты, занятая наблюдением за Арреном – не потому, что я очень хотела на него посмотреть, а потому, он совершенно точно попробует подобраться ко мне еще раз. Мирра, сидящая неподалеку от него, бросала на брата растроганные взгляды, а на императора – изучающе-настороженные. От нее тоже нужно держаться подальше.
– Красивая пара, – негромко отметил Рэйден. Взгляд его был при этом направлен не на счастливых молодоженов, а на его брата и Мирру, отчего меня мимолетно кольнула ревность. Так, стоп, она сейчас в моем облике, значит, он назвал красивой меня? Или все-таки ее? Как же я устала от этой многозначности…
– Ты злишься? На них? – спросила я, глядя на него поверх своего бокала.
– Что ты, это же мой брат, которому я доверял, как себя, и его любимая невеста, – отозвался Рэйден. – Я желаю им всего лучшего. Уверен, они проведут вместе долгие, долгие годы.
– Это прозвучало почти не зловеще, – похвала я императора, и он отсалютовал мне своим бокалом, поднимая вверх бровь. Что он задумал, я спросить не могла, чтобы Аррен потом у меня это не выведал, и поэтому принялась нервно уминать салат на своей тарелке. Если все проблемы и недоговорки не разрешатся в ближайшие пару дней, я наем килограмм десять и не влезу ни в одно платье…
– Ваше величество, – шепнули мне на ухо, и я чуть не поперхнулась салатом. С трудом запив его водой, я обернулась к наклонившейся ко мне Констанс и поднялась, чтобы поздравить ее.
– Ваше величество, можно вас на пару слов? – еле слышно произнесла она, вежливо выслушав мои поздравления, – я просто хочу спросить вас о… о брачной ночи… ну, о том, что происходит…
Тут она залилась краской помидорного цвета, и я подняла на нее пораженный взгляд. Она что, собралась обсуждать это со мной?
– Может, вам лучше поговорить с вашей матерю? – осторожно подсказала я, чувствуя себя весьма некомфортно.
Мы вместе покосились на мать Констанс – чопорную даму, похожую на высушенную рыбу, и почти одновременно поежились.
– Понимаете, у меня нет сестер, – снова горячо зашептала мне на ухо девушка, – а вы же теперь стали моей сестрой…
Я дернулась, недоумевая, когда это успело произойти, но, произведя в уме некоторые вычисления, уныло кивнула. Действительно, я сейчас за Мирру, Мирра – сестра Аррена, а Констанс стала его женой. Значит, по имперским обычаям она считается моей сестрой.
– Ладно, спрашивайте, – я натянула на лицо вежливую улыбку и выжидающе уставилась на девушку. Она, помявшись, бросила взгляд на императора, рассеянно обозревающего стол, и на моего соседа слева, пытающего прислушаться к нашему разговору – казалось, что уши у него скоро удлинятся, как у осла – и, сцапав меня за локоть, поволокла к укрывавшей стену портьере. И откуда в хрупкой девушке столько сил?
Окинув взглядом зал, я убедилась, что Аррен стоит в самом дальнем конце и не смотрит на нас – и только после этого осмелилась пройти за портьеру, которая скрывала за собой комнатку, в которой дамы поправляли одежду.
– Понимаете, я просто так люблю Аррена, и так боюсь его разочаровать, —зачастила девушка, едва нам стоило оказаться наедине, – ну и я хотела спросить, о том, как… то есть, откуда… – девушка замялась и покраснела еще сильнее, как будто это было возможно, – откуда бе…
– Констанс, – портьера взлетела и опала, и к нам присоединился отец невесты, пожилой господин с наполовину седыми волосами, – император хочет сказать тост, быстро беги в зал! Ваше величество… – казалось, увидев меня, он стушевался, но не сильнее, чем его дочь – она, вперив глаза в пол, рыбкой проскользнула мимо своего отца в зал. Я было последовала за ней, как вдруг мужчина перехватил меня повыше локтя.
– Попалась, – констатировал он голосом Аррена, и облик отца Констанс сполз с него, как стаявший снег весной сползает с пригорка.
– Это я попалась? – против всех собственных ожиданий, я разозлилась, и, сузив глаза, схватила его за грудки и встряхнула. Ну, попыталась встряхнуть. – Что тебе еще от меня нужно? Может, зарезать кого-нибудь? Или пристрелить для тебя?
– Это был не яд, – закатывая глаза, как будто я сморозила глупость, отозвался Аррен,– и ты его не подлила, Ларриэлинэль, – он произнес мое имя еле слышно, наклонившись ко мне. – Наверное, я недостаточно точно сформулировал…
– Рэйден! – завопила я, не дожидаясь, пока он договорит. Зимний ветер, закружившийся вокруг нас, заглушил все звуки и унес мой крик и, вздрогнув, я отступила, насколько это было возможно посредине небольшого, устроенного Арреном стихийного бедствия. В его руке, словно из ниоткуда, возник маленький темный флакончик.
– Добавь это императору в стакан, – тщательно размышляя над своими словами, проговорил Аррен…
Подняв руку и тяжело дыша, я направила на него поток своей магии, и он, покачнувшись, побелел, но все же с трудом продолжил:
…– сделай это незаметно, улыбайся, дай стакан ему в руки, но не смей никаким образом намекнуть ему…
Серебристый поток, идущий от меня к Аррену, теперь из тонкого ручейка вырос до широкого потока. Почему он еще говорит? Пошатнувшись, я удвоила усилия, и покрытый инеем, как обмороженная треска, Аррен с трудом выдавил:
–… и не смей выливать, ронять, разбивать, выбивать или как-то еще уничтожить…
Тут он замолк, бессмысленно глядя на меня стеклянными глазами, и через миг закрыл их. Вихрь вокруг нас спал, и я упала на диван, ловя воздух ртом, как та же треска, только свежая. Что же мне делать?
Аррен стоял в центре комнаты, посиневший и покрытый коркой инея, словно ледяная скульптура самому себе. Надолго это его не задержит, а пока я должна придумать, что мне делать. Может быть, мне…
Тут мои ноги, словно бы не слушаясь меня, встали с дивана и понесли мое тело к Аррену, а рука, протянувшись против моей воли, взяла из его рук бутылек.
– Что за фокусы? – в полнейшем ужасе прошептала я. Это что, на меня так действуют его приказы? Если я не бегу исполнять их, то мое тело само их исполняет?
Как будто со стороны, я наблюдала за тем, как медленно лавирую между гостей, пробираясь к императору, как я подхожу к нему, улыбаюсь и, воспользовавшись тем, что кто-то подошел и отвлек его, выливаю содержимое бутылька в его бокал, пряча улику в карман.
– Тост! – завопил кто-то явно нетрезвый, и моя рука подала бокал Рэйдену, который принял его без малейших сомнений.
Ну же! – вопила я внутри себя, внешне продолжая деревянно улыбаться, —посмотри на меня! Разве ты не видишь, что я веду себя странно? Как ты вообще можешь брать что-то из моих рук, зная, что я не вполне себя контролирую?
Он, рассмеявшись какой-то шутке в тосте, отсалютовал бокалом. Как в замедленной съемке, я наблюдала, как его рука несет наполненный отравой бокал ко рту…
Я не могу выбить его, закричать или хоть как-то помешать. Я не могу толкнуть его, словно случайно, и вылить на себя. Может, я смогу его… выпить?
Выхватив бокал и почти не думая, я в два глотка осушила его и закашлялась – фу, что там было налито такое крепкое? Явно покрепче вина…
Розана же говорила, что что бы это ни было за зелье, для нас оно не опасно.
– Пить захотелось, – пояснила я бросившему на меня изумленный взгляд императору, – я сейчас…
Сдавленно прошептав последние слова, я как можно быстрее бросилась к двери – потому что меня настолько сильно замутило, что еще секунда – и я опозорилась бы прямо в зале, перед всеми. Не знаю, что это было за зелье, но на меня оно подействовало весьма специфически. Аррен что, хотел устроить императору экстренное промывание желудка??