10. Максим
Направляясь к Камилле, я пытался изобразить недовольство. Но восторг все равно переполнял и рвался наружу. А Камилла уже прошла мимо живой изгороди, отделяющей участок дружбана. И мне пришлось догонять ее.
Бля, какая же она гордая! Но довольная улыбка все же скользнула по моим губам. Это в трех часах езды от города она случайно прошла мимо нашей компании? Да при всем при том одетая не в свои привычные деловые костюмы, а в джинсы и легкий свитер? И ведь понятно, что не случайно здесь оказалась. Но вот ведь стервозный характер какой – просто мимо продефилировала, хотя и ежу понятно, что видела меня. Решай, мол, сам, нужна я тебе в твоей компании или нет.
Ну а я что? Я ничего против не имею. Пускай уж лучше капризничает и заставляет меня идти за собой. А то в равнодушии ее я уже задолбался морозиться. Ее взяла. Сегодня я согласен потакать ей в этих глупых мелочах. Это–то ведь не важно по большей части. Главное, что Милка все–таки приехала. И больше мне не нужно сомневаться в ее отношении к себе. Да и подозрения мои, наверное, были сильно раздутыми, глупыми, пустыми. Я ведь всегда знал, что она меня любит. А тот депресняк не считается. Это я тогда так чисто на эмоциях отрефлексировал.
Ни для кого не секрет, что от женщин у меня, откровенно говоря, отбоя не было. Они как вешались, так и продолжают вешаться на меня гроздьями. Но я–то уже очень давно свой выбор сделал, нуждаюсь только в одной из них – в Миле. Остальные – это все пустое, мимоходом так сказать. А Милка меня точно полюбила, что бы там из себя не изображала и не строила. И я буду ей сегодня потворствовать. Потому что Милуша все–таки приехала. И показала, что для нее наши отношения тоже важны.
Ну, еще и потому, что благодаря ей сейчас меня переполняет эйфория. Милка, она же как яркий свет. Вон как вышагивает. Настоящая моделька. Красивый каскад каштановых волос, нереально зеленые глаза, в глубине которых можно затеряться, а еще такие по–хорошему полненькие, кругленькие щечки. Любуюсь ею, и тепло в душе разливается. Хотя иногда мне кажется, что Милуша похожа на фарфоровую куколку. Ее лицо порой такое неподвижное, да и кожа какая–то чересчур безупречная, совсем без изъянов. Я точно в прошлой жизни отличился, раз мне такое сокровище в этой досталось.
Камилла не услышала, как я подошел. А, может, сделала вид, что не услышала. Но разве это важно? Сейчас я тебя отогрею своей любовью, моя снежная королева. Я быстро сделал последние шаги и подхватил Милку на руки. Она от этого испуганно вскрикнула, а я благополучно уткнулся губами в ее шею.
– Камилла, ты приехала, – я едва сдерживал глупую счастливую улыбку.
– Макс?! – досадно и испуганно выкрикнула она. – Отпусти меня!
Немного смутившись, я поставил ее на ноги. Не ожидал такого сильного и резкого негативного всплеска эмоций от нее. Реально веет холодом. Жуть. А все из–за почему? Только лишь из–за того, что напугал ее своим порывом? Но я часто носил ее так, и обычно ей подобные выкрутасы нравились…
Милуша, встав на ноги, усиленно начала массировать свои виски.
– Ты зачем меня напугал?! Блин! У меня и так голова раскалывается так, будто сейчас бомбанет! А тут еще и ты со своими идиотскими замашками!
– Прости, – поняв причину ее плохого настроения, я успокоился. Тем более, что знал – она не играет. И если сказала, что голова болит, то это действительно так. Это не притворство для того, чтобы я чувствовал себя виноватым. – Пойдем к Лехе в дом, у него наверняка таблетки есть. Или в машине возьмем в аптечке, – я все–таки сделал то, что очень хотелось с самого первого мгновения, когда увидел ее бредущей по берегу – прижал к себе в тесных объятиях и прильнул губами к макушке. – Ты лучше скажи, почему сразу к нам не подошла?
Камилла вздохнула.
– Максим, я даже не сообразила, что ты здесь, – устало сказала она.
Я слегка напрягся.
– И что это значит? Что же ты тогда тут делаешь?
– Я здесь по работе. Жду директора агентства недвижимости, нам надо срочно подписать некоторые документы. У нас в компании сотрудник, который документами занимался кое–какую дичь начудил. Теперь вот мне эти вопросы надо в срочном порядке сегодня закрыть…
Милка продолжала что–то говорить. Как всегда поясняя что–то, но не затрагивая, так скажем, корпоративные подробности. Но это неважно. Суть как раз таки в том, что именно “такого” ответа я от нее, честно говоря, вообще не ожидал. От слова совсем. Опять эта гребаная работа. Едва сдержавшись от ругательства, я, на свое счастье, своевременно вспомнил предложение Лехи. Да, надо как–то выруливать в нормальное русло. Да и ссориться с ней мне сейчас не с руки совсем.
– Ладно, работа так работа. Только после нее, Мил, оставайся. Тебе отдыхать иногда тоже не помешает.
– Ты же знаешь, что я не могу, – настаивая на своем, Камилла высвободилась из моих объятий и отступила на несколько шагов в противоположную от меня сторону.
– Камилла, – я замялся, но продолжил. – Оставайся, мы завтра за дочкой твоей съездим, заберем ее, а до воскресенья уже побудем здесь все вместе. Я с ней как раз познакомиться уже давно хочу, – я смотрел ей в глаза, стараясь отследить реакцию. И ее обратная реакция на сказанные мною слова мне вообще не понравилась. Раздражительность последовала незамедлительно. Мила изогнула бровь.
– А зачем? – прохладно поинтересовалась она.
– Что “зачем”?
– Зачем тебе знакомиться с моей дочерью? – теперь голос ее стал совсем холодным, и что–то внутри меня начало покрываться изморозью.
– Что значит “зачем”? Она ведь твоя дочь, – мысли перемешались в голове. И я решил, что нужно как–то сказать о том, чего же я хочу. Может, она не поняла моих намеков? – Камилла, – я положил руки ей на плечи. – Мы вместе уже так долго. И я хочу больше времени проводить с тобой, понимаешь? – я беспомощно заглядывал ей в глаза, надеясь, что в моем взгляде она увидит все то, что я не могу облечь в слова.
– Макс, мне ее не нужно забирать на выходные, – чужим, даже каким–то непривычным голосом сказала Камилла. – Дочь уже живет со мной.
Я растерянно взирал на нее:
– Почему ты мне не сказала?
– А зачем? – усмехнулась Камилла. – Тебя ведь это не касается. Это моя жизнь. Да и с какой стати я должна знакомить ее с тобой? Она хочет нормальную семью, где есть “нормальные папа и мама”. Ей нужна стабильность. Тем более, что мы с бывшим мужем решили снова сойтись.
Я стоял. Стоял… Как будто громом пораженный. Поверить в то, что услышал, было невозможно. Сначала пришел шок, потом меня накрыла волна ярости. Это же глупо – делать ставку на бывшего мужа. Ведь у Милки уже была с ним одна семейная жизнь, и дважды в одну и ту же реку не заходят. Кто знает, как бы все сложилось, если бы она пошла мне навстречу? Ну почему она так легко отказалась от нашего удивительного будущего и приятных событий, которые буквально ждали за углом?
– Как ты можешь так говорить?! – я уже почти с ненавистью смотрел на нее. – Как ты вообще посмела так поступить со мной?! И даже ничего не сказать?! Мы вообще–то не чужие люди! Камилла! – я глубоко вдохнул–выдохнул, чтобы немного успокоиться. А она безучастно смотрела на меня, не говоря ни слова. Уже спокойнее, глухим голосом я спросил. – Почему я ничего не знал об этом?
– А зачем тебе об этом надо было знать? Мы ведь изначально “на берегах” договорились, что есть совместный секс. И это единственное, что нас объединяет. По сей день. Никаких обязательств. У каждого своя жизнь. Ты помнишь?
Пока я усваивал всю ту кучу дерьма, что на меня сейчас так неожиданно вывалила Камилла, у нее зазвонил телефон. Быстро переговорив, она отключилась.
– Макс, мне надо идти, у меня работа. Хорошего тебе отдыха, – легко коснувшись пальцами моей щеки, Камилла обошла меня и направилась в обратную сторону. Я какое–то время стоял и, не отрываясь, смотрел ей вслед. Как?! Как все могло обернуться именно так?! Почему?! Да и за что?! Еще же несколько минут назад я был абсолютно точно уверен, что до нашего полного счастья осталось совсем немножко. Что все зависит только от моего решения, и вот когда оно наступит… И вот…
…Бля, это полное фиаско…
…Это гребаный провал…
…Это не конец, и даже не начало конца. Но это может стать концом начала…
…Похоже, фортуна в определенный момент начинает забирать свои подарки. Что же такого откровенно дерьмового я сделал в прошлой жизни, что должен получать теперь подобные плевки судьбы в этой, в нынешней?!…
11. Максим
Друзья встретили меня настороженными взглядами. Сил состроить недовольную гримасу уже не было. Кто–то сунул в руку стакан с водкой. И я залпом выпил, не чувствуя вкуса.
На мое плечо внезапно опустилась женская ручка. И понеслось:
– Максик, ты чего хлещешь водку стаканами?! Алкоголь хорош в меру! – нравоучительно начала отчитывать меня Катерина.
Я поднял на нее мрачный взгляд.
– Не твое собачье дело.
– Максик, – надула она губки. – Ты хамишь!
– Отвали, – бросил я.
Дима приобнял эту дуру за плечи и сказал:
– Катенька, иди к дамам, – он подтолкнул ее к женщинам, которые присоединились к мужчинам.
Трюк не сработал. Митяй бросил многозначительный взгляд на жену Сашки. Та все поняла правильно. Тем более, что от любопытства своего Ульянка уже успела разглядеть, с кем я общался на берегу.
– Катенька, пойдем. Пусть он немного успокоится, – молодая женщина потянула девушку за руку, и та решила пожаловаться ей.
До меня отчетливо доносился женский разговор:
– Да нет, ну почему же он со мной так?
– Не переживай, дорогая, – отвечала Ленка, слегка понизив голос. – Вообще-то мне не следовало бы тебе об этом рассказывать, но ты мне нравишься, потому и рассказываю… Он просто бывшую свою встретил, вот и разошелся…
– Да ты не обращай внимания, – начала успокаивать Ульянка. – Между нами, девочками… – она стала что–то произносить совсем тихо, что слов было не разобрать.
А потом Танька тихонько включилась в разговор. Но вот подытожить решила почему–то обычным голосом:
– Но ты не волнуйся, Катюш! К тебе–то он серьезно относится.
– Да–да! Вот раньше Максим в компанию к нам девушек вообще не приводил. Ты первая… – жена Санька продолжала что–то говорить, но речь уже было не разобрать.
Донесся возглас Анжелы:
– Да эта угрюмая хабалка… Она же стерва та еще! Вечно с недовольной мордой! А как она себя ведет по жизни?! Девчонки, да Камилла ж словно мужик в юбке! – я невольно среагировал на имя Милки и обернулся. – Эта вертихвостка ж постоянно Максика на коротком поводке держала, а у самой даже элементарной добродетели как не было, так и нет.
Вторые половинки моих друзей смотрели на меня с сочувствием. Но я уже наплевать хотел на то, какие взгляды на меня бросают. Я был оглушен. Все эмоции словно обрубило. И лишь слова о том, что я серьезно отношусь к Катьке, вызывали горькую усмешку. Она же мне вообще никогда даром не нужна была. Да и сейчас нахрен не требуется мне вообще ни в каком виде. Я хочу только Камиллу. Во всех возможных смыслах. Все остальные – это так… мишура. Ну, были и были, я ж не монашеской жизнью должен был все это время жить.
Я нервно сжал пальцы на стакане.
А Камилушка моя сошлась теперь со своим непутевым бывшим мужем. И от этой новости в моей голове появился рой гребаных мыслей.
…Теперь они будут жить в одной квартире…
…Есть на одной кухне…
…Заниматься сексом…
…Спать в одной кровати…
Или, точнее, на одном диване.
В однокомнатной квартирке Милки был раскладной диван, как я помню. Ведь если была бы кровать, то она занимала бы слишком много места.
…И теперь уже не я, а ее муж будет говорить о ней – МОЯ…
Мне на плечо снова опустилась чья–то рука. Не успел я наорать, как ко мне прилетел вопрос подошедшего:
– Макс, все так плохо?
– Все еще хуже, – горько усмехнулся я. – Как в какой–то сказке… Чем дальше в лес, тем страшнее.
Второй раз в жизни я ощущал себя подобно мотоциклисту, который на полном ходу врезался в бетонную стену, неизвестно откуда появившуюся на собственном пути.
Опять…
Снова…
Как тогда, в ресторане, когда я сидел и смотрел на свою Камиллу, мило улыбающуюся симпатичному спутнику. Она же знала, что я вижу ее. Но никак не реагировала на мой взгляд, на мое присутствие. А я все смотрел и понимал, что наши отношения изменились навсегда. Да, точно. Они уже были невозвратно перечеркнуты тем злополучным вечером.
12. Камилла
Прогулка у воды помогла. Вообще–то раньше это было моим любимым умиротворяющим времяпрепровождением…
Странно. Меня всегда до жути раздражает чужое разгильдяйство и отсутствие дисциплины в работе. Все эти неоправданные опоздания на деловые встречи и прочие косяки.
Но вот сегодня я даже рада сей неожиданной задержке другого человека и такой нужной мне в данный момент паузе… Хоть подышала воздухом, а то голова раскалывается так, будто сейчас разлетится на тысячи мелких осколков. Да уж, и таблетки теперь почти не помогают…
Наверное, мне стоило бы поспать часов шесть хотя бы. За сутки. Подряд, а не урывками.
Хорошо было бы еще и время для сна найти. В этом месяце у меня уже точно все окна заняты, а так называемое “внерабочее время” опять уйдет на улаживание форс-мажоров, переработки и подготовку необходимой документации к встречам.
Мои трудовые будни довольно давно переваливали далеко за двенадцать рабочих часов, стандартных для офисных сотрудников. Я ставила цели и шла к ним, не отвлекаясь. Теперь это вошло в привычку. Не могу поступать иначе.
Еще и Максим доставляет лишние хлопоты. Он–то тут вообще каким боком оказался?! Ах, да. Я же совсем забыла, что дом Алешки где–то здесь находится.
Претензии эти гребаные… Вот что его не устраивает?! Ладно, пусть Максимушка отдыхает со своими друзьями, а я буду заниматься рабочими делами. Сейчас думать еще и о нем мне точно не хочется.
А ведь если Максим с друзьями сегодня здесь, то завтра уже суббота. А я и забыла об этом. Хотя какая теперь–то для меня разница? Пятница или суббота? Работа, работа и еще раз работа…
Вот в чем прелесть мобильного телефона: ты еще до работы не доехала, а утро уже изгажено. Я вспоминаю, как однажды, полностью погрузившись в деловые заботы, точно так же забыла про выходные. Обычно я звонила, чтобы договориться, когда и где заберу погостить дочь. А тут заработалась, замоталась. Из головы все посторонние мысли напрочь вылетели. Бывший муж тогда позвонил сам. Дочка взахлеб плакала, поверив в то, что он сказал. Мол, мама променяла ее на бумажки…
Я невольно поморщилась от неприятных ощущений. И почему мне это именно сейчас вспомнилось? Надо перестроиться на деловой режим. Итак, настал подходящий момент, чтобы раскрутить господина Полякова на все, что из него можно выжать. И он еще благодарен мне будет. Или я себя плохо знаю!
Хотя порой ко мне приходит осознание, что жизнь нельзя сводить лишь к зарабатыванию денег. На достойное обеспечение себя. На нужды своей семьи. Но если я не могу пройти даже через это жизненное звено, то на что я вообще способна?
Эти мысли о прошлом вызывают во мне горечь и смешанные чувства. Мне так больно осознавать, что я зачастую слишком сильно поглощена своими делами. А ведь моей доченьке требуются поддержка и внимание. Воспоминания о том, как она плачет и просит проводить с ней больше времени вместе, множатся в моей голове с каждым разом, они неразрывно связаны с моим чувством вины и разочарованием в самой себе.
Однако, в то же самое время, у меня возникают и другие мысли. Разве моя цель только в том, чтобы заработать как можно больше денег и обеспечить свою семью? Порой ко мне приходит осознание того, как много жизненных моментов я упускаю из–за своей занятости. Упускаю безвозвратно. Как бы мне хотелось подарить моей Полиночке всю любовь, тепло и поддержку, в которых она так нуждается.
По работе осталось дожать совсем немножко. Ничего. Я поднажму, справлюсь с текущими задачами и проектами, а потом буду просто любящей мамой. Я буду стремиться для своей доченьки сделать каждый день особенным и полным нежности и заботы. Я буду открывать ей свое сердце и буду проводить с ней больше времени, чтобы она всегда чувствовала, насколько сильно важна и любима для меня.
В прошлом я допустила чересчур много ошибок. И эти моменты, конечно, уже больше никогда не повторятся. Но я могу использовать их, чтобы стать лучше, чтобы стать человеком, который не забывает о своих близких, о любви и значимости каждого мгновения в жизни. Я готова изменить свою жизнь и быть той женщиной, которая способна на большее, чем просто зарабатывать деньги или просто быть мамой. Для меня жизнь – это не только работа и достижения. Для меня она в идеале связана с любовью, заботой и настоящими семейными отношениями. Ведь все это формирует смысл и озаряет нашу жизнь светом.
13. Максим
Водка не помогала. Заглушить в себе боль при помощи нескольких выпитых стаканов почему–то именно сейчас оказалось невозможным. Хотелось просто остаться одному. Чтобы не было этих понимающих и сочувствующих взглядов и вздохов, похлопываний по плечу… Чужая жалость никогда не приносила мне облегчение. Ведь всяко лучше быть живым в одиночестве, чем мертвым в компании.
Я очень старательно пытаюсь вдохнуть–выдохнуть, чтобы не думать больше о произошедшем, не травить себя этим. Но мои мысли все равно продолжают бродить в мрачных и тяжелых пучинах души. Боль и разочарование охватывают меня, словно черная тень, под которой я сгибаюсь. Я чувствую себя уязвленным и брошенным. Все мои усилия для сохранения отношений истекли каплями пустоты и невзаимности.
Что я сделал не так? Все ли было напрасно? Мои эмоции ломаются внутри меня, создавая бурю горя и печали. Я мечусь между желанием забыть и потерять себя в небытие и желанием разобраться во всем и исправить свои ошибки.
Не проронив ни слова, я встал и направился к берегу. Теперь вот чувствую, как легкий ветерок ласкает мою щеку, словно пытаясь успокоить мои беспокойные мысли. Однако этим же ветром проникают насквозь в меня беспомощность и одиночество, которые разносятся по всему телу.
Мне кажется, что я потерялся в этом безграничном просторе неведения. Я не знаю, как вернуть себя и исправить все ошибки, которые привели меня сюда. Я чувствую себя неловким участником танца, который не знает шагов и теряется в ритме. Моя жизнь кажется бесцельной и лишенной смысла.
Но в глубине души я еще чувствую и искру надежды. Она горит уже тусклым пламенем, но она есть. И я не могу отпустить ее. Есть во мне сила, которая говорит мне, что все это временно, что я могу пережить эту боль и подняться снова. Мои слабости не определяют меня, а только делают меня сильнее.
Я всегда знал, что нельзя полагаться только на внешние источники счастья и утешения. Чужая жалость и сочувствие могут быть хоть каким–то облегчением, но истинное исцеление приходит лишь изнутри. Это процесс самоисцеления, который начинается с принятия себя и своих слабостей. Только когда я окажусь наедине со своими эмоциями и буду готов преодолеть свои страхи, я смогу обратиться к этой искре и начать восстановление.
Я скользил взглядом по воде и вспоминал, как встретился с Камиллой впервые. Казалось, что с тех пор прошла целая вечность.
Я помню ее. Нашу первую встречу. Наше знакомство. Слишком сильно уж въелось это воспоминание в мою память.
Познакомил нас ее муж, тогда еще будущий. Мой одноклассник. Ее длинные темные волосы и великолепные зеленые глаза мгновенно ввели меня в транс. Я захотел спутать ее локоны и увидеть, как глаза Камиллы горят от желания. С первого взгляда я захотел, чтобы Милуша была подо мной, пока я толкаюсь в ее соблазнительное тело.
Но она уже была беременна. Казалось, Камиллу не смущало, что ее положение явно видно, а они с Ярославом даже не женаты. Она светилась просто потому, что ждала ребенка. Уже гораздо позже мне стало известно о диагнозе Милы. Оказывается, врачи твердили ей: “Для Вас родить – один шанс на миллион”. А тут случилось самое настоящее чудо – долгожданная беременность…
О, черт! Я тогда вообще впервые в своей жизни залюбовался сверкающими глазами, счастливой улыбкой подруги Ярослава. Ведь Камилла была яркой, дерзкой. И, несмотря на беременность, окружающие мужчины тянулись к ней. Она не лезла за словом в карман, не манерничала. Настоящая сильная женщина, уверенная в себе. Такие всегда притягивают. Но не всем суждено удержаться рядом с ними.
После того знакомства мы неоднократно встречались в общих компаниях. И отношение окружающих к Камилле было весьма неоднозначным. Ведь вскоре, после рождения дочери, она начала работать. Женщины надменно кривили губы, мол, недолго же она радовалась, что стала мамой. Быстро наигралась в дочки–матери. Мужчины, наоборот, разводили руками да пожимали плечами. Но на вечные жалобы ее мужа, что Камилка постоянно вся в делах, и на них с дочкой у нее времени никогда нет, сочувственно кивали, перемывали косточки за глаза.
А потом Камилла с мужем пережила развод. Она просто ушла, оставив ребенка с отцом. По всей видимости, своего единственного ребенка в жизни. Спокойно ушла. И продолжала работать, работать, работать…