Мы пошли за ней.
Минут пятнадцать мы ели молча. Блюдо Уго было похоже на рагу…
– У нас нет планов на будущее. – прервала молчание Одетт. – Мы странники, которые идут туда, куда хотят.
– Я с вами. – произнёс Уго, не отвлекаясь от еды и не смотря на нас.
Что? Зачем? Почему?
– Нет. – Одетт положила руки на стол и выразительно посмотрела Уго. – Тебя никто не звал.
– Но я вам нужен. – Уго не менее выразительно посмотрел на Одетт.
– Нет, не нужен.
– Нужен.
– Почему ты решил пойти с нами? – я решила прервать их глупый спор.
– Я вам нужен.
– А честно? – Одетт произнесла с лёгкой иронией в голосе. Что между ними произошло?
Уго отложил вилку и посмотрел сначала на Одетт, потом на меня.
– Я не могу больше здесь работать. Потратить жизнь на этот бар? Да, он замечателен и хозяйка самая лучшая на свете, но я не готов всю жизнь провести здесь. Я давно планировал уход. Думаю, сейчас самое время.
– Так иди своей дорогой. Без нас. – глаза Одетт горели яростью. И какой-то недосказанностью… – А ты подумал о тёте Хри? Как она справится без тебя?
– А ты о ней подумала, когда ушла? А?
– Не начинай!
– Ты оставила нас! Одних! Ты не появлялась здесь четыре года, а сейчас объявилась…
– Я не смогла!
– А мы думаешь смогли? Ты ушла, а мы здесь жили и живём! Я тоже не железный, пришло моё время уйти.
Наступила гробовая тишина. Минута, две, три, четыре…
– Как она справится, потеряв нас всех? – голос Одетт уже не был грубым, а наоборот.
– Справится… – ответил Уго, смотря куда-то в сторону. – У неё есть Возинит, новый шеф-повар. У них любовь. К тому же она знала, что когда-нибудь время придёт.
– Знала… Но в тот день.
– В какой день? – решила вмешаться я.
– Долгая, грустная и неприятная история. – ответил Уго.
Ясно, историю я не услышу…
– Пошли, сообщим тёте Хри новость. – сказала Одетт, поднимаясь из-за стола.
– Тётя Хри всё уже знает. – в дверях стояла тётя Хри, покуривая сигару. – Идите уже.
– Но как же Вы?.. – Одетт часто моргала, казалось, что она вот-вот расплачется.
– Что я? Уго прав: у нас с Возинитом любовь – скоро свадьба. А вам нужно идти дальше. – она обвела нас всех строгим взглядом. – Всем.
– Как давно вы там стоите… – начала я.
– Достаточно. – перебила меня тётя Хри. – Давайте, идите!
Одетт, всхлипывая, кинулась ей на шею. Уго только шмыгну и тоже подошёл обнять её. Что это? Мне показалось или по морщинистой и загорелой щеке тёти Хри покатилась слеза. И не одна…
– Ну, что ты там сидишь? – крикнула тётя Хри, срывающимся голосом. – Иди сюда!
Когда я подошла, Одетт и Уго отошли в сторону.
– Пойду соберу вещи. – сказал Уго.
– Что? – опомнилась Одетт. – Никаких вещей! Мы налегке!
– Ага… – Уго даже не обернулся.
Одетт кинулась за ним следом. Когда оба поднялись наверх, тётя Хри положила свои руки мне на плечи и сказала:
– Присмотри за этими раздолбаями. – она мягко улыбнулась. – Я же знаю, что их обязательно потянет на… приключения.
– Хорошо. – я усмехнулась, не сомневаясь в её словах.
– Эй, – она заглянула в мои глаза. Я увидела в её глазах женскую мудрость, а также и горе. – Ты сильная. Не сомневайся в этом. Твоя жизнь может кидать тебя из стороны в сторону, но знай, сколько раз она тебя метнёт – в столько же раз одарит радостью, счастьем и добротой. Это баланс природы. Она даёт тебе те трудности, которые тебе под силу преодолеть, если соберёшься и наберёшься терпения. Не забывай об этом.
Договорив, она отпустила мои плечи. Только сейчас до меня дошло – как сильно она их сжимала. Я не знала, что ответить. И нужно ли вообще в таких случаях?
– Спасибо. – тихо произнесла я.
С шумом сверху слетели Одетт и Уго, на плече у него висела чёрная сумка среднего размера.
– Оставь её! – кричала Одетт.
– Уберите эту ненормальную от меня! – обратился к нам Уго. – Пожалуйста!
– Уго, – обратилась я к нему спокойным голосом. – Одетт права: мы налегке. Всё, что мы берём – это деньги и одежда, в которой отправляемся в путь.
Несколько секунд он изучающе смотрел мне в глаза, решая насколько я хороший противник в споре.
– Хм… – Уго сделал вид, что задумался. – Насколько это не законно отказать такой красавице?
– На все сто один процент – решила я подыграть ему. Всё. Он мой. Я выиграла.
– Хватит! – вмешалась Одетт. – Всем и так ясно, что ты сдался. Пошли.
И она быстрым шагом пошла к выходу.
– Не правда! – Уго оправился за ней, кинув сумку на пол. – Это всё красота этой куколки!
Я стою и молча смотрю на этот цирк. У меня всё. Тихая паника…
– Видишь, – сказала сзади тётя Хри. – У тебя получается.
– Что? – не поняла я.
Тётя Хри только усмехнулась:
– Иди уже.
Я хотела спросить, что именно она имела ввиду, но дверь открылась и оттуда выглянула голова Одетт.
– Ну, ты идёшь? – крикнула она.
– Не оставляй меня с ней наедине. – донёсся с наружи голос Уго.
– Я… – я повернулась к тёте Хри, но её уже не было рядом. Хлопнула дверь, выходящая в зал. – Иду.
Мы шли в сторону остановки или перевалочного пункта перевозчиков. Они перевозили разные товары из одного города или деревни в другой. По пути, то бишь на «остановках», где стояли лавки с предметами первой необходимости, они останавливались, чтобы пополнить запасы, и брали с собой бедных путешественников, если тем по пути.
Ночь. Мы почти дошли до этого пункта. Уже виднелась, синея прямоугольная крыша этого маленького строения.
– Где вы будете брать деньги на жизнь? – спросил Уго.
Резонный вопрос. Браво, Уго.
– Мы не решили. – ответила сухо Одетт.
– Как на счёт странствующих… – Уго задумался: а кто мы – актёры, музыканты, фокусники…
– Кроме меня, никто из вас особым талантом не может похвастаться. – заявила Одетт. Довольно эгоистично.
– Я могу фокусы показывать. – сказал Уго.
– Какие? – усмехнулась Одетт.
– Знаешь, ты пропустила много событий в моей жизни. – ответил Уго.
Одетт затихла. Наступила длинная пауза.
– А я ничего не могу делать. – призналась я.
– Ну, это поправимо! – сказав, Уго улыбнулся мне широкой улыбкой. – И меня научили, и … – он бросил косой взгляд на Одетт, но быстро отвёл.
Он решил не трогать Одетт. И правильно решил. Я находилась в центре: справа Уго, слева Одетт. Самый эпицентр.
– Ты много читала. – сказала Одетт, спустя некоторое время.
Мы дошли до деревянной скамейки около ларька.
– Да… – согласилась я, не понимая к чему она клонит.
Мы с Одетт сели, Уго встал на против нас.
– Большая часть населения безграмотная… – рассуждала вслух Одетт. Мне их грамоте что ли учить? – Они не читали те произведения, которые читала ты. Рассказывай истории.
– Ну, – я не знала, что сказать. Даже не думала о таком.
– Это отличная идея, Оди! – воодушевился Уго.
Одетт вскинула свои длинные и густые ресницы на него, подняв глаза.
Стоп, он назвал её Оди?
– Ты давно не называл… – Одетт опять отпустил глаза. – С того дня…
Так надо срочно менять тему! Эта трещина между ними меня пугает. И никто не говорит, что произошло!
– Слушайте, даже если мы знаем, что делать, то остаётся одно «НО». – оба посмотрели на меня, ожидая подробностей. – Нас мало!
– Да, ты права. – согласилась Одетт. – Три человека для труппы – мало.
– Так пристанем к другим. – сказал Уго.
Мы с Одетт вопросительно посмотрели на него.
Уго закатил глаза:
– Думаете мы одни ищем команду? – Уго развёл руками. – Полно неполных трупп. Мы предложим им свои таланты и станем работать с ними, путешествуя по континенту.
– Хорошая идея. – сказала я. – Но где мы найдём такую труппу?
– Вы же живёте духом приключений. – ответил Уго. – Разве нет?
Одетт что-то хотела ответить, но со стороны города послышался стук копыт. Отлично, какой-то перевозчик выезжает из города. Только один вопрос: куда он?
Когда повозка подъехала, мы встали, ожидая, когда перевозчик выйдет. Кряхтя, с лошади спустился седой старичок. Он сделал пару шагов и остановился – увидел нас.
– Здравствуйте, – Уго сделал шаг вперёд. – Мы путники, которые решили путешествовать. Возьмёте ли Вы нас с собой в дорогу?
Старичок оценивающе оглядел нас с Одетт. Мы с ней улыбались как две идиотки. А что нам ещё делать? Лично я не знаю, как уговорить перевозчика взять нас.
Петом он перевёл взгляд на Уго и спросил:
– Интересные истории знаете?
– Да! – вырвалось у меня. Он резко повернул голову в мою сторону. Я опустила глаза и добавила – Я знаю.
– Отлично! – старичок засмеялся. – Истории девчонок в сто раз лучше историй парней.
Старичок подмигнул Уго. Тот лишь криво улыбнулся.
– Я Одетт, это Роксана – она указал на меня, потом на Уго. – А он Уго.
– Рокси – я поправила её.
– Ну хорошо, Одетт, Рокси и Уго, – старичок мило улыбался. – Я Триксиан, для друзей Трикс. Залезайте в повозку, я сейчас куплю кое-что и вернусь.
Мы залезли в повозку с открытыми верхом. Сзади стояли какие-то ящики, накрытые серой тканью.
– Что он везёт? – спросил Уго, поднимая ткань.
– Не трогай! – зашипела Одетт. – Это его товар.
– Блин, здесь замок! – разочаровался Уго. – На всех…
– Вот и отлично! – сказала Одетт.
– Наверное что-то ценное. – предположила я.
– А как всем известно, ты имеешь способность всё ценное портить. – съязвила Одетт.
– Не будь такой противной! – сказал Уго.
Да, Одетт изменилась… Раньше она была другой. Я знала её другой. Что изменилось? Нет, конечно многое, но что-то как будто сломалось в ней. Может лучше спросить: что случилось? Уго?
Толька я хотела спросить у Одетт, что случилось, почему её характер изменился, как появился Трикс.
– Я тут вам кое-что принёс. – сказал он, доставая из мешка три горячих пирожка. – С вишней.
– Не стоило… – сказала я, но Трикс оказался настойчив.
Мы все взяли по пирожку. Уго даже успел откусить. Вот так всегда! Мне всегда кто-то мешает что-то спросить или узнать! Обидно.
– Ночь, а вы детки, я так понимаю, давно здесь – замерзли. – Трикс, кряхтя, залез на свою лошадь. – покушайте и отдохните. Путь предстоит долгий.
– А куда вы едите? – спохватилась я.
Трикс обернулся к нам и, улыбаясь, ответил:
– Люуд. Слышали?
– Конечно. – ответил Уго, жуя. – Город-праздник, здесь королевская чета празднует все праздники.
– Да, – Трикс дёрнул за поводья лошади – она пошла вперёд, и повозка двинулась с места. – А через два дня континент празднует день Начало сбора первого урожая. Вся чета будет там! А также множество актёров, музыкантов и других талантливых людей.
Королевская чета… Мало вероятно, что мы случайно столкнёмся. Но всё же…
– Отлично… – сказала Одетт, засыпая на плече у Уго, который давно отрубился. – Нам как раз нужна неполная труппа…
Трикс обернулся и улыбнулся, увидев, как Одетт и Уго спят, облокотившись на ящики. Потом заметил меня, сидящую и держащую недоеденный пирожок.
– Спи, а то завтра ещё весь день ехать, да истории мне рассказывать. – поворачиваясь обратно, он добавил. – Я помню, кто сказал, что знает истории.
Он прав. Пора спать. Я доела пирожок. Одетт и Уго, прижавшись к друг другу, спали в углу повозки (Уго лежал с краю повозки). Что ж… Одетт лучше, чем ничего. Я легла и прижалась к Одетт. Нас пару раз тряхануло – Уго повезло, что стенки повозки довольно высокие. Мысли лезли ко мне со всех сторон. Не успевала отгонять! А потом меня сморило. Блаженный сон…
Труппа
Ауч!
Кажется, я куда-то упала. Голова болит, как будто по ней несколько раз постучали чем-то тяжёлым… Потом выясняю, что не только голова болит – всё тело. Так, надо открыть глаза. Открываю один и первые солнечные лучи ослепляют меня. Ммм… Кажется я это вслух сказала, потому что услышала смех.
– Проснулась, принцесса? – голос очень знакомый…
– Отстань от неё Уго! – о! это Одетт. А тот значит, был Уго… – Дай, ей поваляться ещё, она всё-таки только привыкает к такому образу жизни…
Спасибо, Одетт. Она всегда меня понимает. Но мне всё равно придётся когда-нибудь смирится с этой ЧУДО-РЕАЛЬНОСТЬЮ.
– Привет, всем. – сказала, я потягиваясь.
Оглянулась и поняла в чём причина моей боли: мы ехали по просёлочной дороге, и повозка то и дело подпрыгивала. А ещё я лежала на твёрдой деревянной поверхности. Короче, всё тело болело. Проснулась без настроения. Совсем.
– Знаешь, мы как раз завтракали и рассказывали Триксу о том, что ищем неполную трупу, чтобы к ним присоединиться. – сказал Уго, протягивая мне кусок белого хлеба.
– Да! – подхватила Одетт. – Он знает одну, которая ищет молодые таланты!
– Повезло… – говорю я без радости, жуя хлеб.
Я пытаюсь скрыть своё плохое настроение, но выходит плохо. Одетт это замечает, что-то промелькнуло у неё в глазах, но тут же исчезло. Наверное, она решила, что мне просто надо привыкнуть к такой жизни, хотя я не уверена, что когда-нибудь привыкну к ней.
– Подожди, подожди! – засмеялся Трикс, который сидел впереди на лошади и то и дело подпрыгивал на ней. – Я давно их не видел, может они уже нашли кого-то. А может повезёт и нет…
Почему-то я очень захотелось, чтобы уже нашли кого-нибудь. Не хочу к ним в труппу. Даже не зная их… Это плохо? Я просто уверенна, что всё из-за настроения.
– Надеюсь, мы везучие! – сказал Уго, протягивая мне кувшин с водой. – Попей, ещё прохладная.
Я беру и делаю несколько глотков. Приятное чувство пить холодную воду, когда плюсовая температура зашкаливает. Стоп, откуда это всё? Я не помню, чтобы мы что-то покупали.
– Откуда еда? – спрашиваю я.
– Мы делали остановку. Я бегал к ларьку и купил нам поесть – ответил Уго с улыбкой на губах. – Ты очень крепко спишь.
– Сколько времени? – спохватилась я.
– Час дня. – ответила Одетт, смотря вверх – на солнце.
Ого… Крепкий сон…
День прошёл весело: с песнями и шутками. Где-то в четыре часа мы остановились, чтобы Трикс мог отдохнуть пару часиков. Пока он спал, мы разговаривали о будущем, как нам дальше жить и что делать. Потом мы продолжили путь час в восемь. Трикс напомнил мне про истории. Я напрягла память и рассказала одну из историй, о которой я читала лет в восемь. Но она не была детской – я с детства читаю серьёзные произведения. Все очень внимательно меня слушали – мне понравилось. Когда я была маленькая хотела стать учительницей, но судьба мне уготовила совсем другую роль. На тот момент это была свадьба с Хавьером, а теперь… А теперь я никто: без дома и имени. Я потерялась. Глубоко внутри себя. Кажется, с этими мыслями я уснула…
– Эй! – он поворачивает моё лицо к себе. – Не плачь.
По моей щеке катится слеза. Душа болит. Мне больно, но не снаружи, а внутри. Меня словно разрывает изнутри.
– Я не смогу уехать и оставить тебя в таком состоянии. – она заглядывает мне в глаза, не отпуская подбородок. – Мне также больно. Я чувствую всё тоже самое, что и ты. Но у меня нет выбора.
– Выбор есть всегда! – чуть ли не крича сказала я. Потом понизив голос, добавила. – Ты сам мне это сказал.
– Да, верно – он слегка улыбнулся, но глаза остались печальными. – Ты просто верь мне, я вернусь.
– Почему я должна верить тебе? – чувствую, как к горлу подходит ком, а глаза наполняются слезами.
– Потому что ты тоже чувствуешь это связь между нами. – он наклоняется ко мне ближе, почти касается моих губ. Я чувствую его дыхание на губах. – Ниточку, которая держит нас и, если её натянуть – нам становится больно. И чем дальше, всё больнее и больнее. И ЭТА БОЛЬ со временем не пройдёт, нить не рвётся, а только тянет, разрывая всё внутри на маленькие кусочки. Я не смогу жить без тебя, ты без меня. Мы пара, связанная узами судьбы. Мы найдём друг друга везде и всегда. Возможно, даже не осознавая это. И это обязательно произойдёт: поздно или рано. Смирись и прими это как должное. Я вернусь.
– Нет… – я качаю головой, но не отстраняюсь. Не могу. – Ты должен остаться. Я не смогу…
– Сможешь. – на его губах заиграла слабая улыбка. – Я тебя люблю вечно.
– Я…
Дыхание учащается и мне сложно дышать. Всё кружится вокруг нас. А потом… Он исчезает, и я падаю на мраморный пол. Мне больно. Хочу плакать, кричать и биться в истерике, но не могу. Он сказал, я смогу. Стоп, кто он?
Я резко поднимаюсь и сажусь.
Ноэль.
– Эй, всё в порядке? – спросила Одетт. Вид у неё озабоченный.
– Да… – я пытаюсь собраться с мыслями.
Я спала? Сна как не бывало.
– Просто ещё мгновение назад ты спала, а потом резко села и смотришь в одну точку…
– Где? – почему нет ни Уго, ни Трикса.
Одетт смотрит вопросительно, не понимая о чём я.
– Где они? Уго, Трикс…
– Ааа… – Одетт облегчённо выдохнула. Думала я спятила? – Мы приехали. Они пошли найти ту труппу, помнишь, о которой мы говорили? – я кивнула. – А я осталась с тобой. Ну, чтобы ты могла выспаться… Не хотела будить.
Какая она милая и заботливая. Неужели я так много сплю?
– Спасибо. – я была переполнена благодарностью, но не знала, как я могу её выразить. – Ты же знаешь, что лучшая подруга в мире?
– Конечно. – она широко улыбалась.
Мы обнялись. Я думаю, она всё поняла по глазам. Нам никогда не нужны были слова. Мы хорошо обходились без них.
– Ой, мы не вовремя? – сказал Уго.
Но мы забили на него и обнялись ещё крепче. Потом отпустили друг друга, но наши лица светились. Хорошо иметь такую крепкую дружбу!
– Извините, но мы нашли ребят. – Трикс вышел вперёд. – Они ждут нас в фургоне труппы.
– Пошли! – Одетт спрыгнула и обратилась к Уго, продолжая улыбаться. – Ты всегда не вовремя!
– Ха-ха! – сделал вид, что смеётся. – Очень по-взрослому.
– Не будь таким занудой! – я тоже уже спрыгнула с повозки и ткнула кулачком Уго. – Хороший день! Улыбнись!
Мы все вчетвером рассмеялись.
Пройдя три-четыре палатки, мы увидели несколько красных вагончиков, сцепленных воедино, и такого же цвета небольшой шатёр.
– Пришли. – заключил Трикс, когда мы подошли к первому вагончику.
Уго постучал в дверь.
Дверь открылась и в проёме появилась седая голова улыбчивой старушки.
– Ааа, – протянула она, не переставая улыбаться. – Трикс?! – он кивнул. – Давно не виделись!
– Кто там? – послышался голос из вагончика.
– Трикс! – крикнула старушка кому-то. Потом повернулась к нам, оглядела нас и обратилась к Триксу. – Ты разве не должен перевозить груз из одного города в другой?
– Да, сейчас я направляюсь ко дворцу, а по пути решил забросить этих ребят к вам. – Трикс кивнул в нашу сторону. – Помню вы искали талантливых ребят. Они ищут труппу.
– Мгм… – старушка прищурилась, задумавшись. – Минутку.
Она исчезла в проёме, плотно закрыв дверь.
– Ждите. – сказал Трикс. – Сейчас они решат, нужны ли вы им или нет. Я их друг, поэтому считаете, вас приняли.
– Разве им не нужны люди? – спросила Одетт.
– Да, но может у них измелись планы или возьмут не всех.
– Ясно… – задумалась Одетт.
– Ладно, мне пора. – сказал Трикс. – Ещё груз во дворец доставить надо. Пока. Удачи, вам!
– Спасибо. – хором ответили мы.
Не прошло и минуты, как дверь широко распахнулась. На пороге стояла та старушка и широко улыбалась.
– Входите. – сказала она, жестом приглашая нас войти.
Мы по очереди зашли в вагончик.
Стены были порыты тёмно-красными шторами. Диван и два кресла были тёмно-коричневого цвета, и того же цвета были деревянные большой шкаф и круглый стол. На полу был квадратный коричневый ковёр, расписанный красными завитушками. Окна были завещаны шторами.
На нас смотрело пять пар глаз: старушка, которая нас впустила и сейчас стояла сзади нас; две рыжие и кудрявые сестры близняшки с веснушками – одна сидела в кресле, а другая сидела на его подлокотнике; парень чуть старше нас с Одетт – блондин, дрыщеват и с маленькими хитрыми карими глазками, но его ухмылка говорила о его уверенном и даже наглом характере; лысый мужчина лет тридцати с огромными мускулами, сильным загаром и мини-хэндлбар усами. Милая компашка…
– Добро пожаловать! – сказали близняшки одновременно.
– Жуть… – шепнул мне на ушко Уго.
Да, уж: тусклое освещение, тёмная мебель…
– Они любят так разговаривать. – сказал парень, не переставая криво ухмыляться. – Я Лопата.
– Что? – не поняла я.
Он поднялся с дивана и подошёл ко мне, протягивая руку.
– Меня зовут Лопата. – пояснил он.
Мы с Одетт и Уго обменялись непонимающими взглядами: кто назовёт своё чадо Лопатой?! Я заметила зависшую в воздухе его руку. Я протянула свою, но вместо того, чтобы пожать её – он поцеловал её, медленно… очень медленно. Я бы даже сказала, что он её облизал! Фу…
– Мы называемся другими именами. – пояснил мужчина, который сидел в другом кресле (диван стоял, наверное, для троих человек, по бокам кресла – слева на кремле сидели близняшки, а справа лысый мужчина. Справа от нас сзади стоял большой круглый стол, с другой стороны старушка. – Я Поддуб.
– Мы – присоединились близняшки – Ке и Кё.
– Меня зовут – вышла вперёд старушка (она оказалась очень низкой по сравнение со мной – примерно 150см, если я 171см). – Ядда.
Какие интересные имена… Стоп, нам…
– Нам надо придумать тоже другие имена? – озвучила мои мысли Одетт.
– Как хотите. – ответил Лопата, не отрывая взгляда от меня. Жутко…
– А зачем это нужно? – спросил Уго.
Наступила пауза – актёры переглянулись.
– А если какой-то недовольный зритель захочет найти вас и хорошенько побить, потому что ему показалось, что вы его обманули. – ответила Ядда. – Будет вас разыскивать, а все знают только ваше фальшивое имя.
– Предусмотрительно… – произнесла Одетт.
– Прошу, выбирайте себе имена. – сказала, улыбаясь, Ядда. – У вас минута.
Так нужно придумать имя. Но они у них такие странные…
– Это значит, что вы нас приняли? – спросила я.
Трупа опять переглянулась и хором ответили:
– Да.
Так… Какое имя мне взять? Назваться видом дерева или названием дорогих духов? В мире столько разных вещей… Какое же выбрать? Стоп. В мире…
– Я Мира.
– Лис. – сказал Уго.
– Свон. – сказала Одетт.
– Вот и отлично! – сказал Лопата. Нет, всё-таки у него очень странное имя.
Столик в углу
Где-то час нам рассказывали, как надо работать в их труппе: где и когда начинается рабочий день, как надо вести себя с клиентами (Одетт) и зрителями (Уго и я), какие бывают виды посетителей и т. д.
Так как завтра праздник, то наша труппа попробует попасть на показ перед королевской четой – это большая честь для трупп. Я этого, конечно же, не хочу, но если я буду теперь здесь работать и жить, то мне придётся смириться. Мне, если честно, уже всё равно. Моя жизнь покатилась по наклонной… Куда ещё хуже?
Потом нам сказали, что для того, чтобы попасть на королевский двор, нужно сначала проникнуть во дворец и незаметно подложить название нашей труппы в чашу с листочками приглашённых трупп. И это нужно сделать нам…
– Это же нечестно… – начала Одетт. – Или даже незаконно…
– Ой, умоляю тебя, дорогуша. – улыбнулся кошачьей улыбкой Лопата. Нет, ну у него же есть нормальное имя! Интересно какое… – Так делают все неизвестные труппы, а потом… ПУФ! И здравствуй, популярность!
Даже его ярая жестикуляция не убедила меня. Почему мы? Да…
– Почему мы? – спросила я уже вслух. – Мы же новички…
– Вот именно. – ответили одновременно Ке и Кё. У них большие светло-карие глаза и тонкие губки бантиком – лица как у детей. Их длинные кудрявые волосы были распущены и спадали вниз по плечам. – Это ваше испытание – готовы ли работать с нами в различных условиях.
– Просто подложить бумажку в чашу. – сказала Ядда. – Всё легко и просто.
Мы переглянулись: каждый из нас догадывался или даже ждал какого-нибудь вступительного испытания. Вот и оно.
– Согласны. – хором ответили мы.
– Отлично. – улыбнулась Ядда. Какие у неё длинные… ЖЕЛЕЗНЫЕ НОГТИ?! Вряд ли… Скорее всего, это просто лак.
По моему телу пробежал дрожь, что-то сжалось в животе. Нервы. Всё будет хорошо. Надеюсь.
Нам дали карту дворца и его двора (я была там в прошлом году на каком-то празднике, но никому я об этом не сказала). Показали тайный вход, коридоры где нужно пройти и ту комнату, где находилась чаша. Комната секретаря короля – я его знаю. Однажды я потерялась в зимнем замке короля (была у него в гостях на зимних праздниках с семьёй – мне было одиннадцать) – хотела побродить одной, но в итоге потерялась. Я наткнулась на мужчину с небольшой сединой в чёрных волосах, высокого и худого, одетого в чёрный костюм. Его вытянутое лицо с большим горбатым носом меня напугало. Когда он спросил, что я здесь делаю, я ответила, что я здесь гуляю. Тогда его, и так узкие, глаза сузились и превратились в щёлочки до того, что серый цвет стал тёмным и не различаемым, а большие круглые очки съехали на горбатую переносицу. Потом он сказал, что здесь маленьким девочкам, будущим наследницам, гулять не пристало так, как эта часть замка не отапливается и здесь находятся комнаты прислуги. Там и правда было холодно, но мне это нравилось. Он отвёл меня в мои покои, где было тепло и уютно, но мне хотелось ещё почувствовать мурашки по коже и подышать свежим и бодрящим воздухом. Тогда я не поняла кое-чего. Сейчас понимаю. Они знали. Все знали. Решили всё за три, а может и четыре года. Будущая наследница престола… Потом я его часто встречала: он приезжал уведомить нас лично о каком-нибудь очередном бале во дворце. Да. Он знает меня. Его маленькие глазки за стеклом больших очков всегда начеку: всё видят и замечают.
Потом труппа оставила нас, чтобы мы получше сами изучили карту и запомнили детали, сказав, что будут в соседнем вагончике, готовится к выступлению. Мы сидели часа два-три, запоминая план, а потом просто, думая о своём. Никого из нас не тянуло на разговор. Посидев и решив, что готовы, мы пошли к труппе. Когда мы вышли наружу, то услышали музыку из вагончика слева. Открыв дверь перед нами предстала комната, полная вешалок с разными костюмами, зеркалами и программками, плакатами. Лопата сидел на табуретки и играл какую-то мелодию. На нём был распахнутый чёрный жилет, рубашка, расстёгнутая до середины груди и чёрные брюки. На ногах лаковые чёрные ботинки. Лопата смотрел на гитару, постукивая в ритм ногой. Его короткие светлые волосы были взъерошены. Близняшки крутились около зеркала, примеряя, наверное, наряд для завтрашнего выступления: он состоял из ярко-жёлтого топика с длинными рукавам епископа и глубоким вырезом и широких голубых штанов с резинками на лодыжках. У обеих был золотой пирсинг. Весь наряд был увешан золотыми цепочками. На ногах голубые балетки. Да… у них красивые фигуры… Как песочные часы. Глаза были подведены жирно чёрной подводкой, а губы накрашены алой помадой с блеском. С белым цветом кожи они ничего не делали. Волосы были собраны в высокий хвосты и закреплены золотой заколкой. Красавицы. Ядда сидела в кресле и расчёсывала свои седые, но густые и даже волнистые волосы. Они были чуть-чуть ниже её плеч. Белая кожа немного подрумяненная. Её голубые, как лёд, глаза смотрели в даль. Одета она была также: белая хлопковая свободная блузка и длинная в пол юбка в красно-чёрную клетку, подпоясанную чёрным широким поясом. Поддуб был также по пояс голым. Его чёрные лаковые узкие штаны поблёскивали на свету каждый раз, когда он напрягал мускулы, чтобы поднять и опустить гантели, немного приседая. Но вот его ботфорты были из какой-то жёсткой чёрной кожи.
Все продолжали заниматься своими делами, не замечая нас.
– Мы всё изучили… -начал Уго.
– Замечательно, Лис. – первая откликнулась Ядда. – Можете погулять по городу или пойти во второй вагон (их всего четыре) и лечь спать – там ваши кровати.
Сейчас было всего пять часов.
– Я думаю, – ответила Одетт. – Мы прогуляемся.
– А вы не хотите с нами? – предложил Уго близняшкам, игриво улыбаясь.
– Нет, – ответили они. – У нас – они скосили глаза на Поддуба и хитро улыбнулись. – планы.
– Понял. – улыбка сошла с лица Уго также быстро, как и появилась.
– Я могу вам показать городок. – Лопата отложил гитару и поднялся с табуретки, улыбаясь какой-то отталкивающей улыбкой мне. – Я знаю красивое местечко. Хочешь, Мира?
Не успела я ответить ему «нет» – это сделала Ядда.
– Нет! – она выпрямилась и сердито посмотрела на Лопату. Потом, осознав, что все в комнате на неё смотрят, спокойно добавила. – Нет. Не в этот раз.
– Хорошо. – сказала Одетт, как-то неестественно смеясь. – Мы пойдём. Погуляем.
Выйдя наружу, мне стало легче дышать. Свежий воздух обдувал лицо.
– Он запал на тебя. – сказал Уго, когда мы отошли на несколько метров от этого вагончика.
– Кто? – спросила я, хотя знала о ком он.
– Лопата.
– Да, а Ядда явно против этого. – сказала Одетт.
Вокруг уже зажигались фонарики, но народ гулял, никуда не спеша.
– Ты видела его? – выпалил Уго. – Он же бабник! Конечно, он против рабочего романа.
– Ага, как ты. – подметила Одетт.
– Что? – не понял Уго.
Мы с Одетт прыснули.
– Чего вы смеётесь? – до него дошло, почему мы смеёмся. Он улыбался. – Это не так.
– Конечно! – сказала я, сквозь смех. – Пойдёте с нами? – пропели в один голос мы с Одетт.
– Ха! Я просто был милым!
– Мгм, – Одетт закачала головой, делая вид, что соглашается с ним. – Не зная, что их красивые сердца принадлежат Поддубу.
– Вообще-то, дорогая, – Уго одарил Одетт обаятельной улыбкой. – Они очень похожи на тебя, на вас.
Мы с Одетт вопросительно посмотрели на него.
– Что?! – Уго сделал вид, что удивился. – У вас у всех один тип лица!
Мы засмеялись. Перед нами было кафе «Маргаритка».
– Зайдём? – спросил Уго, глядя на вход.
– Пошли. –ответила за нас Одетт.
Изнутри слышались музыка и смех. Яркий свет вырывался из окон.
Войдя внутрь, мы оказались в шумном зале, набитым людьми. Это помещение напоминало бар тёти Хри, только меньше. Мы пробрались к концу и отыскали в углу пустующий маленький столик. На сцене стояла какая-то группа и играла песню на неизвестном мне языке. Как странно, по закону на континенте мы все говорим на одном языке. Да есть какие-то диалекты, но это один и тот же язык. В далёком прошлом правители уничтожали языки, кроме государственного – родного я зыка эмингатора, отлавливая и наказывая нарушителей, которые были не согласны с таким законом. Мне тогда было семь лет, но я ничего не помню. В книгах говорится, что это было кровавое время. Население континента сократилось в несколько раз. Многие не хотели отказываться от своей культуры и учить новый язык. С такими эмингатор не церемонился. Смерть. Правительство было убежденно, что общий язык сблизит людей. Да, после того, как закончились желающие отдать свою свободу или даже жизнь за родной язык, мы все стали говорить на одном языке. Поэтому я никогда не слышала другие языки. Конечно же, кроме древнего языка создательниц. Однако даже на нём мы уже не говорим. Но знаем его. Если бы сейчас сюда заглянул какой-нибудь даже простой солдат или человек преданный государству, то здесь бы всех слушателей посадили бы в подземелье или отправили на каторгу, как соучастников – певца бы казнили.
– Красиво поёт. – к нам подсел парень примерно нашего возраста.
– Чей это язык? – спросила я, не обращаясь к никому.
Парень оторвал глаза от певца и посмотрел на меня. У него были густые каштановые кудрявые волосы, карие глаза и острые скулы.