Соавторство

Глава 60. Иллюзия обмана

Иллюзия обмана постепенно обволакивала его, как вода гальку. И так было задумано – когда ты не обманул всех по-настоящему, но создал такую иллюзию. Как минимум для себя самого. Он совсем поверил в неё, в эту иллюзию, потому что долгое время всё было прекрасно. В целом. Ладно, не прекрасно. Нормально. Терпимо. Спокойно. Да, спокойно и тихо. Он смог. В глубине души он знал, что это обман, но ведь больше никто не знал. Так что это не в счёт.

Он затерялся среди них. Среди них всех. Теперь он окончательно в этом убедился. Он мог делать всё, что хотел – никто бы ни о чём не догадался, потому что все тоже делали, что хотели. Меняли работы. Ходили на концерты. Заводили собак. Покупали цветы. Продавали квартиры. Никто ни о чём не спрашивал. Ему не нужно было вспоминать. Никого из тех, кого он так старательно забывал. Никого из тех, с кем он мельком пересекался. Он не плыл по течению – плыл сквозь него, растворялся, тихо рассеивался. Именно то, чего он хотел. К чему стремился. Больше не к чему было.

Он ничего не добился, потому что не хотел. Потому что жил словно по инерции. Линда была бы расстроена, а Лотта даже не посмотрела бы в его сторону. Но их мнение его уже не интересовало.

Долгое время всё было хорошо, но потом что-то произошло. Было больно. Потом темно. Когда он очнулся, дома, в своём кресле, со старой пластинкой Лотты в руках, которая уже лет десять как не воспроизводилась, он так и не смог вспомнить, что случилось. Помнил лишь боль и темноту, но как это было связано, что было до и что было после, он так и не понял. Он испугался, но постепенно всё стало как обычно. Всё стало нормально. Он решил, что потерял сознание в магазине, или на автобусной остановке, что редко, но происходило с ним. Однако такое он всегда помнил. Что же произошло в этот раз, оставалось загадкой. Он решил – раз не помнит, то и ладно, не так это важно. Раз не помнит – значит, можно считать, что ничего и не было.

Так сильно он ещё не ошибался.

Глава 61. Тысяча сердец

Тысяча сердец – Арво Саар был бы доволен. Если бы видел, как прямо на глазах количество «лайков» к одиозному своей простотой и непосредственностью комментарию переваливает за сотню, две, три… Как становится больше тысячи.

Слыхали, Саар расквасил себе башку всмятку? R. I. P., бедолага…

Это карма, писали некоторые. Арво Саар с ними поспорил бы. С большим удовольствием.

Если бы мог.

Глава 62. Ложь

Ложь. Она особенно сочна, когда хорошо продумана. Когда сходятся все нестыковки. Его, похоже, была не такой. Но Отто, хоть и с недовольством, проглотил и её. Отто поверил всему, что он наплёл. Книги и прочее. И если он действительно напишет об этом, всё будет хорошо. Виктор Гросс нигде не всплывёт. Всё будет обусловлено лишь плохим настроением психопата и плохими книгами. И это прекрасно. А ещё прекраснее было бы, если бы это было правдой. Если бы ему не приходилось загонять правду вглубь души, топтать её, истязать, рвать на мелкие клочки, стирать в порошок и смотреть, как она снова возрождается и восстаёт в нём, усмехаясь, а он продолжает отталкивать её, прикрываться наскоро придуманной ложью, которую он скормил Отто, читателям и всему свету. Удачно или не очень, но скормил. Они никогда не узнают правду. Он бы тоже хотел её не знать. Хотел бы поверить в свою ложь. Эту или любую другую. Он пытался. Он действительно пытался. Но каждый раз правда возвращалась. Нельзя избавиться от того, что срослось с тобой изнутри.

Изнутри и навсегда.

Он прикинул, что у них могло быть общего – и вспомнил, что видел книги у Анники и Йоргоса. Что за заказ забирала из пункта выдачи Теа, он понятия не имел, но на планшете Маркуса наверняка была хоть одна книга. Три к одному – пусть так. Пусть будут книги. Тем более Отто изображал потуги на писателя, так что эта тема ему близка. Всё действительно могло быть так, словно он зверел от вида книги и постоянно носил с собой то, что помогало ему утолить этот зверский голод и праведный гнев, если бы не хронология.

Аннику он убил на следующий день после встречи. Йоргоса, Теа и Маркуса он встретил до событий, которые он описал Отто. Йоргос, например, оглушил его своим появлением, проехав мимо на велосипеде. К счастью, далеко он не уехал, вскоре остановившись напротив кафе, закрепил велосипед на велопарковке и скрылся за стеклянными дверьми. Йоргос дал ему время отдышаться, унять исходящееся взрывами сердце, восстановить равновесие пошатнувшейся реальности. Его лицо – лицо не оставляло сомнений. Наблюдая за Йоргосом, сидящим за столиком с какой-то разукрашенной девкой, которой он явно был неинтересен, он уже знал, что будет потом. У него просто не было выбора.

Через три дня он сделал то, что должен был, и понял: он не уверен. Не уверен, что смог избавиться от него. Скоро он окончательно в этом убедился. Теа за день до посещения пункта выдачи заказа заглянула в аптеку, где он как раз покупал таблетки от головной боли. Он вообще оказался в том районе случайно. Даже не помнил точно, почему. Наверное, его привела туда Линда. В любом случае, засовывая купленные таблетки в карман, он не мог оторвать взгляда от её волос. Волос Теа. Волос Линды. Узнав из новостей, что фамилия Теа – Армас (эст. armas – милый), он подумал: «Ну конечно. Какая же еще». Линда была самой милой на свете матерью.

Всё действительно могло быть объяснено по-другому, если бы не хронология и не его рюкзак. Кочерга и порошок… От них следовало избавиться. Единственное, что он смог придумать, – это обесценить, обнулить их значимость, превратить их в случайность, в бездумную похвальбу. Что угодно, только не возвращаться и не приглашать других в тот день, когда эти вещи навечно отпечатались в его душе.

Когда они выжгли его дотла.

Отто просил его рассказать о детстве. Расспрашивал. В этом была его ошибка. Зря он разбудил в нём воспоминания.

Он убил Аннику, потому что она восхищалась дешёвым сентиментальным романом, а не потому, что была слишком похожа на Софию. Он убил Йоргоса, потому что тот набил себе рюкзак похабными распродажными книжонками, которые даже со 100 % скидкой нормальный человек не открыл бы, а вовсе не потому, что он удивительным образом обладал всеми самыми омерзительными чертами лица Виктора. Он убил Теа, потому что она подсела на бессмысленную и безвкусную серию книг, лишь отягощающих своим существованием литературу, и скупала её так же бессмысленно, а вовсе не потому, что в ней он увидел неотрицаемое сходство с Линдой, и не потому, что от Виктора избавиться так и не удалось и он продолжал копошиться в его голове. Так должно быть. Так будет правильно. Ему стоит убедить в этом не только Отто, но и себя. Так будет лучше.

Всё будет лучше, чем сдаться и признать, что события тридцатилетней давности взяли над ним верх под руководством Виктора. Не всегда можно найти другую причину.

Но всегда можно её придумать.

Глава 63. Попасть в ловушку

Попасть в ловушку может каждый. Даже тот, кто её поставил. И уж тем более тот, кто ничего в них не смыслит. Безусловно, обо всём этом стоило подумать раньше, до того, как соглашаться на эту затею с соавторством; по крайней мере, стоило всё-таки пересилить страх и пойти прямиком в полицию, несмотря не угрозы Абсорбента и последствия для Отто. Но он всё ещё ничего не сделал, всё ещё никому не доверял и всё ещё не мог избавиться от мысли о книге. Хотя, похоже, о книге можно забыть. Совсем немного – и он сойдёт с ума от такого напряжения.

Отто пришла в голову гениальная идея. Если уж он попал в ловушку, надо любыми способами пытаться выбраться из неё. Самые прямые не сработали, и Отто решил ослабить тиски молчанием. Если достаточно долго ничего не делать, не дёргаться и молчать, ловушка может ослабнуть. Отто побоялся уезжать, живо представляя себе, как Абсорбент вспарывает ему живот где-нибудь в суетящейся вокзальной толпе, и никто не успевает ничего понять, а убийца уже смешивается с остальными и исчезает. И Отто тоже исчезает, истекая кровью. Нет, если уж он видел его у здания полиции, если он следит за ним, за выходом из дома, то надо оставаться в квартире. Но не в игре. Надо игнорировать его сообщения. Не заходить в чат. Притвориться слепым. Мёртвым. Оборвать нить, остановить процесс, замереть. Тогда Абсорбент либо придёт за ним, либо оставит его в покое. Он готов рискнуть. В любом случае ему нужна передышка. Нужно нажать на паузу, иначе он никогда это не сделает.

Нужно выскользнуть из ловушки.

Но стоит ли что-то ещё писать? Отто вошёл в чат, посмотрел на последнее сообщение – «До поры до времени», – подпёр кулаком подбородок, задумался. Размял пальцы и принялся печатать. Если уж решил бежать с корабля, решись и точку поставить. Хотя в его случае Отто бежал в лучшем случае с палубы в трюм. Но и из трюма может найтись лазейка. Лазейка на свободу.

Планета_Смерти84: До поры до времени.

Анонимный_Лосось: К сожалению, я вынужден закончить наше общение. В полицию я не пойду. Но обстоятельства не позволяют мне продолжить работу над книгой. Я ухожу.

Он мог бы не писать ничего, но подсознательно хотел увидеть его ответ. Если, конечно, он появится – что если Саар всё-таки был причастен ко всему этому? Хотел увидеть, будет ли Абсорбент угрожать, уговаривать или, может быть, шантажировать его, или вовсе проигнорирует это сообщение, проигнорирует наконец-то здравое решение Отто. И вздрогнул, когда Планета_Смерти84 вошёл в чат. Абсорбент прочитал его сообщение. И молчал. Кем бы он ни был, он точно не был мёртвым Арво Сааром. Ещё один подозреваемый из оттовского списка был вычеркнут, впрочем, слишком поздно. Не в силах выносить это молчание, Отто закрыл браузер, пошёл в ванную и умылся ледяной водой. Походил по квартире. А так ли уж ему важно знать, что ответит Абсорбент? Может быть, он там строчит угрозу за угрозой, и Отто лучше этого не видеть. Это подорвёт его решимость.

Он выдержал полчаса.

У него было одно новое сообщение. Всего одно. И Абсорбент всё ещё был на форуме. Открывая чат, Отто был готов ко всему, но не к этому.

Планета_Смерти84: Хорошо.

Боже. Отто ощутил восторг, воздушный восторг, и лишь толику разочарования. Он выбрался. Так просто! Он ввязался в это дерьмо, влип по уши, и человек погиб, пока он тут строчил эти поганые сообщения, но он всё-таки выбрался! Он смог. Он решился, и не зря, и теперь гордился собой. Пусть это оказалось просто, он решился. На его месте не каждый смог бы. Наверное, Абсорбент оценил его смелость. Или дерзость.

Или глупость.

А так ли просто?

Абсорбент всё ещё был в чате, но Отто не собирался ничего писать. Они оба выжидали, оба хранили молчание. Но лишь один из них знал, что будет дальше. Знал задолго до сообщения Отто.

Увидев, что «Планета_Смерти84 печатает…», Отто почувствовал, как в горле мгновенно пересохло, словно там был эпицентр десятитысячелетней засухи.

А Отто, в котором уже истлевали угольки радости, был эпицентром десятитысячелетней глупости. Её воплощением. Всё неправильно. Слишком поздно решил уйти. Слишком рано обрадовался. Слишком быстро купился. Слишком сильно себя переоценил.

Планета_Смерти84: Но подумай ещё раз.

Четыре слова. В них не было угрозы. В них звучало предложение. Потому что после этих четырёх слов была ещё одна строчка – молчаливые, выстроенные в шеренгу символы и цифры. Нет, он не будет этого делать. Ни за что.

Но он всё-таки сделал. Никто не устоял бы. Отто нажал на ссылку.

Он его ненавидел.

Боже, как же он всё-таки его ненавидел.

Глава 64. Тупик

Тупик признавать было не то что неприятно – просто кошмарно. Но что им оставалось? Они действительно делали всё, что могли. Все они, включая Мартина Тамма и Хендрика Пярна. Но невозможно выдумать материал, если его попросту нет. А без материала нельзя работать. Кто-то говорит, они просто плохо искали, они что-то пропустили, что-то не заметили, – и да, такое тоже может быть, и они прекрасно это понимали и поэтому проверяли и перепроверяли всё не по одному разу. Но Абсорбент действительно был неуловим. Не оставив после себя ни одной зацепки, он казался призраком, но дело было не в его талантах сокрытия улик. Мартин считал, что это объяснялось лишь внимательностью и везением. Дело было в до сих пор не найденном мотиве, не обнаруженной связи между жертвами и так и не суженном районе убийств. Они попросту ничего не могли поделать, и в душе Мартин считал, что пора было с этим смириться. Вслух он, конечно, этого не говорил, да и вряд ли так думал Хендрик Пярн, хотя кому, как не ему, яснее всего была их ситуация? У них ни черта нет. Теперь даже нет Арво Саара, так глупо погибшего.

Было воскресенье, и Хендрик отправился повидать сестру, переехавшую в финскую столицу. У Мартина был официальный выходной, единственный за последнее время, и, если бы нашлось хоть что-то, подо что можно было ещё копнуть, Мартин бы с радостью этим занялся, но ничего не нашлось. Поэтому он, последовав примеру Пярна, решил съездить к отцу, который жил недалеко, но к которому он выбирался непростительно редко. Присмотрев электричку до Йыхви на 11:22, Мартин подъехал на Балтийский вокзал без пятнадцати одиннадцать. Прошёлся по рядам Балтийского рынка с яркими цветными овощами, фиксируя их взглядом, но не сознанием. Зашёл в «Селвер» за бутылкой воды. Уже собираясь выходить с рынка, Тамм не удержался и заглянул в фирменный «Калев» – там частенько бывали неплохие скидки, и он решил, а не прихватить ли что-нибудь отцу, да и просто в дорогу. По легенде, из слёз жены Калева, Линды, оплакивающей умершего мужа, образовалось озеро Юлемисте. За свою жизнь Мартин слышал об этом не меньше сотни раз, поэтому при виде магазина мозг автоматически выудил на поверхность подходящую информацию. Может, и подходящую, но совершенно ненужную. Увидев акционные ценники на сладости, мозг тут же переключился на более насущные вещи. В итоге Тамм купил пару небольших упаковок и направился к выходу. Через семь минут он уже заходил в оранжевый состав.

Мартин сел у окна, достал купленные калевские орешки в шоколаде и принялся их грызть. Электричка плавно набирала ход, одна мутная серость за стеклом сменялась другой, орешки подходили к концу. Мартин даже не знал, зачем едет к отцу. Наверное, просто для галочки. Чтобы отвлечься. Последнее время всё слишком давило на него. Абсорбент и всё, что с ним связано. Давило так, как никогда. Мартину почти постоянно хотелось спать и чуть менее постоянно – уволиться. Не хотелось только принимать поражение. Застревать в этом чёртовом тупике.

Тамм посмотрел на часы – Йыхви намечался через пятнадцать минут. К этому времени, наконец-то оставленный наедине со своими мыслями, но при этом вне полиции, Мартин окончательно потерял интерес к своей поездке. Да и вообще ко всему. Он действительно устал, но ни разу за последнее время этого не показал. Они все устали. Особенно Хендрик. Хендрик, который при этом держался лучше всех. По крайней мере, на виду.

Обратно в Таллинн Мартин собирался ехать на 18:47, но в душе уже готов был передумать и поехать на 14:40. Только сыновья вежливость не позволила ему уехать от отца, лишь выпив полчашки чая.

Глава 65. Выбраться из ловушки

Выбраться из ловушки – полдела. Желательно не попасть в неё снова, причём тут же. Теперь Отто понимал это отчётливее некуда. Вся его удаль куда-то испарилась, прихватив с собой гордость за смелость и решительное сопротивление. Отто вытащил ногу из болота, но лишь затем, чтобы пошатнуться и увязнуть в нём всем телом. Следующим логичным шагом было застрять в нём навсегда, задохнуться на пути ко дну. Вся его жизнь вела именно к этому.

Отто закрыл глаза. Пальцами нащупал провод компьютерной мыши и сжал его. Достаточно ли он подходящий для удушения? Он намотал провод на палец, как бы проверяя его на прочность. Внезапная вспышка сверхновой – невидимая пощёчина, удар хлыстом, страх, шок, удивление, невесомость, удар сердца – ослепила его. Отто распахнул глаза и увидел плохо заштукатуренный потолок. Сколько он в этой квартире? Он ни разу не удосужился взглянуть на потолок. От неосознанного оттовского раскачивания кресло взбрыкнуло и опрокинулось назад. Падать на пол, сидя в кресле, вовсе не больно, но безумно страшно, особенно когда ты сидишь с закрытыми глазами и не ждёшь подвоха. Провод мыши всё ещё был у него в руке, только теперь он уже был выдернут из usb-разъёма. Отто не двигался, пытаясь отдышаться. Ему словно плеснули в лицо ледяной воды, хотя это, конечно, было бы несравнимо с тем, что он ощутил за эту резкую, обжигающую секунду. Отто осознал, насколько же он беззащитен. Дело было не в кресле. Дело было во всём.

Отто поднялся сам и поднял кресло. Подсоединил мышь к разъёму. Пошёл на кухню, взял стакан, ополоснул его. Промочил горло. Вернулся к компьютерному столу.

Абсорбент знал, куда целить. Знал, что Отто присущи и зависть, и алчность, и жалкость. Они присущи всем, несомненно, и самому Абсорбенту тоже. Но Отто просто не мог им сопротивляться. Со страницы монитора, куда привела ссылка Абсорбента, которую, конечно же, открывать не стоило, на Отто взирал Огрызок. В тёмно-синем костюме, на фоне которого отлично смотрелась золотая (позолоченная дешёвой позолотой) награда, Огрызок выглядел самодовольным и чуть снисходительным. Мол, так уж и быть. Возьму я вашу награду. Опять. Хотя ставить уже некуда. Отто пробежал глазами статью под фото – очередной лидер продаж на протяжении такого-то времени, лучшая книга по версии того-то и того-то… Надежда современной эстонской литературы. Что?

Нет, стоп. Что? Серьёзно?

Они что-то перепутали. Ах, ну конечно. Они же ещё не читали его роман «Абсорбент». Отто уже не был уверен, что доберётся до конца книги без кучи новых психологических проблем, но добраться он был намерен. Хотя ещё совсем недавно умыл руки. Плюнул на всё. Вроде как спасся из западни.

И вот опять. То, что он ощутил в Хельсинки, увидев постеры переведённой книги Огрызка, финского хита продаж, вернулось в десятикратном размере, наложившись на воспалённое чувство страха, смешанного с виной и отчаянием. И неспособностью поверить, что он действительно так жалок и так отвратителен. Но поверить стоило, потому что так и было. Западня – вот где ему самое место.

У него не было другого выхода. Только шагнуть в неё снова. Зная, что его ждёт, зная, что второго шанса выбраться уже не будет. Но с такими надеждами современной литературы ему этот шанс, пожалуй, и ни к чему. Отто вздохнул. Сотни раз он представлял себе успех новой книги. Хвалебные рецензии. Восторженные отзывы. Совершенно новая жизнь. Когда Отто только-только ступал на эту скользкую дорожку сомнительного соавторства, он знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но уже тогда все эти глянцевые, сверкающие картинки, мелькающие у него в голове и показывающие несомненный успех и заслуженную славу, своей яркостью затмили даже чувство самосохранения. Теперь Отто это понимал. И всё равно.

Всё равно решил вернуться в ловушку. Выбора нет.

И если каким-то образом всё получится, он ещё похвалит себя за смелость. Всегда приятно похвалить себя за смелость принятия решения в ситуации, не предоставляющей выбора.

Одна из трёх лампочек в люстре перегорела. Стало тускло и отвратительно до тошноты. Когда погаснут оставшиеся две, Отто наверняка почувствует во рту вкус болотной тины. Запах он уже чувствует.

Внезапно Отто понял, что даже если на подобных фотографиях с подобными наградами в руках будет он сам, это не изменит ничего. Болота не любят отпускать своих жертв, особенно если они оказались там заслуженно. Отто всю жизнь будет в этой вязкой топи. Он давно уже там. Просто не замечал этого, пока с ним не случился Абсорбент. Он, конечно, и вида не подаст, и будет улыбаться так же самодовольно и слегка снисходительно, о, уж это-то он сумеет. А когда слава схлынет и он заработает по максимуму, он напишет ещё одну книгу. По-настоящему честную. О том, что вообще здесь происходило. Между строк бестселлера. «Абсорбент: история создания. В соавторстве с убийцей». Все претензии полиции он всегда сможет отразить заявлениями о том, что ему было страшно за свою жизнь, что ему угрожали и что он просто не мог остановиться (последнее, пожалуй, лучше не упоминать). Книга станет хитом. Людям всегда интересна изнанка. Изнанка успеха. Особенно такая.

Но даже если успех, слава и деньги снова вернутся к нему, даже если он не погнушается (а он не погнушается) сделать из Абсорбента бесконечную золотую жилу, эффект продержится недолго. Рано или поздно он вспомнит, что всё ещё в ловушке. Всё ещё в болоте. А дальше не наступит ничего. Только пустота. Могущая быть как благословением, так и проклятием. Отто уже шёл ко дну. Он просто знал это.

Монитор перешёл в режим ожидания и погас, скрыв с глаз Отто сияющее сознанием своего успеха и благополучия ненавистное лицо Огрызка. Вторая лампочка в люстре померцала, но не погасла. Удержалась.

Отто опрокинул в себя очередной стакан дешёвой водки, даже не заметив, что плачет.