Соавторство

Глава 58. Философия

Философия отсутствовала, и этим Отто был недоволен. Концепция была просто убийственно смехотворной. Либо Абсорбент рассказал ему не всё, либо он просто-напросто больной ублюдок. Чёртов психопат. Не было предыстории. Не было глубинных объяснений. Не было ва-банка. Что это вообще за история? День за днём изводя его, Абсорбент многое поведал, но в то же время не поведал ничего особенного. Это стало понятно лишь под конец. Когда Отто выдохнул, успокоился после изнуряющего марафона с убийцей, балансирования на остром краю, и окинул взглядом всё, что у него теперь имелось. Для крепкой истории Отто нужны были четыре пункта.

Первый – причина убийств. Сюда же относится предыстория. Этот пункт получался недостаточно полным. Всплеск эмоций? Внезапное желание убивать? Ни с того ни с сего? Хотя это и страшно. Страшно, потому что необъяснимо и неожидаемо.

Второй – выбор жертв. Неугодное чтиво? Серьёзно? Абсорбент внушал ужас, а на деле оказался шизанутым библиофилом? Хотя, может, для книги в самый раз. Шокирование бредовым объяснением. Люди перестают читать в общественных местах, дабы не попасть под горячую руку маньяку. Вдруг ему не понравится выбранное произведение?

Третий – способ убийства. Тут совсем пресно. Такая картинка: кровь, чистящий порошок, кочерга… Просто шедевр. И всё оказалось случайностью? Просто под руку подвернулось? Только лишь для театральности? Всё это не несло никакого сакрального смысла? Не было отголоском прошлого? Отто верилось в это с трудом.

Четвёртый пункт – история детства. Тут Абсорбент тоже обошёлся парой фраз, которые при желании можно было бы развить, конечно, только знать бы куда именно.

Но что со всем этим теперь делать? И что теперь будет? Они ещё не закончили, но появилось ощущение, что дело приближается к завершению. Отто надеялся, что не к развязке. Это могло быть слишком многозначным. Отто смотрел на последнее сообщение в чате, появившееся с час назад. За этот час он уже влил в себя два стакана водки (через силу – дерьмо было редкостное, Отто не удивился бы, если бы насмерть отравился этим дешёвым суррогатом. Сучёныш Огрызок наверняка дегустирует только самые изысканные и бархатные вины. Вернее, вина. Они же могут быть бархатными на вкус? Отто уже не помнил) и полистал новости в интернете. Об Абсорбенте – ничего нового. Только друзья Маркуса устраивают поминальную службу. Отто поёжился. Воспоминание о Маркусе ему не понравилось.

Планета_Смерти84: Как поживаешь, Отто? Готовишься стать звездой продаж?

Отто немного протрезвел. Хотя протрезвел он, конечно, смотря на фотографию Маркуса Якобсона в траурной рамке. Парк Паэ или озеро Паэ? Отто с ненавистью посмотрел на торчавший с полки корешок «Верификации» и с ещё большей ненавистью – на монитор.

Анонимный_Лосось: Не уверен, что продажи будут такими, как я рассчитывал.

Пользователь Планета_Смерти84 появился онлайн, вошёл в чат и начал печатать.

Планета_Смерти84: Ты чем-то недоволен?

Анонимный_Лосось: Этого я не говорил. Просто я ожидал, что это будет немного другая история и другое будущее у неё.

Планета_Смерти84: То есть другое будущее у тебя?

Анонимный_Лосось: Я говорю про историю.

Планета_Смерти84: Хочешь сказать, головоломка не сложилась?

Анонимный_Лосось: Мне кажется, не совсем.

Планета_Смерти84: Может, потому что я не хотел, чтобы она сложилась?

Планета_Смерти84: Или у неё слишком много вариантов решения?

Планета_Смерти84: И ты просто неверно соединил части пазла?

Отто нахмурился. Ему надоели эти игры.

Анонимный_Лосось: Дело не во мне. Дело в недостающих фрагментах мозаики.

Планета_Смерти84: И чего тебе не хватает на этот раз, Отто?

Анонимный_Лосось: Больше яркости. Контраста. Не знаю, философии. У убийц есть философия, какая-нибудь всегда есть. Если только… Впрочем, первопричины тоже не освещены в надлежащем свете, а я много раз говорил, что это всегда интересует людей.

Планета_Смерти84: Философия? Первопричины? Ты писатель, а не журналист, Отто. У тебя есть факты. Но ещё есть и фантазия. Не пробовал ею пользоваться? Может, ты думал, что все эти убийства – это ключ к чему-то невероятно важному, потрясающему и впечатляющему? Или ты думал, что это какой-то особый вид искусства? В таком случае, Отто, искусствовед ты дерьмовый. Ещё хуже, чем я. Потому что я бы это искусством не назвал. Ни на секунду. Ты всё слишком усложнил в своей маленькой глупой голове, а на самом-то деле всё очень просто.

«Просто»? Он издевается? Что простого может быть в убийствах? Тем более таких? Что простого может быть в том, чтобы найти его и втянуть в свою историю? Что он там себе возомнил? Отто сильно разозлился. На лице у него на секунду появилось свирепое выражение, сменившееся обычной злостью.

Анонимный_Лосось: «Просто», потому что ты просто психопат? Вот и всё объяснение? Просто. Назову так книгу. «Просто». Или «Просто психопат». Блестяще. А главное – очень свежо.

Планета_Смерти84: Отто, ты уверен, что в разговоре с убийцей уместно называть его психопатом? Даже если это и так? Где твоя этика общения? Ах, да, у тебя её никогда и не было.

Отто барабанил пальцами по столу, пытаясь придумать ответ. Вообще-то Абсорбент был прав. Стоило сдержаться.

Планета_Смерти84: Ты разочарован? Расстроен? Злишься? Ты думал, что я подарю тебе великолепную историю, от которой перевернётся весь твой мир, и я мог бы, но что ты сам сделал для этого?

Отто проклинал себя и Абсорбента, всё ещё думая, что бы написать. Что? Что?

Планета_Смерти84: Что-то ты притих, Отто. Наверное, испугался, что перегнул палку. Так и есть.

Отто громко выругался и принялся печатать.

Анонимный_Лосось: Я не это имел в виду.

Планета_Смерти84: Ну конечно, нет. Все так говорят, когда сделают что-нибудь дерьмовое. Тебе не стоит так говорить.

Анонимный_Лосось: Я действительно имел в виду не то, что можно было подумать.

«Хотя что тут ещё можно было подумать…»

Планета_Смерти84: Тебе не стоит так говорить. Потому что ты прав.

Анонимный_Лосось: Что?

Планета_Смерти84: Да, Отто. Да. Я просто больной ублюдок. Просто больной ублюдок, придумавший себе весьма притянутую систему выбора жертв и убивающий из-за плохого настроения. Так и напиши, Отто. В своём будущем бестселлере. Только не забудь заодно рассказать и о Марии.

Отто, пивший минералку, поперхнулся, и монитор освежился брызгами его минерализованной слюны.

Марии?!

Откуда… Откуда он знает? Как он может знать?

Анонимный_Лосось: Какой ещё Марии?

Планета_Смерти84: Перестань, Отто. Марии. Той самой несчастной Марии. Что-то с ней стало?

Анонимный_Лосось: Я не понимаю, о чём ты говоришь.

Планета_Смерти84: Блефуешь ты ещё хуже, чем пишешь, Отто.

Так и было.

Одно упоминание Марии заставило сердце Отто биться как обезумевшая птица об стекло.

Это было почти год назад! Он был твёрдо уверен, что никто об этом не знает. И даже с этой уверенностью он несколько месяцев трясся от страха, думая о Марии и возможных последствиях. Мария была проституткой, приставшей к Отто поздним вечером, когда он был в самом неподходящем настроении. Каким-то образом она даже оказалась у него в машине. Намерения у неё были весьма однозначные, и он уже был готов отдаться на волю случая, но вид её, эта тёмная мальчишечья стрижка, это искажённое похотью лицо… Отто, прозрев, неожиданно для себя дал её крепкую затрещину. Мария всхлипнула и попыталась защищаться, потому что на одной затрещине Отто не остановился, но она была гораздо слабее. «Мария? Мария, значит?» – тряс он её за плечи. «Мария! До чего ты докатилась!» – кричал Отто, избивая проститутку, словно пытаясь выбить из неё всю греховность. Осознание собственной никчёмности, бессилие, уныние, озлобленность, безденежье и зависть – всё то, что Отто так долго носил в себе, скрывая от всех и тем самым загоняя всё это ещё глубже в душу, прорвалось в тот момент. Когда до Отто наконец дошло, что происходит, было уже поздно. Отто попытался нащупать у Марии пульс, и ему это не удалось. Да и сама Мария уже не напоминала себя пять минут назад. Отто испугался. Испугался до смерти. Что он натворил?! Что?! Он огляделся по сторонам – в том тихом районе, где Марии по какой-то причине не посчастливилось оказаться, когда мимо проезжала машина Отто, в такое позднее время на улице не было ни души. Отто заплакал. Его жизнь была кончена. Он сядет в тюрьму, а этого он точно не вынесет. Ещё пять минут назад всё было так хорошо! По сравнению с Марией в его машине, все старые проблемы теперь казались Отто чем-то вроде шутки.

Внезапно Мария застонала и пошевелила рукой. Она была ещё жива! У Отто вырвался выдох облегчения с гортанным призвуком, к которому примешался новый страх. Что делать теперь? Отвезти её в больницу? Отто затрясся от мысли, что придётся объясняться с медперсоналом и, разумеется, с полицейскими, а просто выкинуть Марию у порога больницы не получится – у входа постоянно кто-то дежурил и наверняка запомнил бы номер его машины. Но…

Боже, он не должен так поступать. Не должен.

Но другого выхода он в тот момент не видел.

Выкинуть Марию около больницы он не мог, но он мог просто её выкинуть. Надо было избавиться от неё как можно скорее и как можно дальше от дома. Отто медленно, стараясь, чтобы машине не передалась его дичайшая паника, рулил по городу, не особенно сознавая, где именно находится, пропуская одну безлюдную улицу за другой только оттого, что не мог набраться смелости, чтобы открыть дверь и вытолкнуть избитую до полусмерти девушку на асфальт. Мария снова застонала, и Отто не выдержал. Быстро оглядевшись по сторонам и никого не обнаружив, он потянул за ручку двери, резкими движениями выпихнул Марию из машины, надеясь, что она не сломает себе шею, ещё раз осмотрелся и с величайшим спокойствием поехал домой, стараясь не сломать заледеневшие от ужаса пальцы, вцепившиеся в руль с явным намерением стереть его в порошок. Отто вычистил машину – слава богу, крови было немного, – вымылся сам и лёг спать. Следующие дни он думал только о Марии. Нашёл ли её кто-нибудь? Помогли ли ей? Где она теперь? Заявит ли она в полицию? Запомнила ли она его лицо? Но новостей не было, никто ни о чём не заявлял, Отто никто не беспокоил. Наверное, Мария пришла в себя и добралась до дома зализывать раны, решив впредь поосторожнее выбирать клиентов. Да, наверняка так и было. И, хотя Отто заработал нервный срыв и несколько месяцев ждал последствий, потом он похоронил этот эпизод. Это была какая-то ужасная, кошмарная ошибка. Он сорвался, и это больше никогда не повторится. Отто заставил себя больше не думать о Марии. Он продал машину и жил на вырученные деньги, удивляясь, насколько быстрее, чем он рассчитывал, они уходят.

Но кто мог знать?

На улице точно никого не было. Да кто-нибудь заявил бы ещё год назад, если бы что-то видел! Внезапно Отто вздрогнул. Он не присматривался, где именно выбросил Марию, но одну табличку с названием улицы всё же заметил, и сейчас она, как полароидное фото, проявилась у него в мозгу. Улица Кунгла. Но что, что такое знакомое ещё связано с этой улицей? Что-то было, и совсем недавно… Отто напряг память. По рукам побежали мурашки. Конечно… Недавно там открылась кофейня.

Кофейня, в которой был замечен Арво Саар.

Он живёт неподалёку?

Он вынюхал всё про Марию и про него, Отто, и приберёг для своего блога? В последнее время довольно сильно раскрутившегося благодаря жестоким серийным убийствам? Чёрт, неужели он – Абсорбент? Умело вынимающий козыри и подбрасывающий карты другим игрокам, когда ему это нужно? Боже… У него в марионетках не только полиция и другие СМИ, но и небезызвестный господин Вернелл…

– Твою мать, – вырвалось у Отто. Он вспомнил ещё кое-что. Конечно, если бы он знал об этом год назад, то выбрал бы другое место, но тогда он слишком плохо соображал. Улица Кунгла находилась совсем, совсем недалеко от здания полиции. Кто-то заработался допоздна, как это обычно у них бывает, и нашёл Марию. Может быть, даже видел Отто. Но решил не афишировать произошедшее, чтобы усыпить его бдительность.

Кто-то вроде Хендрика Пярна.

Хендрика, никак не могущего поймать убийцу и всё распинающегося о том, что они делают всё необходимое. Что ж тогда не могут поймать? Мозг Отто отчаянно заработал. Господи, а что если это всё-таки Хендрик Пярн? Сбрендивший полицейский, расследующий собственные убийства и профессионально не оставляющий улик, потому что знает, как это сделать. Это Пярн, точно! Там, на пароме, Отто просто ошибся. Наверное, отвлёкся на что-то. К тому же наверняка можно установить заранее время отправки смс. Почему он раньше об этом не подумал? Пока Пярн стоял, безвинно положив руки на поручень и устремив взгляд на воду, телефон в его кармане отправил Отто сообщения и сбил его с пути. Так?

А у арендодателя по-прежнему есть ключ… Уж не заговор ли это? Отто усмехнулся. Было бы забавно. Он сделал глубокий вдох. Задержал дыхание. Выдохнул. Ещё раз. Ещё. Когда к нему вернулась способность думать, Отто решил, что сейчас неважно, кто по ту сторону монитора – Арво, Хендрик или кто-то ещё. Важно, что ему известно то, что не должно быть известно никому.

Боже, конечно, Отто не святой. Но он и не убийца. Убийца-психопат. Надо всё отрицать.

Анонимный_Лосось: Чушь.

Планета_Смерти84: Будешь продолжать отрицать?

Анонимный_Лосось: Не знаю и никогда не знал никого по имени Мария.

Планета_Смерти84: Пусть так. Но всё же тебе следовало вести себя повежливее. Знаешь, убийцам обычно не очень-то нужны свидетели. Особенно те, что так и норовили залезть к ним в душу и уже порядком надоели.

Пальцы перестали слушаться Отто. Он наконец-то прочувствовал своё положение. Наконец-то прочувствовал, что именно значит эта нависшая над ним по его собственной воле угроза и что именно значит Абсорбент. Для него.

Анонимный_Лосось: Но ты сам меня нашёл. Сам связался со мной. И я не лез к тебе в душу.

«По возможности», – подумал Отто.

Планета_Смерти84: В тебе нет ни капли инстинкта самосохранения, Отто, ты понимаешь это? Иначе ты бы не строчил все эти сообщения одно за другим, день за днём, ночь за ночью, словно это могло бы так и остаться, так и не привести ни к чему из того, чего тебе хотелось бы не узнавать. Ох, Отто, я знаю тебя лучше, чем ты сам. Но в отличие от тебя у меня этот инстинкт прекрасно развит с детства.

Отто сглотнул.

Анонимный_Лосось: Я никому ничего не скажу. Ты ведь понимаешь? Никому. Да я ничего и не знаю! Ни твоего имени, ни как ты выглядишь, ни твоего голоса не слышал, понятия не имею, откуда ты или где ты живешь, абсолютно не в курсе ничего такого!

Страх предательски выплёскивался на экран. Может быть, Абсорбент просто пошутил. Или проверяет его. Или просто издевается. Да, конечно, он просто издевается. Не могло всё идти к этому.

Но в глубине души Отто знал – всё с самого начала шло именно к этому.

Анонимный_Лосось: Повторю – мне нечего рассказывать. Я ничего о тебе не знаю.

Планета_Смерти84: Зато я знаю о тебе всё.

Отто непроизвольно потянулся рукой к шее.

Анонимный_Лосось: Я не опасен.

Планета_Смерти84: Знаю. Но так приятно чувствовать контроль. Я знаю тебя, Отто, я контролирую твою жизнь и твой страх. Это приятнее, чем просто убить тебя. Так что не волнуйся.

Отто снова подумал о Марии. Надо было тогда пойти в полицию и всё рассказать. Может быть, что-то в его жизни изменилось бы, и он не сидел бы сейчас, бездумно пялясь в последнее сообщение Абсорбента:

Планета_Смерти84: До поры до времени.

Глава 59. Кинофобия

Кинофобия доставляла Арво Саару неприятности. Впервые услышав этот термин, он по глупости решил, что это какая-то патологическая боязнь кино, а по ещё большей глупости – что ему это никогда не грозит. Ошибся он дважды, потому что кино здесь было ни при чём, а вскоре выяснилось, что собак он, мягко говоря, не любит (а говоря начистоту – действительно их боится). Это была единственная слабость Саара. Мог ли Абсорбент позволить себе такую?

Арво сел за компьютер и просмотрел новые комментарии. Их было много, но не так, как до этого. Расследование застопорилось. Новостей не было. Нужно было как-то исправлять ситуацию. Саар задумчиво смотрел на монитор, сжимая в руке чашку кофе. Саар размышлял. В конце концов пришёл к выводу, что готов почти на всё, только бы снова увидеть небывалый приток посетителей на сайте, ощутить разгорающуюся радость, глядя на ежеминутно появляющиеся комментарии, живые, интересующиеся, считающие «Саар» достойным местом для дискуссий. Его «Саар».

Помогла бы этому новая жертва Абсорбента? Безусловно. И это была бы и его жертва. Его материал. Его толчок для развития. Арво допил кофе и зашёл в настройки сайта. Включил функцию, которую до сего дня считал неуместной в деле Абсорбента. Сейчас же она казалась ему вполне обыденной.

Как и дело Абсорбента.

Возможность ставить «нравится» комментариям, статьям и фотографиям. «Лайки» были обычным способом общения и оценки информации. «Лайк» под статьёй о кошмарном убийстве вовсе не значил, что поставившему его так уж понравилось это преступление. А значил, что он оценил информацию.

Правда же? – спросил сам себя Арво, первым ставя «лайки» под все статьи с подробностями убийств Абсорбента. Статьи, греющие ему сердце.

Оповестив читателей о новой функции сайта, Саар выключил компьютер, оделся и вышел на улицу, чтобы купить на ужин пару карельских пирожков и шпинатный суп в ближайшей «Призме». На пути Арво виднелась стройка – небольшая, но достаточная для того, чтобы неудобно возникнуть на пути строительными лесами и длинным «коридором»-переходом с деревянным настилом для прохожих, по всей длине крытым сверху тонкими металлическими листами – подобием крыши. Арво не любил ходить по таким строительным, тесным (когда тебе шли навстречу, разминуться было не слишком удобно) и слишком явно ограничивающим траекторию пути «коридорам», поэтому решил свернуть раньше и пройти параллельной улицей, благо сильно это путешествие до продуктового не удлиняло. Арво Саар уже совсем собрался было повернуть налево, но мозг среагировал быстрее, а затем и корпус, поймавший мгновенный сигнал, замер недвижимой фигурой.

Та сторона улицы была совсем свободна. Никаких неудобных строительных сюрпризов. Но другой сюрприз, более неприятный, всё же имелся. Грузный, не внушающий никакого доверия ротвейлер. И никого больше в радиусе десятка метров от него. Арво было всё равно, рядом ли хозяин, просто отставший от своего демонического питомца, или собака потерялась, а теперь неспешно прогуливалась, осматривая окрестности, или произошло что-то ещё, – вообще-то Саара не волновали причины. Только следствия. А следствием было учащённое сердцебиение и сразу показавшийся слишком жарким – особенно на спине и в районе подмышек – свитер. Желание переходить на другую сторону улицы пропало начисто.

Арво, не шевелясь и не привлекая к себе внимания, проследил взглядом за собакой, совершенно не собирающейся уходить куда-то вне поля его зрения, медленно отступил на шаг назад и осторожно двинулся к деревянному строительному настилу. Внутри «коридора» мерцали зарешёченные лампы, призванные осветить путь пешеходам в тёмное время суток. Такое, как сейчас. Несмотря на темень, благодаря подсветке Арво отчётливо видел ледяную корку на досках, не выдержавших резкого октябрьского похолодания. Собака удалялась, и Саар немного расслабился. Осторожно, чтобы не поскользнуться, он двинулся по доскам, радуясь, что никто из потенциальных виновников неудобств не идёт ему навстречу, и размышляя о «Сааре», Абсорбенте и своей жизни, изменившейся с его появлением. Мысли были беспокойными, как и всё последнее время.

Арво действительно был осторожен, поэтому ни разу за всю длину «коридора» не поскользнулся. Ледяная корка почти не причинила ему вреда. Подошва ботинок, заявленная как антискользящая, оказалась сделанной на славу. Чего не скажешь о досках строительного настила. Одна из них, ближе к концу перехода, хотела бы быть совершенной, но среди досок чистое совершенство – большая редкость. Зато сучки, выявленные после распила и оставлявшие после себя дыры, если их вынимать, редкостью не были. В этой доске сучок был оставлен, но от этого она не стала менее уязвимой. От тяжёлой поступи Саара в момент соприкосновения от души пружинящего шага с местом сучка доска треснула и сломалась. Для Арво это стало ещё большей неожиданностью, чем ротвейлер. И более фатальной. Потеряв равновесие, Саар ударился головой о крепкую лампу, оставив на её решётке влажный след, и рухнул на доски, успев вытянуть руки вперёд, чтобы смягчить падение.

И если подошва ботинок была антискользящей, то ткань перчаток – напротив. Голова Арво, пострадавшая от удара об лампу, получила добавки от торчащей части сломанной доски. Субдуральная гематома, сдавившая головной мозг, обогатилась проникающим ранением, и мысли Арво стихли навсегда.