Соавторство

Глава 56. Смелей

Смелей. Нужно решаться. Он должен спросить. Нарушить молчание. Если он до сих пор не подошёл к этому, значит, думает, что Отто сам всё поймёт. Но он не понимал. Может, Абсорбент приберёг всё напоследок, может, всё важное станет завершающим штрихом его истории, но Отто больше не мог ждать. Он нервничал. Из-за Маркуса. Из-за слежки. Он выяснил, что это не Хендрик Пярн, и в списке его подозреваемых стало на одного человека меньше. Может быть, это Арво Саар. Может быть, это его арендодатель. Может, кто-то совершенно другой – Отто, как и полиция, понятия не имел, и из-за этого тоже нервничал. Из-за всего, что было связано с Абсорбентом. Но он сам в это влез, и теперь единственный выход – дописать чёртову книгу. Единственный безопасный выход. По крайней мере, он надеялся, что Абсорбент сдержит своё обещание. На этой надежде держалась вся его теперешняя жизнь. Даже если он и знает, где живёт Отто, он ни за что не попадёт в квартиру. Входная дверь здесь надёжнее некуда. Он всё ещё в безопасности.

Пока он знал лишь об Аннике, Йоргосе, Теа и, как ни прискорбно, Маркусе. Знал, как они выглядели до встречи с Абсорбентом (спасибо интернету и соцсетями) и как – после (спасибо «Саару»). Знал, что они делали незадолго до смерти и как Абсорбент их выследил и убил. Знал, где. Но всё ещё не знал, за что.

Это и предстояло выяснить.

Прежде чем писать Абсорбенту, Отто решил пораскинуть мозгами. В сущности, он обдумал многие версии из тех, что уже были обдуманы полицией. Она не сидела сложа руки, но одних обдумываний для поимки убийцы было недостаточно. Во-первых, связь между жертвами – полиция до сих пор её не нашла, как заявляли все СМИ с лёгкой руки Арво Саара, опубликовавшего свои выводы, несмотря на недовольство стражей порядка. Отто тем более её не нашёл, да и не искал после неудачной попытки связать их посещениями одного форума. Во-вторых, сходство жертв – оно напрочь отсутствовало. Он убивал и женщин, и мужчин. Анника была кареглазой блондинкой, Йоргос – сероглазым брюнетом, Теа – кареглазой шатенкой, Маркус – тоже кареглазым, но русоволосым. Что же их объединяло? Район проживания или место убийства отпадало, это полиция смогла выяснить. Значит, было что-то ещё – что-то, что связывало их с Абсорбентом. Что-то важное. Не мог же он убивать наугад?

Собравшись с духом, Отто написал Планете_Смерти84 несколько сообщений по поводу книги, потом, словно ненароком, спросил (прямо, хоть и понимая, что это может быть неправильным ходом и потому ткнув клавишу отправки быстрее, чем он успел одуматься):

Анонимный_Лосось: Подробности убийств у нас есть. Следующее – мотив. Какой он у тебя?

Планета_Смерти84, очевидно, рассмеялся по ту сторону монитора, и смеялся не меньше минуты, потому что именно столько ответом Отто была пустота на экране после его сообщения, а затем прилетело:

Планета_Смерти84: Спасибо, Отто. Посмеялся от души.

Отто удивился такой реакции, но нужно было продолжать эту часть игры, раз уж начал.

Анонимный_Лосось: Разве я спросил что-то смешное?

Планета_Смерти84: Конечно. И ты, и все остальные – вы настолько застряли в тисках клише, что по-другому мыслить просто не можете.

Анонимный_Лосось: О чём ты?

Планета_Смерти84: О вере в мотив. В его преувеличенное значение.

Анонимный_Лосось: Мотив – клише?

Планета_Смерти84: Абсолютное. И убеждённость в его необходимости тоже. Бессмысленная убеждённость.

«Он водит меня за нос, – подумал Отто. – Пытается разубедить. Отвлечь. Чёрта с два».

Анонимный_Лосось: Мотив есть всегда. Мотив – это движущая сила. Расскажи мне, и книга станет шедевром. Без него она будет словно недоделанной. Мы сделаем её бестселлером, просто скажи мне – что тобою двигало? Тысячи читателей, погрузившись в нашу историю, будут задаваться этим вопросом: «Какой у него мотив?». И мы должны дать им то, что они хотят. Ответ. Так какой у тебя мотив?

Планета_Смерти84: Никакого.

Брови Отто поползли вверх. В горле застрял комок. Не может быть. Нет, не может быть. Нет-нет. Нет!

Планета_Смерти84: Открою тебе секрет: чтобы убивать людей, мотив не нужен.

Лицо Отто скривилось, а мозг не успевал за пальцами, пробежавшими по клавиатуре:

Анонимный_Лосось: Ты псих!

Планета_Смерти84: Нет, это ты псих, Отто. Это ты переписываешься с серийным убийцей, выпытывая все омерзительные подробности, чтобы написать книгу. Не я.

Абсорбент был прав.

Анонимный_Лосось: Но почему ты вдруг убивал?

Планета_Смерти84: По настроению.

Анонимный_Лосось: Что это значит?

Планета_Смерти84: Знаешь, что это за чувство – желание убивать? Оно заслуживает восхищения тем, как сильно оно начинает жечь тебя изнутри, когда возникает. И этот огонь можно погасить одним-единственным способом. Оно вспыхивает мгновенно, хочешь ты того или нет, и чем дольше ты медлишь, прежде чем утолить эту жажду, тем сильнее оно разгорается. И выжигает тебя дотла, если ты ничего с ним не делаешь.

Отто посмотрел на клавиатуру с опаской. Если он сделает неверный шаг, неправильно прикоснётся к клавишам, она тоже может вспыхнуть и сжечь всё дотла. Ошибка может привести к непоправимым последствиям. Наверное, самым правильным всё ещё будет продолжать.

Ещё бы унять эту дрожь в руках.

Анонимный_Лосось: Как ты их выбирал?

Планета_Смерти84: О, это очень просто – по книгам.

Анонимный_Лосось: Каким ещё книгам?

Планета_Смерти84: Которые они читали.

Отто не понимал. Но почему? Несколько версий пронеслось в его голове, но все их он отмёл.

Анонимный_Лосось: Они ходили в одну библиотеку?

Планета_Смерти84: При чём тут библиотека, Отто? В наше время туда мало кто ходит.

Но тогда… Они что, читали перед убийством? Отто припомнил всё, что писал Абсорбент до этого, и книга была в руках лишь у Анники. Тогда почему остальные? И какой вообще в этом смысл?

Анонимный_Лосось: Объясни.

Планета_Смерти84: Ох, Отто. Я думал, ты сообразительнее.

Анонимный_Лосось: Как связаны все четверо и книги?

Планета_Смерти84: Они все читали. В тот момент.

Анонимный_Лосось: Какой?

Планета_Смерти84: Когда желание убивать уже вспыхнуло, и я искал кого-нибудь, кто может помочь мне с ним справиться.

Анонимный_Лосось: И что плохого в книгах, что люди, держащие их в руках в этот момент, заслужили смерть?

Планета_Смерти84: Раньше ты не особенно волновался на счёт того, заслужили эти люди смерть или нет.

«Верно, – подумал Отто. – Иначе я бы не сидел сейчас в этом чате».

Анонимный_Лосось: И всё же?

Планета_Смерти84: Они были плохими. Отвратительными.

Анонимный_Лосось: Эти люди?

Планета_Смерти84: Эти книги.

Анонимный_Лосось: Книги? Книги, которые они читали? И поэтому ты убивал именно их?

Планета_Смерти84: Ты прозреваешь с каждой секундой, Отто.

Анонимный_Лосось: Но почему?

Планета_Смерти84: Люди смертны. Рано или поздно все перешагнут за черту. А хорошие книги бессмертны, и заботиться нужно только о них. И уж, безусловно, читать только их. Но не все это понимают.

Анонимный_Лосось: И какие же книги хорошие?

Планета_Смерти84: Это очень просто, Отто. Те, которые не хочется закрывать.

Анонимный_Лосось: Тебе?

Планета_Смерти84: И мне в том числе. И если от прочтения возникает лишь брезгливость, неуёмное желание отмыться от текста, то это говорит само за себя.

Анонимный_Лосось: И все четверо читали плохие книги? Как ты это узнал? Ты все их читал?

Планета_Смерти84: Конечно, нет. Если я видел книгу в руках попавшегося мне в тот момент человека, я искал информацию о ней и оценивал её. Начинал читать. Знаешь, Отто, нескольких страниц вполне хватает, чтобы понять очевидное. Если история увлекала, даже дочитывал до конца. Некоторые книги оказывались весьма неплохими, и тех людей, что их читали, я не тронул. Они прошли проверку.

«Хитрый ублюдок», – подумал Отто.

Планета_Смерти84: Некоторые – постыдной, непригодной макулатурой. И те, кто её читал, причём с увлечением, блеском в глазах, непостижимым удовольствием… Люди без вкуса, не заслуживающие жить и распространять эту макулатуру среди других.

Анонимный_Лосось: Почему бы тогда не убивать авторов этих паршивых книг?

Написав это, Отто вздрогнул. Такими темпами они дойдут до того, что от него следует избавиться из-за «Верификации». Но всё же не к этому шло, правда?

Правда?

Отто вспотел, но тут же с облегчением выдохнул.

Планета_Смерти84: Авторы – идиоты. Если кому-то приспичило излить в слова свои потуги на шедевр, а кому-то другому – облечь все это в бумагу и менять на деньги и время людей, можно им лишь посочувствовать. Но те, кто читает и восторгается… Им нет оправдания.

Анонимный_Лосось: Звучит логично.

Планета_Смерти84: Ещё бы. Ведь иначе ты мог бы попасть в число будущих жертв. Испугался, Отто? Ты часто говоришь прежде, чем думаешь. Точнее, пишешь. И это относится не только к нашей переписке, верно? Конечно, верно.

Отто пожевал губу. Решил никак не комментировать эти сообщения, а поддержать игру.

Анонимный_Лосось: Я помню книгу лишь у Анники. Ты говорил, она читала её в автобусе, когда ты её увидел. А остальные? И что это, кстати, были за книги?

Планета_Смерти84: О, Анника и правда читала книгу в автобусе. Правда, книгой я бы это не назвал. Убожество в пёстрой обложке с пошлым названием. Убийственно отвратительное издание как снаружи, так и внутри. Дешёвый женский любовный романчик. И она читала его с таким увлечением, что не замечала ничего вокруг. Она даже посмотрела на меня, но, конечно, не заметила – вся была в своих мыслях. Наверное, представляла себя на месте главной героини. В жарких объятиях какого-нибудь мускулистого красавца, или что там обычно цепляет таких, как она. Глядя на Аннику, не подумал бы, что она может опуститься до такого. Хотя откуда мне знать. Я много чего не подумал бы, но люди почти всегда не оправдывают ожиданий. С книгами это тоже случается, но реже, и ты к этому как-то подготовлен. Мерзейшей обложкой, например.

Анонимный_Лосось: А Йоргос? Ты встретил его в магазине, но про книги не упоминал.

Планета_Смерти84: Всё верно. Магазин был книжным. Йоргос накупил кому-то в подарок кучу идиотских книг, но это ещё можно пережить. А вот к ящику с тошнотворными книжонками, к которым ни один здравомыслящий человек не подошёл бы, он рванул только так. Поганые книжонки со скидками – он набрал их целый рюкзак, причём каждую сначала пролистал и оценил. Оценил как достойную. Вот в этом он крепко ошибся. Но я такие ошибки исправляю с лёгкостью.

Уголки губ Отто опустились, рука, подрагивая, лежала на компьютерной мыши, сам он как-то съёжился, словно ему стало холодно. Ему хотелось прекратить этот разговор и больше ничего не знать. Но книге это не поможет, да и ему тоже. Они же соавторы, союзники, они заодно. Мысль о том, что после Маркуса он теперь и практически соучастник, Отто отгонял постоянно, отогнал её и сейчас. Единственный выход – быть на одной стороне с Абсорбентом. Всячески поддерживать эту иллюзию.

Анонимный_Лосось: Понятно. А Теа? Она тоже читала?

Планета_Смерти84: Теа забирала свой заказ из пункта выдачи. И знаешь, что это было? Они вскрыли упаковку, чтобы проверить целостность товаров, и меня чуть не стошнило. Это были третья и четвёртая книга из цикла, поражающего своей бездарностью. Можно было прочитать первую книгу по незнанию, вторую – надеясь, что она будет лучше, но сознательно покупать третью и четвертую – это уже диагноз. Что и подтвердило выражение её лица. Она была так рада. Но вскоре я навсегда стёр эту радость, да и что-либо вообще, с её мордашки.

«Это уже диагноз». Как давно Отто понял, что может сказать это и про себя? Когда согласился на эту безумную затею? Нет, конечно, позже. До или после Маркуса? Наверное, после. После того как выбрал место, где лучше бросить его труп, и преспокойно продолжил писать книгу. Ну, не преспокойно, конечно, но всё-таки продолжил. И всё-таки он ещё в игре. Да, это диагноз. Абсорбент прав. Он псих. Они оба.

Анонимный_Лосось: А что с Маркусом? Насколько я помню, он ехал в автобусе. Вы оба. Тоже читал?

Планета_Смерти84: Отто, я вижу, ты пытаешься изобразить интерес. Но твой страх сочится из каждого твоего нарочито небрежного предложения. Я уже ясно дал понять, что все они читали скверные книги, так что не надо каждый раз уточнять – «тоже читал? и этот тоже?». Не надо казаться тупее, чем ты есть, Отто. Это вовсе необязательно.

Анонимный_Лосось: Я лишь хочу, чтобы наша книга получилась хорошей.

Планета_Смерти84: Прекрасно.

На этом Абсорбент замолчал, так и не рассказав о Маркусе. Отто чувствовал, что ошибся уже слишком много раз, чтобы что-то можно было исправить, но пока не знал, к чему всё это приведёт. Одно он начинал понимать яснее, чем раньше, – несмотря на его старания, книга вряд ли выйдет сносной. Он ожидал совсем другого. Он не добился желаемого. Может, это его вина. Нельзя сдаваться, нельзя отступать.

Абсорбент не нарушал тишину в чате, но светился «онлайн». Отто вздохнул и склонился над клавиатурой.

Анонимный_Лосось: У Маркуса был планшет, так? Он посмотрел новости. А потом, наверное, начал читать книгу? И тебе было всё видно.

Планета_Смерти84: Пятёрка за попытку пораскинуть мозгами, Отто. Если бы ты практиковал это чаще, было бы ещё лучше.

Внезапно для себя Отто разозлился. Сколько ему ещё терпеть эти оскорбления?! Он не только попал в ловушку, но и вынужден пропускать мимо ушей все эти унизительные сообщения, потому что с собеседником лучше не пререкаться. Будь он проклят. Отто глянул в свой блокнот, пробежал глазами несколько пунктов, скривился, принялся печатать. Пора разобраться со всем.

Анонимный_Лосось: Значит, книга на планшете. Хорошо. С этим разобрались. Осталось ещё кое-что, весьма важное.

Планета_Смерти84: Полагаю, ты о символизме и антураже? Так ты это про себя называешь?

Отто машинально кивнул и выругался про себя.

Анонимный_Лосось: Да, примерно. Почему такой способ убийства? Почему именно кочерга? И зачем порошок? Это явно какие-то символы. Важные вещи, которые зацепят внимание читателя. И он захочет узнать, какую историю они скрывают.

Планета_Смерти84: Историю о том, как я решил подкинуть прессе сочную кость.

Анонимный_Лосось: Что?

Планета_Смерти84: Кочергу и порошок я приносил с собой. Решил как-то добавить театральности. Почему бы не так? Это в конечном итоге выглядело довольно устрашающе. В первый раз использовал то, что попалось на глаза, подвернулось под руку. Опробовал на Аннике, результат меня удовлетворил. Решил повторять и дальше. Достаточно символично?

Если бы Абсорбент прослушивал его квартиру, во что Отто уже почти не верил, он бы услышал отборный громкий мат. Громкий и горький. Мат разочарования.

Анонимный_Лосось: Вполне. Может быть, добавим немного информации про детство? Эти главы ещё на доработке.

Планета_Смерти84: Дорабатывай их на своё усмотрение, Отто. А мне пора.

Анонимный_Лосось: Куда?

Отто боялся, что Абсорбент напишет ещё какое-нибудь имя, боялся ещё какой-нибудь смерти, которую он не сможет предотвратить. Увидев надпись «Планета_Смерти84 печатает…», он сглотнул.

Планета_Смерти84: Не переживай. Сегодня у меня хорошее настроение. До скорого.

Это «до скорого» прозвучало хуже, чем любое имя.

Глава 57. Боль

Боль была невыносимой. Словно огромная рука накрутила на кулак все его внутренности, а потом с силой выдернула их из него. «Очень жаль, но вы держитесь», – сказали они ему. Они не понимали. Не понимали, что это – вся его жизнь.

Он прожил в этом доме сколько? Лет десять? Больше? Он уже и не помнил. За всё это время он так ничего и не поменял. Его всё устраивало. Убежище перешло к нему по наследству и служило тем же целям, что и Лотте. Всё так же темно и пыльно. Всё тот же раненый зверь, прячущийся в берлоге.

Он поработал в их городке практически везде. Был и продавцом, и уборщиком, и даже помощником в крематории; наловчился чинить светофоры, а иногда и телевизоры; мыл посуду и машины, забивал гвозди и чинил кукол. Он брался за что угодно, если у него это получалось. Постепенно в городке их становилось чище и светлее. Время шло, технологии расцветали и добрались даже до их захолустья. Пооткрывали новые кафе и магазины, подлатали убогую дорогу, построили дополнительную. Поразводили цветов, красивых белых деревянных заборчиков и причудливых изгородей, покрасили и отремонтировали дома, провозгласили вечернюю иллюминацию. У них даже стало более-менее терпимо. И всё равно многие из тех, кого он знал, уехали. Кое-кто с отъездом добился неожиданных высот, но большинство, судя по всему, загнулись. Тихо истлели. Их место было здесь.

Прошло ещё немного времени, и к ним незаметно вползли очередные изменения: пооткрывали ещё больше нового, построили несколько домов, стали устраивать еженедельные концерты на открытой сцене, ежемесячные конкурсы. Казалось, город, встав на лыжню самосовершенствования, уже не мог остановиться. Катился всё дальше и дальше, вперёд, к улучшениям. Когда он докатился до звания милого туристического городка, останавливаться уже не было смысла.

Они пришли к нему со смертельной инъекцией. Несколько секунд, и вот он уже не может дышать, не может думать, отказывается понять. Но он мог бы и догадаться. В таком милом, почти игрушечном и стремительно развивающемся городке, ни на йоту не напоминающем уже тот город, в котором он жил с Лоттой, нет места для него. Туристам нужно где-то ночевать. Симпатичный отель с демократичными ценами и гортензиями на подоконниках. Гортензии уже выращены, проблема в подоконниках. В том, что его дом занимает очень подходящее место. В том, что он слишком старый, обветшалый, кошмарно облезлый и абсолютно не вписывающийся в картинку нового ландшафта. К тому же он представляет опасность и для владельца – вот-вот обвалится и убьёт его. Он хотел сказать, что опасность представляет как раз таки владелец, лишённый этого дома, и если они его отберут, он сам обвалится, и эта потеря, а не какая-то там балка, его убьёт. Но они бы не поняли.

Дом и правда сдал за то время, что он провёл в нём без Лотты. Виной была погода, отсутствие должного ухода и возраст. И всё равно он был в ужасе, когда они объявили о сносе его убежища. Ему показалось, что вычищенный асфальт под его ногами покачнулся, словно огромный кит решил уйти у него из-под ног. Он схватился за дверной косяк. Не дал им войти.

Они всё равно пришли. Позже. Когда он уже смирился с мыслью о том, что он теряет в этой жизни всё и вся, что имеет для него значение. Что он любит. Он собрал вещи, в последний раз пошёл по городу, смотря на разноцветные витрины, блестящие вывески и зазывающие туристические штучки, но видя настоящий город, его изнанку, с которой никто никогда по-настоящему не мог сбежать. Они всё равно заодно. Раны города никогда не затянутся, его серость никогда по-настоящему не впитает все эти яркие краски. Они оба будут прикрываться внешним фасадом, не имеющим ничего общего с их сутью. Они оба смогут.

Когда шок немного прошёл, он сходил на кладбище. В последний раз повидал Лотту – безжизненный могильный камень, под которым покоились её кости. Она успела выкупить себе местечко ещё до того, как по необходимости построили крематорий. Не хотела, чтобы её сжигали. Ей казалось, это слишком бесповоротно. Он знал – если уедет, никогда уже не вернётся. Одним махом он потерял и дом, и Лотту. Окончательно. Когда он шёл обратно, мимо цветочной лавки, открывшейся на месте прогнившего бара, с вазами, расставленными на улице на всеобщее обозрение и набитыми восхитительными цветами, он притормозил. Взгляд зафиксировал на дороге что-то из настоящего города, а не из этой игрушечной коробки для туристов. Что-то, чем город давал понять: делайте что хотите, я не изменюсь. Давайте, убирайте же скорее, не портьте красивую картинку. На асфальте рядом с этим пышущим жизнерадостностью цветочным великолепием ухмылялось большое оторванное птичье крыло, окровавленное, с ниточками мяса на месте отрыва. «Определенно заодно», – подумал он, а потом его вырвало прямо на желтые гортензии.

* * *

Он увёз с собой лишь коробку с вещами Лотты и пластинку, которая в эту коробку не влезала. Начал новую жизнь, заранее зная, что обречён на провал. Менял жильё. Менял работы. Нигде не мог удержаться долго, потому что не хотел этого. Не хотел, чтобы в его жизни было что-то постоянное, чтобы не было больно терять это. Он действовал превентивно. Никаких друзей. Привязанностей. Хотя, может, именно это ему и было нужно.

Он был тих, вежлив и неприметен. Проституткам он нравился. И они нравились ему. Они не требовали эмоциональной связи и эмоциональной отдачи. Он кирпич за кирпичиком выстраивал свой новый фасад, непроницаемый и безмолвный, и постепенно ему это удавалось всё лучше. Постепенно время, городская жизнь и работа добавили его горькой щепоткой в свой безотказно действующий коктейль, взболтали хорошенько и выпустили на свободу с вколотым противоядием от прошлого.

Он не думал ни о Викторе, ни о Линде, ни о Софии, ни о Лотте. Не думал, и потому – забыл. Он вычеркнул их из своей жизни, а вместе с ними – мысли о самоубийстве, депрессии и панические атаки. Он научился ничего не чувствовать и ни к чему не стремиться – это оказалось прекрасным способом продолжать жить, не ощущая ни боли, ни горечи утрат, ни разочарований, ни радости. Он стал одним из многих. Слился с остальными. Молчаливый, с одним и тем же выражением лица, оторванный от шумной весёлой жизни, которой он иногда мимоходом становился свидетелем, но исполнительный, пунктуальный и спокойный – он внедрился в обычную жизнь. Линда могла бы им гордиться.

Он стал нормальным.