Притворяясь жертвой

Несмотря на все трудности и мои мучения, музыкальную школу я закончила, причём даже без «троек» – постаралась я, и постарались педагоги, которые «натянули» мне 4-ки на экзаменах. Но после наступил тот самый решающий момент, который и стал «роковым» во всей моей истории жизни, но поняла я это слишком поздно. Когда мне было 6 лет, я узнала, что на певиц учатся в институте под названием: «Гнесинка», и решила, что буду поступать именно туда. У меня появилась такая цель в жизни. Но после окончания «музыкалки» я уже не была готова ещё два года готовиться к поступлению, усиленно (!) занимаясь ненавистным сольфеджио и также занимаясь вокалом, которым серьёзно ни с кем не занималась, я просто пела в своё удовольствие за исключением пения в хоре, что напрямую к сольному, тем более эстрадному, пению не относится. Я 8 лет (8 потому что меня, опять же по какой-то глупости, отдали в подготовительный, «0-й» класс, в котором я проходила по сольфеджио то же самое, что потом по второму кругу в 1-м вместе с другими ребятами) занималась тем, что мне было совершенно неинтересно и не нужно, что я не понимала, что мне было противно. Я не могла согласиться продолжить заниматься этим дурацким сольфеджио ещё много лет, готовясь к поступлению, а затем учась в музыкальном колледже… А ведь это было только начало пути! Мне такая «история» не понравилась, я понимала, что это не для меня, я не могу и не хочу продолжать делать так, как нужно. Я хотела петь. А не писать аккорды, нотные диктанты и подбирать подходящий аккомпанемент к мелодии. Но я тогда не отказалась от своей мечты. Я решила, что буду искать другие пути, чтобы попасть на большую сцену. Но тот путь, который мне нужно было пройти, меня не устраивал, я слишком устала через силу заниматься тем, в чём не видела ни смысла, ни удовольствия. Достаточно было того, что я училась в школе, в которой постоянно делала то, что ненавидела: учила алгебру, геометрию, физику, химию, которые мне и многим другим вообще не нужны в жизни. Я хотела заниматься только тем, что приносит удовольствие. Но это было невозможно. Я уже тогда ненавидела жизнь, но даже не представляла себе, что дальше буду ненавидеть её гораздо сильнее.

***

Пришло время правды. Я поняла, что настало время, когда могу кричать о том, как всё было на самом деле, чтобы хоть как-то заглушить свою боль. Но признаться себе в неприятной правде на деле очень тяжело. Эта правда по-прежнему убивает меня, более того, с каждым разом мне становится всё больнее. И теперь мне больно не только от тех обстоятельств, в которые поместила меня жизнь… больно прежде всего от своих поступков, от своей реакции на жизнь, людей, события… Я помню момент, когда я впервые ужаснулась от осознания того, какая я… Это было после очередного ужасного дня в школе. Нас с подругой после уроков одноклассники бросали в снег. Они тогда очень жёстко поиздевались над нами, не давая даже встать из сугроба, отобрав сумки, сняв с головы шапки… Я тогда ехала домой с чёрным лицом из-за потёкшей туши. А потом шла домой, а идти мне от метро было очень долго, и уже не могла сдерживаться, чтобы не рыдать. Когда я, наконец, пришла домой, я сняла пальто, бросила на пол тяжеленную сумку, прошла в свою комнату и легла на пол. И встать не могла очень долго. Я не понимала, как смогу завтра снова пойти к этим людям… снова находиться с ними несколько часов подряд и выдерживать весь тот Ад… И я вдруг осознала, какая я слабая. Я поняла, что я слабачка. Тогда это поразило меня. Я не могла позволить себе в этом признаться очень долго. А это… было только начало всего…

Выбора, куда поступать в огромной Москве, у меня по сути не было, потому что до ВСЕХ институтов от моего дома ехать было очень долго, с двумя пересадками на метро, что является диким ужасом, к тому же в час-пик… Но я по-тупому ездила на экзамены в места, куда ездить мне было совершенно невозможно. Куда мы только ни ездили! Мы побывали во всех институтах, которые находились нереально далеко от нашего дома, просто запредельно далеко! Если на машине в некоторые вузы можно было доехать за 30—40 минут, то своим ходом дорога занимала минимум полтора часа на нескольких видах транспорта, что выдерживать каждый день абсолютно невозможно. Это убивало. Но мы тогда по-тупому ездили и на север, и на северо-восток, и на восток, и на юго-восток, и на юго-запад Москвы… куда на одном только метро добираться, страшно даже сказать, сколько! И большая часть всех рассматриваемых вузов находилась именно в восточной стороне! Но меньше, чем за час, и без пересадок доехать куда-то с запада столицы нереально… К тому же большинство зданий институтов были огромными, и чтобы дойти до нужного кабинета, требовалось ещё дополнительно 10 минут. То есть, чтобы не опаздывать, надо было выезжать не меньше, чем за полтора часа! В дикое время! Забыв про сон, еду и многое другое! В итоге я поступила на музыкальный факультет одного известного, но совсем нетворческого вуза, куда брали абсолютно всех, кто хочет петь. Не нужно было сдавать экзамены по сольфеджио, предъявлять какие-то аттестаты, дипломы… Надо было только спеть пару песен под фонограмму и всё. Уровень этого института уже и так был понятен. Но дальше я увидела уровень преподавания, а точнее его отсутствие. Там не учили ничему, никаких требований не было, нужно было только приходить на экзамены, давать зачётку и радостно уходить. Педагоги были безразличны ко всему и ко всем, их главной задачей было только поставить подпись в нужных документах. По крайней мере на нашем, эстрадном, отделении всё было именно так. К тому же официально по программе часов вокала было нереально мало, а такие предметы как «фортепиано» и «сольфеджио» длились всего один семестр, что совершенно абсурдно, если сравнивать с нормальными музыкальными вузами и колледжами. Выпускались из этого института все с красными дипломами, но куда шли потом, неизвестно. «Звёзд» этот факультет точно не выпускал. Мои одногруппницы были такими же пофигистками по отношению к учёбе, к тому же многие из них уже работали, поэтому на институт им было абсолютно наплевать. Они шли по жизни легко и позитивно, не заморачиваясь и не углубляясь в какие-то проблемы, в отличие от меня. Они поступили в этот институт тупо ради диплома, никто не собирался всерьёз учиться, так что место они выбрали правильно. А я начала по-настоящему ненавидеть этот институт, в котором мне было противно абсолютно всё: люди, их отношение к образованию, старое заброшенное здание, в котором было страшно и крайне неприятно находиться. Невозможно было поверить в то, что это здание московского вуза! Уверена, что даже в далёкой провинции нужно поискать какой-то ДК или клуб творческой самодеятельности, который выглядит так же, как то здание. Хотя у нас в стране огромное количество жутких советских убогих зданий, которые я не могу терпеть, на большую часть даже смотреть невозможно, не говоря уже про то, что все здания, построенные в Советском Союзе, создавались будто для карликов, а уж об их внешнем облике никто точно не думал. Мне не хотелось жить и находиться там, где мне неприятно всё. Я не хотела ассоциировать это с собой и своей жизнью, не хотела это принимать, с этим мириться. После нескольких конфликтов с важными преподавателями я решила уйти. Бросить институт. Конечно, я переживала это очень тяжело, плакала, целыми днями лежала в кровати, не понимала, что будет дальше. Но вернуться в то место, к тем людям я никак не могла. Мне нужен был диплом, но даже ради него я не могла согласиться продолжать находиться там, терпеть всё то, что видела, и молчать. Чисто теоретически я могла попробовать перевестись в Гнесинку, но только на платной основе, а отдавать огромные суммы для моей мамы, конечно, было нереально. На мой уход никак не отреагировали, ни педагоги, ни одногруппницы. А никто из них уговаривать меня остаться и не собирался. Это моё решение. Мой выбор. Я рушила только свою судьбу. Но тогда я этого не понимала, мне казалось, что всем, кто меня знает, не должна быть безразлична моя жизнь, они должны быть неравнодушными по отношению ко мне. Жизнь доказала мне обратное.

Петь я стала значительно меньше. Но при этом продолжала заниматься с частными педагогами. Я знала, что очевидный способ движения к мечте – проходить бесконечные кастинги, конкурсы, прослушивания. Но я не была готова стоять в очередях, ждать и надеяться, а потом слышать бесчисленные «Нет». Это настолько ужасно… К тому же я понимала, что не могу конкурировать с теми, кто много лет серьёзно занимался вокалом, у кого совсем другая подготовка, да и по внешним данным они со мной не сравнятся, точнее, я с ними. Поэтому я стала искать для себя просто вариант выступлений. И я его нашла – платные детские конкурсы. Где участники за свои деньги выступают на настоящей сцене. Я хотела просто петь на сцене и получать удовольствие. Мне было совершенно неважно, что это как бы конкурс, было плевать, какие место мне дадут, я же понимала, что это всё несерьёзно. Меня никто не останавливал, не выносил свои суждения и оценки, не критиковал, поэтому это, конечно, были ненастоящие конкурсы. У меня не было задачи показать себя, чем-то удивить, узнать мнение членов жюри, я не ждала, что меня кто-то заметит, заинтересуется… Главной задачей было кайфануть на сцене во время выступления, услышать в мониторах свой красивый голос, насладиться светом софитов… Я пыталась удовлетворить свои желания. Тогда я не понимала, что это непрофессионализм. Наверное, мои педагоги думали, что я хожу на конкурсы, чтобы набираться профессионального опыта и повышать уровень своего мастерства, ведь они честно работали над моим вокалом, ставили определённые задачи и хотели получать результат. Но для этого мне нужно было самой много работать, делать дома всё, что они говорили. Трудиться мне нужно было очень много для того, чтобы на выступлениях выдавать приличное пение. Необходимо было долго распеваться, делать все упражнения, которые мне давали педагоги, разрабатывать артикуляционный аппарат, заниматься дыхательной гимнастикой, спортом, танцами, чтобы освободить своё тело от зажимов… А я распевалась на любимых песнях, и то через раз, упражнения делала крайне редко и мало, а для регулярных занятий спортом я слишком слаба. Я хотела просто петь в своё удовольствие. Но большой проблемой стало то, что многие эстрадные песни не подходят для моего тембра голоса. Я не могла петь всё то, что пишут и исполняют популярные эстрадные певицы. И поскольку никто для меня писать не мог, выход был один – «уходить» в академический, а затем оперный вокал. Но мне была неинтересна классика, я хотела исполнять популярную музыку, на которой выросла и в которой видела для себя больше возможностей и приятных составляющих, одной из которых была моя любимая свобода. Мне важно было только удовольствие, которое я ставила в жизни превыше всего. Получение удовольствия – вот цель любой деятельности для меня. Мне был важен прежде всего процесс, а уже потом результат. Мы говорили с моими педагогами о том, что для моего голоса очень мало репертуара в эстраде, что мне нужно много и серьёзно заниматься, больше выступать, но при этом ответственно подходить к выбору программы. Мама отдавала деньги за занятия, за все мои выступления где-либо… А мне всё больше и больше не нравилось то, где и как я выступаю… Проблем было очень много. И это ещё не все «неудобства» и неприятные для меня нюансы этой профессии.

Живя в ужасной Москве я, так или иначе, довольно часто простужалась после прогулки по морозу или после ледяного ветра, хотя всегда носила шапку и одевалась максимально тепло, что, как уже говорила, по-прежнему делаю, находясь в другом климате. И я пела и с насморком, и с температурой, и с кашлем, и в дни, когда женщинам петь нельзя. Я просто плевала на своё физическое состояние, как бы говоря: «Думать о своём организме? Слишком много чести! Есть вещи гораздо более важные!» Я не хотела принимать ещё и эти негативные реалии, уделять им хоть какое-то внимание. Более того, я думала, что поступаю как героиня, выходя на сцену в любом состоянии, несмотря на плохое самочувствие, ведь я была наслышана об актёрах, цирковых артистах, танцорах, спортсменах, которые выступают, несмотря ни на что, терпят боль, преодолевают себя, борются со своим физическим состоянием, болезнями… Но голос – это не тело, это нежная и уязвимая его частичка. Голосовой аппарат очень зависит от внешних условий среды и внутреннего состояния организма. Певцам нужно очень бережно и внимательно относиться к своему инструменту. Оказывается, они не жалеют себя, не устраивают себе отдых просто так, без весомых причин, они проявляют любовь и заботу по отношению к своему голосу. И то, что люди не выступают в такие дни, когда это опасно, – это здравое отношение к своей профессиональной деятельности.

Но я искренне не понимала, как могу знать, что будет в тот день, когда назначено выступление, ведь всё это решалось заранее, задолго до того дня. Всё это мне безумно не нравилось, я не хотела с этим мириться. Но и это ещё не всё… Постоянные поездки с концертными костюмами в метро и автобусе, тяжёлые пакеты в руках, причёски, неудобные туфли… Нужно было выглядеть хорошо, а с этим у меня тоже были проблемы… Я вообще не понимала, как можно после той сумасшедшей дороги, которую мне приходилось преодолевать, по морозу и холоду, после такой физической нагрузки, я должна петь, к тому же делать это хорошо. Мне было плохо, я не была к такому готова. Но при этом я выступала абсолютно в любых состояниях, я заставляла себя быстро, почти мгновенно включаться в процесс, что являлось стрессом для моего организма, и это было дико неприятно, и, что важно, неправильно. А я всё делала неправильно.

Был ли у меня талант? Да, определённо был, и об этом говорили все мои педагоги. У меня был не только вокальный дар, прекрасный голос, у меня были хорошие способности к обучению музыке. Я сама открыла это для себя, только учась в институте, когда вдруг поняла, что сольфеджио – это не так уж сложно и скучно, что у меня есть музыкальный слух, я быстро выучиваю мелодии… Одно время мне даже хотелось выучить мои любимые произведения Бетховена и Шопена, известные и технически сложные… А я тогда всё ещё плохо знала басовый ключ… Но у меня было очень сильное желание играть красивую музыку. И я ездила в музыкальную школу к своей учительнице, которая с радостью помогала мне освоить, изучить эти вещи, давала рекомендации… Моя чудесная учительница, мой самый добрый и мудрый педагог, которого я совершенно не ценила все годы своей учёбы…

Но одного таланта недостаточно, этого слишком мало для того, чтобы чего-то добиться. Талант – это ничто без трудолюбия, упорства и… связей. А они у меня были. Это я тоже поняла довольно поздно. Я не знала, как сделать так, чтобы люди захотели мне помогать. Я знала только, как сделать наоборот. Когда тебе говорят: «Ты плохой», даже понимая, что человек сто раз прав, будешь защищаться, отвечая: «Это не так». Услышать правду о себе и принять себя таким, какой ты есть, с миллионом недостатков – это нереально тяжело. А сделать всё для того, чтобы от них избавиться, ещё тяжелее.

Я была раздавлена своей реальностью. Я не желала выходить из «зоны комфорта» и не понимала, что делать дальше. Мне нужно было разбираться в себе, и делать это быстро. Но чтобы начать лечение, необходимо поставить диагноз. А я не могла смириться с каким-либо «диагнозом».

Мои мечты убили меня. Я слишком много мечтала. Но не понимала, что все свои мечты должна претворить в жизнь я сама, и больше никто. Даже будучи уже взрослой, я не понимала, что абсолютно всё придётся делать мне самой. Я и не хотела этого понимать. Я готова была что-то делать… но не всё. Я просто не могла это принять. Не хотела быть по-настоящему взрослой, хотя когда-то давно, в детстве, так мечтала! Я не знала, что такое настоящая взрослость… Быть одной во всех смыслах мне совершенно не понравилось. И… со школьными временами то, через что мне пришлось пройти позже, даже не сравнится. В школе я не чувствовала себя настолько одинокой и ненужной, даже когда была совсем одна. Наверное, потому что там я была под защитой взрослых, учителей, которые в какой-то степени всё же несли за нас ответственность. А вот в институте было уже совершенно иное отношение. Меня уже сильно ранило то, каким я увидела мир взрослых людей. Мир, где никто никому ничего не должен. Где каждый сам за себя. Где нельзя жаловаться и чего-то ждать от людей. И тут уже вместо насмешек будет жёсткое осуждение. Люди просто уйдут, либо молча, либо сказав всего лишь несколько слов, которые запомнятся надолго… Я понимала, что мне нужен диплом. Моей маме было уже, по большому счёту, всё равно, какого вуза и по какой специальности, но этот чёртов диплом она заставила меня получить.

***

Я поступила на факультет журналистики одного среднего вуза, куда было абсолютно реально попасть. Помню, как на вступительном экзамене меня спросили, что я в данный момент читаю. К счастью, тогда я действительно читала книгу, которую мне посоветовала одна моя подруга… Это был Ошо¹. Женщины из комиссии сказали, что мне ещё очень рано читать такие книги и изучать подобные философские теории, хотя мне тогда было уже 19, а подруга была ещё младше меня и давно изучала его течение. Меня приняли, но форма обучения была очно-заочная, а на деле полностью заочная, что сначала меня устраивало, поскольку я уже никак не представляла себе, как смогу ездить каждое утро с тяжёлыми пересадками в метро. Снова ничего не нужно было делать, напрягаться было негде… Я выполняла элементарные задания дома, раз в неделю, а то и реже, приезжала в институт, с лёгкостью сдавала экзамены… Я с детства писала статьи, пыталась писать книги, потом стала много писать в интернете, особенно на своей странице, одно время даже публиковала в «ЖЖ» статьи на разные темы… Меня читала пара-тройка человек… Но когда я писала о чём-то, я кайфовала. Я видела, что написать на многие темы мне не составляет труда, я хорошо формулирую свои мысли, пишу красивыми фразами, на ходу могу придумать, о чём сказать. Поток мыслей у меня мог начаться за секунду, как по команде, даже когда мне казалось, что я не знаю, о чём писать или говорить. Этот дар помогал мне на некоторых экзаменах, но, конечно, далеко не всегда, ведь я могу много говорить только на те темы, в которых хоть что-то знаю. Некоторые педагоги отмечали мой талант, говоря мне о том, что я должна пойти в магистратуру, выступать на научных конференциях, особенно после того, как я написала прекрасную выпускную работу, изначально думая, что это слишком трудно и у меня ничего не получится. Я снова всё делала сама, поражаясь тому, как педагоги даже не хотят читать работы студентов, в том числе мои. Меня это дико возмущало и не давало покоя все годы обучения. Маме не очень нравилось то, что я делала. Она часто говорила о том, что мне нельзя идти в эту профессию, потому что если я буду писать то, что хочу, то есть жёсткую правду, которую очень многие не хотят знать, меня убьют. Это кстати совершенно несмешно, потому что если бы у меня была возможность, я писала бы максимально откровенно то, что люди отказывались бы воспринимать. Меня «убрали» бы быстро или просто запретили бы писать о том, о чём я хочу. Я писала о том, о чём многие побоялись бы говорить… И мама, зная, что я пишу на неоднозначные темы, пишу о чём-то негативном, очень критично относилась ко многим моим работам. «Людям нужен позитив» – часто повторяла она. Я знала, что она права, но писать тупые позитивные статьи, в которых не было правды жизни, не могла. Я кайфовала от честности, в которой чувствовала что-то такое, чего мне всегда очень не хватало. Я согласна с тем, что не всегда нужна правда. Бывают случаи, когда лучше промолчать или согласиться, а не спорить, но врать и лицемерить мне было противно, хотя когда-то даже я играла с людьми, но это всё же было другое. Ложь всё больше и больше становилась мне неприятна, особенно в каком-то глобальном масштабе. Я уже не могла смотреть телевизор, в котором всё построено на обмане, где играют абсолютно все, меня стали раздражать фильмы, в которых показывалась нереальная, сказочная жизнь… Возможно, так происходило, потому что я стала меньше врать себе. И с другими я стала слишком честной, я почти перестала видеть грань. Абсолютно незнакомому человеку в переписке по интернету я могла моментально рассказать все подробности своей жизни, всё так, как есть… Правду обо всех неудачах, негативных моментах… что-то плохое о себе… Всё то, что нормальные люди пытаются скрыть. Я же «вываливала» всё. «Я такая плохая… Я ошиблась… Я так устала… Я не хочу жить. Я совсем одна… У меня ни на что нет денег…» Я ждала помощи. Откровенно ждала, что мне станут помогать. Надеяться мне было не на кого. Я сходила с ума от своей реальности, которую ненавидела всё больше и больше. Мне было слегка за 20, но я уже чувствовала, что очень устала жить. Мне стало неинтересно абсолютно всё. Я разочаровалась во всём и во всех, стала всё больше «закрываться», но при этом в интернете писала о своём состоянии почти регулярно. Постепенно из моей жизни стали уходить все, с кем я хоть как-то контактировала. Я понимала, что терпеть моё нытьё невыносимо, но стать другой не могла. Я грузила всех, с кем общалась, возможно, лишала людей сил и энергии, «заваливая» их своим негативом. Когда понимала, что поступаю ужасно, начинала себя ненавидеть, давала себе обещание заткнуться, но спустя время я возвращалась в своё состояние и искала новых «жертв». После долгого общения со мной люди офигевали и пропадали, а я, в свою очередь, была вынуждена ещё больше «закрываться». Теперь я рыдала не только от того ужаса, который представляла из себя моя жизнь, но и от осознания того, что мне некому позвонить или написать, не на кого «выплеснуть» все свои эмоции и мысли. В интернете у меня были терпеливые или просто безразличные подписчики, но иногда, когда я писала длинные посты, мне всё же оставляли комментарии, полные осуждения. Главный смысл был – «Хватит быть маленькой девочкой. Иди работай и не ной». Мне становилось стыдно, я смотрела на ситуацию со стороны и на время затихала. Я знала, что когда-то перестану писать в интернете и, возможно, вообще уйду из соцсетей. Но долгое время желание писать о плохом в моей жизни у меня не пропадало.

Устроиться на работу мне помогла мама. Я знала, что без маминой помощи не смогу пройти ни одно собеседование, не смогу проявить себя достойно и поговорить с людьми так, чтобы обо мне осталось хорошее впечатление. Правда, я могла обмануть, у меня это хорошо получалось благодаря моему образу девочки-отличницы, которому я внутренне совершенно не соответствую. Почти у всех людей, которые знакомились со мной, складывалось обо мне мнение как о хорошей, правильной, милой, скромной и примерной девочки, а потом они постепенно узнавали меня и были шокированы тем, что видели. И мне это очень не нравилось, ведь часто я не собиралась обманывать людей. Не нужно доверять первому впечатлению… Человека невозможно узнать за 5 минут. Так вот мама благодаря своим знакомствам договорилась с нужными людьми, которые и дали мне работу. Когда я писала первые статьи, я получала большое удовольствие, особенно, когда мне давали музыкальные темы, где я могла писать свои мысли и использовать свои знания. Но потом мне стали давать такие темы, информацию на которые достаточно было открыть в интернете и просто оформить в нужном виде. Моя работа полностью свелась к сокращению, редакции и корректуре найденного материала. Я перечитывала статьи по несколько раз, мучаясь от того, что не могу убрать нужное количество текста. Я ненавижу сокращать тексты! А у меня всегда получается работа в несколько раз больше необходимого формата. Всё очень жёстко. Текста должно быть мало. А я не понимаю, как можно рассказать о чём-то в двух словах! Какой смысл?! Когда я читала современные глянцевые журналы, я поражалась тому, насколько в каждой статье, в каждом интервью мало текста! Я же привыкла писать объёмные статьи. Я вообще по жизни могла часами говорить без перерыва, писать длиннющие посты, огромные сообщения, целые «поэмы»! Когда получалось мало слов, я ощущала какую-то недосказанность, неполноту изложения. А теперь я должна только и заниматься сокращением текстов, преподнося информацию просто и коротко. Лично мне это неинтересно, но таковы условия моей работы.

Денег мне хватает только на оплату квартиры. И немного на еду, совсем чуть-чуть. Мама перечисляет мне некоторую сумму на карту, чтобы я совсем не умерла с голоду. Каждый день своей жизни я схожу с ума от непонимания, как мне жить и зачем. Я с трудом встаю и дурею от того, что снова нужно делать всё по привычному сценарию, что в моей жизни не меняется ничего и не изменится уже никогда. Особенно плохо становится ночью, когда я с ужасом думаю о том, как быстро пролетели сутки, и о том, что завтра снова будет новый день, который не будет отличаться от предыдущего ничем. Я ненавидела жизнь всё больше, постоянно думая о том, что всё и все остались позади, а в моём настоящем нет ничего. Делать что-либо действительно нет никакого смысла. Меня просто нет. Я исчезла из социума, меня нигде нет. Кроме мамы я никому не нужна, и осознание этого убивает. Я схожу с ума от того, какая скучная и пустая может быть жизнь, если ты решишь уйти со своего пути. Мне безумно плохо, больно, почти каждый день кажется, что я больше не смогу, просто не вынесу своей действительности. Общаться с кем-либо становится всё тяжелее, ведь у всех всё хорошо… У всех семья, работа, куча дел… А я могу отвлечься от своей пустоты только на пару часов, погружаясь в работу. Иногда мне нужно приезжать в офис компании и в редакцию, к счастью, не каждый день… но одновременно и к сожалению, ведь я не нахожусь в коллективе, не участвую в совместной деятельности… Но зато меня никто не обсуждает. Обсудили уже, осудили, вынесли приговор… «вычеркнули» и забыли. Вот так легко. Для всех в этой жизни я была никем… Теперь я схожу с ума и искренне не понимаю, зачем работать, если у тебя нет семьи. Жить одной невыносимо! Это полный бред, полнейший! Может, кому-то и нравится жить в одиночестве, но у меня кайф от этого пропал очень быстро… Иногда я всё же кайфую, правда, уже очень редко… Раньше было страшно от осознания того, что я совершенно одна. Теперь чувство страха почти исчезло, осталось только понимание того, что быть одной – очень страшно. Моя жизнь закончилась тогда, когда пришло понимание, что ничего не будет… из того, о чём я так мечтала… и что должно было произойти. Вот это действительно страшно. Я не была готова к реальности, совершенно. Я отказывалась в неё верить и её принимать. А жизнь как бы сказала мне: «Ты должна будешь каждый день ездить в метро, ходить пешком огромные расстояния, вставать рано утром, когда темно, не досыпать, не доедать… делать то, что не хочется, в чём не видишь смысла, что противно… И ни в коем случае никому не жаловаться на свою жизнь, не рассказывать о своих проблемах! Иначе от тебя уйдут абсолютно все! Ты можешь всего этого не делать, отказаться от такой жизни, но тогда у тебя не будет вообще НИЧЕГО. Ты будешь каждый день проводить в слезах, будешь кричать и „лезть на стену“ от безысходности… Тут выбор за тобой. Тебе решать – либо ты соглашаешься на такую жизнь, либо существуешь как овощ, забытая всеми…» Я не хотела принимать ужасную для меня истину: что твоя жизнь – это только твоя ответственность. С тобой рядом могут быть люди, но нести ответственность за свою жизнь придётся только тебе, тебе одному. Я не осознавала этого долгие годы… наверное, потому что рядом была мама, которая многое за меня решала, помогала… Я всегда ощущала, что именно она несёт ответственность за мою жизнь. И мне хотелось, чтобы ещё много людей взяли на себя эту «ношу». Папа, любимый мужчина, многочисленные родственники. Чтобы они все говорили: «Ты не одна. Мы всегда рядом. Твои проблемы – это наши проблемы». А я всю жизнь прожила с безумной внутренней болью от того, что рядом не было людей, которые хотели и могли по-настоящему меня поддерживать, помогать…

До сих пор я не осознала, что отказалась от своей мечты… что… предала мечту. При том, что с самого детства твердила, буквально кричала везде и всюду, что «нельзя предавать свою мечту! Я никогда не предам её!» Как же безумно больно от одних лишь мимолётных мыслей об этом… Как я могла?.. В тот «роковой» момент уйти со своего пути… единственно верного… Я не понимала, что делаю. И не понимала этого очень долго. Только спустя почти 10 (!) лет я осознала, что тогда свернула со своего пути и отказалась от мечты, для осуществления которой надо было очень много и долго работать. На деле оказалось, что я крайне несерьёзно относилась к жизни, хотя считала себя такой умной, рассудительной, знающей всё про жизнь… Я умела красиво говорить, но только делать красиво совершенно не умела. Иногда я с огромным трудом, буквально через силу, смотрела свои выступления… отмечая, как ужасно пела, выглядела на сцене… Не всегда, конечно… Но я «цеплялась» за все свои негативные стороны, неудачи, которых было очень много, и убеждала себя в том, что эта профессия абсолютно мне не подходит, точнее, я для неё не подхожу. Безусловно, в этом была большая доля правды: эта профессия не для слабаков и людей с серьёзными психологическими проблемами. Идя в эту профессию, нужно быть готовым к любым трудностям, нужно уметь «идти напролом», и при этом ещё и ладить с совершенно разными людьми, забыв про своё эго и обиды. Там в принципе надо забыть о себе и каком-либо комфорте. А я не могла. И от осознания этого я становилась себе ещё противнее. Ненависть к себе росла как снежный ком день ото дня. Жить после того, что произошло, было невыносимо тяжело, ведь у меня не было никаких перспектив, не было «завтрашнего дня». Я только уговаривала себя ни на что не надеяться. Совсем. Нужно поставить «крест» на всём. Так будет легче. Я слишком устала надеяться и ждать. К тому же это так глупо: ждать перемен, ничего не делая. Но я провела так очень много лет. Проходили дни, недели, месяцы и года, но не менялось ничего. Только у меня внутри становилось всё темнее.

Но однажды, именно в тот момент, когда я уже была «на грани», одна мамина подруга предложила мне поработать пару недель в Сочи, вместе с ней. Помогать в организации мероприятий, проверять списки гостей, печатать различные буклеты, программы, делать афиши. На эмоциях я согласилась, понимая, что я обязательно что-то сделаю не так, буду «косячить», и подруга моей мамы очень пожалеет, что решила предложить мне работу и взять именно меня с собой. Конечно, я играла с ней роль, пытаясь быть «хорошей» и послушной девочкой, старалась молчать, со всем соглашаться, быть тихой и улыбчивой. И всё было бы неплохо… если бы у меня не было проблемы с вставанием с кровати по будильнику. Пока мой организм не проспит свою норму, а норма у меня приличная – 9—10 часов, он просто не даст мне встать в нужное мне время. И тут, конечно, начались проблемы. Опаздывать – это самое страшное, что может сделать любой работник. И я это успешно делала. Я пыталась «загладить свою вину» хорошей работой, как обычно быстро «включалась», но это не помогало забыть о моих регулярных опозданиях. Я ждала, когда меня с позором отправят домой, и уже почти готова была к этому… Но вдруг поняла, что мне нужно любым способом остаться в прекрасном Сочи, потому что одна лишь мысль о возвращении в Москву доводила меня до истерики. Мамина подруга, несмотря на все мои недостатки, которые были видны невооружённым глазом, помогла мне остаться в компании и работать по гибкому графику, продолжая делать плакаты, афиши и прочую фигню. Статьи я пишу и отправляю по интернету, работаю «дистанционно», поэтому в этом плане проблем нет, нужен лишь компьютер и подключение к Сети. Но денег у меня по-прежнему нет, и я уже не надеюсь на то, что они когда-то будут… Не знаю я, как зарабатывать много денег для того, чтобы комфортно жить. И мама не знает, а те, кто знает, никогда не расскажут… Да я и не ставила перед собой задачу много зарабатывать, я вообще не думала о деньгах… Не хотела принимать то, что в этом мире деньги – это главное, потому что без них у тебя не будет ничего, не будет Жизни, а будет лишь ужасное существование… За всем в этой жизни стоит денежный вопрос… О деньгах нужно думать постоянно, особенно тем, у кого их очень мало… Я не готова делать всё, что угодно, ради денег. И в этом заключается большая проблема. Для меня слишком важен процесс, важно то, КАК, а уже потом, что в результате. Поэтому я не согласна идти на всё только ради того, чтобы заработать. Не могу я так. Заниматься чушью, мыть полы где-то или сидеть в магазине на кассе… Это из простых вариантов, есть и посложнее, но они все меня тоже не устраивают. Я не могу работать в коллективе, не хочу делать какую-то ерунду… К тому же я не могу пойти в магазин или уборщицы ещё и по той причине, что если меня кто-то из знакомых увидел бы… это был бы публичный позор… Тогда бы уж точно была причина для того, чтобы посмеяться и позлорадствовать, сказав: «Певица блин! Теперь полы моет (или на кассе сидит)! Не получилось стать звездой?! Какой была убогой дурой, такой и осталась! Но зато выпендривалась…» Проблем и негатива в жизни очень много, и принять это всё, нормально к этому относиться крайне тяжело. Я не понимаю, почему никто, когда я была ещё маленькая, не сказал мне: «Забудь о своей мечте стать певицей. Пробиться на сцену нереально сложно, к тому же нужны огромные деньги, связи… Нужно будет соглашаться на всё, на любые условия… и делать то, что тебе не нравится… Это не для тебя. Не рушь свою жизнь. Смирись. Ты обычный человек. Тебе не суждено стать звездой. Жизнь жестока, но уйти из жизни… ты пока что не имеешь никакого права…» Всем было наплевать! «Ну хочет стать певицей, и ладно, это её личное дело, пускай пробует, нам-то что?» – думали те, кто меня знал, общался со мной… Я имею в виду, конечно, взрослых людей. Да, мне это очень не понравилось бы… такие слова… о жестокой правде жизни. Это безумно больно ранило бы меня… Правда может ранить невероятно сильно… Но… возможно, я когда-то вспомнила бы эти слова и поняла, что в них и есть истина… Но я до сих пор не могу поверить в то, что всё-таки сдалась… У меня были такие планы… Но после нескольких неудач… я ослабла ещё больше…