Есть только «сегодня»

Приехала домой, поняла, что дико устала. Причём это невероятное ощущение дичайшей усталости у меня присутствует постоянно! У меня нет сил ни на что! И давно нет сил жить. Я просто не понимаю, для чего… И моральная усталость очень сильно влияет на физическое состояние, когда всё время хочется спать. Я бы, наверное, так и спала бы по 20 часов в сутки… Никак не могу отоспаться… А ведь когда-то я ездила полтора часа только в институт с тремя пересадками на транспорте, по 30 минут минимум шла пешком только в одну сторону, более того, отсидев 7 часов в институте, а то и больше, умудрялась съездить ещё в одно-два места, сделать какие-то дела… спала по 5, максимум 6 часов и не чувствовала такой усталости. Потому что жила. Хотя порой было очень тяжело. Я и просыпала занятия, и просто не приезжала, но всё равно сильно никогда не расслаблялась, всё равно была система, «замкнутый круг», из которого выбраться было абсолютно невозможно. А потом закончилась учёба, и началась долгожданная свобода. А вместе с ней и бессмысленное существование. И никаких надежд уже давно не осталось. Просто время летит и летит. И продолжает сводить меня с ума. Я с ним уже не борюсь, потому что как только начинаю попытки, сразу же терплю огромное фиаско и схожу с ума. Время – мой самый злейший враг. Мне никогда не удавалось его победить. И не удастся, знаю точно. Перестала бороться. И перестала понимать, что происходит. Я уже давно не знаю, какое число, какой день недели… И не хочу знать. Живу одним днём. Так лучше. Да, опустила руки. Приняла позицию жертвы, хотя она мне никогда не нравилась. Но почему-то я выбрала эту роль. Не понимаю, почему и зачем. Ведь никто не поможет. Всем плевать. Выбираться надо самому. Или не выбираться. Но до тебя никому нет никакого дела. А я всегда хотела, чтобы было иначе…

Просидев с телефоном в руках на диване больше двух часов, я, наконец, заставила себя поднять своё тело и переместиться на несколько сантиметров, чтобы начать делать новую работу. Почему-то в этом я вижу смысл – писать картины. И дело не в деньгах, которые мне это иногда приносит. Ответ прост: мне нравится этим заниматься. Вот и всё. А я по жизни предпочитаю заниматься тем, что мне доставляет удовольствие. «Я выбираю жить в кайф»¹. Я выбрала на этот раз изображение красивейшего собора в византийском стиле. Мне нечасто доводилось рисовать подобные архитектурные сооружения, но я верила в то, что у меня получится. Делая эскиз на холсте, который мне был необходим перед тем, как начать работать красками, я неточно изобразила купол и фасад, и мне пришлось стирать практически всё и начинать заново, а это чуть ли не самое ужасное, что может случиться в ходе работы, потому что линии карандаша до конца не стираются, и краска не всегда может закрасить эти линии, к тому стирать на холсте почти нельзя, поскольку его качество от этого страдает. Я долго сражалась со своей бездарностью, но в итоге не смогла исправить нарисованное мной уродство и поняла, что сейчас уже нет сил продолжать работать. У меня такое часто бывает, к сожалению, поэтому мне трудно доводить всё до конца. Любые дела и работы. Раньше я злилась на себя из-за этого жутко, а теперь уже привыкла. Не заставляю себя, потому что знаю, что выше головы всё равно не прыгну, зато изведу себя изрядно. Так зачем же мучиться? Мне незачем. Я отложила краски, оставила кисти в воде, чего нельзя делать, и пошла на кухню в поисках хоть какой-то еды. Несмотря на то, что я давно убедила себя в том, что не боюсь темноты, а наоборот люблю её, на этот раз кромешная тьма показалась мне пугающей, и я поспешила включить свет. Не успев сделать пары шагов, я почувствовала, как под правой ногой что-то хрустнуло. Я увидела огромное (для меня) чёрное пятно. Первым делом подумала, что это таракан. Я нервно сглотнула и посмотрела вперёд. Я считаю, что у меня фобия к насекомым. Ничего и никого я не боюсь так, как летающих и ползающих. Я ненавижу жизнь за то, что в ней есть эти мерзкие, уродливые и абсолютно, на мой взгляд, бесполезные организмы. Возможно, я придумала себе эту фобию, но если я вдруг вижу изображение какого-то насекомого, даже нарисованного, не говоря про фотографию, мне сразу становится плохо, мгновенно начинается истерика, нервное состояние, а если я замечаю даже маленькое, крошечное насекомое на своей руке, к примеру, я сразу же его сгоняю, стараясь не смотреть на него, у меня тут же начинается паника. Ос, пчёл, стрекоз и даже комаров я не боюсь так, как остальных насекомых. Наверное, потому, что этих я знаю, а других нет. Однажды на меня упал огромный усатый жук; к счастью, мой друг, который находился рядом, сразу же убрал его, но я ещё долго бежала к маме (бежала как никогда быстро), которая находилась недалеко, и кричала. И до конца дня не могла отойти от этого момента и потом ещё долго вспоминала о произошедшем ужасе. Так что рисовать насекомых я никогда в жизни не решусь. Когда я жила с мамой, нередко у нас в квартире появлялись различные насекомые, так как на первом этаже старого дома такое, к сожалению, вполне возможно, и я всегда убегала, когда видела какое-то насекомое, а мама его ловила и потом спускала в унитаз, а я, тем временем, сидела где-то в углу или на спинке дивана, съёжившись, и ещё какое-то время после боялась выйти. В ванной нередко видела пауков… Бывает, что на улице в летнее время на губы, накрашенные блеском, попадают мелкие мошки, и это ужасно неприятно, или случайно замечаю, как на руке остался след от размазанного мной ненароком малюсенького жучка. Я не могу убить даже муравья! Не могу убить ни муху, ни комара, ни дождевого червя ногой! Ну вот не могу! Под страхом смерти не смогу никогда этого сделать! Они ведь живые! Я не могу так! И ненавижу прежде всего жизнь за то, что они живут среди нас, что люди их убивают, случайно или специально, неважно… Это всё так ужасно! Но на этот раз ситуация была намного страшнее. Ведь я никогда не убивала ни одно насекомое таким образом и не выбрасывала его! Я не знала, как быть. Сначала мне надо было прийти в себя от шока, что я его убила. После этого в моей голове появились мысли о том, что как хорошо, что я была в тапках, потому что, если бы я была в одних носках или вообще, не дай Бог, босиком, даже представить страшно, что со мной было бы, и как хорошо, что я перед тем, как пойти на кухню, сняла очки и не смогла увидеть его отчётливо. Но после этого мне предстояло решиться на определённый шаг. Выбора у меня не было. Я ушла в комнату, села на диван и начала нервно рыдать. Так, когда сначала идёт истерика, а потом уже слёзы. Я не думала ни о чём, мне просто было безумно плохо, и я не понимала, как выходить из этой идиотской ситуации. Вроде со стороны может показаться, что это такая ерунда, но я понимала, что не могу. Просто не могу это сделать, мне безумно трудно решиться и преодолеть свой страх. Такой глупый, но очень сильный страх. Мне надо было просто сделать это. Как угодно, но сделать. Но я представить себе не могла, как я это сделаю. Ведь я буду в любом случае его видеть и чувствовать, пускай даже несколько секунд. «Ну почему он не пробежал на пару секунд раньше?» – думала я. Но мыслями здесь точно делу было не помочь. Я сидела в нервном припадке и поняла, что вот и настал момент, когда моя свобода показала мне самую жуткую свою сторону. Мне надо сделать САМОЙ, и НИКТО за меня это не сделает. И это не выбор, не шаг вперёд или что-то в этом роде, это просто обычная, можно сказать, бытовая ситуация, с которой каждый хоть однажды, я уверена, сталкивался. Но я не адаптирована к такой вот жизни. Совсем немного успокоившись, я взяла в комнате кусок самой толстой бумаги, который у меня был, и пошла на кухню. Конечно, я старалась совсем не смотреть на него, но он был настолько большим, что я, только заметив его, снова начала истерить. В этом состоянии я чудом взяла его и на вытянутой руке быстро донесла его до урны и бросила. После этого я ещё некоторое время сидела на кухне и плакала, не в состоянии мгновенно прийти в себя. Конечно, мне уже было не до еды и вообще не до чего, но через некоторое время я вновь пришла на кухню попить чай, обходя то место и стараясь туда не смотреть и не наступать. Полы я мою редко, прежде всего потому что боюсь обнаружить в углах каких-то жуков, пауков и прочих неприятных мне жителей нашей планеты. Иногда мама, когда приезжает, моет пол на кухне, она не может смотреть на то, как я «зарастаю» грязью.

Ещё два с лишним часа пролетели у меня за компьютером. Вместо того, чтобы рисовать или пытаться найти хоть какую-то подработку, я сидела и развлекалась, переписываясь с так называемой подругой и параллельно успевая смотреть фильм с моим любимым Джейсоном Судейкисом² в главной роли. Моя «подруга» Ната как обычно звала меня посидеть в кафе, после чего поехать к ней и познакомиться с «крутыми» ребятами из «звёздной» тусовки. Она присоединилась к нашей группе на 3-м курсе (была переведена из другой подгруппы с факультета искусств), и мы сразу же сдружились, точнее она прилипла ко мне так, как никто в жизни не прилипал, после того, как я сказала, что ей очень идут свитера с V-образным вырезом (так как у неё очень «пышная» грудь). После этого мы каждый день на протяжении нескольких лет находились бок о бок друг к другу, всё делали вместе и вообще были неразлучны, хотя лично меня с ней не связывало вообще ничего, более того, с ней невыносимо было общаться, поскльку у неё слишком тяжёлый характер, и нужно иметь огромное терпение, чтобы выдерживать её порой слишком частые эмоциональные порывы и истерики, начинающиеся внезапно и на пустом месте. После общения с ней я понимала, что есть люди, с которыми ещё тяжелее, чем со мной и что, оказывается, у меня много терпения, хотя я думала, что его в принципе нет. Но она общается с некоторыми людьми из шоу-бизнеса, так как работает сопродюсером (кто это и какие функции она выполняет, я не знаю), дружит с влиятельными людьми, часто ездит на острова и, видимо, имеет большие деньги, но я понятия не имею, откуда они у неё и кто её спонсирует. Она постоянно пишет мне, зовёт куда-то, а я каждый раз ей отказываю, никак не решаясь написать: «Что тебе от меня надо? Зачем ты мне пишешь? Мне неинтересно с тобой общаться!» Другая бы на моём месте уже сто раз воспользовалась бы такой «дружбой», тем более мне это необходимо, но я не могу терпеть рядом с собой неприятного и неинтересного мне человека, который раздражает и с которым откровенно не о чем говорить, ради того, чтобы с кем-то там познакомиться. К тому же я совершенно не умею общаться и заводить связи. Все нужные и в перспективе полезные связи я давно оборвала. Но вот зачем и почему она мне пишет – это просто загадка! Поразительно! Мне пишут исключительно те люди, которые мне ну совсем не нужны и неинтересны! Я им нужна! В основном ненормальным и странным людям! А те, кто был нужен… Ох… Это на самом деле больная тема. Мне уже никто не нужен. Всё, я закрыла «страницу» с теми людьми, они остались в прошлом. Значит, не те это люди, я на самом деле это давно поняла. Я тянулась по жизни совсем не к тем людям… И это такая горечь для меня… Рядом не было нужных людей. Вот почему-то так… Не было «моих» людей. И мне очень горько от этого. А общаться с кем попало ради чего-то я не хочу. Это так глупо – играть роли, притворяться, так жёстко обманывать людей… Я терпеть этого не могу. Но тем не менее я согласилась с ней встретиться завтра и попросила её позвонить после 12-ти. Но ни о какой встрече с ней я даже не думала. А лет 5 назад я, наверное, заснуть не могла бы, думая о предстоящей встрече с кем-то… Но уже давно мне это всё неважно.

Стоя под душем, я думала о прошедшем дне. И вновь поняла, что безумно ненавижу себя. Что я противна себе ужасно, что я хочу как можно скорее исчезнуть, потому что жить так дальше просто невыносимо. Ведь, как правильно заметили умные люди, единственный человек, который будет с тобой всегда, всю твою жизнь – это ты сам. От себя ты никуда не денешься, поэтому, чтобы жить нормально, надо любить себя. А я ненавижу. За слабость, прежде всего, которая проявляется практически во всём. Я соткана из слабости! Я даже не тростинка, я полиэтиленовый пакетик из материала самой низкой плотности, который не может сопротивляться порывам ветра. Мозг мой давно будто затуманен! Я потеряла счёт дням, я потеряла чувство какого-либо времени, за которым невозможно угнаться, я потеряла смысл в каждом дне и в жизни, я практически сошла с ума! Я просто выключила мозг! Он теперь работает примерно на 20%… Я будто сплю! Хотя во сне теперь мой мозг работает гораздо активнее, потому что там интереснее. Я откровенно сдалась. Я перестала о чём-либо думать. Я даже перестала бояться! Вообще! Я даже не жду наказания! Не жду последствий всего этого… Я вообще не думаю о завтрашнем дне, причём в прямом смысле слова. Мне всё надоело. Я устала. Интересно, что это не проходит. Потому что мне так хорошо – жить на «расслабоне», ни о чём не «парясь», ни за что ни перед кем не отвечая, так же удобно. И плевать мне, что думают про меня люди, я же не с ними живу, я живу одна, живу для себя. Как хочу, как мне комфортно. Считаю ли я, что это правильно? Нет, не считаю так. Это совсем неправильно. Надо, прежде всего, приносить пользу людям, миру… Я знаю. Но не приношу. Потому что думаю только о себе. Слишком уж много во мне эгоизма. Такая я. Это очень некрасиво. Поэтому за что мне себя любить? А меняться… Нет сил, не вижу смысла… Не вижу! Потому что не для кого мне меняться! А без людей, тупо для себя… я смысла не вижу.

Просто простояв под горячей водой примерно 40 минут, я всё же решила почистить зубы. Прямо не выходя из душа. Когда взяла тюбик, обнаружила, что паста закончилась, и для того, чтобы использовать остатки, надо разрезать тюбик, как я обычно делаю. Но для этого мне надо было выходить из ванной, так как ножницы находятся у меня за её пределами, а я это делать категорически не хотела. И это был отличный повод, чтобы не чистить зубы и поскорее уже лечь спать, но ко мне вдруг пришла мысль, которой я сначала не поверила. Я решила использовать лезвия бритвы, которые были у меня под рукой, чтобы сделать несколько надрезов на тюбике. Сделать это было очень непросто, к тому же неприятно, но мне почему-то стало интересно, смогу я совершить задуманное или нет. Конечно, у меня всё получилось, потому что я слишком упрямая и если уж мне что-то действительно нужно, то я обязательно добьюсь своего. Проблема в том, что по-настоящему нужно мне сейчас в жизни слишком мало. Это меня радует, но это и самое страшное, потому что от этого никакого стимула что-то делать вообще нет. Я приняла ситуацию и сложила «лапки», зная, что так поступать ни в коем случае в жизни нельзя. Я пошла «против течения» так, как, наверное, никто и никогда в жизни не шёл. Таких сумасшедших просто ещё не было. Да, хоть в чём-то я первая, только это точно никто никогда не оценит.

Легла в кровать я через час после того, как вышла из ванной. На что ушёл целый час, я не знаю, помню только, что сидела на кухне, пила чай и смотрела какие-то видео в интернете. Интернет очень отвлекает меня от всего… особенно фильмы. Хоть они и «вскрывают» иногда мои душевные раны, я всё же обожаю уйти в мир ирреальности, погрузиться в «жизнь» других людей, полностью забыв о своей. Это истинный кайф для меня. И за него я отдаю многое, прежде всего свою реальность, не желая осознавать, что при большом рвении я могу сама её создать не менее интересной и наполненной, чем в этих фильмах. Хотя нет, наверное, с киноисториями тягаться не нужно, но, по крайней мере, это будет моя реальность, моя история, которую буду проживать я, а не герои фильма, не актёры, которым я всегда по этой причине завидовала, ведь у них есть прекрасная возможность в одной жизни проживать сразу несколько, наполнив свою жизнь множеством интереснейших и увлекательных историй, героями которых они смогут побывать. Это же суперпрофессия! Но я вот выбрала другую. Хотя не считаю, что у меня вообще есть какая-то профессия. Её нет. Я просто рисую. Пишу картины в своё удовольствие, иногда получая за это деньги. И всё. И нет ничего больше, к сожалению. Как-то странно получилось. Но какая я, такая у меня и жизнь.

Спустя ещё «сто лет» моих размышлений обо всём, начиная фантазиями о героях просмотренных фильмов и заканчивая новыми идеями работ, я решила, что пора срочно засыпать. Напоследок в голове появилась мысль, что надо помолиться. Я давно искренне не молилась, так, как делала когда-то раньше; сначала меня это немного пугало, а потом я перестала на это обращать внимание, хотя знала, что это плохо и к Богу обращаться хотя бы раз в сутки нужно. Так же помнила, что нельзя произносить слова Господу на «автоматизме», но порой это делала. Не молилась, потому что даже на это не было сил. Хотя, скорее всего, потребности не было. Мозг отказывался даже на несколько считанных минут включаться в реальность. Но в этот раз я всё же решила сказать самые важные для меня слова. «Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы с моей мамой всё было хорошо. И чтобы со мной было всё в порядке. Пожалуйста, услышь меня! Аминь. Аминь. Аминь». Почему я почти всегда говорила «аминь» 3 раза, не знаю, скорее всего, для усиления «эффекта», зная о том, что это слово произносится в конце как доказательство искренности сказанных слов. Мои обращения к Богу всегда похожи, очень часто они об одном за редким исключением. К Господу я считаю нужным обращаться только за самым главным, но иногда могу задать ему важные вопросы в моменты отчаяния после «включения» в реальность. Но никаких ответов я, к огромному сожалению, не получаю. Но верю в то, что Он знает, что делает… Через пару минут после произнесения этих слов я заснула, вновь ушла в любимый мир, где есть только интересные истории, мысли, безграничные путешествия и нереальные ощущения, которые я обожаю и которых мне так не хватает в действительности. И море, которое накрывает меня с головой. В котором я мечтаю когда-то по-настоящему утонуть.

***

Кайф от сна в любимой кровати быстро прошёл, как только я «краем мозга» поняла, что проснулась. А разбудили меня безумные звуки ремонтных работ за стеной. Я долго не хотела смотреть, сколько времени, но через несколько мгновений всё же решилась. 9:07. Прекрасно. Я начала судорожно вспоминать, какие цифры были на экране моего телефона, когда я его положила. Лучше бы не вспоминала… 5:38. Понимая, что в самое ближайшее время мне не удастся уснуть, я как обычно зашла в интернет. Как прошли следующие полтора часа, я не помню. Я просто что-то тупо смотрела в соцсетях. То, что мне вообще неинтересно. Но я привыкла, ведь это происходит каждый день, это происходит слишком часто… Я снова задумалась над тем, для чего вообще я живу, какой смысл в этом существовании с одинаковым сценарием изо дня в день. Ответа я не нашла и поняла, что надо срочно заснуть с горя. Если не удастся заснуть самой, напьюсь и тогда точно засну. И плевать на всё. И как только мне начали приходить какие-то видения из ниоткуда, и мои мысли стали обрываться на полпути, мой телефон запел. Звонила Ната. Я была безумно зла и возмущена тем, как ей хватило наглости звонить мне раньше 12-ти, но всё же нажала на зелёную кнопку.

– Приветик, ты спишь? Слушай, может, сходим на одну интересную выставку, м? Современное искусство, все дела… – защебетала подруга. – А потом давай съездим на тусу в один дом на Рублёвке. Тим купил дом, прикинь! Ну и зовёт всех своих… а там «своих» как грязи… Ну и можно привезти ещё с собой… Типа “+1», знаешь? А я тебя познакомлю с зачётными ребятами… Знаю, ты мажоров не любишь, но там будет выбор… Давай, хватит тухнуть в своём безграничном болоте и творческом одиночестве… Ты понимаешь, что ты просто хоронишь себя заживо? Ну это же бред, правда! Эй, ты меня слушаешь или дрыхнешь?

– Я слышу. Но блин я вообще не выспалась. Я не в состоянии. Ты сегодня хочешь? Я сегодня не могу.

– О Боже, ну поспи немного и давай ближе к вечеру встретимся. Тусня всё равно ближе к ночи начнётся. Только ты надень что-то нормальное, ладно? Ну и волосы распусти, накрасься, окей? Я позвоню тебе в районе 5-ти. И встретимся в центре где-нибудь. Сначала на выставку, а потом на такси поедем за город.

Я понимала, что устала сидеть дома круглосуточно, понимала, что жутко устала от однообразного существования. Но с другой стороны в тот момент мне не хотелось ничего. Мне снова хотелось исчезнуть навсегда, и чтобы все обо мне забыли. Хотя и забывать-то некому, никто ведь и не помнит. Но вместе с этим я понимала и то, что я просто потеряю «подругу», и тогда кроме мамы мне уже точно никто звонить не будет. А сейчас у меня есть шанс выйти в люди, правда, я очень боялась, что быстро пожалею об этом и опять начну ненавидеть себя с большей силой.

Мой сон несколько раз прерывал шум из соседней квартиры, и в какой-то момент я окончательно проснулась. Надо было заставить себя не просто встать, но и быстро собраться, ведь если я сильно опоздаю, Натка пошлёт меня куда подальше, и момент будет безвозвратно испорчен. Я как всегда искренне верила сначала в то, что не опоздаю, потом в то, что опоздаю всего на 5 минут, потом на 10… В итоге… мне не хочется говорить, на сколько я опоздала.

– Вот ты не хочешь жить нормально. Я не устаю тебе поражаться! Ты вообще никогда не можешь не опоздать?! Ну почему ты такая ненормальная? – эмоционально возмущалась Ната. Я хотела ответить что-то вроде того, что «все талантливые люди в какой-то степени ненормальные», но потом поняла, что ко мне это не относится. Я просто ненормальная, и к таланту это никакого отношения не имеет.

– Ты жизнь проводишь во сне! Чем ты живёшь? Ты об этом мечтала? В жизни столько всего интересного, но ты этого не замечаешь! Как можно постоянно купаться в негативе?! Что ты за человек?!

– А ты, я смотрю, не теряешь надежду вернуть меня к жизни… – сказала я с некой ухмылкой.

– А ты думаешь, что всем безразлична? Ещё не всем пофиг на тебя, но если будешь так продолжать, скоро это станет реальностью. Ты, видимо, не понимаешь, что жизнь – это не игра. От жизни надо брать всё! Это истина! Но у тебя походу своя…

– Да нет… Не знаю… – тихо ответила я.

– Нет, ну как можно иметь такой амёбный характер?

Знала бы она, какая я на самом деле. Я странная, действительно странная. Я веду себя по жизни как амёба, хотя я вообще не такая внутри. У меня есть свои принципы, твёрдые убеждения, я решительна в своих поступках… но об этом знает только мама. С другими я совсем не смелая, я тихая, скромная, молчаливая… хотя внутри меня всё порой кричит… Но, зная, что меня заткнут в два счёта, если я только решусь что-то ляпнуть, «влепить» кому-то своё мнение, которое несхоже с мнением большинства, я сдерживаюсь и молчу. Бешусь внутри, но вида не подаю. Как мне кажется. Хотя, судя по всему, мой взгляд выдаёт всем всё…

Мы с Натой пришли в явно молодёжное место, некий ART-клуб, где в трёх просторных залах было минимум экспонатов. Я не люблю современное искусство, как и искусство в целом, но занимаюсь им и интересуюсь. Хотя оно меня бесит, и я его не понимаю. Такой вот парадокс! Я не признаю многих известных и малоизвестных художников, считаю, что мои работы заслуживают висеть в залах картинных галерей гораздо больше, но оставляю своё мнение при себе и мирюсь с действительностью, которая мне противна. Ната привела меня на выставку, которая называлась «Естественно обнажённые». Интересное название… Я начала думать о том, кто бывает неестественно обнажённым, но додумать свою мысль мне не удалось. Мы вошли в зал и увидели по одной картине на каждой стене и скульптуру полуобнажённой девушки в ужасных, старомодных трусах. На картинах были изображены деформированные обнажённые недочеловеки, которые занимались тем, о чём в приличном обществе не говорят. Мне сразу стало всё понятно, но я продолжала делать вид, что изучаю работы, при том, что даже просто видеть их мне совершенно не хотелось. В следующих двух залах присутствовали работы в такой же тематике. Мерзкие извращения людей без капли эстетики и смысла. Хотелось скорее выбежать из галереи и забыть об этом навсегда, но я не могла. Ната сфотографировала пару скульптур, почитала описания работ, после чего мы пошли к выходу. Я понимала, что надо, наверное, обсудить то, что мы увидели, но делать мне это крайне не хотелось. В тот момент я могла сказать только одно: «На этой выставке я главный экспонат», вспомнив один мегахит³, но вовремя себя одёрнула.

Когда мы вышли на улицу, уже вовсю шёл дождь, и нас сносил ледяной ветер. Идти куда-либо было невозможно, но выхода не существовало, ведь надо было дойти как минимум до дороги.

– Ну, что скажешь? – игриво спросила Натка.

– У меня нет слов, – спокойно сказала я.

– Ну я так и думала… Надо мыслить шире, тогда увидишь больше! А ты мыслишь ограниченно, квадратными канонами! А нужно открыть глаза и раскинуть мозгами, чтобы хотя бы попытаться понять, что хотел сказать художник! Ты же хочешь, чтобы твои работы понимали? Я скажу тебе честно – мне вот в твоих работах без объяснения тоже ни черта непонятно! Серьёзно! Без обид.

– Слушай, я поняла: нам хотели показать и объяснить, что надо учиться принимать наготу такой, какая она есть, не стесняться своего тела, увидеть красоту в обыденном и привычном… Но только я уверена, что мы не сможем изменить свои убеждения насчёт обнажённого тела, мы всегда будем его стесняться и не принимать все эти работы в стиле БДСМ…

– А «50 оттенков серого»⁴ ты как смотрела, с омерзением?

– Там такого не было. Должно быть красиво! И со смыслом!

– Не надоело быть идеалисткой в таком несовершенном мире?

– Очень надоело, и ты это знаешь, – с трудом произнесла я, сопротивляясь очередному порыву ветра.

Пока мы ждали такси, Ната решила закурить. Отличная идея, стоя под дождём с диким ветром. Минут 5 она пыталась справиться с зажигалкой, и как только она одержала победу, к нам подъехала машина. Я уже не хотела никуда ехать, потому что меня дико бесила вся эта ситуация и моя «подруга». «Ну почему я всю жизнь вынуждена делать то, что совершенно не хочу, в чём не вижу смысла?!» Я хотела уже было сказать, что поеду домой, но Ната начала без остановки рассказывать мне о том, как она на днях познакомилась с каким-то парнем, который является совладельцем какой-то галереи, имеет серьёзные связи, и что он тоже должен приехать на эту тусовку. Мне же всё это было неприятно, и я никак не могла найти ни одного «плюса» во всём происходящем. Всё то время, пока мы стояли в сумасшедшей пробке и видели перед собой только красные огни миллиона машин в темноте, Ната просидела в телефоне, переписываясь с кем-то, в ком, очевидно, была заинтересована. Обычная ситуация, к которой я никак не могу привыкнуть. Прекрасное «общение» с «подругой». Не могу этого понять, но приходится принимать и это, чтобы не умереть в одиночестве на своей любимой кровати, хотя мне очень этого хотелось.

Спустя пару мучительных часов мы, наконец, доехали до места, отдалившись от Москвы километров на 30. Надо было выходить из машины, натянув на лицо фальшивую добрую улыбку, но уголки моих губ плохо подчинялись моим попыткам совладать с мимикой. Как всегда я вышла из машины так, будто пьяна или не умею координировать свои движения, но, походу, никто и не обратил на это внимание, к моему счастью. Я увидела перед собой внушительных размеров коттедж, типичный для нашего Подмосковья. На крыльце стояли девушки на каблуках, в коротких платьях и меховых накидках, с бокалами в руках. Все абсолютно одинаковые чисто внешне: сделанные губы, брови, носы, обязательно виниры на зубах, распущенные светлые волосы средней длины… Всё как нужно. «Боже, ну что я здесь делаю?» – подумала я, чуть не споткнувшись об уже отвалившейся плитку на асфальте. Хозяина дома и всей этой тусовки я видела только издалека пару раз. От Наты узнала, что ему всего 21, но его треки уже долгое время прочно занимают верхние строчки всех хит-парадов страны. Он типа музыкант и художник. Конечно, ни с одной его работой я не знакома, что для меня неудивительно.

– Ты что реально не слышала его трек про то, как он идёт под дождём в мокрых кедах к любимой⁵? Блин это так романтично, и музыка прикольная… Да она летом звучала отовсюду! В каком танке ты сидела? – как обычно с укором и удивлением сказала Натка.

Долгое время я как всегда сидела одна с коктейлем в одной руке и телефоном в другой, делая вид, что я с кем-то активно переписываюсь, пока подруга бегала от одного «знакомого» парня к другому. Я написала Асе, что нахожусь в загородном доме одного чувака и что скоро умру от скуки, не зная, что здесь нужно делать и как общаться со всеми этими людьми, половина из которых была уже в хлам пьяна. Это типичная ситуация для меня, и я ненавижу её проживать, это истинное мучение и испытание для меня, причём я не понимаю, зачем я каждый раз его прохожу, ведь никакого результата этих пыток я ещё не получила. Со всеми своими приятелями я познакомилась в совершенно других обстоятельствах, я никогда не начинала общение первая. Я просто не умею этого делать, не знаю, что нужно говорить и как, чтобы это не было дико глупо и наигранно. Сколько будет длиться эта гулянка и чем закончится, я, конечно же, не знала, и это ещё больше пугало и расстраивало меня.

Силы были уже на исходе, и я решила выйти на балкон, несмотря на дикий холод, накинув плед на плечи. Мне так хотелось увидеть море, горы, лунный свет, но перед моим взором была лишь чернота леса и огни железнодорожной станции вдалеке. Я старательно делала вид, что просто вышла подышать, отдохнуть, хотя внутри я кричала: «Господи, забери меня отсюда скорее! Мне невыносимо здесь находиться!» Я устала от громкой музыки и шума, которые всегда не любила, мне хотелось оказаться дома, в своей комнате и просто спрятаться от всех. Я готова была расплакаться от осознания того, как долго это длится – ситуации, когда я чувствую себя лишней, не такой как все… Страдая от этого всю жизнь, на третьем десятке уже не остаётся сил выдерживать давление со стороны общества, хочется навсегда уйти от всех… Только уйти придётся в никуда…

– Почему ты грустишь? Почему одна? – спросил меня мужской бархатный голос сзади. В подобных ситуациях мне задают всегда одни и те же вопросы. Следующим будет: «Тебе не нравится это мероприятие?» – Тебе не нравится то, что здесь происходит? – «Ну конечно! Как оригинально! Один и тот же сценарий!»