Через пару часов он залетел в ресторан, сообщил администратору, что его ожидает женщина. Администратор провёл его к нужному столику и моментально исчез. Они остались вдвоём. И неотрывно смотрели друг другу в глаза. Дар речи пропал у обоих.
– Да, это точно, мир тесен – в одной кровати встретимся! – произнесла женщина, ухоженная в дорогущем платье с меховой оторочкой, на шее поблёскивали камушки Сваровски, пальцы рук переливали всеми цветами радуги от изобилия колечек и перстней, ярко красные нарощенные ногти барабанили нервно по бокалу с шампанским. Пузырьки, также нервно, прыгали в нём!
– Кого я меньше всего ожидал здесь увидеть, так это тебя! – выдохнул Игорь.
– Димка… в общем, я знаю его давно, когда-то он помог мне в одном деле. Сейчас у меня всё хорошо. Как Лёшенька? Я искала ведь тебя. Ты не оставил ни адресочка. Понимаю, обещала не искать. Но мне так плохо без сына. У меня с Ромой нет детей, и не будет. Он хочет усыновить ребенка, но я не могу…
Понимаешь? – Жанна заплакала, эта красивая, ухоженная светская львица плакала как девчонка.
Игорю стало безумно её жалко, он подсел к ней, обнял Жанну, ведь когда-то, молодым, очень любил эту женщину, тогда ещё юную, взбалмошную и ветреную. Они сидели, молча, погрузившись каждый в свои воспоминания.
Неожиданно Жанна отстранилась, утерла влажной, приятно благоухающей, салфеткой слёзы и произнесла:
– Давай о деле. Мой муж Роман, довольно-таки известный антиквар, он оценил твою находку. Видел фотки, знает, о чём речь. Деньги переведены Димке в Сочинский банк, он сейчас там, решает дела с покупкой квартиры и всё прочее. Они с Романом дружны и доверяют друг другу полностью. Есть ещё твоя доля – мы не знали, куда её перевести и как лучше сделать. Сумма большая!
– У меня на сына, на нашего сына заведена до 18 лет книжка, можно на его счет, но если честно мне ничего не надо, ты ничего ему не должна, а никто другой тем более.
– Игорёчек, милый, ему ещё должен который, к сожалению, даже не знает о его существовании.
– Помнишь Романа, я тебе рассказывала, он у нас в Мурманске по делам был и бросил, когда я сообщила о беременности. Он мне денег оставил, а я передумала. У меня ты же появился, кто думал, что так выйдет! Так вот – (Жанна сделала паузу) Лёшенька – сын моего мужа. Мне кажется, он должен знать! Или хотя бы увидеть его, встречаться с ним, на каникулы его забирать, Роман сделает для него всё! Умоляю! Хочешь, на колени встану!
Для Игоря эта новость была на сегодня добивочной, он схватил куртку и выбежал из ресторана. Жанна знала, что он вернётся, и не шелохнулась, он слишком хорошо воспитан и по-юношески, до сих пор раним. Действительно, Игорь нервно выкурил сигарету, развернулся и медленно вернулся за столик.
Зависла над ними тишина…
– Я подумаю… – пробубнил Игорёк.
– Вот и отлично! Теперь о главном (Игоря слегка смутила такая расстановка приоритетов Жанны) – посылочку надо забрать в дежурке у Димы в отделении. Нам никому светиться нельзя. Ты заберёшь её с собой в Питер. О деталях позже. Понятно?
– Без проблем!
– Вот твои билеты и Макса, это его документы, вы выезжаете сегодня вечером, у вас будет 2 сумки, он ничего не должен знать. Вас там встретит человек, он в курсе, с ним будешь договариваться о своей доле. Кстати, он же поможет во всех твоих делах. Обращайся в любое время дня и ночи. Этот человек в курсе твоих проблем. Она не торопясь перегнулась через столик и поцеловала его за ухо, прошептав томно:
– Подумай, милый. Не забывай, мы теперь знаем, где тебя искать. Мир тесен… как говорится…
Потом подбежал гардеробщик как по мановению волшебной палочки, поднес её плащ и вышел с зонтом, раскрытым над Жанной, посадить её в такси. Шёл сильный дождь.....
* * *
Игорь с Максом ехали в купе вдвоём. Им было о чём поговорить. Бывший муж Гали расспрашивал о Пете, нынешний муж Гали рассказывал о своём прошлом и сыне Жанны. Макс выслушал историю:
– Да, это сейчас Жаннетта – королева, а я застал её на Ярославке и возле трёх вокзалов. Популярная была. На наркоте её Димон повязал, лейтенантом был, пожалел дурёху, отмазал, на работу устроил в музей. Там она своего Романа Львовича и встретила.
– Да не там, Макс! В Мурманске еще, много лет назад. Просто она всегда добивается всего, чего хочет, и сейчас, через столько лет, я сделал всё так, как задумала она. Макс мечтательно вздохнул:
– Шикарная женщина!
Спать Игорь боялся ложиться, а его попутчику тоже было не до сна. Проговорили всю ночь, выстраивали линию поведения. Поезд только прибыл в Питер, Игорю на сотовый позвонили:
– Ваш номер купе, вагон?
– 2 вагон, места 29,28
Влетели 2 здоровяка в униформе грузчиков с вокзала, один из них засунул Игорю в руку визитку и с матерком вытащил багаж, весьма ценный, небрежно погрузили на тачку и увезли в неизвестном направлении. На визитке было написано " Агентство недвижимости "Вектор +" ген. директор Николаев Дмитрий Валерьянович и несколько номеров телефонов.
– Дмитрий Валерьянович, извините, что рано, но… – не успел договорить Игорь.
– Я в курсе, езжайте по адресу прописки и ожидайте там…
Игорь с Максимом дошли пешком с Московского вокзала до Греческого проспекта. Возвратившийся в родной город отец Пети шёл по давно нехоженым улицам с замиранием сердца. У парадной их поджидал знакомый участковый с двумя сержантами милиции и слесарями из Жилкомсервиса. Участковый лебезил и суетился. Дверь взломали без помех, дома никого не оказалось. Петр, скорее всего, помещён в психушку. Все собравшиеся, включая милиционеров, разместились на кухне. Участковый немедленно доложил кому-то по телефону о результатах проведённой операции. По ту сторону говоривший, явно, дал понять, что недоволен и велел довести дело до конца. Игорь тем временем спустился вниз к бабуле, у которой хранились его вещи. Она обрадовалась. Здесь мол, думала, гадала, куда родненький мой запропастился, не случилось бы чего?! И пристально сквозь толстые стёкла очков вгляделась в его глаза.
– Ой, намучился, вижу! А Валька то по гадалкам, да бабкам разным ходит, Любовь Тимофеевна говаривала, хочет порчу на сестру свою навести, да на тебя. Всё ей деньги подавай. Ничего святого! Всё ж плохое то на детях потом. Страшно то как, хороший мой. Береги себя, и Галочку не бросай, видно крест это твой.
И пошла за вещами в комнату.
– Берегись ты Валентину, злобливая она, чего от неё ждать, не знаешь! – и перекрестила вслед молодого человека.
Игорь вышел на площадку и задумался: кого же на свете больше – хороших или плохих людей и как сделать, чтоб возле тебя и твоих близких было больше хороших? Вопрос! Живёшь по уму, зла никому не желаешь, а возле тебя постоянно вылезает какая-нибудь тварь с гнилой душонкой. Это для чего? Для равновесия или сравнения… С этими мыслями он вернулся назад, в Галину квартиру. Представителей власти не было уже, новые замки слесаря доделывали, 5 новых ключей в наличии.
– Вот это сервис, что надо! Макс, собирайся, поедем встречаться, знакомиться!!! – настроение Игоря улучшилось.
Рита, маленькая, худенькая с большими открытыми глазами, и широкой дружелюбной улыбкой, медсестра уже ждала его. В её представлениях о мужчинах не было чего-то, что могло это представление скорректировать или с чем-то сравнивать, жизненный опыт в общении с мужским полом был равен нулю. Отец Риточки погиб, когда малышке было чуть больше года. Мать замуж так и не вышла, а когда девушке было пора поступать в институт, мать отвезла Риту в Питер к своей родной сестре, у которой девушка сейчас и живёт. Маргарита – девочка безотказная и миролюбивая, поэтому со всеми находит общий язык без усилий, в том числе и с престарелой тёткой. В будущем она видела себя только врачом, причём детским, но в процессе обучения в Мед. Институте, решила перейти на хирургию. Так она попала в реалии жизни на онкологическое хирургическое отделение, пока учится, на работу медсестрой. Рита настолько прикипела душой к этой профессии и готова была полностью посвятить себя этим несчастным, страдающим людям, забыв про личную жизнь. Игорь ей напоминал себя, он тоже боролся за жизнь человека и делал всё возможное для этого. Она восхищалась этим мужчиной, его терпением и редким сейчас качеством души – способностью сочувствовать. В душе Рита мечтала и представляла именно такого спутника жизни.
Игорь влетел в больницу с 2 букетами роз, один – ярко-пунцовых, другой – чайных, нежных, в приподнятом настроении в сопровождении неизвестного человека. Рита как раз бежала по коридору в 17 палату с капельницей к тяжелобольной женщине.
– Игорь Сергеевич, как я рада, что вы вернулись! Нашей Галочке лучше уже! Спрашивала про вас, ей доктор некоторые обезболивающие отменил, только поддерживающая терапия, – взахлёб, на ходу тараторила Рита.
– Это вам! – Игорь, немного неловко, вручил девушке букет чайных роз.
Девушка свободной рукой схватила букет, по – детски прижала к груди, раскраснелась и со словами " мне так приятно" убежала. Образ тургеневской женщины в реале – подумал воодушевлённый хорошим началом дня Игорь.
Галина ждала его, стоя у окна. Она ждала его всегда, но не имела привычки звонить и напоминать о себе, т.к. была мудрой женщиной. Ей было достаточно, что Игорь любит её, даже когда известно о бренности и скоротечности жизни не понаслышке, он не сбежал и не струсил. Игорёк делал для неё всё.
– Галочка, любимая, как ты?
– Теперь уже лучше, ты со мной, – они обнялись, через его плечо женщина увидела растерянно входящего в палату человека, постороннего и совсем незнакомого.
– Гала, милая, этот человек поможет нам, ты его не узнаёшь? Это Макс!
– Какой Макс? – женщина испуганно попятилась к окну.
– Да, что ты, Галь, мужа своего бывшего не узнаёшь? Знаю, козёл, прости, если сможешь! Да это мне не так важно. Я из-за Пети… – решился заговорить Максим.
– Не поздно ты Петю вспомнил? – навернулись на её глаза слёзы, она даже не пыталась их остановить, ей было почему-то теперь всё равно, что о ней подумают люди, что скажут.
Неужели, чтобы стать самодостаточным человеком, и не оглядываться на окружающих – надо, извините, съесть немеренно дерьма, которого нам заготовила жизнь впрок?!
– Поздно, каюсь, но, как говорится – лучше поздно, чем никогда!
– Знаешь, я с жизненным опытом поняла другую истину, что лучше – никогда, чем поздно!
Игорь не выдержал и вмешался: – Ребята, всё, брейк! Всё в прошлом. Галя, не хотел говорить, но придётся. Валя чудит, Петю упекла в психушку, якобы он буйный и представляет угрозу обществу, подала на его опеку и на моё выселение в суд. И если Макс и дальше будет в небытие, твой сын останется в небытие, а квартиру сестрица твоя поимеет.
– Да, Господи, о чём я! Какая я ужасная мать, со своими проблемами забыла обо всём! – зарыдала несчастная женщина.
Игорь попросил Риту, подойдя в процедурный, сделать успокоительный укол.
За последние несколько дней Игорь и Макс очень сблизились, Макс, наконец, обрёл цель в жизни и перестал чувствовать себя ненужным. Жизнь показывает, что это самое ужасное состояние, когда в тебе никто не нуждается. А Игорь понял, что он в своей борьбе теперь не одинок.
Мужчины подъехали в психоневрологическую больницу во второй половине дня. Главного врача, как выяснилось, на месте не было, на совещании – сообщил охранник. Разрешение на посещение больного можно получить только у него. Внутрь на территорию не пропускали категорически. Игорь поинтересовался у старшей смены охраны больницы, есть ли другие варианты этой проблемы. Ст. смены переписал данные Пети и направился в основной корпус больницы. Приблизительно через час он вернулся в сопровождении медбрата в грязном зелёном халате, от которого за версту несло перегаром. Работник психушки принёс ещё 2 халата и пробурчал, что на все вопросы любого, кто встретится по пути, отвечать будет он. И представился:
– Гоша, я здесь санитаром, – и протянул руку с грязными ногтями. Выглядела она так, будто он ещё подрабатывает садовником на территории и пропалывает грядки с утра до вечера. Игорь не заметил протянутой руки, Макс же по свойски пожал руку санитара, чем сразу расположил к себе его. В дальнейшем он вёл все переговоры только с ним. По договорённости было условлено, охране на входе 1000 рублей, плюс санитару Гоше и врачу отделения шизофреников по тысяче, и можете час находиться в палате. Макс посмотрел на Игоря, тот, не задумываясь, ответил согласием. Гоша остался довольным, видимо зарабатывают здесь только тем, что нарушают режим заведения всевозможными способами.
Войдя на территорию больницы, вновь прибывшие обнаружили небольшой парк со скамейками, кособокими и доживающими свой срок, местами валялись шины – импровизированные клумбы, где цветы отсутствовали лет так … цать.
Посетители во главе с Гошей прошествовали через "парк", обогнули главный корпус, зашли явно с чёрного входа внутрь и долго петляли по каким-то коридорам, поднимались выше этажом и снова спускались. Переходили из корпуса в корпус, пока не попали в корпус «для буйных», как пояснил санитар, он показался совсем мрачным, тёмным с решётками на окнах. Дверь в него открывал охранник, он слегка удивился, Михалыч с 1 поста ничего не передал. Забыл, наверное, спокойно ответил Гоша, представив посетителей – это наши новенькие волонтёрами хотят:
– Прикинь! – Милости просим! – поддержал охранник, и оба заржали, друг друга похлопав по плечу.
Макс с Игорем тревожно переглянулись, подумав одновременно: здесь идиоты даже работники! (им немного стало жутковато, мурашки поползли по спине).
Гоша взял на стене ключ под определённым номером, висящий в каморке охранников, и делегация двинулась по коридору. По обе стороны располагались массивные железные двери с крохотными окошками посередине. В таких местах Игорь раньше не бывал, в кинофильмах о криминальных авторитетах так изображали следственные изоляторы. То тут, то там раздавались неповторимые звуки, как в диких джунглях.
– Неужели это голоса пациентов, – думали, перешёптываясь, посетители.
Санитар чувствовал себя здесь как дома. Нужная дверь располагалась в самом конце коридора. Когда Гоша открыл её, он попросил родственников подождать пару минут, зашёл первым, было слышно, как отщёлкнулись какие-то щеколды и санитар начал орать на больного. Игорь не выдержал и влетел в палату. Картина, которая предстала перед ним, была не для слабонервных. Санитар пояснил, что парень этот здесь по просьбе крутых людей, главврачу нормально заплатили, чтоб он отсюда уже не вышел – теперь Петя, в ходе лечения, действительно стал буйно помешанным.
В палате стояла жуткая вонь от испражнений, сырости, затхлости и ещё бог знает от чего. Макс оттолкнул санитара, попытался посадить парня на кровати, железной с одним только провонявшим матрасом на ней, Пётр явно был в коматозе от лекарств, выглядел как тряпичная кукла, худой, бледный и мычащий как дикое животное. Макс обнял его и разрыдался. Больной Петя вяло поднял одну руку и обхватил спину гостя, сжав костяшками пальцев куртку Макса, вцепившись в неё с такой силой, что рука Пети побелела. И тут, Игорь заметил, что вторая рука несчастного защёлкнута железным наручником, от которого толстый жгут тянется к ножкам кровати. На другой руке – синие кровоподтёки от этого зверского лечения.
Игоря Давыдова, бывшего морского офицера – подводника, охватила безудержная ярость. Он с размаху, левым кулаком заехал в нос санитару:
– Твари, что вы делаете?!
По зелёному халату его потекла ручьём бурая кровь. Гоша заныл, как десятилетний пацан, у которого украли старшие пацаны велосипед. Сидя на полу и вытирая рукавом лицо, Гоша пообещал, что теперь отсюда они так запросто не выйдут. В каждой палате есть кнопка, сейчас здесь вся охрана больницы соберётся, а ещё ментов вызовут.
– Щас, здесь, на соседних койках отдыхать будете и от аминазина рыгать, – злорадствовал "медбрат".
Игорь моментально смекнул, насколько ситуация вышла из – под контроля. Он рванул к двери и закрыл массивную железную задвижку изнутри. По коридору уже слышен топот мчавшихся на вой сработавшей сигнализации по коридору. В экстремальной ситуации, как правило, решение возникает мгновенно. Игорь пнул ногой санитара, быстро достал визитку встречавшего агента недвижимости и по мобильному попытался соединиться с ним. Связь обрывалась. Больные, казалось, со всего учреждения, орали и надрывались на разные голоса. Охранники ломились безуспешно в дверь, угрожая и матюкаясь. Сотовая связь в застенках старого здания обрывалась. Макс попробовал дёрнуть решётку на окне, но она не поддавалась. Неожиданно в трубке послышались гудки, связь пробилась сквозь толстенные кирпичные кладки.
Алло, алло, вы слышите меня, Дмитрий Валерьянович, мы в психушке на Троицком проспекте, мы в палате закрылись, нам угрожают, здесь как в Гестапо, нам нужно выбраться!!! Срочно! – орал в трубку Игорь. На том конце линии ничего не успели произнести, связь снова оборвалась. Макс обречённо: – Похоже, вляпались!
* * *
– Отстёгивай пацану руку, урод! – проревел взбешённый Макс.
От его тщедушного вида не осталось и намёка. Ведь когда-то он служил в ВДВ, был сильным и уверенным в себе. Сейчас он снова почувствовал себя мужиком.
– Игорь, давай звони, я потяну время, – и Макс подлетел к окну и начал орать, привлекая внимание неизвестно кого: " Пожар, помогите"!
Внезапно в коридоре послышались другие звуки и голоса: " Лежать лицом вниз! Ноги расставить, к стене! Я сказал!" – раздавалось из коридора.
Игорь всё понял – минимальное, что им светило это обезьянник в отделении, отберут телефон и деньги, потом ещё доказывай, что ты не верблюд. Но в окошке дверном показалась чёрная, безликая маска и глухим голосом проговорила:
– Отворяй, пацаны, Дмитрий Валерьянович прислал!
– Не боись, солдат ребёнка не обидит, – и по ту сторону раздался многоголосый мужской хохот.
Дверь неохотно открылась изнутри, в коридоре лицом вниз лежали трое охранников и два здоровенных санитара. Омоновцы, а это были именно они, заявили освобождённым, что санитары были неплохо экипированы, у одного был электрошокер, у второго – командир отряда прикладом автомата зажал к стене трепыхающегося второго санитара – травматический пистолет.
– Спасибо ребята, выручили! – поблагодарили освобождённые.
– Нет проблем, друзья у тебя хорошие! – ответил здоровяк в маске, командир отряда.