До одури её хочу, глажу плоский живот с мягким рельефом пресса, касаюсь нежной кожи груди, вращая пальцами вокруг сосков, не в силах остановиться и оторваться от неё. Ее стоны сносили крышу, а протяжное «Са-а-аву-у-ушка» на пике вонзилось прямо в сердце, заставив его остановить на миг бешеный бег. Вдыхаю её запах, смешанный с моим, с запахом страсти. Она опускает руку и, сжимая мой член просит взять её, запуская килотонны адреналина, которые тугой волной крови разрываются в голове. Не веря своим ушам, переспрашиваю:

– Уверена?

И её «да» окончательно выбивает из головы все остальные мысли. Становясь концом моей вменяемости.

Набрасываюсь на её припухшие от поцелуев губки.

Не в силах сдержать себя, вновь погружаю пальцы в нежную, как теплая карамель, плоть, горячую и податливую. Снова захватываю розовый сосок, всасывая и лаская языком. Член ломит от напряжения. Лика, выгибаясь мне навстречу, глухо хрипит:

– Хочу тебя, Сав-ву-у-ушка, – затуманенным взором впиваясь в мой член.

Нетерпеливо хватаю её за бедра, приподнимаю к себе, Утыкаюсь в её горячую влажность головкой и медленно вожу по складочкам, погружаюсь в неё, стараясь действовать как можно осторожнее.

От её узости, обхватившей меня нежными стеночками влагалища, пока я гляжу, как мой член входит в неё между розовыми лепестками, меня трясет в попытке сдерживаться и не напортачить опять.

– Быстрее… – обхватив меня ногами, пытаясь подтолкнуть, хрипит Лика.

И это заводит меня, срывая барьеры, и я начинаю вбиваться в неё, вырывая хрипы и стоны. Она царапает мне спину, шепчет «ещё», «пожалуйста» и, дотянувшись, впивается в мой рот.

В бешеном ритме толкаюсь в неё до основания без шанса остановиться, мне мало её, хочу, чтобы это не заканчивалось никогда.

Я чувствую приближение финала, по позвоночнику бегут горячие разряды, член наливается, готовый извергнуться в любую секунду. Я протискиваю между нами руку и, нащупав набухшую горошину, с нажимом потираю синхронно с толчками члена.

В этот момент её стенки начинают яростно сжиматься вокруг, и я изливаюсь в неё с глухим стоном, ловлю ответный стон губами, навсегда запечатывая его в сердце.

– Правда не сможешь звонить? – вновь пытаю Лику, заглядывая в синие глаза.

– Правда. Информация, которую мне дадут, стоит миллиарды, заказчик не будет рисковать.

– Что это за работа такая? Где ты будешь? С кем? Почему так долго? Почему ты не можешь отказаться? – заваливал я её вопросами, злясь, что только обретенное счастье, такое хрупкое и неуверенное, вновь ускользает от меня.

– Я подписала контракт. И… это важно для меня. Если после диплома я вернусь… То есть когда вернусь, такие заказы будут моей основной работой. Не спрашивай, я не смогу ответить. Всё строго конфиденциально. Я подписала, в том числе, и доп о неразглашении. Я правда не могу тебе ничего сказать.

– Эта женщина меня доконает, – пожаловался я колючим подоконным жителям, когда Лика ушла собираться.

– Закроешь дверь, это запасные ключи, – протянула мне Лика связку, – мне пора, за мной машина приехала. Не выходи со мной. Нельзя.

Схватив её сжал в объятьях, кажется, до хруста позвоночника. Целовал её губы, щеки, глаза. Ликуя внутри от того, что она отвечала с не меньшей страстью и жадностью перед разлукой.

– Тебе тоже пора собираться, такси скоро будет.

– Какое ещё такси? – спросил у игольчатой парочки, глядя, как Лика садится в машину представительского класса, которая увозит её от меня. – Она что, такси мне вызвала?

Померещилось, что «Зелёный» закатил свои приклеенные нарисованные глаза. Надо же, как крышу снесло, почесав за ухом, пошел одеваться.

А что значит «Если вернусь»?..

Глава 32. Долгосрочные перспективы

– Ничего себе! – присвистнул Макс, когда я ввалился на дачу, окрыленный и светящийся как медный таз. Только слепой не заметил бы, как меня распирает от счастья, так неожиданно обрушившегося. И это после того, как я ворвался к Лике, повел себя как муд… в общем, как обычно. Но по понятным причинам нисколько об этом не жалел.

Я озверел, когда увидел того самого мужика на фирме отца, ходил за ним как приклеенный, слушая, как он весело щебечет по телефону, обсуждая предстоящий отдых, как я думал, с Ликой.

А сегодня, уже когда собирался уходить из её квартиры, после отъезда Лики, раздался звонок в дверь.

– А вы кто? – опешил мужик, не ожидая меня увидеть на пороге.

– Здрасьте, Савелий Аркадьевич, – смущённо поздоровались его спутница, бухгалтер нашей фирмы.

– А вы кто? – рявкнул я в ответ.

– Мы друзья Лики, заехали поздравить, мы сегодня улетаем в Таиланд, – торопливо говорила Ольга, как её там по отчеству? – Вы тогда передайте ей подарок, с наступившим, Савелий Аркадьевич! – отдав мне свёрток, потянула она молча разглядывающего меня мужчину к выходу.

– До свидания.

– Ага. Хорошо отдохнуть.

Только в тот момент я окончательно принял, что никакой он не ухажер Лики, а действительно просто знакомый.

– Явился, предатель? – выполз из своей опочивальни Ник и, подходя ко мне, протянул руку к воротнику, оттягивая его и разглядывая засос. Который я даже не старался скрыть, гордо нося её «метку» на себе. – Кажется, пора внести в схему долгосрочные перспективы, – ухмыляясь, заявил он.

Даже не хочу ломать мозг, гадая о чём он говорит. Вот уж действительно с кем Лике было бы интересно. Кажется я начинаю ненавидеть этого заносчивого говнюка.

Дни, в которые к нам приезжали то одни, то другие ребята, поздравляя и весело отмечая вместе с нами праздники, сменялись ночами, где я подолгу не мог уснуть, думая о Лике. То, что я «пропал», теперь было ясно не только мне. Ник возвел Макса на второе место по уровню интеллекта, свергнув на третье «влюбленного Саво'чка», так он называл меня с детства, когда хотел взбесить.

На Рождество к нам приехала целая толпа народу. И где-то в середине игры в твистер, когда доставшаяся мне в напарницы Ирка смеялась, пытаясь перелезть через меня к нужному знаку, раздался громкий голос Лильки:

– Ого! Не зря я раньше приехала! Как у вас тут весело, оказывается.

Ага. До твоего появления так и было.

Ирка, вдруг испугавшись, свалившись с меня, проблеяла:

– Лиличка, ты вернулась?

– Да! С Новым годом и Рождеством, дорогие мои! – она скинула прямо на пол шубку и подошла ко мне, чмокнув в щеку. Её вспыхнувший ненависью взгляд не скрыть было бы и за бетонной стеной, когда она задержала его на исчезающем засосе под моим воротником.

С этой минуты Лилька злобно сверкала глазами, портя настроение всем вокруг, проходясь от «чудовищных» нарядов девочек до «занудных» не умеющих развлекаться парней, притащивших «детские» игры.

Сидя на диване, мы наблюдали, как вокруг «принцессы» скачут верноподданные.

– Она опять сорвалась, – расстроено сказал нам с Ником Макс.

– В смысле? – не понял я, о чем он говорит.

– Она не на отдыхе была, её отец в клинику определил. Амфетамины. Удрала, значит. А её отец в отъезде опять, больше с этой безбашенной никто не справится.

– Агрессия, перепады настроения, озлобленность, психосоматические расстройства личности, – перечислял Ник, вытаскивая из своей памяти последствия этой зависимости.

Наконец-то «принцессе» надоели «скучные задроты», она со своей свитой свалила в клуб, прихватив Ирку и Таньку. Предварительно, конечно же, повиснув у меня на шее, шептала, что не против остаться, если я попрошу. Вот только у меня и до этого дня такого желания не возникало, а теперь и подавно.

Я чувствовал, что втрескался в Лику по самые… напрочь… безвозвратно или как там? Пофиг, главное, что для меня впервые было все, включая абсолютное безразличие к другим девушкам, будь они хоть трижды Дженнифер Лопес.

Проводив всех, снова остались с парнями втроём.

– Ник, я не могу понять, что у Лики в голове, – позвав друзей на разговор, пытался объяснить, что меня тревожит.

– Ничего удивительного, для этого мозги нужно включать, а не нижнее управление, – съязвил Никита.

– Она тогда очень испугалась, я видел в её глазах панику, как будто она на смерть идёт. А ещё её эти схемы. 9:05 – помнишь? Эти цифры стоят на листе сверху.

– А что там ещё есть? – моментально оживился Ник, услышав любимую тему.

– Ну, буквы какие-то. Иа, Шило, МВИН, Змей. Стрелки какие-то и закорючки, – выуживал я из памяти всё что мог.

– Ну, это зашифрованные слова, нам их не угадать. Хочу посмотреть эту схему, сфоткаешь?

– Постараюсь. А ещё она сказала: «Если вернусь»… – но Ник уже не слушал, бормоча себе под нос слова.

– МВИН! – заорал он, подпрыгивая на месте. – МВИН!!! Понимаете?

– Ни капельки, – сознался Макс.

– Почему я с вами дружу? – вновь принялся язвить Ник. – МВИН – «место встречи изменить нельзя»!

Что? Что это значит? Какая встреча? Какое место? Что у тебя за тайны, Лисёнок?

Но вскоре эти загадки ушли на второй план. В первый день после каникул, староста разослала информацию о времени и месте похорон Иринки. И отмене занятий на этот день.

Глава 33. Всё могут короли

Тем временем где-то в пекле Африки, Александр Авдеев размышлял о том, как сложно разобраться в жизни очень скрытной девушки Лики. Она ничего и никому о себе не рассказывает, не реагирует на провокационные вопросы и умело использует все известные техники ухода от ответа. Но, всё же опытного пройдоху провести не так просто, и у Александра закрались тревожные мысли по поводу дочери его бывшего консультанта.

– Ну, здравствуй, Аркаша, друг мой сердечный, что же ты меня в заблуждение вводишь? – Авдеев, набрав Липнова-старшего, как обычно, начал «из-за печки» разговор.

– Здорово, Санёк, уверен, что это невозможно, ты тертый калач, – возразил отец Савелия, подкинувший Авдееву эту идею с Измайловой.

– Не выглядит твоя Лика как «потухшая и потерявшая интерес к жизни девочка», так, кажется, твоя супруга говорила о ней? Порхает как бабочка, сияет и светится счастьем, – поделился Авдеев наблюдениями за странной девчонкой.

– Значит, план дать ей работу, заинтересовав любимым делом, сработал, – обрадовался Аркадий.

– Возможно. Вот делать мне больше нечего, как развлекать девиц, тратя своё время.

– Ой, да что ты ноешь как баба беременная, она же не развлекается там, а работу работает.

– У меня таких работничков целый штат. Вечно ты меня в какие-то авантюры тянешь, – проворчал Александр.

– Не забывай, что и ты её отцу должен, где бы ты был, если бы валютные кредиты не закрыл по его совету перед тем, как рубль рухнул? И я уверен, что она стоит всего твоего штата, ещё удивит тебя.

– Уже удивила, она действительно очень умна, но не об этом. Знаешь, на кого она попросила информацию? Один киллер со стажем и репутацией полного отморозка, второй человек без прошлого, внезапно материализовавшийся в нашем мире пару лет назад, состоит в той же ОПГ.

– Вот это новости! – опешил Аркадий – Думаешь, это они убили её родителей? Боже! Неужели она хочет им отомстить? В одиночку… – произнеся это слово, Аркадий моментально вспомнил, что именно так и дразнят жестокие студенты эту маленькую, беззащитную девчушку.

– Я пока ничего не думаю. Конечно, человек не вылез как джинн из бутылки, но информация по нему с такой степенью секретности, что даже я не могу её достать. Чуешь, откуда ветер дует? – вздохнул Саня, нахмурившись.

Не нравился ему интерес Измайловой к подобным сомнительным личностям, но и поделать он ничего не мог. У этой девушки немыслимо непробиваемая броня.

– Чую, держи в курсе, ворчливый мой друг Александр.

– Только этим и занят, Вашество! – поворчав напоследок, Авдеев отключился и вызвал Лику в свой кондиционированный кабинет.

Глава 34. Туда где сердце

Авдеев исподлобья, хмурясь, разглядывал меня. Я нервно ёрзала на стуле. Его тяжелое молчание зарождало в голове панические мысли: «Не справилась? Ошиблась?»

Но, оказалось, что его угрюмость к качеству моей работы не имеет совершенно никакого отношения.

– Ты молодец, Лика. Ловко ты их вывела на чистую воду. Хотели пропихнуть мне изрядно истощенный участок. Это же надо, додумались, срезав верхний слой, выпотрошив всё до основания, снова вернуть на место, представив как девственный участок. Вот же с-с-су… Э-э-э… Совести у людей нет. Негодяи. Кстати, о них, – подвинул мне папку Авдеев.

Снова немного помолчал, сканируя моё лицо таким цепким взглядом, словно у него в зрачках рентген.

– Я выполняю свои обещания, Лика. Но прежде, чем я отдам тебе папку, позволь дать совет, – сурово сдвинув брови, произнёс Александр. – Остановись. Что бы ты там ни задумала, просто остановись, Лика. У тебя вся жизнь впереди и шикарные перспективы, с твоими-то мозгами. Не ломай свою жизнь из-за… этих мразей.

– Спасибо за совет, – вежливо, но сухо ответила я, всем своим видом показывая, что в чужих советах не нуждаюсь.

Авдеев вздохнул, определенно правильно понимая, что достучаться до меня ему будет непросто. Точнее – невозможно. Этот ушлый бизнесмен не мои туповатые сокурсники, его моя скорлупа интроверта не обманет.

– Корректор – убийца, Лика. Ничего не боится, – всё же сделал он ещё одну попытку.

– Совсем ничего? – уточнила я, за что, конечно же получила укоризненный взгляд, ведь мой вопрос совсем не та реакция, на которую он расчитывал, сообщая мне то, что я и так знаю.

– Ну, кроме шума вертолета и лопающихся воздушных шаров. Видать, психологическая травма после горячих точек, где он побывал наёмником… Лика, прошу тебя… по дружески, не наломай дров, девочка.

– Не наломаю. У меня вообще с дровами не очень, – улыбнулась я.

Авдеев закатил глаза к потолку, демонстративно тяжело выдохнул, и пробурчал:

– Язва мелкая, беги уже, вылет скоро.

– Я вам благодарна за всё. Правда. И за этот опыт, и за… бонус, – кивнула я, вставая и забирая папку с его стола.

Я получила ещё один недостающий винтик, но… глядя в иллюминатор на удаляющиеся пейзажи невероятно красивой Намибии, я думала совершенно не о своем плане.

Скоро! Совсем скоро увижу его! Как же я соскучилась! Все эти дни вспоминала, мечтая о встрече. Каждую секундочку думала о нём. Улыбка не сходила с лица, аж скулы сводило. За спиной будто выросли крылья. Рой бабочек в животе вытанцовывал и кружился. Он так смотрел на меня! Так смотрел! Глаза ведь не могут лгать? Я нужна ему? Я теперь не «Одиночка»? Ну конечно нет! Я больше не Одиночка!

Вместе с заходящим на посадку самолетом заходилось сердце в предвкушении встречи с ним.

Савушка, любимый! Завтра увижу тебя, наконец-то!

Глава 35. Выхода нет

– Мы не можем быть уверены, что Лилька ни при чем. Ирка повесилась, но непонятно, сама или помогли.

– Лилька жестокая, но на такое бы не пошла. – попытался защитить Макс. – Шуточки там, подколы.

– Организовать групповое изнасилование, предварительно накачав жертву наркотой, так себе шуточка, – возразил Никита. – И не состоялось оно только благодаря череде случайностей в тот вечер.

– Сав, ты уверен, что оно того стоит? Ну, никак нельзя Лильке показать ваши отношения. Это же Одиночка. Лилька ненавидит её. И если бы это была любая другая девушка, она бы, возможно, и не вмешивалась. Как не вмешивалась раньше.

– Да, Лилька в последнее время обезумела. Раньше она так меня не доставала. Так, периодически и больше в шутку, как я думал.

– Амфетамины, – пробормотал Максим и отвернулся.

– Почему ее отец не вмешивается?

– Он почти всегда в разъездах.

– Если и раньше Лилька чувствовала вседозволенность, пользуясь, что папочка по щелчку пальцев выполняет её капризы, то теперь это ядерная смесь.

Я был подавлен. Никак не мог принять мысль, что придется снова отдалиться от неё. А как ещё её защитить?

После похорон Ирины в мою машину села Светка.

– Поехали, подвези меня, поговорить надо.

– О чем? Как накачать наркотой безобидную жертву?

Светка выдохнула и сказала:

– Об этом тоже, – помолчав, продолжила: – Мне очень стыдно за тот поступок, поверь. Но я была глупым подростком…

– Так себе оправдание.

– Да… Наверное… короче, я очень виновата перед ней. Я не знаю, как она вообще с этим живёт теперь. Но не в этом суть. Танька рассказала Лильке, что ты около Одиночки вертишься.

Вот почему ты мотал гривой, Ник, вспомнил я ту пару, когда подсел к Лике. Да, я тупой, третье место законно моё.

– И Лилька взбесилась просто как… Даже не знаю, с чем сравнить. Она швыряла вещи, орала, что утопит её в серной кислоте, что её кишки собаки жрать будут и много чего ещё. У меня волосы дыбом встали от её слов.

От рассказа Светки у меня самого не только волосы дыбом встали. По спине полз огромным пластом ледяной ужас от представленных картинок.

– Почему ты мне это говоришь? Мне до этой «Одиночки» дела нет, подумаешь, постебался как обычно, – решил я ввести в заблуждение подругу Лильки.

– Понимаешь, тогда я была тупой малолеткой. Но теперь я повзрослела, нам ведь уже по двадцать два, меня уже тошнит от их развлечений. Помнишь, первокурсницу били толпой в парке? Это ведь тоже Лилька, а её в этот момент даже в стране не было. Она всегда как бы ни при чем. Короче, я не хочу больше так. Пожалуйста, не подставляй Лику. Я хотела перед ней извиниться, но она не слушает. Хоть так попробую ей помочь.

– А Ирка? Тоже её рук дело?

– Не знаю. Правда, не знаю.

Пересказав это всё пацанам, с надеждой смотрел на Ника, потому что в моем пустом чугунке не было ни одной стоящей идеи, как быть дальше.

– Я не могу предложить ничего, кроме первоначальной схемы, – сказал Ник, хмуря брови, – нет другого выхода.

– Привет, любимки мои! – как всегда громко, внося свою величественную персону, поздоровались Лилька. И, плюхнувшись мне на колени, обвила руками шею. Я хотел сбросить её с себя, хотел избавиться от этой грязи и мерзости, которую ощутил от её объятий. Но тут вошла в дверь Лика, и мои руки рефлекторно сжались.

– О! Полегче, милый, опять синяков наставишь! – радостно заверещала Лилька.

А я смотрел на Лику. Лицо которой ещё секунду назад сияло, покрылось мертвенной бледностью. Горевшие глаза медленно потухали, и мне казалась, я умираю вместе с этим уходящим светом синих глаз.

Она сделала шаг назад и вышла из кабинета. Вернувшись уже с холодной маской и наушниками в ушах.

Тупой я дол.. муд… Как обычно…

Глава 36. Уходя, уходи

(стихи Виктории Заинских)

Я тебя не держу – уходи,

Я забыла о том, что случилось.

И не мне твои мысли судить,

Всё, что было, мне только приснилось.

Я тебя отпускаю – лети,

Я не помню, как имя твоё,

Молча выйду опять из сети,

Всё, что было, то было враньё.

Я смирюсь со словами твоими,

Я покорно приму их как есть,

Я забуду те взгляды косые,

То не ода любви, а лишь песнь.

Я тебя не забуду – немыслимо!

И держать здесь насильно не буду,

Я такая, увы, неказистая,

Я природы ошибка и чудо!

Я тебя не держу – уходи

И цепляться надеждою глупо,

Отпускаю тебя. Уходи.

Тот пинок в душу, который я ощутила, когда я зашла в аудиторию, летя на крыльях любви к нему, казалось, выбил из меня дух.

«Дыши, Лика, дыши! – просила я себя, умываясь слезами в туалете. – Пожалуйста, остановись, ты же знала что так будет, глупая, размечталась о большой любви, уже и детей там запланировала и Шерлока постричь».

Как же справиться с этой болью, разрывающей сердце и выжигающей душу? Боже, дай мне сил! Потерпи, потерпи до марта, а там практика, диплом и к ним. К единственным людям, когда-либо любившим меня всем сердцем.

Жила же я как-то эти четыре с половиной года. Жила. Но тогда не знала его поцелуев, его нежных рук и ласковых слов. Я не смогу! Теперь не смогу! Смотреть, как обнимает других, как улыбается им.

Савелий пропал почти на месяц. Не приходил в институт. Подслушав разговор его мамы в деканате, поняла, что он болен. Не ест ничего, не встаёт с постели. Грипп, что ли?

Лилька доставала меня каждый день, когда её величество соизволяло посетить учёбу. Выкидывала мои лекции в окно. Перерезала ножницами провода наушников. Вылила мне в рюкзак флакон зелёнки, безнадежно испортив все вещи в нём. Её друзья смеялись, предлагая ей новые забавы «Как достать Одиночку».

Я ошиблась. Его глаза лгали. Я опять одна.

Одиночка. Так они меня называют.

В начале февраля он пришёл и, войдя в аудиторию, громко объявил всем:

– Моя днюха в «Браун-Гарден». Приглашаю всех! Десятого в восемнадцать ноль-ноль.

Пройдя мимо моего стола, не глядя на меня провел пальцами по моей руке.

Сердце, и без того с первого взгляда, как он вошёл, бившееся двести ударов в минуту, затрепетало, отряхивая кандалы тоски, сковывающих его всё это время.

После лекции, задержавшись в кабинете, внося поправки в схему, обнаружила, что мы остались вдвоем. Я уже направилась к выходу, когда он в два прыжка догнал меня. И, сделав ко мне шаг, остановился. Я выставила руку вперёд в молчаливой просьбе не приближаться. Сава… взял мою ладонь и… положил себе на затылок, закрывая глаза. Соскучившиеся пальцы по вихрам этого сломавшего мою логику и душу парня тут же зарылись в них. Он открыл глаза, и в них была вселенская тоска и боль. «Приходи», – одними губами произнес он, понимая, что в наушниках я его не слышу.

Новый уровень, Мажор? Ок! Всех приглашаешь? Ну, всех так всех. И я подарю тебе свой подарок.