Как оказалось, в доме мне доступны далеко не все комнаты. Поселили меня в комнату с веселыми обоями в синий цветочек и простеньким интерьером. А вот комната, где я ночевала с Кириллом, оказалась заперта. Я решила спуститься вниз и потребовать именно его спальню для проживания, но услышала, что они обращаются к Кириллу, глядя на заставку ноутбука. Женский голос, прозвучавший из динамиков ноута, как пенопластом по стеклу прошелся в моей груди. Слово «секс» одинаково звучит, наверное, на всех языках, я не знаю, в каком контексте оно было использовано, но томное звучание подсказывало самый неприятный для меня вариант. И я передумала жить в комнате Кира, где наверняка женщины менялись чаще, чем простыни.

– А где еще тут камеры понатыканы? – грозно спросила я у двух друзей своего личного теперь врага.

– Тут камеры только на двери. На входную и на гаражную, – пожал плечами Илья, махнув рукой на серебристый шарик в прихожей.

– Ясно. Вы со мной проживать собираетесь?

– Нет. Но приезжать будем каждый день.

– Лера. Тут такое дело. Кажется, Борзый в беде, – неуверенно сказал Джексон. – Мы точно не знаем, но вроде он у Клима. Ты точно не можешь с ним связаться?

– Не могу. Он в стрелковом клубе «Арсенал» каждую среду в восемь. Попробуйте там найти.

– А с Кидом можешь? Это важно. Помоги нам, – настойчиво попросил Илья.

– Да зачем он вам? – разозлилась я.

– Знаешь, ты его так защищаешь, как будто он тебе очень дорог. Он ведь киллер? Убийца?

Хотелось бы мне знать, кто эти слухи распустил? Но признаваться я не буду. Не понимаю, зачем им Кид. Что они хотят?

– Даже если так, вам-то что? Либо говорите, зачем он вам, либо я никогда вам не расскажу ничего!

– Был слух, что Клим нанял его убрать Кирилла после сделки. Мы хотим с ним договориться.

Интересный поворот, а это с чего они взяли? Или Клим действительно меня готовил именно для того, чтобы Кирилла кокнуть?

– Вы ошиблись, не было ему такого заказа.

– Ты не можешь это знать. Клим тебе не стал бы такую информацию сливать, а Кид тем более, – важно заявил Илья. Вот дурень.

– Ой, не хотите – не верьте. Если Кид и пристрелит вашего Кирилла, то по собственному желанию.

– Из-за тебя? Ревнует?

– Ага. Безумно.

– Лера. А у тебя с Кидом… Э-э… роман? Или как назвать… любовь-морковь? – не успокаивался Илья.

– Любовь. Как саму себя люблю, представляешь?

– Не очень. А Кирилл тогда…

– А Кирилл просто мой натурщик. Был. А теперь пусть держится от меня подальше. А лучше вообще навсегда исчезнет.

Илья и Джексон нахмурились и почему-то смотрели на меня, как будто я его уже изрешетила из пулемета.

– Будь осторожнее в своих желаниях, – посоветовал Илья и ушел в гараж.

– Джексон, а где Кирилл сейчас?

– Меняю информацию на твою. Тот же вопрос. Где Кид?

– А если не скажу, пытать будешь?

– Лера, я пацифист. И я врач, а не… ну, не важно. Я не причиняю людям зла, какими бы они ни были.

– Это как посмотреть. То, как ты друзей заштопал… не со зла, наверное, но получилось не слишком красиво.

– Ничего. Шрамы украшают мужчину, – пробубнил Джексон, но было видно, что расстроился.

Я и раньше догадывалась, что у Джексона очень доброе сердце. Это заметно было с первой встречи у подъезда. У него глаза лучистые. Но теперь убедилась, что этот парень действительно добряк. Даже пытается быть искренним, но в силу того, что они не знают, можно ли мне доверять, он сдерживается.

Илья, наоборот, как вышколенный солдат. Ничего лишнего. Говорит только то, что считает нужным. Но и он не вызывал у меня страха. А на третий день проживания я поняла, что эти ребята накрепко засели в моей душе. Они мне стали дороги, и из обрывков разговора я поняла, что они пытаются разгрести за Киром то, что он натворил, помогая тем, кого он обманул.

– Он вас бросил. Предал и сбежал, а вы ему помогаете. Почему? – спросила я у Джексона во время игры в карты. Болтовня его отвлекает, и я могу мухлевать сколько хочу.

– Он нас не предавал. И положи туза обратно в «бито».

– Как же, не предавал. Ухватил по-легкому деньги и сбежал. Я же вижу, что вы экономите. Не поделился с вами Кир?

– Мы никого не грабили, Лер. С деньгами пока туго. А Кир… он сделал самую сложную часть работы и принял весь удар на себя, оставив нас в стороне. А мы только…

– Страдаем от ловушек его зазнобы. И разбалтываем лишнее! – громко перебил Илья, входя в мою комнату весь в киселе. – Лера, что за детский сад? Джексон, она поставила на холодильник кастрюлю с киселем и привязала ее к полке. Вот результат, – покрутившись на месте, продемонстрировал Илья последствия своей привычки первым делом бежать к еде. Голодал, что ли?

– Да ты легко отделался. У меня подошва на ботинках теперь похожа на две виниловые пластинки. В какой-то растворитель сунула. Придется у Кира одолжить что-нибудь.

– Джексон, ты проиграл, – наблюдая, как я скидываю ненужные карты, заявил Илья, – надеюсь, вы не на деньги играете.

– На ключ от комнаты Кирилла. И от той, что в бассейне, – сообщила я, пытаясь по лицам понять, есть он у них или придется сломать замки.

– Лера. У меня предложение. Я тебе ключи, а ты перестаешь хулиганить, как тебе сделка?

– Ну, такая… неравноценная. Мне скучно тут. Вы Сашку нашли?

– Почти. Ты же помочь не хочешь.

– Хочу. Где он?

– У Клима в подвале, в Сокольниках. Мы его постараемся вытащить. Если получится, завтра привезем сюда.

– Я с вами поеду. Вы вдвоем не справитесь. Джексон вообще от пушки нос воротит! А ты один не сможешь! Я знаю все, как у Клима в подвале устроено. Ты один не справишься!

– Я буду не один. А Джексон в машине будет ждать.

– А с кем ты будешь?

Илюха не ответил, только коротко кивнул Джексону на выход. И через полчаса они меня оставили одну и уехали. А я решила, что хватит быть приличным гостем и, вооружившись молотком и зубилом, вскрыла дверь в комнату Кирилла, раскурочив ее до безобразия.

Глава 22

Перелет после тяжелой работы не принес желанного отдыха. По пути в Москву поспать не удалось.

Я не мог оставить Илюху одного разбираться с Климом и надолго уехать с базы тоже. Но одни сутки мне дали. Конечно, возвращаться было очень рискованно, хоть и по второму паспорту, но все рожа та же. Поэтому я выбрал самый оживленный аэропорт, где самолеты отправляются и садятся каждые три минуты. На выходе из терминала сразу меня встретил Илюха.

По дороге Илья мне подробно рассказывал о деле, а я смотрел сброшенную Джексоном запись, где Лера рисует что-то в комнате, как всегда теряя свою кисточку каждые пять минут.

– Кир, телефон выключи и слушай! – возмутился Илья.

– Я все слышу. Сергеев всех собрал, и они договариваются о деталях.

– Раз слышал, значит, резюмируй!

– Итак, что мы имеем, – начал я нудеть, изображая интонацию Ильи, – чиновник из управы выбил разрешение на строительство детского научного лагеря. Декан из МГУ дает программу и преподов. Из фармкомпании берет на себя все медобеспечение. Подрядчик свое дело тоже знает. Сын депутата выбил квоты, Рекламщик тоже свою часть уже взял в работу. Аристов или сам инвестирует или найдет инвесторов. Сергеев перекроет кислород Сумарокову, немного пошаманил с документами и межеванием. И брошенная турбаза «Березки-1» станет особым объектом, а наша земля неожиданно превратится в усадьбу исторически ценную и не подлежащую продаже.

– И правда слушал. Но это еще не все. У них у всех есть юристы и связи, и хоть по договору ты…

Илья замолчал, потому что из моего телефона раздались голоса. На записи я видел, как Джексон зашел к Лере и заговорил опять про киллера.

«Мы с Кидом одно целое! И не спрашивай меня про Кирилла больше! Я его ненавижу!»

– Кир, она правда как взъерошенная синичка от этих вопросов сразу становится. Наверное, действительно… что ты лыбишься?

– Она врет, – пояснил я свою радость от слов Леры, – она меня не ненавидит. Я посплю у себя, а вечером за Борзым. Не говорите ей, что я в доме.

– Ты не думаешь, что это ловушка Клима?

– Возможно, но Борзый в любом случае не по своей воле там. Его ищут из очень интересной структуры. Александр-то у нас прохвост со стажем.

– Хоть какая-то польза, что ты вернулся в ад. Доступы есть.

– Да, – вяло поддерживал я беседу, не в силах перестать думать о ней.

– А Валеркой твоей ничего не получилось. Ну не рисует она рожу своего Кида. В основном твою малюет. Ну подругу еще, меня и Джексона. И твое бюро ей нравится рисовать. А этого призрака ни на одном клочке. И пакостничает каждый день! – наябедничал Илья.

Все эти дни, просматривая записи Джексона, я все больше увязал в этой несносной девчонке. Так виртуозно издеваться над парнями не мог даже я. Она троллила их на каждом шагу. Заметила, что Илюха, входя в дом, сразу шарит по кухне. Оно и неудивительно, после почти двух недель в яме у террористов, где пожрать ему приносили за это время раза три, теперь впрок ест. Хоть и экономно живет.

Лера все же баловала их домашней едой, но ни одна трапеза не обходилась без сюрприза для Илюхи. Особенно Джексон с Лерой угорали, когда Илья вместо сахара высыпал в кофе конфеты-шипучки, пакетик которых услужливо подал Джексон. Лера, конечно же, предварительно пересыпала свою мини-бомбу вместо сахара в бумажный пакетик. Взрывающиеся пузырьки веселили их до слез не меньше, чем бегающий Илья, призывающий все небесные силы дать ему терпения.

Она натирала пол растительным маслом в прихожей, и парни падая на пол, наблюдали, как на них смотрит, Кирилл изображенный прямо на ткани натяжного потолка, а из его рук на них сыпется мука.

Рисовала на меня карикатуры и вешала на истыканную стену кухни, тренируя Илюху кидать ножи, забиваясь, кто будет мыть этот жирный пол в тесте, в зависимости от того, чей нож «поранит Скомороха»: тот и работает мистером Пропером со шваброй.

Всячески провоцировала Джексона отдать ей ключи от лаборатории и моей комнаты. Заставила его тренироваться делать швы, нарезав шторы в лоскуты. Разобралась с системой окон и понатыкала лазерных указок на яблоню, донимая Джексона и Илью угрозами отдать приказ Киду продырявить им шкуру, если не выдадут ей ключи. Открывая окна с пульта и важно руководя лучами указки, как начальник алфавитного бюро в Штатах.

Ничего сверхсекретного в комнатах не было, о нас она уже и так много знала, но Илюха и Джексон специально не давали ей ключи, позволяя громить мой дом. Им явно доставляло удовольствие бесить ее. Они уже даже не пытались убирать последствия ее проделок, но в дом входили, как на минное поле.

Вот и сегодня, пока Лера и Джексон играли в карты, а я ушел к себе отсыпаться, Илья уже попал под кисельный ливень. Я очень хотел пойти сразу к ней, но был риск, что меня вырубит не Лера, а накопленная усталость за почти двое суток без сна – прямо на пороге.

Отрубился я действительно как убитый и даже не слышал, как в комнату ломают дверь. Не слышал и как Лера ходит по спальне, что-то бормоча себе под нос, и только услышав пронзительный крик, проснулся, поняв, что вырубило меня сразу после душа, на кушетке в смежной ванной.

Осторожно приоткрыв дверь, обнаружил Леру, стоящую у шкафа с анатомическими муляжами мозга, да и разборные модели других органов тоже, наверное, напугали. Выполнены они очень реалистично.

– Что же так кричать-то? – прохрипел я еще не восстановившимся голосом после сна.

Лера больше не кричала. Не испугалась вторжения из ванной. В ее руке моментально появился пистолет. Мой, из сейфа.

– Ты кто? – спросила меня, в доли секунды приведя оружие к бою и целясь мне в голову.

– Так быстро забыла меня, Милашка? – спросил я, огорчаясь такому не радушному приему, но потом сообразил что с такой заросшей физиономией она меня не видела.

Лера медленно опустила пистолет, на автомате ставя опять предохранитель. Все движения четкие, без суеты. Она явно не понаслышке знакома с огнестрельным оружием, наверное, как и с холодным, обращается умело. И в первый раз, и сейчас держит не как девчонка, а как положено.

Меня переполняли эмоции через край. Я скучал. Дико скучал по ней. И безумно хотел ее обнять. Почувствовать ее тепло и нежность. Урвать маленький кусочек золотой паутины и сгореть в этом пламени вместе с ней. Но Лера смотрела на меня с такой ненавистью, что буквально пригвоздила меня к месту одним взглядом.

– Ненавидишь? – тихо спросил я зачем-то. И так же вижу, что не пляшет от радости.

– Очень! – зло ответила Лера. – А я кто была?

Лера забегала по комнате и, находя нужные ей вещи, кидала их в меня, спрашивая:

– Может, крысой подопытной? Или у меня мозг как у собаки? – швыряя макеты, кричала Милашка, по ходу сбрасывая с полок мои кубки и книги.

– Ты над всеми эксперименты ставишь? Развлекаешься? И спать с тобой заставил под гипнозом?

– Я не принуждал тебя ни к чему! – не выдержал я, злясь на всю ситуацию и не находя слов объяснить ей все.

– Неужели? Я даже дорогу сюда не помнила! Ты со мной что-то сделал!

В глазах у Леры заблестели слезы. Ничего себе я ее обидел, что она даже плачет. Я сгреб ее в охапку, не обращая внимания на ее сопротивление – нешуточное. Она действительно била в болевые точки, не жалея сил.

– Тише, Лерочка, не надо. Я все расскажу тебе. Обещаю.

Лера затихла в моих руках, и вроде надо бы отпустить ее, но я не смог. Я мечтал об этом почти месяц. Сходил с ума от ревности и безысходности. Не могу разжать рук и не могу оторваться от нее. Сердце колотится уже в ушах и тело мозгу подчиняться отказывается, требуя все больше. Но Лере мои страданья неинтересны, и она просит:

– Пусти! Ты… ты… – Лера вдруг замолчала и начала расстегивать мою рубашку, обрадоваться я не успел, догадавшись, что она увидела. – Что это? Что с… с… случилось? – заикаясь, спросила она.

– Ничего, – поднимая ее лицо к себе, решил, что времени на болтовню не осталось совсем. – Лера, я уеду сегодня ночью. Надолго. Побудь со мной. Сейчас.

Глава 23

Когда я справилась с дверью, во мне от предвкушения забраться в секреты Кирилла бушевали неимоверные эмоции. Как будто мне открыли целый сундук сладостей, и в каждой там был обязан находится приятный сюрприз. От волнения даже дрожали руки, в которых я вертела кубки, пытаясь понять, за что они и кому.

Почти час я гуглила названия разных книг, с удивлением обнаруживая на их страницах фотографии Кирилла в белом халате. Рядом с ним были разные люди, судя по именам и внешности, из разных стран. Кирилл в халате выглядел очень странно. У меня не вязался его образ с таким нарядом. Но потом я вникла в названия книг и статей. Он изучал особенности сознания и подсознания, нейроанатомию и еще херову тучу вещей, касающихся работы и тайн нашего мозга. Но самым страшным открытием стали для меня книги о научном осознанном управлении неосознанного сознания. Тьфу, даже с десятого раза не въехать, о чем речь. Но вики мне в помощь. И вот тут я испытала шок. Самый настоящий. Я прочитала с десяток различных статей, и до меня дошло, что Кирилл меня исследовал как крысу подопытную. Стали понятны его изучающие взгляды, его то заботливые и нежные действия, то откровенное хамство. Он просто прощупывал мои реакции, искал слабое место. Сволочь.

И то, что показал мне кобуру специально, тоже теперь было подозрительным. И вообще все, что он делал и говорил, казалось мне теперь всего лишь его научной работой. А я была тестируемым образцом. Жалко, что Клим его не пристрелил.

Уже чуть ли не в слезах я открыла створку шкафчика, и тут моя нервная система не выдержала. Среди всяких приборов на подножке стоял человеческий мозг с весело свисающими на пружинках глазами. Не успела я подумать о том, что мои визги никто не слышит, как раздалось:

– Что же так орать-то?

Голос был отвратительно скрипучий и, еще не повернувшись, я уже выхватила пистолет, который в первый же день обнаружила в скрытом сейфе бюро. Когда я поняла, что это Кирилл, первым желаем было нажать на спусковой крючок, но от представленной картинки сердце ушло в пятки вместе с занывшей душой. Я скучала. Дико по нему скучала. Но спустить ему эксперименты над собой – даже в те первые дни знакомства, когда я была как доверчивый мотылек, летящий в манящий огонь в его глазах, он просто ставил опыты.

И меня прорвало. От обиды, от собственной наивности и глупости. От того, что ему все равно на меня, как на личность. Я швыряла в него его кубки, не жалея разбивающихся хрустальных деталей. Лупила его со всей силы, ненавидя за то, что он даже не поморщился. Кричала на весь дом, как я его ненавижу.

– Я все расскажу. Обещаю, – с силой прижимая меня к себе, сказал Кир.

Я хотела сбросить с себя эти лживые руки и со всей силы толкнула в грудь, требуя отпустить. И одновременно поняла, что под рубашкой странное уплотнение. Даже не думая, расстегнула пуговицы и в ужасе смотрела на повязку почти по всей груди, всю в кровавых подтеках, и в том месте, где я ударила, уже тоже начала сочиться кровь, окрашивая белые бинты.

Я видела разные ранения у бойцов Клима. Не часто, конечно, но были разные. И на разборках, и на тренировках травмы случались. Но этот размер повязки на всю мощную грудину меня испугал. И тем, что был весь в крови, и тем, что у него даже тени боли не промелькнуло от моих ударов.

– Побудь со мной. Сейчас, – сказал Кир, не обращая внимания вообще на мое состояние, близкое к обмороку.

– Издеваешься? Ты киборг?

– Нет, – ответил Кир, сам скидывая рубашку. Странный загар до середины плеча отвлек меня ненадолго. Он что, в футболке на пляже уснул? И где он так сильно поранился?

– Ты меня пугаешь! Ты даже не морщился от боли! У тебя эмоций нет совсем!

Кирилл, казалось, меня не слышит, он наступал на меня, заставляя прижаться спиной к стене. Ударить я, конечно, больше его не могла и просто продолжала скандалить, несмотря на то, что тело уже реагировало на его близость.

– Ты монстр! Холодный кусок железяки в кожаном чехле! У тебя даж…

Договорить я не успела, Кир положил мне одну руку на затылок и сразу закрыл мне рот поцелуем. Горячим и жадным, второй рукой обхватив меня за талию, прижал к себе, моментально разбудив во мне жар.

Мое сопротивление закончилось от первых ласк его языка и губ, настойчиво и страстно он опьянял меня поцелуем. Между нами как будто заискрил высоковольтный ток, обжигающий всполохами пламени, заставляющих меня мгновенно раствориться в нем. Щетина непривычно покалывала кожу, и губы были как будто обветренные, но это только придавало перчинки и контраста ощущениям.

Я не могла сопротивляться этому притяжению и мыслить трезво уже тоже была не способна. Приподнявшись на носках, я обвила его шею, зарывшись в отросшие волосы на затылке, с такой же несдержанностью целуя его.

Кирилл рвано прохрипел что-то и буквально пригвоздил меня к стене, срывая одежду, сжимая и оглаживая повсюду, осыпал поцелуями. Меня уже чуть ли не колотило от нарастающего возбуждения, мощной вулканической лавой хлынувшего по всему телу. Опустив руки, он сжал мой зад в ладонях, прижимая к окаменевшему в брюках члену.

– Лер-р-р-ра, – прохрипел Кир, заглядывая мне в глаза, и я сквозь туманную пелену впервые увидела его глаза цвета индиго, переполненные эмоциями и чувствами.

В них полыхал просто невероятный огонь, голодный и безудержный. Его ладони заскользили по моим бедрам, поглаживая. Кирилл чуть отстранился, и я услышала характерный звук расстегивающейся ширинки. Мои ноги уже подкашивались, и только стена за спиной не давала мне упасть в эту секунду без его рук. А я опустила взгляд, глядя, как он стягивает брюки и трусы до середины бедер, дальше даже не пытался. Кажется, его эрекция была на запредельном уровне возбуждения, оплетающие торчащий ствол вены набухли, как и тяжелая массивная головка.

– Бля, как же я скучал по тебе, Лера, – прохрипел Кирилл, снова захватывая меня в плен сильных рук и приподнимая над полом, втиснулся, раздвигая мне ноги и заставляя обвить его ими, и резко вошел одним движением, громко простонав мне в шею и, кажется, даже укусил в том месте где бился пульс.

От первого толчка мне даже было немного больно, но с каждым его движением снизу все сильнее завязывалось узлом безумное, одурманивающее желание как можно быстрее получить эту сладкую разрядку.

Кирилл не пытался сдерживаться, ускоряя ритм, он удерживал меня руками, подчиняя своим желаниям, насаживал все яростнее, обжигая горячим дыханием, целовал шею и плечи. Я расплавилась от жара его тела, от собственного пожара внутри. Оргазм накрыл меня почти сразу под общий громкий стон, утонувший в поцелуе, я потерялась в пространстве. Оглушающий, до взрыва космоса в голове, до исчезнувшего мира в глазах напротив. Растекаясь по затылку и груди и соединяясь с пульсирующей влажностью, заставил дрожать от феерического наслаждения.

Кирилл опустил меня на пол, и я почувствовала, как по бедрам стекает его «белковый йогурт».

Я, наверное, должна была рассердиться, разозлиться на него и на себя за безалаберность. Но я не могла. Я просто стояла в его объятиях, наслаждаясь его запахом. Так пахнет только он, из всех мужчин, которых я знаю, только у него особенный аромат. Почти неуловимый парфюм или гель для душа и его собственный мужской. Я была готова стоять так, пока не упаду, но Кирилл подхватил меня на руки и уложил на кровать, обняв одной рукой. А вторую подставил под голову и смотрел на меня опять пустыми глазами, без эмоций.

– Я поцарапал тебя, – сказал Кир, проводя пальцами по подбородку и щекам.

– Потому что ты как обросший полярник. Ты же на югах был. Зачем тебе шерсть на лице? – роворчала я, не зная, как теперь обратно переключиться на вредину Леру, когда мне так хорошо.

– Вечером побреюсь, когда вернемся.

Я хотела напомнить ему – та часть лица под щетиной не загорела, и он будет выглядеть смешно, но до меня дошел смысл сказанного. Он поедет с Ильей за Сашкой. У меня появилось ужасно страшное предчувствие, что с ними со всеми случится беда, а значит, выпускать их из дома нельзя.

Мы еще немного повалялись в кровати, Кир, как и обещал, рассказал мне о своих достижениях в науке.

– Ты хотела увидеть мои эмоции, но я привык их скрывать. Это уже трудно исправить. Но я могу показать тебе их в полном объеме. Такими, какими их не видит никто. Обнаженные, неподдельные и самые яркие.

– Как это?

– В лаборатории, где бассейн, есть оборудование. Покорми меня и пойдем, пока ребята не приехали.

– Даже не знаю, – задумчиво протянула я. – Не уверена, что на еду ты заработал!

– Ты неисправима, Лера! – проворчал Кир. – Лучше не напрашивайся, а то будет как в тот раз.

– Ну и что, я, может, и хочу как в тот раз, – пожала я плечами и с удовольствием отметив, как замелькали искры в его глазах, спрыгнула с кровати, удрав в душ. Пусть мучается, морда шерстяная.

На кухне Кирилл занял стул у истыканной стены, к слову, на это место никто и никогда не садился почему-то.

– Ты вкусно готовишь. Кто научил?

– Повар в па… в ресторане Клима.

– Понятно. Хороший повар, – спокойно отреагировал Кир на упоминание его врага.

И вот наконец Кир мне открыл дверь в свою лабораторию. Ее бы я точно не сломала, слишком толстая. Надежная, металлическая внутри и только сверху замаскирована пластиком. Но толком мне Кирилл ничего показать не успел. Только он включил компьютер, как вошли Джексон и Илья.

– Кир, это одна из двух комнат, где она еще ничего не разгромила. Зря ты ее сюда пустил! – улыбаясь, сказал Илья.

– Ошибаешься, она единственная, которую Лера не разгромила, – сказал Кир, мельком глянув на меня. У него сейчас действительно глаза улыбались или мерещится?

Я решила, что это самый лучший шанс для меня, и, пока парни увлеклись разговором, я потихоньку выскользнула за дверь и закрыла их там торчащими в замке ключами.

– Лера! – послышалось из-за двери рычание трех зверей в клетке. – Открой немедленно!

Я не знала, смогут ли они выбраться, если я не вернусь, но была уверена, что не смогут, если я их отпущу к Климу. И, не слушая их грозные ругательства, нашла ключи от машины Ильи и второй раз в жизни села за руль автомобиля.