Подняв глаза, я уже не увидела Женю, наверное, очень быстро ушел или я слишком долго была в ступоре. Он просто хотел сделать мне приятное и подарить этот сертификат? Но почему не сказал? Почему не отдал в руки и не объяснил? Ответы на эти простые с первого взгляда вопросы я нашла далеко не сразу. А жаль.
Глава 6
Идея перебраться за город возникла сразу, как я понял, что за мной наблюдают. Профи. Обнаружить не удалось ни мне, ни моим парням. Даже Илью провели, а уж у него за плечами такой опыт, что может даже многоходовую слежку обнаружить за очень короткое время. Но я был уверен, что следит только один человек, не меняется. Этот взгляд буквально впивался в меня ядовитыми иглами, как наконечники крошечных дротиков, вызывая странные желания оставаться на виду и не закрывать окна шторами. Я получал от этого пристального взгляда какие-то противоречивые ощущения. Ощущения приятного покалывания на затылке, мурашками распространяющиеся по вниз по коже шеи, спине, и в то же время казалось, что это взгляд будет последним, что я увижу в своей жизни. Вот это уже паранойя. Илюха завалился на кухню, сразу шаря взглядом по столешницам в поисках кофе.
– Кир, ну нет никого. Мы все перерыли. Даже на чердак лазили. Старшая по дому сказала, что там только две девки ремонт делают. Она не открыла, но там и правда ацетоном или растворителем пахнет у двери. Да и видел я их, соплюхи совсем, наверное, на каникулах подрабатывают, рюкзачки да пакеты из продуктового таскают. Ничего мало-мальски подозрительного. Приезжай днем, сам увидишь.
– Возможно. Но Клим не дурак, рано или поздно он все поймет. Ночью проверьте чердак.
– Да, кстати. Про его дочь тоже непонятно. Вроде он ее не признал и вообще никак не контактирует с ней. Может, она и не в Москве живет. Могла уехать куда угодно.
– Ошибаешься. Клим не даст ей исчезнуть из виду, точно где-то прячет. Ищите.
– Ну не знаю. Дома у него ее не было ни разу. В его многофункциональном офисе тоже. Но есть информация любопытная. У него появился новый стрелок по кличке Кид. Тоже выяснили случайно, но, по этим слухам, очень крутой спец. Ни единого следа. Кого и когда он убрал, тайна за семью печатями.
– А Борзый что, на пенсии уже?
– Кирилл, ты спрашиваешь, как будто я с ними каждый день водку пью! Откуда мне знать? И так по крохам собираем. Клим старый прожженый волк. В свое окружение он допустит только тысячи раз проверенных людей! Сам у него спроси, ты же там частый гость, – предложил Илья, прекрасно зная, что Клим меня и на пушечный выстрел не подпустит к своим секретам. А все, что происходит в его кабинете, круглосуточно под наблюдением и запись тоже не останавливается ни на секунду. Да и не даст он мне столько времени. Я для него марионетка с коротким сроком на сцене.
– Я сегодня за городом останусь. Поставь в квартире все, что я просил.
– Сделаем, а что это тебя за город потянуло?
– Адронитис.
– Бля, Кир, как ты достал своими словечками! Мне погуглить или снизойдешь до объяснений?
– Чувство досады. Что встретил интересного человека. Но ни времени, ни возможности узнать его поближе у тебя нет. И ты понимаешь, что потерял, то, чего у тебя не было. Понятно?
– Ни хрена! – Илья давно не пытается скрывать при мне эмоции, зная, что это пустая трата сил.
В своей излюбленной манере разваливаюсь на стуле, слегка склонив голову, наблюдаю за Ильей.
– Это так же, как, например… проснувшись сонным, дождливым утром. Очень рано, когда веки не желают слушаться, когда тело как будто отяжелело, наливаясь свинцом от кончиков пальцев до самого мозга. Но ты понимаешь, что нужно просто выпить немного кофе и новый день бодро ворвется, наполнив тебя силами. Поэтому ты через не хочу идешь к кофе-машине и делаешь два кофе. Себе и другу.
Я знаю, что как только Илюха отвернется, чтобы сделать кофе, потеряет со мной зрительный контакт, тут же сообразит. Ну вот. Чуть отклоняю голову от летящего мне в голову ножа, слыша, как он втыкается в многострадальную стену.
– Илюх, по дыркам в стене можно посчитать, сколько раз ты был близок к свободе, но промазал, – продолжаю провоцировать друга с риском остаться без напитка. Запросто швырнет мне в голову и его.
– Как ты мне надоел, скорее бы уже свалил. Я дни считаю! И часы! Иди к черту, Айс!
– В пятницу пойду. Не ждет меня черт раньше. Узнай про этого Кида. Возможно, по мою душу. И, возможно, это он и пасет меня.
– Ну, если киллер уже пасет, значит, наружка отработала, чего мы тоже не видели. Не будет же он сам черную работу делать?
– Ты же сказал – он новый. Может, поэтому и крут, что не доверяет никому даже предварительную работу.
– При любом раскладе, значит, он уже готовится. А это говорит об одном – счет на дни.
– До воскресенья не тронет. Я нужен Климу. Постарайся вычислить его. И план Б, как обычно.
– Твой кофе. И, надеюсь, я никогда не очнусь, обнаружив себя делающим тебе массаж простаты!
– Мне – точно нет, а Джексона могу порадовать.
– Я тебя ненавижу, – проворчал Илья, зная, что его слова для меня лишь ничего не значащий фон. Врет он нагло, не моргнув глазом. Он за меня жизнь отдаст, как и я за него. Не раздумывая ни одной секунды.
– Я в «Ovo», потом в дом, мне не должны сегодня мешать. Пусть Джексон будет поблизости, нужно будет отвезти ее домой ночью.
Глава 7
Парни явно наслаждались представлением. Увидеть меня в таком эмоциональном неглиже им удавалось пару раз за все время нашей долгой дружбы. Издевательствам Джексона не было конца. Он еле сдержался, чтобы не заржать в голос, слушая тираду Маши на прощание.
– Да успокойся, Кир! Ну с кем не бывает? Экология, стрессы…
– Еще одно слово, и ты будешь с пингвинами яйца высиживать на Северном Полюсе!
– Они в Антарктике живут, на Северном их нет. Видать, тебе совсем поплохело.
Да как так-то? Привёз девчонку развлечься, называется. Все же нормально было. Ну не целую я кого попало. Зато гостеприимным был до опупения. Сама же сказала – раздевайся. Какой нормальный мужик откажется, когда так дерзко намекают.
Вру, конечно, сам себе. Зацепила она меня. Сразу. Не знаю чем. Это и сбило с толку. Даже ловил себя периодически, что теряю контроль. Она заинтересовала меня. Но чем – понять не могу. То, что я почувствовал ее ментальный барьер, не ново. Таких людей я встречал много. Она не из пугливых, просто немного растерялась и расстроилась, что ее застали на месте «преступления». Но она точно не боялась меня. Но и это неудивительно. Сильных женщин тоже навалом. Со стальными нервами, рациональных, эрудированных, с аналитическим складом ума, способных загнать под ноготь даже не самого слабого противника. Да и просто дерзких и уверенных в себе полно. Так что дело не в этом.
Понять, что меня так привлекло в ней, я не могу. Маша интересна мне. Не только физически, в чем я убедился, сразу приблизившись к ней. Она меня обескураживает, так что при ней я теряюсь, не могу контролировать микромимику. Да не было такого! Что же с ней не так? Ну, кроме того, что она не Маша.
Конечно, всячески протестил ее и намеренно провоцировал, но, поняв, что переборщил, решил, что это не последняя наша встреча. Приволок сертификат, который купил сразу, как вышел из парка, в ближайшем магазине. Она хорошо пишет, но на альбомных листах, старыми красками и уже поношенными кистями. Просто захотел сделать ей подарок. Но опять не сдержался и не стал отдавать в руки, захотел посмотреть реакцию. Посмотрел, бля.
– Джексон, твое стремление опиздюлиться восхищает своим постоянством.
Илюха, явно довольный представлением, наблюдал за нами, продолжая монтировать оборудование, поглядывая сверху на нашу перепалку, сидя на стремянке.
– Кир, мне полсотни не хватает на пивас, одолжишь? – продолжал стебать меня Джексон.
Я даже его не дослушал, включившись как после перезагрузки, задал свой вопрос:
– А куда ты ее отвез? Где она живет? – ни хрена себе я туплю, только додумался спросить!
– В Сокольники.
– А что там?
– Жилые дома, парк, отель «Ибис», торговый центр, пожарная часть, логово Клима, круглосуточный «Макдональдс», в него она и пошла.
– Точно, парк! Она пишет в парке Горького. Едем!
– Кир, ты чокнулся? Три дня. И ты уедешь навсегда. Зачем тебе это? – удивился Илья
– Не знаю. Поехали.
– Ну ты и придурок, езжай на моей, нам некогда, – проворчал Илья, кинув мне ключи и ткнув на висящие провода. Да, действительно, у них дел еще до ночи. Поеду один.
Моя «незнакомка» о чем-то болтала с подругой, не желая поворачиваться в мою сторону. Я уже весь на флюиды изошел, а ей хоть бы что! Во мне взрывались водородные бомбы, расхерачивая и корежа все на своем пути. Подавляю восстание внутри себя с трудом, но внешне этого, конечно, не видно. Глаз отвести не могу и иду к ней сразу, как она меня замечает. Точнее, даже не она. Подружка указала. Что за беспредел? Офигела совсем, не подчиняется мне. Иду с твердым… ну и с ним тоже, и намерение не менее твердое – показать ей, кто тут главный.
И, оказавшись в ее биополе, забыл обо всем. И впервые в жизни хочу принудить женщину быть со мной, используя свои способности. Докатился. Прошу посмотреть на меня и еще раз убедиться, что она солгала насчет имени.
Даже не понял, как меня угораздило впиться ей в губы. Понесло, как на американских горках, заколотив последний гвоздь в крышке. Накрыло и закрутило, как неумелого серфера, додумавшегося выбраться на большую волну. Смотрю в ее глаза и пытаюсь понять, с чего меня так вырубает, почему она так легко извлекает меня из брони? Может, такая же, как и я? Вполне допустимо, между прочим. Проверяю, назвав ее еще раз по имени, которое ей чужое, и еще больше путаюсь. Ее энергетика полна дыр, могу делать все что захочу, но в голове крутится слово «ошибка!» Невозможно! Я не ошибаюсь!
Ух ты! Впервые от девушки оплеуху получил! Но мне нравится, потому что я вижу ее сейчас насквозь! Кажется, есть шанс заработать еще полсотни! Оставляю ее немного остыть, но, конечно, не теряю из вида. Да, Кир, отличное времяпровождение перед финальным выходом. Эх, «Маша», как же невовремя ты случилась в моей жизни!
У подруги «Маши» нормальная реакция, понятная. Что с моей Милашкой не так? А самое главное – со мной что происходит? Забил на все! Потратив неимоверные усилия и кучу ресурсов на дело, за три дня до казни решил загулять с красоткой? Но я не мог ошибиться, это точно она, а значит, я в верном направлении иду.
Первой уходит из парка подружка, а через часок и моя мышка. Да, я играл с ней как кот, не давая сбежать и изучая ее как подопытную. «Маша» застывает перед входом в магазин «Передвижник», и я ловлю момент, пока она уязвима.
– Женя, а ты точно сможешь так долго позировать, не двигаясь? – опомнилась «Маша» уже около дома.
– Да.
– А приставать не будешь? – уточняет «Маша», дерзко задрав носик
– Буду, – конечно, отвечаю ей, она уже все равно не уйдет, пока я не отпущу.
Пока Милашка вышагивает к дому, тащу ее новые принадлежности, как верный Санчо Панса. Смелее, девочка, у меня для тебя на сегодня насыщенная программа мероприятий, порисовать вот вряд ли успеешь. Кстати, почему только на сегодня? Оставлю ее до утра.
И за это время я, безусловно, уже пойму, ошибся я или это она. Может, даже познакомлюсь с ней по-настоящему. Хотя нет, рано.
Глава 8
В гостиной сразу стянул с себя худи, обнаженку же «рисовать» будем. Но штаны снять не успеваю.
– Женя, а у тебя есть овощи какие-нибудь? Я есть хочу.
– Да. На кухне, – провожаю к холодильнику гостью, предлагая выбрать самой, что нравится.
– Отлично. Я салатик сделаю. Ты будешь?
– Только кофе. Черный.
– О, и мне черный со сливками сделай, пожалуйста! – радостно просит «Маша»
Нормально. Я тут каждый раз придумываю, как кого-нибудь озадачить, сочиняю целые истории, пока не доведу до нужного состояния, а она, значит: «И мне!»? И все?
– Малышка, представь, что маятник часов…
– А что такое маятник? – не глядя на меня, перебивает она. Вот зараза!
– Потом покажу.
Волокусь к кофе-машине, а Милаха располагается на столе со своими огурцами, ножом, доской и миской. Сварганив кофе, сажусь напротив первой девчонки на этой кухне и наблюдаю за ее возней. Бля, ни хрена не возня. Она как будто с ножом в руке родилась, мечет им по несчастному овощу со скоростью кухонного комбайна. Поднимаю глаза на секси-нинзю и еще больше охреневаю. Она не смотрит на то, что делает. Ее взгляд изучает стену за моей спиной. По траектории ее взгляда очевидно, что она не глупа, четко определила, что все дырки в стене ровнехонько на уровне моей головы в сидячем положении.
«Маша» застывает с ножом в руке, и я иду, чтобы изменить направление ее мыслей, потому что в глаза она мне не смотрит, а на чужое имя не отреагирует, как мне нужно. Но на полпути застываю, наблюдая, как нож из ее рук летит и втыкается четко в то место, где была только что моя черепушка. В этот момент осознаю, что мои брови где-то посередине лба. Вы как туда забрались? Привожу фейс в порядок за полсекунды до того, как она ко мне повернулась.
– Миленько. Ты, как я посмотрю, не всем нравишься?
– Всем.
«Маша» хмыкнула, не скрывая, что ни капельки не верит, и опять напрягла меня помогать. То масло, то соль, то миску. Но пока она ела, мое настроение поднялось обратно до нужного и даже больше. Я залип на ее пухлые губки, которыми она обхватывала вилку, как нарочно, медленно облизывая губы от остатков масла. Сил нет, как позировать хочу. Для камасутры.
– Стой тут и не двигайся, – командовала она, выставляя меня под нужное ей освещение, и, махнув хвостом собранных резинкой волос, занялась своими инструментами.
– Раздеваться? – уточнил я, стягивая штаны вместе с боксерами и носками, о как умудрился! Спросил просто для проформы, в сущности, конечно, и ей недолго ходить тут в цыплячьего цвета платье и с кисточкой за ухом.
– Конечно, – кивнула «Маша», с неподдельной радостью извлекая новые тюбики красок. – Женя, повернись передом, так твой пенис не будет видно, – окликнула меня она, пока я стоял к ней спиной, раздеваясь.
Как это не видно? Сказать, что я сильно растерялся, это пиздец как приуменьшить. Как придурок уставился на член. У нее что, со зрением плохо? Что она там мне тогда нахудожничает? Пребывая в давно забытом мной состоянии изумления, поднимаю глаза и встречаюсь с насмешливым взглядом моей мышки. Или мышь теперь я?
– Машенька, ты можешь потрогать, если не видно, – спокойно предложил я, а внутри уже рушатся стены под напором лавины эмоций.
Подхожу к ней вплотную, сразу расстегивая платье, хочу чувствовать ее без преград. Она уже заворожено смотрит мне в глаза. И боюсь, что она меня вводит в транс, затуманивая и притягивая не меньше, чем я ее. Тянется ко мне, и я вижу, как ей хочется поцелуя. Но я еще от первого не восстановился. Это был не просто поцелуй. Это было таинственное и откровенное переплетение душ. Гораздо интимнее, чем секс. Маленькой каплей, дотронувшись, образовала огромную пробоину в моем щите. Годами тренировок нарощенная броня пошла трещинами, выпуская наружу все, что я учился скрывать от окружающих, не позволяя никому видеть мою реакцию. И я не знаю, как отразится на мне, если позволю себе размякнуть от переизбытка новых для меня эмоций, которые я еще плохо контролирую. Раскиселюсь в самый неподходящий момент, на радость Климу.
Но сейчас не время. Потом, через три дня, зацелую до обморока. А пока только в нежную длинную шею. Сладенькая! Но я хочу другого.
Понимаю, что это недопустимо, но побороть свои желания не могу и ловлю зрительный контакт. Легким нажимом на плечи заставляю ее встать на колени, опуская руку, стягиваю резинку с ее русоволосого хвоста. Теперь она не смотрит мне в глаза, только ее решение – продолжить или нет. «Маша» поднимает ко мне голову, будто проверяя, правильно ли она меня поняла. А я смотрю только на ее приоткрывшиеся губы, около которых уже отирается, наливаясь и утяжеляясь, еще одна моя голова со сверхспособностью вырубать верхнюю, когда вздумается.
Ее ладонь мягко охватывает ствол, губы совсем близко, так что я чувствую, как дыхание растекается, щекочет возбужденную плоть. Еле сдерживаюсь, чтобы не подтолкнуть ее уже на грани от ее нерешительности. И сразу, ощутив ее влажный язычок, плавно очерчивающий головку, толкаюсь навстречу, до скрежета сжав зубы, чтобы не застонать. Моя мучительница, обхватив плотно, как манжета, теплыми нежными губками, неторопливо посасывает меня, неглубоко запуская, и плавно проходится горячим языком по кругу. Усиливаю нажим на затылок, задавая ритм толчками навстречу райскому наслаждению, и буквально через десяток фрикций чувствую, что кипящая кровь стремительно несется по венам. Шум в ушах, как будто я под ниагарским водопадом стою, принимая на себя всю мощь этого стихийного душа. Не контролирую уже себя совершенно, и только упершиеся ладони в мои бедра и хриплый кашель заставляют остановиться.
Опустив глаза, вижу странный взгляд, но разобраться в нем не в состоянии. Подхватываю ее на руки, опять теряюсь в ее особенном – для меня – внутреннем излучении. Мышцы на ногах давно уже свело от перенапряжения, поэтому просто делаю два шага к дивану и ставлю на него свою соблазнительную ношу. Черт, ну нельзя же быть такой невообразимо сексуальной!
Глава 9
Милашка смотрит на меня сверху вниз и, плавно проведя по рукам снизу вверх, нажимает на плечи. Весьма недвусмысленно, дьяволенок с кисточками. Быстро учится. В глазах горят костры в дыму, и хрупкое тело пышет жаром, струящимися золотыми нитями опутывая меня. Я весь в ее искрящейся паутине, как в неосязаемом коконе. Но не так быстро, девочка, ты поставишь меня на колени. Сначала я выпью тебя до дна. Весь твой переливающийся свет.
Сжимая в ладонях упругие ягодицы, прижимаю к себе, ныряя в ложбинку между наливными полушариями груди, как одержимый целую, кусаю и пробую ее на вкус, засасывая и облизывая затвердевшие соски. Сожрать ее готов, до того она меня заводит своими прелестями. Девчонка прижимает мою голову обеими руками, дрожит в моих руках, тает и еле стоит на ослабевших ногах.
Отпускаю ее на пару секунд, садясь рядом на диван, и тяну за руку. Милашка на секунду зависает и, шагнув по дивану, достает из упаковки презерватив, который как всегда в скрытом в диванной спинке мини-баре. Запомнила.
Пока она крутится перед моим носом, глажу ее ножки, стройные и с мягким рельефом мышц. Икры как у спортсменок. Легкая атлетика или танцы? Может, теннис? Тяну чудо-ножки на себя и провожу языком по внутренней стороне бедра, дурею от ее реакции, мелкой дрожи и покрывающейся мурашками кожи. Девчушка опускается на мои бедра, и я как малолетний щенок млею от ее поцелуев, осыпающихся на мое лицо, и шелковых касаний ее тела, прижимающегося к моему раскаленному торсу.
Не сдерживаюсь, выпуская на волю рвущиеся стоны, кусаю бьющуюся жилку пульса на шее и тут же слегка провожу языком в месте укуса, лаская покрасневшую кожу. И тут же опять впиваюсь, не находя в себе сил остановиться, оставляю засосы на нежной коже. Она слишком вкусная, сладкая, хочу ее до звездочек в глазах.
Сжимаю в ладонях тяжелую грудь, опускаясь к ней, и готов рычать как голодный зверь от ее нетерпеливого трения о каменный член горячими, мягкими и влажными складками. Судя по количеству сока, она возбуждена не меньше моего, жар промежности обжигает и манит в себя. Милашка стонет и все больше прогибает спину. О да-а-а, громче, девочка. Охрененные звуки, готов слушать их вечно. Везде, где мы соприкасаемся кожей к коже, покалывают, разбегаясь, мизерные разряды тока – это настолько меня поражает, что я даже забываю о защите, благо «Маша» помнит.
Кажется, уже невозможно быть еще в большем возбуждении, но я гляжу, как она зубками рвет квадратик и, извлекая латекс, раскатывает его по стволу, и у меня рвет крышу окончательно. Подхватываю ее за бедра и уже готов был ворваться одним движением, но, немного поводив головкой, дразню ее, задевая чувствительную точку. Моя обманщица скребет в нетерпении ногтями по плечам, вижу, что она на грани, как и я. Пробираясь между складок и одновременно с медленным погружением требовательно хриплю:
– Как зовут тебя?
– Лера-а-а, – выдохнула девчонка в полустоне.
– Как же я хочу тебя, Лер-р-ра-а-а, – рыча и прижимая ее за бедра, прошептал ей в губы, сильнее насаживая на себя.
Проник до самого предела и ненавидел этот латекс, не позволяющий чувствовать ее полноценно, хочу голым членом ощущать, как у нее все сжимается вокруг меня, сдавливая и пульсируя. Хочу почувствовать ее жар и влажность каждым миллиметром. Ее нежные стоны смешались с моими глухими и хриплыми, и злыми. Потому что в этот момент я понял, что она делает меня слабаком, что мой идеальный, просчитанный до секунды план на волоске из-за маленькой обманщицы.
Роняю ее на спину, закидывая одну ногу себе на плечо, вторую прижимаю к дивану и не щадя вдалбливаюсь, как Вуди Вудпекер в ускоренной перемотке. Она не готова к такому глубокому проникновению, вскрикивает и извивается, но мне похер, я как запрограммированная машина, ни на секунду не сбиваюсь с ритма, потому что мозг уже оглушен, поражен и отравлен ею. Потому что она прикончит меня, сама того не зная.
Неожиданно чувствую боль в руке, удерживающей ее ногу, дерзкая девчонка, схватила два пальца и выгибает их, заставляя отпустить. Резко опускает ногу, с силой обхватывает меня обеими ногами, торжествующе впиваясь в меня взглядом, поднимается сама мне навстречу, заставляя меня двигаться, как ей хочется.
– Непокорная! – рычу на нее. Не поддается мне ни на каком уровне, нахалка!
– Ни ка-а-апельки, – протяжно отвечает Лера, принимая мои яростные толчки, выгибаясь навстречу и снова тая от моих поцелуев шеи и моих ненасытных рук, стремящихся огладить всю ее с ног до головы, сжимать и обладать ей целиком.
Наши тела как единый механизм, сплетаясь, сливаясь в одно целое, двигаются, принося неимоверное наслаждение только от процесса гонки за желаемой разрядкой. Воздух вокруг становиться вязким, почти осязаемым. Переполненный порочными стонами, хлюпающими звуками соприкасающейся плоти, мегатоннами высоковольтного напряжения и нереального притяжения между нами, на грани фантастики объединяя и смешивая такую разную энергию.
– Смотри на меня, Лер-р-р-ра-а! – приказываю наглой обманщице и подписываю себе смертный приговор.
Едва пушистые ресницы взмахивают вверх, из красивейших глаз вылетают крученые пули, разрывая воздух, как ультразвуковой сенсор в замедленной съемке, вижу прозрачные круги, расходящиеся в обратном направлении от траектории полета в густой окружающей нас пелене. Врезаясь прямо в сердце и растворяясь там, смешиваются с кровью, разнося всю ее по венам.
Ресницы снова падают вниз, и Лера, содрогаясь, впивается мне в спину, сжимая бедрами, помогаю ей, ускоряясь и вырывая дикий крик, Лера бурно кончает со стоном, зажмурив глаза, бешено сжимает меня и без того тесными тугими стенками, забирая меня с собой в ее ослепительную эйфорию оргазма в переливающихся золотистых нитях паутины.
Вокруг все затихает, замирает, слышу только наше тяжелое дыхание и стук сердец, бьющихся в унисон. И ни единого постороннего импульса, ни одной помехи. Чистая волна.
Теперь она сошлась в моей голове, хотя бы по имени. Остальное утром. Лера завозилась подо мной, собираясь встать.
– Мы еще не закончили, – предупреждаю ее, откатываясь на бок, и надежно фиксирую в своих руках стройное тело.
– Еще и не начинали, – бормочет Лера, явно намекая на свои художества, – пить хочу.
Походу кончилась лафа. Теперь я на побегушках. Кошусь на мою неожиданную девочку-войну, встаю за водой. Ладно, заодно презик скину, нашел оправдание для себя по пути.
На кухне натыкаюсь взглядом на торчащий нож в стене. Она бросила его отточенным движением, проверив вес и прикинув расстояние. Значит, занималась именно метанием ножей. То, что глазомер хороший, ничего удивительного, годы практики в рисунке и живописи неплохо его развивают. Зачем, интересно, она ножи научилась кидать? Просто подростковое развлечение было? Она ведь совсем еще юна. На семь лет меня младше. Или еще что-то умеет?
В задумчивости перелил стакан, опомнился, когда вода полилась через край. Вернувшись, обнаружил Леру с платьем в руках. Не пойдет. Поменяв его на стакан, отнес платье в свою спальню. Побудет в качестве заложника до утра.
– Рисуй, – разрешил я, заваливаясь на диван, – немного релакса – и продолжим, обманщица Лера.
– Ничего не обманщица, это мой творческий псевдоним! Будет, наверное.
Лера буквально преображается, рисуя. Она открыта, беззащитна. Наносит кисточкой мазки, потом поправляя их какой-то палочкой, опять ищет кисточку, которую десять секунд назад сунула за ухо. Смешная и такая красивая, что я не то что не двигаюсь, а, кажется, даже забываю дышать. Даже злости нет на ее обман. Так-то я тоже не совсем Женя. То есть совсем не он. Ладно. Утром разберемся.