37
И тут меня понесло! Если б это был простой капкан… Но проклятый Гарунди пустил в ход магию Чердже! У меня в голове звенели колокольчики, руку дергало болью, я и в самом деле был недалек от сумасшествия, если так можно сказать про оборотня.
– Я разумен, как никогда! Это ты, Нэти приволок Чердже к нам на яхту! (Где ты только подцепил эту мерзость?!)
У нас сразу же начались неприятности. Утонул твой солдат, а второй сверзился с трапа, и ни одна душа в мире не поверила бы, что мы его пальцем не тронули! А у хозяйки и так проблемы с властями.
Сгоряча Ирил пыталась изгнать из тебя Чердже, но он слишком крепко в тебе засел. Что-то ему было нужно от нас всех! Хоть ты сам его рабом не стал, зато ты отравлял других.
Гарунди был первым, кто покорился Чердже. Он воспринял знания злого духа, но оставался при этом всего лишь жаждущим могущества человеком. Начатая им игра была человеческой, хотя Чердже она вполне устраивала. У них была одна цель… тогда.
Гарунди долго думал и придумал, как заставить тебя полезть на рожон, ты ведь горячий, лейтенант, тебя только подтолкнуть надо! Ты опять понес Чердже к Ирил, потому что тебе некуда было деваться. Но Чердже слишком нетерпелив. Он хотел ускорить события, он шел за тобой тенью, тыкал тебе в спину отражением твоего собственного револьвера и нарвался. Я умерил его прыть! (Одна из моих личин была стражем у богини Кеоде, я кое-что умею.)
Я снова загнал его к тебе вглубь, но уже у порога Ирил.
Эл, ты помнишь, как ты рыдала? За то, что я искалечил одного прибрежника, ты впервые меня ударила… Ты просто умер бы от потери крови у нашего порога, лейтенант, это Эл настояла, чтобы тебя внесли в дом. Подумать только, внести демона в дом, где находилась голова богини Кеоде!
До сих пор не пойму, Эл, что ты нашла в этом прибрежнике? Вы влипли друг в друга, как два дурака, Ирил уже не могла не считаться с этим. Тогда она решила обмануть Гарунди и Чердже, и всучила тебе, Нэти, саквояж с ритуальной маской и прядью волос Кеоде, чтоб ты увел за собой погоню.
Ирил гадала на жемчуге. Она знала, что «Мираж» вернулся с Янваи, что Кренге Лув уже на берегу, она сказала об этом Элен. Вы могли благополучно оставить Гарунди с носом, а если бы открылся обман с саквояжем, Чердже оставил бы тебя сам и погнался бы за «Санта-Барбарой». Так думала Ирил. Но получилось иначе…
Герни замолчал. Элен посмотрела на Риката, а он, перехватив ее взгляд, потемнел лицом. Меч угрожающе качнулся в его руке:
– Продолжай, Макс!
– Чердже не смог тебя покинуть! Не вышел. Он застрял в тебе, лейтенант! Дальше вообще началась свистопляска. Ты знаешь, Эл, что ты натворила там, на маяке? Произнося заклинание, которым Ирил пыталась извлечь Чердже на яхте, ты-то не поставила при этом огненной защиты! А потому просто растворила Чердже во всех присутствующих!
С тех пор вы с Рикатом стали частицами одной силы. Удивительно, что и ты, и он несете в себе Чердже, не растворяясь в нем!
Интересная получилась картинка: рабов Чердже развелось столько, что Гарунди стал всерьез опасаться конкуренции! Хоть прибрежники на маяке получили меньшую дозу, и кое-кто из них об этом до сих пор не подозревает, но способность к перерождению в животных есть у всех. Здесь, на Сазе, первыми изменились Роберо и Авачи.
Гарунди заволновался, он был бы сам не прочь завладеть силой Кеоде, чтобы быть первым среди рабов Чердже. Тебя, Рикат, он просто боялся. Ты ведь – хранилище Чердже! Ты регулярно приносишь несчастье.
Гарунди знал о защитных свойствах огня и потому держал тебя поближе к топкам. При первом удобном случае он отправил тебя к Ирил, и тогда же «Санта-Барбара» пошла ко дну.
В чем Гарунди ошибся, так это в Элен. Он всего лишь собирался достичь храма первым и обменять Элен на голову Кеоде. То, что Элен – твое эхо, он понял не сразу! «Норис» тоже погиб.
Чтобы обезвредить Чердже, у нас на яхте, Рикат, я следил за каждым твоим шагом! Да и не только я. Ты ведь слышал писк за переборкой?
– Я думал, это крысы.
– Какие крысы?! – Герни презрительно фыркнул. – «Мираж» принадлежал лучшему магу Королевства! Мы крепко держали тебя и Чердже, Нэти, и лишь поэтому смогли сюда дойти благополучно.
Зато Элен успела так досадить Гарунди, что он отказался от своего козыря в борьбе против Ирил. Он избавился от пленницы.
Не знаю, на что он рассчитывает теперь, когда Инмаэ отвел его к храму. На что он рассчитывает, Чердже?
Услыхав это обращение, Нэти в бешенстве шагнул к Герни, но Элен успела схватить за руку лейтенанта. Земля на мгновение встала дыбом, потом опустилась. Стволы деревьев накренились, словно тростник под ветром, Герни отбросило далеко в сторону. Он со стоном перевернулся на спину и прохрипел:
– Я не делал вам дурного, ребята, оставьте меня!
– Ты дурак, Макс! – сказала Элен дрожащим голосом. – И все личины твои глупые, и человеческая тоже! Ты лучше молчи, Макс Герни, а не то я созову всех твоих собратьев и расскажу, какой ты глупец. Парко ву!
В кустах громко хрюкнули. Герни оглянулся, а Элен тут же оказалась рядом.
– Я же говорила: перелом, хрючок ты бестолковый! Сам лапы в капкан суешь, а потом говоришь: «Несчастье приносят», Нэти, надо ровную палку, шину сделаем. Быстрее! – Нэти срубил мечом маленькое деревце, подал Элен. Девушка сбросила с себя куртку, взялась за ворот рубахи: – Отвернитесь-ка, голубчики. И чтоб твои приятели, Макс из кустов не подглядывали! – она сняла рубаху и надела куртку на голое тело. – Нэти, опять твоему ножу работа. Терзай! – Рикат вогнал меч лезвием в землю, взял рубаху в руки и без малейшего усилий разодрал пополам. – Да. Крушить у тебя получается неплохо. Что уставился? Бинтуй! – Герни с удивлением наблюдал, как приводят в порядок его руку. Два десятка любопытных пятачков высовывались из укрытий. – «Оборотень» называется, горе ходячее! А этот… красавец с мечом… герой-освободитель…
Когда Нэти затянул последний узел, Элен с сомнением поглядела на импровизированную шину.
– Да. Теперь не мешало бы найти хорошего врача. Есть
в эти местах врачи, Герни? Или тебе нужен специалист для
оборотней?
– Мне нужен старый жрец Кеоде. Он, скорее всего в храме.
– Вот и отлично! – Нэти выдернул меч из земли, обтер лезвие о листья. – Есть предложение за ним сбегать. Идем, Элен!
– Куда?
– К храму.
Когда Нэти сказал это, я понял, что он принял решение. Элен тоже поняла, но идти с ним не хотела. Она боялась Риката не меньше, чем я, хотя тоже несла в себе частицу Чердже. Боялась, но и любила одновременно. Черт их разберет, этих женщин! Она уставилась на меня умоляющим взглядом, но я не собирался нарываться на меч. Стоило только попробовать вмешаться, и от меня не осталось бы даже копыт. Капкан поставил крест на моих способностях укротителя Чердже.
– Но туда, наверное, идти долго?
– Как-нибудь дойдем.
Лейтенант Рикат здорово переменился, в голосе его звучал металл. Чердже чуял цель, В правой руке был меч, поэтому руку Элен он взял левой.
– Ты знаешь, как добраться быстрее?
– Нет.
– Знаешь!
Для чего было затягивать сцену? Все равно окончилось бы тем же. Я сконцентрировал силу оборотней, созданных жрецами Кеоде из двадцати четырех ящиков свиных копыт, и перекинул ее Элен. Элен сработала, как катализатор, увеличивая мощь толчка. Нас втянуло в гигантскую воронку и выбросило у стен древнего храма.
38
Храм Кеоде был сложен из таких же неотесанных камней, как и дом посреди деревни. Деревянная пристройка к храму, нечто вроде открытой веранды, давно сгорела. От нее остались только обугленные резные столбы, когда-то подпиравшие обрушившуюся кровлю.
Вход в главное помещение зиял черным провалом: от прикрывавшего его бамбукового занавеса не осталось и следа. Вместо циновок пол устилал живой ковер из ползучих растений. Дикий вьюнок почти полностью оплел восточную стену храма, расцветив серые камни причудливым узором. С остроконечного каменного купола, увенчанного желтым сдвоенным кристаллом, свешивалась седая борода лишайника.
Отряд Гарунди занял круговую оборону в храме. Единственное окно взяли под контроль братья Олонжи, Гарунди с Клаусом засели у входа. Дорога к храму хорошо простреливалась, и напоровшаяся на выстрелы Ирил вместе со спутниками поспешила отступить за деревья.
– Хорошо устроились! – Чакта с уважением оглядел каменное сооружение. – Здесь можно и неделю сидеть!
Ирил примостила саквояж на ствол поваленного дерева, раскрыла, вынула голову Кеоде… Легкий ветерок пробежал по волосам богини, сдувая пряди со лба, щеки Кеоде чуть-чуть потемнели. Ирил развернула богиню лицом к храму, произнесла заклинание…
Деревянные веки дрогнули и поднялись. Огненная стрела вылетела из глаз Кеоде и ударила в купол храма. Лишайник испарился мгновенно, а желтый кристалл вспыхнул и засиял ослепительным светом. На окружающих храм деревьях на уровне кристалла почернели стволы. В воздухе запахло гарью.
– По-моему, пожар здесь уже был, – пробормотал Миде. – Стоило бы для разнообразия устроить потоп!
От желтого кристалла отделился огненный шар и медленно поплыл вниз. На уровне дверного проема он остановился, контуры шара начали дрожать. Из темноты храма к шару протянулась нежно мерцающая розовым дымка. Шар разбухал на глазах, втягивая розовое марево, очертания его становились все более расплывчатыми. Наконец он просто растаял в воздухе, но в ту же секунду со страшным треском переломились и рухнули стволы ближайших к храму деревьев.
– Не нравится мне этот фейерверк! – Миде опасливо покосился на дерево, за которым скрывался. – Кажется, здесь спокойно обойдутся без нас!
Капитан жестом велел ему замолчать. Ирил взяла голову Кеоде на руки, прижала к себе и выступила из укрытия. Дружно грохнули выстрелы, но ни одна из пуль не зацепила Ирил. Зато вылетевшая из глаз богини вторая огненная стрела ударила в ствол винтовки Клауса. Клаус выронил винтовку и заорал, отчетливо запахло паленым.
Ирил вернулась за дерево.
– А может их просто дымом выкурить? – предложил Миде. Меньше возни будет. Разложить костер у стены…
В этот момент и появились мы. Грянул гром, и на середине старой дороги из ничего материализовались три фигуры: Нэти с мечом, Элен в полураспахнутой куртке, с концом цепи в руке, и я, весь в бинтах и печали. Миде признавался мне потом, что ни в одном музее не видел более эффектной скульптурной группы. Я только не знаю, когда он успевал еще и музеи посещать!
Поскольку у рабов Чердже наблюдалась четкая реакция на своего господина, из храма сейчас же поползла разная нечисть. Гарунди обратился в безобразную жабу с языком неимоверной длины, Клаус – в обезьяну с опаленной шерстью, братья Олонжи стали белыми леопардами. В каждом из них нашлось местечко для Чердже, а потом он уж перекроил их на свой лад. Вся эта звериная братия выстроилась перед храмом, подвывая на разные голоса.
39
Лейтенант Рикат топнул ногой и крикнул: «Тихо!» Лезвие меча в его руке раз за разом описывало сверкающие круги. Когда вновь сотворенные оборотни смолкли, прибрежник обратился к Ирил:
– Со своим колдовством вы слегка перемудрили, госпожа Данни! Я устал быть мячом, перелетающим от одного игрока к другому! Гарунди, а значит, и Чердже, все-таки попали в храм раньше вас. Поэтому главный приз вам точно не достанется! Верните богиню храму! – Ирил заколебалась. Могущество было так близко! Сомнения так явственно отразились на лице Ирил, что ее маленький отряд уже был готов броситься на прибрежника. Но тут Рикат сделал шаг назад и взял за руку Элен. – Или вы желаете сразиться с Чердже?!
Ирил посмотрела на Элен долгим взглядом. До сих пор мне неизвестно, когда Ирил поняла, что Чердже зацепил и Элен. Боялась ли она за Элен или боялась того, на чьей стороне Элен выступит? Не знаю.
Ирил не принадлежала к ордену магов. Хоть она прилежно изучала записи Никля Веренте, но там речь шла скорее о духовных аспектах, чем о практической стороне колдовства. Стоило ли рисковать, ввязываясь в бой с неизвестным противником?
Когда Ирил наконец, заговорила, голос ее был холоден и спокоен:
– Богиня вернется в храм, но никто не должен мешать ей! Если кто-нибудь попытается завладеть головой Кеоде, я буду сражаться. Парко ву! – со всех сторон затрещали кусты, и на белый свет явились оборотни с острова Сазе.
Нэти отвел оборотней-прибрежников от храма и поставил перед ними Элен. С другой стороны Ирил выстроила свиную гвардию острова Сазе и приказала мне следить за ними. Тем временем наш храбрый Миде попробовал осторожно отойти с территории возможного боя, но Ирил его остановила.
– Этого человека ты знаешь, – сказала она Рикату. – Пусть Кеоде несет он!
Рикат кивнул, и голова Кеоде перекочевала в руки Миде. Хотя он и клялся потом, что счел миссию весьма почетной для себя, однако, по-моему, он с большим удовольствием перепоручил бы ее кому-нибудь другому!
Итак, рыжий Миде торжественно двинулся по дороге между двумя шеренгами нечистой силы. За каждым его шагом неотрывно следили глаза Ирил с одной стороны, и глаза Нэти с другой.
Миде прошел уже больше половины пути, как вдруг лежащая на земле тень Риката вздыбилась, встала во весь рост и оказалась двойником Риката. Тонко заверещал перепуганный Миде, метнула огненный шар из ладони Ирил, но шар пошел сквозь двойника, не причинив ему вреда. Двойник уже протянул руку к голове Кеоде, но Нэти его опередил. Отшвырнув Миде, он встал перед собственным двойником:
– Привет, Чердже! Наконец-то ты показался и мне!
Двойник молча поднял меч такой же, как у самого Риката. Металл лязгнул о металл. Рубились остервенело. Нэти не слишком хорошо владел мечом, но и Чердже тоже. Они предугадывали удары друг друга и парировали их достаточно легко. Нэти не мог пробить оборону Чердже, и вдруг противник неловко повернулся!.. Открылся беззащитный бок. Нэти замахнулся… Страшный удар выбил меч из его руки!
– Ты убьешь себя, Нэти! – С намотанным на руку обрывком цепи Элен оказалась между двумя Рикатами, у ног ее валялся меч. Чердже взревел в бешенстве и ткнул мечом в то место, где только что стояла Элен. Девчонка молниеносно отпрянула. – Какая у тебя противная образина, лейтенант, когда ты злишься! – крикнула она, пританцовывая и вращая обрывком цепи.
Нэти не понял, к кому относились эти слова. Он остался безоружным перед Чердже. Двойник повернулся к нему:
– Иди сюда, Рикат!
Тут Нэти понял, чей голос слышал когда-то у себя за спиной. Свой собственный. Двойник сделал шаг… Мелькнула цепь, и второй меч оказался лежащим в пыли.
Давайте врукопашную, лейтенанты! – посоветовала Элен.
«Успел!» – Миде орал во всю глотку.
Эхо гуляло под сводами храма, вспугивая унылых пауков. Миде вбежал в каменный зал и сразу увидел на постаменте кусок обугленного дерева: все, что осталось от статуи Кеоде. Сперва Миде растерялся, но потом все-таки водрузил голову на деревянные плечи и почувствовал странное тепло в ладонях. Кеоде открыла глаза! Миде тут же отдернул руки и зажмурился, ожидая огненную стрелу, однако что-то мягко коснулось его щеки и тут же исчезло. Когда Миде наконец рискнул посмотреть, посреди храма стояла статуя прекрасной молодой женщины в белых одеждах. На губах Кеоде застыла смущенная улыбка, а глаза у богини оказались из прозрачного сапфира. Вот тут-то Миде и издал радостный вопль.
Чердже как-то сразу поблек, зато Нэти приободрился:
– Пошел вон, ты… недоразумение! Ты собирался побеждать, но победителем-то оказался я! Ты ловил других, но попался сам. Ты во мне завяз, и теперь тебе долго придется ждать моей смерти.
– Я подожду! – хладнокровно отозвался Чердже, сделал шаг и слился с Рикатом. Там, где стояли двое, остался один.
Ирил неожиданно разрыдалась, обняв Элен за плечи, она шептала ей на ухо: «Прости, пожалуйста, прости меня». Элен уронила цепь, которую все еще держала, шмыгнула носом и сказала нетвердым голосом: «Ничего не случилось, все отлично!»
– Теперь два часа слезы лить будут! – проворчал капитан. – Миде, где ты там? Пора возвращаться, пока Лув яхту не проспал!
40
Миде вышел из храма такой счастливый, словно ему жалование повысили. Но тут, откуда ни возьмись, выскочил Инмаэ и упал перед ним на колени. Миде с перепугу заорал: «Герни!» Я, естественно, подошел и спросил у старшего жреца, что ему надо. Инмаэ оборотней узнает с полувзгляда: рассердился.
– Как ты смеешь, пес, ко мне обращаться?!
Пусть я пес, но не его, а богини Кеоде! К тому же моя волчья личина еще не забыла о том, как на Сазе убивают. А за что? Подумаешь, крабов ловил! О заклинаниях забыли они, а виноватым остался я. Я терпеть не могу, когда меня убивают! Правда, в результате я обрел еще и человеческую личину, но какой ценой! Мне нравилось быть волком, а не его ухом. Я все помню. Я служил Кеоде, я помог ей вернуться, и я уже не тот, что был. Теперь я – Макс Герни, бывший узник шинлийской крепости. А может и не он, ведь у оборотня несколько душ. В любом случае, я не позволю себе хамить!
– А кто ты такой, Инмаэ? Ты стоишь на коленях перед
первым встречным только за то, что он помог вернуть Кеоде. Но это он, а не ты! Ты навел чужаков на храм, чтобы они сгубили Кеоде, а ты бы вернул ее и оказался избавителем племени!
– Но в предсказании говорилось о возрождении Кеоде!..
– Но там не говорилось, чтобы Кеоде предавал собственный жрец! А зачем ты обманул глупенькую девчонку и отдал ее в руки врагов?
Но они все чужаки!
– А это не имеет значения! Ты не различал лиц, ты предавал всех, даже этих несчастных прибрежников! Если б они не пришли бы сюда, может быть, не стали бы оборотнями! Кеоде никогда не вернет милость народу Сазе, потому что предсказание не было исполнено.
– Я добьюсь! – завизжал Инмаэ и упал ниц перед Миде.
Мы говорили на родном языке жреца, поэтому Миде ничего не понял. Он испуганно воззрился на меня.
– Ты назначен старшим жрецом богини Кеоде! – сообщил я. – Будешь наставлять на путь истинный заблудших.
Миде расцвел счастливой улыбкой, похоже, предложение ему польстило.
Ирил хотела поскорее вернуться на яхту, но Элен отчего-то медлила.
– А что будет с ними? – спросила она, указывая на понурых леопардов. Клаус яростно заверещал, и обезьянья физиономия его выразила крайнюю степень возмущения. Гарунди молча запрыгал в сторону кустов. «Плюх-плюх», – шлепало о дорогу тело жабы.
Вся штука в том, сколько Чердже они впитали. Насколько они были готовы стать нелюдями. Я почему-то думаю что, братья Олонжи недолго пробудут в звериной шкуре. Во всяком случае, еще до конца сезона дождей я надеюсь увидеть их людьми! Сейчас они частенько приходят к храму, и я слежу, чтобы жрецы не забывали оставлять им пищу. Только бы на их пути вновь не встретился Чердже! Я не знаю, где он сейчас, выполнил ли свое обещание дождаться смерти Риката. Надеюсь, что нет.
41
Я еще не все рассказал!.. Черт, когда же я успел опять перейти на первое лицо? Так хорошо держался, изображал постороннего, и, на тебе! Сбился. Впрочем, теперь все равно! Осталось немного. А, если мне нужно будет себя похвалить, так я так и сделаю! Естественно, что без моего личного и непосредственного участия эта история была бы совершенно другой!
Нам пора было возвращаться к яхте, но тут Элен неожиданно раскисла. Хотя, почему «неожиданно»: слишком много событий пришлось на один день, слишком много беготни! От Эрендиса до храма по тропе через джунгли Ирил, Чакта и Миде дошли за два с половиной часа. На тот же самый путь, но по дороге прибрежники потратили шесть часов… Да нет, не шесть! Восемь. Они ведь еще возвращались вместе с Инмаэ по следам Элен, чтобы перехватить ее в деревне. От деревни до храма, правда, Элен идти не пришлось (я их с Нэти перебросил при помощи магии), но все равно устала она за этот день изрядно.
– Почему бы в Эрендис не вернуться верхом на оборотнях? – спросила Элен у Ирил, но тетушке почему-то идея не понравилась.
– Лучше устроим привал здесь, ты передохнешь…
– А я, кстати, еще и есть хочу! Наколдуй мне еды!
Ирил не умела «наколдовывать» еду, ей вообще больше не хотела слышать о колдовстве.
– Потерпи немного.
Тут подоспел весьма довольный Инмаэ: ему все-таки удалось уговорить Миде остаться на Сазе. Инмаэ пообещал привести из деревни лошадей и обеспечить что-нибудь съестное. В деревню жрец помчался с такой скоростью, что Элен даже простила ему предательство.
– В конце концов, он действительно не причинил мне вреда, – решила она. – Это Гарунди хотел меня пристрелить!
В ожидании возвращения Инмаэ все устало повалились на землю. Кроме капитана. Чакта сказал, что не прочь вернуться и осмотреть храм. Миде немедленно вскочил и поддержал это предложение. (Он необычайно гордился своим новым званием старшего жреца и рвался поскорее ознакомиться с местом новой работы).
После некоторых колебаний Ирил решила присоединиться к своей команде.
До сих пор не знаю: являлось ли это частью игры, или же Ирил просто хотела проститься с Кеоде. Сто раз Ирил повторяла: «Я хочу вернуть богиню храму», сто раз проклинала Чердже и каждый день надевала траур по Корнелию… Я никого ни в чем не обвиняю, каждый сам выбирает себе дорогу. Ирил не из тех, кто легко забывает, и я уверен, что милости богини Кеоде она добивалась не зря. Она просто хотела уравнять силы: свою и янвайского короля. Не удалось. Пока не удалось!.