Тяжёлая дверь скрипнула, когда они входили. Мягкий свет заливал комнату, падая на бревенчатые стены, деревянные скамьи, домотканые коврики, ситцевые занавески с вышивкой, на большую побеленную печь и колченогий стол, за который уселась старушка. На груди её болтался бэйдж «Яна Егоровна». Она подала ключ от номера тонким пальцем с длинным ногтем цвета ртути. А потом вручила купон на скидку, сказав, что он – юбилейный гость. Иван сунул листок в карман, поблагодарил.

– Вам вдвойне повезло, голубчик, банька ещё не остыла.

– Да я как-то не рассчитывал, – смутился Иван.

– Напрасно – ужин всё равно ждать, а так – хоть с пользой. Пойдёмте, провожу.

Она прохромала к выходу мимо прислонившейся к стене метлы. Более короткая нога тяжело отстукивала ритм, вторая ступала почти беззвучно.

Баня – маленький сруб – стояла в глубине двора и выдыхала синеватый дым из трубы. В предбаннике пахло влажным деревом, хвоей и дымком.

– Я позже полотенце принесу, – сказала Яна Егоровна и ушла.

Иван облился водой и вошёл в парную. Пар туманом стелился по деревянной скамье. «Надо же, сто лет в баню не ходил», – подумал Иван, ложась на горячую поверхность. Тело расслабилось, разомлело. Досада, сомнения и домыслы стали лениво покидать голову. Пар обволакивал кожу, саднил ноздри. Иван дышал глубоко и ровно.

– Я, голубчик, полотенце принесла!

Иван вздрогнул. Сердце тяжело стучало. Он вскочил, смахнул пот со лба. Вот идиот, не хватало ещё угореть. Чудный отзыв ждал бы заведение: «Клиент уснул в бане. Навечно».

– Спасибо! – крикнул Иван.

Он наспех помылся и вернулся к Яне Егоровне.

– С лёгким паром! – улыбнулась она. – Другое дело: чистенький, румяненький! Пойдём к столу.

Они вошли в соседнюю комнату. Кружевные скатерти покрывали деревянные столы. На ближнем стоял керамический горшочек, над ним клубился пар, распространяя пряный аромат тушёного мяса. Рядом на тарелках лежали пирожки, нарезанные брусками огурцы и разная зелень.

– Садись-садись, – поторопила Яна Егоровна, ставя поднос с кувшином и рюмкой. – Наливочка. На ягодах настаиваю.

Она налила прозрачно-розовую жидкость в запотевшую тару. Напиток прохладой прошёлся по нёбу, слегка разогрел горло и оставил кисло-сладкое послевкусие на языке. Тепло разлилось по распаренному телу. Иван закусил огурцом, надломил пирожок с капустой и зачерпнул ложку горячего мяса, а Яна Егоровна организовала добавку.

Иван опрокинул рюмку и продолжил есть. Всё повторилось ещё раз-другой, а потом хозяйка спросила:

– Далеко едешь-то?

– В Миасс к девушке, – Иван утёр губы салфеткой.

– К невесте, значит, – Яна Егоровна подпёрла выступающий подбородок маленькими кулаками.