«Идите вы все нахуй, ебанные суки! Ебал я вас всех в рот!». Лимонов закончил роман словами, которыми я начинаю каждый новый день и в его течение иногда повторяю. А как иначе, когда день этот начинается в 5, и всего спустя сутки надо стирать новое постельное белье от спермы.

Опять настали ебучие холода. Теперь одевание это процесс. Сначала нужно снять два или три слоя домашней шелухи, затем, съежившись и обозлившись, да простит мне Чехов эти «вши», надевать новый многослойный костюм, начиная с мест, которые сильнее всего ошалели от мороза.

Господи, будет ли что-то кроме грязи и злобы, и красивой фотографии моего мальчика Н., без воображения которой, я и кончить не могу. Надо совершить утреннюю молитву и пролистать эти стеклянные иконы, и упасть на колени в благодарности за его дружбу, и заткнуть себе рот кляпом притворного равнодушия.

Два раза в день звонит телефон, и робот из коммунальной службы, оставляя интригу на потом, сообщает «Нужно внести оплату за электроэнергию по счету номер 82397438748394489 (каждую цифру он произносит медленно и членораздельно) НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО». Жалею о том, что на этой неделе несколько раз отобедала за кровные банка. Раньше я думала: «У меня долги, но что я могу с этим сделать прямо сейчас». Теперь я думаю лишь «Что я могу с этим сделать прямо сейчас?»

Ответ: с утра до ночи кофеварить. Еще 2—3 месяца такой жизни и я увижу на карте драгоценный нолик, и буду идти вприпрыжку, и подставлять лицо апрельскому солнышку.

Открыла свою шарашкину контору. Не стала пробовать ни глотка кофе, так что мои дорогие гости с большой вероятностью пьют кислый шмурдяк. Все дело в том, что кафе «Амфитеатр» открывается в 11:30, а ссать я хочу уже сейчас. Ничто так не пробуждает во мне ненависть ко всему живому, как излишняя наполненность мочевого пузыря.

Помню, как семимильными шагами неслась домой по улице Ленина, чтобы скорей пописать. На тротуаре дежурили журналисты и жаждали заснять на камеру очередной позор.

– Здравствуйте! Сегодня день всех влюбленных. Скажите, кого вы любите.

– Никого не люблю, – отвечаю.

– Как, даже маму? – этим чертям мой ответ показался недостаточно ёмким.

– Ни маму, ни папу, ни бабушку, а остальных тем более. Уйдите, я спешу.

Ускорилась ещё в два раза, достигла назначенной цели и возлюбила и маму, и папу, и бабушку.

А что же теперь, когда я в этой злобе варюсь и плескаюсь.

Приходит юноша с чересчур опрятной бородой и требует кофе.