До самого вечера мы сидели за столом над картой и книгами, делая заметки, прерываясь лишь на обед и ужин. Даже Донни, которого никто не мучил с занятиями, какое-то время добросовестно помогал нам, выискивая в книгах описание того или иного здания.

Ферн к нам так и не вышел.

Поздним вечером в кают-компанию спустился Каратель Росс. Его появление все восприняли как знак завершить работу. Нейт ушел первым – он казался совсем бледным и изнуренным, Донни сбежал следом, а за ним засобирались и Кьяра с Тайли.

– Первая копия, – сказал Каратель Росс, протягивая мне свернутую бумагу.

С замиранием сердца я развернула карту и провела пальцем по тщательно перерисованным Кинном улицам и зданиям.

Как он там?..

Чувствуя на себе внимательный взгляд Карателя Дерри, я пожелала всем спокойной ночи и ушла в каюту, где первым делом сняла цепочку. Боль тут же вернулась, тупая и пульсирующая, но уж лучше ее перетерпеть, чем рисковать. Завернув цепочку в чистый носовой платок, я убрала ее в карман, а потом стащила с койки тонкое шерстяное одеяло и аккуратно его сложила. Как-нибудь обойдусь без него – Кинну нужнее.

После очередного удара судового колокола в дверь постучали – Каратель Росс оказался верен своему слову.

– Что вы решили? – вполголоса спросил он.

Я внезапно подумала, что отправляться тайком с незнакомым человеком на ночь глядя весьма неразумно. Но желание увидеть Кинна было сильнее, и я сказала:

– Я готова.

Когда я взяла с койки сложенное одеяло, Каратель Росс молча посмотрел на него, и я на секунду испугалась, что он велит мне его оставить. Но, кивнув, он повел меня наверх, на палубу.

Ночной ветер свистел в снастях и трепал паруса, и я тут же продрогла, но не могла не поднять лицо к усыпанному звездами небу. Сколько же их… Еще ни разу я не видела их так отчетливо – всё время пряталась за щитом, всё время было слишком много другого света. Вот бы Кинн был сейчас рядом со мной…

Каратель Росс коснулся моего плеча.

– Пойдемте. Нам не стоит здесь задерживаться.

С сожалением я отправилась за ним вниз, в трюм.

Кинн сидел за откидным столиком и сосредоточенно перерисовывал карту – и настолько погрузился в дело, что не сразу услышал, как я его зову.

– Вира!..

Он тут же сорвался с места, бросив карандаш, затем покосился на Карателя за моей спиной и с беспокойством спросил:

– Что-то случилось? – Он вгляделся в мое лицо – его глаза задержались на моей скуле, где зрел синяк, – и помрачнел. – Она… больше тебя не трогала?

Я покачала головой.

– Нет-нет, всё в порядке. Это тебе. – Я протянула ему одеяло. – Я подумала, что тебе нужнее. И еще…

Я потянулась в карман за цепочкой, когда Кинн сказал:

– Прости.

– За что?

Он прижал одеяло к своей груди и тихо ответил:

– За то, что она тебя ударила.

Отчего-то в горле у меня образовался комок, и я не сразу нашлась со словами:

– Кинн, даже если бы она была тебе родной матерью, твоей вины в ее поступке нет.

Мне показалось, что мрачный взгляд Кинна немного просветлел. Вытащив платок, я развернула его и протянула Кинну цепочку.

– Вот, я хотела попросить тебя посмотреть… безопасно ли мне ее носить. Мне сказали, что она поможет снять отек.

Он нахмурился и, отложив одеяло, взял цепочку. Тщательно проверив каждый камень, он кивнул:

– Да, всё так.

Я не удержалась и облегченно вздохнула. И, улыбнувшись, попросила:

– Застегнешь? – и подставила запястье, чувствуя, как заколотилось сердце.

Встретившись со мной глазами, Кинн секунду помедлил, потом осторожно застегнул цепочку, почти не касаясь моей руки. Боль тут же пропала, но одновременно меня кольнуло разочарование – я так надеялась, что…

Я не успела додумать. Кинн наклонился ко мне и мягко поцеловал.

Мягко. Нежно. Настойчиво. Горячо.

Тяжело дыша, я уткнулась носом в его шею, едва замечая холодные прутья решетки между нами.

– Идеальное сопряжение, – хрипло пробормотал он.

– Хм? – я вопросительно заглянула в серые глаза.

– По-моему, мы с тобой создаем идеальное сопряжение, – сказал Кинн, и от этих слов мне внезапно стало жарко – жарче, чем от поцелуя.

Большинство камней образуют неидеальные сопряжения: как правило, один из камней – а бывает, и все, – теряет часть свой силы. Но изредка встречаются камни, способные создавать так называемое идеальное сопряжение. Они, наоборот, взаимоусиливаются.

Как мы с Кинном?..

Горло перехватило, к глазам подступили слезы, и я тихонько хлюпнула носом.

Кинн тут же отстранился и с беспокойством спросил:

– Тебе больно?

– Нет. Я радуюсь.

Он вытер скатившуюся по моей щеке слезу.

– И чему ты так радуешься?

– Тебе. Тому, что ты есть. Что мы…

Я не договорила, но Кинн так на меня посмотрел, что я поняла: и не надо. Я молча приникла к нему, он приобнял меня, и какое-то время слышались лишь ритмичный шум гребного винта, потрескивание досок и плеск волн за кормой.

А потом сзади раздалось покашливание Карателя Росса, и мое сердце упало: неужели всё? Я не хотела уходить, не хотела оставлять Кинна – уж лучше бы меня заперли вместе с ним. Я заглянула в его глаза. Он с нежностью приобнял меня и прошептал на ухо:

– Иди, а я продолжу заниматься картами.

Вопреки своим же словам он не отпустил меня, а поцеловал. Медленным, долгим поцелуем, который не хотелось прерывать. И только когда Каратель Росс негромко сказал: «Нам пора», – мы с Кинном отстранились друг от друга. Он с неожиданной серьезностью произнес:

– Старайся держаться от нее подальше. – Он посмотрел на синяк на моей скуле, и его челюсть напряглась. – У меня до сих пор в голове это всё не укладывается… Береги себя.

– Ты тоже.

Мы бы так и стояли, продолжая глядеть друг на друга, если бы сзади не раздались шаги Карателя. Я поцеловала Кинна в краешек губ и тут же, отвернувшись, зашагала прочь, опасаясь, что еще чуть-чуть, и не выдержу – откажусь уходить.

Когда мы поднялись на пустынную жилую палубу, я повернулась к Карателю Россу и сказала:

– Спасибо вам за цепочку и… за всё.

Он лишь коротко кивнул.

Уже в кают-компании, пока Каратель Росс закрывал дверь на ключ, а я спускалась по ступенькам, крепко держась за поручень, я увидела в левом коридорчике Карателя Дерри: он стоял за приоткрытой портьерой, без маски. Переведя взгляд с Карателя Росса за моей спиной на меня, он улыбнулся и бесшумно задернул портьеру.

Отчего-то от его улыбки мне стало не по себе.

– Всё в порядке? – раздался сзади голос Карателя Росса, и, ожив, я кивнула, пожелала ему спокойной ночи и заторопилась в свою каюту.

Глава 5

В этот раз на завтраке отсутствовал не только Ферн, но и Нейт.

Кьяра тут же отправилась узнать, в чем дело, а вернувшись, обеспокоенно обменялась с Тайли взглядом. На мой же вопрос: «Что с Нейтом?» – ответила: «Нездоровится». Я заставила себя проглотить кашу, которая показалась мне пресной.

Сначала Ферн, а теперь Нейт? Что же это с ними? Селлин, судя по всему, на Ферна так и не подействовал – как он и подозревал…

Улучив момент, когда пришли стюарды, а Кьяра вместе с Тайли и Донни разошлись по своим каютам, я зашла к Нейту.

– Вира? – удивленно спросил он и поспешно сел на кровати, чтобы дать мне место. Когда я опустилась рядом, он со слабой усмешкой сказал: – Вот и до меня добралось.

Хотя юноша держался бодро, он был очень бледен и вид у него был совсем нездоровый. Заметив выступившую на его лбу испарину, я тихо спросила:

– Нейт, что происходит? Я достала селлин от морской болезни для Ферна, но непохоже, чтобы камень ему помог. – Во взгляде Нейта промелькнуло недоумение, а я продолжила: – А теперь и ты… Дело ведь в чем-то другом, не в болезни, правда?

– Кьяра разве не сказала?..

Мое сердце ёкнуло, и я медленно покачала головой. Он коснулся золотой полусферы в ухе, и я заметила, что его рука дрожит.

– Нейт?.. В чем дело?

Он опустил голову.

– Это теневой голод. Мы слишком давно не поглощали Теней.

Внутри у меня всё скрутилось в тугой узел, и в голове прозвучал голос Ферна: «Тени… порождают другой голод». Так он говорил об этом?..

– Слишком давно?.. – переспросила я.

Вздохнув, Нейт произнес, не отрывая взгляда от рук:

– Чем чаще поглощаешь Теней, тем больше потребность и тем короче перерыв. Как правило, при этом чем дольше пытаешься себя сдерживать, тем раздражительнее и агрессивнее становишься, а в конце, наоборот, накатывает слабость и изнеможение. Сейчас мой максимум – где-то две недели. И они вышли. А Ферн мне так и не признался, когда последний раз поглощал Тень.

У меня словно раскрылись глаза. Всё это: раздражение, неестественный смех, угрюмость Ферна – из-за теневого голода?

– Получается, селлин и правда бесполезен… – пробормотала я. Мне вдруг стала понятна реакция Ферна, да и Тайли, похоже, тоже обо всём догадалась, и меня охватила досада: – Почему же ты раньше об этом не сказал?

Нейт смущенно пожал плечами.

– С Ферном всегда сложно понять, когда дело в нём самом, а когда – в Тенях… Но когда он упал после отплытия, всё стало ясно, только мы обычно это не обсуждаем, а я как-то не подумал, что вы с Кьярой не в курсе…

– И что теперь? Что с вами будет?

– Всё будет в порядке. Сейчас мы с Ферном, может, немного и помучаемся, зато уж в Энтане с Тенями проблем нет, то есть голод нам не грозит. А там разберемся.

Поколебавшись, я спросила:

– Ты сказал, при теневом голоде проявляется раздражительность, но ты… держишь себя в руках, в отличие от Ферна. Почему?

– Просто мы разные. Каждый реагирует на Теней и на голод по-своему.

Я не удержалась от вопроса:

– А как Тени действуют на тебя? Ты почти всегда выглядишь таким спокойным, уравновешенным…

Нейт долго молчал, потом, не глядя на меня, сказал:

– Тени пробуждают в нас те чувства, которые мы обычно от всех прячем, – злость, зависть, ненависть… Во мне тоже полно ненависти, но… Есть один человек, которого я ненавижу больше всего. И это я сам.

– Почему? – тихо спросила я. – Это… из-за Лиллы?

Он качнул головой.

– Нет. Не только. Это со мной уже давно. Я же упоминал, что раньше жил у своей тетки? Из-за того, что поначалу я кричал по ночам – из-за Теней, – она и так считала меня ненормальным, а когда убили отца, она… Она постоянно твердила, что это моя вина.

– Но это же неправда!.. Как она могла так поступить?

– Когда кого-то ненавидишь, достаточно малейшего предлога, чтобы оправдать свою ненависть. – Взгляд Нейта остекленел, и он медленно продолжил: – Когда в мой десятый день рождения она дала мне люминарий и велела его пробудить, а я не смог, у нее было такое лицо… Как будто ей явилась сама Серра и велела: избавься от этого протухшего куска мяса. И у тетки был на это один ответ: с радостью.

– Серра бы никогда… – в потрясении прошептала я.

Он виновато улыбнулся.

– Я знаю. Просто тетка всегда выдавала свою волю за волю Предков. Если честно, сомневаюсь, что она произнесла хоть одну искреннюю молитву в своей жизни.

Мое горло перехватило от сочувствия – и я еще когда-то жалела себя из-за холодности дяди?.. Я потянулась и, тихонько сжав его дрожащую руку, сказала:

– Нейт, ты…

Я не успела договорить – в дверь коротко постучали и тут же открыли. Обернувшись, я увидела на пороге Кьяру. Ее взгляд на мгновение замер на наших с Нейтом руках, а затем она проговорила ледяным тоном:

– Каратель Дерри пришел, мы начинаем.

И, круто развернувшись, ушла.

Я на секунду опешила.

Что это сейчас было? Она что, и правда ревнует меня к Нейту? Это же смешно!..

Скомканно попрощавшись с юношей, я направилась в кают-компанию, сгорая от желания высказать сестре всё, что думаю. Но пришлось себя сдержать – все уже собрались за столом – и сосредоточиться на работе.

Вплоть до самого обеда Кьяра упорно меня игнорировала, предпочитая смотреть куда угодно, только не в мою сторону. Тайли, сидевшая между нами, явно чувствовала возникшее напряжение и нервно ёрзала, изредка бросая на нас неловкие взгляды. Под конец я снова начала раздражаться, но, когда сестра третий раз подряд обратилась к Карателю Дерри с нескрываемым вызовом, я подумала, что дело, возможно, не только в ревности. Пытаться приструнить того же Глерра за безответственность – это одно, и совсем другое – ставить под сомнение слова Карателя.

Может, Кьяру тоже гложет теневой голод?..

Вздохнув, я постаралась подавить собственное раздражение. Если дело в этом, то сейчас точно не лучшее время для выяснения отношений. Лучше дождаться, пока окажемся в Энтане.

* * *

Вечером, когда мы наконец закончили и почти все разошлись, в кают-компанию спустился Каратель Росс. Каратель Дерри, уже отойдя к буфету, обернулся, словно бы о чем-то вспомнив, и с благожелательной, чуть извиняющейся улыбкой сказал:

– Да, кстати, даэрра Немея просила передать, что с этого момента посещение трюма для вас под запретом.

У меня перед глазами тут же появилась та, другая улыбка, с которой он посмотрел на меня вчера ночью. И со всей отчет-ливостью я поняла: для этого человека улыбка – всего лишь еще одна маска.

Сквозь сжатые зубы я спросила:

– Это вы ей обо мне рассказали?..

Улыбка Карателя стала шире – всё еще благожелательная, дружелюбная. Насквозь фальшивая.

– Уверяю вас, даэрра Немея в курсе каждого вашего шага – и не только благодаря мне. Спокойной ночи.

И он ушел, оставив меня полыхать от гнева.

Не только благодаря ему?..

Я посмотрела на Карателя Росса. Он был в маске, и с такого расстояния я не могла понять, что выражают его глаза.

Каратель глухо сказал:

– Экипаж корабля обязан докладывать даэрре Немее о всех ваших передвижениях. Очевидно, наш с вами выход не остался незамеченным.

– А вы… ей ничего не сказали?

– Я не стал скрывать, когда мне был задан прямой вопрос, но первым об этом не докладывал.

– Я… Спасибо.

Вернувшись в каюту, я без сил опустилась на кровать. Теперь, когда с Кинном официально нельзя было видеться, мне захотелось этого до боли в сердце. Я легла, закрыв глаза, представила, что Кинн там, внизу, тоже ложится, укрывшись моим одеялом, и на душе стало чуточку легче.

* * *

Ранним утром мы вошли в прохладные, более темные воды Северо-Энтанского моря. Открыв окно, я как следует вдохнула – даже ветер пах по-другому, не так солоно.

Имрок Дейн говорил, что мы доплывем до Энтаны за три дня, – срок истекал сегодня вечером. Значит, завтра мы уже точно будем на месте.

После вчерашнего мне было неприятно общаться с Карателем Дерри, но я заставила себя сосредоточиться на Музее истории Серры. В нем было сорок залов, и, хотя они были не такими большими, как в Зенноне, этого было достаточно, чтобы от обилия возможных тайников у меня разболелась голова.

Нейт с Ферном оставались всё так же в своих каютах, и только в обеденный перерыв мы узнали, что им обоим стало хуже: их трясло от сильного озноба, и даже дополнительные одеяла не особенно помогли.

– Я не понимаю, почему сейчас тяжелее, чем обычно… – с трудом выговорил Нейт. – И с каждым часом как будто хуже… Меня просто на части разрывает…

Я обратила внимание на его запавшие глаза и, вернувшись в кают-компанию, попросила Карателя Росса, еще не успевшего уйти, проводить меня к даэрре Немее. Бросив на меня короткий взгляд, он кивнул и отвел меня наверх.

Пейзаж поменялся. Слева всё так же тянулось побережье материка, но теперь оно подступило ближе – зеленые холмы уступили место плато с редкими деревьями. Справа же высились Северные острова.

Хотя облачный день был по-августовски жарким, по рукам у меня пошли мурашки.

Уже близко.

Даэрра Немея приняла меня в своем кабинете, или, вероятнее, кабинете Имрока Дейна. Здесь, как и в основной кают-компании, преобладали черные и золотистые тона, а на стене висела довольно большая карта. При виде ее мое сердце дрогнуло.

– Это же… рисовал Ронс Террен? – И, прежде чем я смогла себя остановить, спросила: – Вы его заставили?

Испуганно замерев, я посмотрела на сидящую за столом Карательницу. Видимо, она была в приподнятом настроении, потому что с легкой усмешкой ответила:

– Эту карту в свое время Ронс подарил Имроку – совершенно добровольно.

– Подарил?.. – пораженно переспросила я.

Лицо даэрры Немеи было скрыто маской, поэтому я не знала, с каким выражением она это сказала, но тон ее стал суше:

– Они были знакомы еще до… инцидента с осколком.

Я вдруг вспомнила, как Имрок Дейн признался мне перед отплытием, что в юности много где побывал. Значит, он общался с известным путешественником, и тот даже подарил ему эту карту… Но как же после этого Глава Карателей смог отправить Ронса Террена в Квартал Теней?..

Даэрра Немея поднялась из-за стола, и я вздрогнула.

– Надеюсь, ты пришла сюда не для того, чтобы обсуждать моего бывшего мужа?

В ее голосе отчетливо послышались раздраженные, колючие нотки, и я поторопилась спросить:

– Есть ли вероятность того, что мы успеем в Энтану до заката?

– Есть, однако для этого придется сильно ускориться. Почему ты спрашиваешь? Не терпится приступить к поискам?

Вряд ли даэрра Немея посчитает теневой голод значимым аргументом, поэтому со всей возможной уверенностью я сказала:

– Как вы знаете, после заката мы способны принимать теневую форму и тогда передвигаемся куда быстрее, чем обычно. Поэтому я считаю, что будет весьма неразумно тратить целую ночь – ведь мы могли бы начать осматриваться уже сегодня, и Тени не стали бы для нас помехой.

Даэрра Немея очень долго молчала, уставившись в широкий иллюминатор. Я успела испугаться, что она откажет, но наконец она сообщила:

– Хорошо. Я переговорю с капитаном. Хотя идея приближаться к Энтане на закате ему вряд ли понравится… – Она повернулась ко мне. – Только с теми двумя, больными, разбирайтесь сами – на корабле они не останутся.

– Конечно, разберемся, – пообещала я, а потом, набравшись смелости, заговорила: – И еще, насчет запрета посещать…

Карательница резко меня перебила:

– Мне нужны результаты. Хочешь увидеться с Кинном – покажи их. Иначе не будет и посещений. Ясно?

Я подавленно кивнула.

* * *

Следующие несколько часов прошли в сборах.

В какой-то момент, после разговора с даэррой Немеей, я почувствовала, что корабль ускорил ход, – значит, капитан всё-таки согласился с нашим планом. Упаковывая вещи в небольшую сумку из мягкой кожи, которая нашлась в сундуке, я буквально физически чувствовала, что мы приближаемся к Энтане. Внутри словно сплеталась беззвучная, но навязчивая мелодия, погружающая меня то в трепет ожидания, то в тревогу. И с каждым часом – всё сильнее.

…Энтана словно желала показать себя во всей предзакатной красе. Небо расчистилось, и мягкий свет беспрепятственно ложился на красно-коричневые черепичные крыши, отражался от стекол и дымчато-серого энтанского азонита, из которого были сложены здания и городские стены, – отчего казалось, что город сияет.

Знаменитый бело-красный заброшенный маяк, расположенный в северо-западной части гавани, тоже искрился в вечернем свете, и на несколько минут я совсем забыла о том, что нам предстоит. Потом кто-то выкрикнул, что шлюпка готова, и очарование момента пропало.

Все наши вещи уже лежали на дне – нам оставалось лишь занять свои места. Забираться в зависшую над темно-синей бездной шлюпку оказалось страшно. Стараясь не смотреть вниз, я крепко вцепилась в протянутую мне Карателем Россом руку и выдохнула, лишь оказавшись на деревянной скамье рядом с Донни.

Ферна с Нейтом усадили последними. Они едва держались на ногах и оба выглядели мертвенно-бледными и осунувшимися, словно их неделю не кормили.

Когда шлюпку начали спускать, я до боли впилась дрожащими пальцами в сиденье, остановив взгляд на черной униформе Карателя Росса, сидевшего напротив. Наконец шлюпка с плеском оказалась на воде – тросы отвязали, мы отошли от корабля, и зашумел гребной винт.

Я засмотрелась на город, быстро надвигающийся на нас в заходящем свете солнца, и не поняла, в какой именно момент всё произошло. Меня словно дернул изнутри невидимый крюк, и на мгновение я оглохла и ослепла.

– Всё в порядке? – спросил Каратель Росс, и я с трудом ему кивнула, приходя в себя.

А потом приложила руку к груди, не смея поверить собственным ощущениям: внутри настойчиво запульсировал рваный, но отчетливый ритм.

Словно у меня только что забилось второе – теневое – сердце.

Подняв голову, я встретилась взглядом с матросом за спиной Карателя. Не знаю, что он увидел, но на его лице отпечатался дикий страх, и стало ясно: если бы не Каратель Росс, меня бы прямо сейчас скинули в воду.

Остаток пути я старательно прятала глаза.

Нас высадили на ближайшем пирсе, также сделанном из азонита, только темно-серого, сумеречного цвета. Матросы стали торопливо разгружать шлюпку, скидывая вещи на площадку рядом со ступенями, ведущими наверх. Каратель Росс протянул мне простые механические часы и сказал:

– Мы приплывем за вами через три дня – так же вечером, но на два часа раньше. Будьте готовы.

Едва шлюпка отплыла, мы с Кьярой, Тайли и Донни перенесли сумки на набережную – за неимением ничего лучшего, под сомнительного вида ветхий навес. Потом вернулись на пирс: после того как мы помогли Ферну и Нейту подняться по ступеням, те так и сидели наверху, спина к спине, закрыв глаза.

– Дождемся заката здесь, – посмотрев на них, решила Кьяра, – а потом уже отправимся в город. Начнем с Храма Предков, как и планировали. Карты взяли?

Кинн успел нарисовать три копии. Оригинальную карту взяла я, а копии отдала Кьяре, Нейту и Ферну. Донни строго-настрого наказали везде следовать за Кьярой, а Тайли могла присоединиться к любому из нас.

Ждать пришлось недолго.

Солнце прочертило огненную дорожку через всю гавань, и в его свете ярким золотом вспыхнула фигура неморы на носу «Дартеллия», стоящего на рейде. Далеко впереди между двумя островами виднелся пролив, откуда приплыли Прародители, и еще дальше чернела полоска Северного Штормового моря.

От одного этого вида мне стало не по себе, и, переведя взгляд на корабль, я попыталась представить себе Кинна, рисующего для нас очередную копию карты.

Всё будет хорошо. Скоро мы снова встретимся.

Блестящая немора наконец погасла, прозрачный воздух сгустился, замер, прерываемый плеском волн и криками чаек. И вдруг я ощутила, как сильнее забилось в предвкушении мое второе, теневое сердце.

Закат! Закат! Закат!..

Я не успела спросить, чувствуют ли это остальные. Из-за городских стен донесся яростный крик Теней, и тут же Донни воскликнул:

– Эй, подождите!

Обернувшись, я увидела, как стремительно летит к городу черный ворон с белым крылом, а по пирсу несется черно-белый лис.

– Мы должны держаться вместе! – рассерженно прошипела Кьяра, когда Тайли, даже не взглянув на нас, тоже перевоплотилась и побежала вслед за Ферном.

Морщась от нарастающих воплей Теней, сестра сказала:

– Мы с Донни найдем Нейта, а ты догоняй Тайли и Ферна. Встретимся у Храма Предков.

Перевоплотившись, мы втроем добежали до Восточных городских ворот – Центральные были наглухо закрыты – и проскользнули в город. Миновав несколько улиц, мы разделились: мне показалось, что за поворотом мелькнул лисий силуэт.

Улицы в Энтане, в отличие от Зеннона и Альвиона, были узкие, извилистые и непредсказуемые. И даже изучив карту заранее, я какое-то время проплутала, несколько раз попав в тупик, а потом неожиданно выскочила на главную площадь Энтаны.

Прямоугольная, она была в несколько раз меньше Храмовой площади Зеннона и упиралась дальним концом в набережную Иммры, засаженную деревьями. Из-за их верхушек, на противоположном берегу, выглядывали массивные здания Академии и Гильдии камневидцев, а над теми высился величественный Храм Энтаны.

Справа от меня до самой набережной тянулись торговые ряды, а слева светлел Храм Первых. Напротив торговых рядов располагался Музей истории Серры, а между ним и храмом стояло внушительное четырехэтажное здание Совета.

Прислушавшись, я определила, что все Тени на этом берегу, и бросилась в проход между зданием Совета и Музеем – туда, откуда мне навстречу неслись крики.

Я увидела Тайли случайно.

Не поверни я голову именно в этот момент, я бы пропустила, как она исчезает в переулке. Ее темно-зеленое платье уже скрылось за углом, когда до меня наконец дошло, что она была не в теневой форме.

О чем она только думает?!.

Я бросилась за девушкой, с ужасом замечая, как приближаются ненасытные крики Теней. Вылетев в переулок, я непроизвольно затормозила. Тайли застыла посреди дороги, распахнув руки, словно готовясь кого-то обнять, а Тени, злобно вопя, двигались прямо к ней. Я рванула вперед и поглотила самую быструю Тень, а обернувшись, рыкнула: ну же, давай, перевоплощайся!..

Тайли, отмерев, приняла теневую форму – помесь лисы и собаки – и, махнув хвостом, сбежала.

Тени остервенело взревели, лишенные добычи, а я едва не дала им себя окружить: у меня перед взором так и стояло лицо Тайли – или не Тайли? Если бы мне сказали, что у нее есть двойник, я бы поверила.

Я и предположить не могла, что у этой робкой девушки может быть такое выражение – яростное, торжествующее.

Или это тоже следствие теневого голода?..

Мотнув головой, не в силах объяснить себе произошедшего, я выбежала из переулка, однако Тайли уже исчезла. С раздражением фыркнув, я прислушалась – судя по крикам, большая часть Теней находилась южнее, в жилых кварталах. Именно туда я и направилась.

В одном из немногочисленных сквериков Энтаны я наткнулась на Ферна.

Оскалив зубы, черно-белый лис бросался на Теней, поглощая их – еще, еще, и еще.

Стряхнув оцепенение, я метнулась к нему и придавила к земле. Раздраженно тявкнув, он попытался меня скинуть, но ирса была больше и сильнее. Он попытался укусить, я лишь отмахнулась – в теневой форме боль не ощущалась – и коротко рыкнула: «Хватит. Перестань».

Я держала лиса до тех пор, пока он покорно не обмяк. Предупреждающе щелкнув зубами, отпустила. Лис поднялся, делано отряхнулся и, внезапно навострив уши, поглядел мне за спину. Я не удержалась и оглянулась, но там никого не было. Ферн только этого и ждал – и тут же припустил прочь. Рассерженно зарычав, я сорвалась следом, однако не ожидала от лиса такой прыти. Я почти его догнала, но ему удалось проскользнуть мимо меня в подворотню, а дальше – скрыться в дворовых лабиринтах.

Да что же это такое?.. Сначала Тайли, потом Ферн – они словно сошли с ума от этого теневого голода… И что теперь делать? Вернуться назад, подождать всех у Храма Предков? Или всё-таки попытаться кого-нибудь отыскать?

Я вспомнила, как Ферн поглощал Теней, и мне стало нехорошо. Он поглотил три Тени – и это только на моих глазах. Как он будет чувствовать себя после этого?..

Вскочив, я побежала дальше – туда, где слышались крики Теней, – в надежде снова найти Ферна. Несколько раз мне мерещилась лисья тень, но потом я понимала, что ошиблась, и продолжала поиски. Рассвет застал меня посреди узкой улочки, вдали от набережной, где-то в глубине жилых кварталов.

После обратного перевоплощения голова у меня кружилась, и я присела прямо на каменный тротуар. И через пару выдохов испуганно приложила руку к груди – биение второго сердца стало отчетливее. Это из-за того, что я поглотила Тень?.. Моя рука безвольно упала.

Что толку об этом думать… У нас была целая ночь, а я ее бездарно потратила – так никого в итоге и не нашла, и до Храма Предков отсюда добираться явно не близко. И где другие, я понятия не имела. А время идет…

– И долго ты собираешься тут сидеть?

Я резко обернулась. Ферн стоял, прислонившись к стене двухэтажного дома, и смотрел на меня сквозь полуопущенные ресницы. Откуда он здесь взялся?..

Медленно встав, я оглядела его: он больше не казался больным – разве что на лице сохранилась легкая бледность.

– Ты в порядке? – спросила я.

Ферн насмешливо поднял брови.

– О, я чувствую себя превосходно.

– Ты поглотил три Тени, – не поверила я.

– Больше.

Внутри у меня всё перевернулось.

– Больше? Сколько?

– Сколько? – Он сделал вид, что задумался. – Не считал.

– Ты с ума сошел?!

Моя реакция его явно позабавила.

– Да ты никак обо мне переживаешь, малышка Вира?

Малышка?..

Я шагнула к нему, чувствуя, что меня захватывает горячая злость.

– Переживаю? А когда тебя накроет теневая лихорадка, что мы будем с тобой делать?

Он пожал плечами.

– Да ничего. Просто отлежусь где-нибудь. Мешать вам не буду.

Несколько секунд я неверяще смотрела на него, а потом почти прошипела:

– Не будешь мешать? Ты забыл, зачем мы здесь? Мы должны были встретиться с остальными у Храма Предков и начать поиски камня-сердца! А вместо этого потратили целую ночь!..

Ферн лениво улыбнулся.

– Я ведь говорил тебе о теневом голоде – я просто не мог сдержать себя. А вот ты… Это было интересно.

– Интересно?.. – повторила я сдавленным голосом.

– Я всё ждал, когда же ты наконец сдашься и плюнешь на меня. Великая миссия, все дела.

Я не хотела поддаваться на его провокацию – очевидно, он был сейчас не в себе. Однако разгоряченная кровь, бежавшая по венам, не дала мне промолчать:

– Великая миссия? Как будто мы ищем камень ради своего удовольствия!.. Ты же видел Имрока Дейна, видел, какой он!.. А даэрра Немея еще хуже – она ненавидит меня, ненавидит Кинна… Стоит нам оступиться, не выполнить приказ, и Кинна накажут!..

Я остановилась, задыхаясь, а Ферн не спеша оторвался от стены дома и, подойдя ко мне, вкрадчиво проговорил:

– И всё же ты последовала за мной.

Зеленые глаза подернулись темной пеленой, и я торопливо опустила голову.

– Я помню, каково это – поглотить три Тени… Я бы тогда не дошла до дома, если бы мне не помогли.

– Хм… Знаешь, Вира, жизнь тебя ничему не учит. – Не успела я двинуться, как он взял меня за подбородок и заставил посмотреть прямо ему в лицо. – Разве ты забыла, о чем я тебя предупреждал?

Взгляд Сая, поглотившего Тень, пугал, а взгляд Ферна – завораживал, затягивал, подобно омуту.

– Ну же, вспомни, – он слегка нахмурился, и я с трудом вызвала в памяти наш разговор на террасе.

– «Держись от меня подальше».

– Верно, а что сделала ты? – Он провел большим пальцем по моей щеке, словно вытирая невидимые слезы, и я осознала, что не могу издать ни звука. Ферн продолжил: – Ты меня не послушала. Ни тогда, ни сейчас. А знаешь, в чем проблема? В доверии. В отличие от тебя твоя сестрица куда благоразумнее и мне не доверяет. И правильно делает. А ты всё носишься со своими прекраснодушными идеями…

Я заставила себя как можно тверже спросить:

– И почему мне нельзя тебе доверять?

Он склонился ко мне и прошептал:

– Потому что я сам себе не доверяю.

Меня бросило в жар от его близости, и я попыталась отстраниться, но с ужасом осознала, что не могу – хотя Ферн уже отпустил мое лицо, нас словно что-то удерживало рядом.

To koniec darmowego fragmentu. Czy chcesz czytać dalej?