– Мы и сами-то еле удержались. Вода выплёскивалась из берегов чуть ли не до вершины дамбы, – сказала Русалка. – Повезло, что нашли какие-то сваи, вколоченные в дно. Уцепились за них, друг за друга и читали заклинания.

– Но эта зараза не отступала. Она бесилась, как бык на арене. Я всё поливал и поливал её мёдом, но этого не хватало. Слишком медленно. К тому же ещё и рабочие лезли и мешали. Каким-то чудом хворь оберегала их от бушевания стихии, – сказал Шмель.

– Да, к сожалению, пришлось ещё отбиваться и от них, – заметила Русалка и посмотрела на Рабочего, который сидел рядом. – Ты уж прости.

Рабочий махнул рукой.

– И в какой-то момент я заметил, что мёд становится чёрным. Хворь стала пожирать и его. Признаюсь, в это мгновение я подумал, что всё, – сказал Шмель и поднял руки вверх.

– Но в это же мгновение раздался хор, русалочий хор тысяч голосов и жужжание тысяч шмелиных крыльев. Окружённые защитным полем, тысячи русалок из моего племени и других надвигались на хворь и ослабляли её звуками божественной гармонии, – сказала Русалка.

– А тысячи шмелей во главе с моей семьёй несли мёд, – гордо выпятив грудь, сказал Шмель. – У хвори не было никаких шансов. Когда тысячи горшочков с мёдом единым потоком вылились на дамбу, она лопнула.

– И хлынувший поток очищенной медовой воды снёс всё на своём пути, – с лёгкой улыбкой сказал Садовник.

– Да, – в один голос подтвердили Русалка и Шмель.

Мокрые с ног до головы, они сидели на берегу реки в его саду. Медовая, блестящая на солнце вода бурным потоком неслась мимо, захватывая и унося прочь весь мусор, который разбросался по берегам вместе с гибелью дамбы и хвори. Садовник вздохнул полной грудью. Впервые за всё это дождливое лето он чувствовал себя свободным. Он улыбнулся и закрыл глаза. Свобода. Боже, какое же невыносимо сладостное чувство это было после столь долгого заточения! У Садовника закружилась голова. Он пошатнулся, открыл глаза и уткнулся рукой в землю. Свобода. Он снова вздохнул полной грудью. По телу лилась лёгкость, воздушность, прозрачность. Садовник засмеялся и посмотрел в кислотно-голубое небо, освещённое ярко оранжевым солнцем. Свобода. Свобода. Свобода! С непривычки от неё кружилась голова. Хворь мертва и теперь нужно учиться жить заново. Свободно. Садовник снова вздохнул полной грудью и осмотрел свой сад. Да, дел тут навалилось невпроворот. Он улыбнулся. Свобода.

– Вы молодцы, – сказал он и посмотрел на Шмеля и Русалку. – Вы герои. Жаль, что не смогли вам помочь.

Пожав плечами, Садовник вздохнул и глянул на Рабочего. Шмель нахмурился и покачал головой.

– Нет. Это всё твоя заслуга. Если бы ты не нашёл нас, не спас, не объединил, мы бы никогда ничего не сделали. Разбрелись бы каждый по своим углам и не знали бы, что делать. Тряслись бы. Всё это, – Шмель обвёл рукой очищенный от мусора берег, напитанную чистой водой землю, – благодаря тебе.

Закончив говорить, Шмель посмотрел на Русалку, на Рабочего, перевёл взгляд на Садовника и поклонился ему.

– И знаешь что? Я и моя семья остаёмся жить в твоём саду, – сказал он, посмотрев на Садовника. – Нам тут нравится.

– Я тоже, – воскликнул Рабочий и вскочил на ноги с таким видом, будто ни при каких обстоятельствах не собирается принимать возражения и покидать это место. – Только за женой и детьми схожу и вернусь.

– Пожалуй, и мы обоснуемся где-то рядом, – нараспев сказала Русалка.

Садовник осмотрел их всех, встал, осмотрел свой сад и улыбнулся.

– Да уж, долго меня не было, – сказал он. – Если сейчас же не взяться за дело, то живительная вода напитает силой не только цветы и плодовые, но и сорняки. А сорняки нам не нужны. Ведь правда? Не нужны же нам сорняки? – спросил Садовник и осмотрел компанию.

– Не нужны! – в один голос воскликнули Шмель, Рабочий и Русалка.

Три года спустя.

Утро началось прекрасно. Впервые за последние несколько летних недель Садовник проснулся не по будильнику, а сам, хорошенько отоспавшись. Ярко-оранжевое солнце в безоблачном кислотно-голубом небе заливало комнату светом и теплом и слепило глаза. Зажмурившись, Садовник, выгнувшись в пояснице, сладко потянулся, зевнул во весь рот и, как обычно, заглотил сноп своих же длинных чёрных волос. Подскочив в кровати, он выплюнул их, выудил остатки руками, спустил ноги на пол и с улыбкой уставился на синие спортивные штаны, поверх которых лежали красная футболка и зелёная скакалка.

– Не сегодня. Сегодня отдых, – сказал он с улыбкой.

Подойдя к окну, он распахнул его и глубоко вдохнул чистый воздух. Впереди расстилалась громаднейшая поляна цветов. Синие, красные, оранжевые, фиолетовые, белые с лиловой окантовкой, лиловые с белой окантовкой, тёмные, глубоко-синие и светлые, кислотно-жёлтые… За три года сад пополнился всеми цветами и оттенками, какие только есть в природе и воображении. И это был далеко не предел. Ведь сад постоянно расширялся и осваивал всё новые и новые территории.

Садовник вдохнул аромат цветов, буквально осязаемый на ощупь. По телу разлилась опьяняющая нега. Закрыв глаза от наслаждения, Садовник погрузился в неё с головой без остатка. Спустя несколько минут он открыл глаза, блаженно улыбаясь, повернулся и посмотрел на скакалку и штаны с футболкой.

– Хотя в такой день, если честно, даже хочется попрыгать, – сказал он, переоделся в спортивное и вышел на площадку перед домом.

Завтрак, заморский чай из цветков клитории, который подарил ему Ворон, и блинчики, фаршированные пюре из быстрорастущих бананов, обогатил и без того прекрасное утро новыми оттенками наслаждения. Сидя на балконе второго этажа своего заново отстроенного дома, Садовник, наслаждаясь видом цветов, пришёл в ещё более восторженное состояние духа и, не доев, умчался гулять по парку. Правда, через секунду вернулся и захватил с собой ещё один толстый упитанный блинчик.

А погулять ему и правда было где! В тот день, когда хворь сгинула, поток живительной медовой воды буквально затопил местность по краям от реки. Вода поднялась так высоко, что на несколько километров от уровня прежних берегов всё оказалось затопленным. Сад буквально погрузился на дно. Сперва, Садовник, конечно, пришёл в ужас. Он ведь не этого желал! Спасаясь на крыше своего дома от нахлынувшей стихии, он решил, что всё кончено.

Однако, через неделю вода стала медленно отступать и день за днём, метр за метром стала плавно опускаться. Спустя двадцать один день река вернулась в прежние берега. Боже, что тут началось! Цветы, как сумасшедшие попёрли везде! Они стали выскакивать там, где их не сажали. Стали вылезать даже на другом берегу! Не говоря уже о соседских участках. От такой прыти у Садовника, конечно, поначалу тоже случился стресс. Рабочий с семьёй и Шмель со своей стаей хоть и помогали ему, но они всё же были ещё новичками. Поэтому основную массу работы по облагораживанию всего этого великолепия приходилось делать самому Садовнику. Но он не жаловался. Он, конечно, уставал, но это была самая желаннейшая усталость из всех, какие только можно желать.

Потом он купил ещё один участок. Потом ещё. И ещё. Стали приходить люди и любоваться цветами. Вскоре посетителей стало так много, что пришлось организовывать потоки их посещения. Иначе эта толпа грозила вытоптать то, ради чего сюда и пришла. Жена Рабочего взяла на себя ведение блога. О садах стали писать СМИ. В итоге три года спустя сады раскинулись аж на 8 гектаров и приблизились к границе с лесом! Но и это был не предел. Разработка 9 гектара как раз была в самом разгаре. Рабочий руководил подготовкой почвы. Сами же сады превратились в центр народного отдыха и приобрели народное название – Парк «Цветная симфония».

Садовник шёл мимо поляны с розами. Прожевав очередной кусок блинчика, он увидел Ворона, сидевшего к нему спиной на табличке с названием сорта роз. Садовник хитро осклабился. Забросив остаток блинчика в рот, он выудил из кармана сетку, которую носил с собой как раз на такой случай, и, замедлившись, максимально близко подкрался к старому другу. Стараясь не издать ни единого звука, он остановился, вдохнул и…

Ворон обернулся.

– Вот же ж!… – воскликнул он и вспорхнул вверх.

Но не тут-то было! Сетка облепила его со всех сторон и, запутавшись в ней, Ворон бухнулся Садовнику в руки. От души рассмеявшись, Садовник поднял Ворона на уровень своих глаз и посмотрел ему в лицо.

– Я же сказал, что однажды тебя поймаю, – с самодовольной улыбкой сказал он.

Ворон смотрел на него с недовольным выражением.

– Ладно! Один-один. Вытащи меня уже давай, – буркнул он, сложив крылья на груди и гордо задрав подбородок.

Садовник, продолжая улыбаться, вытряхнул Ворона из сетки и засунул её обратно в карман.

– Стареешь, – сказал он, похлопывая его по плечу.

– Да ты и сам, знаешь ли, не Аполлон, – огрызнулся Ворон. – Перья помял.

Садовник пожал плечами и развёл руки в стороны, всем видом давая понять, что он тут не при чём.

– Ладно. Пойдём лучше посмотрим, как амариллисы прижились на новом месте, – сказал он и направился вперёд.

Так с тех пор и продолжалось: Садовник выращивал всё новые и новые цветы, территория парка всё расширялась и расширялась, а от посетителей не было отбоя.