– А я прям как Гераклит, – хвастливо подумала Конкордия Евгеньевна, – мне только пурпура не хватает, а так – вылитый басилевс, хи-хи-хи. Ее полуидиотические мысли прервала вспышка белого света, которая мгновенно поглотила ее и все, что в этот момент ее окружало.
Малгил лежал с тремя ножевыми ранениями и умирал, обнимая книгу Ильина «Поющее сердце». В отличие от названия книги сердце самого Малгила отнюдь не пело, а претерпевало мучительную агонию, судорожно сокращаясь и пытаясь гонять кровь по умирающему организму. «Я так и не познал истины, – на последнем издыхании подумал Малгил, – а жаль. Зачем я родился на свет, зачем жил, если в конце концов все бесполезно, если я так и не нашел ответа». В этот момент в его ушах зазвучала «Ave Maria» Шуберта, а перед глазами предстало чудное видение: ангел Господень спустился с неба, возвещая Истину, которую так тщетно искал Малгил. «Возрадуйся, дитя, ибо я есть посланник Господень, и я принес тебе благую весть, дабы упокоить мятежную душу и сердце твоё. Внемли же мне, ибо Господь вложил в уста мои Истину, которая утешит тебя. Белый свет…». Ангел не успел договорить, вспышка белого света поглотила Малгила, который воспринял его как ответ на свой вопрос.
Мякишев стоял и смотрел в пепельное небо. Перед ним простиралась безлюдная пустыня. На Земле не осталось никого, кроме Мякишева. Вспышка белого света неумолимо приближалась к нему. За секунду до своей гибели Мякишев вспомнил, кто он.
– Какая ирония, – подумал Мякишев. – Они убивают своего Бога.