Czytaj książkę: «Завещание для всех желающих», strona 3

Глава 6

Завтрак прошел без инцидентов, семейных разборок или словесных пикировок. Все были слишком сонные или подавленные, чтобы разговаривать и живо общаться между собой. Некоторые из гостей едва притронулись к горячему кофе и приготовленным закускам, тостам, сэндвичам, омлету, блинчикам, а также домашним булочкам с маслом и джемом.

Маргарита поздоровалась со всеми и, обращаясь ко всем сразу и ни к кому конкретно, представила собравшимся своего «жениха». После чего перестала обращать внимание на кого-либо вокруг, а также на еду. Пила кофе, чашку за чашкой, и задумчиво смотрела вдаль невидящими глазами. Гурову же без подсказок с ее стороны почти не удалось разобраться, кто есть кто из присутствующих. Впрочем, он мысленно отметил, что на это еще будет время. А сейчас его долг поддержать свою партнершу по расследованию, пока та предается скорби.

После завтрака гости расселись в автомобили и двинулись целым кортежем. В машине Льву не удалось поговорить с Маргаритой, потому что к ним напросилась Римма Сергеевна в компании с какой-то женщиной. По пути все молчали или отделывались односложными, ничего не значащими репликами.

Лишь один раз Рита поинтересовалась, обращаясь к бабушкиной спутнице:

– Наталья Викторовна, скажите, кто еще из служащих хотел бы проститься с отцом?

– Вообще-то все хотят. Но Стелла Львовна сказала, что присутствие пары человек на церемонии будет вполне достаточно. В итоге еду я, начальник службы безопасности и старшая горничная, Лиза. Все остальные остаются на своих постах.

– Понятно, – нахмурившись, кивнула Маргарита и не проронила больше ни слова до самой ритуальной конторы.

Усопший был забальзамирован, как это делают за границей. Он лежал в лакированном гробу из красного дерева, одетый в темный костюм и усыпанный живыми цветами. На расстоянии пары шагов широким полукругом расположились все присутствующие. Во время отпевания Гуров со Стасом внимательно и осторожно рассматривали гостей. Римма Сергеевна держала под руку Наталью Викторовну, рядом с ними стояла молодая женщина с объемной сумкой. Она подавала женщинам то платочки, то бутылочку с водой, то какие-то капли в темном пузыречке. Возможно, это была старшая горничная, Лиза, которая даже сейчас стремилась быть полезной.

Среди присутствующих в первую очередь привлекала внимание стройная, невысокого роста, с аппетитными формами блондинка с недовольным выражением на надменном лице, видимо, Стелла. Она стояла на переднем плане и была облачена в черный брючный костюм. Возможно, по случаю жары женщина выбрала блузку с разрезами на боках и с короткими рукавами, брюки на ней были свободного кроя, на голове – кокетливая шляпка с короткой вуалью, призванная не прикрыть лицо, чтобы, например, скрыть слезы или припухшие веки, а скорее оттенить красоту. Женщина явно гордилась своей внешностью и уделяла много внимания уходу за ней. Сейчас она очень неумело изображала скорбь, морщилась и постоянно прикладывала платочек к сухим глазам.

Рядом со Стеллой, чуть поодаль, стояла женщина в возрасте, с грубоватыми чертами лица, высокая, облаченная в юбку с пиджаком из темной, давно вышедшей из моды ткани. Гуров был не специалист в этом вопросе, но кажется, это была достаточно плотная синтетика, совсем не подходящая для августовского зноя. Видимо, поэтому тяжеловатое лицо женщины было красным, как помидор, и она то и дело отдувалась и украдкой промокала платочком то лоб, то щеки.

Пара слева от Стеллы все время перешептывалась. Мужчина имел какой-то помятый, не слишком опрятный вид, кроме того, казался погруженным в себя. Женщина, одетая в темный костюм с чрезмерно длинной юбкой, который ей совершенно не шел, нервничала и бросала по сторонам неодобрительные взгляды.

Мужчина с женщиной, стоявшие сразу за ними, были одеты дорого и элегантно, они неотрывно смотрели на гроб, словно не замечая ничего вокруг. Красивая, модельной внешности высокая шатенка в обтягивающем платье все время горько плакала, ничуть не стесняясь окружающих людей, которые время от времени бросали на нее неодобрительные взгляды. Остальные гости, присутствующие на похоронах, ничем особо не выделялись и сливались в общую массу из-за своей одежды темных тонов.

Рита почти сразу после приезда подошла вплотную к гробу, немного постояла так, игнорируя присутствующих, потом поцеловала отца и отошла в сторонку. А едва началось отпевание, тихонько выбралась из толпы, подошла к устроителю похорон и стала что-то настойчиво ему говорить.

– Кажется, Маргарита что-то задумала, – шепнул Гурову Стас.

– Я вижу. Как бы не произошел скандал, которого так опасалась Римма Сергеевна.

– В любом случае ты должен поддержать женщину своим присутствием, чтобы не нарушать конспирации.

– Пожалуй, ты прав, пойду вникну в суть.

– Давай, дорогой друг, изображай преданного жениха, – шепнул вслед Крячко.

Гуров подошел как раз в тот момент, когда служащий прижал правую руку к лацкану темного костюма, немного наклонился вперед и горячо проговорил:

– Дорогая Маргарита Николаевна, я все понимаю и сочувствую вам, вашему горю и невосполнимой утрате. Но у мероприятия имеется свой регламент, который мы никак не можем нарушить! Повторяю, это категорически невозможно!

– Послушайте, уважаемый! – с нажимом заявила Маргарита. – Я сегодня выпила горсть успокаивающих таблеток, и только поэтому все еще говорю спокойно. Но в дальнейшем вы мне подобных фраз не говорите! Это не сработает! Кроме того, неизвестно, чем кончится! Все мероприятие оплачивается деньгами моего отца! И стоит мне переговорить с семейным адвокатом… Нет, – перебила она сама себя, – не нужно пустых угроз! Вы, конечно же, получите свой гонорар, но при условии, что заключили официальный договор, по всем правилам, и не нарушили в нем ни одного пункта. А также вписали в документ реальную сумму вознаграждения, не пытаясь сэкономить на налогах. В противном случае вам придется долго что-то доказывать, о чем-то спорить, поверьте, наши адвокаты найдут о чем. А потом, в судебном порядке, мы выплатим деньги, но только ту сумму, что вы указали в договоре. Кроме того, я постараюсь растянуть выплаты лет на пять – семь как минимум. И вы будете получать микродозы денег, которые, к слову сказать, будут обесцениваться с каждым годом все больше и больше!

– Что здесь происходит? И в чем, собственно, проблема?! – произнося эту фразу, Гуров успокаивающе взял молодую женщину за локоть. Голос Маргариты местами начинал перекрывать слова священника, и некоторые из гостей уже стали оборачиваться в их сторону с выражением недоумения на лицах.

– Маргарита Николаевна хочет, чтобы мы нарушили регламент мероприятия и отсюда направились не сразу на кладбище, как изначально планировалось, а в особняк Петровских, для ритуала прощания усопшего с домом.

– Вот только не надо мои слова передергивать! Тем более что времени это все займет не так уж и много. Отец любил этот дом и хотел бы с ним проститься. Что в этом такого? К тому же все преданные сотрудники, которым Стелла отказала в приезде сюда, желали бы проститься с умершим.

– Но тогда мы безнадежно выбьемся из графика! Любое мероприятие нужно организовать, всех собрать, все приготовить, это, без сомнения, займет очень много времени, а значит, поминальный обед будет испорчен, еда остынет и закуски обветрятся.

– Послушайте, на кладбище опоздать невозможно, остается только ресторан. И если вы предупредите поваров, что мы задержимся, скажем, часа на полтора, они позже накроют столы, и еда не испортится. Так что давайте выполним настоятельную просьбу дочери усопшего, – непререкаемым тоном проговорил Лев.

– В полтора часа можем не уложиться, – покачал головой служащий ритуальной конторы.

– Маргарита прямо сейчас попросит Наталью Викторовну – она ведь управляющая особняком? – отдать соответствующие распоряжения, и оставшиеся сотрудники всех предупредят и все организуют, так что, пока мы будем добираться, все уже будет готово.

– Вынужден уступить вашему напору, – поджал губы служащий, затем достал телефон и отошел в сторонку, чтобы отдать распоряжения.

– Вот и замечательно, – пробормотала Маргарита и стала осторожно пробираться сквозь толпу в сторону бабушки, окруженной женщинами.

Гуров на всякий случай старался держаться рядом. И не зря. Не успела Маргарита переговорить с Натальей Викторовной, как к ней подлетела Стелла с перекошенным от ярости лицом.

– Что это ты задумала и почему отдаешь здесь распоряжения?! – зло прошипела она, вцепляясь в локоть молодой женщины.

– Я распорядилась заехать домой после отпевания. Полагаю, отец хотел бы проститься с особняком и с людьми, которые в нем живут и работают, как и они с ним. Впрочем, тебе как социопатке с ограниченным уровнем интеллекта этого не понять.

– Глупая девчонка, твоему отцу теперь все равно! Потому что он мертв! Слугам платят деньги за работу, а не за митинги! Что до тебя, должна заметить, что особняк больше не твой дом! И у тебя нет никаких прав!

– Мой дом там, где жил мой отец, и так будет всегда! – презрительно фыркнула Рита. – И ты смиришься с моим решением, заткнешься и немедленно отпустишь мою руку! Или я врежу тебе прямо по холеной физиономии!

– Как ты со старшими разговариваешь?! – заметно струхнула Стелла.

– Ты старше меня всего на два года. А если судить по интеллектуальному уровню, застряла где-то на подходе к подростковому возрасту. Только отец умудрялся не видеть, что ты тупее пня. Впрочем, полагаю, со временем он начал все понимать и здраво тебя оценивать. Что и привело к значительному охлаждению между вами. А теперь убери руку, или я сломаю твою челюсть и разобью силиконовые губы.

– Устроишь свару прямо на похоронах? – криво усмехнулась Стелла.

– Вот будет потеха для присутствующих! Правда? Но меня ничто не остановит!

– Дура! Дикарка!

– От дуры слышу! – с улыбкой парировала Маргарита.

– Девочки, прекратите немедленно, на вас уже гости оборачиваются! – достаточно громко прошептала Римма Сергеевна.

– Не лезь не в свое дело, старуха! – немедленно огрызнулась Стелла, но руку Риты отпустила и злобно прошептала: – Клянусь тебе, что уволю каждого сотрудника, кто рискнет прийти на церемонию прощания с телом!

– Ты не сможешь сделать этого еще минимум полгода, пока не вступишь в права наследования. Но это, разумеется, при условии, что отец оставил особняк тебе как единоличной владелице, – хмыкнула Рита.

– А что, небось сама на него претендуешь?

– Этот вопрос отцу надо было решать, не мне, и уж тем более не тебе.

На последний комментарий у Стеллы не нашлось контраргументов, поэтому она сквозь зубы прошептала парочку непечатных ругательств и замолчала наконец.

Впрочем, отпевание вскоре закончилось, усопшего погрузили в катафалк, и кортеж из машин двинулся в сторону особняка Петровских.

Несмотря на угрозы, высказанные Стеллой, проститься с Николаем вышли все слуги без исключения, они были искренне расстроены, некоторые плакали. Прощание прошло без инцидентов, как и сами похороны. Было сказано много прощальных речей и теплых слов. Создавалось впечатление, что покойного действительно искренне любили родственники и друзья, уважали коллеги.

Поминальный обед был заказан в одном из популярных загородных ресторанов. Здесь тоже звучали прощальные речи, но только под обильные возлияния и плотную закуску. Как ни странно, все успели значительно проголодаться и ели с завидным аппетитом. Гуров внимательно и незаметно следил за гостями. Он не оставлял попытки понять, кто из них кто, но пока не стал расспрашивать Риту. Лев надеялся, что убийца, если он действительно существует и присутствует на поминках, может как-то выдать себя, например, проявит ненависть к покойному или скептично отреагирует на дифирамбы, что не уставали петь в честь Николая Петровского гости. Но пока ничего подозрительного не наблюдалось.

Глава 7

Маргарита едва пообщалась с некоторыми из гостей, опрокинула пару рюмок крепкого напитка, очень скромно закусила, словно ей кусок не шел в горло, а по прибытии в особняк выразила желание немедленно удалиться к себе по причине крайней усталости.

– Если ты действительно сильно устала и чувствуешь необходимость побыть одна, может быть, немного вздремнуть или поплакать, я могу оставить тебя. Немного пройдусь, попытаюсь пообщаться с народом, с теми, кого встречу, – предложил Рите Гуров, как только они расположились в отведенных для них комнатах.

– А где сейчас Стас? – сонно зевнула Маргарита. Наверное, сказывался алкоголь, принятый поверх успокоительных лекарств.

– Обедает со слугами, или же этот прием пищи будет правильно назвать ужином, я не знаю. Полагаю, он не слишком голоден, просто полковник не упустит возможности пообщаться со всеми, навести мосты и собрать сведения, необходимые для расследования.

– Стас производит впечатление очень общительного человека.

– Полковник Крячко действительно такой, у него настоящий талант располагать к себе людей.

– Кроме того, он очень понравился бабушке, – хитро усмехнулась Рита.

– Правда?

– Да, я всегда вижу, когда она собирается кокетничать с мужчиной. Ручаюсь, она просто решила, что сегодня подобные действия будут слишком неуместны. Только боюсь, что ее дальнейшая активность может стать проблемой.

– Не страшно, – сдержанно усмехнулся Гуров. – Думаю, Стас справится с этим препятствием и легко сумеет сохранить необходимые рамки.

– Ладно, если ты в него так веришь, я не буду переживать. Но как только ситуация начнет выходить из-под контроля, обращайтесь, я найду способ приструнить не в меру расшалившуюся родственницу.

– Договорились. Так мне оставить тебя ненадолго одну? Хочешь немного отдохнуть?

– Сонливость скоро пройдет. Тем более что физически я не устала, скорее истощена морально, но это длится со времени, когда я узнала о смерти папы. Кроме того, нескольких часов скорби совершенно недостаточно, чтобы полноценно оплакать моего отца. Он был во цвете лет и должен был прожить еще очень долго. Боюсь, у меня не получится так просто оправиться от потери. А начав плакать, я долго не смогу остановиться, не сумею взять себя в руки, поэтому я не стану сейчас тратить на это время. Быстренько приму душ, переоденусь во что-нибудь более удобное, это черное платье душит меня, будто тиски, и мы с тобой продолжим утреннее занятие.

– Так ты дашь характеристику оставшимся родственникам? – через некоторое время продолжил Лев прерванный ненадолго разговор.

– Да. Теперь ты видел всех их, так что мне будет проще. Разумеется, я не могу так хорошо знать приятелей отца, как родственников, но у вас со Стасом будут все сведения, которыми располагаю сама.

– Это очень хорошо. И я внимательно тебя слушаю. Кажется, мы остановились на твоем дяде.

– Младший брат отца. Его зовут Алексей Петровский, и, если говорить кратко, он амбициозный имбецил.

– Емкая характеристика, к тому же достаточно злая. Но, честно говоря, я не заметил ни в ком из гостей особой умственной слабости или отсталости.

– Ты общался с ними слишком мало. Они притихли, потому что похороны, и вели себя прилично. Время все исправит и расставит на свои места, так что ты будешь иметь возможность оценить их всех лично. Кстати, это прозвище дяде отец придумал. Разумеется, в лицо он его так не называл, по крайней мере мне слышать не доводилось. И это злая, но практически стопроцентно точная оценка. Разумеется, Алексею никто не ставил диагноза «слабоумие», но учился он плохо, что называется, не тянул, поэтому о высшем учебном заведении или даже о колледже не могло быть и речи. В свое время дядя окончил профтехучилище. И я никогда не видела его с книгой или журналом в руках. Образовательных программ дядя не смотрит, документальные фильмы презирает, никак не развивает себя, а наоборот, потихоньку деградирует. Так что он совершенно безнадежен. Но, как все недалекие люди, искренне считает, что знает все на свете и может справиться с любой задачей.

– А чем Алексей занимается?

– Ничем и всем сразу, – рассмеялась Маргарита. – Он постоянно генерирует все новые и новые идеи, как правило, идиотские, придумывает разные проекты, выпрашивает на них деньги у отца и обязательно прогорает. Он держал пиццерию, спортивный бар, обувной цех, развлекательный центр для детей, ремонтную мастерскую, навороченную химчистку, кондитерскую, несколько точек по продаже надувных шаров и снова кафе, а начинал с торговой точки на рынке – спортивная обувь и одежда, кажется. Возможно, я что-то упустила из этого длинного списка. Но важен не род деятельности, главное в другом: каждое предприятие дядюшки обязательно погибает. Как правило, проходит от пары месяцев до полугода. Он очень расстраивается, не любит об этом распространяться и обычно до последнего скрывает, что находится на грани банкротства. Но потом идет на поклон к отцу, и тот снова дает ему денег.

– То есть содержит? – уточнил Гуров.

– По сути, да. Папа содержал дядю и его жену на протяжении многих лет. Но это не были регулярные выплаты, скорее периодические денежные вливания. Кроме того, дядя с его женой подолгу живали в особняке как гости. Разумеется, в это время все расходы по их содержанию брал на себя отец.

– Насколько я понял, Николай не просто так снабжал брата деньгами, он регулярно стыдил его, возможно, высмеивал за очередной провал?

– Да, именно, ты зришь в самый корень! И Алексей ненавидел за это отца, но был вынужден все терпеть, строить хорошую мину при плохой игре, потому что хотел новой денежной помощи на очередное «беспроигрышное дело». И он, без сомнения, был заинтересован в смерти отца, поскольку надеялся, что брат обязательно упомянет его в завещании. Был убежден, что сумма, которую Николай ему оставит, будет внушительной, брат ведь олигарх и на прощанье жадничать не станет. А потом, вероятно, Алексей надеялся открыть «новое дело» и уж точно преуспеть, утерев нос всем, кто над ним тайно или явно посмеивался. Это его давняя, огромная и несбыточная мечта.

– Но Алексей должен понимать, что деньги рано или поздно закончатся. Это свойственно любой сумме, даже очень крупной.

– А кроме того, выплат может вообще не быть, – подхватила Маргарита. – Ведь надежда получить наследство брата эфемерна, тем более что у него есть законная жена и дочь, претенденты первой очереди, а он с сестрой, соответственно, всего лишь вторые. Да, это должен понимать любой умный человек, но мой дядюшка глуп как пробка.

– Но ты ведь не думаешь, что Алексей мог спланировать убийство родного брата из-за доли наследства неизвестного размера?

– Разумеется, я не могу этого знать наверняка, потому что не располагаю необходимыми доказательствами. Но Алексей должен быть у вас на подозрении. Обязательно! Тем более что за последние годы их отношения с отцом могли сильно испортиться. А возможность у него была, без сомнения, дядюшка с женой в очередной раз «гостили» в особняке. Находились здесь почти две недели, включая и день смерти отца.

– Кстати, о жене Алексея, что она за человек?

– Ты внимательно рассматривал их во время поминальной службы.

– Я смотрел на многих. Это та пара, что постоянно шушукалась?

– Нет, то сестра отца, Руслана, со своим мужем Константином.

– Ладно, мы позже к ним вернемся.

– Хорошо, – кивнула Рита. – Алексей с Марго – это та парочка, что хорошо одеты, дорого, они стояли как два робота и неотрывно смотрели на гроб с отцом внутри, словно никак не могли насытиться этим зрелищем.

– Зря ты так, у некоторых людей именно таким образом выражается скорбь, в некоей скованности и заторможенности. Возможно, они просто не могли иначе.

– Очень маловероятно, что это именно скорбь. Отношения отца с братом были ужасные, хуже были только их отношения с Марго.

– Правда? Они совсем не ладили? Мне нужны все подробности.

– Марго с дядей много лет вместе, и объединяет их общность некоторых привычек и черт характера. Ленивая, глупая, жадная, молодящаяся и похотливая, словно кошка весной. Впрочем, последний пункт может быть неточным, возможно, в некоторых своих поступках Марго руководствуется не любовью к сексу, а определенным расчетом.

– Поясни, пожалуйста.

– Где и как училась, не рассказывает, нигде не работает, и вообще, никогда нигде не трудилась, интересуется только тряпками и развлечениями, живет на содержании мужа, то есть в конечном итоге моего отца. Но ресурсы у нее, как ты понимаешь, всегда весьма ограничены. Она постоянно строила папе глазки, а он отвечал предельно вежливо или делал вид, что не понимает намеков. Но однажды Марго попыталась его соблазнить прямо в кабинете отца, я случайно увидела. Она вела себя просто безобразно, открыто предлагая свое тело.

– Как повел себя отец?

– Он отказал ей, разумеется. Сначала пытался быть вежливым, но твердым, а потом, когда Марго продолжала настаивать, грубо вытолкнул в коридор, сопровождая свои действия словами, что этого не будет никогда! Тогда я решила, что она просто развратная тетка. Но сейчас мне кажется, что Марго рассчитывала заполучить отца в любовники, чтобы выпрашивать подарки или содержание для себя лично. Она вечно считала, что отец дает им слишком мало денег, жадничает.

– Как и все люди, что сами жадные по натуре, – заметил Лев.

– Вот именно! Марго тоже ненавидела отца и могла желать его смерти. Во-первых, она постоянно считала, что Николай мог бы активней делиться своими деньгами с их семейством, и после его смерти им достанется жирный кусок от его наследства. А во-вторых, могла затаить злобу за тот случай с отказом, Марго – тетка злая и мстительная. Она вечно лезла в дела Алексея и вносила в них свою долю сумятицы и хаоса. Но самое ужасное вовсе не это. Марго могла добиться увольнения любого сотрудника, который нелицеприятно выразился о ней, как-то возразил или просто косо посмотрел. И ей было неважно, насколько этот сотрудник ценен для предприятия. Эта дамочка идет по жизни с двумя девизами: «Незаменимых людей нет» и «Трепещите, смерды, перед госпожой!» Она и здесь не единожды пыталась вести себя с обслуживающим персоналом как с людьми второго сорта, но отец всегда строго пресекал эти попытки. Впрочем, полагаю, со временем она снова попытается распоясаться, так что ты сможешь воочию наблюдать настоящее лицо этой мадам.

– Понимаю, – кивнул Гуров. – Что у нас с остальными родственниками?

– Про Марину не могу сказать ничего плохого, я всегда искренне восхищалась этой женщиной, ты уже знаешь. Кроме того, она была за границей и не могла иметь причин желать смерти моему отцу.

– Кроме мести, ведь он ее бросил.

– Они помирились и мирно общались многие годы, – сдержанно возразила Рита. – Впрочем, вы со Стасом все равно можете проверить ее на причастность к убийству.

– И мы обязательно это сделаем! – Коротко, ради приличия, постучавшись, в комнату стремительно ворвался Крячко. Он не улыбался, но только из почтения к усопшему и скорби его родни. Лицо Стаса излучало полное довольство жизнью и собой любимым. В руках он нес большой бумажный пакет, под мышкой же зажимал большую бутылку с холодным чаем. – Привет честной компании! Я так наелся, что сейчас просто лопну! – Он сложил припасы на кофейный столик, удовлетворенно выдохнул и плюхнулся в широкое кресло, стоявшее рядом.

– Судя по твоему лицу, ты узнал нечто интересное, – неторопливо протянул Гуров.

– Это точно. И в первую очередь должен констатировать две вещи.

– Какие именно?

– Местный повар – настоящая кудесница, готовит так, что язык проглотить можно.

– А еще она, очевидно, очень щедра, – усмехнулся Лев.

– Кстати, да. Добрая женщина понимает, как тяжело бедному телохранителю выполнять свои обязанности, целый день на ногах, на солнцепеке, без возможности хлебнуть водички или хоть немного перекусить. Поэтому она дала мне с собой чаю и пирожков с домашними пряниками и булочками. Угощайтесь, если хотите.

– Спасибо, мне не хочется, – пробормотала Рита, – аппетита сегодня совсем нет.

– А я вполне сыт. А что за вторая вещь, которую ты должен констатировать?

– Нам предстоит уйма работы. Кстати, кажется, Маргарита была права, утверждая, что ее отец не мог покончить с собой. Все слуги, от горничной до помощницы на кухне, полностью разделяют это мнение и уверены, что Николая Петровского убили.

– Вот именно! Люди из обслуги постоянно находятся рядом, все видят, все замечают, умеют правильно оценивать людей и знают, кто на что способен. И если все они со мной согласны, это ли не доказательство, что я была абсолютно права?! – победоносно посмотрела на сыщиков Рита.

– Наверное, так и есть, нам предстоит расследовать именно убийство. Стас, может, эти женщины еще и имя убийцы тебе назвали?

– Если в первом пункте они все абсолютно единодушны, то дальше мнения расходятся. Одни винят тещу, то есть Римму Сергеевну, другие – молодую вдову Стеллу, третьи – брата покойного, Алексея, или его жену Марго. Одна горничная вообще сказала про них: «Муж и жена – одна сатана, в прямом смысле этих слов!» Но некоторые винят сестру Николая, говоря, что она тихоня и хитрая бестия, презирающая всех вокруг. Еще в этом списке деловые партнеры бизнесмена, какой-то Сергей и близкий друг Александр, который во всем ему завидовал. И, как ни странно, бывшая жена, Марина. Которая, по версии этих достойных дам, приехала в страну, чтобы отхватить свой кусок пирога при разделе, и могла хотеть смерти хозяина дома из мести.

– Надеюсь, они не забыли упомянуть дворецкого? – скептически протянул Гуров.

– Что за дворецкий? Я про такого не слышал.

– В особняке его нет, всем управляет Наталья Викторовна, – практически в унисон сказали Стас и Рита.

– Вы же помните, как бывает в классических английских детективах? Сыщики подозревают буквально всех, ищут, мечутся от одного к другому, строят версии и отметают их, а потом оказывается, что убийца – дворецкий.

– На которого никто изначально даже не грешил?! – азартно воскликнул Стас.

– Да, что-то вроде того. И я тут невольно подумал, что в этой пестрой компании подозреваемых только дворецкого и не хватает.

– Да, нам придется потрудиться. Ведь не знаешь, что хуже: не иметь ни одного подозреваемого или подозревать практически всех.

– Ну не всех, это явный перебор. Кстати, не нужно забывать про вероятность того, что Николая Петровского мог убить кто-то из сотрудников. У многих из них могла быть возможность как у людей, что круглосуточно находятся рядом, а наша задача – выяснить, были ли у кого-то еще и причины.

– Но разработка этой версии автоматически увеличит число подозреваемых в разы, – заметил Стас.

– Да, есть такая вероятность. Но мы возьмем в разработку всех перспективных фигурантов и проверим каждую версию. Так что можешь не переживать, мы ничего и никого не упустим. – Последние фразы Гуров произнес, обращаясь к Маргарите.

– Я верю вам обоим и ничуть не сомневаюсь в вашей честности и высокой квалификации.

– Тогда продолжим наше импровизированное совещание?

– Да, тем более что мне осталось сообщить не так уж и много. Тетя Руслана и ее муж Константин тоже «гостили» в особняке на момент убийства отца. Обычно они ведут достаточно скромный образ жизни. Константин хорошо образован, достаточно умен, но все время отстранен и находится как бы немного в себе. Он кандидат наук, пишет докторскую диссертацию.

– А на какую тему?

– Боюсь, что я не в курсе деталей, но Константин – физик и изучает корпускулярную теорию света.

– Это очень широкая тема, – кивнул классически образованный Гуров.

– Да, наверное, физика, – это не совсем мое, – пожала плечами Маргарита. – Знаю только, что Константин написал на эту тему парочку научных статей и даже однажды печатался в зарубежном научном журнале. Руслана всем тыкала под нос экземпляр издания, затаскала его буквально до дыр и в процессе чуть не лопнула от гордости.

– Понимаю. А где Константин работает? Какой-то институт или лаборатория?

– В том-то и дело, что нигде. Раньше он был сотрудником чего-то там, не скажу точно, чего. Но потом он оставил работу и занялся теоретической физикой. Руслана достаточно хорошо знает английский язык и периодически подрабатывает репетиторством, но свою работу ненавидит и считает основным долгом и задачей заботиться о муже, создавать для него уют и комфорт. Они тоже подолгу «гостили» в особняке и жили здесь на полном содержании. Кроме того, отец периодически давал им деньги, как любит говорить тетушка, «на поддержание отечественной науки» или «на содержание гения».

– Прямо-таки гения? – недоверчиво протянул Стас.

– Не могу судить, правда, я очень далека от теоретической физики. А на другие темы дядюшка практически никогда ни с кем не общается. Но Руслана носится с мужем, как дурень с писаной торбой. И, в буквальном смысле слова, презирает всех остальных людей. Она имеет собственную оценку членов нашей семьи и ближайшего круга общения, не лишенную рационального зерна, но слишком уж ядовитую.

– А именно? – заинтересовался Лев.

– Ну если в общих чертах, отец для нее – торгаш и барыга, но, разумеется, за глаза, а то разозлится и деньги давать перестанет. Бабуля – зажравшаяся приспособленка, которая переступила через родную кровь ради обеспеченной и комфортной жизни. Стелла – стерва, приспособленка и дура, бывшая бесталанная актрисулька, которой повезло удачно выскочить замуж.

– Стелла была актрисой? – присвистнул Крячко.

– Скорее моделью и актрисой рекламы. Кажется, она даже снялась в парочке фильмов до знакомства с отцом, но роли были столь крошечными, что ее даже в титрах не указывали.

– Ладно, будь добра, продолжай.

– Алексея тетя считает идиотом, его Марго – хищницей. Папины приятели, по ее версии, все сплошь приспособленцы и прихлебатели. А деловые партнеры – все без исключения хапуги и жлобы. Я – папенькина дочка, истеричка и упертый баран. Девушка, которая не отступит, если ей что-то втемяшится в голову, и при случае переступит через родную кровь. Под родной кровью она, разумеется, подразумевает себя и свои интересы. Что еще? Слуги – все сплошь лентяи, горничные – криворучки, которые получают деньги ни за что. Охранники – лентяи в квадрате, нет, скорее в кубе, бездельничают круглые сутки с сонным видом, а на постах, скорее всего, спят.

– Кстати, об охране, ты знаешь, как здесь все было организовано?

– Я толком ничего не знаю, потому что никогда особо не интересовалась этим вопросом. На территории имеются охранники, они находятся на постах и делают обходы. Главный пост, КПП, там же, поблизости, и их база расположена, если так можно выразиться. Домик небольшой, но там есть минимальные удобства, комната отдыха и маленькая кухня. То есть они там едят, а обеды охране доставляют из большого дома. Больше, пожалуй, ничего не могу сказать, враги никогда не пытались атаковать особняк, так что охранники никак себя не проявляли. Если не считать очевидных действий: они следят, чтобы на территорию не проникали посторонние, и, прежде чем отворить ворота, уточняют, есть ли имя визитера в списке гостей. Это, пожалуй, все.