Czytaj książkę: «Завещание для всех желающих», strona 2
– Мы не играли свадьбу в общепринятом смысле этого слова. Правда, а зачем? Собрать толпу гостей, чтобы они наелись, напились и в результате передрались, как кучка уродов? Это скучно, давно изжило себя и никому не интересно. Тогдашний избранник был со мной полностью согласен в этом вопросе, поэтому мы с мужем сразу после росписи отправились в путешествие, отмечать медовый месяц. Прокатились на круизном лайнере, посетили несколько красивых стран, где понравилось, оставались подольше, в общем, было весело. Потом, со временем, мой брак рухнул, и стало казаться, что я лучше понимаю отца с его склонностью примерно раз в десятилетие менять партнерш. Уверена, что и он, разочаровавшись в своей новой женушке, стал по-другому относиться к нашей ссоре. Но мы оба упрямы, словно стадо ослов, это у нас в роду и передается на генетическом уровне. Так что никто из нас не сделал первого шага навстречу. А потом он погиб, и мне корить себя до конца дней за то, что не успела помириться с отцом.
– Очень хорошо понимаю тебя, Рита, – задумчиво протянул Лев и, помолчав пару минут, продолжил: – Можно поинтересоваться, как поживает и чем занимается нынче твоя мама?
– Она умерла несколько лет назад.
– А как это произошло?
– После развода с отцом мама совершенно потерялась и не смогла найти смысл жизни. Тогда папа продолжал нас содержать, оплачивал все счета и выдавал наличные на расходы. Необходимости идти на работу или бороться за выживание у мамы не было, хобби себе она никогда не заводила, преданных друзей не имела. Мама начала пить, и, честно говоря, когда мы заметили, что назрела проблема, было поздно. Мы пытались с этим бороться. Я просила, уговаривала, следила, папа отправлял маму на лечение в хорошие клиники, но по возвращении домой все начиналось заново. Она просто не желала менять свой образ жизни и злилась на наше вмешательство. А потом случилась болезнь, что унесла ее жизнь за считаные месяцы. Организм оказался слишком ослаблен постоянными возлияниями. Отец снова пытался ее лечить, но все было без толку.
– Как давно это произошло?
– Давно, еще до нашей ссоры с отцом.
– А что стало с его второй женой?
Лицо Маргариты осветила искренняя улыбка.
– Марина – удивительная женщина, правда. Красивая, в прямом смысле этого слова, обладающая классической, неувядающей красотой. Умная, добрая, нежная и изысканная. Она очаровывает и покоряет буквально с первого взгляда. Марина была моим союзником в детских шалостях и проказах и по сей день остается верным другом. Она оказала огромное влияние на формирование моей личности в подростковом возрасте, и я за многое ей благодарна. Эта женщина всегда была крепче, чем кремень. Она, конечно, расстроилась, когда отец решил развестись, но не раскисла, и вообще, быстро пришла в норму. Сейчас она живет в Европе, в небольшом живописном городке на юге Франции, замужем, растит ребенка и, кажется, вполне счастлива. Вероятнее всего, ты, Лев, сможешь с ней познакомиться, Марина должна приехать на похороны. После того как после их развода «улеглась пыль», они с отцом вполне мило общались. Правда, она несколько раз приезжала погостить, даже с противной Стеллой умудрялась ладить, полагаю, не без труда, но все же.
– Да, это ее тоже характеризует с определенной стороны.
– Точно, Марина очень дипломатична. Насколько я знаю, ей только с одним человеком не удалось навести мосты – с моей мамой. Но на то имелись свои, вполне объективные причины. После развода с отцом мама выстроила вокруг себя кирпичную стену и не желала пускать внутрь абсолютно никого.
– Это понятно. Скажи, а Марины не было в стране на момент гибели твоего отца? – нейтральным тоном уточнил Орлов.
– Насколько я знаю, нет.
– Хорошо. Но мы все равно уточним эту информацию у пограничников, чтобы исключить женщину из числа подозреваемых. Будь добра, Маргарита, прежде чем уходить, запиши ее данные для Льва Ивановича.
– Да, конечно. Если это все, нам осталось обсудить некоторые организационные вопросы, так, по мелочи. Полагаю, завтра я заеду за Львом на своем автомобиле, так будет удобней.
– Я же соберу вещи и буду готов отправиться в командировку.
– Отлично, только не пропадай, Лева, будь на связи.
– Само собой. Я только хотел кое-что обсудить, пока мы не расстались, вернее, внести предложение.
– А именно?
– Предлагаю задействовать в расследовании Стаса Крячко. Он может помочь мне поддерживать связь и добывать информацию, например, среди прислуги.
– Стас общительный парень и опытный следователь, он, без сомнения, пригодится тебе там. Но как нам объяснить его присутствие в особняке? Это ведь скорбное событие, не праздник, чтобы приводить с собой друзей, так ведь, Рита? – покачал головой генерал.
– Да, наверное.
– Мы можем сказать, что Стас мой и теперь, соответственно, Маргаритин, телохранитель. А что? Это и прикрытие отличное, и возможность заглянуть в те места особняка, куда мне как гостю путь будет закрыт, – предложил Гуров.
– Да, мысль хорошая, – медленно протянул Орлов.
– Не просто хорошая, а замечательная! Кроме того, у Стаса тоже есть парочка достаточно приличных костюмов. Не как для бизнесмена, но за преуспевающего телохранителя он вполне сойдет.
– Значит, решено, завтра я заеду за тобой, Стас туда тоже пусть подтягивается, – улыбнулась Рита.
– Секундочку, молодые люди! А как же быть с работой, которую я намеревался переложить на полковника Крячко?! – встрепенулся Орлов.
– До завтра мы подтянем самые срочные задачи и успеем сдать дело в срок, как только закончим расследование.
– Ладно, тогда приступайте оба. Только помни, Лева, о своем обещании! И не затягивайте, по этому делу я жду предварительный отчет в течение пары дней.
– Будет сделано, – привычно козырнул Гуров.
Глава 4
Ранним утром следующего дня, Гуров и Крячко встретились с Маргаритой Петровской и отправились в загородный особняк, принадлежащий их семье. Он находился в нескольких километрах от города и по-настоящему впечатлял. Огромный трехэтажный дом симметричной архитектуры в классическом стиле был окружен зеленым газоном с клумбами и фонтаном. С правой стороны к дому примыкала крытая цветочная галерея, с левой стороны начинался парк. Необозримо большая территория была обнесена забором из светлого камня с кованой решеткой, выкрашенной в темно-коричневый цвет. Такая же решетка была на огромных двустворчатых воротах, через которые шла дорога к подъездной аллее. Слева от ворот стояла будка, в которой находилась охрана, рядом был расположен небольшой двухэтажный домик, видимо, для нужд секьюрити. Впрочем, сейчас они все были на постах: в доме, на обширной территории или возле ворот. Сложностей с проездом не возникло, Стас, который, изображая водителя-телохранителя, был за рулем, едва притормозил, назвал имя Маргариты и проехал прямо по дороге к центральному входу в особняк.
– Как вы, мальчики, нервничаете? – поинтересовалась Маргарита, когда до дома оставалось ехать считаные минуты.
– Похоже, ты сама никак не можешь успокоиться, – усмехнулся Гуров.
– Само собой, я на взводе! Я не переступала порога этого дома несколько лет, да и повод сейчас отнюдь не радостный. И пусть я не могу изменить то, что случилось с отцом, должна все же найти в себе силы и повлиять на создавшуюся ситуацию.
– Ты уже влияешь. Ты привезла нас, чтобы начать расследование.
– Именно! Провести расследование и найти того гада, что убил отца.
– Если его действительно убили, – ввернул Стас, – ибо пока факты говорят об обратном.
Маргарита бросила на полковника недовольный взгляд, но не стала ничего отвечать, потому что к этому времени Стас остановил машину напротив массивной деревянной двери, расположенной между двумя античными колоннами на пьедесталах. Опираясь на один из этих пьедесталов рукой, согнутой в локте, стояла миловидная женщина в возрасте, одетая в пушистый белый халат. Она слегка хмурилась, но, вопреки ожиданию, смотрела не на дорогу или машину на ней, а на яркий маникюр или массивное кольцо на своих тонких пальцах.
– Ты задержалась, дорогая, – заявила она, когда Рита, отворив двери, выскочила из машины.
– Всего минут на тридцать, по московским меркам, с вечными пробками, – это ерунда.
– Нет, дорогая, опоздание растянулось на несколько лет.
– Прекрати, бабушка! – нахмурилась Рита. – Сейчас не время затевать «большой разговор», кроме того, я не в том настроении, однозначно.
– Это ее бабушка? Правда? – немного растерянным тоном обратился Стас к приятелю.
Женщины обнялись и несколько мгновений подержали друг друга в объятиях. Потом Маргарита осторожно отстранилась и сказала.
– Бабушка, позволь представить тебе, это Лев, мой жених. Моя бабуля, Римма Сергеевна Холодова.
– Очень приятно, – кокетливо улыбнулась женщина, протягивая руку, к которой Гуров немедленно галантно приложился губами. – А кто второй молодой человек?
– Это Стас, наш с Ритой телохранитель, – ответил Лев.
– Один на всех? – повела она бровью.
– Нет. Сначала парень работал только на меня. Теперь охраняет двоих, но это временное решение, потому что удобно лишь тогда, когда мы вдвоем. Чуть позже я найду для своей очаровательной невесты личного телохранителя. Возможно, девушку, нынче это модно.
– Очень предусмотрительно, Левушка! – хихикнула Римма Сергеевна. – Пойдемте, дорогие, я покажу вам вашу комнату. А потом сделаю распоряжения прислуге насчет комнаты для Стаса. Никто не предупредил, что вас будет трое.
– Римма Сергеевна, куда лучше припарковать машину? – вежливо спросил Стас.
– О, дорогой, объедешь дом по кругу и с правой стороны, за галереей, обнаружишь въезд в подземный гараж. Мой зять постарался расположить его таким образом, чтобы этот элемент современной архитектуры не испортил старинный вид дома, и тщательно замаскировать. Только сначала дождись горничных, они спустятся сюда за вашими чемоданами.
– Хорошо, я так и сделаю.
Они вошли в просторный холл и стали подниматься по широкой лестнице на второй этаж.
– Бабуль, а почему ты вышла нас встречать в таком теплом халате? На улице ведь жара с самого утра, – изумилась Рита.
– Мерзну я что-то все время, старею, наверное. А может, это нервное, видит бог, я недолюбливала твоего отца за то, что он так бездушно поступил с моей дочерью, но я его ценила, даже восхищалась и, без сомнения, не желала для него такой скоропостижной и внезапной смерти во цвете лет.
– Бабуль, давай потом это обсудим. – Гурову показалось, что, произнося эти слова, Маргарита опасливо покосилась в его сторону. – Надеюсь, нам выделили мою старую комнату? Она вполне удобна, даже для двоих.
– Э-э-э… – немного замялась женщина.
– Что такое? Говори, ба!
– Стелла разорила твою обитель, дорогая. Еще тогда, со времени твоего отъезда, после вашей с отцом ссоры. Она устроила там нечто вроде тренажерного зала, в котором, кстати, никогда не занимается, предпочитает в спортклуб ходить. А отец был слишком зол на тебя и не стал возражать этой мерзавке, не остановил ее.
– Где она сейчас? – изменившимся от гнева голосом, но внешне совершенно спокойно поинтересовалась Маргарита.
– Полагаю, у себя, примеряет черные платья и костюмы перед зеркалом. Она последние дни только этим и занимается, прикидывает, как сильно ей подойдет роль молодой богатой вдовы, и пытается освоиться в этом статусе.
– Насчет богатства я бы на ее месте не слишком торопилась, – сквозь зубы пробормотала Рита, но собеседники ее услышали, и Лев заметил:
– Она одна из наследниц по закону, если нет завещания и дополнительных распоряжений по этому поводу.
– Оно, без сомнения, есть. А зачитано будет, полагаю, через несколько дней после похорон.
– Дорогая, ты же знаешь, в этом вопросе я полностью на твоей стороне. Но пока завещание официально не зачитано, поостерегись делать какие-либо комментарии на эту тему, солнышко мое. В этом доме кругом глаза и уши. Так недолго и до скандала довести, а скандал на похоронах – это как-то не комильфо.
– Я буду само спокойствие и сдержанность, обещаю.
– Вот и отлично, солнышко мое ясное.
Разговаривая, они поднялись на второй этаж, прошлись по балкону, украшенному колоннами и опоясывающему холл, повернули направо и прошли по длинному мрачноватому коридору, освещенному настенными бра.
– Здесь будет ваша комната, – махнула рукой Римма Сергеевна на одну из дверей.
– Здесь?! Голубая гостевая спальня, серьезно?! – возмущенно воскликнула Маргариты.
– Она удобная и большая. Солнышко, прошу тебя, не противься и смирись.
– Понятно. Это Стелла распорядилась? Вот же сучка!
– Дорогая!!
– Ладно, бабушка, прости за мой французский. И вообще, за общий тон беседы. Ты права, сейчас не то время, когда стоит затевать свару, есть более важные, неотложные вещи. Когда я смогу увидеть отца? Я хочу с ним проститься одна, без пары дюжин глаз, направленных в мою спину, без толпы родных, прихлебателей, любопытных и обычных посторонних, которым, по сути, на отца всегда было наплевать.
– Риточка, Стелла распорядилась проводить церемонию отпевания и прощания в ритуальном зале похоронного бюро, так что сюда его не привозили.
Рита сомкнула челюсти, довольно ощутимо скрипнула зубами, но промолчала. Римма Сергеевна тем временем продолжила:
– Отпевание назначено на десять утра. Но сначала в столовой подадут легкий завтрак, он будет примерно через полчаса. У вас пока есть немного времени, чтобы освежиться, переодеться и привести себя в порядок.
– Кто из родни уже приехал в особняк? – Кажется, Рита, наконец, вспомнила, что Гуров просил ее узнать основной состав гостей.
– Марина еще спит, она прибыла сегодня в три утра. Алексей с Марго здесь с прошлой недели, Руслана с Костей тоже, Сергей, друг и партнер отца, приехал вечером, недавно прибыл Александр, остальные гости прибудут позже или отправятся сразу на церемонию.
– Ладно, увидимся во время завтрака.
– Хорошо, дорогая. Кстати, я распоряжусь, чтобы для вашего телохранителя выделили небольшую комнату по соседству. Он ведь будет вас сопровождать на церемонию?
– Полагаю, что да. Это его обязанность.
– Тогда передайте, что для служащих, которые отправляются на церемонию, завтрак будет накрыт в комнате рядом с кухней. И пусть поторопится, если хочет все успеть.
– Все в порядке, Римма Сергеевна, – усмехнулся Гуров, – он все успеет, Стасу ведь не нужно переодеваться.
Глава 5
Комнаты, которые отвели Маргарите и ее спутнику, оказались оформлены скорее в синих, чем в голубых тонах. Гуров нашел их удобными, комфортными и достаточно просторными. Одна комната от другой отделялась широкой аркой.
Прежде чем начинать какие-либо разговоры, Гуров при помощи специального прибора тщательно проверил все помещения на предмет прослушки любого рода. Ведь он пока не знал, чего стоит ожидать от окружающих, поэтому предпочел перестраховаться. Маргарита молча, но с интересом наблюдала за его манипуляциями.
– Все в порядке, здесь можно свободно говорить, – заверил он через некоторое время.
– Хорошо, – кивнула она.
– Можно задать вопрос, с расследованием никак не связанный? Я не совсем понял твое раздражение по поводу спальни. Она удобная, кроме кровати, есть диван, значит, мы не станем стеснять друг друга или испытывать какой-либо дискомфорт.
– Да, вполне удобная. Она устроит любого гостя. Но эта комната совершенно безликая и никак не подходит дочери хозяина дома. Стелла специально разорила мою старую комнату, а теперь устроила все это. Она указывает мне мое место и намекает, что нынче я гость в собственном доме. А она, соответственно, полноправная хозяйка.
– Понимаю, это может быть довольно тяжело. И я не вправе тебе указывать в этом вопросе, но, честное слово, не стоит нервничать из-за такой ерунды. Тебе сегодня еще предстоит испытание, может быть, самое страшное в жизни, так что не стоит тратить нервы на неприятных людей.
– Родственничков имеешь в виду?! – хищно оскалилась Рита. – Вот уж точно! Они у нас все гады, как на подбор.
– Так уж и все?
– Суди сам. Папа был третий раз женат, и их медовый месяц хорошо если месяц и продлился. Потом начались ссоры, скандалы, один разрушительней другого. Последние месяцы перед его смертью они со Стеллой жили каждый собственной жизнью и едва разговаривали. Она, как все эгоистичные люди, считала, что ей недодают внимания и материальных благ в виде различных подарков. А отец подозревал ее в неверности, думаю, небезосновательно. Так что Стелла как человек, который, согласно закону, выиграет от смерти мужа больше всех остальных, должна быть вашей со Стасом первой подозреваемой.
– И мы обязательно примем к сведению эту информацию.
– Есть еще моя милая и, без сомнения, любимая бабушка.
– А что с ней такое?
– Ну ты же видишь все сам! Живет в одном доме с ненавистным зятем. После его развода с собственной дочерью и даже после ее смерти не съехала отсюда. Кто так делает? Зачем? Из каких соображений?!
– А Римма Сергеевна постоянно проживает в особняке?! – удивился Гуров. – И вправду, зачем?!
– Она приняла сторону отца во время развода, разумеется, из меркантильных соображений. Чтобы, по выражению самой бабушки, «иметь обеспеченную старость и никогда ни в чем не нуждаться». Зато сейчас бабуля выглядит лет на пятнадцать моложе положенных лет! А все почему?! Потому что к ее услугам всегда были косметологи, массажисты, дорогие крема, инъекции витаминов, гилауронки, плазмолифтинги и прочие достижения современной науки. Кроме того, она два раза в год ездит на шопинг в Европу и несколько раз в году отдыхает за границей. И, что немаловажно, живет в комфорте, окруженная слугами, готовыми исполнить любой ее каприз.
– Но, говоря о ненавистном зяте, ты намекаешь, что Римма Сергеевна прикидывалась толерантной женщиной, а на самом деле все это время ненавидела Николая?
– Однозначно так. Только ты не подумай, что бабуля могла его убить. Здесь она должна быть вне подозрений.
– Это почему же? Ненависть, особенно та, которую приходится скрывать на протяжении долгих лет, зачастую толкает людей на жестокие поступки.
– Смерть отца ей попросту невыгодна, ведь она разрушила благосостояние бабушки. Ты же не думаешь, что Стелла станет исполнять ее прихоти или хотя бы мириться с ее присутствием?
– Понимаю, но пока не пообщался с твоей мачехой «номер два» лично, сложно ответить на этот вопрос.
– Ладно. Я это сделаю за тебя: она при первом же удобном случае выпрет бабушку из дому и вычеркнет из своей жизни.
– Ясно. Но ведь это при условии, что твой отец в своем завещании не упомянул Римму Сергеевну. Он мог защитить ее права на проживание или дать содержание, которого хватит на достойную самостоятельную жизнь.
– Верно, но тогда она должна была об этом знать.
– Да, вероятно.
– Только не с моим отцом! – рассмеялась Рита. – В том, что касается близких, родни или даже друзей, он любил играть с людьми. Говорить одно, делать немного другое, не врать, не нарушать обещания открыто, ни в коем случае, скорее подшучивать. Иногда его шутки получались достаточно злыми.
– А ты могла бы привести парочку конкретных примеров, чтобы я тоже разделял твою уверенность?
– Не нужно далеко ходить! Например, завещание, он крутил им, как хотел, писал, переписывал, вносил дополнения и поправки. И никогда никому не сообщал ничего конкретного, хотя мог намекнуть, что собирается внести то или иное исправление. Но никто не мог знал, что именно он там написал.
– Понимаю, – задумчиво кивнул Гуров.
– И это еще не все. Папа мог подшутить над деловым партнером, который просил его продать свою часть акций. Например, взять и предложить их на продажу другому партнеру или устроить так, чтобы они внезапно обесценились.
– То есть в деловом мире враги у него были?
– Не совсем так. Понимаешь, обычно тот, над кем подшучивал отец, сам нарывался на то, чтобы быть обманутым или осмеянным. Но фактически он не страдал, потому что следом получал весомую компенсацию. Так что, по сути, на отца никто долго не обижался. Хотя поначалу могли поорать и наговорить друг другу гадостей.
– Ясно. Но, думаю, мы со Стасом все равно устроим проверку. Нельзя упускать столь перспективное направление в расследовании.
– Ты специалист, тебе видней, – пожала плечами Рита.
– А ты не могла бы продолжить рассказ о своей родне и возможных мотивах каждого из них?
– Да, конечно, только это будет долгий разговор, родни у меня много, и у каждого был повод желать смерти отца. Если рассказ слишком затянется, мы с тобой рискуем везде опоздать. Поэтому давай продолжим после поминального обеда. Не знаю, где он будет, в особняке или в каком-то ресторане, но поверь мне, большая часть твоих потенциальных подозреваемых вернется сюда и останется на некоторое время, по крайней мере до дня оглашения завещания. Они всегда любили здесь гостить, так что, может, и подольше задержатся.
– Прости за настойчивость, тебе ведь нужно подготовиться к встрече с родней и к прощанию с отцом. Кстати, должен заметить, что ты отлично держишься.
– Черта с два! Просто так кажется, потому что я ранним утром успокоительного напилась, – беспечно махнула рукой Маргарита. – Если бы не оно, ручаюсь, сейчас я едва могла бы сдерживать рыдания, не то что внятно общаться. Но сейчас я не могу позволить себе рыдать и сморкаться в платочек. Наоборот, я должна быть в форме и сохранять все свои силы для борьбы. Чтобы никому не давать повода для ехидных комментариев и чтобы убийца моего отца не избежал наказания.
