Смерть под старой ивой

8

– Значит, так, – сказал генерал Орлов, когда Гуров и Крячко вошли в генеральский кабинет, по-приятельски, как давние знакомые и друзья, поздоровались с начальником и расселись по местам. – Я пригласил вас…

– Чтобы сообщить пренеприятное известие, – не удержался от дружеского ехидства Станислав Крячко.

– Совсем наоборот, – усмехнулся генерал. – Известие очень даже приятное…

– Да ну? – на этот раз не удержался уже Гуров.

– Точно, – подтвердил генерал Орлов. – И сейчас вы это оцените сами. Есть на Руси-матушке один прекрасный уголок под названием Антонова Балка. Чистый воздух, нетронутая природа, отзывчивые жители. Точные координаты я вам сообщу потом, а пока – о главном. В этом райском уголке совершено убийство. Со слов местной полиции, убили какого-то бродягу. Причем, судя по паспорту, не местного, а издалека – из Сибири.

Гуров и Крячко переглянулись, но генерал Орлов не был бы генералом Орловым, если бы не заметил обмен взглядами между своими друзьями-подчиненными.

– Понимаю, о чем вы хотите сказать и друг другу, и мне заодно, – опять усмехнулся Петр Николаевич. – Дескать, дожили Крячко с Гуровым – на раскрытие убийства какого-то бродяги их хотят послать! Не ценит больше генерал Орлов своих друзей и не верит им как подчиненным.

– Ну, если выражаться фигурально… – начал было Крячко, но генерал Орлов его мягко перебил:

– А ты пока не выражайся никак. Потому что я еще не все сказал. С одной стороны, это обычное преступление, с которым, думаю, запросто могла бы справиться местная полиция и без нашей помощи. Но есть в этом деле и другая сторона…

Генерал встал, прошелся по кабинету, долго вглядывался в окно, будто увидел за ним что-то чрезвычайно интересное, потер ладонью лоб и продолжил:

– Так вот, другая сторона… В этой самой Антоновой Балке, как доложила мне местная полиция, нравы самые что ни на есть патриархальные. Представьте, что там до сих пор не запирают домов. Ну, нет там воров… этакое диво! И вдруг – убийство. И какой же вывод из этого должен следовать? – генерал с прищуром взглянул на Гурова и Крячко.

– Вывод напрашивается сам собой, – ответил Гуров на этот вопросительный взгляд генерала. – Убийство, о котором идет речь, – явление чрезвычайное…

– И, должно быть, обстоятельства, приведшие к нему, тоже необычные, – добавил Крячко.

– Потому что обычно так не бывает, чтобы там, где нет даже мелких краж, – и вдруг убийство, – продолжил Лев Николаевич. – Нелогично получается.

– Не было ни гроша, да вдруг алтын – так в этой жизни не бывает! – подытожил Стас.

– Вот! – генерал Орлов торжественно поднял палец. – За что я вас в первую очередь ценю, так это за то, что вы умеете схватывать суть дела на лету! А ты говоришь, что я разменял вас на мелкую монету, – с дружеской укоризной взглянул генерал на Крячко. – Станислав Васильевич, вам должно быть совестно за такие ваши мысли.

– Мучительные угрызения совести терзают меня уже полторы минуты, – сообщил Крячко.

– И это прекрасно! – радостно сказал Орлов. – Тобой извинения произнесены, мной они приняты, а потому идем дальше. Итак, существуют некие невыясненные чрезвычайные обстоятельства, которые, как мы все понимаем, могут быть интересными, неожиданными и резонансными. Более того, в этом деле есть еще одна сторона – гораздо интереснее первой. Оказывается, за день до своей смерти убитый вступил в конфликт с членами семьи неких Вороновых. И они пригрозили его убить…

Петр Николаевич умолк и многозначительно посмотрел на Гурова и Крячко. Он явно ожидал, что те продолжат его мысль, и не ошибся. Отозвался Крячко:

– Драка – угроза убийством – убийство… Вырисовывается любопытная цепочка. Иначе говоря, причинно-следственная связь.

– Вот именно! – подхватил генерал Орлов и посмотрел на Гурова – что скажет он.

– Версия действительно интересная, – согласился Гуров. – Но вместе с тем и простая. Мне кажется, что с этим делом справился бы любой зеленый сыскарь со стажем в один год. Взять этих… как ты их назвал… Вороновых, что ли?..

– Да, – подтвердил Орлов.

– Ну, так вот: взять их в оборот, да и дело с концом. А не поможет прямой допрос, подпустить пару-тройку оперативных хитростей… При чем тут мы? Что-то я тебя не пойму, Петр Николаевич. Чувствую, самую сладкую конфету ты оставил напоследок. Ну, так выкладывай, чего уж там. Не таи десерт от друзей.

– Нет, – решительно произнес Орлов. – С вами, братцы, общаться абсолютно неинтересно! Все-то вы знаете наперед! Что ж, выкладываю последнюю конфетку. Дело в том, что эти самые Вороновы – не простые смертные, а…

– Новоявленные хозяева жизни, к которым у местной полиции не хватает силенок и решимости подобраться, – эти слова Крячко отчеканил как некую давным-давно вызубренную им формулу. – Я прав?

– Если отбросить в сторону, что генерала и прямого начальника перебивать нетактично, то во всем остальном, Станислав Васильевич, ты получаешься вкруговую прав. Ни добавить, ни возразить, – с деланой строгостью произнес Орлов.

– И кто же они, эти самые хозяева? – спросил Гуров.

– Как обычно. Глава – областной депутат, его жена – мэр районного городка, сын – успешный предприниматель в этом самом городке. Все по формуле – будь она неладна, эта самая формула.

– Наверно, у сынка строительный бизнес? – вопрос Гурова был больше похож на утверждение, чем собственно на вопрос.

– А то что же еще? – буркнул генерал. – Самое сладкое кушанье для всяких… одним словом, для предприимчивых людей.

– И нам, значит, предстоит взять это милое семейство в оборот и выяснить истину относительно убитого бродяги, – сказал Крячко.

– Да, – коротко ответил генерал Орлов. – Но не только. Думаю, у этой семейки много всяких неправедных тайн. Как оно и водится на современной Руси… Хорошо бы попутно вытряхнуть из них эти тайны.

– В общем, – подвел итоги Гуров, – обычное дело.

– Обычных дел не бывает, – не согласился Орлов. – Разве это не твои слова?

– Мои, мои, – успокоил генерала Лев Иванович. – Да, кстати: а как именно был убит этот сибирский путешественник?

– Обыкновенным российским образом, – ответил генерал. – Местная экспертиза дала заключение, что обухом по голове.

– Как-то не стыкуется… – в задумчивости проговорил Крячко. – Депутат, мэр – и обухом по голове! Как-то по-босяцки, по-разбойничьи…

– Какие депутаты и мэры, такие и убийства, – ответил генерал Орлов. – Так что все стыкуется.

– Браво! – с грустным видом поаплодировал Крячко. – Не слова, а чеканная формула. Просто-таки на века!

– А иди ты сам знаешь куда со своими овациями, – вяло отмахнулся генерал.

На том разговор и завершился. Собеседники пожали друг другу руки и расстались. Гурову и Крячко надо было готовиться к отбытию в благословенную деревню Антонова Балка.

9

Перед самым отъездом Гуров и Крячко, как обычно, устроили совещание.

– Деревня-то, конечно, благословенная – эта самая Антонова Балка, – сказал Лев Иванович. – Думаю, что и районный центр от нее мало чем отличается. А все-таки надо бы как-то похитрее, что ли… Пес их знает, что кроется за этой их кротостью. Дома не запирают, а человека убили…

– Так ведь убил не народ, – возразил Стас, – а депутат с мэром. Картина, кажется, довольно ясная.

– И ты туда же, – хмыкнул Гуров. – А если не они? Бывает, что в самом простом и очевидном преступлении кроются такие сатанинские глубины, что… – Он недоговорил и лишь махнул рукой.

– Да знаю, – нехотя произнес Крячко. – Это я просто так, чтобы проверить тебя. Ну, и себя заодно. В нашем деле никогда не следует настраиваться на легкую прогулку, ибо сильно потом разочаруешься! – Последние слова Стас произнес с деланым пафосом.

– Вот именно, – согласился Лев Иванович. – А тут еще – местные полицейские. Кто их знает – не смогли они подобраться к этим Вороновым или не захотели?

– Я думаю, что и так, и этак, – предположил Крячко. – Дело лишь в пропорциях. То есть чего больше – нежелания или невозможности.

– Приедем на место – разберемся, – сказал Гуров. – И на этот счет есть у меня одна идея…

– Ну-ка, ну-ка, – Крячко выразил своим лицом предельное внимание.

– Я думаю, что нам надо разделиться, – предложил Гуров, не обративший внимания на показушное шутовство своего напарника, ибо такая манера общения Крячко была ему давно уже знакома.

– Не понял… – эти слова Стас произнес уже совершенно искренне.

– Скажем так: я поеду в своем обычном обличье – ну, как полковник из центра Гуров, а тебе придумаем какую-нибудь роль, с полицией никак не связанную, – сказал Гуров.

– И для чего же такие перевоплощения? Будь добр, растолкуй свою гениальную мысль подробнее. А то до меня в силу моей простоты что-то не доходит.

– То, чего не сможет узнать официальное лицо, попробует выведать лицо неофициальное, – стал терпеливо объяснять Гуров. – Методы-то разные, значит, и возможностей выведать будет в два раза больше.

– Понятно, – сказал Крячко. – Эти туземцы – народ, как водится, скрытный, никаким властям они испокон веку доверять не привыкли, следовательно, полковник полиции Лев Гуров разузнает всего ничего. Другое дело, какой-нибудь весельчак и душка… этакий ухарь-купец, незнамо по какой причине забравшийся в глухомань под названием Антонова Балка. Если я расположу этих аборигенов к себе, то они передо мной даже душу свою вывернут наизнанку, а не то что расскажут подробности убийства какого-то бродяги из Сахалина. Я правильно мыслю?

– Как всегда, – усмехнувшись, одобрительно сказал Лев Иванович. – Осталось лишь подобрать тебе подходящую роль. Ну, а все прочее будет твоя импровизация. И вот тут-то я в сильном смущении – какую же роль на тебя примерить. На простого, задушевного селянина ты явно не тянешь – физиономия не та. Да и руки тоже не те – без трудовых мозолей. Вот я и думаю…

– А что тут думать? – пожал плечами Крячко. – Здесь, если разобраться и вникнуть, вполне можно обойтись и без твоих раздумий. Тоже мне Станиславский нашелся – над ролью он размышляет… Моя роль для такого случая видится мне простой, как пряник. Я – выбившийся из народа тот самый ухарь-купец, о котором я толковал тебе выше. И хоть я и купеческого звания, но не выветрился из меня еще исконный народный дух и всяческие исконные народные повадки. Ну, там выпить и закусить, подмигнуть какой-нибудь деревенской молодке… в общем, надеюсь, тебе понятно. Ну а мне – понятно тем более. А прибыл я в эту самую Антонову Балку вот зачем. Петр Николаевич вроде сказал, что места там шибко замечательные, просто-таки райские. Да и дач по этой причине хватает. Вот я и возник в деревне, чтобы подыскать себе место для дачки. Хожу, вникаю, общаюсь… А встречаться от случая к случаю будем с тобой тайком, как Ромео с Джульеттой. В общем, по ходу действия разберемся, что к чему. Ну и как тебе моя идея?

– Во! – показал большой палец Гуров. – На ять!

– Тогда, – сказал Стас, – осталось выяснить мелочи – когда и каким способом нам отбыть в это благословенное место.

Дату отбытия наметили на следующий день. Первым отбывал Гуров – на самолете до областного центра, а уж оттуда до самого места – как придется. А вслед за ним в том же самом направлении отправлялся и Крячко. Причем на собственном автомобиле. Почему на автомобиле, а не на самолете? А потому, что автомобиль был частью образа, в котором должен будет действовать Крячко. Что же это за ухарь-купец, если он без собственного автомобиля? Кто его примет всерьез, безлошадного? Кто с ним станет по-серьезному общаться? Кто ему поверит? Нет, без автомашины – никак. Она – неотъемлемая часть той оперативной легенды, которой должен соответствовать Станислав Крячко.

Прибыв на место, Станислав должен связаться с Гуровым по телефону и договориться о тайной встрече. За это время Лев Иванович постарается вникнуть в обстановку и определиться с планом действий. То есть с какого конца приступать к раскрытию преступления и могут ли Крячко с Гуровым надеяться на помощь местной полиции. Ну и, разумеется, Стас должен прибыть на место, что называется, в образе не «важняка» из столицы, а в виде веселого, разухабистого и не имеющего абсолютно никакого отношения к полиции субъекта.

С тем Гуров и Крячко распрощались и стали готовиться к отбытию в далекую и загадочную Антонову Балку.

10

В областном управлении полиции Гуров до поры до времени решил не показываться. Ничего, кроме официальных рукопожатий, его там не ждало, – а зачем Гурову эти рукопожатия? После них все равно предстояло ехать в районную полицию – вся работа намечалась именно там. В общем, не до реверансов, которых Лев Иванович, признаться, откровенно не любил. К тому же неизвестно, как в области воспримут его приезд. Конечно, внешне встретят благопристойно и радушно, а как воспримут на самом деле? В качестве основного подозреваемого в убийстве фигурировал как-никак областной депутат, а каково его влияние на областных полицейских чинов? Может, и никакого, а может, совсем наоборот – все полицейские чины пляшут под его дудку. Запросто могло быть и так – таковы времена. На месте выяснить обстановку намного проще. Тем более что завтра уже прибывал Крячко, и к этому времени Гуров должен был хотя бы поверхностно вникнуть в суть дела. Поэтому он нанял в аэропорту такси и спустя полтора часа был уже в районном центре. И даже больше того – в районном отделении полиции. Понятное дело, что в штатском костюме, а не в форме.

– Что надо? – глянул на него из окошечка капитан, должно быть, дежурный.

– Здравствуйте, – сказал Гуров в окошечко дежурной части. – Я – полковник Лев Иванович Гуров, старший оперуполномоченный по особо важным делам Главного управления уголовного розыска МВД. Вот мое удостоверение.

Дежурный капитан от неожиданности поперхнулся, закашлялся, поднялся с кресла и взял из рук Гурова удостоверение.

– Здравия желаю, – растерянно сказал он, возвращая удостоверение. – Слушаю вас…

– Мне нужно к вашему начальству, – пояснил Гуров.

– Понятно, – ответил дежурный. – К начальству… Но никого из начальства нет сегодня на месте… сегодня – выходной, так что, сами понимаете…

– Звоните, – коротко сказал Гуров.

– Сию минуту, – торопливо выговорил капитан. – Все телефоны у меня под рукой, так что мы мигом… А вы бы пока прошли и присели… вот кресло.

Гуров прошел в дежурную часть и сел в предложенное кресло. Атмосфера в районном отделении ему понравилась с первого взгляда. Нет, и вправду здорово! Выходной день, начальство отдыхает, все тихо, мирно, никакой суеты и беспокойства. В общем, все, как и должно быть – когда мир нормальный и предсказуемый. Красота!

Дежурный капитан тем временем пытался до кого-то дозвониться, но трубку, похоже, никто не брал. Дежурный нервно сбросил номер телефона, набрал его повторно, потом в третий раз… Его действия были безрезультатны – номер не отвечал.

– Прошу прощения, – промямлил капитан, – но Смешной почему-то не отвечает…

– Кто? – не понял Гуров.

– Виноват, – испуганно ответил капитан. – Начальник отделения подполковник Смехов.

– Звоните заместителю по оперативной части, – улыбнувшись, посоветовал Лев Иванович.

– Сию минуту, – торопливо ответил дежурный и начал набирать другой номер телефона. – Алло! Алло! Мажитыч, это ты? Слушай, Мажитыч, тут такое дело… У меня тут сидит полковник Гуров из Москвы… Из Главного управления уголовного розыска. Да, в дежурной части, в кресле… Что? Нет, министра внутренних дел с ним нет… А что, тоже должен быть?.. А… О… Э… С чего это я – пьяный? Я – на дежурстве! Да, документы проверил. Все вроде нормально… Почем мне знать, откуда он взялся? Он сказал, что хочет поговорить с начальством… Нет, до начальника я не дозвонился. Вот, дозвонился до тебя… Так что ты приезжай… Что? О… Э… А… – Дежурный положил трубку и отрапортовал: – Заместитель начальника по оперативной работе майор Вахитов сказал, что скоро будет.

Гуров открыл рот, чтобы что-то сказать дежурному в ответ, но не успел, потому что в помещение дежурной части вломился здоровенный, с деревенской физиономией парень в полицейской форме с погонами сержанта. Мельком посмотрев на сидящего в кресле Гурова, сержант загрохотал голосом, которому, пожалуй, мог бы позавидовать сам Шаляпин:

– Михайлыч, я уж и не знаю, что делать с этим старым придурком! Опять он стрелял по своим инопланетянам! Говорит, что уложил троих или даже четверых! А остальные улетели обратно в космос… Так что мне делать – оформлять как хулигана или вызывать санитаров? У меня из-за этого деда уже вся нервная система на исходе! Я вот что думаю…

Дежурный сотворил зверское лицо, покосился на Гурова и слегка дотронулся пальцем до своего плеча. Жест был понятен: сидящий в кресле Гуров – не просто сам по себе гражданин, а высокое полицейское начальство! Детина-сержант все моментально понял, сделал испуганные глаза и тут же исчез из дежурной части – будто сквозь пол провалился. Гуров не выдержал и расхохотался в голос.

– Весело тут у вас! – сказал он. – А можно узнать подробнее об этой войне с инопланетянами?

– А! – махнул рукой капитан, полицейским своим нутром почуявший, что полковник из Москвы, коль уж он смеется, – мужик вполне свойский, а потому скорее всего ему, капитану, никакой нагоняй не грозит. – Есть тут один у нас – старый чудак. Почти каждую ночь пуляет из ружья в небо. Говорит, стреляет в инопланетян, которые прибывают к нам в неимоверном количестве. Причем стреляет каждый раз жаканом, так что сами понимаете… Нет, никого до сих пор он не зацепил, потому что пуляет в небо, но ружье – оно и есть ружье. И откуда он их только берет, эти ружья? Вы не поверите, мы их у него уже изъяли штук десять! А он все едино: вернется из психушки – и ну пулять. Говорит, что уже убил больше ста пришельцев.

Гуров слушал капитана и усмехался. Легко он чувствовал себя в этом отделении полиции, что было хорошим знаком. Доводилось оказываться в таких полицейских отделениях, в которых была тягостная обстановка. А тут – ничего подобного. Легко, забавно, по-домашнему. Ну и замечательно, коль оно так.

– А вот и Мажитыч… виноват, майор Вахитов. Заместитель начальника.

11

Гуров и Вахитов Вахит Мажитович сидели в кабинете майора и разговаривали. Кабинет был как кабинет – без какого бы то ни было показного шика. Два стола, несколько стульев, сейф в одном углу, а в другом – облезлый шкафчик с набором чайной посуды. Таких кабинетов за всю свою полицейскую жизнь Гуров навидался немало. И, надо сказать, они ему нравились своей простотой.

Понравился Гурову и сам Вахитов. Он не заискивал перед высоким московским гостем, не лебезил, не старался сблизиться, но и не отдалялся, словом, вел себя естественно и с достоинством. Гуров всегда ценил таких людей – тем более что не так и часто они встречались ему на его полицейском пути. Лев Иванович и сам был таким же, и поэтому его разговор с Вахитовым шел на равных.

… – Конечно, его могли прикончить и по пьяни, – говорил Вахитов. – Или из-за женщины, как пытаются убедить нас в областной управе. Все могло быть… Да вот только куда девать версию с этим чертовым депутатом? Ведь серьезная версия, рабочая.

– Расскажи мне подробнее об этом депутате, – попросил Гуров. – Точнее, обо всей семье.

– Да что тут рассказывать, – скривился Вахитов. Чувствовалось, что тема разговора ему не нравится, он от нее устал, и даже больше – она вызывает у него отвращение. – Глава семейства – Воронов Игорь Николаевич, областной депутат. Разумеется, с претензиями на повышение во власти. Дождусь, говорит, выборов и буду пробовать пролезть вверх. Так и говорит – пролезть вверх. – Вахитов покривил лицо еще больше. – Жена – Екатерина Борисовна – мэр нашего города. Вот уже второй срок кряду… Сынок, естественно, успешный бизнесмен. Под ним все городские стройки. Папа, кстати говоря, тоже бизнесмен.

Гуров шевельнулся, и Вахитов правильно понял это его движение.

– Понимаю, что ты хочешь спросить, – сказал он. С самого начала разговора он и Гуров были на «ты». – Депутат, мол, не имеет права заниматься бизнесом… Ну, так официально он и не занимается. Все через подставных лиц. Как и полагается.

– И что же у него за бизнес? – спросил Лев Иванович.

– Есть у нас в городе нехилый водочный заводик. Ну, так этот заводик его. Большинством акций заводика владеет его сынок – Евгений. Да-да, тот самый, который еще и строитель. Все, конечно, знают, что истинный хозяин завода – именно Воронов-старший. Но формально – не подкопаешься.

– Ну, и конечно, если бы не жена-мэр, то не видать бы семейству этого сладкого заводика, – задумчиво произнес Гуров.

В ответ Вахитов лишь безнадежно махнул рукой:

– Дело даже не в этом. Есть нюансы гораздо интереснее. До Воронова заводом владели четверо местных ребят – мужики, в общем, неплохие. У каждого на руках было по двадцать пять процентов акций. Все, короче говоря, по-честному. Платили налоги, даже помогали больным и бедным. И вдруг двое из них, никому ничего не объясняя, отказываются от акций в пользу Вороновых. Как, почему? Молчат… Сказали лишь, что устали и хотят перевести дух. Через два или три дня от своих акций отказался и третий компаньон. А потом уехал куда-то за границу. С тех пор о нем ни слуху ни духу… А вот четвертый неожиданно погиб. На тихой улочке его насмерть сбила машина.

– Машину и шофера, конечно, не нашли, – предположил Гуров.

– В том-то и дело, что нашли! А правду сказать, и не искали, потому что виновник аварии в тот же день сам явился к нам с повинной. Сказал, что не хотел, что сбил человека случайно, что раскаивается в содеянном и готов понести заслуженное наказание. Его признали виновным в нечаянном наезде, судили, дали небольшой срок, а через год он уже оказался на свободе. Условно-досрочное освобождение за хорошее поведение, короче говоря. Вот так… А по правде – узор, шитый белыми нитками.

– Думаешь, к этой истории причастен Воронов?

– Тут и думать нечего, как ты сам понимаешь. Конечно, он.

– Ну а кто-нибудь пробовал довести дело до логического конца?

– То есть – посадить Воронова? – усмехнулся Вахитов. – Как же, пробовали. Я и пробовал. В ту пору я трудился старшим опером. Но те два компаньона, которые и сейчас живут в нашем городе, молчат вглухую. С самими Вороновыми хоть не говори вовсе. Любой мой визит к ним они воспринимали как политическую провокацию и начинали орать о том со всех колоколен. Оставался тот самый доброхот, который сбил четвертого компаньона. К нему я приклеил своего агента…

– Ну-ну, – заинтересованно произнес Гуров.

– Агент был профессионалом и поработал на славу, – сказал Вахитов. – Он разузнал много чего интересного…

– Стоп! – Лев Иванович неожиданно прервал Вахитова. – А теперь, если ты не возражаешь, я продолжу сам…

– Ну, давай, – заинтересованно глянул на собеседника Вахитов.

– В общем и целом, картина такова, – начал Гуров. – Вороновы явно положили глаз на водочный заводик и решили прибрать его к рукам. Но для этого им надо было отодвинуть владельцев завода. Как именно? Что называется, поговорить с ними. Разговор, как я понимаю, был серьезным – коль сразу три компаньона почти моментально уступили свои акции Воронову. А вот четвертый компаньон, судя по всему, оказался парнем упрямым и заартачился. И тогда Вороновы решили его убрать. Автомобильный наезд – самый простой для этого способ. Находишь человечка, осыпаешь его золотым дождем, растолковываешь, что именно ему следует сделать, гарантируешь, что долго в тюрьме он не просидит, предупреждаешь, чтобы он держал рот на замке, иначе вместо золотого дождя он схлопочет нож в спину – и дело, считай, сделано. А когда дело действительно будет сделано, этот человечек по уговору должен явиться с повинной в полицию и изобразить раскаяние. Ну, чтобы майор Вахитов не рыл землю, а удовлетворился этим раскаянием… И как тебе мои дедуктивные способности? Впечатляют?

– Честно сказать, не очень, – улыбнулся Вахитов.

– Это почему же? – с деланой обидой поинтересовался Гуров.

– Потому что я и сам пришел к таким же выводам.

– Стало быть, мы оба с тобой – дедуктивные гении! – рассмеялся Лев Иванович. – Кстати, о твоем агенте. Вывел из игры ты его, надеюсь, удачно?

– Да, – коротко ответил майор.

– А как поживает этот раскаявшийся грешник?

– Ты о шофере, который сбил четвертого компаньона? А он пропал.

– Это как так? – искренне удивился Гуров.

– А вот так, – пожал плечами Вахитов. – Поспешно и за смешную цену продал свою квартирку и исчез в неизвестном направлении.

– Вместе с семьей? – решил уточнить Гуров.

– У него не было семьи.

– Так, так… – в раздумье проговорил Лев Иванович. – Конечно, у него не было семьи. Семья – это лишние свидетели… В общем, сработано профессионально. Ну а ты не пробовал его искать?

– Пробовал, – признался Вахитов. – И среди мертвых, и среди живых. Но не нашел ни там, ни там. Это если говорить коротко. А если тебе нужны подробности…

– Пока не нужны, – сказал Гуров.

– Тогда у меня к тебе вопрос, – сказал майор. – Скажи, ты тоже подозреваешь Воронова?

– И да, и нет, – ответил Лев Иванович. – Понимаешь, в деле слишком мало доказательств против него.

– А угроза убийством?

– Угрожать еще не значит убить, – пожал плечами Гуров.

– В общем, да, – согласился Вахитов.

– Совсем забыл спросить, – спохватился Лев Иванович. – Ты ничего не сказал о дочери Вороновых…

– А что дочь? – развел руками майор. – Дочь как дочь. Молодая, красивая… Учится в ваших московских академиях. Где именно, не интересовался. Да и какая разница? Хотя…

– Что? – подстегнул Гуров.

– Странная она какая-то, – неуверенно сказал Вахитов. – Непонятная… Сынок – он весь на виду. А эта будто в тени. Хотя, может быть, потому, что еще молодая. Вот подрастет, оперится, и уж тогда… Охо-хо… Ну, так что думаешь предпринять? Если, конечно, не секрет… Будешь копать под Вороновых? А что, даже интересно… Ты – из Москвы, у тебя развязаны руки.

– А у тебя они что же, связаны? – в упор глянул на майора Гуров.

– В общем, нет, – нехотя ответил Вахитов. – Маши сколько хочешь… Вот только толку от того махания нет никакого. А в общем, долго объяснять.

– Да и без объяснений понятно, – сказал Гуров. – Кстати, а кто у тебя работает по убийству?

– Опер Лежаков и участковый Курятников, – ответил Вахитов.

– Нормальные ребята?

– В компрометирующих связях не замечены, – усмехнулся майор. – Энергичные, цепкие. Так что, если надо, они тебе помогут.

– А ты – поможешь? – в упор глянул на Вахитова Гуров.

Майор ничего не ответил, и хорошо, что не ответил. Если бы ответил, да еще многословно, с уверениями и клятвами, Гуров ему не поверил бы. А так – поверил: поможет. Молчаливое обещание гораздо честнее и надежнее многословного. Это – истина, с которой Гуров соприкасался неоднократно.

– Тогда так, – сказал Лев Иванович. – Пускай твои ребята к Вороновым пока не суются, а работают по другим версиям. Ведь хочешь или не хочешь, а надо отрабатывать и их. Например…

Он не закончил, потому что Вахитов рассмеялся. Вслед за ним рассмеялся и Гуров. Они, Гуров и Вахитов, понимали друг друга без слов. И это было замечательно.

– А я тем временем хотел бы побывать на месте, – сказал Лев Иванович. – Да, в Антоновой Балке. А если меня будет сопровождать твой опер… ты сказал, его фамилия Лежаков?.. Так вот, если меня будет сопровождать твой Лежаков, то и вовсе отлично.

– Будет, – заверил Вахитов. – Куда он денется… – Он встал, приоткрыл дверь кабинета и крикнул: – Михайлыч, душа из тебя винтом – разыщи мне Лежакова! И срочно ко мне! Скажи, что… да ты и сам знаешь, что сказать. И что с того, что выходной? У меня вот тоже выходной, а я на рабочем месте. В общем, ты понял. Жду.

– Сейчас будет, – заверил майор. – Попробовал бы он не быть…

– Дисциплина у тебя – железная! – с лукавым восхищением произнес Гуров.

– А то!