– Зачем? – холодно отозвался Сантус.
– Это гроза не шуточная. Опасно в такой час сидеть с раскрытым окном.
– Ну, что же, – возразил Сантус, – если меня убьет, то, как вы знаете, после меня не остается наследников. Ваш долг исчезнет, как дым.
Вексель все еще лежал на столе, и Кадудар резонно подумал, что здесь наследники ни при чем. Действительно, порази Сантуса гром, ничего не стоило бы расправиться с этим клочком бумаги. Просто Сантус подсмеивался.
– Я не понимаю вас, – сказал Кадудар и сделал шаг к двери. – Мне не до шуток. Прощайте.
– Останьтесь, – сказал Сантус, – хотя ваш дом близко, но в такую погоду вы подвергаетесь серьезной опасности.
– Пропадет долг? – язвительно спросил Кадудар.
– Совершенно верно. А я не люблю терять своих денег.
– В таком случае я доставлю вам несколько неприятных минут, – Кадудар открыл дверь. – Пусть я промокну, как собака, но под защитой вашего крова оставаться я не хочу.
Он замер. Небольшой светящийся шар, скатанный как бы из прозрачного снега, в едва уловимом дыме электрической эманации, вошел в комнату – мимо лица Кадудара. Его волосы трещали и поднялись дыбом прежде, чем ужас запустил зубы в его сердце. Шар плавно пронесся в воздухе, замедлил движение и остановился над плечом Сантуса, как бы рассматривая человека в упор, не зная еще, что сделать, – спалить его или поиграть.