Дикий пляж

Правее, метрах в тридцати от берега, в море уходил небольшой причал, у края которого на волнах покачивался белый катер.

Вит мягко убрал руку обнимавшей его Дианы и тоже подошел к нам.

– В 18:00 нас внизу будет ждать лодка.

Я посмотрел на часы. 18:09.

– Пора.

– Дождемся ребят, – снисходительно улыбнулся Вит, выпуская кольца дыма.

– Мы едем дальше? – спросил Гуфи.

– Осталось немного, километров сорок по морю. По суше к этому месту добраться практически невозможно.

– Почему? – спросила появившаяся сзади Ди.

– Отвесные скалы, непроходимые чащи, тучи комаров, ядовитые змеи… Тебе мало?

Вит взял ее за руку. Она обняла его за бедро. И с этой секунды я возненавидел их.

Они оба смотрели на меня, многозначительно улыбаясь. В этот момент у меня в мозгу всплыл образ двух стервятников, сидящих невдалеке от бьющейся в агонии раненой антилопы и терпеливо дожидающихся ее смерти.

В ответ я также одарил их улыбкой. Очевидно, она вышла не очень хорошей, поскольку довольные выражения с их лиц мгновенно исчезли.

Вскоре появились ребята. Ирина несла два больших пакета, Денис… наивно было бы полагать, что он купит что-нибудь другое – в его руках была здоровенная коробка, из которой доносилось характерное позвякивание. Пиво.

Ольга присела на корточки перед цыганенком и стала угощать его леденцами.

– Черт бы побрал это место! – в сердцах воскликнул Денис, – Два сорта пива и оба просроченные – осадком на дне можно закусывать. Надеюсь, нам все же хватит того, что у нас с собой… Спускаемся? – Дэн посмотрел на Вита и перевел взгляд на меня. По его виску стекала струйка пота.

– Вперед! Красная Щель, держись!(С таким количеством спиртного она вскоре станет фиолетовой.) – Выкрикнув свой нехитрый лозунг, Дэн стал осторожно спускаться вниз по полустертым ступеням. Обувь сразу наполнилась теплым песком.

– Вы направляетесь в Красную Щель? – раздался хрипловатый голос.

Все обернулись. Цыганка встала с поваленного дерева, усталости в ней уже не чувствовалось, глаза горели. Малыш в траве перестал сосать конфету, и его чумазая мордочка внимательно смотрела на нас.

Вит удивленно взглянул на пожилую женщину.

– Ну да. А что?

Сухие губы цыганки медленно раздвинулись в кривой улыбке.

– Там вас ждет темнота.

Все недоуменно переглянулись. Затем, после секундного замешательства, Денис прыснул и сказал:

– Да-да! Там темнота, там леший бродит и Бабай… Там что, полярные ночи? Вит, ты взял фонари?

Дыхание женщины стало прерывистым, иссушенные руки дрожали, огромные черные прожигающие глаза стали больше обычного.

Вит с насмешливым видом пнул лежащий на тропинке камень.

– Ты не понимаешь. – Лицо цыганки как-то сразу сморщилось, и она стала выглядеть лет на десять старше. – Вы молоды, красивы… и не знаете… – Речь ее стала затрудненной, слова будто выплевывались из потрескавшихся губ.

– Чем же оно плохое? – Гуфи флегматично поправил очки. Этот жест уже наверняка вошел у него в привычку, и я был уверен, что, если отпала бы надобность в ношении очков, он все равно бы теребил до кровавых мозолей свою переносицу.

– Поворачивайте обратно. – Голос гадалки стал тише и напоминал хруст сминаемой бумаги.

– Еще чего! Какое вам дело?! – возбужденно крикнула с камня Диана.

Как я ее хотел в ту минуту!

– Конечно, конечно, – холодно улыбнулся Вит. – Сейчас мы возьмем наши сумки и пешочком прогуляемся обратно в Новороссийск. Сто с лишним километров, но это пустяки. Свежий воздух, природа и прочее…

– Ну, долго мы еще тут околачиваться будем? – Ирина стала надевать рюкзак.

– Это плохое место! – Голос цыганки задрожал.

– Виталик, Дима, пусть эта старуха заткнется! – воскликнула Ди.

– Все, хватит с меня этого дерьма! – Дэн решительно затопал вниз.

Игорь растерянно переводил взгляд с цыганки на удаляющегося Дэна, потом последовал за ним.

– Это чертовски напоминает историю с ведьмой из Блэр! – ворчал Дэн. – «Плохое место»! Разве не видно, что мы сами плохие мальчики и девочки? Как в том анекдоте – приходит к гадалке женщина и спрашивает: «Я была у вас три года назад, и вы предсказали мне, что у меня будет муж и четверо детей». Гадалка: «Ну и что?» Женщина: «Как что? Дети у меня появились, теперь я хочу знать, когда появится муж…» – слышался голос Дэна.

Старая цыганка неподвижно стояла, сцепив перед собой сухие морщинистые руки. Ветер сорвал с ее головы платок и стал яростно трепать длинные седые космы, губы беззвучно шевелились.

* * *

Катером управлял крепко сбитый мужик лет пятидесяти с кустистой рыжей бородой, в котором чувствовалась большая скрытая сила. «Константин», – хмуро представился он, протянув руку. Его широкая ладонь напоминала по своей твердости обожженное в огне дерево.

С лица Константина не сходило мрачное выражение, словно он открыл холодильник и обнаружил, что все его бутылки с пивом полопались от мороза.

Наш «Титаник» быстро набирал скорость, берег остался далеко позади. За несущимся катером оставался бурлящий пенный след, постепенно превращающийся в небольшие волны, которые вскоре сливались с морской гладью. Высоко в безоблачном небе раздавались пронзительные крики чаек, временами одна из них камнем падала на воду и тут же поднималась, пытаясь удержать в клюве трепыхавшуюся рыбу, рассеивающую брызги воды, похожие в лучах заходящего солнца на крохотные жемчужины.

– Денис, там, наверху… Ты упомянул ведьму из Блэр. Это что, байка какая-нибудь? – спросил Гуфи.

– А ты не знаешь? Эх ты, темнота! «Ведьма из Блэр, курсовая с того света» – так называется фильм про трех американских придурков. – Дэн усадил Зину себе на плечо. – В общем, они забрели в непроходимые леса Англии в поисках легендарной ведьмы, о которой судачили все местные жители. По дороге они снимали на камеру свои идиотские похождения, потеряли карту и остались без еды. Короче, потом все они пропали, а потом нашли их видеокамеру. В общем, ведьма их перемочила. Вот так.

– Браво, – я хлопнул в ладоши. – Коротко и ясно.

Ольга задумчиво смотрела на море, изредка щурясь. Ее лицо выражало легкое беспокойство.

– Ты чего такая пасмурная? – Мне было неловко оттого, что она все время робко жмется к Диане, тогда как Ольга интересует Диану в последнюю очередь.

– Я все думаю над словами цыганки. Что она имела в виду? – Девушка несмело взглянула на меня своими блестящими перламутровыми глазами, и я невольно залюбовался ее милым лицом.

– А, забудь об этом. Они всегда жили враньем.

– Ты знаешь… – Ольга тщательно подбирала слова. – Этих людей на протяжении многих столетий подвергали постоянным унижениям и гонениям. Может быть, это оттого, что в них есть что-то от бога?

– Частичка бога есть в каждом из нас, даже в самом закоренелом преступнике, – с важным видом сказал я.

Ольга, соглашаясь, кивнула, и ее темно-русая челка забавно растрепалась. Она напоминала серьезную школьницу, которая отчаянно пытается вспомнить правильный ответ.

– И все-таки… Я понимаю, это звучит глупо… Но после ее слов я вспомнила сказку «Доктор Айболит». Помнишь? «Не ходите, дети, в Африку гулять…» – Она рассмеялась.

Неожиданно теменную часть головы пронзила острая вспышка боли. Очевидно, это отразилось на моем лице, потому что Ольга встревоженно спросила:

– Дима, ты нормально себя чувствуешь?

– Ага, – слабо улыбнулся я. – Просто укачало, наверное.

Ответ вроде бы удовлетворил девушку, а я изо всех сил старался не показывать, что испытывал самые настоящие муки. И я знал, что дело не в морской болезни.

В одиннадцать лет я отдыхал с матерью и отцом (царство ему небесное!) в деревне у своей бабки. Одно из развлечений в то время у нас было – воровать из соседских садов яблоки. Как-то раз, сидя на самой верхушке яблони, я не услышал, как к дереву вплотную подошел Яша Хромой (в Афгане ему осколком разнесло коленную чашечку) и рявкнул, что, если я сию же секунду не спущусь, он отстрелит мне яйца. Перспектива остаться кастрированным в одиннадцать лет не вызвала у меня особого восторга, и я начал торопливо слезать. Одна из веток оказалась слишком тонкой и сухой… Операция длилась четыре часа, и результатом ее стало вживление чужеродного материала в мою голову в виде маленькой металлической пластиночки.

(Ха, хорошо, что не вживили болтик, как в том анекдоте!)

До поры до времени я чувствовал себя превосходно. Пока не попал в аварию на своем мотоцикле. Мы с Ди были на дне рождения, в ходе которого поругались с ней по какому-то пустячному поводу (я давно заметил, что все наши ссоры начинались из-за ерунды), и я, обиженный на весь белый свет, уехал с праздника. Естественно, на мотоцикле, и естественно, «слегка» нетрезвый. Как я влетел в будку таксофона, я уже не помнил. В результате – двойной перелом ноги, ключицы, три сломанных ребра, и это не считая вывихов, куча порезов. Но самое главное – моя пластинка от мощного удара вылетела из черепа, как пробка из бутылки, и врачи долго колдовали над моим бедным котелком, прежде чем он начал варить должным образом.

Потом начались боли. Они появлялись неожиданно, накатывались тяжелой разрушающей волной, сметали все ощущения реального мира, оставляя только кипящий свинец в черепной коробке, который прожигал мозг. Странно, я ощущал каждой клеткой своего тела эту боль, но по невероятным причинам она в то же время была волнующе-приятной, и я даже… ждал наступления этих болей.

Потом у меня начались припадки. Незнакомые ощущения, словно некто (твой забытый друг?) из потустороннего мира, сияющего голубой дымкой, мягко берет тебя за руку, когда ты спишь в теплой кровати, и ты переносишься с ним сквозь время и пространство, сквозь вечность, не ощущая своего физического тела, и тебе кажется, что можно долететь даже до Солнца. Каждая пора кожи впитывала в себя излучения прохладного мерцания, иногда я слышал чьи-то голоса, иногда тихую успокаивающую музыку.

Больше всего меня пугало, что в такие моменты память наотрез отказывалась воспроизводить в мозгу происшедшие со мной события.

(«Довольно редкая форма сомнамбулизма, – вежливо откашлялся сухощавый доктор, – молодой человек, к сожалению, я даже затрудняюсь поставить вам конкретный диагноз…»)

Сколько по времени продолжалось подобное состояние лунатизма, знает один господь. По словам моих друзей и знакомых, это могла быть и одна минута, и полчаса. Врач выписал мне кое-какие лекарства и назначил процедуры, однако заметного улучшения я не увидел. Больше всего меня убивал страх в глазах Ди, которая пару раз имела неосторожность присутствовать при этом. Подробностей я не знаю, но после очередного припадка у меня оказалась серьезно порезана рука. Диана утверждает, что я хотел помочь ей на кухне по хозяйству, и нож нечаянно соскочил…

Не могу сказать, что это происходило регулярно, но в последнее время приступы участились.

* * *

Катер сбавил скорость и вскоре вовсе остановился, медленно покачиваясь на волнах.

– Все, ребятишки, аллес! – Константин заглушил двигатель и достал из нагрудного кармана рубашки замусоленную пачку «Беломора».

– Фу, наконец-то, – выдохнула Ди, приподнимаясь.

– А что, пристани здесь нет? – недовольно спросил Дэн, вертя головой по сторонам.

– Ты что, смеешься? Какая пристань в Красной Щели? – Константин зажег папиросу. – Может, еще оркестр с салютом закажешь?

Нам пришлось разуться, чтобы выйти на берег.

Видя, что Ольга в нерешительности топчется у борта, я протянул ей руку. После некоторого замешательства она протянула мне рюкзак, после чего я помог ей спуститься. Константин взял у меня деньги все с той же мрачной миной, словно деньги были вымазаны навозом.

– Привет Климу. Скажите, я бы с радостью, – (ха-ха, с радостью, с таким лицом только на похороны лучших друзей ходить!) – выпил бы с ним пива, но меня ждут дела.

– Через пять дней в это же время мы вас ждем, – сказал Вит, ловко соскочив с лодки.

Мотор затарахтел, и мы проводили взглядом посудину. Выйдя на берег, все почувствовали, как устали. Вместе с тем сердца учащенно забились – мы приехали!

Берег был каменистый – от мелких камешков размером чуть больше горошины вплоть до огромных покатых валунов; метрах в сорока от прибрежной полосы начинались густые заросли, напоминающие непроходимые джунгли. Пока мы обувались, раздался заливистый лай. Вит повернул голову в ту сторону и сказал:

– Вот и Клим.

Через секунду из-за деревьев показался мужчина лет сорока, невысокого роста, плотного телосложения, загорелый до черноты, с аккуратно подстриженной бородой. На нем были выгоревшие на солнце камуфляжные брюки, запыленные военные ботинки, белая майка, которая трещала по швам на мощном торсе с выпуклыми грудными мышцами, на голове повязан черный выцветший платок. На широком кожаном поясе покачивался тяжелый нож, и я впился в него глазами. Ножи всегда были моей слабостью, и я не стеснялся говорить, что настоящего мужчину оружие вообще (а холодное в особенности) возбуждает сильнее, чем обнаженная женщина.

Лицо его было грубоватым, но глаза излучали тепло и доброту. Впереди него бежала, виляя хвостом, крупная черная овчарка, издалека больше смахивающая на волка.

Не спеша подойдя мягкой пружинистой походкой к нашей компании, он увидел Вита и улыбнулся:

– А ты повзрослел.

– Ваш пес тоже вырос. Когда я был у вас в последний раз, Ральф был щенком, – промолвил Виталий.

Они обнялись.

Ральф настороженно следил за нами, прижав уши, но вскоре расслабился и даже позволил себя погладить. Виталий представил всех нас Климу (тот сразу потребовал, чтобы его называли на «ты»), после чего тот предложил следовать за ним. Увидев, как корячится Ольга с рюкзаком и этими дурацкими пакетами, что она вынесла из магазина в Соловках, я молча забрал у нее и то и другое. В пакетах звякнуло. Я заглянул в них. Так оно и есть! Ну Дэн, ну молодчина! В каждом из пакетов уютно устроились по четыре бутылки водки.

– Послушай, Денис, с какой целью ты приехал сюда, не мог бы объяснить?

Дэн непонимающе посмотрел на меня, затем перевел взор на пакет и ухмыльнулся:

– Так, на всякий случай. Случаи же разные бывают, верно ведь, Димусь? Например, можно делать водочные клизмы, ты как?

– Может, тебе прямо здесь пару-другую усосать, чтобы Оле легче нести было?

Дэн сверкнул глазами, затем лицо его вновь приняло дурашливо-издевательское выражение.

– Не гунди, а то мочевой пузырь лопнет.

– Хочешь в чердак получить?

– Всенепременно и только от тебя, мой зайка.

– Ребята, перестаньте! – Ольга растерянно слушала эту словесную перепалку. Конечно, откуда ей знать, что такими фразами с Дэном мы обмениваемся постоянно, и никакого смысла, а тем более последствий они за собой не несут.

Диана равнодушно передала Виту свои вещи (наверное, одной косметики и всяких фенов килограммов на десять будет!) и пошла вслед за Климом. Впереди слышалось веселое тявканье Ральфа.

Темнело.

ЧАСТЬ II

«Болото – избыточно увлажненный участок земной поверхности, заросший влаголюбивыми растениями. В болоте обычно происходит накопление неразложившихся растительных остатков и образование торфа. Располагаются в основном в Северном полушарии, общая площадь около 350 млн. гектаров».

Большой энциклопедический словарь

Из дневника Ольги Соломатиной.

15 августа, 21:02

«Вот мы и на месте. Откровенно говоря, все очень устали от этой дороги, даже больше морально, чем физически, так как все же большую часть пути мы двигались на транспорте. Молодец все-таки Виталик! Сколько сил нужно приложить, чтобы организовать это мероприятие, договориться со всеми…

Очень благодарна Диме, он всю дорогу тащил на себе мои вещи, несмотря на то что у него были еще и свои, а также продукты. Я видела, что ему очень тяжело, но почему-то не решалась предложить помощь. В конце концов, мужчина он или нет?

Местность тут очень отличается от подмосковной. Ближе к воде лес невысокий, редкий, кустарники больше похожи на колючки, которые растут в пустыне, деревья низкорослые и какие-то скукоженные, будто боятся расти выше, пугаясь солнечных лучей.

Метрах в трехстах от того места, где мы высадились, в лесной чаще находятся два хозблока, грубо сколоченные из неотесанных и наспех выкрашенных бревен. Тут мы и будем жить. Внутри оказалось довольно уютно: два больших окна, несколько небрежно сложенных топчанов с соломой и даже что-то наподобие тумбочки. Ребята принесли из соседнего корпуса еще два топчана. Интересно, мы будем спать в одном доме? Первый вечер мы провели без света, но Клим обещал на следующий провести нам электричество (у него в сарае есть генератор).

Мы с Ирой сразу стали хозяйничать, соорудили из веток веники, подмели пол, протерли окна, смахнули паутину и занялись приготовлением ужина. Дмитрий вызвался нам помочь, и я предложила ему почистить картошку. Виталий по просьбе Дианы закрепил на стенке зеркало, и она принялась расчесывать волосы, после чего достала косметику и начала наводить макияж. Все сильно вымотались, чтобы просить ее о какой-либо помощи, поэтому оставили Диану в покое.

Клим дал нам два больших ведра и канистру для воды, после чего пошел показывать ребятам родник. Вода здесь такая необыкновенная! Конечно, возникнут некоторые проблемы с тем, чтобы помыться, но Климентий нас успокоил, сообщив, что у него для нас (девушек) есть небольшой таз, в котором мы можем кипятить воду. А ребята, сказал он, могут вообще в море мыться. Дэн наморщил нос и заявил, что за те десять дней, которые мы будем здесь находиться, испачкаться весьма проблематично, и вообще, то, что меньше пяти сантиметров, – не грязь, а то, что больше, – отвалится само. В разговор тут же вклинился Дима. «Моются только те, кому лень чесаться», – сказал он.

Пищу мы будем готовить на огне – справа от нашего домика сооружено кострище, где есть большой противень и даже самодельный мангал. Кастрюли и прочие кухонные принадлежности взяли с собой мальчики.

Ужинали мы вместе с Климом, он угостил ребят вяленым мясом кабана и самогоном, который он сам настаивал на орехах. Денис приготовил шашлык – у него отлично получилось. Вообще, Дэн неплохой парень, по всему видно, но эти его специфические шуточки на пару со Строповым уже у всех в печенках сидят. Потом Клим предложил нам чаю из можжевельника. Всем нам очень понравилось, такого ароматного чая мне никогда не доводилось пробовать!

На меня Клим произвел хорошее впечатление – спокойный, сдержанный, сильный мужчина. Странно только, что он живет здесь один.

После ужина он показал нам свое жилище: его домик находится метрах в пятидесяти от наших, дальше в сторону гор. Домик очень маленький, но уютный. Кровать, стол, небольшой шкаф и два рассохшихся от времени стула – вот и вся обстановка. На подоконнике стояло радио, но, как пояснил Клим, оно уже давно не работает.

«Да и ни к чему мне оно», сказал он. На стенах висели чучела – головы волка и здоровенного кабана. Мне стало жутко, когда я увидела длинные изогнутые клыки и маленькие, налитые кровью глазки, которые будто все время наблюдали за нами, пока мы рассматривали хижину.

На стенке также висело ружье с длиннющим стволом. Дима не отрываясь глядел на него, после чего они долго разговаривали с Климом про охоту.

Все не могу понять, как может жить человек в таких условиях – ни холодильника, ни душа, ни туалета?! Робинзон Крузо какой-то!

Завтра он обещал показать нам окрестности».

* * *

Два дня пролетели, как мгновение. Мы неплохо обосновались в домиках, которые, как рассказывал Вит, построили барды. После некоторых споров решили ночевать следующим образом – спать всем вместе, а кому захочется интимных отношений – идут во второй корпус, где еще остались две кровати. Я не удивился, когда в первый же день в «домик любви» – так назвал его Дэн – отправились спать Вит с Ди. Что касается Дениса, то ему в тот вечер было не до выполнения супружеского долга – напившись в стельку, он уснул прямо возле костра, и мы с Климом перетащили его в дом.

Днем дверь не запиралась, а на ночь мы закрывали ее на щеколду, которую я поставил в тот же вечер (Клим помог с инструментами). Девчонки закрепили над проходом в дом марлю. «Это от мух и комаров», – пояснила Ирина, деловито развешивая ее на шляпках гвоздей.

Дэн сразу соорудил своей любимице уютное лукошко из картонной коробки, набив его ватой и тряпками. Правда, ночью Зина иногда развивала активную деятельность, шурша в своем жилище и дико напрягая этим Диану. После ее замечания в адрес Дэна парень предложил ей закладывать в уши вату, дабы не слышать шороха Зины и, таким образом, спать спокойно.

С комарами проблем не было, так как мы находились рядом с морем. Но стоило нам как-то отойти глубже в лес, как они черной тучей облепляли все доступные их смертоносным жалам части тела.

Климентий также помог провести нам в жилище свет. Кроме того, на всякий случай у нас была керосиновая лампа, а также два фонаря с кучей батареек.

Что касается окружавшей нас природы, то у меня не находилось слов, чтобы описать необычайную, божественную красоту этого глухого местечка. Зачастую меня охватывало ощущение, что мы попали в какой-нибудь девонский период. Опровержением этого служило разве что отсутствие динозавров и летающих ящеров. Мир, в который мы попали волею судьбы, словно миллионы лет был накрыт хрустальным куполом и сохранился в своем первозданном виде, не подвергаясь тем печальным экологическим изменениям, которые не миновали практически все уголки нашей планеты. Тут росли целые рощи реликтовых деревьев, исчезающий вид кевовых деревьев (их еще называют лжефисташкой), карагач, пицундская сосна, карликовые березы… Про животный мир я вообще молчу – прямо рядом с нашими домиками ползали громадные черепахи, два раза в лесу я видел рысь, Дэн наткнулся на зайца. Клим рассказывал, что здесь также водятся лисы, лоси, енот-полоскун, косули, олени и… змеи. Много змей. Из них наиболее опасная – кавказская гадюка. Отличить ее от ужей, в огромном количестве ползающих в округе, просто – по отсутствию желтых пятен по бокам головы и особой форме глаз. Водятся здесь и полозы, но они неядовиты.

На второй вечер Вит с Дэном подшутили над Ольгой. Заранее положив под ее простыню поперек кровати веревку, так чтобы она находилась на уровне поясницы, Вит стал рассказывать про местных змей. Одна из них, устрашающим шепотом вещал он, особенно ядовита и любит заползать в постель к спящим туристам. После этих слов Дэн потянул за веревку, и в следующий миг Ольга завизжала как резаная. Откровенно говоря, эти шутки лучше проделывать с мужчинами, и если бы я был в курсе намечающегося сюрприза, то постарался бы предотвратить его. После этого у меня был серьезный разговор с Дэном, тот клялся и божился, что идея принадлежала Виту. Тот только пожал плечами, но я чувствовал, что с Виталием у меня еще предстоит беседа и вряд ли она будет приятной для нас обоих.

У Игоря с Ольгой ничего не получалось, да и никто из них особенно не стремился к близкому знакомству. Игорь брал с собой на пляж несколько книг по работе с компьютерами, устраивался в тени и, нахлобучив панаму, погружался в чтение. Учиться плавать, как его ни уговаривала Ирина, он так и не хотел. Правда, пару раз он все-таки побарахтался возле самого берега, но тут же наглотался морской воды и как ошпаренный, с выпученными глазами выскочил на берег, отплевываясь и кашляя.

Погода эти дни стояла ясная, на небе ни единого облачка. Диана в первый день сильно обгорела и весь вечер в нелепой позе лежала в гамаке и канючила, капризно понукая Вита (Виталик, подуй мне на спину, нет, смажь мне ее чем-нибудь, принеси мне соку, мне душно, нет, не трогай меня, у меня все болит…), охая и ахая при этом.

На пляже все украдкой разглядывали друг друга, сравнивая себя с другими и исподтишка выискивая чужие недостатки: кто остался в форме, кто из ребят располнел; девчонки придирчиво осматривали свои фигуры – у всех троих они оказались стройными и привлекательными.

Гуфи, сняв рубашку с длинным рукавом, продемонстрировал присутствующим намечающееся брюшко, после чего, нелепо потоптавшись, надел ее обратно и ушел со своими книжками в тень.

Клим тоже как-то раз составил нам компанию на пляже, приведя наших девчонок в восторг своим крепким поджарым телом. Заметив, что я разглядываю на его левом бедре длинный уродливый шрам, он коротко бросил – кабан.

Готовили в основном Ира с Ольгой, причем последняя проявила незаурядные способности в кулинарном искусстве, поразив даже Дэна – он всегда гордился, что в приготовлении пищи с его Ириной никто не сравнится. Наша же несравненная «королева бензоколонки» Дианочка, вероятно, считала ниже своего достоинства заниматься «какой-то там стряпней» и все свободное время уделяла своей неотразимой внешности. Она каждые полчаса чистила ногти, каждые два часа обрабатывала их пилочкой, так что они все больше становились похожими на хирургические инструменты, два раза в день делала себе на лице различные маски, причем количества нанесенного на ее личико крема с лихвой хватило бы на то, чтобы равномерно размазать его по футбольному полю… После обеда она обычно слушала плеер и листала какие-то женские журналы, театрально вздыхая и поправляя прическу.

Мы с Денисом пару раз рыбачили, он захватил с собой отцовское подводное ружье. Шикарная, дорогая вещь. После нескольких тренировочных выстрелов в воде я смог подстрелить четырех ершей-скорпен и двух кефалей, Дэн подбил одного бычка и зеленуху. В итоге Дэн, охотясь (я в это время плескался неподалеку), очевидно, приняв меня за акулу, чуть не проделал мне стрелой в заднице вторую дырку. На этом подводную охоту было решено прекратить. В тот же вечер Ольга с Ириной приготовили восхитительную уху.

* * *

Сегодня утром я снова поругался с Ди. Не хочу подробно описывать эту дешевую сцену, но вкратце суть ее сводилась к следующему – Ди официально сообщила мне, что между нами все кончено, а я, вместо того чтобы с подобающим достоинством принять это известие, начал валять дурака, чем привел ее в бешенство и даже чуть не схлопотал пощечину. В общем, все точки над «i» были расставлены, и, признаться, я даже был рад этому.

После выяснения отношений с Ди я захотел искупаться и решил сделать это в одиночестве. Я направился на западную часть пляжа, к скале, которую про себя окрестил «Индеец» из-за ее верхушки, которая смахивала на изрытый морщинами профиль старого индейского вождя.

У самого подножья скалы в хаотичном порядке нагромождены камни, некоторые из них были наполовину скрыты под водой. Обычно на крупных камнях растут мидии, и я решил попытать счастья, благо подводная маска с дыхательной трубкой у меня была с собой, да и волн на море не было.

Вода была настолько прозрачной, что с поверхности воды дно просматривалось в глубину на четыре-пять метров. Перед глазами, важно выпятив брюшко, неторопливо проплыл песочного цвета морской конек. Справа от меня медленно покачивалась громадная медуза размером с корыто, ее щупальца плавно колыхались в такт движению подводных потоков, а полукруглый купол напоминал настольную лампу с затейливым абажуром бледно-фиолетового цвета.

Подплыв к поросшим спутанными водорослями камням, я не поверил своим глазам. Тяжелыми гирляндами мидии висели одна на другой, словно гроздья спелого винограда в разгар сезона, а размеры! Таких экземпляров до этого мне никогда не приходилось встречать – средняя мидия была размером с мужскую ладонь, в то время как обычный стандарт моллюска – вдвое меньше.

Развернув целлофановый пакет, я стал осторожно, чтобы не порезаться об острые края раковин, отрывать их от заросшего водорослями камня. Из глубокой расщелины медленно выполз большой краб и вопросительно уставился на меня своими вращающимися глазами на стебельках. С минуту мы пристально изучали друг друга, после чего он, вероятно сочтя меня не заслуживающим более внимания объектом, смерил презрительным взглядом и степенно прошествовал обратно в расщелину.

Через час я, покрытый гусиной кожей и дрожащий от холода, выбрался на берег и, к великому удивлению, увидел сидевшую на камне возле моих вещей Ольгу.

– Ты что, одна?

Оля кивнула.

– А где все? – вытряхивая воду из ушей, спросил я.

– В лагере. – Она с интересом смотрела на пакет. Одна лямка ее купальника съехала с плеча, обнажая участок незагорелой кожи нежно-розового цвета, гордо торчащий сосок так и норовил вырваться наружу, словно говоря: «Давай, еще чуть-чуть, поднажми!» – А что там у тебя?

– Придем домой – увидишь.

Поймав мой взгляд, она смутилась и торопливо поправила купальник.

– Дима… – сказала она и вдруг смутилась еще больше.

– Чего?

– Извини, что я вмешиваюсь, но… вы что, поругались с Дианой?

Я усмехнулся про себя.

– С чего это ты решила?

– Я слышала ее разговор с Виталием. И еще она очень уговаривала его уехать отсюда.

– Не бери в голову, все нормально. Лучше наслаждайся отдыхом, когда еще будет возможность так оторваться!

У самого лагеря Ольга робко дотронулась до моей руки, и я сам по себе потянулся к ней и обнял за талию. Я почувствовал, как ее тело вздрогнуло, и она крепко сжала мою руку своей маленькой ладошкой.

Когда мы пришли в лагерь, Дэн разжигал костер, а все остальные ребята столпились возле Игоря, который с растерянным видом ковырялся в ухе, держа в другой руке книжку.

– Гуфи в ухо заполз какой-то жук, наверное, гигантский скорпион, – сообщил мне Дэн, раздувая огонь.

– Как это случилось?

– Он заснул на пляже, а когда мы его разбудили, чтобы уходить, стал жаловаться на боли, – встревоженно сказала Ира.

– Да вытащи ты руку, у тебя сейчас из другого уха палец вылезет! – крикнул я Гуфи.

Тот беспомощно смотрел на меня, но руку убрал.

Я подошел поближе.

– Мы ему и палкой ковыряли, и голову трясли, а Дэн даже водой плеснул, и никакого толку, – произнес Вит.

– Вы бы еще ему электролит залили, – проворчал я, осматривая ухо Игоря. Затем подошел к Виту: – Угости сигаретой.

– Ты что, начал курить? – недоуменно спросил он.

– Ага. Сегодня.

Прикурив от обугливающейся палки, я осторожно затянулся (последний раз я курил шесть лет назад) и, резко схватив Игоря за шею, притянул к себе и вдохнул в его ухо дым. Не успев ничего понять, он отшатнулся, чуть не упав при этом. Вдруг он затряс головой:

– Ползет, ползет, ловите его!

Что-то черное, похожее на таракана, выкарабкалось из уха Гуфи и шлепнулось в траву. Игорь, словно неуклюжий медвежонок, принялся в неистовстве топтать траву.

* * *

Климентий появился под вечер, уставший, но довольный. За плечом у него покачивалась освежеванная тушка молодого кабанчика. Ральф, принюхиваясь, шел рядом.

Дэн взялся помогать Климу разделывать мясо, я занялся приготовлением мидий. Когда все было готово, мы разместились в беседке у домика Клима, которую он сам и срубил. Мидии получились замечательные, даже Клим, всегда сдержанный, уплетал за обе щеки.