«Все новое – хорошо забытое старое», – подумала она и бодрым шагом направилась внутрь.
Пикнул телефон, и Анна взглянула на экран.
«Ты доехала?» – спрашивал Михаил, и она тут же отпечатала короткое:
«Да».
Но стилисту, похоже, это показалось недостаточным, и он вновь задал вопрос:
«С колье все в порядке?»
Поморщившись, Анна сделала селфи с захватом бриллиантового украшения и отправила фото приятелю. Прихватив у проносившегося мимо официанта бокал шампанского, она принялась оглядываться. Где-то впереди, откуда доносилась музыка «живого» оркестра, уже поздравляли молодоженов, вручая им подарки.
– Вы не знаете, когда все начнется? – спросила Анна у худенькой блондинки, которая, судя по раскрасневшемуся лицу и характерному пошатыванию, выпила уже далеко не один бокал.
– Ну, скоро, наверное, – откликнулась девушка. – Сейчас принца вроде какого-то ждут. Или шейха, кто их разберет… А он в пробке. Набережная вся намертво стоит.
Музыка неожиданно заиграла громче, и толпа, собравшаяся в зале, пришла в движение, Анну кто-то пихнул локтем, и она отошла в сторону. Вскоре гости расступились, и, вытянув голову, Иванушкина, к своему изумлению, увидела… того самого турка, что тогда пил кофе у Бельской в кабинете. Только на этот раз высокопоставленный гость был облачен в национальный турецкий костюм, и Анна была вынуждена признать, что султан выглядел в нем просто ослепительно. Фиолетовые шельвары [1], декорированные золотой вышивкой, поверх белой льняной рубашки традиционный кефели [2], украшенный затейливыми узорами, и, конечно же, неизменный атрибут турецкого гардероба мужчин – феска [3].
Чуть поодаль от турка возвышался широкоплечий мужчина лет тридцати в иссиня-черном костюме, и Анна почему-то подумала, что это телохранитель султана. В руках бодигард торжественно нес изогнутый ятаган в серебряных ножнах, рукоять которого была инкрустирована драгоценными камнями.
– Ничего себе подарочек, – присвистнул кто-то в толпе, когда к турку приблизились молодожены.
Анну внезапно захлестнуло чувство горечи.
Да уж. На работе повышения никак не дождешься, а тут дарят подарки, сопоставимые со стоимостью двушки в Питере…
«Пятнадцать миллионов, – кольнула ее мысль, напоминая о проблемах отца. – Где их достать?!»
– Турецкого султана сними мне, – раздалось где-то рядом. Анна подняла голову и увидела высокую женщину в откровенном платье розового цвета. Свою просьбу она адресовала молодому человеку худощавого телосложения, на шее которого, оттягивая щуплую шею, болтался «Кэнон».
– А в Турции что, до сих пор султаны есть? – искренне удивился он, беря фотоаппарат в руки.
– Видимо, да, – не очень уверенно произнесла женщина. – Ой, устрицы понесли! Надо будет домой захватить…
Пока она кудахтала, султан уже встал за стол и торжественным голосом произносил тост новобрачным.
«Импозантный дядечка, – подумала Анна, разглядывая турка. – Как там его… Вика вроде говорила… Серкан!»
Как только с тостом было покончено, послышался звон бокалов, перемежаемый со звуками фотовспышек. Жених, неуклюже приобняв свою суженую, принялся ее целовать. Зал взорвался аплодисментами.
Отлучившись в туалет, чтобы привести себя в порядок, Анна вернулась в зал. Проверила телефон, сдвинув брови – очередное тревожное письмо от Михаила: «Все-ли-в-порядке?».
«Успокойся, – отпечатала она ответ. – Скоро возвращаюсь».
Шампанское и виски лились рекой, и обстановка становилась все более раскрепощенной. На танцполе замигали радужные огни, а когда заиграла попса «девяностых», разгоряченные гости волной хлынули на звуки музыки.
Анна взглянула на часы. Пожалуй, пора. Миша там и так уже извелся, бедный…
Собираясь избавиться от пустого бокала, она оглянулась в поисках официанта, и в это мгновение в нее, будто таран, врезалась та самая блондинка в розовом платье. Красное вино из ее бокала метким выстрелом выплеснулось прямо на Анну, забрызгав все платье.
Таращась вокруг мутным пьяным взором, женщина икнула:
– Ой… простите, пжалста…
Покачиваясь из стороны в сторону, она заковыляла прочь.
Анна проводила ее возмущенным взглядом, затем посмотрела на пятна, которые расплывались на ее платье кровавыми бутонами.
– Охренеть, – выдохнула она. – Большое спасибо…
Анна шагнула назад и тут же задела кого-то спиной. Она обернулась, и с ее губ уже готово было сорваться дежурное «извините», как она застыла с полуоткрытым ртом. На девушку, чуть прищурившись, смотрел Серкан. Его глаза опустились на испачканное платье Анны, и он покачал головой:
– Какая вы невезучая… Это же вы в кабинете сегодня ругались? Аня…
– Иванушкина, – подсказала она. – А вы – Серкан?
– Именно.
– Да, это я ругалась. Извините, какой-то идиотский день получился… А вы хорошо по-русски говорите, – прибавила Анна, желая сменить тему.
– Благодарю, – ответил Серкан, и было видно, что слова девушки ему приятны. – Я вообще полиглот. Мне нравится учить новые языки.
Он извлек из кармана жилета кипенно-белый платок и протянул его Анне:
– Держите. Можете не возвращать.
Задержав пристальный взор на колье, Серкан задумчиво произнес:
– Странно. Эта штуковина кажется мне знакомой…
Анна смутилась:
– Это я у подруги одолжила, специально на мероприятие.
Желая отвлечь внимание султана, она расправила платок и спросила:
– Красивый герб.
Серкан приосанился:
– Это герб моего рода, Османской империи.
– Ладно, еще раз спасибо, – поблагодарила Анна. – Пойду отмываться, если получится.
Разумеется, ничего отмыть у нее не получилось, Иванушкина только размазала бордовые пятна по всему платью.
– Все, конец вечеринки, – вслух пожаловалась она и направилась к выходу. Подаренный султаном платок Анна запихнула в сумочку и вызвала такси.
Проезд из-за скопившихся автомобилей был затруднен, и ей пришлось пройти по улице, чтобы таксист смог припарковаться.
– На Белинского, верно? – уточнил он, когда Анна устало опустилась на заднее сиденье.
– Да, – лаконично ответила она.
Вновь «ожил» телефон, свидетельствуя о новых сообщениях. Девушка безмолвно глядела на свежую фотографию отца, которую тот каким-то образом исхитрился прислать ей из зоны. Теперь она была на заставке мобильника.
Пальцы Анны неосознанно коснулись колье. Которое она через полчаса (если не будет пробок) должна будет вернуть Михаилу. Камни были прохладными и приятными на ощупь, словно она перебирала морскую гальку.
«Ты что задумала, подруга?! – с тревогой поинтересовался внутренний голос. – Надеюсь, ничего криминального?»
Такси уже тронулось с места, как Иванушкина неожиданно громко сказала:
– Вообще-то я передумала. Отвезите меня лучше…
Она посмотрела в окно, как если бы там для нее персонально был выставлен указатель конечного пункта.
– Давайте на Думскую. Там рюмочная одна есть. Знаете?
Таксист кивнул и недоверчиво посмотрел на Иванушкину в зеркало заднего обзора:
– Что, прямо в таком платье?
– А что не так? Оно недостаточно роскошное для этого заведения?
– Да нет, наоборот, – водитель пожал плечами. – Оно слишком красивое. А, впрочем, какое мое дело.
Автомобиль начал набирать скорость, и Анна подумала:
«Ну, с богом, Иванушкина».
Сняв колье с шеи, она положила его в сумочку.
* * *
Рюмочная, куда направлялась Анна, вполне заслуженно пользовалась популярностью у определенного контингента Северной столицы. Во-первых, недалеко от метро. Во-вторых, достаточно приемлемые цены, учитывая расположение бара. Ну а в-третьих, царящая в заведении атмосфера – колченогие табуреты, граненые стаканы, сосиски с горчицей в виде нехитрой закуски – вызывала у посетителей приятную ностальгию по советскому прошлому.
Сказать, что спешащая сюда Анна являлась завсегдатаем экономбара, было бы неправдой. Просто в былую юность, еще будучи студенткой, она иногда бывала здесь, где молодые ребята угощали ее пивом с воблой.
Рюмочная располагалась на цокольном этаже, и Анна, чертыхаясь, осторожно спустилась вниз, моля бога, чтобы не поскользнуться на сбитых ступеньках.
«Впрочем, для моей задумки сломанная рука будет как нельзя кстати», – мрачно подумала она.
Звякнул болтающийся над дверью колокольчик, и немногочисленные посетители забегаловки как по команде уставились на девушку. Придав своему лицу бесстрастное выражение, Иванушкина двинулась к барной стойке. Тесное помещение было густо пропитано запахом пролитого пива и ржаных гренок. Из допотопных колонок, притулившихся по углам, доносилась «Трасса Е 95» в исполнении «Алисы». Бармен, грузный мужчина лет пятидесяти, с проплешиной, неторопливо протирал пузатую пивную кружку, на которой просматривался профиль лося.
– Добрый вечер, – поприветствовал он Анну и поставил кружку на стойку.
– Скорее, доброй ночи, – кивнула девушка. – Текила у вас есть?
Бармен развел руки в стороны:
– Увы, закончилась.
– Вообще вся?
Он провел рукой по лысине, словно пытаясь пригладить давно выпавшие волосы:
– Если честно, у нас ее не бывает.
– А что есть?
– Водка.
– Ну да, как я сразу не догадалась, – краем рта улыбнулась Анна. – Давайте. Два по пятьдесят.
– Одну минуту.
Вскоре перед ней стояли две массивные стопки, доверху наполненные водкой.
– Что-нибудь из закуски жела… – начал бармен, но Анна, не дослушав его, уже опрокинула одну из рюмок.
– Понятно, – хмыкнул он и взял полотенце, начиная протирать стойку. Иванушкина замерла, чувствуя, как огненная жидкость, бурля, опустилась в желудок. Выдохнула.
– А где тут руки можно помыть, напомните? – спросила она.
– Вон там туалет, за ширмой, – показал бармен, и Анна ушла.
Сидящие за столами мужики переглянулись, кто-то хихикнул.
Закрыв за собой дверь, Анна судорожно огляделась. Ноздри неприятно защекотал запах мочи, но она старалась не обращать на эти мелочи внимания. В глаза бросился металлический ящик, на котором болтался пустой держатель для бумажных полотенец. Самих полотенец, как, впрочем, и туалетной бумаги, в кабине не было, но Иванушкину интересовал непосредственно ящик. Потрогав кончиками пальцев его углы, она удовлетворенно кивнула.
Затем взглянула в зеркало. Лицо ровное, решительное, лишь где-то глубоко в глазах метались искры.
«Надеюсь, все получится…»
Анна повернулась к ящику и со всей силы приложилась лицом об угол. В глотке застрял возмущенный вопль, рвущийся наружу – ничего не подозревающий до этого организм словно пытался выкрикнуть: «За что?!»
Переведя дыхание, Анна решила, что одного раза будет недостаточно. Глухой удар – и ящик, не удержавшись, сорвался с крепежа.
Шипя от жгучей боли, Иванушкина снова посмотрела на свое отражение. Из рассеченной брови струилась кровь, пятная алыми кляксами платье.
«Может, еще разик? – посоветовал внутренний голос. – Об раковину. Для натуральности образа, так сказать».
– А что, хорошая мысль, – хрипло согласилась Анна.
Когда она, с залитым кровью лицом, вернулась к стойке, у бармена полезли глаза на лоб.
– Э… дамочка, что с вами? – встревоженно спросил он. – Может, вам пластырь дать? У меня есть!
Анна заставила себя улыбнуться.
– Все супер. Немножко там упала… Просто сегодня у меня неудачный день. – Она взяла вторую рюмку и выпила ее одним махом, даже не поморщившись. – Посчитайте меня.
Бармен покачал головой:
– Пусть будет за счет заведения. С вами точно все в порядке?
– Однозначно, – ответила Иванушкина. – Всего хорошего!
* * *
Оперуполномоченный уголовного розыска районного отдела Андрей Синицын ненавидел ночные дежурства. По злой иронии именно в его смены происходили серьезные происшествия вроде разбойных нападений или убийств, причем чаще всего «злодея» еще нужно было установить. Как только Синицын заступал на очередное дежурство, его взор то и дело смещался на циферблат часов, он словно мысленно подгонял время, чтобы неприятные часы прошли как можно быстрее и, главное, в спокойном режиме.
Его напарник Василий был в отъезде, и Синицын уселся за стол, с неприязнью глядя на стопку разыскных дел. Конечно, этим можно было заняться и позже, но сегодня утром начальник уже интересовался подвижкой дел по автоугонам, а для этого нужно написать подробный отчет, чего Андрею сейчас хотелось делать меньше всего. Он бы с удовольствием растянулся бы сейчас на диване, включив какой-нибудь сериал про маньяков, а тут…
Внезапная трель дежурного телефона заставила его вздрогнуть.
– Синицын, – коротко ответил он, снимая трубку.
– У нас потерпевшая внизу, – послышался голос дежурного. – Ограбление и побои. Отправляю к тебе?
– А куда деваться, – вздохнул Синицын и сдвинул стопку дел в угол стола.
Спустя несколько минут в дверь постучали, и внутрь робко вошла девушка в облегающем платье светло-голубого цвета. Ее лицо, как и платье, было перемазано подсохшей кровью.
– Спокойно, спокойно, – произнес Синицын, поднимаясь из-за стола. – Может, вам сначала в больницу надо?
Иванушкина помотала головой.
– Как вас зовут? – спросил Андрей, подходя к ней вплотную.
– Аня, – всхлипнула та.
– Что случилось?
– Напали двое… Ожерелье сорвали… – сбивчиво заговорила Анна. – Один такой здоровый… я чуть сознание не потеряла!
Синицын осторожно взял пальцами лицо потерпевшей, повернув его к свету. Кроме рассеченной брови, на которой черной корочкой запеклась кровь, на скуле девушки наливался багровый синяк.
– Больно? – спросил он, отпуская подбородок.
Из глаз Анны потекли слезы.
– Да…
– Вот что. Побои надо будет в больнице снять. Могу вам пока нурофен дать. Принести?
Шмыгнув носом, она утвердительно кивнула.
Дверь снова приоткрылась, и в проеме возник Василий, широкоплечий мужчина лет тридцати пяти в «гражданке».
– Андрей, я на месте, – доложил он и заинтересованно взглянул на плачущую Анну: – Что у нас тут?
– Ограбление, – сообщил Синицын. – С девушки вот ожерелье хулиганы сняли… Я за обезболом.
Он вышел из кабинета, а Василий, не сводя с Анны внимательного взгляда, подошел к ней ближе. Заметив рассеченную бровь и распухшую скулу, нахмурился:
– Это вас грабители так?
– Да.
– Сколько их было? Двое? Трое?
Убрав прядь волос со лба, Иванушкина ответила:
– Двое.
– Больше ничего вам плохого не сделали? – продолжал допытываться Василий. – Ну, в смысле…
Анна покачала головой.
– Это самое главное. Вы живы, а все остальное, как говорится… Как вас зовут?
– Аня.
– А я Василий Николаевич, фамилия моя Мартьянов, старший оперуполномоченный, – представился он. – Аня, вы сможете описать, как выглядели напавшие на вас грабители?
– Ну, в общих чертах. – Иванушкина задумалась, словно пытаясь воспроизвести в памяти недавние события. – Темно было… Но я постараюсь.
– Пойдемте ко мне в кабинет, – решил Василий. – Все расскажете спокойно и не торопясь. Потом составим заявление, после чего отвезем вас в больницу. Для определения нанесенного вам вреда нужно заключение эксперта. Не переживайте, все будет хорошо. Найдем мы ваше ожерелье.
– Колье, – поправила Анна, разглядывая свои пальцы, тоже испачканные запекшейся кровью.
Вскоре вернулся Синицын, протянув девушке таблетку. Василий дал ей стакан воды, чтобы запить, затем обратился к напарнику:
– Андрюх, мы ко мне.
На круглом лице Синицына появилось удивление:
– Не понял. А заявление?
– Я сам все оформлю, – успокоил оперативника Василий. – А ты можешь подремать пока.
– Не вопрос, как скажешь.
С трудом скрывая радость, что не придется возиться с потерпевшей, Андрей направился к дивану.
– Кофе? – предложил Василий, когда они с Анной оказались у него в кабинете.
– Было бы замечательно, – слабо улыбнулась она, и полицейский включил чайник.
– Увы, только быстрорастворимый, – пояснил он, видя как девушка с любопытством оглядывается по сторонам. – Кофемашину нам пока не выделили.
– Ничего страшного.
Когда все было готово, Василий достал из тумбочки бутылку коньяка и плеснул в дымящуюся чашку.
– Стресс надо снять, – авторитетно заявил он, усаживаясь за стол, заваленный бумагами.
– Спасибо вам.
Наклонившись, Анна сделала маленький глоточек.
– Вы так внимательны. Обычно полицейским ни до чего нет дела, и на них постоянно жалуются, – сказала она.
– Бывает и такое, – не стал спорить Василий. Пригладив темные густые волосы, он спросил:
– Как голова? Не кружится? Вполне вероятно, что у вас сотрясение.
– Нет, я вполне нормально себя чувствую.
– А то ложитесь на диван, – предложил он. – Будете рассказывать, а я записывать.
– Что, как у психотерапевта? – Иванушкина недоверчиво покосилась на продавленный диван.
– Мне казалось, это только в кино так делают, – сказал Василий, повернув к себе экран монитора. – Итак. Вы сказали, была вечеринка. По какому поводу?
– По поводу свадьбы миллиардера из нефтянки и какой-то актрисы. Султан к ним еще приезжал, саблю подарил… Может, слышали?
– Ну, краем уха. Значит, вы шли…
Он начал клацать по клавиатуре, изредка отрываясь, чтобы взглянуть на Анну.
– По улице Грибоедова, – подсказала она.
– Ага.
– Я направлялась с Невского. Наверное, они меня еще раньше заметили и увязались. Так я думаю… Один такой высокий был, здоровый. Кажется, на нем была клетчатая рубашка, а второй – маленький, крепкий, как вот эта ваша тумбочка.
Василий бросил на нее испытующий взгляд, и в этот момент зазвонил его телефон, лежащий рядом с клавиатурой. Он глянул на экран, и от Анны не ускользнуло, как изменилось лицо полицейского.
– Я сейчас, – сказал он ей помрачневшим голосом и поднялся со стула. – Извините.
Выйдя из кабинета, Василий прикрыл за собой дверь, но Иванушкина все равно могла различить слова.
– Да. Да. Все в порядке у меня с голосом, – с плохо скрытым раздражением говорил он. – Я на дежурстве, предупреждал ведь! Чем поклясться? Ты что, совсем уже, что ли?!
Губы Анны изогнулись в грустной улыбке. Пока Василий пытался успокоить – жену? – она еще раз огляделась по сторонам. Допотопный компьютер, из-под старого стола выглядывали дешевые туфли с облезлыми носами, и, глядя на них, Иванушкина подумала, что если бы Михаил вздумал заявиться в офис в подобной обуви, Бельская лишила бы парня премии без какого-либо предупреждения…
Она задержала взор на книжном шкафу, забитом книгами. В основной своей массе это была юридическая литература уголовно-процессуальной направленности, но встречались и другие интересные экземпляры: «Психология недоверия», «Стань уверенным в себе за семь дней» и тому подобное.
– …я не кричу, солнце, – нетерпеливо сказал Василий. – Все, спокойной ночи. Завтра позвоню, обещаю.
Закончив разговор, он вернулся в кабинет. И хотя губы его были растянуты в улыбке, глаза мужчины были преисполнены тоской.
– Продолжим… На чем мы остановились? Так, второй грабитель, как вы утверждали, был похож на тумбочку?..
Он подвез ее до дома на собственной машине, когда уже начинало светать.
Заглушив двигатель, Василий посмотрел на Анну, которая уже вовсю клевала носом, сонно таращась в окно.
– Приехали, – мягко сказал он и словно невзначай коснулся гладкой коленки девушки. Перехватил ее задумчивый взгляд и улыбнулся. На этот раз не натянуто, по-настоящему.
– Спасибо вам, Василий… Николаевич?
– Можно без отчества.
– И за кофе я вам благодарна, – продолжала Иванушкина. – Ну, и вообще. Если бы не вы, я даже не знаю…
– Да прекратите, это моя работа. Вы, наверное, думали, что в полиции отморозки одни?
Этот вопрос, заданный напрямик, смутил ее.
– Я так никогда не… – начала Анна, но Василий ее прервал:
– Ладно, все так думают. И объективно для этой тенденции есть основания. Я вот уверен, что общественное мнение нужно менять своим личным примером… Хорошего дня вам, Аня. Как будут новости – обязательно позвоню.
– Спасибо еще раз.
Василий дождался, когда Анна зашла в подъезд, и лишь после этого нажал на педаль газа.
Войдя в съемную квартиру, Иванушкина первым делом брезгливо сняла платье. Она швырнула его в корзину с грязным бельем, мельком посмотрев на собственное отражение в зеркале.
– М-да, – скептически протянула Анна. Синяк на скуле из лилового стал темным, почти черным. – Королева красоты, елы-палы…
Телефон давно сел, и она поставила его на зарядку. Вспыхнул экран, и она присвистнула – количество непрочитанных сообщений, высветившихся на экране, зашкаливало. Как она и предполагала, большинство из них были от Михаила, и почти все они были голосовыми.
«Бедняга, – с сочувствием подумала Анна. – Извини, что так подставила тебя, но вариант с колье был моим единственным выходом…»
«Ань, ты скоро приедешь? – раздался Мишин голос. В нем пока не было тревоги, лишь легкое беспокойство. – Двенадцать уже. У тебя что, телефон сел? Почему недоступна?»
Иванушкина накинула на себя халат и двинулась на кухню. Открыла холодильник, цокнув языком – кроме баночки черной икры, которую ей удалось «приватизировать» с недавнего корпоратива, и игристого вина, больше ничего не было.
– Ну что ж, буду завтракать икрой с вином, – сделала вывод Анна. Сполоснула холодной водой стакан, из выдвижного ящика выудила ложку и вернулась в комнату. Нацедив стакан, открыла баночку с икрой.
«Ань, ты прикалываешься, что ли? – не умолкал Михаил. – Я до утра в офисе тебя ждать должен?»
С непроницаемым лицом Анна осушила стакан наполовину, сунув в рот ложку с икрой.
«Иванушкина! – Стилист уже срывался на крик. – Я сейчас вообще не шучу! Если ты немедленно не приедешь и не привезешь колье, я сам приеду и тогда за себя не отвечаю!»
Она положила на стол сумочку, вынув из нее колье. За ним последовал скомканный платок султана, который Серкан так любезно ей преподнес вчера вечером.
«Анька! – проскулил Михаил, и теперь голос стилиста вибрировал от паники. – Ты куда вообще подевалась?! Мне сказали, ты часа четыре назад отсюда уехала! Что случилось?!!»
– Случилось, – мрачно сказала Анна и, допив остатки вина, склонилась над ноутбуком. Вбила в поисковик «срочная продажа ювелирных украшений» и внимательно уставилась в экран.
* * *
Не прошло и полутора часов, как она уже стояла перед одним из неприметных ломбардов, затерянным среди бесчисленных петербургских переулков. На Анне были большие очки в пол-лица, голову закрывал шарф ярко-оранжевой раскраски. Она позвонила в дверь, и замок сразу же щелкнул, впуская девушку внутрь.
Она поднялась по ступенькам наверх, оказавшись в крохотной комнатенке, окутанной полумраком. Вдоль стен выстроились высокие шкафы, на полках которых было свалено все подряд – начиная от дешевых сережек-«гвоздиков» и винтажных вилок и заканчивая громадными фолиантами и печатными машинками.
Где-то справа послышался шорох, и перед Анной возникла хрупкая девочка лет пятнадцати с распущенными черными волосами.
– Доброе утро, – вежливо поздоровалась она. – Меня зовут Николь. Чем могу помочь?
– Привет, Николь, – заговорила Анна. – А из взрослых кто-то есть? Я звонила, предупреждала о визите.
– Да, я знаю, – спокойно откликнулась девочка. – Это я с вами разговаривала. Между прочим, я у дедушки тут с двенадцати лет работаю.
– Вот как? – Брови Иванушкиной поднялись вверх и тут же опустились. – Хорошо. Смотрите, что у меня есть…
Она достала из сумочки колье и осторожно положила его на деревянную перегородку.
Николь достала с полки большую лупу с оправой из латуни и принялась внимательно изучать украшение. С растущим уважением Анна наблюдала за подростком.
– Понятно. – Девочка, наконец, оторвалась от колье. – Миллион сто можем дать за него.
– Миллион сто? – переспросила Иванушкина. – А почему так дешево? Это вообще-то старинная вещь, антиквариат.
Николь снисходительно улыбнулась:
– Ну, во-первых, не старинное, а новодел. Во-вторых, камней не так уж много, и огранка не самая удачная… И, наконец, в-третьих. Нет ни документов, ни коробки, это тоже важно. Извините, но, может, вы его украли у кого-нибудь?
Анна попыталась изобразить оскорбленный вид:
– Почему сразу украла? Мне его тетя перед смертью подарила. Я вообще без понятия, где коробка.
Николь подвинула колье в сторону девушки и сказала:
– Если не устраивает цена, можете в другой ломбард обратиться. Но поверьте, они вам то же самое скажут. Если и будет разница, то совсем маленькая.
– Хорошо, – сдалась Анна. – Миллион сто – значит, миллион сто.
Получив деньги, она скрупулезно пересчитала купюры, после чего, попрощавшись с Николь, вышла на улицу. Несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь выровнять дыхание. Предстоял самый сложный и неприятный этап ее дерзкой авантюры – сообщить об «ограблении» Михаилу.
Набрав побольше воздуха в легкие, Иванушкина включила запись голосового сообщения:
– Миш, извини меня, я знаю, что дрянь… Но дело в том, что меня вчера ограбили…
Она не успела зайти в лифт, как ей позвонила Вика, и тон коллеги не предвещал ничего хорошего:
– Тебя Бельская вызывает, – холодно сказала она.
«Вызывает так вызывает», – мысленно поежившись, подумала Анна. Еще раз прогнала в голове свою версию. Вроде все естественно, тем более у нее есть главный козырь – следы нападения, которые красовались на ее физиономии. Стараясь идти уверенно, девушка зашагала к кабинету начальницы.
Внутри царила гробовая тишина, настолько густая, что, казалось, ее можно было нарезать ломтиками. У Бельской был такой вид, что Анна даже боялась смотреть в ее сторону. В какой-то момент Иванушкина даже подумала, что поднеси к ее директору спичку, воздух вспыхнет, будто пропитанный парами бензина.
– Ну, мы тебя внимательно слушаем, – сквозь зубы сказала Татьяна Васильевна.
Вздохнув, Анна в двух словах рассказала о ночном «приключении». Когда она закончила, лицо Бельской оставалось непроницаемым.
– Ты уволена, разумеется, – спокойно произнесла она в звенящей тишине. – Юристы тебя уведомят о стоимости колье. Так что платить все равно придется. А как ты хотела? Либо сделай так, чтобы колье нашли, либо плати. Продавай квартиру, почку или что там у тебя есть. А сейчас иди и сама объясняй султану, что ты выкрала его колье и всех подставила. Я в этом позоре участвовать отказываюсь.
Она посмотрела на Михаила с Викой:
– Вам, я полагаю, тоже придется по какому-нибудь органу продать.
Вика побледнела.
– Татьян Васильна! – запричитала она. – Я вообще не знала, что Иванушкина на эту свадьбу поперлась! Я ее туда не отправляла даже!
– Ну и что? – ухмыльнулась Бельская. – Я ее туда отправляла! А ты, как ее начальница, обязана знать, чем твои подчиненные занимаются. И где они разгуливают по ночам в украшениях клиентов!
Вика всхлипнула, а Михаил стиснул пальцы в кулаки и бросил на Анну убийственный взгляд.
– Я тебе этого никогда не прощу, – глухо произнес он и вышел из кабинета. Не переставая всхлипывать, Вика последовала за ним.
– А ты чего, Иванушкина? – удивилась Татьяна Васильевна. – Свободна.
– Знаете, – медленно начала Анна, тщательно собираясь с мыслями. – Я давно хотела сказать…
– Ну? – поторопила ее Бельская. – Не тяни, у меня гора дел.
Теперь Анна смотрела директору прямо в глаза.
– Катитесь вы к черту с вашим агентством. Лучше бы я эти пять лет на что-нибудь полезное потратила.
И, прежде чем оторопевшая Бельская успела как-то отреагировать, стремительно вышла из кабинета, хлопнув дверью.
Неприятный осадок об инциденте быстро сменился другими мыслями. Это было одним из бесценных качеств Анны – умение мгновенно переключаться на другой вопрос, полностью сосредоточившись на его решении. Как компьютер. И теперь, шагая по мостовой, в голове девушки, словно лампа маяка, то и дело вспыхивали слова юной Николь из ломбарда по поводу колье:
«…не старинное, а новодел… и огранка не самая удачная…»
Анна усмехнулась и вынула из сумочки платок султана. Внимательно рассмотрела герб, вышитый на нем, и убрала платок обратно.
А вдруг король голый?!
Похоже, дело пахнет крупными деньгами…