***
Конец первой части.
***
***
Часть вторая
«На костылях»
***
Немного уставший после ночного дежурства Максим вышел из здания клиники и отправился к своей машине. Холодный ноябрьский воздух придал немного бодрости. Посмотрев на свой испачканный внедорожник, ездивший накануне по грязным дорогам, мокрым после дождя, Максиму захотелось вернуться домой. Хотя бы для того, чтобы перед тем, как завалиться в никем не согретую постель, помыть своего японского красавца. Особенно ту его сторону, на которую была нанесена красивая аэрография руками той, имя которой он хотел, но никак не мог забыть.
С того самого дня, как у его внедорожника на левой стороне появилось изображение гор, Максим перестал мыть автомобиль на мойках. Теперь только руками, и только он сам ухаживал за тем единственным, что осталось от былых отношений.
Которых, по большому счёту-то, и не было.
Он сел в машину, аккуратно выехал с парковки и поехал в сторону загородного посёлка, где уже третий месяц жил в одиночестве. Вдали от соблазнов, вдали от шумного броуновского движения городских улиц. Дорога была не загружена транспортом. Этот факт немного усыпил бдительность. Однако когда в поле зрения появился Камаз, что-то на уровне подсознания ёкнуло. Но, не придав этому особого значения, Максим продолжил свой путь в прежнем скоростном режиме.
Расстояние между машинами неумолимо сокращалось. И в тот самый момент, когда предполагать неладное причин не было, Камаз потерял управление и стал совершать змеевидное движение, выезжая то на обочину, то на встречную полосу. То, что произошло дальше, заняло несколько секунд. Максим же в секунды стресса пережил гораздо большее время. Он успел сообразить, что вероятность избежать аварии на такой высокой скорости минимальна. И ещё ему захотелось, во что бы то ни стало, увести от столкновения левый бок машины. Он повернул руль влево и нажал педаль газа.
Больше он ничего не помнил, только страшный удар, белое твёрдое облако подушек безопасности и…
Потом ещё на какое-то время он приходил в себя. Понимал, что его грузят в реанимобиль. А потом тишина… до того самого момента, как он очнулся под пиканье аппаратуры, измеряющей давление, ритм сердца и его температуру. Было прохладно. Чисто и светло. И кроме этого периодического звука отбивающего ритм, можно сказать, было спокойно. Тело болело. Максим знал, чем может обернуться авария для него. Боясь столкнуться с пугающей действительностью он, преодолевая страх, стал давать своему телу задания.
Левая рука.
Пальцы сжались в кулак, ногти упёрлись в ладонь и причинили ему боль радости за дееспособность. То же самое он попытался сделать с правой рукой. Но ничего не почувствовал! Ещё раз… Результат тот же. Максим попытался сжать и разжать пальцы ног. Левая сторона реагировала на команды, но не правая. Все попытки хотя бы привстать, не увенчались успехом. Он только поёрзал по кровати и всё. В горле пересохло, очень хотелось пить. Та капельница, что сейчас вливала в травмированное тело живительную жидкость, не утоляла жажду.
Максим попытался привлечь внимание медсестры, которая суетилась в соседнем боксе. Посмотрев через стеклянную перегородку, он с надеждой подумал, что разделяет палату интенсивной терапии с водителем Камаза. Мысль, что водитель тоже выжил, грела душу.
Вскоре медсестра его заметила и подошла.
– Как Вы себя чувствуете? – спросила она.
– Живой, и слава Богу, – плохо выговаривая слова, произнёс Максим. – А как другой водитель, жив?
– Жив. Он отделался несколькими царапинами, но сейчас лежит в четвёртой больнице в кардиологии. У него был сердечный приступ, он потерял управление машиной, не смог вовремя затормозить и спровоцировал столкновение с Вами. После аварии именно он вызвал помощь.
– Вы так хорошо осведомлены о случившемся?
– Максим Геннадьевич, а как же иначе, Вы же нам не чужой.
Максим внимательней посмотрел на медсестру и признал в ней знакомое лицо.
– Кажется, Вас зовут Вера? – тихо спросил он.
– Да, – улыбнулась Вера.
– Как давно я тут? И какие у меня повреждения? Я плохо чувствую правую сторону.
– Вы у нас двое суток. После аварии Вас увезли в четвёртую, но потом, благодаря стараниям Вашего отца и нашего главврача, Вас привезли к нам. А на все вопросы относительно вашего здоровья Вам ответит Олег Юрьевич.
– Вера! – требовательно остановил Максим начинающую отходить от него медсестру. – Я должен знать. Ответь, всё так серьёзно?
Она остановилась, повернулась к нему, сделала пару шагов к кровати и поправила одеяло.
– Вам, наверное, холодно. Я ещё одно одеяло принесу. Извините, мне нужно оповестить Олега Юрьевича и Вашего отца, что Вы пришли в сознание.
Через секунду она скрылась в коридоре. Глаза стали наливаться свинцом и Максим вновь провалился в небытие.
***
Спустя несколько недель он уже не вспоминал ту короткую встречу с Верой, которая лишила его надежды на скорое выздоровление. Максим в результате аварии сильно повредил тазобедренный сустав. Который, благодаря сложной операции был заменён на имплантат. Однако в данный момент Максим даже ходить не мог. Всё передвижения осуществлялись им с помощью инвалидной коляски, в которую он попадал благодаря помощи отца или медсёстёр. К тому же, переломанная, всё ещё загипсованная правая рука дополнительной обузой легла на процесс его выздоровления.
Но ключевое слово было – выздоровление.
Именно ради него были брошены все силы и возможности отца Максима. От самого Максима требовалось только не унывать и ждать. Но ждать чего? Рука срасталась плохо. Раздробленные кости лишили кисть былой ловкости. Максим не мог писать или держать ложку в правой руке. Очень скоро отпала необходимость орудовать кухонными приборами. Максим, осознав, что потерял профессию, приобрёл депрессию и лишился аппетита. От чего начал терять в весе. Что так же осложняло процесс выздоровления.
Когда его выписали из больницы, он немного приободрился, но только до того момента, пока не принял тяжёлое решение. Он посчитал, что в инвалидном кресле, без достойной работы, он утратил статус Мужчины в полной мере этого слова. А стало быть, теперь не имеет права добиваться любимой женщины. Он даже запретил себе думать о ней. И отгонял мысли о Валерии, словно боялся мучительно и болезненно обжечься об них.
Геннадий Витальевич настаивал, чтобы сын жил с ним, но Максим категорически отказывался. Загородный дом оборудовали пандусами, и Максим вернулся домой. Отец его навещал каждый день, сёстры приезжали регулярно. После того, как гипс с руки сняли, и Максим наловчился самостоятельно садиться и выбираться из инвалидной коляски, его семья, по требованию Максима, отказалась от услуг сиделки.
Крайне редко Максим прибегал к помощи костылей. Но делал он это лишь в тех случаях, когда было настроение выйти на улицу подышать свежим воздухом. Однако такое настроение за три недели было у него только два раза.
Ещё в реанимации, придя в сознание, Максим категорически запретил Богдану распространяться насчёт своего состояния и аварии в целом. Брат сразу понял, что информацию в первую очередь необходимо скрыть от Валерии. Почему? На тот момент он не стал вдаваться в подробности, а просто выполнил просьбу.
***
Свинцовое небо не сулило перемен в погоде.
Валерия переступила через очередную замерзающею лужу, подошла к своей машине, села в неё, завела двигатель и включила печку. Пальцы немного продрогли и чтобы их согреть, она потёрла рука об руку. Дворники сделали пару движений по лобовому стеклу и улучшили обзор, смахивая подтаявшие снежинки. Можно было ехать, но Валерия заметила, как из главных дверей автотехцентра вышел Вова, новый сотрудник «Кардана».
Молодой парнишка, закончивший девятый класс в этом году, был вынужден из-за сложного финансового положения в семье бросить учебу и пополнить трудовые ряды. Мать его, давно разведённая женщина, в одиночку воспитывала троих сыновей. И когда Вова подрос, он принял на себя роль старшего мужчины в семье. Соответственно счёл необходимым её материально обеспечивать своими силами.
Вова старался выглядеть взрослее своих лет, но юношеская неуклюжесть выдавала его мальчишеский возраст. Он изо всех сил старался удержаться в «Кардане». Валерия сразу его заприметила и прониклась симпатией к этому мальчику. Вот и сегодня, увидев его выходящим с работы, облаченным в тоненькую курточку, первым делом подумала:
«А не заболеет ли он, пока будет добираться до остановки?»
– Вова! – крикнула она, опустив стекло. Парнишка заметил её и подошёл. – Садись в машину, я тебя до остановки довезу. Погода портится, а у тебя одёжка не по сезону. А болеть тебе нельзя!
Вова без доли раздумий принял предложение, сел в машину и поблагодарил за оказанное внимание.
– Тебе нравиться здесь работать? – спросила Валерия, выруливая со стоянки.
– Да! Меня всё устраивает! Хорошо оплачиваемая, интересная работа,– ответил он.
Разговор не особо клеился, но Валерия не собиралась заводить с Вовой дружбу, не разлей вода. Но чтобы хоть как-то скоротать расстояние она мимоходом поинтересовалась, чем он сегодня занимался?
– А мы закончили демонтаж разбитой машины, – с энтузиазмом принялся отвечать Вова. – Её хозяин захотел срезать живую часть машины и сделать своеобразную инсталляцию на стене в своём гараже, из этих остатков. Интересный проект был. Сама машина находилась за городом, и работать приходилось там же. Мы с Виктором ещё с прошлой недели этим делом занимались и вот сегодня закончили. К клиенту нас отвозил Богдан Георгиевич, а вечером забирал обратно. Сегодня день зарплаты, поэтому вечером он привёз нас сюда. А так обычно он отвозил прямо домой.
– Ясно – без доли любопытства, сказал Валерия, и стала парковаться перед остановкой.
– Спасибо, Вам большое. – Вова потянулся за дверную ручку, чтобы выйти.
– Вова, не спеши. Автобуса ещё нет, а мерзнуть на остановке тоже дело не из приятных. Какой тебе нужен номер маршрута?
– Пятнадцатый.
– Отлично! Сидим, ждём, – предложила она. Парнишка согласился. – Так ты говоришь, машина в хлам разбита. А как же водитель, живой? – спросила Валерия больше из желания не сидеть в тишине.
– Живой. Только инвалид он теперь. Ходить не может, и с рукой проблемы какие-то.
– А остатки машины, зачем на стену повесил? Как напоминание о пережитом ужасе?
– Не знаю, там аэрография красивая. Может, хотел её сохранить.
– Аэрография? – Валерия, внимательно посмотрела на парнишку. Сердце стало отбивать пульсирующие удары, эхом отдающие в ушах. – Вова, а что там нарисовано?
– Скалы.
– А машина, какая была? – пересохшее горло с болью произносило слова.
– Белый «Паджеро», – просто сказал Вова, разбив надежды Валерии.
Руки её затряслись, а на глаза опустилась волна слез. Она отвернулась и стала смотреть через боковое зеркало, высматривая сквозь пелену непролитых слёз автобус с номером пятнадцать. Через две минуты показался заветный представитель общественного транспорта.
– Вова, твой автобус.
– Спасибо Вам, Валерия! – он уже вышел из машины но, вспомнив, с мольбой обратился. – Ой! Я совсем забыл, Богдан Георгиевич просил не рассказывать об этом клиенте никому из «Кардана». Пожалуйста, сделайте одолжение, не упоминайте на работе о том, что я Вам рассказал.
– Без проблем, – подарив вымученную улыбку, обещала Валерия.
Вова побежал на остановку, а Валерия развернула машину и поехала обратно на работу.
***
Богдан был в своём кабинете, когда к нему тихо вошла Валерия и закрыла за собой дверь.
– Я думал, ты уже уехала! – оторвавшись от компьютера, сказал он.
– Нет. Ты ошибся, я не уехала. – Валерия подошла ближе, встала напротив Богдана, слегка наклонилась над ним, облокотившись рукой об его кресло и, приложив усилия, спокойным голосом спросила. – Ты мне ничего не хочешь рассказать?
Богдан, слегка запрокинулся в кресле и попытался отодвинуться от девушки.
– Нет. С работой ты справляешься прекрасно. Претензий к тебе нет. По зарплате у тебя претензий ко мне нет. Так что всё нормально.
Валерия, выпрямилась.
– А ведь я тебе только что давала шанс. Но ты им не воспользовался, – она резко развернулась и пошла в сторону двери.
– Стой! – Богдан быстро встал и подошёл к Валерии. – Откуда узнала?
– Значит, это всё-таки правда. Почему мне не сказал?
– Максим просил молчать, – стоя за спиной Валерии, он аккуратно положил на её плечи свои руки и искренне попросил, – Извини.
И тут же почувствовал как под его руками, плечи Валерии опустились. Он обошёл и заглянул в её глаза. По женским щекам медленно стекали слёзы.
– Прости, – повторил Богдан и прижал Валерию к своей груди.
– Я хочу его видеть, – тихо попросила она.
– Это очень проблематично сделать. Он живет, как затворник. Гостей не принимает. Врачей разгоняет. Отец к нему ездит каждый день, но Максим и его долго не терпит. Я много раз пытался вытащить его из дома, но он, ссылаясь на быструю утомляемость, отказывается покидать дом.
– Я должна его видеть, – твердым голосом повторила Валерия, отстраняясь от мужской груди.
– Лера, это повлечёт больше проблем, чем…
– Значит так! – приняв решение, резко оборвала его Валерия. – В ближайшие два дня меня не будет. Все заказы переноси на потом. Что я не доделала, либо пусть заканчивает Арнольд, либо, если сроки не горят, ждите меня. Не устраивает это предложение, можешь меня уволить!
– Лера, успокойся! Я даю тебе выходные. Даже три дня можешь не появляться в «Кардане». Ты только не кипятись. Спокойно взвесь все обстоятельства и возвращайся на работу. Мы что-нибудь придумаем. Я обязательно потом тебя отвезу к Максиму.
Внимательно посмотрев на Богдана, она похлопала его плечу и вышла из кабинета.
***
В тот же вечер, припарковав машину перед домом Максима, Валерия подошла к закрытым воротам. Немного подумав, осмотрела преграду и подняла ногу на выступ кованного декоративного элемента ворот. Затем рукой зацепилась за ещё один выступ… и дело пошло. Спустя два метра вверх и один прыжок вниз, Валерия оказалась во дворе.
«Это ещё хорошо, – подумала она, – что у него нет собак и сигнализации».
Пройдя по дорожке к дому, Валерия оказалась непосредственно перед входной дверью. Тихо опустив ручку, она столкнулась с ещё одной преградой. Дверь тоже была закрыта на замок.
«Не беда, - рассудила она, – есть ведь ещё окна»!
Тем более, что зная расположение комнат, Валерия точно знала, какое окно может её впустить. Обойдя вокруг, она заприметила, что небольшое окно в ванную комнату приоткрыто. Это свидетельствовало, что хозяин дома в данный момент не принимает водные процедуры, т.е. его в этой комнате нет. А значит, момент неожиданности от её вторжения сохраняется. Но для того, чтобы проникнуть в дом через это крохотное окошко, Валерия должна снять своё кремовое драповое пальтишко.
И ещё нужно раздобыть лестницу.
Оба дела были сделаны на раз. Лестница нашлась около сарая. Сняв пальтишко, она закинула его в окно. А после, приставив лестницу, стала подниматься. Но заглянув в окно, поняла, нужно развернуться и в дом проникать ногами вперёд. Иначе, приземлившись головой вниз, рискует умственными способностями. Развернувшись, она юркнула внутрь и приземлилась на пол. Точнее на собственное пальто. От грязной обуви на нём появились следы. Выругавшись, Валерия села на пол, сняла сапоги и поставила их в уголок. Подняла пальто, включила холодную воду тонкой струйкой и застирала пятна на испачканной вещичке. Пальто стало чистым, но мокрым. Посмотрев по сторонам, Валерия приметила батарею, на которую и водрузила своё пальтишко для просушки.
Можно было идти дальше.
Гостья высунула голову из ванной комнаты и, убедившись, что никого в коридоре нет, пошла вглубь дома.
Спящего Максима она нашла в его спальне. На мужском лице была недельная щетина, волосы отросли и теперь дополняли неряшливый вид. Но что действительно пугало, так это наличие в комнате инвалидного кресла. Оно стояло рядом с кроватью.
Какая перемена в жизни? Раньше этот мужчина ездил на белом шикарном внедорожнике, а теперь автомобиль разбит, а ему на смену пришло вот это двухколёсное чудовище.
Валерия поправила одеяло, укрыв ноги Максиму, и вышла из комнаты. Пошла на кухню, пошарила в холодильнике, извлекла из него то, что ей больше приглянулось. Вымыла руки и принялась готовить ужин.
***
Максим проснулся. Потянулся за пультом. Телевизор, повинуясь, включился. По новостному каналу шла очередная порция информационного потока событий со всего света. Немного посмотрев, Максим перевалился на край кровати и начал вставать.
Он ехал по коридору, когда услышал шум, идущий с кухни. К тому же, аромат оттуда же, свидетельствовал, что там кто-то вовсю орудует.
Но кто? Отец сегодня уже был, младшая сестричка Маша приезжала вчера. Маринка собиралась приехать только завтра.
Максим, теряя терпение, преодолел расстояние и въехал на кухню. Там его ждал неожиданный гость. Хотя гости себя так не ведут. Они не устраивают кулинарные поединки из хозяйских продуктов. Но не столько это шокировало Максима, как сама персона, посетившая его.
– Ты что здесь делаешь? – гневно спросил он.
Валерия от неожиданности вздрогнула и ойкнула.
– Ты меня напугал, – посмотрев на Максима, призналась она. – Привет! А я, как всегда, немного разжиться провизией решила. Ты не против?
Максим, подъехал ближе и внимательно посмотрел на Валерию.
«Необычный ракурс, – подумал он, – обычно эта маленькая женщина на меня смотрела снизу, а теперь вот я на неё смотрю снизу».
– Не против. Бери, что хочешь, – ответил он серьёзным тоном и тут же добавил. – Я повторяю свой вопрос, как ты сюда попала и зачем пришла?
– Попала я сюда через незакрытое окно в ванной комнате. Пришла потому, что давно не видела тебя.
– А позвонить не могла? Я бы приготовился к твоему визиту.
– Как же! Ты бы сослался на занятость и отшил меня, так и не пригласив в гости!
– Правильно думаешь. Я и сейчас не в восторге от твоего визита.
– И зря! – радостно произнесла Валерия. – Я же не навсегда пришла к тебе. Сейчас поужинаем и я уйду. Не буду докучать своим присутствием.
– У меня аппетита нет. Я ужинать не собирался, – сухо сказал Максим.
– Тебе не понравилось, как я приготовила ужин в прошлый раз? И ты из вежливости не хочешь меня расстраивать? – улыбнувшись, спросила она.
– Валерия, а тебя ничего не смущает во мне? – теряя терпение, спросил он.
Она посмотрел наигранно внимательно на Максима, сидящего в инвалидном кресле, и пожала плечами.
– Нет.
– И даже теперь? – он продемонстрировал правую руку, кисть которой судорожно свело и согнутые пальцы, несмотря на прилагаемые усилия не разгибались.
– А! – щёлкнув пальцами, догадалась Валерия. – Точно! У тебя новый парикмахер. Это он посоветовал тебе не бриться? Небритость тебе не идёт. Брутальности, соглашусь, стало больше. Но ты и раньше был альфа-самцом.
– Лера! Кончай придуриваться! Меня успокаивать не надо. Я не маленький мальчик, и уже привык к своему положению. Я вот только не хотел бы тебе объяснять, насколько всё серьёзно. Так что, пожалуйста, давай в память о нашем былом знакомстве, сегодняшний вечер, если всё ещё хочешь, проведём вместе, но после ты уйдёшь. И больше, даже звонить не будешь. Договорились?
– Договорились, звонить не буду! – протянув ему левую руку, согласилась Валерия. Максим в ответ протянул свою левую руку и пожал женскую ладонь. – Но сегодня ты гостеприимный хозяин!
– Насколько смогу – согласился Максим, улыбнувшись в первый раз за весь вечер.
– Отлично! Тогда ужинаем?
– Уговорила. Что ты там приготовила?
– Ты будешь удивлён насколько продвинулись мои кулинарные способности с последнего раза, – Валерия стала расставлять, приборы на стол и выставлять всё то, что успела приготовить за время своего присутствия на кухне.
Ужинали они под бурную речь Валерии, которая в самых ярких красках описывала весёлые события из своей жизни за последние месяцы. Максим сам не заметил, как плотно поужинал. Валерия убрала со стола и приготовила чай.
– Где устроим чаепитие? – улыбнувшись, спросила она.
– А какие у нас варианты? – не подразумевая об уровне женской фантазии, спросил Максим.
– Ты даже не представляешь, какая я придумчивая! Мы можем пить чай на веранде, в зале, в спальне, даже можем одеться теплей, и отправиться на улицу.
– Стоп!– прервал Максим. – На улицу мы не пойдём. Там уже темно. К тому же, процесс одевания занимает у меня слишком много времени, а выходить на улицу только для того чтобы пить чай, это не рационально.
– А ты относись к жизни менее требовательно и получай удовольствие от того малого, что у тебя сейчас в руках.
– Но у меня ничего нет, – грустно произнёс Максим, взглянув в глаза Валерии.
– Неправда! У тебя есть… чай! – она вложила ему в левую руку чашечку с горячим чаем, обошла коляску сзади, взялась за её ручки и начала выкатывать из кухни.
– Куда мы едем?
– Уверена, ответ тебя удивит. Мы едем в ванную комнату! – победоносно заявила она.
– Зачем? – посмотрев через плечо на Валерию, поинтересовался Максим.
– Надеюсь, в благодарность за приготовленный мной ужин, ты позволишь вмешаться в твой имидж?
– Поконкретней, пожалуйста, выскажи своё желание, – начиная догадываться, что его ждёт, попросил Максим.
– Ты позволишь тебя постричь?
– А ты умеешь?
– Уверяю, хуже не будет! Но если тебе не понравиться, ты можешь в наказание подстричь меня.
– А можно выбрать другое наказание? – растерянно спросил Максим.
– Сегодня, всё что угодно!
– Ладно.
Они въехали в ванную комнату. Максим на тот момент уже выпил большую часть своего чая, поэтому отдал чашку Валерии и, показав, где лежат ножницы и простыня для накидки, отдался в руки этого неизвестного мастера парикмахерского дела.
Спустя полчаса, когда стрижка была закончена, Валерия сняла с мужских плеч простыню и принесла большое зеркало, висевшее до этого на стене.
– Дорогой клиент, можешь посмотреть на себя, – она поводила зеркалом, демонстрируя результат своего труда. – Годится?
Пострижен он был прекрасно. И, конечно же, ему понравилось, но просто так сдаваться Максим не захотел.
– Ой, не знаю, – капризничал он. – Раньше как-то теплее, что ли было. В общем, если ты готова принять моё наказание, я приму работу.
Валерия отставила зеркало и удивлённо посмотрела на Максима.
– Чего же ты хочешь?
– Бриться.
– Это мы в момент! – обрадовалась Валерия. – Где бритва твоя?
Максим показал на свою бритву и другие нужные для этого процесса принадлежности, и Валерия приступила к новому делу.
Вскоре, его родное лицо смотрело на неё. Те же глаза, губы, та же мужественная линия подбородка. Когда Валерия закончила, Максим не стал просить зеркало, он только спросил, нравится ли ей самой результат её трудов. Валерия ответила, что очень. После чего Максим попросил оставить его одного в ванной комнате, и она вышла.
Ему понадобилось около тридцати минут, чтобы встать, раздеться, обмыться под душем, стоя на одной ноге и потом одеться. Теперь на нём был домашний халат, вместо спортивного костюма, в котором он ужинал. Он выехал из ванной комнаты и, не видя гостью из коридора, крикнул.
– Валерия! – она выскочила из зала. – Валерия, будь добра, принеси костыли, они где-то в прихожей.
– Хорошо, – сказала она и скрылась в прихожей.
Буквально через минуту Валерия принесла костыли и помогла Максиму встать на них.
– Больно? – с сочувствием спросила она.
В ответ Максим отрицательно махнул головой и опустил глаза. Приложив максимум усилий, он сделал пару шагов. Валерия обошла его и стала придерживать сзади. Больше помогая морально, чем физически. Поскольку, несмотря на худобу, мужчина в силу большого роста, был неподъёмной ношей для Валерии. И в случае падения или потери им равновесия, она бы смогла только смягчить своим телом его неудачный манёвр.
– Куда мы идём? – бодро спросила Валерия, когда Максим сделал ещё несколько шагов.
– В спальню.
– Оптимистичное заявление! – невольно вырвалось у неё. – Но, как мне кажется, для начала можно было бы и о чувствах высоких поговорить, а уж потом в спальню меня тащить.
Максим остановился, посмотрел на Валерию и снова пошел.
– Эх, Валерьянка, где же ты была раньше, когда я мужиком полноценным был? Тогда бы я тебе ответил. А сейчас я буду терпеть, и сносить колючие твои слова. Противопоставить мне нечего тебе. Я уже не тот, что был раньше. Поэтому давай не будем питать наивных иллюзий относительно… отношений между нами. Мы, как и договорились, уже отужинали, и тебе пора домой. Повидались на прощание и хватит. Нечего тебе больше делать у меня. Твоё присутствие меня напрягает. Лучше будет, если ты прямо сейчас уйдёшь, – он сделал ещё несколько шагов.
– Хорошо. Сейчас, только доведу тебя до кровати и отчалю.
Оставшийся путь они преодолели в молчании. Только руки свои Валерия не убрала, так и вела его, обняв сзади. Когда они добрались, Максим отставил костыли и стоя на одной ноге развернулся и неуклюже сел на кровать.
– Как-то так, – без жалости к себе, прокомментировал он свои жалкие теперешние физические возможности.
– А мне понравилось. Нет! Ты не подумай ничего плохого, но так я, по крайней мере, уверена, что ты не снимешь с меня лифчик или не утащишь, куда-нибудь против моей воли.
– Ладно, – Максим махнул рукой в знак того, что не намерен с ней вступать в перепалку. – Прощай, Валерия… Мне, конечно, жаль, что всё так закончилось. Но уж лучше так, чем жить в иллюзиях. Пожалуйста, больше меня не беспокой и не нарушай мой скромный ритм жизни. Надеюсь, ты найдёшь выход из дома сама? Ещё не забыла?
– Я помню всё, – сказала она, стоя напротив него. – Спокойной ночи.
Она уже было сделала шаг в сторону двери, как услышала мужской голос, который на этот раз был более мягким, чем за последние несколько минут их беседы:
– Ты же на машине приехала? Домой доберёшься без проблем?
– На машине. Не волнуйся. Я буду ехать осторожно.
– Ну, поезжай.
– Максим… – попыталась сказать Валерия о чём-то наболевшем.
– Нет, Лера, поздно! Во всех смыслах, поздно. Уезжай.
Валерия развернулась и вышла из спальни. Максим продолжал сидеть на кровати, пока не услышал звук закрывшейся входной двери. Затем он проглотил обезболивающее средство и завалился на кровать. Сон не шел, да и не мог прийти к нему после такого вечера.
А Валерия, приехав домой, быстро искупалась, и отправилась спать, поскольку точно знала, завтра с утра у неё много дел. И начать надо со сбора своих вещей.
***
Геннадий Витальевич долго не решался спросить у сына, что произошло в его отсутствие. Он с порога оценил те перемены, что произошли с сыном. Теперь его встречал не угрюмый заросший инвалид, а вполне ухоженный мужчина. Выбритый, подстриженный. И если первое сын ещё как-то мог сделать сам левой рукой, то со стрижкой ему явно кто-то помог. Но поскольку сам Максим молчал, Геннадий Витальевич лишь высказал комплимент по поводу внешности сына. И ждал полную версию произошедшего. Но ждал напрасно. Максим молчал.
– Сынок, проходи на кухню, давай позавтракаем. Я с утра в магазин заезжал, вкусненького подкупил.
– Я плотно вчера поужинал, поэтому завтракать особо не хочу! – крикнул Максим из коридора.
– Чем ты мог тут плотно отужинать? – тихо спросил отец больше у себя, чем у сына.
Он открыл холодильник, чтобы поставить в него кое-что из привезённых продуктов и замер, поскольку точно знал его содержимое, и не понял, как продукты трансформировались и приготовились без его участия. Ведь кроме него самого тут никто не готовил вот уже которую неделю.
– Максим! – не выдержал отец. – А у тебя вчера гости были?
Максим вошёл на кухню на костылях и ещё больше удивил отца, поскольку раньше наотрез отказывался вставать на них.
– Да, был у меня гость. Но он был проездом и больше не приедет, признался Максим и прошёл к чайнику, чтобы приготовить себе быстрорастворимый кофе.
Отец от удивления и вовсе сел на стул.
– Максим, а может твой гость ещё как-нибудь к тебе приедет?
– Нет, отец, не приедет. Он и не должен был появляться. Это вообще была ошибка.
– Как сказать, – тихо прокомментировал отец слова сына.
Еще немного побыв в загородном доме, Геннадий Витальевич собрался и уехал. Но, что было прогрессом, Максим согласился с предложением отца поехать в ближайшее время к ещё одному светиле на приём и показать руку. Именно руку. Поскольку всё, что касалось нижних конечностей, упиралось в один фактор – время. Все остальные трудности решались постепенно, и с определённой позитивной тенденцией. А вот с рукой были проблемы. Нужно было работать в тесном контакте с нейрохирургами. Но поскольку сам Максим понимал в этом многое, прислушивался он к мнению других специалистов весьма поверхностно. И вот теперь, получив от Максима согласие, Геннадий Витальевич помчался организовывать встречу сына со специалистом, который мог, как ему казалось, помочь.
А Максим, отдохнув после визита отца, вышел на улицу, чтобы немного подышать свежим воздухом. Спустя четверть часа неспешной прогулки вокруг дома, он услышал звук подъехавшей машины. На сегодня у него был запланирован визит сестры Марины. И рассудив, что это именно она, он побрёл на костылях к воротам, чтобы открыть их и впустить родственницу.
Его предположение оправдалось. Марина выпорхнула из машины, и прошла во двор.
– Максимка, привет! – подойдя ближе, она поцеловала братика в щёку. – Хорошо выглядишь! Настроение как?
– Привет сестрёнка. Настроение хорошее.
Они вошли в дом. Буквально пару минут спустя к воротам подъехала ещё одна машина. Из неё вышла ещё одна гостья, но которую здесь явно никто не ждал. Она беспрепятственно вошла через приоткрытые ворота, поднялась по ступенькам и вошла в незапертый дом. И даже теперь её никто не увидел и не поприветствовал.
Но и не вышвырнул тоже! Что её особенно радовало.
Поняв, что хозяин дома с кем-то на кухне, Валерия, оставив свои вещи в прихожей, пошла на встречу с неизвестностью.
– Привет! А вот и я! – бурно поприветствовала она всех присутствующих.
Максим оторопел, а Марина улыбнулась незнакомке и перевела взгляд на брата, но поняв, что там не добьётся комментариев, вновь посмотрела на незнакомку.
– Максим, как ты и просил, я приехала! Мои вещи в прихожей, – сообщила Валерия, подойдя к Максиму, стоящему возле окна.
Без раздумий она поцеловала его в губы, а после обратилась к той, общество которой он разделял до её прихода:
– Здравствуйте, меня зовут Валерия, а Вас как?
– Марина, – улыбнувшись, ответила сестричка, удивлённая таким нежным нахальством гостьи по отношению к её брату.
– Марина! Сестра Максима, – Валерия напрягла память и мгновенно вспомнила всё, что рассказывал Геннадий Витальевич о своей дочке Марине. – Вы замужем восемь лет. Свадьба была в ресторане «Магнолия», гостей было больше двухсот. Вашего мужа зовут Игорь, он директор транспортной фирмы, а сын ваш, Димочка, в прошлом году пошел в первый класс. – Валерия уловила во взгляде Максима удивление, вызванное её осведомлённостью жизнью его сестры. – Мне о Вас Максим рассказывал, – нагло соврала Валерия, улыбнувшись Максиму. – А Вам обо мне он не рассказывал? – ещё раз она украдкой посмотрела на Максима и не почувствовала поддержку партнёра в его лице, который застыв так и продолжал наблюдать за этой сценой из категории «Нас не ждали, а мы припёрлись!»