Девушка в ступоре, не отрываясь, смотрела на рыжего парня с серыми такими родными ей глазами. Её Оливер совсем не изменился внешне. Тонкие, но выразительные губы, дарившие когда-то нежные поцелуи, жилистые руки, которыми он её обнимал долгими вечерами, деловой стиль одежды. Но только больше не было на лице радости, чувств. Он был как статуя, безжизненная кукла. Что с ним произошло? Ей казалось, что он так несчастен. Может работа не по душе или ещё что-то.

София: Я хотела узнать больше информации о случившемся. Ведь это очевидно? Странно, что вы не позвали всех своих сотрудников, мистер Брикман. Мне кажется это должно быть более глобально обсуждено.

Находящиеся здесь представители двух корпусов пребывали в небольшом шоке от её наглости говорить с ним в таком тоне. Только Маркель усмехнулся своим мыслям, ухмыльнувшись в глаза директору, когда тот исподлобья недовольно сверлил неосторожную в словах девушку.

Фредерик Брикман: София, мне кажется, вы забываетесь. Вас сюда не приглашали и я попрошу вас немедленно удалиться отсюда, приступив к своим обязанностям.

Оливер изредка поглядывал на неё, но не подавал виду, что знаком.

Оливер Элфорд: Я проведу её в кабинет.

Фредерик Брикман: Думаю, что София и сама справится с этим, Элфорд. Поживее, мисс, вы нас задерживаете.

София с отвращением скривилась и, бесстрашно подойдя к нему, прошептала на ухо

София: Я всё равно всё узнаю, кто мутит воду, Брикман.

Фредерик Брикман шёпотом : Как вам угодно, мисс. Мне нечего скрывать.

София: Мы ещё посмотрим…

Он ни слова не проронил, пока она не скрылась из виду.

Флор Бертран: Такая милая на вид, застенчивая. А язык острый.

Фредерик Брикман: В тихом омуте черти водятся. Но её целеустремлённость поражает. Лишь бы боком не вышло это нам.

Маркель Леру: Но вам же нечего скрывать, директор.

Фредерик Брикман: Если сильно захотеть, то и в чёрной дыре можно увидеть свет. Вы меня понимаете, коллеги?

Оливер Элфорд: Полиция продолжает заниматься этим делом?

Фредерик Брикман: Да, но никаких зацепок пока что нет. Мистер Габен, как там Савьер? Я слышал, что мальчик терял сознание.

Гилберт Габен: Его здоровью ничего не угрожает. Переутомился, наверное. У него есть определённые проблемы с обмороками. Буду с этим работать.

Фредерик Брикман: Селин, Маркель, я надеюсь, что вы поступите мудро и максимально обезопасите ваших учеников? Не разрешайте лишний раз выходить с территории школы, только при вашем личном присутствии. Охрана внутри будет усилена. Преступление произошло в лесу за стенами школы, мы и не могли подумать, что такое может произойти. Видимо какой-то маньяк пришёл на нашу территорию. Помните, наша с вами цель—защитить детей, поймать преступника —цель и обязанность правоохранительных органов. Советую не влезать в это.

Селин Дюпон: Мы вас поняли.

Фредерик Брикман: Только не выпускать за пределы, а так пусть гуляют тут, как и раньше.

Оливер Элфорд: Я тоже сделаю всё, чтобы подобного не произошло. Только вот не всех учеников могут забирать домой родители. Что с ними делать?

Фредерик Брикман: Общежитие переполнено, но думаю некоторых сможем на время приютить. Нужно известить об этом всех родителей, предложить такой вариант.

Флор Бертран: Сэр, можно арендовать автобусы, чтобы детей возить сюда и обратно.

Фредерик Брикман: Ну, в принципе, можно и над этим подумать. Ладно, если ко мне нет вопросов, то я хочу закончить собрание.

Все учтиво кивнули и разбрелись по своим делам. Оливер, отправляясь к себе в класс, завернул за угол. Его потянули за руку в закуток.

Оливер Элфорд: София, что ты творишь?!

Он старался говорить тихо, но его переполняли эмоции.

София: Они тебя зомбировали? Почему не вступился за меня?

Оливер Элфорд: Мне важна эта работа, а ты говорила неподобающе с директором.

София: Что ты забыл во Франции? Я думала ты в Англии.

Он устало потёр переносицу, говорил, не смотря на неё.

Оливер Элфорд: Я переехал сюда, потому что так надо было. Мне сделали хорошее предложение, и я согласился.

София: Мы могли бы быть счастливы с тобой там, но ты решил избегать меня. Сделал вид, что ничего не было между нами. Кто ты после этого?

София старалась не заплакать, пыталась поймать его взгляд, но безуспешно.

Оливер Элфорд: Мы не смогли бы быть счастливой парой.

София: Что за бред? Это всё из-за вашей с мамой беседы?

Оливер Элфорд: София…

София: Скажи! Я должна знать.

Он закрыл ей рот рукой, прижимая к стене.

Оливер Элфорд: Ты чего так кричишь. Брикман тебя и так недолюбливает.

София: Не страшно. Я здесь только из-за сестры. Ничего не держит в отличие от тебя.

Оливер Элфорд: Знаешь, этот разговор и правда сыграл свою роль. Я повёл себя глупо, что испугался тогда. Но потом с временем понял, что быть с тобой дальше, вести, как прежде ещё более глупо.

София: Я бы поняла… Я так скучала, Оливер.

Оливер Элфорд: Я тоже, и я не переставал любить тебя. Но разве после такого ты сможешь простить меня.

София: Смогу. Я наивно, безумно влюбилась тогда в тебя. Каждую ночь, закрывая глаза, мне снишься только ты и наши прогулки по Лондону. Это показатель слабости, но я никого не вижу в своей жизни кроме тебя.

Оливер Элфорд: София, я прошу дать мне время. Для начала мне самому нужно простить себя.

София: Я буду ждать.

Он нежно провел костяшками пальцев по её мягкой щеке, еле касаясь, поцеловал в кончик носа.

Оливер Элфорд: До встречи, моя любовь.

Она верила в его искренность, была готова томиться в ожидании сколько угодно. Старые, уже покрывшиеся пылью чувства девушки вновь блестели, как бриллиант. Говоря он ней, трудно сказать, что София все эти годы его отсутствия, как-то мучилась и не жила в свою радость. Но ей точно не хватало любви, которая смогла бы сложить пазл до конца. Этот вечер она провела в компании новых друзей в лице Маркеля и Селин, а также своего старого знакомого. Они с ней старались делать вид, что никогда раньше друг друга не знали, вновь узнавали какие-то обычные при знакомстве вещи. На улице было так холодно, мерзко, но в её маленьком кабинете таком минималистичном и неуютном ей было хорошо с людьми, которые создавали тепло. Шутки и остроумие Маркеля, интересные рассказы о жизни и путешествиях детства Селин, неловкие переглядки с Оливером. Ну и конечно же вкусный шоколадный торт с вишней, который все вместе быстро съели, увлеченные комфортной беседой. Летели дни, становилось всё холоднее. Помню день, когда выпал первый снег. Был уже декабрь, мы все уже мысленно были на каникулах, ждали Рождество. Мы сидели в классе, было 9 часов утра. За окном спускались хлопья снега, а на стекле красовались интересные узоры мороза, которые можно было разглядывать часами. Селин Дюпон, понимая, что наше внимание в данный момент точно не с ней и уж подавно не с Виктором Гюго, еле слышно вздохнула.

Селин Дюпон: Ладно, идите погуляйте. У нас всё равно скоро собрание будет.

Итен: Что? Опять? Кто-то снова что-то вытворил?

Селин Дюпон: Не знаю ещё. Но очень надеюсь, что меня за вас ругать не будут.

Она шутливо потрясла указательным пальцем, сделав самый серьёзный взгляд

Тео: Вы же знаете, мисс, мы просто ангелы.

Селин Дюпон: Смешно, очень смешно. Смотри, чтобы тебя там в списке негодяев не было. Но думаю, что больше всех получит Маркель и его Рафаэль.

Тео: Мисс Дюпон, я всё же решил прекратить с ним общение. Особенно после случившегося.

Тео обернулся на Эрика.

Тео: Прости, я не хотел, чтобы тогда так вышло.

Я тоже был свидетелем этой ситуации. Это произошло несколько дней назад. На улице было очень грязно после ливня, сыро. Деревья уже начинали покрываться инеем, даже птиц не было слышно. Все прятались от надвигающегося мороза. Сара тогда решила вытащить меня на прогулку по парку, да и вообще мы бродили, где только можно было. Наши отношения к тому времени крепли с каждым днём. Я даже начал влюбляться в неё или же просто привязался. На выходных мы с ней ездили к моему дяде и Леонарду, с которым мы начали отдаляться друг от друга на сколько это возможно. Он уже не пытался сделать для Сары какие-то приятные вещи, хотя мне казалось, что иногда она ждала что-то подобного от него. Но меня это не обижало и не задевало. Я видел между ними недоговоренность, знал, что мы играем в тройную игру. Но кому от неё было хуже непонятно. Каждый пытался напакостить другому, чего-то добиться. Но в итоге просто надо было поговорить, а гордость не позволяла. Сара очень стеснялась, когда мы оставались с ней наедине, но мне хотелось показать ей, что не нужно быть скованной рядом со мной, хотел подарить этой девушке частичку себя, своей любви. Я был неопытен в отношениях, но делал то, что считал правильным, то, что говорили мои чувства, опыт прочитанных романов тоже оказался полезным. Я понял, что к Габриэлле чувствовал совсем не то, что к ней. Ту я полюбил внешне, поверхностно любуясь ярким характером. Придумал и додумал её образ, а сам совсем не знал настоящую Габриэллу. Может она и на самом деле так прекрасна, но это уже не моя история. А Сара мне нравится своей лёгкостью, иногда дерзостью, авантюризмом и упертостью, которые я не смог увидеть при первых наших встречах. Она была готова на всё ради цели, чтобы что-то доказать, и это восхищало. Например, недавно она хотела доказать мне, что не боится высоты и залезла на высокое дерево за шарфом, который неожиданно слетел с моей шеи. Или же в один из наших романтических вечеров я в шутку предложил нарисовать её обнажённой, а она и правда начала раздеваться.

Савьер: Подожди, я просто пошутил. Ты же всегда стеснялась… Я решил подразнить тебя.

Сара: А может мне так хочется. Рисуй давай. Мы не чужие люди.

Она тогда впервые была настолько открыта передо мной. Во всех смыслах этого слова. Я ощутил тогда приятный трепет. Она доверилась мне, поборола свой страх. Сара была волшебно красива телом и душой, своей смелостью и наивностью. Я понял, что в этой жизни просто обязан дарить ей то, что она заслуживает. Пути назад уже нет, я не в силах сказать ей, что это всё фальшь. Я заставлю себя полюбить её и если она когда-то разобьёт моё сердце, то посчитаю это своим наказанием за всё, что сделал. В ту ночь мы были вместе, первый раз, неловкие движения, но я был счастлив. Когда она заснула, я обнял её сзади, уткнувшись лицом в волосы. Чувствовал, как она улыбается во сне, что ей хорошо сейчас со мной. Сара из-за этих обстоятельств с убийством девочки, жила теперь в общежитии. Леонард предлагал ей жить здесь в моей комнате, но она не хотела лишний раз видеть его. Возвращаясь в тот день, когда мы гуляли с ней, я помню, как услышал крики разбирательств. Прибежав на знакомые голоса, мы с ней увидели, как Эрик валяется в луже, весь в грязи, а над ним, смеясь стоит Рафаэль со своими дружками. Габриэлла тогда тоже бежала к нему на помощь, поравняясь с нами.

Габриэлла: Быстрее, ему нужно помочь!

Она налетела на Рафаэля со спины, чего он совсем не ожидал. Повалив его рядом с Эриком в ту же лужу, не боясь испачкаться, начала избивать «главаря банды», царапать ему лицо. Ему было очень трудно отбиться, а его парни, испугавшись нашего прихода и подходящих на помощь Итена с Элин, убежали, только пятки их сверкали.

Габриэлла: Я тебя ненавижу, придурок!

Итен: Габри! Габриэлла, слезай с него, сейчас убьёшь же.

Габриэлла: Если не видишь, я это и пытаюсь сделать.

Эрик: Пожалуйста, оставь его.

Эрик аккуратно подошёл сзади, пытаясь оттащить свою девушку. Разглядывая царапины и общий нанесённый физический ущерб парню, она оторвала от него руки. Ноги подкашивались, но Эрик ей помог подняться.

Элин: Проваливай отсюда, Рафаэль. Если не хочешь, чтобы она передумала.

Парень кашлял, часто дышал. Он не стеснялся этих побоев, они с Габриэллой часто вот так сцеплялись, но впервые из-за Эрика, впервые так жёстко. В его глазах было даже восхищение девушкой.

Рафаэль: Ещё встретимся, ведьма.

Габриэлла: …

Она не ответила, тоже переводя дыхание. Он ушёл, хромая, не оглядываясь назад.

Габриэлла: Вот идиот. Ты как, Эрик? Что произошло?

Она прижалась к нему, обвив руками шею, облегчённо выдохнула. Эрик боялся ещё сильнее её запачкать, поэтому держал руки вдоль туловища, но чтобы показать, что всё в порядке чмокнул в холодную щеку девушки.

Эрик: Он про тебя гадости начал говорить, будто пытался на эмоции вывести. Вот я и повёлся. Не мог допустить, чтобы он оскорблял тебя.

Габриэлла: Ты ударил его?

Эрик: Угу.

Габриэлла: Спасибо за это, Эрик. Но больше так не делай, хорошо?

Эрик: Не могу обещать. Извини. Он очень мерзкий, но иногда мне кажется, что просто хочет с тобой подраться.

Элин: Он видит в Габриэлле достойного соперника. Но тебе не нужно это. Не нужны лишние проблемы.

Савьер: Эрик, я думаю, что нужно пресечь Рафаэля. Он уже достал всех. Может мы сможем добиться этого?

Габриэлла: Его родители очень богаты и влиятельны, не исключат из школы.

Эрик: Я поговорю с преподавателями. А сейчас…

Он посмотрел на рыжую девушку, которая шмыгала носом от холода, лицо перемазано грязью, руки и ноги в синяках. Но такая любимая им, со всеми недостатками, которые он не видел.

Эрик: Нам с тобой нужно принять душ и переодеться в более чистую одежду.

Габриэлла: Да. Да, ты прав.

Она обернулась к нам всем. Хотелось её поддержать, быть рядом.

Габриэлла: Спасибо, что были рядом. Даже ты, Савьер.

Савьер: Хочешь закопать топор войны?

Я усмехнулся, а она обессиленная выдавила ухмылку.

Габриэлла: Хах, ни за что. Просто благодарность.

Савьер: Я так и думал.

Теперь и о настоящем. Весь класс уже ушёл на улицу, а я задумавшись продолжал сидеть на месте.

Селин Дюпон: Савьер, не хочешь выйти подышать свежим воздухом? В снежки поиграть, например? Стейси с Дианой сказали, что идут лепить снеговика. Может ещё сможешь догнать.

Савьер: А Жюльен всё ещё болеет? Сидит в общежитии?

Селин Дюпон: Да, но ему уже лучше. Можешь в принципе сходить проведать его. И друзей захвати, думаю, ему приятно будет вас всех увидеть.

Савьер: Хорошо, от вас что-нибудь передать?

Селин Дюпон: Скажи, чтобы сделал домашнее задание к следующему уроку. А ещё передай, что все мы его ждём и любим, и вот отдай ему пакет со сладостями.

Савьер: Всё сделаю. Вы так добры, мисс Дюпон.

Селин Дюпон: Я хочу, чтобы вы были счастливы. Вижу в вас то, что не видят другие, потому что люблю всем сердцем. Но иногда конечно вы меня раздражаете. А ты, кстати, всё ещё ходишь к Гилберту? Вы прям друзьями стали.

Никто не знал про наши с ним сеансы гипноза, официально мы просто занимались моими страхами и всем подобным из-за чего ходят к психологу. Но если так подумать, то этим мы как раз и занимались. Только через гипноз… И мне это помогает, я с каждым днём чувствую себя смелее, решительнее. Даже решил стиль немного поменять, ну точнее больше теперь нравится чёрный цвет и тёмные оттенки других. Да и Саре я нравлюсь таким. Хотя глупо было бы судить по одежде. И очки я больше не ношу, ходили с дядей в клинику для глаз, подобрали хорошие линзы. Моя жизнь менялась на глазах.

Савьер: Да, у нас с ним очень доверительные отношения.

Селин Дюпон: Я рада за тебя. Ты очень способный и сильный парень и обязательно со всем справишься. А теперь иди и наслаждайся снежным днём.

Всё вокруг было покрыто снежным одеялом, которое сверкало на солнце, переливаясь серебром. Под крышами висели длинные сосульки, некоторые были отколоты, наверное кто-то решил похрустеть ими или поиграть. Нашёл девочек в парке, они катали большие снежки для снеговика, иногда увязая в снегу, который в лучшем случае был по щиколотку, а в некоторых местах почти и по колено.

Стейси: Савьер, что стоишь смотришь, помогай!

Диана: Он всё испортит. Пусть лучше палки сухие поищет и морковку для носа, а ещё камешки.

Савьер: Думаешь, я ничего не смыслю в «искусстве»?

Я саркастично показал пальцами кавычки.

Диана: Нуу, я так и думаю. Сходи, пожалуйста, в столовую и возьми морковь. Будь хорошим мальчиком хотя бы иногда.

Мы с ней покривились друг другу, Стейси лишь закатывала глаза на наше поведение. Но тут в нас прилетели маленькие шары снега

Диана: Эй!

Стейси: Достали уже просто, ха-ха-ха.

Савьер: Перестань! Стейси!

Мы с Дианой пытались закрываться от все снова и снова летящих в нас снежков.

Стейси: Вот! Вот! Получайте!

Заливаясь смехом, она продолжала свою игру. Я решил, что нужно от этого бежать, схватил Диану за руку и мы побежали внутрь школы.

Диана: Аккуратнее, Савьер, потише! Я же на каблуках.

Савьер: Фух, оторвались…

Диана: В ней сегодня ребёнок проснулся. Хотя и не удивительно.

Савьер: Считаешь, что мы должны позабыть детские шалости?

Диана: Не знаю. Сейчас мне этого не хочется.

Савьер: Или наоборот не хватает.

Она посмотрела на меня, хлопая удивлённо ресницами, мы остановились.

Диана: Что ты имеешь в виду?

Савьер: Ты так редко улыбаешься. Пытаешься постоянно быть идеальной, очень продуктивной. И у тебя это получается, Диа. Но не нужно забывать, что вырасти ты ещё успеешь, а детство уже практически ушло. Даже взрослые верят в сказку и волшебство в Рождество. И ты поверь.

Диана: Савьер, ты головой ударился? Мы в жизни делаем всё сами, никакое чудо тебе не поможет. Смирись уже.

Савьер: Что бы ты хотела на праздник получить?

Она поставила руки в боки, изогнула бровь.

Диана: Если чудеса и существуют, то я хочу, чтобы на это Рождество приехала мама. Она никогда не приезжает из-за нагрузки на работе.

Савьер: Ты главное верь. Иди сюда.

Я обнял её, Диана тихо всхлипнула, но слёз не пустила

Диана: А чего ты хочешь?

Савьер: У меня уже всё есть—мои друзья, да и из вещей ничего не нужно. Я даже не знаю.

Диана: Думаю, что нам нужно будет устроить вечер дарения подарков друг другу. Было бы очень классно.

Савьер: Да, весело будет. Кстати, нужно Жюльена навестить, Селин сказала ему передать вот это.

Расстегнув рюкзак, я показал ей пакет.

Диана: Думаю, что можно зайти. Но только после снеговика и снежного боя.

Жюльен: Вы про меня говорите? Не то чтобы подслушивал…

Он провел на больничном где-то две недели, выглядел немного похудевшим, мешки под глазами, тусклый взгляд.

Савьер: Тебе уже выходить можно?

Жюльен: Да, медсестра дала добро ещё вчера. Диана видимо не рада меня видеть живого, да?

Диана: Что за глупости болтаешь! Конечно я рада тому, что ты поправился.

Жюльен: Может тогда примешь мои извинения и мы начнём сначала?

Диана: Давай обсуждать это не при других.

Жюльен: Так будет очевидец моих слов. И ты не сможешь вновь улизнуть.

Диана: Жюльен, я…

Савьер: Я вас оставлю. Приходите потом к нам, вместе все поиграем.

Диана: Так вот, Жюльен, я приняла решение.

Жюльен: Ты скажешь, да?

Диана: Я скажу, что мы сможем быть друзьями, но не больше.

Он заметно погрустнел, словно последняя надежда испарилась

Жюльен: Я понимаю.

Диана: Правда? А мне кажется, что не понимаешь.

Жюльен: Я всё испортил в тот день, предал твоё доверие. Это ты скажешь мне, если я спрошу?

Диана: …

Она взяла его лицо в свои руки, её болотные глаза смотрели в его голубые. Когда-то в них была искра, но теперь лишь угасание.

Диана: Просто будем идти вместе дальше в хороших отношениях. И кто знает, чем это потом обернётся. Но сейчас я не могу простить это. Я слишком сильно себя уважаю.

Жюльен: Я согласен. Не будем пускать тут слезы и пойдём наслаждаться сегодняшним днём?

Диана: Да.

Они любили друг друга, но не сейчас было время для продолжения их романтической истории, а может и вовсе никогда. Время покажет… Все были в приподнятом настроении, когда они с Жюльеном вышли вместе и Стейси тоже. Она поддерживала подругу во всём. Этот день был наполнен смехом, светом, мы веселились на улице, потеряв счёт времени. И только, когда проголодались пошли внутрь греться в столовой горячим чаем.

Итен: Знаете, я не думал, что мы сможем за такое короткое время построить снежный замок.

Стейси: Мы же в команде работали. Вместе можем всё!

Она радостно протянула кулачок в центр стола, все остальные последовали её примеру.

Стейси: Команда мечты навсегда!

Эрик: А мне не очень нравится зимнее время. Темнеет раньше и приходится везде свет включать.

Итен: Чтобы вы понимали, он и мой ночник включает.

Эрик: Итен, я же и за тебя волнуюсь.

Жюльен: Поверь, Эрик, если монстр захочет тебя съесть, то и с фонариком это сделает.

Диана стукнула парня в предплечье.

Диана: Не слушай его. А вообще не бойся ничего. Каждый раз, когда страшно вспоминай, что мы рядом или, что Габриэлла. Сразу легче станет.

Савьер: Страх боится смелости, а не света.

Эрик: Я попробую. Спасибо, что вы со мной, ребята.

В столовую ворвалась в слезах Берзе. Она кинула сумку на стол и уткнулась в неё лицом, продолжая реветь.

Элин: Что могло произойти?

Стейси: Понятия не имею. Может срок годности любимой помады истёк?

Эрик: Не смешно, Стейси. Нужно подойти, успокоить.

Тео: Она с Рафаэлем рассталась. Лучше не трогайте.

Жюльен: Не верю.

Тео: Сказал ей, что надоела.

Савьер: Когда успел узнать?

Тео: Смс-ку написала только что.

Нужно было подойти, но никто не решался.

Эрик: Мне всё равно на то, что она обо мне думает. Мы одноклассники, я хочу помочь.

Эрику не была свойственна ненависть к кому-то, он умел прощать.

Эрик: Берзе, вот держи чашку чая и сдобу. Я знаю, что мы с тобой не в очень хороших отношениях, но мы с друзьями, я лично, хотим быть с тобой в трудную минуту.

По её щекам растеклась тушь, на губах размазана помада. Эрик протянул ей салфетку.

Берзе: Тео, зачем ты им всё рассказал?

Шмыгая носом, она обидчиво надула губки, обращаясь к парню.

Тео: Извини.

Берзе: Ладно, я не злюсь. Эрик, спасибо, ты очень добрый.

Эрик: Не за что. Придёшь вечером в класс? Стейси будет на гитаре играть.

Стейси: Ты тоже обещал нам на скрипке сыграть.

Берзе: Да, может быть.

Я чуть-чуть опоздал на нашу вечернюю встречу из-за головных болей, на весь коридор разливалась красивая мелодия, все наши друзья сидели в классе, была такая умиротворенная обстановка. Но как всегда, когда ты начинаешь думать, что всё в твоей жизни улучшается, происходит какая-нибудь трагедия. К нам с паникой на лице прибежала Инес, запыхавшись.

Элин: Тише, успокойся.

А за ней, чуть не поскальзываясь влетела Габриэлла. Девочки хором сказали.

Габриэлла, Инес: Девочку с корпуса обычных убили!

Меня охватила паника, ведь Сара сегодня должна была ехать к родителям.

Савьер: Вы не знаете имя? Или внешность?

Габриэлла: Слышала, что синеволосая, Мэри зовут кажется.

Тео побелел, зрачки забегали, он схватился за голову.

Берзе: Что такое, Тео? Ты её знал?

Тео: Нет, нет, нет! Этого не может быть. Она же сегодня не выходила за пределы территории.

Берзе: Тео, дыши. Нужно восстановить дыхание.

Стейси: Элин, сбегай за медсестрой!

Элин: Сейчас.

Берзе: Он сознание теряет!

Савьер: Я воды принесу.

Мы были напуганы, опустошены, захвачены животным страхом. Этот маньяк мог сейчас быть совсем рядом, ходить среди стен школы. Спотыкаясь, я подбежал к кулеру с водой. Меня тронули за плечо и от испуга с и так трясущимися руками, я разлил воду.

Гилберт Габен: Извини, не хотел напугать. Ты как после вчерашнего сеанса?

Савьер: Нет времени разговаривать, Гилберт, там Тео плохо.

Гилберт Габен: Пойдём оказывать помощь. Что с ним случилось?

По дороге к кабинету я всё ему рассказал.

Гилберт Габен: Разойдитесь, мне нужно осмотреть его.

Элин: Медсестра, заходите.

Все столпились вокруг еле дышащего парня. К его носу поднесли нашатырь, Тео чихнул, потихоньку открыл глаза.

Тео: Меня сейчас стошнит.

Гилберт Габен: Медсестра, я сам справлюсь с ними, можете идти. Ты как, Тео?

Тео: Никак. Моя девушка мертва. Точнее близкая подруга. Я как раз в Рождество хотел ей признаться в чувствах.

У него глаза были на мокром месте, он весь дрожал, будто сидел несколько часов на морозе.

Гилберт Габен: Выпей водички.

Тео сконцентрировал взгляд на стакане, а потом со всей силы сметнул его со стола, закричав.

Тео: Отвалите от меня! Мне нужно к Мэри.

Парень бросился в коридор, а мы не раздумывая за ним, чтобы не натворил глупостей.

Гилберт Габен: Да уж…

Берзе: Стой, Тео! Куда ты бежишь?

Тео: К директору. Он у нас всё знает.

В нём бушевала буря злости, отчаяния. Он готов был рвать и метать, готов был умереть, чтобы быть с ней. Директор разговаривал с полицией, с ними был Оливер Элфорд только тот стоял в стороне. Заметив нас, несущихся прямиком к директору, встал на пути раскрыв руки в стороны.

Оливер Элфорд: Стоп, туда нельзя сейчас.

Тео: Мне как-то пофиг на ваши слова. С дороги!

Оливер Элфорд: Не нужно говорить в таком грубом тоне, молодой человек.

Тео: Мне нужно увидеть Мэри.

Оливер Элфорд: Пока нельзя, пожалуйста, не действуйте на нервы и идите по своим комнатам.

Жюльен: Ага, сейчас… Среди нас убийца ходит, а мы должны спокойно ходить, куда хотим.

Фредерик Брикман: Что за сборы тут?

Тео: Директор, это моя подруга. Я должен быть в курсе.

Фредерик Брикман: Это было ножевое ранение, прямо в сердце.

Савьер: Если было применено оружие, значит и следы остались?

Фредерик Брикман: Полиция сказала, что видимо он был в перчатках. Слушайте, сейчас лучше всем успокоиться и вернуться в класс.

Савьер: Вы об этом на собрании говорили?

Фредерик Брикман: Савьер, тебе плохо? Убийство произошло совсем недавно, а собрание утром было. Мы об организационных моментах говорили, о предстоящем празднике.

Видно, что ему было очень тяжко сейчас. Его репутация сильно подорвется после произошедшего, больше эта школа не будет престижем. Все будут говорить о ней, как о месте серийных убийств. Маньяк действовал, применяя разные способы убийства, но мы были уверены, что это был один и тот же человек. Мэри вскоре похоронили, вся школа собралась, чтобы проводить девочку на небеса. Тео после её смерти стал замкнутым, почти ни с кем не общался, только со мной и Берзе. Они нуждались друг в друге, у них было общее горе. День сменялся ночью, время тянулось очень медленно. Ученики обычного корпуса уехали по домам, больше не желая здесь находиться, остались только мы. Родители Сары несколько раз пытались забрать дочь домой, волновались, но ни она не хотела бросать меня одного, ни я не собирался отпускать её в неизвестность. Туда, где не смогу защитить. Мы жили в страхе, ожидая следующую жертву ненормального. Занятия стали сходить на нет даже у нас. Охрана не могла понять, что произошло в тот день, ведь никто из посторонних не заходил и не выходил с территории школы. Всем было очевидно, что это кто-то из своих. Но кто? Мои панические атаки вернулись, я был очень слаб, в последние дни накануне Рождества головная боль стала главным врагом. Я буквально приползал к Гилберту, моля его помочь избавиться от этой пытки.

Савьер: Мне кажется, что я умираю…

Гилберту Габен: Не говори чепухи. На тебя просто обстановка давит.

Савьер: Гилберт, ты так спокоен. А я уже начинаю с ума сходить, везде мерещится разное. Мне начали снится убитые девочки. Я не знаю, что мне делать.

Гилберт Габен: Расслабься, сейчас мы проведём сеанс и тебе станет лучше. Ты же мне доверяешь?

Савьер: Да, только вам и доверяю.

Он дружелюбно улыбнулся мне и я погрузился в темноту. Я прошёл через много своих страхов, перешагнул и забыл их. Но единственное не отпускало меня, я не мог с этим справиться. Это была обида на мать, я не мог простить её поступок. Недавно я начал понимать, что я очень злюсь, когда вспоминаю о ней, ведь она бросила своего ребёнка и ни один раз. Я услышал щелчок, открыл глаза. Надо мной нависал обеспокоенный Гилберт.

Гилберт Габен: Всё в порядке? Ты сильно дергался, что-то бормотал.

Савьер: Нормально, наверное. Я слышал женский голос. Меня морозит как-то, я лучше пойду к себе.

Гилберт Габен: Голова не болит?

Савьер: Нет. Спасибо, что помог.

Гилберт Габен: Что ты, я у тебя в долгу.

Я не обратил на эти слова должного внимания, хотя, что я для него делаю. Помогаю в тренировке гипноза? Завтра будет чудесный день – Рождество. Уже всё красиво украшено гирляндами, чьи огоньки согревают душу, освещая тёмные коридоры ночью. В главном холе поставили высокую ёлку, на верхушке которой горела золотая звезда. Этот семейный праздник дарил нам надежду в лучшие времена, веру в то, что всё будет, как прежде —спокойно и хорошо. Я коротал свои вечера в библиотеке, где очень часто были и Камиль с Элин. Он старался прочитать как можно больше книг по эзотерике, мистике, чтобы понравиться ей. Но ей было не до отношений, видела в нём лишь хорошего собеседника, с которым можно было поговорить на интересующие её темы. Они понимали друг друга. Я видел их, как старшего брата и сестру, как летучую мышь и плотный туман, в котором она хотела скрыться от посторонних глаз. Я всё хотел организовать книжный клуб, но любителей книг было мало или же просто никто не хотел лишний раз собираться. Поставив книги на полки, Элин с Камилем подошли ко мне.

Элин: Савьер, ты же завтра придёшь в актовый зал? Там будут все наши. Если хочешь, можешь своего брата позвать.

Савьер: Да, я как раз вам всем подарки купил. Мы с дядей вчера столько магазинов объездили.

Элин: А я вот ещё ничего не покупала. Считаю, что лучший подарок – это внимание, да и чувствую, что завтра меня ждёт очередь на рождественские предсказания.

Камиль: С тобой бы многие поспорили, но я тоже не привередлив в подарках. Для меня в детстве самым интересным было ощущение волшебства, которое создавали родители. Думаю, мы с Ноэлем постараемся над украшением зала сегодня, может музыку подберём атмосферную какую-то.

Савьер: А что не украсили там ещё?

Камиль: В процессе, но помощь не помешает. Я пойду, до встречи, Элин.

Элин: Пока.

Когда друг закрыл за собой дверь, девушка сжала моё плечо и заговорчески прошептала на ухо.

Элин: Завтра опять произойдёт что-то неладное. Савьер, будь осторожен.

Савьер: Тебе духи твои сказали это?

Элин: Да, Савьер, и лучше не обижай их. Тебя, кстати, это очень сильно коснётся. Они сказали, что судьба будет в твоих руках. Пожалуйста, хоть ты не умирай.

Савьер: Не волнуйся, Элин. Со мной всё будет хорошо, вот увидишь.

Элин: Моё дело предупредить.

Она с таким сожалением это говорила, будто я уже мертвый. Надеюсь, что ничего страшного завтра не произойдёт. Она же сказала, что всё в моих руках, вот и защищу себя и остальных. Не знаю как, но я не позволю никому завтра умереть от рук этого монстра. Ночью меня вновь мучали кошмары, я был в роли жестокого убийцы, не мог управлять своими действиями. Будто какие-то тёмные силы управляли моим телом, заставляя беспощадно убивать. Столько крови, страха в глазах жертв. Я чувствовал их боль. Когда пришёл в чувства, был далеко не в тёплой кровати. Солнце, проглядывая сквозь чёрные тучи, слепило глаза. Но когда опустил их, сначала увидел свои окровавленные руки, а потом лежащую на траве Алис. Из её ноги торчал нож. Она беспомощно смотрела на меня круглыми заплаканными глазами, стараясь не закричать от боли. Я не понимал, сон – это ещё или нет. Начал бить себя по щекам.