– Кушай, но не очень быстро. Ты слишком долго голодала, чтобы твой желудок легко принял пищу.
– Катерина, – жуя мясо, начала Петра. – а как так оказалось, что вы собрались вместе? И как давно существует ваше государство?
– О, я пришла сюда, примерно через полтора месяца после посадки. Тогда «Золотая пальма» была всего лишь небольшим поселением из, максимум, двадцати человек. Все они сплотились вокруг одной очень милой семьи… – улыбнулась Катерина, но как-то грустно.
– А сколько времени прошло с тех пор? – Петра не вела календарь и, хоть ей было стыдно задавать такой вопрос, удержаться от любопытства она не могла.
– Девять месяцев.
– Господи, девять месяцев я брела одна по этой проклятой земле, и мне встретился всего один единственный человек на пути, тогда как вы все собрались друг с другом чуть ли не в первый день! Что за несправедливость! – воскликнула она.
– Да, и вправду, тебе не очень повезло. Хотя, знаешь, это как посмотреть. У жизни в обществе есть и свои минусы.
– Ну да, как же, – отмахнулась Петра. – Побыли бы вы на моем месте…
Катерина сочувствующе улыбнулась, попытавшись погладить Петру по голове, но та увернулась, хмуро отведя взгляд. Женщина вздохнула и снова оставила девушку в одиночестве. Через минуту Петра уже жалела, что вспылила. Откровенно говоря, Катерина ей нравилась. Очень милая женщина, около сорока пяти лет, она чем-то напоминала Петре маму, но не внешне, а скорее движениями, манерой речи. Да и на самом деле, ну что у нее за характер? Впервые за долгие месяцы она встретила собеседника, и вместо того чтобы прыгать от счастья и расцеловывать его в обе щеки, начала кричать. А ведь так хотелось поговорить…просто, поболтать ни о чем или поделиться переживаниями, поплакаться в жилетку, громко всхлипывая и втягивая свисающие с носа сопли обратно. Но она снова была одна, теперь уже в густонаселенной местности.
Наступила ночь, затем пришел новый день. Пару раз в палату заходила Вера и приносила больной еду и питье. Когда солнце перекатилось на вторую половину неба, за Петрой пожаловала Катерина и отправила ее купаться на реку. Как прекрасно окунуться голышом в прохладную несоленую воду! Петра испытывала неподдельный восторг, ныряя с головой и выпрыгивая, словно дельфин. Обратно в палату ей пришлось шагать голышом, чтобы обсохнуть, а там ее уже ждала чистая одежда.
– Только, пожалуйста, не повышай голос на королеву, будь вежлива и приветлива. Она очень не любит, когда к ней обращаются неуважительно. Петра молча, кивнула и улыбнулась.
Из деревни уже слышалось пение и веселый смех, спустя некоторое время потянуло жареным мясом. Рот девушки наполнился слюной.
–Когда мне можно будет идти знакомиться? – нетерпеливо спросила она.
Катерина прикусила губу:
– Подожди, королева появится только с наступлением темноты. Тогда и ты выйдешь.
Петра уселась на уже родной клочок соломы и принялась ждать. Интересно, какая она – эта королева? Взрослая умудренная опытом женщина или молодая и красивая девчонка? Мудрая и властная личность или капризная, визгливая стерва? В любом случае, она заслуживает уважение, раз сумела сплотить вокруг себя столько людей и держать их под контролем. На мгновение Петра представила, какой королевой была бы она, представься ей такая возможность. Может быть, ей бы понравилось командовать людьми, раздавать приказы, принимать подарки, хвалить и наказывать…Но что-то подсказывало Петре, что все не так просто, и королевская жизнь не сводится к элементарным «подай», «принеси», «его казнить», « его помиловать»… Ответственность, вот что отличает жизнь руководящей личности, от жизни простого работника…Но этот неприятный термин всегда приходит последним в голову мечтающих о власти. В глубоком детстве, Петра пребывала в уверенности, что рождена для того, чтобы изменить мир. Стать человеком, который находясь во главе над всеми, искоренит зло и установит собственные, более справедливые правила. Но детство давно прошло и к Петре пришло осознание того, что она всего лишь обычный человек, одна из многих…большинства. Человек, который вряд ли оставит в истории значимый отпечаток своей личности. И чем больше Петра об этом думала, тем сильнее возрастал ее страх перед смертью. Ведь в наших делах, как в собственных детях, мы живем вечно или по крайней мере столько, сколько о нас помнят. Но если она ничего не создаст, ничего не изменит, никак не преобразует этот мир, значит, ее жизнь прошла впустую. И все, что останется после нее – это горстка пепла, которая в лучшем случае подарит жизнь какому-нибудь деревцу. Думать о таких вещах всегда было слишком мучительно для Петры, но она все равно слишком часто возвращалась к раздумьям о жизни и своем месте в ней. Для нее важнее всего представлялся поиск великого дела, выполнив которое, она бы, в конце концов, перестала бояться смерти. Воздух вокруг девушки, понемногу, стал наполняться вечерней прохладой, окутывая помещение больницы темнотой. Катерина отодвинула занавеску из сухих листьев и поманила Петру на выход. В руке женщина держала горящий факел.
– Пойдем, королева уже на празднике и ждет тебя.
Петра судорожно вздохнула, встала, отряхнулась от прилипшей к шортам соломы и последовала за ней, осторожно ступая по плохо освещаемой факелом дорожке. Гул песнопений становился все громче, пока не слился в голове у девушки в неразборчивый монотонный шум. Вдруг, между деревьев, показался яркий свет, исходящий от множества факелов. Минута и они с Катериной уже стояли на круглой лужайке, освещенной по краям огнями. В центре горел огромный костер, вокруг которого плясали мужчины и женщины, исполняющие незнакомые мелодии, под аккомпанемент барабанов, на которых играла группа мужчин слева. Королева восседала в дальнем углу на троне, который представлял собой весьма устойчивое на вид сооружение из деревяшек и пальмовых листов, украшавших его по бокам и сзади. Катерина повела ее прямиком туда.
– Королева Клеопатра, вот та девушка, которую мы нашли и выходили.
Катерина поклонилась и нажала Петре на плечи, как бы намекая, что нужно проявить уважение и встать на колени. Но та не пошевелилась. Ей казалось, что она попала в племя к диким индейцам, которые никогда не слышали о том, что такое цивилизация. Королева представляла собой женщину, лет двадцати пяти, с разрисованным непонятной красной краской лицом. Прическа владычицы, в которую местные стилисты вставили фрукты и птичьи перья, представляла собой громадное сооружение, а одежда, та в которой высадилась бывшая жительница цивилизованного мира, скрывалась за шкурами убитых животных. Тем не менее, Петра решила сделать выводы о королеве только после личного разговора.
– Здравствуйте, я Петра, – она протянула руку, но королева проигнорировала ее жест. И вообще она как то странно смотрела на девушку, что у той даже поползли мурашки по коже.
– Рада, что ты поправилась. Ты хорошо тебя чувствуешь?
– Да, спасибо.
– Хочешь ли ты остаться с нами или предпочитаешь продолжить свой путь, куда бы ты не шла?
– Вообще то, я бы с удовольствием осталась, если вы позволите.
Королева вздохнула и замолчала.
– Катерина. – она повернулась к врачу. – Я нехорошо себя чувствую, не могла бы ты сказать поварам, чтобы подавали мясо без меня. Я пойду прилягу.
– Приказать отнести вам еду в спальню? – поинтересовалась Катерина.
– Нет, не нужно спасибо. До завтрашнего утра меня не беспокоить. Петра проводит меня до покоев.
Удивленная Петра не успела ничего сказать, как, вдруг, королева встала со своего пьедестала и взяла ее за плечо.
– Пойдем. – тихо произнесла она.
Когда они дошли до королевских покоев, Петра даже присвистнула от удивления. За месяцы, после трагической гибели Михаила, уютный домик-шалаш значительно увеличился и даже приобрел некоторый лоск. Прекрасное деревянное здание, теперь уже не ограничивалось тремя комнатами – теперь королева имела пристройку-столовую для обеда с приближенными, несколько комнат для только прибывших гостей, гримерную, разумеется, без зеркал, но с самодельными расческами, заколками, косметикой, предположительно из фруктов и овощей, и прочей женской атрибутикой. Так же меленькую спаленку теперь заменила роскошная спальная комната с довольно таки пристойной кроватью, рядом с которой стояло два небольших факела. Королева провела ее по всем комнатам и остановилась в последней. Она назвала ее приемной. Здесь располагалось несколько деревянных скамеек и небольших столиков, на которых стояли деревянные чаши с водой и фруктами. Клеопатра присела на одну из них и поставила рядом принесенный факел.
– Помоги мне с моим одеянием.
Петра подошла ближе и начала потихоньку, чтобы не причинить боль, вытаскивать перья из волос женщины. Когда с прической было покончено и волосы приобрели нормальный вид, королева взяла одну из чаш и умыла лицо. Она взглянула на Петру заблестевшими от огненного света глазами.
– А теперь ты меня узнаешь?
Петра, в этот момент разглядывающая убранство помещения, обернулась и ахнула.
– Пернилла?! ТЫ? – воскликнула удивленная девушка. – Как это может быть?
Королева пожала плечами и улыбнулась.
– Видимо, может.
Петра бросилась к старой знакомой и принялась ее обнимать. Руки Перниллы, сначала, безжизненные, все же поднялись и легонько сжали Петру в объятиях.
– Но, я…господи, я совсем не узнала тебя, сначала…там, у костра.
– Не удивительно! – фыркнула та. – Я и сама с трудом узнаю себя в этом одеянии, – она, вспомнив о шкурах на своем теле, сбросила их, одна за другой. – Но, сама понимаешь, королева должна отличаться от простого народа. Вообще наряжать меня так, была идея Жасмин, но я с ней согласна. Без этих штучек никак. – она кивнула на груду скинутого с себя мусора.
– Пернилла. Господи, как же я рада, что это ты. Я не видела тебя на корабле и даже не знала, что ты спаслась.
– Как я поняла, нас рассортировали по месту проживания, потому ты меня и не видела. Провинциалы с провинциалами, ну а жители Столицы с жителями Столицы.
– Да, наверное, ты права. Пернилла! Расскажи мне свою историю! Как видно, она интересней, чем моя. Ведь я все время шла одна, и лишь раз встретила на пути человека, с которым не провела и часа.
– Повезло же тебе! – усмехнулась Пернилла.– Я за эти месяцы превысила лимит необходимого мне общения. Меня высадили прямо тут, неподалеку…
– Наверное, тяжело быть королевой? Такая ответственность…
– Да, но есть свои плюсы. – Пернилла улыбнулась. – Как думаешь, куда бы тебя пристроить?
– Я бы не отказалась стать охотником!
– Нет-нет, милочка, охотником ты не станешь точно, это прерогатива мужчин…Хм, в больнице от тебя тоже будет мало проку. К чему вас вообще готовили в университете?
– Я должна была стать архитектором. – ответила Петра.
– Ну, архитекторы нам не нужны, а строителем тебя тоже не сделаешь…собирательниц фруктов у нас тоже хватает. Посему выходит дел для тебя и нет.
– Но…что-то же можно найти?
– Я подумаю, – холодно произнесла Пернилла, отчего у Петры поползли мурашки по коже. Радость от встречи, вдруг куда-то исчезла с лица Перниллы и на ее место пришла холодная расчетливость, которую Петра когда-то в ней заметила. – Сегодня переночуешь в больничной палате, а завтра, ближе к обеду подойдешь сюда. Если что, скажешь, что я тебя звала, но я сама предупрежу Жасмин и охранников. А теперь иди спать.
– Но… – Петра нахмурилась, не зная что сказать и как реагировать на столь резкую перемену в поведении Перниллы. Только что ей казалось, что та рада ее видеть и вот между ними снова прозрачная, но непроницаемая стена, как между руководителем и подчиненным.
– Ну что стоишь? Ступай, мне пора готовиться ко сну! – недовольно притопнула ножкой королева Клеопатра. Петра молча, развернулась на пятках и отправилась во владения Катерины, даже не захватив с собой факел. Ей бы пришлось долго скитаться в темноте, если бы она не наткнулась на одного из жителей деревни. Мужчина, видимо уставший от празднества, в одиночку шел мимо деревьев и шалашей, как вдруг заметил растерянную и беспомощную незнакомку.
– Эй! – окликнул он ее. – Могу я вам помочь?
Петра обернулась. Первой ее реакцией было бежать скорее, ведь этот человек… Черт побери! Это был Стиви. Конечно, имени его она не знала, но лицо…Лицо она запомнила.
– Ты! – вскрикнула Петра. – Не подходи ко мне!
Но парень не послушал ее и медленными шагами шел вперед, заставляя Петру пятиться. В конце концов девушка рванула прочь, в темноте то и дело натыкаясь на деревья. Она бежала, сама не зная куда, и остановилась только когда шум музыки почти перестал быть слышен. Отдышавшись, Петра огляделась. Луна бледно светила сквозь кроны деревьев, пытаясь хоть как-то помочь девушке понять где она. Вдруг, она почувствовала резкую боль в грудной клетке и зашлась в лающем кашле. Ей казалось, что вот-вот ее горло порвется от натуги. Но спустя некоторое время кашель прошел. Она села около одной из пальм и обхватила руками коленки. Как этот парень добрался сюда, да еще и раньше нее? Конечно, она была не слишком быстра, учитывая ее нынешнее состояние, но не настолько, чтобы этот выродок успел тут обжиться. И как теперь в потемках найти больницу, да еще и не наткнуться на этого?.. Однако, ночевать на земле под деревом Петра была не намерена, она все еще слишком нестабильно себя чувствовала, чтобы позволить себе такое пренебрежительное отношение к собственному комфорту. Она встала, облокачиваясь о шершавый ствол и снова побрела на звук музыки. Девушка уже почти подошла к веселящейся толпе, когда праздник, наконец, закончился и люди побрели по своим домам.
– Петра, девочка, ты? – услышала Петра знакомый голос Катерины. – А где королева? Все в порядке?
– Да, я проводила ее в дом и отправилась спать, но немного заблудилась. – ответила Петра.
– Ничего, пойдем скорее. – женщина взяла Петру за руку и повела по тропинке мимо людей, то и дело желая кому-то спокойной ночи или good night.
– Ты, наверное, голодна. Я взяла тебе немного мяса и фруктов с праздника. – засуетилась Катерина сразу же как только они вошли в помещение.
– Спасибо большое, Катерина. – ответила девушка, принимая сверток с яствами из ее рук. Она и вправду была жутко голодной, но поняла это только тогда, когда речь зашла о еде. Усевшись на свою «кровать» Петра принялась жадно поглощать все, что ей принесли. Потом она улеглась и как-то незаметно для себя уснула.
Долго спать, ей, однако не пришлось. Среди ночи девушка вскочила и еле успев выбежать за пределы больницы, избавилась от всего содержимого желудка. Рвота сопровождалась кашлем и болью в грудной клетке, от которой Петра уже успела изрядно подустать. Когда ей стало немного полегче, она свернулась клубочком прямо на земле и расплакалась.
Что ни говори, а болеть в мире, где медицина на уровне каменного века, очень страшно и неприятно. Что она теперь будет делать? Катерина сказала, что она уже вылечилась, но по ощущениям самой Петры, ее здоровье оставляло желать лучшего. Слезы бесшумно лились из ее глаз на холодную землю, все тело ее зашлось дрожью, унять которую она долго была не в силах. Спустя время, Петра все-таки успокоилась и вернулась на свою койку, досыпать те несколько часов, оставшихся до рассвета.
– Петра, вставай. К тебе пришли гости. – тоненьким голоском прошептали ей на ухо.
Открыв глаза, Петра увидела Веру, осторожно трясущую ее за плечо.
– Кто? – хриплым голосом поинтересовалась Петра, щурясь от света, исходящего из прихожей и пытаясь разглядеть гостя.
– Здравствуйте! – улыбнулся тот и подошел ближе.
Петра задрожала от страха и негодования. Снова этот черный! Как он смеет приходить сюда и улыбаться ей!
– Вчера мы встретились на улице, и мне показалось, что вы испугались меня. – нерешительно начал он.
– Что ты несешь! – вскакивая с кровати, воскликнула Петра. – Зачем ты делаешь вид, что не помнишь меня?! Черный бандит!
Парень стоял и в недоумении пялился на Петру. Казалось, он и впрямь ее не помнит. Тут до Петры дошло некоторое осознание, точнее одна деталь, которую она каким-то образом упустила. Да, этот парень был точь-в-точь как ее старый знакомый: та же черная кожа, те же глаза, бандана из рубашки на голове, в общем типичный представитель негроидной расы. Который, тем не менее говорил на чистом русском. Чего нельзя было сказать о Стиви.
Петра, ошарашенная собственной глупостью, стояла как вкопанная и не знала, что говорить. Может быть извиниться?
–Меня зовут Айван. Скорее всего, вы меня с кем-то перепутали, милая леди. Но уверяю вас, вчера лично я увидел Вас впервые. – он протянул руку и Петра растерянно ее пожала.
– Прошу прощения. Я действительно вас перепутала с… С человеком, которого как-то встретила в лесу. – она виновато опустила глаза. Как некрасиво с ее стороны. Ведь если приглядеться ничего общего между Стиви и Айваном не было. Если первый был тощий, с кривыми зубами и отвратительной улыбкой, то второй был отличным представителем своей расы. Атлетически сложенный, обаятельный он стоял перед ней и мило улыбался.
– Не переживайте. Уже забыто. Вчера я просто хотел вам помочь, но вы накричали на меня и скрылись в темноте. – Айван улыбнулся. – Кстати, я все еще не знаю вашего имени.
– Петра. И я бы с удовольствием перешла на «ты», если вы не против. – невольно она переняла излишне культурную речь парня.
– Договорились. Рад знакомству, Петра. Если ты не против, то я пригласил бы тебя сегодня прогуляться со мной вечером и, может быть, вместе отужинать тем, что я сегодня поймаю. Как ты смотришь на это?
– Возможно… – нерешительно ответила Петра, косо глядя на Веру, стоящую неподалеку.
– Тогда после охоты, я зайду, узнать о твоем решении. – Айван слегка поклонился и удалился восвояси.
– Вера, ты что-нибудь знаешь о нем? – сразу же как только вышел парень, поинтересовалась Петра.
– Конечно, – хихикнула та. – Мы тут все и всё друг о друге знаем. Нас ведь, не так уж и много. Ты сама скоро будешь знать каждого жителя деревни.
– А что ты можешь о нем сказать?
– Ну… – Вера задумалась, – могу сказать только то, что очень завидую тебе. Ведь он позвал тебя на свидание! – Вера хихикнула. – А если честно, то лучше и добрее Айвана в нашем королевстве и не сыщешь. Он классный парень, душа компании. И как по мне, так он и мухи бы не обидел. Я прекрасно помню, с каким трудом поначалу ему давалась охота. В прошлой жизни он был вегетарианцем по идеологическим соображениям. Ну знаешь, не ел мясо, потому что очень любил животных и не мог себе представить, как можно употреблять их в пищу. Работал в зоопарке, ухаживал за обитателями. Говорит, был очень счастлив. Хотя, подозреваю, что все-таки в организме его чего-то не хватало из-за такого питания. В деревню он пришел худым и на вид болезненным, точнее гораздо более болезненным, чем остальные. Мы тут все, знаешь ли, не совсем здоровы. Все-таки никакой цивилизации… Но говорит всегда такой был. А сейчас посмотри, начал питаться мясом, так и сам мяска набрал. – Вера снова хихикнула.
Слова Веры успокоили Петру, и она решила принять предложение парня.
Вообще то Петра никогда не считала себя расисткой. Даже наоборот, читая в учебниках по истории о холокосте, рабстве в старой Америке, о притеснении индейцев, некогда существовавшим на всем американском континенте, она глубоко осуждала людей прошлого. Но, в глубине души, у любого человека всегда существовали некие предрассудки на счет представителей чужой расы. Возможно, это защитный барьер, построенный матушкой природой, для того, чтобы расы не смешивались между собой. Но в таком случае остается неясным, почему дети от смешанных браков, обычно рождаются сильнее, здоровее и красивее? В любом случае, семьи, где женщина и мужчина являлись представителями разных рас, страдали от повышенного внимания. Чаще всего такие браки осуждались. Возникает резонный вопрос: почему? Этого Петра не знала и объяснить никак не могла. Для нее этот вопрос пока что не был актуальным. Ведь она шла всего лишь на первое свидание. Хотя, будучи девушкой, она, как и все представительницы ее пола, имела слабость перед всякого рода романтическими мечтами. И получив приглашение на первое свидание, она уже мысленно представляла, красивые ли получатся у них дети.
Позавтракав, Петра пошла к домику королевы, но охрана не пустила ее.
– Велели никого не впускать. – сказал парень, что стоял слева у входа.
– Но вчера королева сама сказала мне прийти к ней. – растерянно произнесла Петра.
– Велели никого не впускать, простите. Да и королевы все равно нет на месте. – сказал парень справа.
Петра пожала плечами и ушла.
Вечером, но еще далеко затемно Айван зашел за ней в больницу, и получив утвердительный ответ, по-джентельменски подставил руку, чтобы Петра могла за нее ухватиться. Выйдя на улицу, они пошли по направлению к морю.
– Сегодня я поймал двух варанов, и задумал их пожарить на берегу океана. – улыбнулся Айван.
Петра, до этого смотрящая от стеснения только под ноги, подняла голову, чтобы улыбнуться и кивнуть ему в знак одобрения и слегка оторопела, увидев насколько она ошиблась на счет его расовой принадлежности. Так уж вышло, что видела она его лишь в темноте или полутьме, ведь в больнице, как и в любом другом современном здании не было окон, а только входные отверстия. На фоне яркого света, она приняла его за негра, в то время как парень был скорее…
– Ты… – она сама не знала, что хотела спросить у него. Точнее не совсем представляла, как это сделать, не обидев его.
– Не негр? – улыбнулся парень. – Пожалуй. Хотя мой дед им был. Так что технически я являюсь квартероном.
– Квартероном… – задумчиво произнесла Петра, пытаясь вспомнить этот термин из школьной программы. Кажется, это было в разделе «История Старой Америки». Впрочем, Айван и так объяснил, что это значит. – Извини, должно быть, я очень тебя обидела сегодня утром.
– Нет, нисколько. Но развеселила. В потемках меня и вправду можно принять за черного. – усмехнулся Айван. – Как и многих людей. А кто этот человек? С которым ты меня перепутала.
– О, давай не будем об этом. – потупила взгляд Петра.
Они дошли до берега моря или океана и уселись на песок. Оказывается, Айван уже все приготовил для их небольшого пикника. Он пожарил тушки варанов, помыл и разложил на пальмовых листах фрукты и овощи, притащил несколько кокосов, предусмотрительно сделав в них дырки.
– Как думаешь в какой части света мы находимся? – жуя неожиданно вкусное мясо, спросила Петра.
– В Северной Америке. Не раздумывая ответил Айвон. Точнее в южной ее части.
– От чего такая уверенность? – удивилась Петра.
– Видишь ли… – и Айван объяснил ей, что сделал такие выводы исходя из расположения звезд, а так же по тем животным, которые здесь обитают.
Причин не доверять аргументам Айвана у Петры не было. Поэтому она молча выслушала его догадки и приняла на веру эту информацию. Что ж, значит они на Американском континенте. Нельзя сказать, что это знание как-то помогло ей, но успокоило однозначно. Петра сама не знала почему, но ей казалось, что теперь ситуация ей подвластна гораздо больше. Когда вся еда закончилась, они продолжали молча сидеть. Айван наблюдал за закатом, а Петра старательно вырисовывала на песке карту мира.
– У тебя неплохо получается, – наконец, нарушил тишину Айван.
– Спасибо, – усмехнулась девушка. – Географию в школе я знала лучше всех.
– Чего не скажешь обо мне. – Айван почесал затылок. – Как давно это было.
– Сколько тебе лет? – вдруг спросила девушка.
– Двадцать шесть.
– Понятно.
Дальше снова воцарилось неловкое молчание, прервать которое снова решился Айван.
– Знаешь, Петра, ты мне нравишься. В прежние времена, я бы, наверное, долго ухаживал за тобой, носил цветы и водил по ресторанам, но теперь… Не сочти за наглость, но я хочу предложить тебе жить со мной. Ведь сейчас у тебя нет дома, ты обитаешь в больнице. И… Я не предлагаю тебе ничего непристойного. Сначала мы просто поживем вместе, будем вести быт, общаться. А потом…кто знает… Может быть у нас что-нибудь получится.
Айвон посмотрел на нее, так, как будто ожидал пощечины и мысленно готовился к ней. Но Петра и не думала причинять ему боль. Она пыталась понять, почему предложение парня, которого она только вчера в первый раз увидела, так обрадовало ее. Она готова была согласиться сразу же, но не решалась сделать это только потому, что считала это неприличным.
– Я хочу этого… – тихо произнесла она, спустя долгие пять минут.
* * *
Так началась новая жизнь, быстро вошедшая в колею. Быт затянул Петру с головой, но она была этому только рада. С утра она просыпалась и готовила Айвону завтрак из тех продуктов, что остались с вечера, провожала его на охоту, стирала вещи, болтала с новоиспеченными подружками-соседками и убиралась в доме. В середине дня они большой женской компанией ходили в лес, чтобы собрать овощей и фруктов, часть из которых приносили в королевский склад. Потом девушки поливали растения, которые успели высадить сами и запасались водой на вечер. После этого Петра шла разжигать костер и ждать Айвона. Обычно он всегда приходил с добычей, часть которой так же отдавалась королеве и ее приближенным. Петра была по-женски счастлива с Айваном и больше ни о чем и не пыталась мечтать. Иногда она задумывалась о детях. Ее менструальный цикл пришел в норму, но продолжения рода они пока не планировали. Впрочем, даже те пары, что пытались зачать ребенка, похоже терпели фиаско в этом вполне естественном деле. Порой ее очень удивляло отсутствие хотя бы одной беременной девушки в округе, но бытовые дела не позволяли отвлекаться на всякого рода посторонние раздумья. Месяцы летели, в их маленькое королевство периодически приходили люди. Многие из них оставались, но некоторые, по большей части те, что путешествовали большой компанией, шли мимо, переночевав у них всего пару ночей. Каждый месяц (30 дней) заканчивался праздником, который устраивали на главной «площади», проще говоря – на большой поляне, окруженной со всех сторон деревьями. Все вместе они ели, пили, играли на самодельных музыкальных инструментах и общались. Только лишь в эти праздники Петра имела возможность видеть королеву Клеопатру, которая некогда была обычной девчонкой-провинциалкой Перниллой. Петра не понимала, почему та не только не стремится с ней общаться, но еще и тщательно избегает любых контактов с ней. Один раз, Петра пыталась заговорить с Перниллой, и ей это практически удалось. Но та дала знак охране и двое крепких парней преградили ей путь и настоятельно посоветовали уйти куда-нибудь в другое место. Петру это очень обидело, и больше она не пыталась искать общения.
Пернилла же и сама не могла объяснить причину своего поведения. Но на самом деле все было очень просто. Петра знала, кем был королева в прошлой жизни, она видела всю ту бедность, в которой крутилась девушка. Рядом с Петрой, королева вовсе не чувствовала себя королевой, а снова становилась той, кем была когда-то – глупой и бедной провинциалкой. И Пернилле вовсе не нравилось снова чувствовать себя отребьем, ей была по вкусу новая роль и новая жизнь.
Но однажды произошло то, что снова перевернуло с ног на голову их только-только устоявшуюся жизнь.
Все началось с бунта охотников. А точнее, за месяц до этого. Причиной бунта послужил голод. Видимо, животных вокруг их деревни стало меньше, к тому же те, что остались начали вести себя более осторожно. Охотники все реже и реже приносили добычу в деревню. Питаться одними фруктами и овощами было сложно, да и не на всех хватало. Почти каждый день мужчины приходили домой злые и опустошенные, ведь практически целый день они лазили по кустам в поисках пищи, а пополнить запасы энергии было нечем. Как-то раз кто-то из охотников проронил несколько фраз о том, что им нужен король, который поведет их за собой, что сейчас дело в том, что они не организованны. Остальные же подхватили эту мысль. Громко шумя и переговариваясь, они столпились около дома королевы, требуя ее внимания.
– Нам нужен король! – хором прозвучало несколько голосов, как только Пернилла вышла на улицу.
Королеву эти слова не особенно удивили, она ждала, когда этот день наступит. В конце концов люди во все времена признавали больше власть мужчины, чем власть женщины.
– В его скоро получите. – проронила она и скрылась в своем жилище.
Спустя три дня, на празднике окончания месяца, Пернилла официально объявила Александра, старого друга Михаила, новым королем. У них давно была связь, но девушка не решалась отдавать часть власти в руки Александру, а тот не рисковал настаивать. Больше кандидатур на эту роль у Перниллы, к сожалению, не было. К сожалению потому, что она боялась, что хитрый Александр лишит ее всего, чего она добилась. В итоге, практически так и вышло. Вскоре Пернилла отошла от дел и продолжила свою жизнь как обычная жена властителя. Однако, это ее вовсе не огорчило. У нее, словно упала гора с плеч. Больше не нужно было устраивать суды, следить за тем, как выполняют работу подданные, давать указания, организовывать праздники, наказывать… и многое многое другое. Теперь она просто жила в самом лучшем доме в деревне и пользовалась уважением у всего населения. Александр был к ней по-прежнему добр и только поощрял ее отстраненность от дел.
Как-то раз Пернилла в одиночестве гуляла на берегу океана, собирая ракушки для будущего ожерелья. Он выбирала только те, что были уже с дырками, потому как ненавидела сама их прокалывать. Конечно, она могла поручить делать это кому-нибудь другому, но ей вдруг захотелось сделать что-то самой, а не отдавать приказания. Она даже намеревалась снова начать шить. В тайне ото всех, разумеется. В конце концов не царское это дело. И так уж вышло, что в это же время на берегу оказалась Петра. Что именно привело ее в тот же час к воде, неизвестно. Но вот они, наконец, встретились. Пернилла посмотрела на девушку и намеревалась пройти мимо, как вдруг Петра схватила ее за руку:
– Стой! – крикнула она.
– Отпусти меня! – прорычала Пернилла.
– Что вообще происходит? Почему ты избегаешь меня?! – удивленно воскликнула девушка.
– Вот еще. – фыркнула королева. – Избегать тебя. Вовсе я тебя не избегаю. Просто у меня много дел и без тебя.
– Ну да, конечно. Ты обещала найти мне работу, а вместо этого даже не пустила к себе. Вот уже несколько месяцев я не могу подойти к твоей особе ближе чем на несколько метров. Увидев меня рядом, ты тут же отдаешь распоряжение охране отправить меня куда подальше. Я удивлена, что сейчас ты гуляешь в одиночестве.
– А ты сразу же тут как тут. Следила за мной? – прорычала Пернилла, пытаясь высвободить руку из цепких объятий Петры.