– Красивое место, в котором есть хорошие люди, – отец протянул сыну сырную лепешку. – Сенат Эндроса, его магистраты и суды – не самая плохая власть, которую видел этот мир.
– Значит, жрецы? – понизил голос Сантар.
На лице отца появилось неприятное выражение.
– Пока двенадцать легионов Эндроса подчиняются Сенату – как бы ни была плоха жизнь, она продолжается. Если же к власти придут жрецы, миру конец. Они слишком долго выжидали, прячась за стенами Первохрама… Ослабление магистратуры, срывы значимых династических браков – все это результат хитрой политики жрецов. Их главная цель – легионы. За кем стоит военная сила, тот правит миром.
– И как они собираются подчинить себе легионы?
– В последнее время появилось много слухов про войну с империей Райгон, – хмуро произнес отец. – Если они правдивы, то это будет битва не за землю, золото или рабов – это будет резня за право обладания Саркофагом! Назары пойдут на Эндрос во имя веры. Жрецы будут произносить пылкие речи, призывая защитить святыню. Ты понимаешь, насколько возрастет их влияние? Никому, кроме жрецов, эта война не нужна!
Сантар представил себе марширующую по равнинам имперскую армию – и легионы Эндроса, вышедшие навстречу; воинов, павших за кусок камня, который даже не видели; обескровленные разрушительной войной народы; победу Большого города и триумф жрецов…
Мысль о победе Райгона сыну назарки была куда приятней.
– Эндрос может проиграть? Империя не так уж слаба, – заметил Сантар.
– У жрецов есть оружие, силу которого опасно недооценивать, – нахмурился отец. – Вот уже несколько лет в Храмовой школе обучается маг Воды… Если это правда, то стихийная магия вернулась – а значит, мирному времени вскоре придет конец.
– Магия стихий? – недоверчиво улыбнулся Сантар. – Разве она существует?
– Не сомневайся! Самая страшная сила, которую знал мир… Теперь от того, какой путь выберет это пока еще невинное дитя, зависит будущее Обозримых земель.
– А сколько ему лет? – спросил Сантар.
– Ей, – поправил отец. – Это девушка на год младше тебя… И если наши осведомители правы, она собирается посвятить себя монашеству – а значит, жрецы уже победили. Не будет сенаторов в белых тогах, не будет Форума, празднеств и шумной толпы – не будет Эндроса, а только безликие маски и обряды у Саркофага!
– Мы тоже совершаем обряды, – неосторожно ляпнул Сантар.
Лицо отца налилось красным.
– Молитвы у могилы твоей матери ты смеешь сравнивать с их обрядами?!
– У моей матери нет могилы, – тихо сказал Сантар, – только холмик земли, куда мы закопали ее вещи.
На виске отца начала пульсировать вена – верный признак того, что он в ярости.
– Чен-Ку говорит, ненависть к врагу вредна, поскольку лишает концентрации, – попытался сгладить ситуацию Сантар.
– Опять этот назар! – сквозь зубы процедил отец.
Он всегда недолюбливал Чен-Ку; Сантар был уверен, что причина этой неприязни крылась в общем прошлом, которое связывало маму и лучшего мечника Убежища.
Около двадцати лет назад, когда первые беженцы из Райгона хлынули в леса, к вольным людям примкнули юная девушка и мужчина средних лет. Они не были ни родственниками, ни парой, и все же отношения между ними были невероятно близкие: мужчина не отходил от девушки ни на шаг и выглядел так, словно готов защищать ее ценой собственной жизни. С годами Сантар начал понимать, что отца, должно быть, без конца съедала ревность. Даже сейчас, когда жены уже не было на свете, ненавистный назар продолжал присутствовать в его жизни в роли наставника их единственного сына.
В Убежище Чен-Ку отвечал за подготовку новобранцев – Сантара же он обучал с раннего детства. Год за годом назар поднимал его на заре, выгонял на улицу в любую погоду и заставлял до мозолей отрабатывать удары. Когда Сантар овладевал новым приемом, Чен-Ку усложнял технику – и все шло по новой. Отца это раздражало. Ему хотелось обучать сына самому, хотелось, чтобы тот перенял обычаи кмехов, а не назаров. К сожалению, Сантар оказался непригодным ни к южному бою на кулаках, ни к громоздкому оружию кмехских сородичей – зато для назарских боевых искусств он словно был рожден.
Когда умерла мать, Сантар хотел забросить тренировки, но Чен-Ку не позволил. На следующее утро после ее смерти он отыскал спящего под елью Сантара и протянул ему меч. В ответ на протесты ученика Чен-Ку бесстрастно заявил:
– Она сказала перед смертью: «Помоги моему сыну стать тем, кто должно». Я выполню ее последнюю просьбу независимо от твоего желания.
– Почему я должен быть таким, как хочешь ты? – разозлился маленький Сантар. – Я назар лишь наполовину, у меня есть отец – он тоже воин!
– Твой отец – великий воин, – уважительно сказал Чен-Ку. – Но тебе нужно быть назаром не наполовину, а целиком. Когда-нибудь ты поймешь, о чем я.
Сантару не оставалось ничего, кроме как взять меч и приступить к тренировке. Прошли годы, но он так и не понял, что Чен-Ку имел в виду.
– Ты всегда будешь думать его мыслями? – вывел Сантара из задумчивости досадливый голос отца.
– Иду-то я за тобой, – пожал плечами юноша.
Отец хотел сказать еще что-то, но сзади вдруг раздался топот копыт и оханье рассыпающейся толпы. По улице, едва не срываясь на галоп, скакали двое всадников на вороных лошадях – крупный мужчина в серых одеждах и некто в плаще с глубоким капюшоном. Когда всадники приблизились, Сантар заглянул под нависший капюшон, но увидел лишь отливающую мертвенной бледность улыбающуюся маску.
– Маг в сопровождении охраны, – шепнул на ухо отец.
Стража у ворот проверила их бумаги; Сантару показалось, что сделано это было только для проформы. Ворота скрипнули и медленно отворились, открывая взору широкую, выложенную белоснежными плитами мостовую. Прежде чем Сантар успел разглядеть еще что-то, ворота закрылись, лязгнув тяжелыми створками.
– Успеешь наглядеться, – хмыкнул отец. – Завтра в честь праздника Старый город откроется для всех! Толпы людей придут посмотреть, как адепты Храмовой школы проливают кровь на арене… Такое зрелище пропускать нельзя!
– Мы тоже там будем? – не поверил своим ушам Сантар.
– В этот год на арену выходит стихийный маг, – глаза отца зловеще блеснули над густой бородой. – Нужно знать, на что способен наш враг.
***
Верховный жрец взмахом руки поднял главу серой стражи с колен.
– Волноваться не очень, – успокоил Пилий ухмыляясь. – Осведомитель из простолюдинов предупредил: утром прибыло двое, еще один уже два дня как в городе.
– Всего три человека? Проклятое отребье! – рассвирепел Верховный, с трудом приподнимаясь с лежанки. – Эти оборванцы, величающие себя борцами за свободу, хотят втроем пробраться в Храм? Подобная наглость равносильна плевку мне в лицо!
Пилий вновь рухнул на колени.
– Мои люди схватят их, как только они попытаются перебраться через храмовые стены!
– Зачем подпускать выродков так близко? – Верховный тяжело откинулся на подушки. – Негоже их ногам осквернять храмовую землю! Остановите их где-нибудь на подходах… И не позволяйте глазеть на ваши лица!
– Будет исполнено, – склонил голову Пилий.
– Не хочу больше слышать об этих изгоях! – устало проговорил Верховный жрец. – Завтра мне и без того предстоит непростой день. Испытания на аренах так непредсказуемы… Дайна устала с дороги?
– Она молчалива, Верховный, – развел руками Пилий. – Выглядела бодрой, когда мы распрощались.
– Прекрасно, – старый жрец потер руки. – Завтра к вечеру, когда Сайарадил пройдет испытание – если пройдет! – наставники объявят мое решение относительно ее дальнейшей судьбы. Возможно, оно не понравится юной наследнице Валлардов… Но ведь наставники умеют убеждать, верно? – Верховный расплылся в улыбке. – Ступай отдохни с дороги. Но перед этим приведи ко мне Дайну! Посмотрим, настолько ли она умела, как о ней писали монахи.
Пилий с готовностью ударил головой в пол, после чего, пятясь, скрылся за дверью.
Глава 14
В ночь перед испытанием Сая лежала без сна. Полдня она провела в библиотеке, где выяснилось, что намдийский ящер в среднем был в четыре раза длиннее ее роста, и половина его длины – широкий мощный хвост, которым ящеры владеют превосходно. Эти хищники обитали в далеких саваннах, отделенных от Эндроса жаркими пустынями; легенды гласили, что в древности здесь располагалась богатая страна Намдия, от которой и пошло название как саванн, так и ящеров. Питались эти существа всем, что попадалось на пути; против человечины они тоже ничего не имели, и, зная это, караваны всегда сторонились диких саванн. Назары метко прозвали ящеров равнинными драконами.
Уничтожить намдийских ящеров было практически невозможно. Все их тело от головы до кончика хвоста покрывала роговая чешуя, неуязвимая для стрел, мечей и магических энергий. Наставник Арамил украдкой расспросил дядю, и Сорсус Карлал не поскупился на советы. Он подсказал целиться в брюхо, где роговица была тоньше, но также предупредил, что ящеры передвигаются с невероятной скоростью, которую никак не ожидаешь от такой громадины.
Волнение не давало уснуть. Очень уж не хотелось провалить испытание, позорно сбежав под защитный купол! От стоявшей в комнате духоты у Сайарадил разболелась голова; промучившись с час без сна, она решилась выйти на воздух. Избегая дежуривших послушников, Сая осторожно прокралась в учебную комнату на третьем этаже; ее окна выходили во внутренний двор. Приоткрыв одну из ставень, девушка на миг замерла – полная луна и ни облачка, еще заметят! – но все же спрыгнула на крышу тренировочного зала и быстро спряталась за выступом от вентиляционных шахт. Это место ей показал Айне года три назад; здесь можно было отдохнуть от храмовой духоты и поглядеть на звезды или парковые аллеи, видневшийся из-за стены. Такие прогулки были грубым нарушением Устава, но Сая время от времени шла на этот риск. Виды из-за стены всегда успокаивали ее. Так было и сегодня: ночь, лунный свет, мерный шелест платановых крон и сладкий запах цветущих акаций…
Внезапно среди привычных ночных шорохов послышалось что-то странное – не звук, а скорее вибрация, всколыхнувшая пространство. Отвратительное ощущение погони, когда тебя вот-вот должны настигнуть, как это часто бывает во снах. Сайарадил инстинктивно обернулась и, уперевшись взглядом в каменную кладку, поняла, что это были не ее чувства.
Где-то совсем неподалеку шла гонка не на жизнь, а на смерть.
Через пару минут послышались первые звуки – топот легких шагов, затем – звон металла и гулкий хлопок, с которым выстреливает натянутая тетива. Разумнее всего было немедленно вернуться в свою комнату, но… Что-то страшное творилось под покровом теплой ночи. С тоской оглянувшись на окно, Сая осторожно подползла к краю крыши и глянула вниз.
***
– Подкоп? Подземный ход? – допытывался Сантар у отцовской спины.
– Помолчи!
Ночь была светлой из-за полнолуния. Подождав, пока наверху промарширует караул, отец махнул рукой – следуй за мной! – и, держась тени, пробрался к самшитовым кустам под самой стеной Старого города.
– Ждем Ягвана, – велел он одними губами.
В зарослях самшита оказалось свободное пространство, окруженное плотным кольцом зелени. Отец расположился на земле, удобно вытянул ноги и прикрыл глаза. Сантар принялся простукивать землю, пытаясь отыскать тайный лаз.
Когда со стены вновь послышался шум, отец довольно кивнул:
– Новая смена. Полночь, – и посторонился, словно освобождая место.
Там, где он только что сидел, трава вдруг зашевелилась, будто живая. Сантар отпрянул в сторону. Вырывая дерн, земля приподнялась холмиком, затем рассыпалась в стороны, открывая глубокую нору; из черного провала послышалось тяжелое сопение, а через пару мгновений показался и сам Ягван Крогг, перемазанный глиной.
– Проклятые черви! – это было самое приличное из того, что он сказал.
– Но как? – задохнулся Сантар.
Ягван, отдышавшись, протянул ему руку, демонстрируя браслет на запястье – широкий, деревянный, выточенный узором.
– Магия, конечно, – пробурчал северянин, вытирая потный лоб, – но выбирать не приходится. Зато надежная штука, за годы использования ни разу не дала осечки! Надо постучать три раза, а после указать направление рукой. Радиус действия небольшой, но под стеной пролезть как раз хватает. Правда, не советовал бы использовать в местах, где ты прежде не бывал. Помню, как однажды проход вывел нас с ребятами аккурат в каменную кладку! То-то смеху было… Потом, когда выбрались. А под землей чуть в штаны не наложили со страху!
– Откуда… – начал Сантар.
– Отшельник, – буркнул Ягван и подозрительно прищурился: – Надеюсь, у тебя нет боязни узких пространств!
Сантар возмущенно сверкнул черными глазами.
– Всякое бывало, – мрачно изрек северянин, но вдаваться в подробности не стал.
Преодолеть подкоп оказалось не так просто, как думалось сначала. Подумаешь, проползти расстояние в шесть десятков локтей!.. На самом же деле это темнота, запах сырой земли и неотвязный липкий страх остаться здесь навсегда. Сантару казалось, что он ползет целую вечность, и проход, открытый коварным магическим браслетом, ведет вовсе не в Старый город, а в подземное царство мертвых.
Но слава милостивым духам – проход вывел Сантара не в гиблое подземье, а в пахучие кусты розмарина, где отец уже закидывал за спину колчан со стрелами и свой огромный лук; ему не раз говорили, что оружие это не для ночных вылазок, но отец, как истинный кмех, игнорировал эти выпады.
Ягван, выбравшийся из лаза последним, выудил из-под корней заранее припрятанный топорик. Сантар огляделся, но другого оружия не заметил.
– А мне? – спросил он.
– Рано тебе убивать, – нахмурился отец.
– И защищаться тоже рано?
– Какая защита, если мы с тобой? – удивился Ягван и трижды постучал по земле; с тихим свистом проход закрылся.
Сантар вопросительно посмотрел на отца. Вместо ответа тот надел сыну на шею тонкую тесемку с черным камешком овальной формы; по его краям шел узор, похожий на тот, что Сантар видел на браслете Ягвана.
– Вот твоя защита! У меня есть такой же… Если колдун прав, – голос отца выражал крайнее сомнение, – этот амулет поможет нам проникнуть в Храм.
Сантар оттянул ворот и спрятал тесемку за пазухой; на миг ему показалось, что, соприкоснувшись с новым соседом, мамин камень вспыхнул желтоватой искрой… Но нет, это отец раздвинул розмариновые ветви, впуская в заросли лунный свет! Сантар посмотрел на небо. Полнолуние… Его вдруг охватило скверное предчувствие.
– Страшно? – хмыкнул Ягван, по-своему истолковав тревогу на лице юноши. – Это даже хорошо!
– Держись рядом и делай все, что я говорю, – приказал отец.
Старый город был полон шорохов и звуков: от пения ночных птиц до плеска лягушек в маленьких прудах. Сантар глазел по сторонам, то и дело спотыкаясь на ровном месте. Лазареты, продовольственные склады, какое-то вычурное здание со множеством каменных завитушек на фасаде… Монетный двор! И бесчисленное множество базилик. Просторные улицы сменили парковые рощи; когда деревья поредели, а аллеи стали шире, Ягван прошептал ему в затылок:
– Большой город во всем его величии!
В голосе северянина звучало столько яда, что Сантар поневоле поежился.
Деревья расступились, открывая вид на площадь, которая даже в лунном свете сияла ослепительной белизной. Сантар потер переносицу; его вновь посетило мерзкое ощущение того, что он забыл нечто очень важное.
Площадь упиралась в белую башню, пиком уходящую в небеса – Сенат Эндроса. У ее подножья по левую сторону стояло небольшое святилище в честь Вечного солнца как символа чистоты и справедливости; по правую сторону протянулся открытый постамент, украшенный полукругом резных колонн.
– Это ростра, ораторская трибуна, – пояснил отец, проследив взгляд Сантара. – Последним с нее говорил принцепс Сената Лиридус Кассий Даглар, предавший забвению народ назаров и закрывший ворота Старого города… С тех пор Эндрос ни разу не был под угрозой, и более никто не решался подняться на ростру.
Сантар другими глазами посмотрел на невысокий помост; казалось, в Старом городе каждый камешек имел свое особое значение. Впрочем, куда больше его сейчас волновал лунный свет, заливший белоснежную площадь.
– Если мы выйдем из тени, нас заметит кто угодно, – обеспокоенно заметил Сантар.
– Посмотри на узоры, – отец коснулся шнурка на шее. – Колдун утверждал, что этот камень отведет взгляд любого, кто бы на нас ни посмотрел! Кроме магов, конечно.
– Почему же мы не надели их сразу, как спустились с корабля?
– Это рунная магия, а она в Большом городе под запретом. Вдруг мы попались бы не глаза кому из жрецов? Не хотелось рисковать лишний раз.
– Может, пойдем, пока ночь не закончилась? – недовольно прошипел Ягван.
Сантар с сомнением покосился на каменный кругляш: его матовая поверхность не отражала лунный свет, отчего талисман выглядел зловеще.
– От площадь свернем влево, – объяснил между тем отец, указывая рукой направление. – Перейдем мостик и через парк-розарий выйдем к улице, ведущей прямо к Храмовой башне.
Не доверяя талисманам, широкую площадь они перебегали осторожно, прячась за постаментами статуй и беседками. По очереди перепрыгнули невысокую ограду: сначала, как повелось, отец; следом Сантар; слышно было, как охает позади грузный Ягван. Впереди показался мостик через узкий канал, за которым виднелась переплетенная розами арка. Продираясь сквозь колючки, Сантар понял кое-что: жизнь повстанца по большей части состоит из лазанья по кустам – и лучше уж по кустам самшита, чем роз. За спиной вполголоса выругался Ягван, крепко зацепившись штаниной. Сантар хмыкнул, а отец неодобрительно поморщился: не следовало шуметь попусту.
Выбравшись из зарослей, отец и сын остановились, поджидая неповоротливого северянина. Прошло несколько минут, а Ягван все не показывался. «Сходить проверить?» – глазами спросил Сантар. Отец качнул головой; вид у него был встревоженный.
Внезапно по ту сторону живой изгороди из роз послышался свист. Отец сгреб Сантара за шиворот и нырнул с ним в густые кусты.
– А мастер Крогг? – прошептал Сантар.
– Он теперь сам по себе, – ответил отец, пробираясь сквозь колючие заросли.
– Как это?
– Ягван напоролся на стражу. Если отобьется, то нас искать не станет… Сегодня духи удачи от нас отвернулись. Возвращаемся к стене.
– А задание?
– Придется отложить, – коротко ответил отец, вглядываясь в просвет между розовых веток.
В дальнем конце дорожки показался человек. Он ступал по гравию беззвучно и плавно, словно танцор. Его лицо было скрыто за белой маской; к глазницам человек прижимал странный предмет продолговатой формы, в лунном свете испускавший слабое сияние.
– Магические штуки! – еле слышно выругался отец и дернулся в сторону, но колючки мешали двигаться бесшумно.
«Амулет нас спрячет?» – спросил Сантар одними губами, вытаскивая черный камешек из-за пазухи.
Отец пожал плечами; видно было, что мысленно он уже готовится к схватке. Недолго думая, Сантар полез вперед, заслоняя собой мощную фигуру родителя. Следующие пару минут показались ему вечностью. Лишь когда человек в маске ушел в противоположную сторону, юноша перевел дух.
– Опасность еще не миновала, – заметил отец; удивленным он не выглядел.
Возвращаться тем же путем было опасно. Выбравшись из розария, отец двинулись в противоположную сторону, держась в тени зданий.
– Это был гвардеец? – прошептал Сантар, когда розарий остался позади.
– Жреческий охранник, – ответил отец, вглядываясь в темноту. – Их еще называют серой стражей. Они подчиняются только приказам Верховного жреца.
– Значит, жрецы знали, что мы придем сегодня, – заметил Сантар.
– И устроили ловушку, – кивнул отец.
Вид у него был подавленный. Сантар понял: никто, кроме мужчины, с которым они встречались утром, не знал об их планах.
– Ты все же узнал, что магия тебе не страшна, – сказал вдруг отец. – Я надеялся, это так и останется тайной… Но это долгий разговор! Сейчас нам надо уйти как можно дальше.
Уже давно стоило бы свернуть к стене, но отец все шел в другую сторону, то и дело оглядываясь.
– Думаешь, они еще идут за нами? – спросил Сантар, оборачиваясь, но так никого и не заметил.
– Окружают, – брезгливо сказал отец. – Идут справа, слева и сзади… Мы можем попытаться вырваться из кольца впереди.
Из темноты проступили очертания высокой башни.
– Храмовая школа, – отец остановился и положил руку Сантару на плечо: – Послушай, сын. Ты запомнил условное место у стены? Иди туда и спрячься. Если ни Ягван, ни я не вернемся до рассвета, то уходи из города, как только ворота откроют для всех, и первым же кораблем…
Сантар резко сбросил его руку с плеча.
– Я не брошу тебя! – отрезал он.
Отец глянул строго:
– Ты должен слушаться.
– Мне все равно!
– Я только отвлеку их…
– Мы выберемся вместе!
Отец улыбнулся и хотел сказать что-то, но вдруг резко толкнул Сантара в сторону.
– Пригнись! – приказал он, выхватывая длинную стрелу.
Сантар пригнулся; над его головой просвистело, послышался удар, чей-то булькающий всхлип, а после – шепот отца:
– Бежим!
Они мчались вдвоем, уже не таясь. Время от времени отец пускал назад одну-две стрелы и бормотал:
– Не отстают, – хотя Сантар не видел и не слышал ничего, похожего на погоню.
Впереди показалась густая стена деревьев.
– Платановая роща, – выдохнул отец. – Там есть шанс оторваться!
Они свернули с дорожки, петляя между деревьями. Позади раздался треск, словно кто-то продирался напрямик через кустарник. Слева зашуршала трава, справа плеснула вода в пруду – погоня давала о себе знать, вынуждая бежать только вперед.
– Загоняют, словно диких животных, – пробормотал Сантар.
– Похоже на то, – кивнул отец. – Впереди храмовая стена… Разделимся и обогнем ее по одиночке, чтобы запутать их!
Сантар нахмурился. Шорохи за спиной стали громче. Отец улыбнулся в густую бороду:
– Встретимся на той стороне, – и, взъерошив сыну волосы, словно маленькому, свернул направо.
***
Сая осторожно выглянула из-за края крыши. В свете полной луны задний двор был виден как на ладони. У наружной стены стоял мужчина – огромный, широкоплечий, заросший бородой великан; в руках он крепко держал лук размером с Сайарадил. С противоположной стороны двора на него наступали трое. Сая сразу узнала в них храмовую стражу; странное дело – они все были в белых масках.
Великан пятился назад до тех пор, пока не уперся спиной в стену. Один из стражников выбросил руки из-под плаща – два метательных ножа с тихим свистом полетели вперед. С ловкостью, необычной для человека его комплекции, великан перекатился за пустые повозки, в которых привез животных Сорсус Карлал. Метательные ножи ударились о каменную стену и упали на землю.
Из своего укрытия Сайарадил наблюдала, как серые стражники подбираются к повозкам, окружая их кольцом. В голове у нее крутился отрывок из Устава: «Служители культа, будь то жрецы, адепты или те, кто во искупление своих пороков несут послушание, дают обет об отказе от насилия». Серая стража служила лишь целям защиты жречества; им запрещалось даже носить при себе оружие – но сейчас они осыпали повозки градом метательных ножей! Великан не высовывался наружу и не отвечал им; у раскрытых ворот валялся колчан со стрелами, который он, видимо, обронил.
«Наверняка он преступник!» – растерянно подумала Сая; но будь этот человек даже самым опасным преступником на равнинах, Устав не должен нарушаться!
Двое из стражников сунулись ближе; великан столкнул на них пустую клетку, а сам метнулся вправо, к воротам, но не успел. Дорогу ему преградил третий стражник; он мало чем уступал по комплекции великану. От мельканий рук у Сайарадил зарябило в глазах. Сначала великан пропустил удар ножом в ногу, затем – в живот. Он продолжал отбиваться, но было ясно, что это конец. Еще два удара достали его – один в грудь, другой – в правый бок. Великан качнулся, сделал шаг назад и вновь поднял кулаки, но тут стражник вогнал ему нож прямо в сердце. Захрипев, великан рухнул на колени и повалился ничком на землю.
Сайарадил зажала рот руками. На ее глазах серый стражник только что хладнокровно убил человека!
Между тем выбравшиеся из-под клеток стражники деловито уничтожали следы преступления во внутреннем дворе. Один из них подобрал ножи, валявшиеся у повозок. Другой схватил великана за ноги и потащил было со двора, но вдруг резко бросил тело на землю. В проеме ворот стоял человек. Лунный свет падал на его лицо сбоку; это был парень возрастом не намного старше Сайарадил. Его появление застало стражу врасплох. Сая тоже была сбита с толку. Она должна была почувствовать приближение еще одного человека, но странное дело – из всех ее чувств лишь зрение говорило о том, что в воротах кто-то стоит. Сайарадил закрыла глаза и сосредоточилась, но нет – ее чутье молчало, принимая живого человека за пустое место.
Парень между тем не медлил. Подхватив колчан со стрелами, он метнулся к луку, который валялся у стены. Стража, выйдя из ступора, кинулась ему наперерез. Незнакомец схватил лук, но не успел им воспользоваться – серые подоспели, когда он прикладывал стрелу к тетиве. Парень резво отпрыгнул назад. Стража выхватила ножи…
– Что здесь происходит? – стараясь придать голосу твердости, звонко спросила Сайарадил.
Стражники, как один, обернулись. В лунном свете их безликие лица выглядели особенно пугающе. Сая почувствовала укол детского страха перед масками – как ей казалось, давно ушедшего. Отогнав страх прочь, она оттолкнулась от края крыши и спрыгнула на землю. Маски переглянулись. Они наверняка узнали ее; непосвященный адепт не мог приказывать серой страже, но Сайарадил не была простым адептом. Убивший великана стражник мотнул головой, изображая поклон.
– Мы выполняем приказ Верховного жреца, – сказал он ровным тоном. – Прошу вас, вернитесь в свою комнату, госпожа. Здесь небезопасно.
– Что за приказ? – не отступала Сая.
– Устав запрещает ученикам покидать пределы Храмовой башни ночью, – голос стражника похолодел.
– По Уставу, – в тон ему ответила Сая, – вы давали обет ненасилия, и наказание за его нарушение куда строже, чем за побег из комнаты!
– Мы выполняем приказ Верховного жреца, – повторил стражник; кажется, он ухмыльнулся под маской.
– Вздор! Вы прикрываете именем Верховного свои преступления, – гневно бросила им Сая. – Снимите маски!
Стражник вздохнул и сделал резкий выпад. Нож просвистел слева от Сайарадил, распоров рукав; это было предупреждение.
– Возвращайтесь в комнату, госпожа, – повторил голос под маской.
Ноздри Сайарадил вздулись от гнева.
– Я увижу твое лицо, – медленно проговорила она.
Отвечая на призыв, в воздух взметнулась струя воды из поилки для лошадей. Сая хлестнула руками, показывая воде цель – и та со свистом обрушилась на стражников, но не сбила их с ног, как ожидалось, а лишь оттолкнула назад. В тот же миг тело сработало на опережение: Сая пригнулась, уворачиваясь от острых лезвий, пронесшихся над ее головой.
– Вы могли убить меня! – пораженно воскликнула она.
– Любой, кто встанет у нас на пути, будет устранен, – ровным тоном ответил голос из-под маски.
Новая струя воды сшибла стражников с ног, но они тут же вскочили с земли. Сайарадил не верила своим глазам: удар такой силы был способен переломать кости противнику, но серая стража через мгновенье была на ногах!
– Госпожа, – крикнул стражник, – мы выполняем приказ Верховного жреца!
Краем глаза Сая видела, как парень, о котором все позабыли, вновь взялся лук. Почему он не стреляет? В глазах незнакомца промелькнуло отчаяние – у лука была порвана тетива. Сайарадил метнула взгляд на лежавшего ничком великана; если она отступит, мертвых будет уже двое!
– Даже приказ Верховного не дает вам права убивать без суда, – произнесла Сая, удивляясь собственной твердости. – Вы преступили не только храмовый Устав, но и законы Эндроса. Снимите маски, сложите оружие – и пусть разбирается суд!
Стражники замахнулись разом, делая выпад. Сайарадил отбила полетевшие в нее ножи хлесткой струей и взмахом руки закрутила то, что учитель Нармаил прозвал «водоворотом», – широкую водную спираль, мощным потоком сносящую все на своем пути. Выстоять против водоворота было невозможно. Волна накрыла стражников с головой и отшвырнул на стену. Они попадали друг на друга бесформенной кучей, на их одеждах проступила кровь.
Тяжесть воды отнимала много сил; пытаясь отдышаться, Сайарадил не сводила глаз с незнакомца. Из-под всклоченных темных волос на нее смотрели настороженные глаза. Великое небо! Что, если он и вправду опасен? Нужно вызвать городскую стражу… Но парень вдруг, забыв об осторожности, бросился к мертвому великану. Опустившись на колени, он осторожно перевернул его. Одежда мертвеца была залита кровью; не замечая этого, парень пристроил его голову себе на колени, убрал с лица волосы, забормотал что-то себе под нос…
Сая сделала осторожный шаг, но незнакомец тут же обернулся. Глаза его были сухими.
– Стой на месте! – приказал он на северном диалекте.
Девушка застыла, пораженная ненавистью в его голосе.
– Не понимаешь? – решил парень и перешел на эндарий. – Говорю, стой на месте! Зачем ты влезла? Я бы убил их сам!
– Прости, что помешала, – бросила ему Сая. – Почему стража напала на вас?
– Не твое дело, – огрызнулся парень, стирая кровь с лица погибшего. – Будьте вы все прокляты! Не прощу…
– Кто он тебе? Отец?
Парень промолчал, но по лицу его Сая поняла, что угадала.
У стены послышались стоны – стражники приходили в себя. Времени на раздумья не осталось. Нужно вызвать городскую стражу…
– Уходи, – сказала Сая. – Быстрее, пока они не очнулись!
Несколько мгновений парень сверлили ее тяжелым взглядом, затем приложился лбом ко лбу великана и, подхватив лук, бесшумно скользнул к выходу. В воротах он обернулся и крикнул:
– Маг из Большого города!
Сайарадил посмотрела на него.
– Ладно мы, но эти, – незнакомец кивнул на стражников, – хотели убить и тебя тоже! По приказу вашего Верховного жреца… Подумай, кому ты служишь!
– Это недоразумение, – ответила Сая, но в воротах уже никого не было.
Недоразумение… Но посреди внутреннего двора в луже собственной крови лежал человек. Сайарадил подошла к стражникам; стащив маску с того, кто говорил с ней, она узнала главу храмовой стражи Пилия.
– Значит, все же приказ Верховного, – прошептала девушка.
Немедленно бежать к наставнику Арамилу и рассказать ему все! Но он жил в верхних покоях, а путь туда охраняла все та же храмовая стража. Чтобы быть допущенной наверх, придется рассказать стражникам причину… Кто знает, как они поступят, услышав такое?
И если это приказ Верховного жреца, можно ли быть уверенной, что наставник Арамил не замешан в этом? Ведь он – тот, кого Верховный избрал своим преемником!
Сайарадил накрыла паника. О случившемся нельзя рассказать никому, даже Айне Аннарду… «Завтра в Храм придет отец!» – вспомнила девушка с облегчением. После испытания у нее будет возможность встретиться с семьей; она поговорит с отцом, и пусть со всем этим разбирается Сенат.