– Слышу, как колотится твое сердце. Не бойся! Я сделаю так, что пресловутое лесное лихо не станет для вас проблемой… А пока ступай!
С тех пор прошло около месяца. Пилий давно отобрал самых преданных их своих людей, но Верховный жрец не вызывал его. Признаться, стражник уже надеялся, что тот оставил эту затею…
– Подойди ко мне! – вывел Пилия из задумчивости голос.
Верховный стоял поодаль; перед ним на высокой конторке были разложены бумаги. Стражник двинулся вперед.
– Ближе! Еще… Вот так хорошо, – руководил им Верховный. – Теперь не шевелись!
Оглядевшись, Пилий понял, что стоит в окружении непонятных закорючек, начертанных на полу. Верховный стоял с внешней стороны этого кольца; в руках у него был нож. Внимательно оглядев таинственные знаки, он дорисовал еще одну завитушку, удовлетворенно кивнул, а затем надрезал ладонь и сжал кулак. Капли крови упали аккурат на извилистые узоры…
Когда Пилий покинул архив, по его телу живительными толчками разливалась сила. Он вспомнил прошлое – времена молодости и свободы, когда он не был главой храмовой стражи, нет – он шел в первых ее рядах! Впрочем, столь могучей силы, как сейчас, он не ощущал ни разу в жизни. Оставалось лишь надеяться, что дикие земли оправдают свое звучное прозвище.
***
Верховный устало опустился на стул. Его тонкие пальцы нервно пробежались по свиткам. Бесконечные письма из Сената… Как иначе, когда в диких землях пропали без вести отпрыски двух родов-основателей Эндроса! Еще в начале лета Верховный официально предупредил семейство Вэй, что их дочь отбыла на север в составе экспедиции Сорсуса Карлала. Глава рода Валлардов выразил свое крайнее недовольство, но ограничился этим – вмешиваться во внутрихрамовые дела было не принято. К тому же сам Верховный заверил, что никакой опасности для Сайарадил нет.
Но вот уже лето подошло к концу, а от отряда не было никаких вестей. Стоило ли волноваться? Да, если речь шла о диких землях и отпрысках двух родов-основателей! Особенно если учесть, что поисковые отряды, отправленные на поиска, сгинули в чаще без следа… Старый город волновали пересуды. Стоило ли вообще посылать в столь опасное место неопытного адепта? На официальных встречах Верховный жрец искусно изображал раскаяние; сенатор Вэй, в свою очередь, играл роль любящего отца и грозно призывал послать на север элитные отряды из числа гвардейцев. Магистраты соглашались, но с действиями не спешили. В конце концов, Сорсус Карлал мог просто увести своих людей дальше, чем планировалось… В мистическую опасность диких земель в Старом городе мало кто верил.
Верховный, напротив, осознавал всю угрозу северных лесов. В глубине души он был практически уверен, что Сайарадил мертва… Но голоса требовали подтверждения, а отказать им Верховный попросту не мог.
Глава 27
– Маг из Большого города!
Плюх! Комок грязи пролетел мимо, но коричневые брызги заляпали выстиранные для знахарок простыни; придется начинать сначала. Стайка разновеликой детворы восторженно улюлюкала из-за кустов. У Сайарадил руки чесались преподать им урок – но ее сдерживало данное слово. Магию она использовала лишь для защиты от летящих в нее предметов… Белье вот только не уберегла. Придется перестирывать.
– А правду говорят, – крикнул кто-то из детей постарше, – ты такая бледная оттого, что у тебя в жилах вместо крови течет вода?
Спокойствие… Сая уныло полоскала простыни в озере, терпеливо ожидая, когда у детворы иссякнет энтузиазм. Напрасно она надеялась, что изгои со временем привыкнут к ней! Старейшины под угрозой наказания запретили причинять вред магу из Большого города; но если взрослых этим можно было обуздать, то что взять с расшалившихся детей? Наслушавшись от своих родителей колкостей о маге, который теперь жил среди них, сорванцы сбивались в шайки и проверяли Сайарадил на прочность. Насмешки быстро надоели смышленой ребятне; в мага из Большого города полетели камни, в ее постель стали заползать змеи, а в еде регулярно обнаруживалась какая-то дрянь вроде дохлых мух.
Старейшины клятвенно обещали разобраться, но Сайарадил знала, что это лишь пустые слова. Правда заключалась в том, что большая часть изгоев была настроена против нее. «Если маг умрет, виновного не осудят», – это Сая помнила хорошо.
Она постирала простыни во второй раз, аккуратно сложила их в корзину и направилась к дому. Ватага детей последовала за ней, но попалась на глаза суровым старушкам: те, быстро смекнув, в чем дело, посадили юных бездельников перебирать ягоды. Сайарадил благодарно кивнула в ответ, развесила простыни сушиться и поспешила в еще одно безопасное место.
Чен-Ку сидел на крылечке своего дома, подставив лицо выглянувшему из-за тучи солнцу.
– Разве Сантар не здесь? – спросила Сая оглядываясь.
Назар причмокнул губами и ворчливо сказал:
– Кто знает, где носит этого мальчишку! Садись на траву, пока она еще зеленая! Зима на севере ранняя, не то что у тебя на родине.
– Учитель, вы совсем не умеете врать, – с досадой сказала Сая.
– Честность – добродетель, – пробурчал Чен-Ку.
– Значит, опять? – простонала Сая. – Где на этот раз?.. Учитель!
– Да что ты заладила! Лучше выпей чаю с жасмином и успокойся.
– Я же просила! – Сая опустилась на деревянную ступеньку, отмахиваясь от протянутой чашки. – Меня все равно, что про меня говорят…
– Сайарадил, – Чен-Ку тяжело вздохнул. – Ты знаешь, ради чего живет воин? Он защищает тех, кто ему дорог.
– Не понимаю, при чем тут это, – пробормотала Сая, чувствуя, как щеки предательски заливает краска.
– К тому же, жаль упускать такую возможность попрактиковаться, – добавил назар и прищурился, глядя вдаль. – Вот, легок на помине!
Сайарадил обернулась так резко, что ее волосы обвились вокруг шеи. Сантар шел по тропинке к дому; на его левой скуле багровел внушительный синяк. Чен-Ку вопросительно приподнял брови.
– Их было трое, – пожал плечами Сантар и, видя, как округляются глаза Сайарадил, добавил: – Ерунда! Один сбежал до начала, второй порезал себя своим же ножиком, а третий продержался пару минут. Скука смертная! В Убежище не с кем даже потренироваться… Кроме учителя, конечно, – поспешно исправился он.
– Тщеславие – страшный порок, – поцокал языком Чен-Ку.
«У тебя кровь на рукаве», – хотела сказать Сая, но промолчала.
– Бальзам на полке, – напомнил Чен-Ку.
Сантар кивнул и зашел в дом, прихрамывая с преувеличенным усердием. Сайарадил некоторое время собиралась с духом, после чего отправилась за ним следом. Оставшись в одиночестве, Чен-Ку лениво потянулся, разминая затекшую спину.
– Может, стоит засчитать ему это как тренировку? – пробормотал он.
Зайдя в дом, Сая решительно отобрала у Сантара флакон с бальзамом и спросила:
– Только рука?
Сантар кивнул.
– Снимай рубашку!
Рана на предплечье левой руки оказалась глубже, чем казалось на первый взгляд. Сайарадил принялась осторожно смывать кровь водой.
– Удар по касательной, – отмахнулся Сантар.
– Хорошо хоть, зашивать не нужно!
Промыв рану, Сая достала разорванное на бинты полотно, припасенное учителем для таких случаев. Голый торс Сантара был прямо у нее перед носом; назарская кровь и здесь победила кмехскую – грудь была гладкой, безволосой, покрытой сеткой мелких шрамов… Краем глаза Сайарадил видела, что Сантар смотрит на нее в упор; смущения в нем было ни капельки, и девушку это невероятно раздражало.
– Можешь больше так не делать? – спросила она.
– Просто позволить им оскорблять тебя? – нахмурился Сантар. – Не могу!
Кожа у него была горячей; Сайарадил с ее вечно холодными руками эта особенность удивляла больше всего. Обработав руку, она принялась за подбитую скулу. Несмотря на заплывающий глаз, Сантар выглядел забавно: он морщился, делая вид, что ему больно, но при этом был доволен, точно кот, отведавший сливок.
– Если ты сама будешь перевязывать мои раны, я готов выходить против троих хоть каждый день, – заявил он.
Великое небо, да как у него только получается говорить такое и не краснеть!
– Что ж, тогда я больше не прикоснусь к твоим ранам, – фыркнула Сайарадил и густо нанесла бальзам на полщеки.
Сантар втянул воздух через зубы: больно не было, зато Сая принялась дуть.
– Сегодня я заходила домой к старейшине Ристару, но там опять никого не оказалось, – сказала девушка.
– Ристар всегда в разъездах, – ответил Сантар. – Не помню, чтобы он бывал в Убежище дольше, чем день-два.
– Когда он вернется в Убежище?
Юноша пожал плечами и поморщился от боли в руке. Сая стерла излишки бальзама с лица и закрыла банку.
– Тебе известно, почему Ристар не живет со своей общиной? – спросила она.
Ванды жили уединенно, в дальнем от углу долины поближе к одному из тайных ходов. Возможно, у старейшины там тоже был домик, но чаще всего он ночевал в небольшой жилой пристройке возле склада в центре Убежища.
– Я так хотела поговорить с ним! – вздохнула Сайарадил.
– Предлагал ведь познакомить тебя с общиной вандов, – напомнил Сантар.
Девушка промолчала; она уже пыталась пообщаться с сородичами, и опыт выше неудачный.
Однажды, устав ждать возвращение Ристара, Сая набрала в корзинку земляники и отправилась к общине вандов. Их дома прятались в густом ельнике. Перед ельником на лужайке сидел ванд средних лет с длинной, туго заплетенной косой, и размеренно строгал деревяшку. Часовой? Сайарадил не могла отделаться от мысли, что это место больше всего походило на Убежище в Убежище.
Выставив перед собой корзинку, словно щит, Сая подошла к ванду. Тот посмотрел на нее взглядом, не сулящим ничего хорошего.
– Ми фаррет Сайарадил, – представилась девушка и через силу улыбнулась – уж больно недобрый был у ванда взгляд.
– Уходи, – сказал он, игнорируя попытку Сайарадил говорить на вальдорне.
Улыбка погасла; Сая хмуро оглядела сородича:
– Почему? Я просто хотела поговорить.
Ванд криво усмехнулся и бросил взгляд на ее руки, затянутые в тонкие перчатки – единственная из старых вещей, которую Сайарадил оставила при себе.
– Никто с тобой тут говорить не будет. Ты – порченое семя. Уходи.
Не веря своим ушам, Сайарадил подняла глаза и увидела еще нескольких мужчин, вышедших на лужайку из-за сосен; взгляды их выражали такую же враждебность. Медленно поставив корзинку на землю, Сая развернулась и пошла. Шаг, еще шажок, неспешно и с достоинством… Только скрывшись за деревьями, она сорвалась на бег и мчалась так до самой лечебницы. Щеки горели, то ли от быстрого бега, то ли от ярости. Это она-то порченое семя?!
О том случае Сайарадил не рассказала никому, даже Сантару. Видеть своих сородичей по матери она тоже больше не желала.
– Скажи, ты был когда-нибудь дома у Отшельника? – спросила Сая, меняя тему.
Сантар глянул на нее удивленно и помотал головой.
– Даже старейшины не знают, где его жилище… Тебе зачем?
– Он приглашал меня к себе, – сказала Сайарадил. – Хотел что-то рассказать. Может, стоило пойти?
– Даже не думай, – резко ответил Сантар. – Пусть он помогает нам, но знаешь… Райзаб знаком с ним чуть не двадцать лет, а на вид-то ему не больше тридцати! Я раньше думал, что Отшельник – старик… Хотя, может, маги стареют медленнее обычных людей?
Сая вспомнила учителя Нармаила и качнула головой.
– Я и сама чувствую – с ним что-то не так… Но мне все равно придется с ним поговорить.
– Зачем?
Девушка отвела взгляд в сторону. Сантар помрачнел; порой ему казалось, что границы между ними стерты, но всякий раз Сая заново проводила невидимую черту, за которую было запрещено ступать.
– Если соберешься к нему, не ходи одна, хорошо? – вздохнул Сантар.
С улицы донеслись возня и смех; Чен-Ку прикрикнул на кого-то. Сая поставила на стол банку с бальзамом и выглянула в окно.
– Как же я устала, – простонала она, заметив стайку притаившейся за оградой ребятни. – Надо положить этому конец!
Представив, как визжащих детей сметает водный поток, Сантар потянулся к рубашке.
– Может, лучше я? – начал было он, но Сая уже выбежала на улицу.
Остановившись в дверях, Сантар напряженно наблюдал за происходящим. Дети воодушевились, заметив идущего к ним мага. «Да быть не может», – убеждал себя Сантар, глядя, как решительно шагает Сайарадил. Между тем детвора дружно вооружилась камнями и ссохшимися комьями земли – ведь цель сама шла им в руки! Самый старший замахнулся первым, и Сантар с ужасом увидел, как девушка подняла руки.
– Постой! – крикнул он, выбегая наружу.
Камни полетели в Сайарадил, а она просто закрыла лицо руками.
В воздухе просвистел новый каменный залп, и только тут дети заметили, что та, до кого раньше камни даже не долетали, вдруг согнулась пополам. Внушительных размеров снаряд угодил Сайарадил в живот, еще несколько попали в голову; по ладоням, которыми она закрывала лицо, потекла красная струйка. Кто-то из детей завизжал. Сантар бросился вперед, но не успел – Сая уже упала на землю. Она была без сознания, из рассеченной брови сочилась кровь, заливая левый глаз.
Детвора прыснула в стороны, Чен-Ку кричал им что-то вслед на назарском. Сантар не думал сейчас о них: осторожно взяв Сайарадил на руки, он прижал кровоточащий висок к своему плечу и бросился к знахаркам.
Девушка пришла в себя быстро. Обычно сдержанные, старушки отчитали ее за безрассудство. Сайарадил поблагодарила их за заботу. Глянув на нее, как на малахольную, знахарки вышли прочь, оставив пострадавшую наедине со взбешенным Сантаром.
– Никогда! – заорал тот, едва закрылась дверь. – Никогда больше так не делай!
Сайарадил поморщилась, изображая приступ боли. Сантар шумно выдохнул через нос, но кричать перестал.
– Это ведь просто камни. Мне ничего не угрожало, – заверила девушка. – Как думаешь, теперь они перестанут ненавидеть меня?
Сантар посмотрел на ее улыбку – и на повязку, закрывающую лоб по самые глаза.
– Как бы мне теперь их не возненавидеть…
Тем временем Сая оглядела себя и обнаружила кровавые пятна на вороте рубашки; левый рукав тоже оказался в красных потеках.
– Это была моя лучшая одежда, – вздохнула она печально.
– Прости, что пока не удалось достать тебе хорошее платье, – поник Сантар.
– Ты не виноват, – улыбнулась Сая. – Была бы у тебя, например, сестра, тогда другое дело… А так сразу понятно, ради кого ты просишь.
Сокрушенно кивающий Сантар вдруг выпрямился. Ему в голову пришла идея, настолько простая, что он удивился, как не додумался до этого раньше!
– Подожди меня здесь, – велел юноша и выскочил за дверь.
Едва не сбив поднимающихся по лестнице знахарок, Сантар сбежал вниз и скрылся за деревьями. Взволнованные старушки заглянули в комнату и выдохнули, обнаружив там невредимую, но сбитую с толку Сайарадил.
Сантар вернулся через полчаса, нагруженный плотно набитым узлом.
– У меня нет сестры, – выдохнул он, пытаясь отдышаться, – но была мама! Она очень любила свои платья… Мы с отцом сохранили несколько.
Перед Сайарадил возник разноцветный ворох: пара шерстяных плащей, один из которых был подбит рыжим мехом лисицы; расшитые вышивкой туфли из мягкой кожи и теплые меховые сапожки; мягкий домашний хлопок, вытканный завитушками узоров; шуршащие платья изо льна, что так любили северянки; туники из тонкой шерсти, напоминающие о родном городе; и, наконец, райгонские наряды из шелка, яркие, невесомые, выскальзывающие из пальцев… Их великолепие выглядело еще более невероятным на фоне убогого убранства комнаты.
– Или это слишком? Носить платья покойницы… – спросил Сантар с тревогой, неверно истолковав изумление на ее лице.
Сая замахала руками, и Сантар облегченно выдохнул. Коснувшись ладонью алого шелка, расшитого золотыми цветами, девушка прошептала:
– Они действительно прекрасны! Но вряд ли я когда-нибудь осмелюсь надеть нечто подобное.
– Там есть попроще, – Сантар выудил пару вещей в приглушенных тонах.
Сая потянулась к платью из темно-синей шерсти и выразительно посмотрела на Сантара – тот ретировался, прикрыв за собой дверь.
Когда девушка вышла из комнаты, вид у нее был крайне смущенный.
– Я отвыкла от такого количества завязок, – сказала она, расправляя длинный подол.
Цвет платья подчеркивал ее голубые глаза, а узкие рукава – тонкие запястья; наряд сел по фигуре прекрасно, разве что был тесноват в груди, но это отнюдь не портило впечатление, даже наоборот…
– Ужасно, правда? Я переоденусь, – занервничала Сайарадил, глядя на задумчивого Сантара.
– Не нужно! Тебе очень идет, – запротестовал тот. – Особенно… этот цвет.
– Никогда такой не носила, – призналась Сая. – В детстве отец покупал мне только белые туники. А в Храмовой школе все ходили в обрядовых одеяниях из серой шерсти… Вот у моей матери было неприлично много платьев, – добавила она со смешком. – И еще несколько битком набитых сундуков с украшениями!
– Кстати, я тут подумал… Если хочешь, возьми себе, – сказал вдруг Сантар, вытаскивая из-за пазухи кожаный шнурок. – Это горный хрусталь. Такой добывают только в империи! Он меняет прозрачность и оттенок в зависимости от погоды и фаз луны, за что его прозвали лунным камнем… А еще назары верят, что если райгонский хрусталь возьмет человек с темными мыслями, то камень почернеет. Такие камни давали подержать всем визитерам императоров Райгона, чтоб те обнажили свои намерения.
Сайарадил взяла в руки крупный, неправильной формы камень.
– Такой красивый! – восхитилась она.
Сантар смотрел, как на ее ладони камень из мутно-белого становится розоватым, и в груди у него разлилось тепло.
– Это мамин камень, – сказал он. – У нее он тоже частенько был такого оттенка
Руки Сайарадил дрогнули.
– Я не могу его принять! Это же память о твоей матери, – покачала она головой.
– Он мой, и мне решать, что с ним делать, – взяв камень, Сантар аккуратно надел его Сае на шею. – Есть красивая назарская легенда о том, что горный хрусталь – это лед, заколдованный духами гор… Если так, то вы созданы друг для друга!
Камень тихонько звякнул о висевшее на цепочке кольцо Валлардов, словно приветствуя его.
Они вернулись в комнату. Сая принялась разбирать свой новый гардероб; Сантар пытался помочь, но больше мешал. Девушка попросила его раздобыть сундук для вещей, которые ей негде было хранить; Сантар заявил, что у него дома полно сундуков, и он сейчас же притащит ей хоть пять штук.
На поляне между тем послышались голоса.
– Думаю, это ко мне, – сказала Сая; вид у нее был довольный.
Сантар выглянул за дверь.
– Двое мальчишек… вместе с отцом, – добавил он, видя, как вслед за детьми из-за угла дома показался высокий мужчина. – Это Клим Фартай, глава наших дозорных.
– Пусть войдут, – сказала Сая, прикрывая ворох одежды старой шалью.
Сантар вышел на порог и пригласительно махнул рукой. Мужчина подтолкнул сыновей вперед; те упирались, ни в какую не желая идти дальше. Тогда отец взял их за шиворот и затолкал по лестнице вверх. Улыбка сошла с лица Сайарадил, едва та глянула на покрасневшие от пролитых слез детские глаза. Клим Фартай вытолкнул сыновей на середину комнаты и замер в проходе, преграждая путь к отступлению.
– Зачем вы так? – Сая глянула на него с укоризной.
Взгляд мужчины посуровел.
– Пусть остальные молчат, но я-то знаю, что произошло, – голос у Клима был зычный, как медный колокол. – Ну! Я вас не слышу!
Мальчишки молчали; старший исподлобья глядел на ненавистного мага, младший размазывал сопли по щекам. Сайарадил стало их жалко.
– Они еще маленькие! – сказала она и оглянулась на Сантара в поисках поддержки.
Напрасно – тот смотрел на виновников взглядом, далеким от жалости.
– Вот еще! Кай, – обратился Сантар к одному из мальчиков. – Сколько тебе лет?
– Десять, – пробурчал тот.
– Я не слышу! – грозно повторил их отец.
– П-простите нас, – промямлил Кай, пока его младший брат хлюпал носом.
– Я совсем не сержусь, – попыталась успокоить их Сайарадил.
Во взгляде Сантара мелькнуло что-то хищное:
– А я сержусь! Какого лиха вы вздумали кидать камни в человека?
– Кто ж знал, что так выйдет? – насупился Кай. – Мы и раньше кидали, и ничего…
– Да неужели? – елейным тоном осведомился Сантар.
Отец отвесил отпрыскам смачные подзатыльники. Мальчики тихо всхлипнули. Сайарадил поникла; она рассчитывала совсем на другое!
– Можете передать остальным, что я ни на кого не держу зла, – сказала она убитым голосом.
Мальчики покосились на отца и, получив его кивок, бегом кинулись к выходу.
– С этого дня не попадайтесь мне на глаза! – крикнул им вслед Сантар.
– Ну и зачем ты позволила им попасть? – спросил Клим Фартай угрюмо.
Он стоял у окна, огромный, своей широкой спиной закрывая свет солнца; на подсвеченном сзади лице блуждали зловещие тени.
– Хотела показать, что моя кровь такая же красная, как ваша, – вздохнула Сая, – но, кажется, вышло только хуже.
– Красная кровь или нет – не имеет значения, – сказал Клим веско. – Мы с женой не учим своих детей подлости… Но я запомню, что ты сегодня сделала, маг из Большого города!
Девушка улыбнулась. Дозорный на ее улыбку не ответил.
– Думаю, вы должны знать кое-что, – сказал он. – Час назад прилетел голубь от одного из дальних дозоров. В лесу замечен отряд из восьми человек, и на них серые одежды храмовой стражи… Старейшины собираются на совет. Думаю, вам стоит присоединиться.
Сайарадил побледнела; камень на ее груди налился холодом и стал прозрачным.
***
– Они держат курс прямо к Убежищу!
– Выходит, жрецы знают, где мы находимся?
– Почему же тогда они не напали раньше?
– Да кто поймет этих магов!
Вольные люди говорили наперебой: весть о серой страже вселила в них суеверный ужас.
– Ты связался с Отшельником? – тихо спросил Варвадар у Райзаба.
– Пытался, но он так и не объявился, – ответил южанин, подцепляя висевший у него на шее амулет.
– Раньше он не игнорировал нас…
– Будем надеяться, вскоре объявится.
Голоса гудели.
– Их всего-то восемь человек!
– Серая стража – это не простые люди. Не забывайте, что они убили нашего лучшего воина, – веско сказал Райзаб.
– У нас против них четыре десятка мужчин, – высокомерно сказал старейшина Фарат.
– Всего лишь четыре десятка, – пробормотал Варвадар.
– Я послал гонцов в Дагар и по дозорам, – сказал Райзаб. – Но нашим ребятам понадобится время, чтобы вернуться. Два десятка доберутся до Убежища через двое суток. Через неделю нас будет две сотни, но серые доберутся раньше… И если они вправду так сильны, то что нам делать – я просто не представляю! – старейшина замолчал и покосился на Сайарадил.
Заметив этот взгляд, девушка встала осторожно – голова все еще кружилась – и подошла к карте, висевшей на стене.
– Где их видели? – спросила она.
Райзаб показал участок.
– Отсюда до Убежища три дня перехода.
– Три дня, – повторила девушка и посмотрела в окно; солнце уже перевалило за полдень. – Будем считать, что у нас есть два… Используем это время, чтобы подготовиться.
– Что ты предлагаешь? – прищурился Ли-Сек.
Сайарадил огляделась; на нее смотрело два десятка пар мужских глаз – старейшины, дозорные, опытные воины. И ей требовалось предложить им какой-то план, потому что самым простым решением для них было бы выдать ее серой страже до того, как та нагрянет в Убежище.
– Если стражники идут сюда, это означает одно, – принялась рассуждать Сая вслух, – у них есть поисковый амулет, настроенный на меня. По счастью, такие амулеты показывают лишь направление, но не конечную точку на карте. Я могу возвести над Убежищем защитный щит… Конечно, не такой мощный, как щит Эндроса, но все же лучше, чем ничего! Стражники не поймут, что перед ними населенная долина, пока не пересекут границу щита. Сама я покину Убежище и отправлюсь на восток. Амулет изменит направление, и стражники последуют за ним, оставив поселение в стороне.
Мужчины переглянулись.
– А если они все же войдут в долину? – подал голос Клим Фартай.
– Тогда вы будете в большой опасности, – не стала скрывать Сайарадил. – Одолеть серых стражников можно, если ты маг, но обычное оружие против них бесполезно.
Вперед вышел старейшина Варвадар.
– Все так, как я и говорил, – обратился он к собратьям. – Нужно было раньше избавиться от девчонки! Теперь мы уже ничего не выиграем, даже если выдадим ее. Напротив, если ее доставят в Эндрос, она выложит своим учителям о нас все, что успела узнать, по своей ли воле или под пытками… Приютив беглого мага, мы подвергли опасности наших жен и детей!
– При всем уважении, старейшина, – раздалось из-за толпы, – но у тебя нет ни жены, ни детей… По крайней мере, не здесь.
У двери позади всех собравшихся стоял старейшина Ристар. Лицо его обветрилось, глаза запали, дорожный костюм был весь в пыли. В комнате стало тихо. Сайарадил вспомнилось, как Чен-Ку сказал однажды, что прятать семью где-то, кроме Убежища, среди вольных людей считается постыдным.
Варвадар прищурился:
– А что насчет тебя? Ты все время пропадаешь лихо знает где!
Лицо Ристара перекосила кривая усмешка.
– Могу поклясться на собственной крови, что у меня никогда не было семьи! А вот ты рискнешь ли своей кровью?
– Ну все, хватит! Нашли время! – вклинился между ними старейшина Райзаб.
На краткий миг Сайарадил перенеслась в прошлое: перед ней вновь предстали вечно спорящие Арамил с Аргусом и разнимающий их старик Еримил.
– Я могу дать клятву, – сказала она; в гнетущей тишине ее голос прозвучал громко. – Мне никогда не стать одной из вас, но я этого и не желаю. Вы можете продолжать ненавидеть магов, вот только сейчас вам не на кого положиться, кроме меня! И я обещаю, что сумею защитить Убежище, – Сая подцепила цепочку и приложилась губами к родовому кольцу. – Слово Валларда!
Изгои насупленно молчали; кто-то кривился, кто-то смотрел недоверчиво. Старейшина Ристар прошел вперед и, став по правую руку от Сайарадил, сказал ей:
– Ты похожа на мать внешне, но вот характером – копия своего отца.
– Как будто ты знаешь ее отца! – фыркнул Варвадар.
– И весьма неплохо, – кивнул ванд. – Такой же упрямец, как она.
– Валларды славятся своим темпераментом, – вздохнул старейшина Ли-Сек.
– Поступим так, – рассудил Райзаб. – Женщины и дети завтра покинут долину по ходам через северные пещеры и уйдут в лес с провиантом на семь дней. Если все закончится хорошо, – старейшина осекся и исправился, – когда все закончится хорошо, мы дадим им сигнал возвращаться… Мужчины останутся в долине.
Вольные люди переглянулись; по их лицам было понятно, что с таким решением они согласны.
– Мне нужно тринадцать металлических прутов для щита, – попросила Сая.
Райзаб кивнул:
– На складе должны были остаться заготовки изгородей.
– Надеюсь, они не очень тяжелые, – вздохнула Сая, представляя, каково будет тащить прутья через лес.
– Говоришь так, словно сама их понесешь, – подал голос молчавший до сих пор Сантар; все это время он сидел на облюбованном подоконнике, методично натирая тряпочкой меч. – Когда выходим?
Сайарадил благодарно улыбнулась.
– На рассвете.
Старейшины принялись обсуждать, что сказать своим общинам. Выглянувшее из-за облаков солнце озарило стены золотистым светом: день упорно стремился к закату. «Время еще есть», – успокоила себя Сая, но тут же вспомнила, насколько быстрой бывает серая стража.
Даже двух дней в запасе может и не быть.