– Он глухой?! – удивился Велиофант, вспомнив удалую игру гармониста, – А почему Обрубок?
– Ему уши…
– Не продолжай! – с мольбой в голосе перебил домовой, – Не люблю грустные истории. Не к лицу домовому рыдать, – и уже примирительно продолжил, – Ладно, пригляжу за ним.
Велиофант замер, разглядывая карту. Она его завораживала.
– Не ждешь ли ты, друг мой, что оттуда выпрыгнет мышь?
– Фу, какое извращенное понимание моей природы у тебя, капитан. Но, позволь полюбопытствовать, что такое мышь?
Трэш отчего-то развеселился.
– Борька, Борька, – открыв дверь, позвал он синеглазого паренька, бывшего при нем вроде посыльного, – Тащи сюда мышь или крысу!
– Мне их ловить? – запыхавшийся Борис был явно озадачен.
– Мышеловки, петли проверь, тащи! – это был самый несуразный приказ, который капитан отдавал за все годы плавания, поэтому ему и самому было смешно.
– Сейчас, – Борька убежал.
– Сейчас, Велиофант, я вас познакомлю.
А домовой сидел у карты, постукивая по столу коготками.
– Я бы повременил смеяться, не выяснив обстоятельства моего прихода.
Капитан резко стал серьезным.
– Что-нибудь случилось? С женщинами?
– Нет, ну что ты, просто бунт.
Трэш облегченно вздохнул, а потом словно проснулся:
– Как бунт? Уже? И схватился за связку ключей на поясе. Вся его каюта была большим складом оружия, хранящегося в ящиках, замаскированных под шкафы. Ключи от них всегда были у капитана.
– Сейчас бунта нет, но он готовится. Я чувствую.
Капитан подошел к карте и ткнул пальцем.
– Море от океана отделяет мель и узкий пролив. Чертовы ворота. Две стоящих друг против друга скалы. Идеальное место для желающих разжиться чужим кораблем. К Чертовым воротам корабль пойдет между группой островов. Это оплот пиратства на нашем море. У нас пушки и достаточно оружия чтоб отбиться, но с предателями на борту… – Он покачал головой. – Выбор-то у нас не большой, либо быстро раскрываем заговор, либо меняем курс.
– Мы ловим крыс, капитан! Вся команда в трюме! – В комнату влетел довольный Борис, дергая за хвост отчаянно сопротивляющуюся и пищащую мышь.
Жестом Трэш показал на кота. Борис положил ее перед Велиофантом, тот посмотрел с интересом, придавил лапой. Мышь замерла, она была либо в глубоком обмороке, либо притворялась мертвой.
Капитан усмехнулся.
– Ловим крыс, говоришь?
Борис готов был поклясться, что кот подмигнул капитану.
Может быть, в конце долгого путешествия, богатого опасностями и приключениями, съевшую вместе не один пуд соли команду можно считать одной большой семьей, но не сейчас. Сейчас люди осторожничали, приглядываясь друг к другу. Были знакомые заранее и в свободное время они собирались небольшими группками. Были всеобщие любимчики, такие как Обрубок, или те, кто держался особняком, как Док, да и остальные не особо набивались в друзья к костолому, предпочитая отводить глаза от его стальных буравчиков и шрама, украшавшего левую половину лица. Каким-то удивительным образом шрам не обезображивал дока, и даже подчеркивал мужественную красоту, однако, наводил на мысли.
Теперь, кроме замкнутого пространства корабля команду объединял и приказ капитана не обижать котейку. Да и у кого бы поднялась нога тронуть существо, от которого за версту несло невероятной кошачьей харизмой – и это не в плане запаха. А у Велиофанта, чуткости и осторожности не попасть под раздачу хватило бы, будь он самым черным и облезлым на свете. С видом хозяина гулял он по кораблю, дремал, терся об ноги и в полной мере ощутил на себе все тяготы нелегкой кошачьей доли. Его гладили, таскали за уши и загривок, и все это, между тем, любя и ласково. Только вот весьма сомнительно ощутить ласку от полуторакилограммовой мужской ручищи. Через пару дней Велиофант знал, как кого зовут, с кем он дружит и чем интересуется. Не знал только одного – кто участвует в заговоре.
Сейчас, в образе кота, лежал он возле каюты капитана, но был бесцеремонно схвачен и заволочен внутрь.
– Ты был прав. Действительно готовиться заговор. У меня украли ключи, – шепотом сообщил капитан.
– Как? Те самые, от шкафов с оружием, порохового погреба и капитанской кладовки? Мы безоружны?
– Скажем так, у меня есть запасные ключи, но ведь у бунтовщиков они есть тоже!
– А запасные замки?
– Борис! Зови плотников! – крикнул капитан, выглянув наружу
А Велиофант уже лежал, развалившись на полстола, как обычно, поверх старинной карты, выполненной на толстом гобелене. От нее исходил тонкий, едва уловимый дурманящий аромат.
– У тебя хорошая команда, капитан. Честные, трудолюбивые люди. Я до сих пор не учуял предателя.
– Даже док не показался тебе подозрительным?
– Вы плохо знаете его, капитан, доктор – милейшей души человек. У него есть увлечение. Своеобразное конечно, но вполне невинное. Он коллекционер.
Капитан поднял глаза.
– Не знал. Ну, и что собирает?
Велиофант замер в предвкушении.
– Глазные яблоки!
Капитан скривился, всем видом показывая, что сие мерзость.
– Я вот вам удивляюсь, капитан, наоборот ведь, нужно радоваться. Человека совершенно не интересуют интриги и заговоры. Да не волнуйтесь вы, он собирает только глаза убитых лично врагов.
– И что, большая у него коллекция? – содрогнулся капитан.
– Внуши-ительная, – протянул домовой, – Только давайте сохраним нашу маленькую тайну, иначе заболев, вместо того чтобы идти к доктору, ваши люди будут забиваться в угол и тихо умирать от самых пустячных болезней.
– Это да, – согласился Трэш, – Они и так предпочитают выздоравливать от одного его вида. Велиофант, не тяните, вижу, вам есть, что еще рассказать.
Домовой сощурился, лениво потянулся. Он по-прежнему лежал карте, закрывая животом океан.
– Наш канонир…
Капитан с выражением муки на лице взмолился:
– Только не говори, что нам нужно от него избавиться. Он так ловко управляется с пушками и так хорошо разбирается в порохе… У меня не было канонира лучше.
– Не волнуйся капитан, это отличный человек, просто женщина.
– Женщина? Как их много вокруг, вы не находите? – сарказм в интонации Трэша зашкаливал. Он помрачнел, задумался, а потом постучал по перегородке. Вбежал Борис.
– Прикажи приготовить отдельную каюту для канонира.
Борис убежал и капитан улыбнулся.
– Сделаем вид, что ничего не знаем, – а потом с видом мученика поглядел на кота, – Что, и это не все?!
– Вроде как ничего, просто у нашего кока есть набор травок, и ими можно усыпить в раз всю команду, или обеспечить дружное расстройство животов или разные другие, весьма забавные эффекты…
– Он нас травит? – Трэш нахмурился.
– Нет, что вы, в небольшом количестве они добавляют блюду пикантности, и даже полезны.
– Завтра на рассвете мы подойдем к островам. В мрачной решительности Трэш сдвинул домового с карты. Потом неистово заколотил в перегородку.
– Борис! Зови штурмана!
Велиофант не любил Козыря, вернее, запах его крепкой махорки, от которого у него резало глаза и нестерпимо зудело в носу, хотя, как и вся команда, обожал его истории. Слушать предпочитал издалека, но историй сейчас не предвиделось, поэтому домовой вышмыгнул в тот момент, когда старик, входя, открыл дверь.
В каюте Велиофант нашел озадаченного Яриха.
– Я у юнги амулет видел, у меня, когда я его потрогал, пальцы заболели. И сколько бы я его не касался, каждый раз так.
– Веди сюда юнгу, разберемся, только не забудь, я – кот.
Жора был тощ как рея и неугомонен как прибой. Для окружающих являлся очевидной опасностью потому, что его длинных конечностей всегда, каким-то чудесным образом оказывалось более чем четыре. При его приближении все старались подобрать руки, ноги, придвинуть к себе тарелки и кружки. Ему поручали самую простую работу, а все остальное за него исполнял Борис. Яриху Жора нравился, поэтому он стоически терпел все синяки и ссадины, которые необъяснимым образом образовывались у него в присутствии юнги.
Жора обрадовался возможности еще раз показать свое сокровище, только снять отказался.
Амулет был и, правда, интересный. То ли из камня, то ли из очень старого дерева, ставшего со временем почти черным, с непонятными буквами и символами. Новой была веревка, к которой он был привязан.
– Тебе его подкинули, говоришь? – Ярих задал вопрос специально, для Велиофанта. Сам он этот рассказ уже слышал.
– Ну да, в гамак. Пришел спать, а там он. Правда, везение?
– Да, – скорбно вздохнул Ярих, которому очень захотелось такой же.
– Все руки наверх, – раздался сверху рык Козыря и Жора выбежал, успев по дороге зацепить ногой Велиофанта. Но тот, на удивление, не повел и усами. Задумчиво сидел, уставившись в одну точку. Яриху пришлось потормошить его, чтобы привести в чувства. И тогда Велиофант со всех лап бросился к каюте капитана.
Трэш едва не упал, когда кот, размером с собаку, прыгнул ему на грудь и зашипел в ухо:
– Неси меня к коку. Быстро!
Но едва капитан сделал несколько шагов к двери, резко крикнул:
– Стой! Совсем забыл, я не могу с ним разговаривать. Запомни! Прикажи в обед добавить своей знаменитой травки столько, чтоб команда проспала час, не просыпаясь и от пушек. Главное, это секрет! Пригрози ему, чем там у вас принято, если проболтается… а корабль на якорь естественно, не можем же мы плыть к островам без команды. Я потом все расскажу, потом, а сейчас идемте!
На всякий случай Велиофант оглядел капитана на предмет украшений.
– И еще – увидите на коке украшения – амулеты или кольца – отнимайте! Потом разберемся.
– Ух, какой ты грозный… – капитан выгрузил домового на стол в своей каюте. – Рассказывай, что это за идея с выведением моей команды из рабочего состояния?
– Верите вы в колдовство, капитан?
Трэш усмехнулся громче положенного.
– А зря. Без него не обошлось. Команде подкинули амулеты подчинения. Люди ни о чем не догадываются, все идет своим чередом, и лишь когда они нужны хозяину амулетов, то становятся марионетками в его руках. Потом все, естественно, забывают. Усыпив команду, мы выясним у кого амулеты, и, возможно, кто хозяин.
– По-моему бред, Велиофант, но если ты прав, я, – Трэш замешкался, соображая, но домовой продолжил за него:
– Разрешу Вам лежать на моем столе до конца плавания.
Капитан с тоской посмотрел на карту, которая в его глазах была бесценной, на которую даже пыль не смела ложиться; в бессовестные, но умные глаза Велиофанта и кивнул, пообещав себе найти для карты другое место.
Бам Ба Ло, кок, которого команда не раз подкидывала после обеда и который с тех пор изо всех сил старался готовить скромнее, очень удивился, когда капитан приказал и ему самому отведать усыпительную порцию. И глядя, с каким удовольствием ест он солонину с бобами, под своим фирменным душистым соусом, Трэш и Велиофант чувствовали себя обделенными.
– Когда начнет действовать?
– Сичясь, сичясь, – кок на слабеющих ногах поковылял к койке. Капитан бросился к дверям – матросы часто лазили по мачтам, осматривались, поправляли снасти. Не найдя никого на верхней палубе, Трэш вздохнул облегченно.
– Ну, идем вниз, – окликнул он Велиофанта.
– Погоди, кое-кто нам пригодиться, – и пояснил капитану, – Это он у юнги амулет обнаружил.
Домовой крикнул в приоткрытую дверь каюты:
– Ярих, пойдем с нами.
Амулеты были почти у всех.
– Что это за ерунда такая, может все эти побрякушки за борт? – Трэш кинул холщевый мешок с амулетами на палубу.
Домовой на минутку задумался.
– За борт! Выяснить бы теперь, кто хозяин. Наверняка это один из тех на ком такой штуковины не было.
– Может быть, у него был другой амулет? – предположил Ярих, разглядывая и сравнивая амулеты в мешке. Но, они были одинаковые и отличались лишь сколами и трещинами. Внезапно Ярих замер с амулетом руке, поднялся, и глаза его показались Велиофанту бессмысленными. Велиофант понял, в чем дело. Он подпрыгнул, и выбил амулет из пальцев Яриха, крикнув Трэшу:
– Хватай Яриха, оттащи в сторонку. Он не спит.
Трэш хоть и не понял ничего, но мальчика схватил и от мешка отбежал. Ярих вдруг обмяк, словно тряпичная кукла и без сил уселся на палубе.
– Кто не спит? – спросил Трэш.
– Я не сплю. На палубу вышел невысокий щупленький человечек. Их писец и по совместительству толмач. Наняв, капитан тут же забыл о его существовании. Даже сейчас Трэш не мог вспомнить его имени. Писарь редко выглядывал из своей каморки и ходил, низко опустив голову. Этакая загогулинка на ножках. Даже Велиофант забыл заглянуть к нему, обходя команду. Но сейчас писец менялся на глазах. В теле его появилась уверенность, плечи расправились, походка стала плавной и даже танцующей. Кажется, он вот-вот снимет шляпу и отвесит самый изящный поклон.
– Мне очень жаль, что придется вас утопить, – глядя в глаза капитану он сказал так, чтоб ни у кого не возникло сомнения – не жаль ни капли.
Не верилось, что этот маленький человечек способен навредить. Велиофант гадал, на что он способен, а человек, со скромными обязанностями судового летописца сиял.
– Вы уже чувствуйте, что не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой?
Капитан, да и Велиофант тут же попробовали – так оно и было.
– Вы, капитан, хорошо придумали, усыпить команду.
Писарь поднял с палубы Велиофанта.
– Славный котик, с него начнем. Медленно, растягивая удовольствие наблюдать лицо капитана, писарь нес домового к борту. И в тот самый момент, когда он размахнулся, чтобы кинуть домового в воду, оживший Велиофант упал на палубу, а писарь, перекрутившись в воздухе, громко вопя, полетел за борт.
Велиофант не верил глазам, да и Трэш глядел в немом изумлении, на Яриха, вокруг которого, взметая одежду и черные кудри, медленно утихая, кружил вихрь.
– Я очень хотел, чтобы он свалился, – смущенно проговорил Ярих.
– За борт! Первым опомнился Трэш, и амулеты полетели вслед за своим владельцем.
Капитан ушел в каюту, а Велиофант подсел к Яриху.
– Ты преодолел немало препятствий, чтобы попасть в королевский дворец. Не просто так?
Ярих выставил перед мордой домового ладонь, сквозь которую горела темно-бордовая печать. Она часто меняла цвет и Ярих еще не понимал, с чем это связано.
– Это ты?! – изумился Влиофант.
– Я, – согласился Ярих, – Кто Я?
– Ты сын Анлики.
– Да, я ее помню, – глаза Яриха наполнились слезами, – Снова он ощутил боль утраты.
– Анлика дочь короля Ярина Великого. Ты – его внук.
Команда меду тем просыпалась. Несколько матросов вышли на палубу.
– Пойдем в каюту, это длинная история, – предложил Велиофант.
Ярих сидел на стуле за столом в позе примерного ученика.
– Анлика – дочь Ярина Великого. Ты – его внук, повторил Велиофант.
– Ярина?
– Последнего короля Харн Орна.
– Почему последнего? – не понял Ярих, сейчас ведь…
– Ариса королева формально, то же, что наместница. Она и ее потомки могут возглавлять королевство, но только до появления законного наследника, такого как ты, – перебил Велиофант.
– Но ведь все думают… – начал было Ярих.
– Это большая тайна, известная лишь семье королей и наместников. Зачем зря волновать народ.
– Но я видел знаки у Лиарны, Арии и Арисы.
– Это печати волшебников, не королей.
Ярих замолчал, задумавшись. Как ведь странно бывает порой, думаешь, что ты это ты, а ты, оказывается, и вовсе, неизвестно кто.
– А мама? Почему она не королева? – спохватился он.
– Она была единственной дочерью Ярина, но дара у нее не. Мать Анлики была человеком. Такое случается с волшебниками, рожденными людьми, хотя и очень, очень редко.
– Это плохо? – догадался Ярих.
– Для рожденной стать королевой – просто катастрофа. Править горготаном могут только волшебники.
– Что было дальше? – торопил домового Ярих.
– Анлика сбежала после смерти отца. Отсутствие у себя дара она считала тяжким пороком. Не удивлюсь, если узнаю, что Ариса и Ария весьма поспособствовали ее решению.
– Они не удержали ее? Не думали, что я могу родиться?
Велиофант если бы умел, улыбался бы.
– Они использовали сильнейший заговор. У нее не должно было быть детей … Но, я кажется, догадываюсь. Ярин, старый хитрец, еще раньше наложил на нее заклятье, ограждающее от любых других.
– А так бывает?
– Вот чудак! Только что сам человека в воздухе вертел, а теперь сомневается!
– Это да… – согласился Ярих.
Велиофант почесал за ухом, подумал.
– Только говорить об этом никому не надо. Пока… – он закончил фразу мысленно – Не подрастешь, не обучишься волшебству так, чтобы противостоять двум волшебницам, которые сами по себе милейшие особы, только того, кто посмеет оспорить их власть, уничтожат не раздумывая.
– Я не хочу быть королем. – Ярих вспомнил как скучно во дворце и как муштруют Лиарну.
– Ариса и Ария, боюсь, тебе не поверят.
– А Лиарна?
– Кто знает…
Ярих с удивлением, будто в первый раз видит, разглядывал свои руки. Домовой тоже смотрел, и тоже в недоумении. Обычно способности волшебника, жизнь которого намного длиннее человеческой, рано не проявляются. Ну а творить волшебство вот так, не зная ни одного заклинания, просто потому, что очень хочется? Было, над чем подумать.
– Я дам тебе книгу, там есть многое из того, что тебе следует знать, но запомни: применять это можно только в крайних случаях.
Велиофант уже приготовился было пуститься в пространную тираду о том, как волшебство истощает силы, но Ярих махнул рукой и стакан с водой перекочевал со стола в его ладонь. А ведь судя по тому, что было на палубе, Ярих должен был чувствовать себе изнеможенным. Может оно и к лучшему, что он не знает всех этих правил и тонкостей. Ему они будут только мешать и ограничивать. Домовой передумал дарить Яриху книгу.
– Земля! Земля! Пронесся вопль, такой будто подплывали они не к островам, кишащим пиратами, а к земле обетованной. Впрочем, это старинная традиция, радоваться земле, объяснил Яриху Кляземир.
Капитан и матросы высыпали на палубу, и не только для того, чтобы убедиться в зоркости впередсмотрящего. Ведь, хоть и орал он во всю глотку, никто кроме него островов еще не видел, а канонир с помощниками, между тем, уже стояли возле заряженных пушек, и матросам было выдано по ружью. Со стороны корабль уже не казался белой лебедью, качающейся в волнах, а выглядел ощетинившимся дикобразом. Не факт, что хоть половина команды умела попадать в цель, но и расчет был не на это, а на обычное «что если», со стороны пиратов. «Что, если умеют?»
Военные корабли пираты обходили стороной, как и хорошо вооруженные торговые, хотя и среди пиратов были бедовые головы, для которых правил не существовало.
Сотня глаз с корабля буровили приближающуюся сушу, словно гнездо змей, не зная, когда и откуда выползет рептилия. Не замечая зеленые равнины у подножья величественных, спокойных гор, чьи вершины прятались в облаках. Велиофанту не верилось, что такая прекрасная, безмятежная земля может таить опасности. Он как обычно, полагался на чутье, но в носу свербело впервые. Трудно было предположить, что это значит. Все до рези в глазах вглядывались вдаль, когда он нечаянно глянул вниз и закричал:
– Нас окружают! Внизу, у борта.
Как хорошо, что перед лицом опасности люди не заинтересовались, кто поднял тревогу. Домовой спрыгнул с перил и за штанину потянул Яриха в каюту. Вместе с Лиарной и Жанной они закрылись изнутри. Велиофант выглядывал из-за занавески, и даже не одним глазком, а так, четвертинкой. Уж очень не хотелось видеть то, из-за чего потом плохо спиться. Но, на самом деле ничего страшного не происходило. Капитан приказал не расстреливать, а брать в плен. Команда для этого затаилась с ружьями по периметру, и каждого прибывшего встречало направленное на него дуло. Горе – захватчикам ничего не оставалось, как позволить привязать себя к мачтам. Когда нападающих не осталось, домовой решил выйти на палубу. Он сделал несколько кругов вокруг пленных, а потом залез на колени к капитану, сидевшему на своем знаменитом шкиперском кресле с потушенной трубкой. И прошептал:
– А ведь гости наши не пираты с острова, а приятели канувшего в пучину писаря.
Мысли капитана не трудно было прочесть по глазам.
– Смотрящие, на марсы!
И, трое бородатых матросов полезли наверх. Там, почти на верхушках мачт было что-то вроде корзин. Лучшего места для обзора трудно было придумать. Обычно смотрящий был один, а сейчас, когда капитан приказал занять все три марса, стало ясно, враг нее дремлет, все на чеку.
– Мы ведь даже каюту этого негодяя не обследовали, – вспомнил капитан.
– Туда вообще лучше не заходить, – промурлыкал Велиофант. – После плавания запустите туда первыми ваших жрецов.
– Как скажешь, кот ученый, ты, как вижу, всегда прав. Только у нас это не жрецы называются, а … да не суть, – капитан махнул рукой и взялся за бинокль.
– Что мы с этими делать будем? – домовой махнул лапой в сторону мачт, где сгрудились пленники.
– Высадим где-нибудь.
– И этим увеличим численность бандитов на треть?
Капитан удивленно посмотрел на домового.
– Лучше, думаешь, за борт?
Велиофант подавился от неожиданности.
– Посадить их в лачуги их и пускай плывут, откуда взялись.
– Ну что сразу лачуги, неплохие лодки, между прочим, и к тому же – трофей, – голос капитана стал жестким, – Ничего, пусть постоят, поразмыслят о своей загубленной жизни. И не смотри, кот, на меня жалобно. Захвати они нас, нам бы и от мук ожидания страдать не пришлось, сразу рыб кормить. Выйдем в океан, посажу всех в одну лодку, и – Бог им судья.
С марса голосили:
– Капитан, белый флаг на острове.
Подбежал Борис.
– Белый флаг.
– Слышу, иду, – Трэш сказал Борису. – День сегодня, однако, – Велиофанту. И, – Шлюпку на воду! – подбежавшим матросам, – Со мной док, ты, – он указал на Велиофанта, – И еще трое.
Капитан оглядел столпившихся матросов.
– Кто из вас хорошо стреляет?
Борька уже тащил большую кошачью корзину. Трэш поглядел одобрительно.
– Давай тоже с нами, его понесешь, – и кивнул на домового. Только потом сообразил, что на людях с Велиофантом разговаривать не нужно, а ведь только что, чуть было не поинтересовался, умеет ли домовой плавать. – Козырь, если не вернусь, ты за меня. И как договаривались, в Беспредельные земли. Пушки к бою, ружья на взводе. Ты, ты и ты, – ткнул он пальцем в ближайших матросиков, – Держать пленных на мушке, при угрозе атаки пристрелить. В случае засады, – он еще раз повторил Козырю, – Спасать корабль и пассажиров. Действуй по обстоятельствам.
А потом вдруг сделал то, чего Велиофант никак не ожидал – Трэш передумал его брать. Подал корзину матросам и приказал запереть в каюте с детьми.
Велиофант пошипел недовольно, но поразмыслив, решение не рисковать лишний раз его драгоценной жизнью счел благородным. Вот только как они там без его «чуйки»? В окно каюты пассажиры смотрели, как шлюпка становится все меньше и меньше. Тревога, царящая на палубе, просачивалась сквозь тонкие перегородки. Не нужно было быть Велиофантом, чтобы заметить тревогу Жанны, тайком вытиравшей платочком мокрые глаза. Она вообще странная в последнее время. Бледнела, краснела невпопад, и настроение ее менялась так быстро, что мужская половина пассажиров начала избегать женскую из боязни попасть под горячую руку девушки. Лиарна, вероятно, понимала, что происходит, потому что вид имела загадочный и важный.
Пошло пять минут после того, как шлюпка причалила к берегу. Но, для ждущих на палубе время остановилось. Особенно остро чувствовали это стоящие под прицелом разбойники. И, если до этого они имели нахальство скептически относиться к выражению «жизнь пролетела перед глазами», в смысле, «когда бы успела», то теперь поняли, что так оно и есть. Козырь, не выпуская из рук бинокля и не меняя позы, сказал негромко, но в наряженной тишине услышали все:
– Плывут назад. Все. Их не преследуют.
Даже в каюте услышали, как на палубе все разом зашумели и заговорили. Жанна бросилась к окну, оглядела шлюпку, и лицо ее осветила улыбка. Не оставалось сомнения, что причина ее душевного неравновесия находится там.
Велиофант не сдвинулся с места. Он все еще помнил, кто приказал его запереть. Понимал, что из лучших побуждений, более того, он даже сам удивился, обнаружив в своем характере мнительность и злопамятность. И гадал теперь, то ли он такой исключительный член своего племени, то ли длительное общение с людьми его так испортило.
А по палубе уже шагал Трэш, и, судя по голосу, он был доволен. А потом Велиофант, сидя перед окном, наблюдал, как пленников сгрудили в две, почти цепляющие от тяжести бортами воду лодки, и отпустили восвояси, а именно, на остров, с которого прибыл капитан.
В дверь осторожно постучали. Потом появилось улыбающееся лицо, обрамленное взлохмаченной, цвета каштанов, шевелюрой, а потом и весь Бориска с корзиной в руке. Он чувствовал себя неловко перед дамами за вторжение, но капитан требовал кота и немедленно. Борис вымучил что-то вроде поклона, пробормотал:
– Простите покорнейше, – и, немытой ручищей с не стриженными ногтями, чего не преминул отметить про себя Велиофант, сграбастал его в корзину. Будь это Трэш, домовой смог бы возмутиться, отвернуться и не разговаривать, а так – бесчестный прием. Борис, между тем, занес корзину в каюту капитана и удалился.
Трэш сам выложил Велиофанта на карту и заглянул за дверь, убедиться, что никто не подслушивает.
– Этим разбойникам, с острова, все-таки удалось захватить корабль. Они уплыли, оставив на островах женщин, детей и поля, на которых, как оказалось, некому собирать урожай. Ты понимаешь, о чем я?
– На островах чуть было не перевелись разбойники но, благодаря вашим усилиям популяция восстановлена. Капитан, вы герой!
Две скалы, похожие на окаменевшие клыки, как метко подметил Ярих, были пройдены. Они достигли океана, который назывался Бескрайним, и всех не моряков на корабле это настораживало. Капитан настоял на праздничном обеде для команды и небольшую компанию пригласил к себе. Карта со стола, что сразу заметил Велиофант, была убрана, зато лежала белая, с четкими полосами от сгибов скатерть. Из сундука, для такого случая достали белый, тонкой работы сервиз.
Мужчины, в лице капитана, Козыря и дока замолчали, а потом незаметно сомкнули челюсти, когда в каюту в густом облаке духов вплыла Жанна. Лицо ее, румяное от смущения обрамляли мелкие кудряшки, выбившиеся из высокой прически. Модное, с глубоким декольте платье было нежно-бирюзовым. Не без гордости девушка демонстрировала, что на оголенных плечах, в отличие от носа, веснушек нет. Капитан раньше всех отошел от изумления и поспешил подставить даме стул. А вот стоящих в дверях Лиарну и Яриха, с кошачьей корзиной в руках, сидящие за столом, заметили не сразу. Ужасно невежливо, если учесть, что Лиарна наряжалась с не меньшим старанием, чем ее юная гувернантка. Жанна кашлянула, посмотрела на дверь, и детей тут же рассадили, не забыв сделать Лиарне множество заслуженных комплементов.
Немного погодя, из деликатных побуждений, Велиофант решил вздремнуть. К тому же, все эти чувства, любовные треугольники, нежность, робость, надежда – старо как мир для него и лишено познавательного интереса.
Ярих с Лиарной налегали на десерт, а когда наелись, найдя разговоры взрослых скучными, решили погулять по палубе. Лиарне не терпелось вдоволь напрыгаться, навертеться в новом платье. Они улизнули, когда принципиально не унывающий Козырь развлекал компанию очередной историей.
Вкусный, сытный обед на всех действует одинаково. Команда развеселилась, из кубрика доносились громкие разговоры, а временами громоподобный хохот. На рулевого жалко было смотреть. Всем своим видом он олицетворял обделенного судьбой человека. И пока он стоял, держа штурвал и отрешенно глядя вдаль, Ярих решил сделать то, чего ему не разрешалось – влезть на мачту, оглядеться с марса, а главное, показать какой он удалец Лиарне.
Оно того стоило! Глаза девочки, пока он видел их, не забравшись слишком высоко, горели восхищением.
Страшно не было, Ярих много раз видел, как это делают матросы, много раз сам залазил сюда в своем воображении, вот только не ожидал, что даже небольшой ветер здесь ощущался сильнее в несколько раз. Цепляться нужно было крепко, а ванты болтало так, что приходилось крепко держаться одной рукой, пока прицеливалась другая. Наконец он влез в корзину и замер. Она ходуном ходила и казалась хлипкой, ненадежной. «Но ведь, – успокаивал себя Ярих, – И здоровяков матросов, и ураган она выдержала!» Поэтому, сначала он высунул наружу голову, потом осмелел и поднялся во весь рост. Держался крепко. Лиарна казалась маленькой-маленькой, а океан бескрайним и темным. Ярих вертел головой и вдруг сердце, до этого стучавшее в его груди, словно испуганный зверек, замерло – приближался корабль. В следующий момент Лиарна едва не упала в обморок, когда Ярих бросился вниз по вантам с криком:
– Корабль идет к нам! Корабль!
Из каюты выбежал Козырь с подзорной трубой, а следом вопящий Трэш:
– Все руки вверх! Пушки к бою! Получить оружие!
– Вот ведь! Зеленые совсем, куда прут, – проворчал Козырь, – Корабль у них большой, трехпалубный, значит – неповоротливый, а вот пушек больше.
Поднялась суматоха и для того, чтобы не затоптали детей, усатый матросик, опекун Яриха и Лиарны Кляземир, запихнул их в каюту.
Приготовились быстро. Канонир отдавал приказы громко и четко. Каждой команде соответствовал жест, который знали помощники. Птицей летал канонир между пушками, подмечал. Тут ведь главное не упустить момент, раньше успеть повернуться корабль к противнику боком и дать залп, пока не развернулся он и весь арсенал его не глянул на «Чайку» черными дулами смерти.
Канонир дал знак: «Пли!» Орудия разом ухнули, «Чайка» вздрогнула и несколько свистящих снарядов пробили обшивку вражеского корабля.
– Пробоина ниже ватерлинии! – закричал Козырь, едва не выронив из рук подзорную трубу.
– У них течь! У них трюм пробит! – подхватили матросы на «Чайке».
– Ай, да молодец, Ян! Ай да канонир у нас! Молодой, ядреный! – радовался Козырь, схватив паренька в охапку и слегка потряхивая, – И ничего, что безусый, всем нос утер!
Обернувшись, штурман спросил Трэша:
– Вступим в бой, капитан? Они с водой в трюме теперь как черепаха в иле, сделаем мы их в два счета. Козырь от нетерпения теребил бороду.
– Слишком уж их много, кишат вон, как муравьи на кочке, а нам рисковать нельзя, с нами дети и женщины…на, – поправился он. Никак из головы не выходили, да и не укладывались слова Велиофанта о том, что канонир – девушка. Трэш ведь уже глаза сломал, приглядываясь.
– Меткий! – радовался Трэш, – Ни одна баба на такое не способна, – неожиданно для себя он сказал вслух и смутился, встретившись с холодными и острыми, словно клинок, серыми глазами канонира. – Хорошая работа, юноша, – Трэш сдержанно кивнул и отвернулся.
– Уходим отсюда. Не до нас им сейчас. Им бы корабль спасти. Вон как быстро оседает. Капитан поспешил в каюту, вспомнив, что запер там Жанну. Козырь шел следом, вздыхая: «Жалко корабль… А потому что нечего! – внезапно прокричал он и помахал кулаком, в сторону неприятельского судна и, сразу забыл про него. – Полный вперед. Прежним курсом!» – словно мимоходом отдал команду рулевому.