– Уханчик, что не так? Уханчик, куда ты?
Ярих побежал быстрее. Потом заметил, что жук ждет, когда он приблизится, и только потом бежит снова. Наконец Уханчик остановился. Немного попискивая, он закрутился около засыпанной камнями ямки, пытаясь разгрести ее своими мягкими лапками. Ярих, понаблюдав немного, опустился на коленки и выгреб все, немного покарябав ладошки. На дне была вода. Уханчик с нетерпением начал пить. Потом поджал лапки и лег отдыхать.
Ярих лег рядом. «Может оно и к лучшему, – думал он, – Борода ведь не очень хотел в город. Теперь вот и не придется. А нам с Уханчиком приглашения не надо, мы по-старинке».
– Как ты думаешь, Уханчик, королева сильно расстроится, если ты немного подкрепишься ее кустами?
Жук, как ни в чем, ни бывало, пошевелил усиками и замигал вразнобой.
– Правильно, – похвалил его Ярих, – Я тоже думаю, не заметит. Только на город сначала посмотрим. Борода говорил, ночью там красиво.
Ярих не ожидал, что будет скучать по новому другу.
Они приземлились на плоской крыше невысокого дома, почти в центре города. Ярих сидел, свесив вниз ноги, и делился с Уханчиком впечатлениями. Никто не умел слушать лучше.
– Ночь, а тумана и ветра нет. И улицы освещены ярко, как днем. Волшебство!?
Он с интересом разглядывал людей. В его городе все было проще. Резчик одевался как резчик, строитель как строитель, булочница как булочница и только самые отчаянные франты одежду из кожи носили охапками. Здесь же, отчаянными франтами были все.
Ярих глянул на Уханчика. Тот тоже ничего не понимал. Но ведь наверняка, думал Ярих, среди этих, разодетых, словно богачи людей есть и резчик, и строитель и булочница.
– Надо быть очень умным, чтобы понять, зачем люди хотят казаться теми, кем не являются, – решил он.
Они полетели в сторону дворца – к возвышавшемуся посреди города пятну света, окруженному садом, занимавшему едва ли не половину города. Людей около дворца было много. Чтобы не обнаружить себя, Ярих направил Уханчика в сад, где голодный жук жадно набросился на душистые кусты. Блики от яркого света попадали даже сюда, и невдалеке Ярих разглядел беседку. Непривыкший бодрствовать после заката, Ярих уснул, едва голова коснулась ее теплого пола. Чуть позже к нему подполз Уханчик и улегся сверху.
Рассвет окрасил небо бирюзовым. Осветил, тихий от безветрия, влажный, от спавшего тумана, сад. Шло время, в замке открывались окна, голоса доносились слабым эхом, и не тревожили крепкого сна маленького человека. Но проснуться все же пришлось. Кто-то настойчиво теребил за рукав. Ярих открыл глаза и увидел облако длинных белых кудряшек. Это была девочка. В таком длинном платье, что было не ясно, как она ходит, не наступая на подол, и почему он все еще белый. Волшебство, не иначе.
– Ты волшебница?
Девочка кивнула.
– Меня Ярих зовут, сын Карха, – добавил для солидности, – А тебя?
Вместо ответа девочка тяжело вздохнула.
Брови Яриха почти сошлись на переносице. Что он знал о дворце?
– Ты принцесса, которая не разговаривает?
Она кивнула.
– Ты Лиарна?
Снова кивок.
– Ты одна?
Вопрос был задан скорее из соображения безопасности, нежели любопытства. Яриху хотелось избежать толпы стражников, внезапно выпрыгивающих из-за кустов, но девочка вложила в него свой смысл. Она отвернула голову и задрала подбородок, чтобы из заблестевших глаз не покатились слезы.
Ярих понял, он взял ее за руки.
– Как одна, а я?! И ты даже не представляешь, сколько игр я знаю!
Из кустов торчали маленькие черненькие рожки, похожие на ушки.
– Вот это да, – восхитился Ярих, – Уханчик тебя не боится, – и пояснил – Это мой друг. Он летать умеет.
Ярих слегка потянул за руку опешившую девочку. Они были уже в нескольких шагах от Уханчика, но он не убегал.
– Это потому, что ты похожа на цветок больше, чем на девочку. На вот, дай ему сахара.
Ярих вложил сахар в маленькую ладошку Лиарны и с ее руки выронил перед Уханчиком. Жук поднял голову и его глаза захлопали вразнобой, словно удивленно.
– Ты ему нравишься, – перевел Ярих и добавил, – И мне. Ты не трусиха.
Лиарна улыбнулась недоверчиво.
– Смотри, как я научил его. Уханчик, лежать! – скомандовал Ярих и лег сам.
Жук поколебался немного, потом поджал ноги и плюхнулся рядом.
Ярих перевернулся на живот, подпер руками голову и посмотрел на Лиарну:
– Научим его играть в догонялки?
Он помахал перед носом Уханчика кусочком сахара и побежал. Нехотя, тот поковылял за ним. Через несколько кругов Ярих специально упал у ног Лиарны. Уханчик врезался в него с разбега, качнулся и сел на задние лапы. Ярих угостил жука и погладил по теплой спинке.
– Молодец, Уханчик, хороший.
Сначала одним пальчиком, потом ладошкой, Лиарна коснулась панциря. А Ярих уже сидел на голове Уханчика, держась за один рог, и показывал на место рядом.
Поначалу, не смотря на то, что Уханчик шел медленно, Лиарна сжалась в комок, затаив дыхание, но постепенно почувствовала себя уверенней. Щеки порозовели, она болтала ножками и подпрыгивала, требуя скорости. Разогнавшись, Уханчик невысоко взлетел, но, чтоб не испугать Лиарну, Ярих быстро приземлился. Уже по привычке, Ярих скатился с Уханчика, Лиарна же вскочила, запрыгала и захлопала в ладоши. Ярих обрадовался, что развеселил ее, и даже исполнил подсмотренный им на ярмарке незамысловатый, но веселый танец. Она заулыбалась. Нечаянно оступилась, села на Уханчика, а потом вместе с Ярихом громко расхохоталась:
– Хватит уже, я сейчас лопну!
Ярих начал подпрыгивать еще задорнее, и Лиарна хлопала не жалея ладошек.
Огромным молотом по хрупкому стеклянному куполу, разрушая волшебное настоящее, был крик:
– Лиар-на-а.
Лиарна поникла.
– Я не хочу уходить. Не пойду! – и она села, скрестив на груди руки. По щекам потекли слезы, – Это все Ария.
Ярих сел рядом, сжав ее худенькую руку.
– Это она подстроила смерть отца, – продолжила Лиарна, – Она и меня убьет. Она так на меня смотрит … А теперь, когда я могу рассказать…
Но, быстро преодолев слабость, она промокнула кружевным платочком лицо, и недавние слезы выдавали только блестящие глаза.
– Мне пора, – кажется, Лиарна стеснялась, что дала волю чувствам. – Я…
– Так вот где ты прячешься, – женщина со строгим лицом пыталась говорить ласково. Двигалась она самоуверенно и Лиарна перед ней внезапно стала тише и меньше. – Ты, – женщина мельком посмотрела на Яриха, – Идешь с нами. Нужно решить, как ты пролез и что с тобой делать. – Лиарна, дитя мое, кивни, если он тебя обидел.
Лиарна стояла на месте, уперев взгляд под ноги.
Женщина слегка присела, заботливо глядя в ее лицо, а Лиарна не громко, но отчетливо произнесла:
– С сегодняшнего дня этот мальчик вступает в должность – друг принцессы. А если нет, то я ни с кем не буду разговаривать.
Тонкие ее брови королевы, Ярих уже не капли не сомневался, что это она, поползли вверх.
– Так ты из вредности не разговаривала?
Ярих поспешил вмешаться.
– Она забыла, как разговаривать, но сегодня вспомнила, когда смеялась.
– Она смеялась?
Лиарна глядела с мольбой:
– Я еще буду смеяться, и даже есть. Ну, или пробовать…
Королева кивнула, развернулась и словно генерал пошла к замку. Следом семенила Лиарна, а позади Ярих.
Дворец впечатлил его. Он даже пару раз останавливался, чтобы тайком пощупать камень. А внутреннее убранство разочаровало. Огромные, обшитые глянцевым белым щитаном, ярко освещенные, заполненные дорогими и хрупкими на вид вещами комнаты только напугали Яриха. Он сразу разгадал странные манеры придворных – потому ведь и двигаются так осторожно, медленно, что следить нужно за каждым движением, чтобы ничего, сохрани Арн, не уронить и не поломать.
А вот ванная понравилась. Каменная, с углублением посредине, в которое по щитановой трубе бежит вода. Служанка попросила раздеться и забрала одежду. Но не ботинки. Ярих дал понять, что расставаться с ними в его планы не входит.
– Тогда, я их помою и почищу, – наконец сдалась служанка.
После купания его проводили в комнату. Слуги морщились. Не комната – чулан по дворцовым меркам. Ярих усмехался – чего они понимают! Когда здесь первый этаж и большое, просто бесценное окно, выходящее в самую густую и безлюдную часть сада. Впервые у него появился шанс стать дверью.
Оно было не высоко от земли, но Лиарна категорически отказывалась прыгать. Тогда Ярих придумал подлетать за ней на Уханчике, и с подоконника она спрыгивала на спину жука.
Следующим утром Лиарна прибежала когда Ярих еще спал. Она потормошила его и начала говорить, едва он открыл глаза.
– Я уверена, Ария хочет избавиться от меня.
– Ты серьезно?
– Она знаешь, какая хитрая, она своего добьется. Ты не представляешь, что она снова придумала… А мама уверена, что я сочиняю.
Ярих почесал макушку.
– Здесь хоть кому-нибудь можно доверять?
Лиарна задумалась.
– Ну да, есть кое-кто. Пойдем.
Она завела его в зал, который после щедро освещенных комнат и коридоров показался темным. Окна были скрыты портьерами, полумрак скрывал стены, и только гулкое эхо шагов указывало на большой размер. Неяркое пламя камина освещало стол и повернутое спинкой к ним кресло. Когда они обошли его, у Яриха пропал дар речи. Он не знал слова, чтобы назвать существо, которое разглядывало его, Яриха, с нескрываемым любопытством.
– Это? – Ярих вопросительно глядел на Лиарну.
– Домовой.
Что бы то ни было, руки просто тянулись его погладить. Ярих в жизни не видел ничего пушистее и рыжее.
– Кыш! Кыш, куда ручищи-то потянул, – сердитый голос прозвучал мягко, приятно для слуха.
Ярих отпрянул.
– Он разговаривает?
Домовой лениво потянулся в кресле.
– А еще читаю, пишу и знаю несколько языков.
– Это советник и библиотекарь, Велиофант Нифсграфович, – шепнула девочка.
Ярих оттащил ее к двери.
– И это твой самый надежный «человек»?
– Да, надежнее некуда.
– Я вас слышу, – голос в кресле скорее пропел, нежели проговорил, – Я вас слушаю.
И Лиарна рассказала ему, как однажды услышала, как Ария сказала кому-то: «Все готово, никто не усомнится в том, что это несчастный случай». На следующий день погиб король и никто не усомнился в том, что это несчастный случай…
– Мне кажется, и я ей не нужна, живая. Ведь если погибну, наследницей станет она.
– Почему ты так решила? – лениво промурчал домовой, только глаза его, заметил Ярих, вспыхнули желто-зеленым.
– С чего устраивать мое посвящение на пять лет раньше? Маме она сказала – так нужно. После смерти отца, я, вроде как, раньше повзрослела.
– Звучит правдоподобно, – домовой с интересом разглядывал свои когти, то втягивая их в розовые подушечки, то вытягивая на всю длину.
– А что это за посвящение? – спросил Ярих.
Не отрываясь от созерцания когтей, Велиофант произнес:
– Ныряние в зыбь на смотровой башне.
– И я! Я тоже хочу! Без меня не соглашайся! – Ярих запрыгал вокруг Лиарны, словно ужаленный, – Я очень обижусь, я вообще уйду, если без меня!
– Вообще-то, молодой человек, – с укоризной заметил домовой, – Мы здесь собрались, чтобы предотвратить это.
– А, да… Точно. Как забыл… – сконфузился Ярих.
– Вот что, ребята, идите, гуляйте, а я тут посижу, поразмыслю, – и Велиофант снова раскинулся в кресле, позволив бликам от огня отражаться в горящих глазах.
Остаток дня ребята возились с Уханчиком. Постепенно жук привык к людям, и уже не так шустро прятался, заслышав шаги прислуги. И дети играли не таясь. Даже королева удостоила Уханчика внимания.
Чуть позже произошел разговор библиотекаря и королевы.
– Ты все прекрасно понимаешь. При таких же обстоятельствах у девочки погиб отец. Она боится. Поэтому, выдумывает, – в голосе королевы не было и капли сомнения.
– А вдруг это не было случайностью?
– Ты же помнишь, было проведено самое тщательное расследование. Это несчастный случай и давай на этом остановимся. Не хочу жить с вечным страхом и подозрениями. И Лиарне не позволю.
– Хорошо, моя королева, тогда позвольте и мне присутствовать при посвящении. Это не противоречит уставу. Я уточнял.
Королева кивнула.
– Тогда и мальчишке этому, Яриху. Он хорошо влияет на Лиарну. С ним ей будет не так страшно.
Королева слегка поморщилась, но кивнула.
В день посвящения, едва рассвело, Лиарна, Ярих и Велиофант в сопровождении служительниц Арна отправились в путь. Слуги несли их в одном паланкине. Яриха заранее предупредили, что разговаривать не положено, и он размышлял о том, кого и как расспросить про печать на руке. Выбор пал на Велиофанта, только Ярих решил не торопиться, присмотреться к домовому, а ладонь пока не показывать.
Он отодвинул занавески и следил за дорогой. Стало ясно, что смотровая башня находится не в Вергорде, а значит и Вергорд не на голове и шея у Харн Орна длиннее…
Полдня тряслись они в паланкине, потом долго шли пешком по узкой извивающейся тропинке. Впереди жрицы в коротких одеждах, принцесса, за ней домовой и следом Ярих. Позади тоже слышались шаги, но Ярих не оглядывался. Он не сводил глаз с Велиофанта, который важно вышагивал на пружинистых лапах, с гордо поднятой головой, и пушистый хвост покачивался из стороны в сторону в такт шагам. Но, Ярих забыл и об этом чуде, когда подошли к круглой смотровой башне. Служители распахнули толстую дверь внутрь и широкой винтовой щитановой лестнице, идущей вдоль каменных стен, процессия, следуя друг за другом, начала подниматься вверх. Жрицы несли факелы и шли спокойно, Лиарна поднималась с невообразимым достоинством, и лишь Велиофант, прыгая по ступенькам, недовольно пыхтел.
Наконец, через люк в потолке они вылезли на крышу башни. Ярих затаил дыхание, рассматривая огромные горы на горизонте и, заулыбался когда понял – это уши. А в другой стороне он разглядел ноздри горготана. Два огромных колышущихся холма. Очень далеко, но все же видно, как они увеличиваются при дыхании. Лиарна одернула его, и Ярих вытянулся, увидев стоящую радом Арию, взирающую с ледяным спокойствием как наверх, вместе со свитой, поднимается королева.
– Не могла пропустить такое событие.
Голос королевы был воплощением ледяной вежливости.
Тень легла на лицо Верховной Арны.
– Королева… – но она быстро взяла себя в руки, и смерено склонив голову, прошептала, – Мирвамвмиреарна.
Ярих украдкой разглядывал Арию. Она была стихией – такую мощь он почувствовал от нее – словно ураган был заключен в теле хрупкой женщины. Черные, абсолютно прямые волосы доходили ей до плеч и оттеняли неестественную белизну кожи.
Ария махнула рукой, и одна из жриц подвела Яриха к задней стене, где на вбитые в стену кольца крепилась конструкция из толстых кожаных ремней и пока она пристегивала его, две другие жрицы закрепили ремни на Лиарне и Велиофанте.
Королева едва заметно кивнула, и стражники, проверив все крепления, вернулись в строй. Принцесса после проверки ремней успокоилась и даже улыбнулась.
Королева щелкнула пальцами и на полу под ногами Арии вспыхнула заключенная в круге звезда.
– Да, я приготовила ловушку.
Королева не стала подходить к опасному кругу. Она подала тонкое ожерелье стоящему рядом стражнику, и в то время как она тихо зашептала заклинание, он застегнул амулет на шее верховной жрицы. Амулет тут же исчез, оставив на шее Арии бордовый рубец. Королева снова щелкнула пальцами, и знак под ногами Арии исчез.
– Ну вот, теперь ты лишена силы, и Седьмая печать для тебя – просто формальность.
Верховная жрица едва стояла на ногах и дышала так, словно из глубины выплыла на поверхность.
Печать на ладони королевы загорелась черным. Она коснулась лица Арии и изображение, словно по воздуху, переплыло на плечо Верховной Арны.
– Что происходит, что ты делаешь? – рот Арии болезненно искривился.
Королева приблизила свое лицо к лицу верховной жрицы, поправила ее волосы.
– Не огорчайся сестренка, это ненадолго. Лиарна вернется домой, а ты обретешь честь и свободу. Я… я устала от несчастных случаев… Молись. В конце концов, это ты здесь Десница Божья.
Стража увела Арию. Последней ушла королева.
Ярих долго молчал, будучи уверенным, что это является частью церемонии, но, наконец, не выдержал:
– Чего же мы медлим?
Задремавший было Велиофант, подпрыгнул от неожиданности.
– Когда королева вернется во дворец, Харн Орну разрешено будет опустить голову, – сонно пробормотал он.
– А где смотрящий? Этот вопрос давно не давал Яриху покоя.
– Здесь. В башне есть закрытая комната. Тоже, с ремнями. Когда идет церемония, смотрящий уходит туда. Ныряние в зыбь, на самом деле – не очень приятное занятие.
В это время смотровая площадка вместе с детьми и домовым начала опускаться. Только это не было быстрым и захватывающим падением, как хотелось Яриху. Все происходило, на его взгляд, слишком долго и медленно.
– А замки не раскроются? – ощупывая ремни, поинтересовалась Лиарна.
– Даже если ты сама захочешь расстегнуть застежки, не сможешь, – успокоил ее Велиофант.
Беседу прервал вползший на площадку Уханчик.
– Вот дела, – изумился Ярих, – А он не слетит?
– Не переживай. Пол здесь щербатый, а у него крючки на лапах. Он сейчас вообще, по отвесной стене полз, – ответил Велиофант, делая вид, что не удивлен.
Медленно они поравнялись с облаками, нырнули в них. Облака походили на туман настолько густой и влажный, что казалось, его можно взять в руку. Наконец они опустились ниже, и увидели долину. Ярих чуть не заплакал с досады – пространство внизу покрывал густой желто-зеленый туман.
Башня наклонилась и раскачивалась. Ярих лежал на ремнях, переглядываясь с Лиарной, подбадривая ее, и вдруг почувствовал, как ремни зашевелились и слетели с него. Он не успел опомниться, как Уханчик схватил и принялся жевать оживший ремень.
– Змеи, – зашипел Велиофант, – Как же я не догадался, что она может заколдовать ремни! Не дайте им укусить себя! – крикнул домовой и прыгнул к Лиарне. Он опоздал. Спасаясь от окружавших ее гадов, девочка скатилась к борту и, не сумев удержаться, упала вниз.
Ярих прыгнул на Уханчика, на ходу схватил за шкирку домового и кинулся следом, пытаясь на лету преодолеть несколько метров, разделявшие его и девочку. Уханчик, чтобы падать быстрее, помогал крыльями и, изловчившись, поднырнул под Лиарну. Она упала на Яриха.
– Вот видишь, не зря мы трениро.., – и он едва не подскочил от боли в спине.
– Держись! – кричал вцепившийся в него всеми лапами Велиофант.
Мир под ними вертелся. Это, не выдержав толчка, потерял равновесие Уханчик. Он отчаянно махал крыльями, но не хватало высоты, которая позволила бы ему выровняться. Они приближались к долине ядовито-зеленого тумана. Ярих, чтобы не слететь, ухватился за рожки. В него, в вою очередь вцепилась Лиарна и вкогтился Велиофант. Никто из них в этот момент не заметил, что неоновые цвета зыби сменились лазурной синевой воды.
С трудом Уханчику удалось замедлить скорость и собрать крылья перед падением. Боком, по широкой дуге, подняв тучу брызг, они вошли в воду.
Ярих умел плавать, но в первый момент был оглушен, застыл с открытыми глазами, увидел медленно опускавшуюся вниз, в ставшем внезапно очень пышном платье Лиарну и очнулся. Ухватив за подол, он потащил ее вверх. К счастью, перевернутого Уханчика, словно поплавок болтало на волнах неподалеку, поэтому подтащить к нему Лиарну и закинуть на его брюшко оказалось делом хоть и сложным, но посильным. Повиснув, держась за край, чтобы отдышаться, он увидел, как Лиарна дернулась, закашлялась и задышала. Ярих огляделся, ища глазами Велиофанта.
– Кошки умеют плавать, кошки умеют плавать,– твердил, домовой, словно заклинание, подплывая.
Ярих поймал его за мокрые лапы и затащил на Уханчика.
– Почему именно кошки, – губы Лиарны дрожали, мокрыми руками она пыталась вытереть мокрое лицо, – Почему кошки, ты же домовой?
– Кошки умеют плавать, – повторил Велиофант, – А насчет домовых я не уверен.
– Где Харн Орн? – растерянно огляделся Ярих.
– Это точно не зыбь, – глядя в голубое безоблачное небо, констатировал Велиофант.
– Смотрите, – указала рукой Лиарна.
Над горизонтом появился на несколько мгновений силуэт горготана шагающего в клубах желтого дыма, а затем растаял, словно раздуваемый ветром дым.
– Это как это?
Дети, не сговариваясь, посмотрели на Велиофанта.
Домовой пожал мокрыми плечами.
– Наверное, мы бы разбились, упав в зыбь в своем мире. Поэтому мы здесь. Только вот почему, где и как? Скорее всего, это мир людей. Это он разграничен с волшебным.
– А мы попадем обратно? – все еще глядя в сторону исчезнувшего горготана спросил Ярих.
– Раз смогли выпасть, сможем и впасть, – авторитетно заявила Лиарна, выжимая подол платья.
– Поберегись!
Мимо, на скорости, о существовании которой они ранее не подозревали, пронесся кто-то и резко завернув, окатил их брызгами.
Остановился и завопил:
– У нас ГО-О-СТИ! – и встал на своем суденышке, широко расставив ноги, глядя на них с торжествующей улыбкой, явно говорящей, – Я. Это я их нашел!
Впрочем, и его вид казался свалившейся с неба компании не менее интересным. Судя по возрасту, он был дедушкой. Но факт этот не соответствовал привычному значению слова. Начиная с отсутствия одежды, за крошечным исключением и заканчивая видом бывалого лихача и важностью богатыря, не смотря на тощее тело, апогеем которого был победно, аккуратным шариком торчавший живот.
Ярих толкнул локтем Велиофанта и кивнул на голову, выглядывающую из воды, рядом с суденышком незнакомца, похожего на половинку скорлупы от огромного ореха.
Велиофант покосился на торчавшую из воды голову и спросил старика:
– У вас есть суша?
– А как же! Острова!
И уже через несколько минут они неслись, рассекая водную гладь на буксире у островитянина, того самого, что углядел в воде Ярих. Они подцепились, используя вместо веревки крепкую, хоть и немного скользкую водоросль. Лиарна первая разглядела у плавающего в воде незнакомца рыбий хвост. Велиофант, в отличие от детей, отнесся к этому совершенно спокойно.
– Большинство народов считают перлов вымыслом, – он почесал мокрую голову, – Так же, думаю, как и государства на горготанах.
– Это, что, получается, – растерялся Ярих, – Мы для них как бы тоже, не существуем?
– Ну, вроде как да. Мы – из мифа! – согласился Велиофант.
Остров приближался и его обитатели смотрели на гостей с огромным, причем обоюдным интересом.
– Они почти голые! – кажется, эта картина потрясла Лиарну даже более, чем их фееричное падение.
– Я бы тоже разделся, – ощущать мокрую куртку на теле было неприятно, но увидев выражение лица Лиарны, Ярих поспешил добавить, – Обсушиться!
Лиарна горделиво подняла голову. В своем хотя и мокром, но нарядном платье и дорогих украшениях она казалась еще более принцессой. Да и для загорелых до бронзы островитян белокожая, беловолосая девочка была чудом, ниспосланным Богами. Таким, что на домового вначале вообще никто не обратил внимание. И лишь потом он был провозглашен чудом номер два. Ярих был рад затеряться на их фоне.
Пока Лиарна наслаждалась почестями, а Велиофант отбивался от желающих его потискать, Ярих разложил на берегу одежду и плескался в море с другими ребятами. Потом на берегу дети, перебивая друг друга, рассказывали ему о своей жизни.
Островитяне. Так называли они себя, и чем больше узнавал о них Ярих, тем больше ему здесь нравилось. Борода был бы в восторге, думал он. Это была самая большая свобода, которую можно было только представить.
Семь больших островов. Множество островков мелких. Большие отмели и торчащие из воды скалы.
– У вас что, совсем нет врагов? – этот вопрос мучил Яриха с тех пор, как он увидел, насколько беспечно живут эти люди.
Старик, который подсел в круг мальчишек, покачал головой. Он был очень стар, почти высох, а глаза смеялись, и лицо от этого смеха покрывалось темными и почему-то красивыми морщинами.
– Ну, как это нет. Захватчики приплывают сюда регулярно, на своих больших кораблях.
– Их сдерживает мелководье?
– Точно! Мы сами, – улыбнулся старик, – Сделали вокруг наших островов насыпи из камней. Ни один корабли не пройдет. А лодки у них тоже большие и неповоротливые.
– Они вас грабят?
– А у нас брать нечего! – старик снисходительно усмехнулся. – Ночи теплые, живем в шалашах, едим руками. Рыбу да орехи. Плоды, корешки. Вода в роднике. Вот, – он протянул мальчику что-то по виду похожее на камень с завитыми прожилками. – Ешь, не раздумывай. Сытно.
Ярих откусил маленький кусочек и изумился.
– Сладко!
– И в воде поймать нас они не могут, – продолжил дед, – Куда имя.
Ребятня продолжала плескаться в воде. На поверхности то и дело мелькали головы, руки, ноги, хвосты.
– Так мне не показалось?
– Чего не показалось?
– Рыбий хвост.
– А, тут полно рыбы.
– У человека!
– Перлов тоже полно. Они вообще, милые ребята, помогают. У нас ведь этот, как его – пособничество, они нам рыбу, мы им орехи. Да и отмель вместе строили.
Старик задремал, пригревшись на солнышке. Когда он проснулся, движимый желанием рассказать еще одну историю, Яриха рядом не было.
– И все имя бежать, бежать. Не сидится на месте…
– Пшш, пшш!
Ярих оглядывался, пытаясь понять, откуда звук.
– Пшш-Ш! – прозвучало отчаяннее, – Ты глухой что ли? Сколько можно звать!
Ярих огляделся по сторонам, и увидел выглядывавшую из-за соседнего камня рыжую морду. Подошел. Никогда еще не видел он Велиофанта таким взъерошенным.
– Никакого уважения, – пожаловался домовой – Ни к статусу, ни к возрасту. Дикари.
– И мне тоже, – признался Ярих, – С тех пор как увидел тебя, жутко хочется погладить.
– А, валяй!
Домовой подставил голову с гордым, но обреченным видом.
– Все одно. Хуже не будет.
Ярих с такой нежностью проводил руками по голове, спине домового, что тот, неожиданно для себя, заурчал. Спохватился, и сплюнул с досады.
– Добровольно они нас не выпустят. Мы – новое развлечение, глоток свежей воды, сорт новой рыбы…
– Ну, допустим, лодка – Уханчик, у нас есть, с перлом можно договориться. До отмели они плавать не боятся. А потом куда?
– Ярих, милый, куда угодно! – домовой демонстративно приложил к глазам длинный пушистый хвост. – Встречаемся здесь, на рассвете. Предупреди Лиарну. И крадучись, на пузе, домовой пополз в глубину острова искать Уханчика.
Стихия бушевала. Волны не накатывали одна на другую, а хлестали хаотично, сразу во всех направлениях. Вода словно потеряла силу притяжения и, оставаясь на палубе, капитан Трэш рисковал захлебнуться. Он вцепился в штурвал так, что побелели пальцы, но не замечал урагана. Он искал то, что могло по силе и глубине заглушить страсти внутри него.
– Вот я, здесь, возьми меня, беззубая старуха! Он подумал о том, как просто сейчас взять и разжать пальцы.
– Всему свое время, красавчик.
Капитан почувствовал прикосновение теплых рук на плечах. И прямо перед ним появилась женщина. Яркая, живая. Ветер путался в ее длинных черных кудрях. Горящие глаза ее, красные губы, поднимающаяся от глубокого дыхания грудь, все в ней говорило о волнующей и многообещающей страсти. Она в пламени? Она пламя? Или у него рябит в глазах? На лбу выступили капельки пота.
Для нее же не существовало ни уходящей из-под ног палубы, ни сбивающих с ног волн. Она была стихией сама по себе. Кончиком своих волос она нежно провела по его губам.
– Ты жаждешь попасть в мои жаркие объятия?
Губы Капитана внезапно пересохли и отказывались слушаться.
– Да.
– Что ж, красавчик, это мгновение наступит, когда-нибудь, но не сейчас. И хватит уже выдумывать про беззубую. Да, я стара как мир, но я же не старею. Она кокетливо повела плечиком и исчезла.
Буря стихла внезапно. Корабль все еще качало на волнах, но уже не швыряло из стороны в сторону. И тут Трэш понял, что ему не показалось. Он едва не разбился. «Чайку» несло к скалам, огромным и неприступным, еще бы несколько минут – и ко дну. Но. Его спасла сама смерть!?
Трэш огляделся, вокруг корабля волны качали обломки. Надо спустить шлюпку на воду. Вдруг там кто-то выжил?
Трэш поплыл по уже успокаивающемуся, но порой нервно вздрагивавшему океану. Лавируя среди кусков дерева, в которых угадывались обломки мачты, части обшивки, палуба. Несколько бочек качались на волнах вместе с мусором, перемешиваясь, как узоры в детском калейдоскопе. Так вот за кем приходила зубастая, и ведь не слабый собрала урожай. По обломкам он пытался угадать, насколько большим был корабль. Сколько народу могло быть на его борту? Воображение рисовало их на дне, вместе с кораблем и эти скалы показались ему настолько зловещими, что захотелось оказаться как можно дальше. Он развернул лодку и увидел…
Это было последнее, что согласен был вынести рассудок. После того как лихорадка унесла всю его команду, не тронув только его, после того как сам он искал смерти и выжил, прямо сейчас захотелось выцарапать себе глаза. Глухой стон вырвался из груди, он набрал в легкие воздух и приготовился заорать так, чтоб услышали небеса, так, чтобы снять ухмылку с губ чернявой. Зачем она оставила его и забрала их и, как нежно лежали они, головка к головке, черноволосый мальчик и нежная, словно цветок, девочка. И, прежде, чем с губ сорвался звук, то, что он принял за шапку, открыло глаза и произнесло:
– Тихо ты, разбудишь.
Это оказался кот. Трэш начал думать, что и смерть не была галлюцинацией.
Глаза кота сверкнули.
– Чего смотришь? Куртку снимай и кафтан.
Еще ничего не соображая, Трэш стянул с себя одежду.
– Укрывай.
Он накинул вещи на детей.
– Ну, буксируй. Кот кинул ему конец даже не веревки, водоросли. Другой был привязан к их странной лодке, похожей на перевернутого гигантского жука.
– Что глядишь, как на приведения, все мы тут живые, – проворчал кот.
Трэш окинул взглядом свой корабль. Плачевное после шторма зрелище. Но, как только он переступил палубу с детьми на руках, жизнь вернулась.
Сон под пуховым одеялом в окружении подушек и грелок шел на пользу – щеки детей розовели.
Велиофант лежал рядом. Увидев, как бледнеет капитан при звуках его голоса, он решил изображать из себя обычного домашнего кота. Он делал вид, что спит, но все же успел, как следует оглядеться и оценить мрачную роскошь капитанской каюты.
С пышущим паром чайником в каюту вошел капитан, насыпал в кружку траву и размешал.
– На, кот, рыбу, – проговорил он, скинув со стола кусок рыбины.
Велиофант лениво приоткрыл зажмуренные глаза:
– Я не ем с пола.
Медленно потянувшись, он спрыгнул с кровати и заскочил в темное резное кресло, оббитое бархатом.
– Хороший вкус, – он потерся о подлокотник и, встав на задние лапы, оглядел письменные принадлежности капитана. Макнул перо в чернильницу и на листе бумаги излишне витиевато написал: «Я, Велиофант. И я не ем сырую рыбу».
Капитан уставился на листок, он был явно сбит с толку и пока не решил, что удивительнее – то, что кот пишет, или то, что он разговаривает.
Велиофант словно прочитал его мысли и поспешил добавить:
– Я не кот, а домовой. Да и многие существа в мире не являются людьми, хотя и очень похожи.