Мечта жизни, или Наследство отменяется

– У меня? Никакой. Ну, вернее, – Марта развела руками – отец оставил мне в наследство фирму… ну ты знаешь…?

– Конечно. Мы все в курсе, что ты унаследовала российскую фирму и… как это? – он посмотрел на небо, мысленно поискал слова и продолжил – движимое и недвижимое имущество. Это нормально. Я бы на месте отца тоже свою дочку не обидел. Так какая у тебя машина?

– На фирме автомобиль «шевроле Тахо», здоровенная такая. Мне лестницу приставлять надо, чтоб в нее забраться – пошутила Марта. – В комплекте с машиной есть шофер Илья. Он меня возит. Вот.

– Сама не водишь?

Марта отрицательно помотала головой.

– Учись – пригодится.

Посоветовал Кристиан и аккуратно положил чемодан в автомобиль, открыл дверцу Марте и пригласил.

– Поехали, сестренка? Буду знакомить тебя с семьей.

Марта села в машину, сияя от счастья – наконец-то он расставил все точки над ё: он назвал ее сестрой, он пригласил ее в семью, он принял ее в семью. А если так, и она принята в семью, значит, она нашла семью, значит она не одна на белом свете, значит, у нее есть родственники. Какое же это счастье – осознавать себя родной в семье и не бояться быть отвергнутой, непринятой.

Сказка. Мечта.

Мечты сбываются. Обрести семью – самая заветная мечта жизни Марты.

Она давно об этом мечтала. Мечтала красочно. Приукрашала краски вкусом. Пробовала на вкус. Это как варить вкусное абрикосовое варенье. Оно похоже на солнце. Оно похоже на мечту. А мечта похожа на варенье. Вкусная и сладкая.

Воображение с лирическими нотками разрисовало, сварило, приправила сахарком, попробовало варенье из мечты.

Воображение с лирическими нотками отступило под натиском скептической реальности, и Марта улыбнулась, подумав: «Главное не подавиться вареньем из мечты».

***

Ехали они долго, с ветерком и опаской. Вернее с опаской ехала только Марта, потому что впервые в жизни ехала в автомобиле без крыши. Она не понимала, как можно ехать в кабриолете – ветер со всех сторон, пыль от дороги и жара, либо дождь. Но, на удивление, в течение всей поездки, поменяла свое мнение. Оказалось, что ветра со всех сторон не было, даже прическа не испортилась. Солнце не пекло, поэтому солнечного удара ни Марта, ни Кристиан не получили. Хотя летом могло быть и наоборот. Дождя не было, поэтому добрались сухими.

Выехав со стоянки аэропорта, по объездной дороге они ехали из города. Марта знала, что дом ее брата и сестры не в самой Варшаве, а в элитном пригороде столицы.

Минут через сорок они подъехали к красивым воротам, расположенным посередине длинного кирпичного забора. Железные, кованные ворота отъехали, Кристиан плавно вырулил во двор, проехал по вымощенным камнями дорожкам через парк вековых деревьев, к центральному входу дома, больше схожего на замок. Да действительно, замок – из серого камня, под старину. Трехэтажное здание в форме треугольника с полукруглыми концами – центральный вход располагался в одном полукруглом крыле, в стороны от него уходили два крыла. Марта представила, что внутри двора должно быть есть бассейн. Во всяком случае, она бы именно там его разместила, закрытый от ветров, парковой пыли и посторонних глаз. Хотя какие здесь могут быть посторонние глаза? За высокий забор не всякая птичка перелетит.

Марта восхищенно осматривала дом и округу парка.

– Ну как тебе? – спросил Кристиан, открывая перед ней дверцу автомобиля.

– Шикарно.

– Этот дом проектировали всей семьей – похвастался он, сделав ударение на слове всей.

Марта почувствовала ревностный укол в сердце. Ей на секунду показалось, что не имела право врываться в семью отца и нарушать там гармонию. Она быстро справилась с порывами совести. Самый быстрый способ укротить её – убедить, что это была воля отца, а сама Марта никуда не врывалась и по своей воле не желала ничего нарушать, тем более семейную гармонию.

– А парк?

– Половина деревьев здесь уже была насажена. Им лет сто.

– Я люблю деревья, кусты, природу.

– У вас с отцом, наверное, одинаковая любовь – к природе. Пойдем. Проходи в дом. Я возьму твой чемодан.

На крыльце Марта замешкалась, решила подождать Кристиана, он поставил чемодан возле машины, быстрым бегом атлета поднялся на крыльцо и позвонил. Через дверь послышалась звонкая, но быстрая трель. Дверь тут же открыла женщина лет сорока пяти. Она как будто стояла рядом с входом и ждала звонка. Одета она в синюю униформу с белым воротничком, рукавами и передником на поясе. Она поздоровалась и искренне улыбнулась, пропуская хозяина и Марту.

– Чемодан у машины. Зина, возьмите его и отнесите в комнату Марты – дал указания Кристиан домработнице, взял Марту под руку и повел, объясняя – дом я тебе покажу позже, а сейчас познакомлю тебя с Беаткой и мамой.

Беатка и мама сидели в огромном зале с камином и окном во всю стену. Видом во двор никто не интересовался, но он завораживал.

«У отца, наверное, была любовь к огромным окнам во всю стену» – подумала Марта.

В доме отца, вернее, теперь уже в ее доме, тоже есть огромное окно с видом на вечнозеленые деревья и двор.

– Мама! Беатрис! Мы приехали. Прошу любить и жаловать – Марта – объявил Кристиан.

– Добрый день – скромно поздоровалась Марта.

Беатрис тут же подскочила с дивана и кинулась на шею Марте:

– Как я рада! Вот ты какая. – Она покрутила Марту, быстро оценила и подытожила, засмеявшись – прям как я.

Мать статно поднялась со стула, подошла к Марте и протянула руку, проговорила по-польски:

– Дзень добры! Алисия Марековна.

– Здравствуйте – Марта пожала ей руку.

Марта не ожидала увидеть молодую мать своих брата и сестры, она сразу обратила внимание, что женщине на вид от силы лет сорок, видимо отец женился на молодой девушке, когда самому было лет сорок. Она очень отличалась от ожидания, которое Марта сама же придумала, потому что опиралась на возраст и вид своей мамы. Мама родила Марту, когда ей исполнилось уже сорок лет, а Алисия Марековна в расцвете сил и красоты. Красота действительно в ней присутствовала с избытком. Ухоженная кожа, волосы блестят, руки гладкие со спокойным, не вызывающим маникюром, губы накачаны, грудь скорей всего тоже, хотя может от природы такая шикарная и завидная. Но судя по взрослым детям и подсчитав несложную математику, Алисия Марековна лет семь себе убрала, ухаживая за собой. А второй пример в этой не сложной математике привел ее к выводу, что отец женился на двадцатилетней девушке в свои сорок с лишним.

Дочка соответствовала своей матери, с одной лишь разницей – шумная, хохотливая, несдержанная эмоционально.

Кристиан сел на диван и оттуда проинформировал:

– Мама не говорит по-русски. Придется общаться через переводчика, то есть меня и Беатку.

Беатрис потянула Марту на соседний диван, они плюхнулись на мягкие низкие сиденья, Алисия Марековна вернулась за стол. На столе были разложены бумаги и включен ноутбук. Она опустила экран компьютера, видимо не собиралась больше работать с ним.

– Я буду тебе переводить – пообещала Беатрис и нетерпеливо потребовала – ну, давай рассказывай.

– Что рассказывать?

– Ну как дела? – засмеялась девушка.

Марта позавидовала её беспечности и простоте и улыбнулась.

– Нормально.

– Ну, нет! Так дела не пойдут. Ну что такое нормально? Давай все рассказывай. Мы же о тебе ничего не знаем.

– Ну, я тоже о вас ничего не знаю – резонно заметила Марта.

Мать что-то сказала, Марта ничего не понимала, сколько не вслушивалась в ее слова, польский говор казался ей быстрой песней на одной ноте, без пауз, запятых, ударений и расстановок. Кристиан перевел для Марты:

– Мать сказала, чтоб Беатрис не приставала к тебе с глупыми вопросами. Действительно, Беата, успеет она еще все рассказать, не на час же приехала. Столько времени у вас еще будет.

– А мне не терпится.

– Я просто не знаю с чего начать – поддержала сестру Марта.

– А ты пока ни с чего не начинай – разрешил Кристиан, – пообедаем, выпьем вина за знакомство, а потом будем делиться новостями.

Беатрис засмеялась:

– Новостями? Кристиан, нам, чтобы друг друга узнать, нужны анкеты. Как на собеседованиях.

– А какие анкеты на собеседованиях? Ты откуда можешь знать? Ты же ни дня не проработала. И тем более ни разу не была на собеседованиях.

Марте показалось, что Кристиан сказал это с укором. Беатрис засмеялась и парировала:

– А мне и не надо, мне и так всего хватает.

Кристиан что-то сказал по-польски и махнул рукой, судя по тону, он предположил, что сестра глупая и безответственная. Алисия Марековна не промолчала, видимо защитила дочку.

Кристиан махнул и на нее и пояснил Марте:

– Не обращай на нас внимание. У нас такое частенько. Мы привыкли так разговаривать. Мы друг друга понимаем и не обижаемся.

Марта скромно улыбнулась, удивляясь, как не обращать внимание, как-то не удобно получалось, мало того что она невольный свидетель накала страстей, так она еще ничего не понимает из разговора. Откуда она может знать, о чем они разговаривают на своем родном языке, половина слов не понятны. Да какая там половина! Все слова не понятны. Из всего разговора она выхватывала и понимала только имена.

– Когда будет обед? – спросил Кристиан у всех сразу и взглянул на часы – пора уже. Есть хочется.

– Зоська, – негромко позвала Алисия.

В комнату вошла женщина, которая открывала двери и должна была отнести чемодан Марты в ее комнату.

Алисия разговаривала с ней, видимо уточняя про обед, время и «пора уже и есть хочется».

– У нас в субботу день рождения – сообщила Беатрис.

– Да, я знаю. Я специально приехала к вашему дню рождения.

– Чтоб нас поздравить? – засмеялась сестра.

– Да. Только – она понизила голос для секретности – я совсем не знаю о вас, и мне было сложно выбрать подарок.

– Ты сама, как подарок – Беатрис громко засмеялась. – Сюрприз для всех.

– Беата! – сделала замечание Алисия.

Домработница Зоська, которую Кристиан назвал Зиной, уже ушла, получив указания от хозяйки дома, и Алисия что-то писала в бумагах. Видимо дочка своим громким звонким и неожиданным смехом отвлекала ее от работы.

– Ты такая веселая – восхитилась Марта.

– А что мне грустить?

– Нет, конечно.

– А ты серьезная?

Марта согласилась.

Алисия поднялась со стула и объявила, что обед уже готов и пора идти в столовую (Беата перевела).

– Наконец-то – обрадовался Кристиан, как самый голодный.

Зайдя в столовую, и почувствовав все ароматы еды, Марта тоже поняла, что очень голодна.

Марта беглым, но чисто женским взглядом прошлась по обстановке столовой. Вся мебель кричала о своем дорогостоящем виде. Белая лакированная, она блестела, сверкала и отражала солнечный свет как зеркало. Белая столешница огромного обеденного стола была заставлена тарелками, бокалами. Стол ломился от закусок и лакомств, богатой посуды, наверное, фарфоровой.

Зоська, вернее Зина, выставляла на стол горячее. От мяса шел пар и аромат, витал по столовой, попадал в нос и заставлял разгораться аппетиту.

Алисия, естественно села во главе стола, Кристиан Марте отодвинул стул сбоку, а сам сел возле Беатрис с другого бока от матери спиной к огромному окну во всю стены.

Очень любил отец большие окна! Интересно сколько в этом доме таких больших окон. Вид из окна был шикарный, бассейн с фонтаном в середине.

– Дом у вас шикарный – в очередной раз восхитилась Марта.

– А у тебя? Разве не шикарный? – засмеялась Беата.

– У меня тоже шикарный – согласилась Марта, понимая о каком доме, зашла речь. – Только, вы же знаете, что мне достался этот дом по завещанию… и живу я в нем… без году неделю.

Зина, которую почему то называли Зоськой, подошла к Алисии и стала за ней ухаживать, что-то в полголоса спрашивать, видимо уточнять предпочтения в обеде. Марта не знала как себя вести за столом, можно ли брать еду самой, или нужно дождаться домработницы, которая сама наложит в тарелку, то, что закажут. А что она закажет? Марта осмотрела стол. Меню стола кардинально не отличается от русского, все понятно и доступно, что не скажешь о языке. Она бы съела картошки и большой кусок мяса с овощами, а может рыбу? Можно и рыбу со спаржей.

– Марта, – Кристиан передал ей тарелку с овощами – будешь?

Марта согласилась, взяла, переложила часть себе, передала тарелку Беатрис, и приступила к еде. Значит все же в этом доме самообслуживание у всех. Кроме Алисии.

Кристиан разлил вино в бокалы и предложил:

– Давайте выпьем по старому, русскому обычаю – за встречу.

Беата звонко засмеялась, Марта не совсем поняла причину ее смеха, но ей нравился веселый характер девушки. Вот Марта так не умела, с каждого слова, с каждого пустяка смеяться, не умела радоваться каждой секунде своей жизни. Молодец Беатрис! С нее надо брать пример.

Кристиан перевел тост для матери, они стукнулись бокалами. Марта пригубила чуть вина, всего пол глотка, оно было очень крепкое и сладкое, такого она не пила.

Пить алкоголь она не умела, и не старалась научиться. Несколько раз пробовала, но результат не оправдал ожидания, а опозорил. Стыдно было. Первый раз вино она попробовала в одиннадцатом классе, за школьной беседкой после уроков, в день рождения Ромки. Одноклассники утром его поздравили, а он сказал, чтоб Марта, Анечка и Валик после уроков не расходились – будет сюрприз. Сюрприз оказался в виде бутылки дешевого портвейна, пачки печенья и четырех пластиковых стаканчиков. Марта в долгу не осталась и приготовила сюрприз тоже. Непроизвольно.

Марта пить отказывалась, но друг детства, а по совместительству еще и именинник стал обижаться и этим самым давить на нее. Марта по своему характеру, девушка покладистая, отзывчивая и безотказная, тут же замучилась совестью и выпила столько, сколько ей наливали за крепкое здоровье Ромки, за любовь Ромки, за счастье Ромки и его оценки в школе, которые, кстати, все ползли и ползли вниз.

Сюрприз Ромки удался, но сюрприз Марты был непроизвольным, неожиданным, гадким и неэстетичным. Ромка разлил последний портвейн по стаканчикам, они стукнулись мягкими боками одноразовой посуды. Марта опьянела, окосела и поплыла, ноги подкашивались, голова не соображала, в ушах шумело, а в глазах двоилось и плыло. Выпив, она почувствовала, как портвейн возвращается обратно, она подскочила, пьяной походкой, держась за стену беседки, дошла до угла, завернула за него и там ее вывернуло. Анечка, побежала за лучшей подругой, придержала и поддержала, и пацанов отругала, и заставила сходить за жевательной резинкой. А потом отвела домой и еще долго приводила в трезвые чувства. Благо, что мамы дома не было. Марту все время трясло, знобило, и Аня отпаивала подругу горячим чаем. Чай тоже возвращался, но Анечка настырно заливала его в подругу.

Но жизнь Марту не чему не научила с первого раза.

Примерно через полгода Марта попробовала вино на дискотеке, реакция была похожая, благо без выворачивания наизнанку. Но с тех пор она прекрасно знала, что сюрпризов от вина не будет, реакция на него уже может быть предсказуема. И с тех же пор она не употребляет алкоголь, боясь и опасаясь реакции ее организма на него. Боясь и стыдясь косых взглядов на неадекватное поведение выпившей Марты.

Все с удовольствием и огромным аппетитом поедали обед, Марта тишком, чтоб не сильно откровенно, стала наблюдать за новыми родственниками и их матерью.

Вот она вызывала особый интерес. Такая степенная, как королева Саксонская – какая-то там Мария, или даже Королева Елизавета. Да, без разницы. Ключевое слово Королева. Она смотрела себе в тарелку, не опуская головы, она поднимала веки и внимательно осматривала всех, кажется не испытывая никаких эмоций. Но разве можно без эмоций? Нет. Значит, эмоции есть, только она их не показывает. Какая молодец!

Марта мысленно улыбнулась своим заключениям – Беатрис молодец – веселая, Алисия молодец – сдержанна. А Кристиан? А Кристиан – просто молодец – мужчина в доме, видимо кормилиц. Пошел по стопам отца и теперь не дает развалиться бизнесу. Кристиан – молодец. Но Алисия за столом работала на компьютере и с бумагами, значит не сидит на полном обеспечении у сына, значит, тоже работает. Все они молодцы!

Марте нравилась эта семья, она была открыта к общению и настроена на хорошие отношения. Поэтому старалась видеть и замечать положительные стороны новообретенных родственников. Алисию Марековну она тоже стала мысленно называть своею родственницей. А как же еще? Алисия – жена отца, мать брата и сестры. Она автоматически переходит в статус родственницы. Жалко только, что с ней трудно будет общаться – через переводчицу Беатрис.

Да и сама она молчунья. Красивая, статная, королева-молчунья.

Но как бы Марта ни пыталась не пить, все же несколько глотков вина пришлось сделать. Как ей показалось, Кристиан слишком часто поднимал бокал. Беата заметно захмелела и улыбалась уже без причины, косила глазами, говорила то по-русски, то по-польски, а может и еще на другом языке. Она пыталась все время что-то рассказать Марте, утверждая:

– Я тебе все расскажу. Ты же ничего не знаешь. Я тебе все покажу. Мы с тобой лучшие подруги. Я тебя уже люблю.

Мать-королева все время делала ей замечания и, предупреждающе, грозила пальцем:

– Беата. Беатрис.

Кристиан посетовал:

– Хотел сегодня еще съездить на работу в офис, но видимо не судьба. Напился. Грех не выпить в хорошей компании.

В конечном итоге обед закончился тем, что Алисия и Кристиан взяли под руки Беатрис и повели на второй этаж, в ее комнату. Марта скривилась, вспомнив свой одиннадцатый класс и день рождения Ромки. Кажется, Беатрис ждет такой же сюрприз. Но радовало одно – в этом они похожи как родные сестры.

***

Вино вскружило голову, хотелось быстрее на свежий воздух. Зачем она пила? Надо будет на день рождения Кристиана и Беатрис не пить спиртного! – сама себе приказала Марта и напомнила – еще не хватало опозориться.

Марта не просто вышла, она выскочила на улицу, и очутилась на высоком крыльце, постояла, вдыхая свежесть ароматов цветов и елей. Нужно было привести себя в порядок, но голова кружилась. Марта спустилась по ступенькам и прошла по дорожке вглубь парка. Нашла скамейку, села, откинулась спиной и закрыла глаза.

– Может вам чего-то принести? – спросили рядом.

Марта, испугавшись от неожиданности, резко открыла глаза, возле нее стояла женщина, которая открывала им дверь и ухаживала за Алисией во время обеда.

– Ой, вы говорите по-русски! – обрадовалась Марта.

– Да, еще не забыла. – Улыбнулась женщина, но увидела, что девушка юмор не поняла и не оценила, пояснила – я с Украины. Зинаида. Зина. А вы дочка Святослава Раславовича.

– Марта.

– Да, я знаю. Святослав Раславович в последнее время только о вас и говорил.

– Да? Честно? Расскажите, пожалуйста. – Марта подвинулась на лавочке, освобождая место Зине. – Я ведь отца совсем не знала.

Зина присела рядом на краешек и посетовала:

– Ох, бедненькая, совсем отца родненького не знала. Вот так всю жизнь прожила и не видела ни разу? Правда, ведь?

– Правда.

– Ох- ох-ох. Хороший он человек был. Добрый, справедливый. Предприимчивый очень, и даже щедрый. Жалко, что ты с ним не пообщалась. Он бы тебе понравился. Он всем нравился. У него такая! энергия была. Прям светился весь ею. И харизма. Душа компании. Любой. Со всеми язык находил. Я его правда в офисе не видела, но часто слышала. Только ты не думай, я не подслушивала – строго отметила женщина.

– Я и не думала – заверила Марта, она с интересом слушала женщину, которая хоть немного знала ее отца и имела желание поделиться этими знаниями.

Вот Беата тоже имела желание все рассказать, все показать, только нормы в вине не чувствует и вышла из строя желающих делиться информацией и новостями.

– Я никогда не подслушиваю. Просто так получается, то прибираюсь в кабинете, а ему позвонят, и я все слышу, то за столом сидит, – она поправилась – сидел, обедает, то есть обедал, а ему звонят. Так вот я часто слышала, как он по телефону деловые вопросы решает, то есть решал. И вот думаешь, что все, прогорело дело, а нет, Святослав Раславович все же решает, как говорит мой сын, разруливает ситуацию. А сейчас всеми делами занимается Кристиан. А как он вопросы решает, я не знаю. Он все время в офисе отца сидит. Пошел по стопам отца, еще в детстве ему помогал. Думаю, Святослав Раславович ему свои навыки в общении и работе передал. Хороший парнишка. Молодец.

– А отец мой? Расскажите о нем – вернула Марта женщину к нужному разговору, про Кристиана она и так может все узнать, вот он рядом, а отца уже нет. Ей хотелось как можно больше людей послушать о нем.

– Святослав Раславович детей любил. – Она спохватилась и внимательно посмотрела на Марту – ты не обижайся. Я так понимаю, он о тебе совсем недавно узнал?

Марта промолчала, она и сама не знала, зачем отец вспомнил о ней, знал же о ней давно, еще до ее рождения. Она не понимала, почему мама перестала с ним общаться, что такое могло между ними произойти, что она беременная уехала из Москвы, бросив все и всех.

Марта тяжело вздохнула, не стала разубеждать Зину, что отец знал о дочери, о том, что Оксана, ее мать, переехала из Москвы в Богом забытую деревню Норки. Но Зина с таким трепетным воспоминанием восхищалась ее отцом, что Марта решила ей не рассказывать эту страницу его истории. Жила она без этой информации и пусть живет дальше, не зная всей правды. Жила Зина, восхищаясь хозяином дома, в котором она работает, пусть и дальше восхищается.

– Интересный он человек. Был. Но так уж устроен мир, что люди уходят. А ты, дочка, если совсем не знала отца, то мне много нужно тебе рассказать. Ну, во всяком случае, я с удовольствием вам все расскажу, что знала о вашем отце. Мне приятно его вспоминать. Только история это длинная, а мне нужно ужин готовить.

– Давайте я вам помогу. С ужином. А вы мне все расскажите – попросила девушка.

Зина улыбнулась:

– Спасибо, конечно, дочка. Но здесь так не положено. Ты хозяйская дочка. Если Алисия увидит тебя со мной на кухне, разозлится. Меня отругает.

– Ой, – вспомнила Марта, – Алисия такая… такая, как… королева.

Зина не ожидала такого сравнения и засмеялась.

– Да, уж, этому она быстро научилась.

– В каком смысле? Научилась?

– А ты думаешь, такими королевами рождаются? Я ее помню, когда она не была… как ты говоришь, королевой.

Марта пожала плечами, настроение испортилось, она не хотела, чтоб домработница сейчас начала разочаровывать ее в первых впечатлениях от знакомства с новой семьей.

Зина взглянула на наручные часики и спохватилась:

– Ой, пора мне. Ужин надо готовить. Вики сама не справится. Вики это моя помощница. Тебе если что понадобится, ты ее зови, она тоже с Украины. Или меня зови, я все сделаю. Чемодан я твой, кстати, в комнату тебе отнесла.

– Спасибо.

– Знаешь, где твоя комната?

– Нет еще.

– На второй этаж поднимаешься – последняя дверь прямо по коридору. Найдешь. Ключ в замке торчит.

– Хорошо.

Женщина встала со скамейки, Марта тоже пошла в дом. По дороге Зинаида объясняла:

– Я ведь давно здесь работаю. Многое знаю. Кристиану и Беаточке лет семь было, когда я у них работать стала. – Она задумалась на секунду, посчитала в уме и подтвердила – да. Они как раз в школу пошли. Сама я с Украины. Приехала сюда работать. У нас тогда совсем тяжело было с работой, вернее с работой все хорошо было, вот только платили за нее через раз. Раз заплатят, а раз вообще мне приходилось платить.

– Как это? – не поняла Марта.

– Кассиром я работала в супермаркете. Так там все строго было. Да ладно строго, я дисциплиной не пугана, а вот за всякого рода чужие ошибки приходилось кассирам расплачиваться. За нами смотрели охранники. Один охранник на трех кассиров. Так вот они-то и записывали всякого рода ошибки. На работу опоздали – штраф, курить вышли – штраф, на покупателя не так взглянули – штраф, старый продукт не продали – штраф. Так и получалось: раз мне зарплату выдадут, раз я ее за штрафы отдаю.

– Кошмар какой.

– Тяжелый народ на оплату. Я, конечно, страдала от этого тяжело. Ведь не виновата, а деньгами наказана. А тут подруга мамина со своей легкой подачи рассказала, что дочка ее уехала в Польшу на заработки и вот первые сто евро прислала. Так та радовалась, купила торт с пироженками и бегом к нам в гости. В общем, я ночь без сна провела. Как сейчас помню, все переживала и боялась, и трусила. Честно трусила, думала как я сама в чужой стране? Как- никак другой народ, другой язык, другие обычай. И другие деньги. Вот это меня и взяло. Я и решилась. Обычаи выучила. Я человек хороший, порядочный – и людей встретила порядочных. С языком проблем не было – со мной все по-русски говорили, а польский я потихоньку выучила. Да чего его там учить, половина слов на наши похожи. На украинские. Вот, например, по-украински «На добранич», по-польски «Добраноц», по-русски «Спокойной ночи». Понятно?

– Нет – честно призналась девушка.

– Потому что польский с русским не похожи. А вот еще «Не розумьем» – «Не розумию». Как думаешь, что это в переводе.

Марта пожала плечами:

– Я не знаю.

– Правильно, только дословный перевод «Я не понимаю».

– А как будет спасибо?

– Дженкую. А по-украински – дякую.

– Дженкую – повторила Марта, пробуя слово на вкус. – Надо запомнить.

– Миллион раз еще услышишь и запомнишь.

Не торопясь они дошли до центрального входа, поднялись по ступенькам, открыв дверь перед Мартой, Зина предложила:

– Давай я тебе вечером все расскажу. Я освобожусь часов в девять, приходи часов в десять, пол одиннадцатого на лавочку, где я с тобой встретилась. Сможешь? Если нет, то завтра.

– Смогу, конечно. Приду.

Войдя в дом, Зина пошла в кухню, а Марта решила осмотреть дом. Прошлась по первому этажу, заглянула во все комнаты, двери которых были открыты, в закрытые не входила – не прилично без спроса. Поднялась на второй этаж, здесь все комнаты были закрыты – видимо все спальни. Свою нашла сразу. Ключ в замке. Замок в двери. Дверь в конце коридора.

Она зашла и подивилась – огромная комната, естественно с огромными окнами. Пора бы перестать удивляться. Отцу, так же как и ей самой, очень нравились большие окна, много света – натурального, природного света, не тот, который из-под потолка – электрический.

Окна ее комнаты выходили на наружную сторону, в парк, а не на бассейн. Марта открыла окно на полную. В комнату влетели свежий ветерок, аромат цветов и пчелка.

– Зачем ты сюда прилетела? – спросила Марта, наблюдая за жужжащим насекомым. – Тут нет ничего интересного. Тут опасно для тебя. Возвращайся домой.

Если бы она знала, что скоро станет такой же пчелкой, которая заблудилась в опасном месте и не знает, как вернуться домой.

Пчелка тоже ничего не знала, кружила по комнате и жужжала.

Марта распахнула все шторки, чтоб пчела не запуталась и вернулась на улицу.

Прошла в смежную комнату, оказавшейся ванной с санузлом. По размерам чуть меньше, чем сама спальня. Вернулась в комнату, присела на пол, возле чемодана, расстегнула его и стала разбирать.

Некоторые вещи развесила в шкафу, некоторые убрала на полочки, некоторые оставила на дне чемодана. Сама себе удивляясь, зачем взяла столько вещей. Приехала на неделю, а вещей как на полгода. Только шубы и пальто нет. Ну, еще и сапоги отсутствуют. Зато три пары обуви присутствуют в чемодане. На все случаи жизни. Но не факт, что она их все будет обувать. Вот только те, которые самые удобные и любимые, то есть те, в которых приехала.

Сделав все важные дела, Марта подумала и решила прилечь отдохнуть. Все равно бродить одной по дому – неприлично. Беату, скорей всего уложили спать, Кристиан тоже говорил, что будет спать, хотя собирался поехать в офис. Алисия, даже если не в своей комнате, не сможет общаться с Мартой без переводчика. А вечером она пойдет на встречу с Зиной, воспоминания об отце могут затянуться до самого утра, ведь женщина работает в этом доме двадцать лет. Как она сказала: «дети как раз в школу пошли»? Да. Тогда точно двадцать лет.

А вспоминать двадцатилетнюю историю – это не пять минут разговора, и даже не час.

Марта легла на кровать накинула на себя край одеяла, и, медленно моргая и наблюдая за кружащей пчелой, заснула.

Проснулась Марта за секунду, как в дверь постучали. Какие-то посторонние звуки разбудили ее. Хрыщ – хрыщ – хрыщ. Она сразу не поняла их происхождение.

Марта села на кровати и разрешила зайти.

В комнату заглянула девушка лет семнадцати в таком же одеянии, как Зина. И, когда она заговорила, Марта не сомневалась, что это Вики – помощница.

– Пани Марта, – обратилась она.

Марта улыбнулась, как-то смешно звучало это обращение, старомодно и чересчур уважительно. Нет, никто не отказывается от уважения, но и превозносить до небес не стоит. Тем более непривычно, когда это прозвучало к русской девушке.

– Ой, а можно меня не называть «пани». А то чувствую себя барыней.

Девушка опешила, растерялась, наверное забыла зачем приходила. Она промычала невразумительно и попросила:

– Пани Алисия требует, чтоб мы так обращались – попыталась она объяснить, но вовремя вспомнила, зачем пришла, и прекратила не начавшееся обсуждение хозяйских требований – время ужинать. Я пришла пригласить вас к столу.

– Хорошо. Сейчас я спущусь – Марта взглянула на часы в телефоне – ого. Уже семь часов.

– Да, пани, – подтвердила девушка.

Марта напугалась, она думала, что Вики уже ушла, так ей показалось спросонья. В открытое окно поступали звуки, и видимо Марта подумала, что это закрылась дверь за девушкой.

– Сейчас я спущусь – повторила Марта, поднимаясь с кровати.

Она подошла к окну, осмотрела комнату в поисках пчелы, ее нигде не было. Звуки, которые ее разбудили, доносились с улицы. Хрыщ – хрыщ – хрыщ.

Марта выглянула на улицу.

В парке под окнами ее комнаты, мужчина шкрябал по бетону метлой. Хрыщ – хрыщ – хрыщ. Хотя рядом стоял аппарат, похожий на пылесос, сдувающий листья, упавшие с деревьев и кустов.

Скоро осень завладеет природой на законных основаниях. Со всей своей мягкой и творческой натурой, красящей листья в яркие цвета, а небо в серые. А, иногда, с жестким характером, сбивающей все свое творческое творение с веток деревьев и выжимающей из туч грозы и ливни. А потом, успокоившись и вернувшись к радостному настроению, осень закружит разноцветные яркие листочки в танце. А потом загрустит и покроет каждый листик инеем. Красиво. На оранжевом, красном, коричневом по краям листочке кристаллики замерзших капель воды. Необычно. Но осень имеет право грустить. И веселиться. Она ведь творческая натура.

Марта закрыла окно и пошла в ванную. В зеркале на нее смотрела уставшая, заспанная особа.

– Кто ты? – махнула на себя Марта, умылась и пошла по приглашению «к столу».

За столом сидел только Кристиан.

Он любезно отодвинул стул рядом с собой и пригласил:

– Садись тут. Поближе ко мне.

Марта села, собираясь спросить о самочувствии Беатрис, но Кристиан опередил ее: