Сквозь время я пойму себя

– Интересно, – подала голос дева. – Драконовидным много пищи не нужно, едят один раз в неделю, пускают слюни и охотятся. Или я что-то пропустила за годы жизни в изоляции?

Эмиллия переглянулась с Белкой. К такому вопросу обе не готовы и не потому, что что-то изменилось, а от незнания.

– Ладно, – махнула рукой дева, и из воды появилась сырая и жареная рыба. – Накормлю и напою, как велят приличия. А после расскажете, что привело сюда.

Трапеза не заняла и часа. А после вкусной еды всегда тянет в сон. Что и произошло. Веки виверны стали прикрываться, усталость брала свое, и распорядок дня требовал восстановить потерянные силы.

– Спи, – убаюкивающе прошептала дева. – Ты всё равно не смогла бы защитить, но вреда вам не будет.

Белка чувствовала правду в словах русалки и погрузилась в дрёму. Там ей виделся тот, кому так хотелось отомстить.

– Так как вы оказались здесь? – приготовилась слушать дева.

– Я плохо помню, – смотря в небеса, вздохнула Эмиллия. – Кажется, всё произошло по моей вине. Скорее всего, нас перенесло. Но сквозь порталы могут перемещаться только тайплейсы. Слышала что-то про талисманы, но над ними ещё работают. Вот поэтому и рассказывать нечего.

– Действительно, – опечалилась дева, она очень любила истории.

– Простите.

– Ничего страшного, – и взглянув прямо в душу элементалия, дева поинтересовалась. – Что тебя тревожит?

– Меня? – Эмиллии было неудобно говорить о личном с посторонней. Конечно, русалка никому ничего не расскажет и ничего не выйдет из предела этих вод. Но доверие хрупко, как стеклянный бокал. А грузить других своими проблемами не хочется никогда и никому.

– Если не желаешь, можешь не говорить, – предложила дева, видя сомнения элементалия.

– Просто всё так сложно, – падая на спину, раскинув руки в стороны, начала Эмиллия. – Вначале моя мама заболела, после чего умерла, через какое-то время в нашем доме появилась мачеха. Моя жизнь стала невыносимой, но я старалась жить, надеясь однажды получить силу и спасти отца, не видящего, что творит его жёнушка.

– Ты начала издали, – заметила дева с интересом, ложась рядом.

– Угум, – согласилась Эмиллия, уплывая в воспоминания, как вроде недавно появилась в этом мире. Познакомилась с теми, с кем никогда не мечтала. Даже, возможно, влюбилась в почитаемого тайплейса, но в этом не уверена. Хотя зелье сработало, да и мама советовала верить чувствам. Как обрела силу, но не смогла ею управлять, а та уже на ступень выше, чем сама хозяйка. А путешествия в прошлое и вовсе захватывают дух и в тоже время печалят. Но не это из всех зол тревожит, а несчастья, свалившиеся вместе с ней на академию и её обитателей. Кто-то специально хочет подставить её, а теперь дело дошло до отца. Но его нет в этом мире, он погиб. И она, элементалий, не может ничего поделать с этим.

– Разве? – возразила дева. – Ты же пробудила древнюю силу. Осталось немного, и будет возможно невозможное. Но! Запомни только один раз. И если сделаешь неправильный выбор, то погубишь всех и вся.

– Силу? – Эмиллия не понимала, о чём речь. У нее резко разболелась голова. Виски сдавила боль и, кажется, девушка вскрикнула, прежде чем провалилась в темноту.

Чай¹ – это кофе, а кофе – это чай.

Поганочник² – дерево-поганка, скидывающее со своих шляп белые наросты. Является лекарственным средством для некоторых животных, для других же существ – смертоносный яд.

Глава пятнадцатая

Почему-то время любило утягивать всегда в неподходящие моменты. Без спросу и предупреждения. Если вначале это происходило осторожно и бережно, а после с представленной красотой, то сейчас пришлось причинить боль. Порой никуда не деться от ощущений, а они предупреждают, что может быть. Намекая, чтобы живое существо приготовилось заранее. Даже если не подозревает о замысле того, чего не видно.

Да, такие поступки жестоки, но во благо. По крайней мере, так действительно кто-то думает. Даже в тот момент, когда опускает душу в маленькую нишу, где нельзя пошевелиться и лишний раз сделать вдох или выдох. Со всех сторон давят стены, и как после такого не заработать клаустрофобию?

Конечно, Эмиллии не стоит бояться, но не хорошее предчувствие поселяется в душе. Оно скребётся маленькими коготками, не позволяя элементалию придти в себя. А голоса поблизости становятся всё чётче.

– Ты всё сделал, как я тебя просила? – спрашивает мачеха.

– Джессика, любимая, – до ужаса знакомый голос заставляет Эмиллию вздрогнуть. – Ты ещё можешь во мне сомневаться?

– Разве нет? – слышатся флиртующие нотки в голосе Джессики. – Вспомни, как ты прошлый раз нянчился с этой девчонкой?

– О-о-о, так ты представь она опять к мамке своей сбегала, – смех отца разбивает сердце Эмиллии. Но элементалий не может ничего поделать, только стоять в одном положении, не видя ничего. Только слышать и теряться в догадках, что бы всё это сейчас значило.

– Ну и пусть! – фыркает Джессика. – Лучше бы мне больше внимания уделял, а то все как с цепи сорвались. Болезнь, болезнь. Нужно жить в том доме. Фу, аж слушать противно.

– Тогда не слушай, – слышится звук поцелуя и вздох. – Не обижайся. Я и так стараюсь изо всех сил.

– Значит, плохо стараешься! – капризничает Джессика.

– Если бы плохо старался, то меня бы давно раскрыли, – выставил факт мужчина. – А так, как видишь, болезнь, и никто не понимает, что это мерзкое существо травят.

– Во-первых, это богиня, – возражает Джессика. – А во-вторых, если бы не я, то этого яда бы у тебя не оказалось. Как и известий о происхождении той женщины.

– Да-да, сдаюсь, моя королева, – скрипнула кровать, и женский смех заполнил всё пространство.

– Хватит, – с трудом успокаиваясь, взбудоражено произносит Джессика. – А то нас кто-нибудь услышит.

– Пусть слышат, – дерзко предлагает мужчина. – Скоро нам можно будет не скрываться. А эти глупцы не смогут нам перечить. Только остаётся избавиться от последнего.

– Ты действительно думаешь, что сможешь убить его? – спрашивает неуверенно Джессика. – Он же т…

– Я никогда не откажусь от того, что делаю, – уверенно заявляет мужчина. – Если отравлена Изольда, то он ослабнет. И тогда у нас всё получится. Или ты не веришь мне?

– Нет, что ты, – вскрик Джессики и жалобная мольба никак не сочетаются с уверенностью ранее. – Мне больно. Перестань, пожалуйста. Я больше не буду сомневаться в твоих словах. Обещаю.

– Вот так-то лучше дорогая, а теперь покажи, как ты любишь меня… – Голос отца затухает и становится всё дальше.

Из глаз Эмиллии бегут слёзы. Она всхлипывает всё громче и громче. Мысли путаются. Как отец мог говорить такие жестокие слова? Почему он находился с Джессикой? Ей самой тогда было мало лет, но она отлично помнила, что отец всегда был рядом и грустил, пытался спасти маму.

Но! Что теперь делать после услышанного? Неужели все эти годы отец врал, как ей, так и остальным?

Тогда слова Нейзи правда, и родной человек пытался навредить ей. Только как? Его нет в этом мире. И при последней встрече не было и доли зла в словах. Только любовь, но никак не предательство.

Именно в таком состоянии элементалия застала проснувшаяся Белка. Русалка сидела рядом и гладила Эмиллию по спине с каменным лицом. Все свои переживания девушка шептала, от чего даже ветер вторил своей хозяйке и завывал, образуя небольшой вихрь, тревожащий морских обитателей. Но рядом дева, а значит, всё будет хорошо. Этому верили все, даже сама дева, на которой лежала тяжёлая ноша: помогать блуждающим путникам не смотря ни на что.

– Успокойся, – в сотый раз повторят дева. – Попробуй сделать вдох и выдох. Вот так молодец. А теперь подумай: то, что ты слышала, было на самом деле или нет?

Дева была уверена в словах элементалия. Но только так могла дать шанс ей взять себя в руки. Может, такой поступок ошибка, и накликает беду. Но главное не попытка, а действие. Порой такое довольно сложно понять обычным людям, но когда у тебя есть сила и ты являешься представителем одной из рас, приходится многому учиться. Становясь взрослым не по годам, даже если грусть одолевает о покинутом детстве.

Именно по этой причине создавались академии. Они учили будущее поколение знаниям, полученным с огромным трудом. Этот мир другой, не только в плане предметов, еды или веществ. Он отличается самой атмосферой жизни и поступками существ. Порой кажется, что мир живой в буквальном смысле слова. Но, к сожалению, у него нет ни разума, ни мыслей, а значит, жив он благодаря своей природе.

– Это не ошибка, – замотала головой Эмиллия, отодвигаясь от девы.

– Тогда почему твои слова настолько запутанны, – беря пригоршню мелкого зерна, спрашивает дева. – То отец рядом, то его нет, но он рядом. Разве такое возможно?

Эмиллия больше следила за руками девы. Вот в её руках пшено и неожиданно маленькие камушки, и так они сменялись раз за разом, пока и вовсе не исчезли с глаз долой. Но что из этого реально находилось в руках? Обман зрения или всё намного глубже?

– Не знаю, – прошептала Эмиллия. – Я действительно не понимаю ничего. Хочу каждый раз разобраться, помочь им. Но каждый раз натыкаюсь на стену. Нет, вы не подумайте, меня не гонят или что-то в этом роде. Просто чувствую, что сама бесполезна. Не могу разгадать загадки, которые подкидывает судьба.

– Порой ответы бывают на поверхности. Главное перестать в них вдаваться, – звучит нравоучительно от девы.

– А такое возможно?

– В этом мире, как и в любом другом, возможно всё. Главное, захотеть понять и перестать сомневаться в своих силах. Но! – выдержав короткую паузу, дева продолжила. – Не стоит забывать про тех, кто рядом с тобой. Ты не одна. Поделись своими мыслями, тебя точно поймут. Уверена, даже сейчас тебя ищут и переживают. В такие моменты каждый будет слушать намного тщательней, чтобы уберечь родную кровь. А там и до разгадки рукой подать будет.

Поначалу речь девы действительно оказалась понятной, а дальше совсем не к месту. Словно русалка желала что-то рассказать, но вместо этого перескочила с одной мысли на другую. Но дело сделано, это не только успокоило Эмиллию, но и придало ей сил.

Слёзы, которые недавно лились, высохли. На душе стало намного спокойнее и умиротворённей. Разум очистился, позволяя забыть о тревогах. По крайней мере, сейчас Эмиллия смотрела ввысь на голубое небо. Слышала, как где-то поблизости поют птицы, а все одолевающие страхи померкли.

Каждый страх мы придумываем сами, и чем больше о нём размышляем, тем хуже себе делаем. Проще попытаться его решить. Сложно, да. Но шаг за шагом возможно всё. Главное захотеть и не сдаваться. А там и до победы останется совершенно недалеко.

– Спасибо вам огромное, – от всей души поблагодарила Эмиллия за оказанное добро.

– Не за что, – скромно потупилась дева и повернулась к греющей свои уши виверне.

Белка уже вовсю подтягивалась и разминала затёкшие после сна мышцы. С ней тоже происходили странные трансформации. Если раньше речь незнакомых людей не сильно интересовала, и она понимала ту частями, то сейчас всё больше могла запоминать и складывать свои мысли воедино, как мягкий и пушистый пазл.

– Есть за что! – прозвучало слегка обиженно от Эмиллии.

Элементалий воспринимала такое, как что-то не то чтобы плохое, а неуверенность рядом находившегося существа. Когда-то давно кто-то часто любил повторять это «не за что». Но как девушка не пыталась вспомнить, то не могла понять, кто же. Лишь голова разболелась от дум, и возникло чувство чего-то потерянного.

Слишком много забытых вещей. Не об этом ли беспокоился Сонорх Фейл совсем недавно? Возникало чувство, что кто-то специально решил забрать память почти у всех. Но тогда… Как Эмиллия могла попасть под влияние сделанного, если перенеслась в столь странный мир до разрушения родного?

Из этого следовало лишь одно: всё началось с детства. Воспоминания, которые легко стереть, не причинив вреда. К таким даже разрешения не требуется. Ребёнок не сможет как сопротивляться, так и защитить себя барьером, который появляется у каждого существа в определенном возрасте.

– Все мы по-своему эгоисты, – улыбнулась дева и добавила. – Раз есть, значит есть. Я не отрицаю. Но я и не сделала много, только то, что смогла, чтобы спасти и дать кров. Не понимаю, как вас вообще могло занести в Запретный лес.

– А…

– Да-да, я помню, что ты рассказывала, – прервала дева Эмиллию, пока, девушка не начала говорить всё, что известно. – Просто. Эта сила не твоя. Хотя. Не знаю, стоит ли тебе рассказывать о таком, это не мой секрет, но, возможно, тебе пригодится знать. Решать тебе, сможешь ли ты принять его и даже под угрозой жизни не выдать. Если нет, то не стану продолжать и тревожить любопытство.

– А что за секрет? – нахмурилась Эмиллия, ощутив волнение. – Чего он касается?

– Силы, – одно слово, но сколько в него вложено смысла, что даже сама дева задрожала от мурашек, пробежавших по телу.

Эмиллия призадумалась. Уже ясно, что речь не о её даре. Тогда чьём? Хотя элементалий смутно догадывалась и сильно покраснела от смущения. Сердце предательски застучало быстрее. Кажется, Сонорх Фейл не зря так злился на Нейзи, стоило и ей на того погневаться. Только долго она не умела держать в себе столь жестокое чувство, и прощала ни о чём не жалея потом.

– Я согласна принять знания, – уверенно произнесла Эмиллия. – Никто не узнает о поведанном сейчас. Ни слухом, ни на письме, ни даже при угрозе жизни. Никак и никогда. Обещаю.

В небесах, на которых не было ни единого облачка, вдруг сверкнула молния. Раздался гром, потревоживший обитателей леса, мир притих, кутая путами обещания элементалия. Слишком серьёзное заявление без лазейки озвучила Эмиллия, и его приняли, посчитав действительным. Теперь, если что-то случится, будет виновата только сама девушка. Боги не любят лжи. К сожалению, здесь не правит император, и решают только всё они.

– А ты, смотрю, смелая, – расхохоталась дева и закружилась по берегу, вся серьёзность слетела, показывая истинный характер русалки.

– Если бы, – пробурчала Эмиллия, но её не расслышали.

– Действительно смелый поступок для элементалия, в чьей крови течёт сила всех Антуран, – и, приложив палец к губам, дева запечатала речь шокированной девушки. – Не помню, от кого или когда я услышала этот секрет. Может даже подслушала случайно, но факт остаётся фактом. Другим поведать его не смогу.

Вздохнув, дева приготовилась рассказывать дальше, уплывая в те воспоминая:

– Есть у тайплейсов один секрет. Его знать другим само время не велит. Не потому что страшен он, а потому что опасен тот для всех. Каждый, кто использует его, заплатит цену таковую, какую знает только время и предвестники того. Та сила Фейлам подлежит. Их ветка правнуков давно пошла, и лишь они способны сделать так, как велит им их душа. А сила та появится лишь раз, как любовь придёт к ним, вмиг смогут даром новым овладеть. А теперь давай о силе расскажу. Но! После принятья тишины ты дала обещание всему. В чём же сей секрет – лишь в том, чтоб в прошлое вернуться и сделать выбор, как завещанье древнее велит.

– Но в прошлое нельзя вернуться!

– Нельзя да, – Эмиллия даже не поняла, в какой момент вновь смогла говорить. – Но теперь видимо можно. Вы же оказались здесь как-то. А эта сила не твоя, его. Значит, вам предстоит сложный выбор. Мне будет жаль в любом случае. Не каждому выпадает такая судьба. И даже не спрашивай, откуда я знаю твою ветвь.

– Как… я… вас совсем не понимаю, – призналась Эмиллия искренне. – Но теперь есть шанс что-то сделать.

– Есть, но рассказать об этом ему ты не сможешь, – пожала плечами дева. – Пока он сам не узнает или ты не утянешь его вот так же, как эту невоспитанную драконовидную!

Белка пристыженно опустила глаза. Виверна и не думала, что дева заметит, как та сделала свои дела за валуном, но и терпеть нужду тоже не смогла. Поэтому, осмелев, взглянула на русалку, которая пыхтела как лихая кобыла.

– Нет, ты это видела? – зарычала дева. – Ещё пять сантиметров и всё бы потекло в озеро. А кому, думаешь, убирать пришлось бы? Пусть я и дева, но и меня могут веником погнать, не дай бог что-то с озером случится. А в море не хочу, сама сбежала и сама живу, как хочу!

– Курл, – закрыла крыльями голову виверна, но и это не спасло от голосистой девы.

– Ещё раз хоть одна оплошность и имей в виду, при первой двуликой луне придёт наказанье твоё, – вознося руки ввысь пообещала дева, но уже больше не со зла, а для пущей убедительности.

– Курлык! – кивнула Белка и сделала вид, что будет слушаться, а у самой появился коварный план, который даже хвостом можно сделать незаметно.

– Смотри у меня! – погрозила кулачком дева и, притихнув, предложила. – Вам дорогу к людям указать? Я бы к другой расе предложила, но те намного дальше, а так хоть какая-то жизнь поблизости.

– Можно, – обрадовалась Эмиллия, понимая, что там можно будет узнать, в какой стороне находится академия. Но тут же элементалий загрустила. За все прожитые в этом мире дни, она ни разу не поинтересовалась названием академии. А в бумагах эта деталь не была указана, только круглый знак с перечёркнутой метлой и со стрелками часов внутри, а вокруг его окружали какие-то непонятные значения в виде спиралей и дымка сверху над всем изображением.

– Вам нужно будет идти прямо на юг, да-да, туда, умная драконовидная, – похвалила дева, делая вид, что не заметила грусти элементалия. А потом, как грибовидные деревья закончатся и начнутся сады крапивницы, повернуть направо, там может, и вообще полетите, если плющи не успеют тяпнуть.

– Курлык-кур! – распахнула крылья виверна, показывая те во всей красе, якобы говоря, что ты зря сомневаешься.

– Не будь настолько самоуверенной, это тебе не ваши лесочки, где нет защиты или диких существ, – предупредила дева на полном серьёзе. – Угробишь девочку, потом сама жалеть будешь же. Она явно не готова будет там пройти нормально.

– Не беспокойтесь, – вмешалась в разговор Эмиллия, порой собственный страх стоит пресекать на корню, пока тот не появился, что и сделала элементалий. – Мы справимся!

– Хороший настрой, – согласилась дева. – Но когда предупреждён, ты вооружён. Это тоже не стоит забывать, идя в неизвестность. Запомни раз и навсегда. Однажды может помочь или спасти твою жизнь.

– Спасибо, – поблагодарила Эмиллия.

– Идите уже, – махнула рукой дева, направляясь в пруд. – До темноты чтобы успеть, а то ближе к ночи здесь может стать совсем не безопасно.

– До встречи, – успела сказать подхваченная виверной Эмиллия, и они направились в слишком уж быстром темпе в путь. Что, конечно же, насторожило элементалия и не зря. Через какое-то время они услышали крик, в котором отчётливо слышалось имя виверны.

– И что ты опять сделала? – шокировано поинтересовалась Эмиллия, которая точно видела, что виверна спокойно слушает беседу.

Но Белке не до ответов. Сейчас виверна рассчитывала путь и то, каким образом будет быстрее выйти из этого леса. И не потому, что опять напортачила, специально припомнив деве всё, а потому что ощущала: тот, кто их спугнул, вновь оказался близко. Дикий хищник никогда не оставит свою жертву в покое, но в дневное время будет ждать, притаившись, а потом нападёт и уже никому не спастись. Становилось слишком опасно.

Эмиллия не знала долго ли они шли, местность напоминала одно и то же. Внизу некий полумрак, а сверху верхушки разных грибов. Теперь ей стало ясно, почему лес и деревья называют грибовидными, конечно, попадались и другие, но одно или два от силы, из-за чего даже не запомнились. Но самое обидное для элементалия стало то, когда получила по рукам от Белки, а ведь просто хотела попробовать спелых красный ягод, на растении, очень напоминающем ромашку.

– Ну и ладно, – надулась Эмиллия. – Ешь сама всё!

Белка фыркнула и сделала вид, что ей плохо, чтобы дать понять элементалию, что может произойти. Но, очевидно, доходчиво объяснить не получилось, так как через какое-то время пришлось повторить урок. А если так и дальше продолжится, то быть беде.

Но, видимо, сам лес смилостивился или просто решил оборваться, отделяя себя от поля усыпанного острыми кустами, на которых вместо листвы росла крапива. Ужалься об такую и поймёшь, что лучше бы сгинул в лесу, чем здесь, где не видно куда ступать. А тропа специально петляет, делая всё, чтобы путник запутался и зашёл в тупик. Как будто кем-то построенный лабиринт.

Но благодаря длинной шее Белки они смогли быстро преодолеть все препятствия. По крайней мере, тропа стала шире из-за габаритов виверны, а Эмиллия шла позади очень осторожно, да и кусты достигали ей только по пояс. Лишь в конце элементалий врезалась в резко затормозившую Белку.

– Что-то случилось? – спросила Эмиллия настороженно.

Дева не врала насчёт того, что их ждёт. Больше медлить было нельзя. Если Белка рассчитывала, что эта гадость не пойдёт в кусты крапивницы, то теперь понимала, что ошиблась. Плющи пускали свои стебли вперёд, ощутив непрошенных гостей, и хотели напиться благой силы, чтобы новые семена усеяли поля. Но не быть Белке Белкой, если бы она ловко не закинула Эмиллию к себе на спину и не взлетела ввысь, набирая невообразимую скорость.

В это время непредупреждённая девушка вскрикнула от страха и зажмурилась. Ветер беспощадно бил по лицу. Волосы путались от ветра, но вскоре всё прекратилось, и от любопытства Эмиллия посмотрела, что же происходит. А перед взором открывалась неописуемая красота. Зелёные просторы, плющи улегшиеся назад в причудливые узоры, позади лес, с которого доносился жалобный вой. А за горизонтом небольшая деревушка. В которой вовсю работали маленькие как муравьи люди, с птичьего или драконьего полёта всё выглядело именно так.

Но виверна не собиралась останавливаться в этом месте. Их путь вёл дальше. Ей наконец-то удалось уловить след хозяина, но не нравилось, то, что путь неблизкий, и рано или поздно придётся делать экстренную посадку, чтобы восполнить силы и успокоить заёрзавшую Эмиллию.

Глава шестнадцатая

– Почему ты меня не слушаешь! – ворчала битый час Эмиллия, которой было не понятно, почему же Белка не спустилась возле той деревни.

Вместо этого виверна упорно летела вперёд, на большой высоте, из-за чего всё казалось маленьким и совсем не реальным. Словно кто-то специально нарисовал картину не по правилам. Только один раз элементалий поразилась высокой горе, покрытой чешуёй, упирающейся практически в белые и пушистые облака. И ладно бы только это, но на ней росли кристаллы, почти такой же находился у неё для связи.

– Точно! – воскликнула Эмиллия. – Как я могла забыть про связь?

Эмиллия хлопнула себя по лбу и чуть не скатилась со спины Белки. Благо второй рукой девушка держалась крепко и всё обошлось. А пыхтение виверны не в счёт, она же тоже успела провиниться и не раз. Так что можно сказать отчасти они квиты.

– Курл? – решила подать голос Белка, заметив, как копошится Эмиллия.

В этот момент Эмиллия поняла неутешительную вещь. Кристалл сломан, потому что как она ни пыталась, не могла связаться с Сонорхом Фейлом или кем-то другим. Самое худшее, что он вообще не загорался и стал ещё прохладнее на ощупь, что настораживало и не внушало доверия.

– А удача была так близка, – простонала Эмиллия. – Кристалл не работает. Холодный. Что нам делать?

– Кур-кур! – по-своему ответила Белка, примечая в глинистой массе отверстие. А если она помнила верно, то там точно живут те, кто помогут. Да и отдохнуть пора, устала слишком сильно. Вес на себе нести не каждый сможет, ещё такой тяжёлый, не смотря на маленький рост элементалия.

Спустившись на землю, усыпанную опилками, ведущими прямо в чёрную дыру, Эмиллия никак не могла решиться ступить на странный материал. Нет, она знала, что это такое и даже видела пару раз, когда пилили огромные деревья. Помнила, как кололись мелкие частички. А здесь их чересчур много, заноз ещё не хватало.

В тот момент девушка позабыла, что этот мир не такой, какой кажется на первый взгляд. Свойства всего отличаются капитально, что некоторые вещи до сих пор остаются неизученными. Здесь-то и появляется один вопрос: а жил ли кто-то в этом мире до них? Ответ могут дать только первые, если у них хорошее настроение. А Белка знала, что здесь живут хорошие, им даже ковровую дорожку постелили, лишь иди и наслаждайся мягкой тканью.

– Курлык!

– Ты серьёзно? – недоверчиво проблеяла Эмиллия, сжимая шею Белки покрепче. За что и поплатилась, ибо ждать виверна совсем не любила и с удовольствием скинула лишний груз с себя.

– Ай, – потирая ушибленное место, прошипела Эмиллия. – А поосторожнее нельзя было? А если бы…

Девушка замолчала и с опаской провела по опилкам. Те ничуть не царапали и не приставали к рукам. Больше по ощущениям походили на шерстяной ковёр или накидку, которую раньше элементалий надевала на плечи в холодные вечера. От воспоминаний о комнатушке Эмиллия поёжилась. Но быстро переключила внимание, заметив некий свет в темноте.

– Огой-гой-юшки, – послышался грудной голос то ли мужчины, то ли девушки. – Кого это к нам в дебри-то занесло. Авось друзья наши давние? Ток не вижу отсюда, вы входите, чего у входа застыли? Поговорим что ль.

Речь неизвестного существа напомнила Эмиллии что-то знакомое. Даже не так, раньше ей приходилось слышать такую или почти такую же от расы, которая нечасто, но навещала земли элементалиев. То были гномы, гордый народ, живущий возле шахт. Они добывали множество полезных ископаемых и создавали из них необычные вещицы. А порой продавали то, что найдут и никто не жаловался. Все финансы в их погибшем мире зависели только от них, кто же поспорит с самым богатым народом? Никто.

С неким предвкушением Эмиллия последовала за Белкой, которая загородила проход вместе с источником света. Испугаться бы окружившей со всех сторон тьмы, но что-то подсказывало, что нужно довериться.

Действительно, вскоре засияли мягким голубым светом внутренние резервы под стеклом. Их можно сравнить с трубочками, из которых раньше пили прохладный морс. Элементалий на подсознательном уровне ощутила силу исходящую от стен, где и сплетались в причудливые узоры, так называемые ей трубочки, но помимо всего прочего, те имели гладкую форму. А притронувшись к одной такой, девушка почувствовала лёгкое жжение.

– Эгэй, – заворчали впереди и пожурили. – Вот же любопытное создание. Сколько не говори, то нос, то руки сунут. Смотри элементэй, первый раз предупредит Арагошш, а после ожога не оберёшься.

– Арагошш? – повторила Эмиллия незнакомое слово, и вмиг на это со всех сторон раздался перезвон колокольчиков.

– Ой, бейзбашный, ой, какой же, – заворчал провожатый. – Приветствовать вздумаль, ведь реально элементалий к нам пожаловал в гости.

– Курл, – фыркнула Белка, мотнув хвостом из стороны в сторону. Как будто кто-то мог сомневаться в том, что перед ними элементалий.

– Да не серейчай, – вздох печальный заставил замереть гостей на месте. Но не только это, а то, что открылось перед их взором.

Они стояли на самой вершине некого помоста, сделанного из золота. А внизу открывался вид на небольшой город, построенный из этого же материала, да так искусно, что ни один дом не повторялся дважды. Каждый искусник вкладывал что-то своё при создании шедевра и очага, в коем жил. Но ладно это. У них росли настоящие деревья, не прям большие, но с Эмиллию точно, плодоносящие яблоками да различными ягодами на ветках. То тут, то там слышалась работа, только около одного неброского здания резвилась ребятня.

Эмиллия шокировано перевела взгляд на того, кого приняла за гнома и поняла: ей не померещилось. На двух лапах стоял сусликообразный мужичок. Почему суслико? А потому что вместо ног были самые настоящие лапы, шея в рыжей шерсти, как и борода, вместо обычного человеческого носа чёрный, как у животного. Зато остальное всё как у всех, лишь глаза без радужки тёмного цвета. Да руки мощные, которыми работают каждый день.

– Да, дите, – пожал плечами мужчина. – Были гномами, и раз – стали этим. Прокляли наш народ из-за дурного. Вот теперь и мучаемся, да ждём, когда пророчество минует. Авось само пройдёт, коль нет, то пробудим виновного, и пусть снимает, как хочет.

Проклятье – всегда страшное само по себе. Оно влияет не только на тех, кого прокляли, но и на того, кто совершил, то злодеянье. Конечно, не всегда злодеяние подразумевается в этом смысле. Только древней силе наплевать на кого напасть. Будь ты хоть в миллиард раз чист душой, осадок останется, до тех пор, пока проклятый не сможет скинуть с себя тяжесть оков. А если тот, кто навёл проклятье погибнет… то тогда на его род падёт отдача, как болезнь перекочует на другого, в чьих жилах течёт кровь проклявшего, вредя тому изнутри, как паразит.

А в этом мире, где всё не то, чем кажется. Проклятье как злая шутка или настоящий рок. Да, всё так, того гнома хотели превратить в суслика, но всё пошло наперекосяк. А кто виноват или как снять сию беду теперь никто не знает. Могут только надеяться на благодать богов. Хотя те молчат, они такие же как все, порой немногословны.

– Но как же… – залепетала Эмиллия, она не знала, как бы утешить или принять то, что видит. – Это же… простите. Никогда бы не подумала, что с вами может произойти такое несчастье. Вас же всегда почитали и хвалили.

– Эх, дите, – развёл в стороны руки гном. – Ты тот мир не вспоминай. Там другие нравы были и жили иначе. Здесь коль тож не плохь, но везде, где нас нет, хорошо.

– Но думать так, неправильно, – замотала головой Эмиллия, в душе играл протест. – Ладно разные миры. Но! Мы сами вестники своей жизни. Мы сами можем создать себе место, в котором будет хорошо и найти окружение с общими интересами.

– Тш-ш! – приложил палец к губам гном. – Успокойся элементалий. Ты права и не права, ты юна, как росток. Взрослей и поймёшь старого меня. Эгольфам кликуют меня сродичи. Представься и ты дитё.

– Я Эмиллия Грант, – сделав поклон, произнесла Эмиллия, пристыдившись своего поведения.

– Антуран? – недоверчиво нахмурился Эгольфам, насторожено следя за элементалием, но рядом находилась знакомая виверна. Гном знал, чья это заноза, не раз её хозяин помогал им в трудную минуту. Только с проклятьем помочь не сумел, но не велика беда, видимо судьба у них такая.

– Да, – подтвердила Эмиллия, ощутив холод, словно добро резко ушло, превращаясь в глыбу неприязни. Элементалий не понимала, чем могла вызвать такие эмоции, но вспомнив отца, сама задрожала, как осиновый лист.

Защитный амулет, что дал Эмиллии Сонорх Фейл засиял. Сила в нём невзначай оберегала невесту и в тоже время уже почти одной ногой жену тайплейса от беды. И не укрылось от глаз гнома чудо технологии, в те годы сам виновный помог создать оберег несносному юнцу, а это означало лишь одно: истинная пара нашлась.